Из автобиографии Алиовсата Гулиева:
      "Исторический факультет я окончил в 1944 г. с дипломом отличия и по рекомендации кафедры истории Азербайджана был оставлен преподавателем той же кафедры, одновременно поступив в аспирантуру университета по специальности история Азербайджана. Учебу в аспирантуре и работу в университете я совмещал с общественной деятельностью в профсоюзе работников высшей школы и научных учреждений республики. В декабре 1945 года я был избран председателем Азербайджанского Республиканского комитета указанного профсоюза, в котором работал беспрерывно до июля 1950 года".
      Итак, после окончания университета Алиовсат Гулиев предстает перед нами в трех ипостасях: преподаватель, профсоюзный деятель и аспирант.
      Однако теперь, один из лучших выпускников университета, он преподает историю Азербайджана не только филологам, но и студентам-историкам, то есть будущим специалистам именно в этой области.
      Время было сложное, послевоенное, преподавателей не хватало. Очень часто для лекций объединяли несколько групп, и аудитория расширялась до 150 - 200 человек. Естественно, это создавало дополнительные сложности для педагогов, ибо удержать внимание такой большой аудитории было задачей не из простых. Алиовсат Гулиев блестяще справлялся с ней. Ему, собственно, и не приходилось искать каких-то особых педагогических приемов или прилагать много усилий. Природа щедро одарила его высоким ростом, красотой, обаянием, умением мыслить и говорить логично и ярко. "...Казалось, он читает нам стихи", - вспоминал впоследствии один из бывших студентов Алиовсата Гулиева, заслуженный деятель просвещения Ариф Хадиев5.
      В своих воспоминаниях об Алиовсате Гулиеве Октай Эфендиев6 приводит свидетельство одной из бывших студенток исторического факультета о первом появлении Гулиева в качестве педагога в их группе:
      "Нам сказали, что историю будет читать нам "районский" (а в группе в основном были городские девушки). И вот появляется наш новый лектор. Вместо "деревенщины" мы увидели высокого, хорошо одетого, красивого молодого человека с особой улыбкой на лице. Девушки сразу влюбились в него. Мы были поражены его прекрасным русским языком, правда, с особым, "сальянским", акцентом".
      Самомнение было чуждо молодому преподавателю, совсем недавно покинувшему студенческую скамью и хорошо понимающему свою аудиторию. Поэтому со студентами он приветлив, заботится о них, вникает в их проблемы, помогает тем, кто нуждается в помощи. Но в то же время двадцатидвухлетний педагог чрезвычайно строг. Он требует от своих студентов одного - работы и знаний.
      Одновременно, учитывая опыт профсоюзной работы, Алиовсата Гулиева выдвигают на пост председателя Азербайджанского республиканского комитета профсоюза работников высших школ и научных учреждений. В небольшом кабинете, который был расположен в здании нынешнего Музея литературы имени Низами, он принимает "ходоков", вникает в их проблемы, выслушивает жалобы и старается оказать людям посильную помощь. Здесь происходит очень знаменательное знакомство с председателем профсоюза Азербайджанского медицинского института Вели Ахундовым7, которое позже переросло в долгую дружбу. Впоследствии, возглавив партийную организацию Азербайджана и став руководителем республики, Вели Ахундов только Алиовсату Гулиеву доверял редактировать тексты своих самых важных, ответственных выступлений.
      Однако профсоюзная деятельность тяготит Алиовсата Гулиева, она отнимает время и силы, которые ему хочется отдавать только науке, только истории.
      Молодой аспирант Алиовсат Гулиев углубленно изучает историю революционного движения в Азербайджане. В таком выборе нет ничего конъюнктурного. Алиовсат Гулиев был сыном своего времени, и писал ли он кандидатскую диссертацию, работал ли над биографиями Ладо Кецховели, Ивана Вацека, Алеши Джапаридзе, он был искренен, им двигала гордость за Азербайджан, за бакинский пролетариат, который считался одним из передовых отрядов революционного движения в России.
      Можно как угодно относиться к своей истории. Можно, по примеру большевиков, делать вид, что какого-то периода или каких-то людей у нас в истории не существовало вообще, можно объявить врагами деятелей революции, людей, которые, искренне заблуждаясь, хотели счастья своему народу и отдали за это свои жизни, можно заслуженно или нет возносить на пьедестал тех, кого совсем недавно объявляли врагами.
      Но можно и бережно хранить каждую страницу истории, каждый ее персонаж, ибо все они - лишь черточки, из которых складывается лик страны. В Мадриде стоят памятники и республиканцам, и фалангистам, на парижских площадях мирно соседствуют памятники королям и революционерам.
      История не терпит забывчивости и жестоко наказывает беспамятных. Это мы уже проходили. Не хотелось бы повторять старые ошибки.
      Тема кандидатской диссертации Алиовсата Гулиева - "Июльская всеобщая стачка в Баку в 1903 г.". Эта работа требует огромных усилий. Молодой ученый пропадает в архивах, увлеченно изучает воспоминания деятелей революционного движения, статистические данные об экономическом, социальном положении рабочих, документы государственных учреждений царской России, доклады градоначальника, жандармских чинов, дипломатов. Он не прибегает к самому простому способу - описательству. В основе его работы лежит глубокий аналитический подход к проблеме темы, осмысление деятельности подпольных большевистских организаций в Баку, Закавказье и во всей России.
      Анализ событий 1903 года преподносится Алиовсатом Гулиевым как естественный результат общих исторических закономерностей развития капитализма в Азербайджане как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. В своей диссертации Гулиев рассматривает условия, которые привели к формированию рабочего класса в Азербайджане. При этом он последовательно проводит мысль о прогрессивном влиянии присоединения Азербайджана к России.
      "В истории Азербайджана, так же как и в истории других национальных районов страны, все более отчетливо выступали восходящие тенденции исторического развития, которые служили лучшим свидетельством того, насколько различно сложились исторические судьбы двух частей Азербайджана присоединенного к России - Северного Азербайджана и, оставшейся под тяжелым ярмом шахского Ирана, - южной части страны...
      На фоне отсталой азербайджанской деревни уже в последней четверти XIX в. стал резко выделяться Баку, нефтяное хозяйство которого за какие-нибудь 20-25 лет сделало эволюцию от низших форм монополий к высшим формам монополистических союзов. В процессе монополизации оно вышло далеко за пределы государственных границ, став составной частью международных нефтяных объединений и объектом их борьбы. Баку стал одним из всемирно известных центров нефтяного производства, важным очагом развития нефтяной техники и подготовки кадров нефтяников"8.
      Таким образом, историю развития нефтяной промышленности в Баку Алиовсат Гулиев рассматривает уже в контексте глобальных процессов, происходящих в мировой нефтяной промышленности.
      Далее ученый анализирует условия, приведшие к всеобщей стачке.
      "Положение рабочего класса в царской России, особенно на ее окраинах, было, как известно, чрезвычайно тяжелым. В Азербайджане, где слабо развитые капиталистические отношения причудливо переплетались с сохранившимися в сильной форме, но непременно разлагавшимися феодальными отношениями и патриархальными пережитками, рабочие испытывали особенно жестокую эксплуатацию и угнетение. Широко применялись и капиталистические, и полуфеодальные методы эксплуатации. Рабочие - азербайджанцы, наряду с существовавшим во всей России полицейским гнетом самодержавия, испытывали и жестокое национальное угнетение"9.
      Однако Алиовсат Гулиев не ограничивается при анализе предпосылок только социально-экономическими факторами.
      "Все стороны бакинской жизни: многонациональность населения, размещение рабочих жилищ среди промыслов, азиатский характер города с кривыми улицами и т.д. открывали широкие возможности для нелегальной революционной работы"10.
      Таким образом, в анализ включается и национальный состав рабочих-нефтяников, и размещение их жилищ, и архитектурное своеобразие города. Вряд ли в каком еще историческом труде так объемно и своеобразно рассматривались факторы, послужившие причиной стачки 1903 года.
      В работе отражены и недостатки руководства бакинского комитета РСДРП этой стачкой, когда парторганизация оказалась "позади движения", указывается на слабость работы стачечного комитета. Но при этом подчеркивается, что партия смогла быстро устранить эти отставания и именно под ее руководством в Баку были сформулированы и выдвинуты требования, которые придали стачке политический характер, показали общность требований всего рабочего класса Баку и легли в основу требований забастовки в декабре 1904 года.
      Алиовсат Гулиев с гордостью подчеркивает, что бакинский пролетариат стал застрельщиком волны стачек, прокатившихся в июле 1903 года по югу России.
      Значительную и, возможно, наиболее ценную часть работы занимает анализ итогов июльской всеобщей стачки, в которой Алиовсат Гулиев, вступая в спор с маститыми учеными-историками того времени, утверждает, что стачка не провалилась, как это принято считать, а завершилась победой рабочих, добившихся восстановления своих прав. В научной полемике нет авторитетов, есть различные точки зрения и единственным критерием может служить их соответствие истине.
      Несмотря на спорность, новизну и дискуссионность отдельных тезисов кандидатской диссертации Алиовсата Гулиева, она в 1948 году была блестяще защищена и замечена в научных кругах страны. И неслучайно в том же году Алиовсат Гулиев становится деканом исторического факультета. Обратите внимание - декану всего двадцать шесть лет. Он молод, энергия и любовь к науке бьют в нем через край. Он начинает устанавливать на факультете свой порядок, в основе которого работа, работа и еще раз работа. Гулиев убежден: ученый не должен ограничивать себя только преподаванием. Это ведет к застою мысли, успеха можно добиться только движением вперед. И от своих коллег по университету он требует этого движения. Но такая требовательность не всем приходится по вкусу. Им недовольны: молод еще профессоров учить.
      Гулиев доказывает свою правоту собственным примером, публикуя одну за другой статьи, брошюры, монографии. Эта творческая активность молодого ученого не остается без внимания.
      И наступает осень 1948 года, с которой начинается отсчет нового, быть может, самого важного и значительного этапа в жизни Алиовсата Гулиева.
      ГЛАВА V
      ГЛАВНАЯ РАБОТА
      Советские идеологи, поставив перед собой задачу создать новую социальную общность - советский народ, не раз называли Закавказье братской семьей трех народов - азербайджанцев, грузин и армян. Быть может, в чьих-то "светлых мечтаниях" так оно и было, но вряд ли можно считать братским народ, претендующий на земли своего "брата" и изгоняющий последнего из собственного дома. На протяжении ХХ века азербайджанцы пережили не одну депортацию со своих исконных земель. До революции это происходило при потворстве и прямом поощрении царского режима, после революции депортации происходили с санкции партийных лидеров СССР.
      Мы не случайно коснулись здесь вопросов армяно-азербайджанского конфликта. Одна из самых массовых депортаций азербайджанцев из Армении произошла в 1948 году. Бывший в то время первым секретарем ЦК КП Азербайджана Мирджафар Багиров был достаточно смел и решителен, чтобы потребовать у союзного руководства положить конец этим бесчинствам. Очевидно, разговор с Москвой был тяжелым и к желаемым результатам не привел.
      Обратимся вновь к воспоминаниям Играра Алиева:
      "В 1948 году мне было еще двадцать три года. Как-то ночью, часа в три четыре, вдруг постучали в дверь.
      - Алиев Играф?
      Я уже понял, кто стучит. В такое время и так могли стучать только из НКВД.
      - И графа здесь нет, есть Играр, - ответил я.
      - Одевайтесь.
      Повезли меня в ЦК. Вызвали не меня одного, там, помню, было всего человек восемь - десять. Я был самым молодым из собравшихся. Провели нас к тогдашнему куратору ЦК по вопросам истории. Он сказал нам:
      - Хозяин приехал из Москвы. Кажется, армяне требуют отдать им Карабах.
      Тут зазвонил телефон. Он вскочил, снял трубку.
      - Да, да, товарищ Багиров, идем.
      И нас всех повели к Хозяину. Вот тогда я в первый раз близко увидел Багирова. Мне стало жаль его. Он был небритым, с красными от бессонницы глазами, усталый. Он о чем-то спросил нашего куратора, и тот ответил:
      - Я уже все им сказал, товарищ Багиров.
      Багиров оглядел нас и грозно спросил:
      - Вы поняли? Идите, и пусть каждый напишет, что ему известно об истории Карабахского ханства. Особенно меня интересует вопрос, когда на наших землях появились первые армянские переселенцы.
      Нас отвели в какую-то комнату. Помню, я написал страниц восемь - десять от руки. Отнес к нашему куратору.
      - Что, я это читать должен? - недовольно спросил он.
      Вызвали машинистку, совершенно уникальную женщину, которая печатала быстрее, чем я диктовал. Получилось страниц шесть - восемь. Я снова принес уже отпечатанный текст этому куратору.
      - Никуда из Баку не уезжайте, - приказал он. - Вы еще будете нужны.
      Я вернулся домой и почти сутки проспал, пока мама не разбудила меня и не сказала, что за мной опять приехали.
      Багиров принял нас, всех поблагодарил и что-то сказал нашему куратору. Во всяком случае, когда мы выходили, он от имени Багирова спросил, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь. Да нам ничего и не надо было, лишь бы живыми ноги унести".
      Мы не случайно так подробно остановились на этом эпизоде. Быть может, именно этот случай, необходимость вызывать десяток историков, чтобы осветить одну проблему, отсутствие единого свода истории нашей республики и привели Багирова к мысли о необходимости создания такого труда. Багиров начал наводить справки о том, кто может выполнить эту ответственную работу. Ему доложили - Алиовсат Гулиев, недавно защитил кандидатскую диссертацию, назначен деканом исторического факультета, очень умен и талантлив. Во всяком случае, в партийных архивах хранятся документы, подтверждающие, что первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана был высокого мнения о молодом ученом.
      И вот как-то поздним осенним вечером 1948 года в квартире Алиовсата Гулиева на улице Полухина, 78 раздался телефонный звонок. Алиовсат подошел к телефону. Ему коротко что-то сказали, после чего он, бледный и озабоченный, задумчиво повесил трубку.
      - Звонил помощник Мирджафара Багирова. Завтра в десять утра Сам ждет меня.
      Такой вызов ничего хорошего не предвещал. Всю ночь в доме никто не спал. Абульфаз, к тому времени уже вернувшийся в Гызылагадж, но гостивший в тот день у брата, тут же стал обзванивать родню. В это время в Баку как раз находилась самая любимая сестра Алиовсата - Сафура, которая приехала в столицу с мужем. Скоро все Гулиевы собрались у брата.
      Алиовсат в тревоге расхаживал по комнате, размышляя о причинах этого звонка. Было только одно предположение. Органы вновь заинтересовались его причастностью к делу Сейфуллы Гурбанова. По этому поводу Алиовсату уже не раз приходилось давать объяснения, доказывать, что ему было в ту пору всего пятнадцать лет и он к "антисоветской деятельности" Гурбанова не имеет никакого отношения.
      В конце концов на семейном совете пришли к мнению о том, что Алиовсата опять вызывают по этому вопросу. До глубокой ночи просидели родные с братом, стараясь как-то поддержать и подбодрить его.
      В девять утра все собрались снова. Настроение было похоронное. В десятом часу Алиовсат попрощался со всеми, поцеловал младшего брата Салмана и, полный мрачных предчувствий, вышел из дома. Сестра Шараф плеснула вслед ему воды на счастье.
      - Не беспокойся, - сказала она, - сердце подсказывает мне, что все закончится хорошо. Мы будем ждать твоего звонка.
      Потекли часы томительного ожидания. Вся семья сидела вокруг стола, уставившись на телефонный аппарат. Но он молчал. Так прошли час, два.
      Явившись в приемную ЦК, Алиовсат Гулиев доложил охране, что его вызывали на десять часов. Его провели в кабинет Багирова. Тот взглянул на него своим строгим, пронизывающим взглядом и бросил:
      - Садись.
      Гулиев сел.
      - По имеющимся у меня данным, - сказал Багиров, - ты, несмотря на молодость, самый талантливый из наших историков. Тогда объясни мне, почему грузины написали свою историю, армяне - тоже, а истории Азербайджана - нет?! Почему? Чем мы хуже? Разве азербайджанцам нечем гордиться? Или у нашего народа нет своей истории? Необходимо написать историю Азербайджана. Ты приступаешь к работе прямо с сегодняшнего дня, составляешь редколлегию, включаешь в нее тех, кого сам сочтешь нужным, и беритесь за дело. Ответственность за эту работу возлагаю на тебя.
      У Алиовсата Гулиева не просто отлегло от сердца. Он был ошеломлен и окрылен. Ему поручена грандиозная по масштабам работа. Прочь все страхи и сомнения! Он знает, что выполнит ее, что этот титанический труд ему по плечу.
      Выйдя из ЦК, Алиовсат Гулиев первым делом позвонил домой, потому что знал, как тревожатся домашние.
      Был уже полдень, когда истомленные ожиданием родные услышали звонок. Ханум, жена Алиовсата, бросилась к телефону.
      - Все в порядке, - услышала она. - Хозяин поручил мне начать работу над историей Азербайджана. Из-за этого и вызывали.
      Так Алиовсат Гулиев приступил к главному делу своей жизни, к работе, ради которой не жалел ни сил, ни здоровья. Величие стоящей перед ним задачи настолько захватило молодого ученого, что на протяжении многих лет он горел, отдавая этому труду всего себя без остатка.
      Наверное, эта самоотреченность стала одной из причин того, что яркая жизнь Алиовсата Гулиева была столь недолгой.
      ГЛАВА VI
      "ИСТОРИЯ АЗЕРБАЙДЖАНА"
      Выбор Мирджафара Багирова был удивительно точен. Он поручил эту работу человеку, как нельзя более подходившему для нее по своим духовным и интеллектуальным качествам.
      Прежде всего, Алиовсата Гулиева отличала необыкновенная любовь к родному народу и его истории. Мы уже не раз упоминали о его чувстве ответственности перед родными, друзьями. Такую же ответственность он чувствовал перед своей страной. Для него не существовало разницы между семьей и родиной, оба эти понятия были ему равно дороги.
      Второй существенной чертой характера Алиовсата Гулиева была исключительная, доходящая порой до щепетильности, порядочность. Если б ему было предложено выбирать между работой и карьерой, он бы выбрал работу и делал ее даже вопреки карьерному росту. Конечно, каждому хочется расти по службе, и, естественно, Алиовсату Гулиеву также не было чуждо честолюбие, но он никогда не стал бы делать карьеру ради карьеры. И в этом смысле работа над "Историей Азербайджана" не рассматривалась им как "путь в высшее общество".
      В-третьих, как ученый Алиовсат Гулиев был чрезвычайно дотошным и точным. Каждый факт должен был быть им скрупулезно изучен, подвергнут тщательному анализу, подтвержден и лишь затем признан достоверным и заслуживающим публикации. С этой точки зрения он как никто подходил для столь большой и ответственной работы.
      И последнее. Замечательный организаторский талант, присущий Алиовсату Гулиеву, помог ему создать настоящий, дееспособный коллектив людей, болеющих одной идеей, людей, делающих одно общее дело, несмотря на возникающие между ними разногласия и споры.
      С первого же дня Алиовсат Гулиев, воодушевленный грандиозностью поставленной перед ним задачи, заболел этой идеей. Этот труд должен был стать первым систематизированным, обобщенным сводом истории родного народа.
      - Если мы это сделаем, - говорил он Играру Алиеву, - мы обессмертим себя.
      С одной стороны, он был горд тем, что именно ему поручена такая ответственная работа, но с другой - понимал: это очень серьезное задание и, выполняя его, надо быть не только максимально точным, но и предельно осторожным. Допусти он малейшую ошибку, ему тут же припомнят репрессированного дядю, а то и самого объявят "врагом народа". Разве не это произошло в 1949 году с его близким другом, философом Гейдаром Гусейновым, который был подвергнут жестокой критике за книгу "Из истории философской и общественной мысли Азербайджана в XIX веке", где он представил шейха Шамиля как героя освободительного движения народов Кавказа, за что и подвергся репрессиям.
      Работа началась. В редколлегию были включены академики Академии наук Азербайджана И. А. Гусейнов, А. С. Сумбатзаде, М. А. Дадашзаде, член-корреспондент Академии наук Азербайджана З. И. Ибрагимов, кандидат исторических наук Е. А. Токаржевский и, конечно, сам Алиовсат Гулиев. Ответственным секретарем редколлегии был кандидат исторических наук И. В. Стригунов. Причем уважаемые академики не были "свадебными генералами", освящающими своими именами те или иные коллективные труды, как это было принято в расплодившихся во множестве других редколлегиях. Они работали в полную силу, ибо пример и энтузиазм Алиовсата Гулиева заражал и их. Рядом с таким человеком нельзя было работать спустя рукава, да и он сам бы такого не потерпел.
      Из воспоминаний Играра Алиева:
      "Работа шла таким образом. Алиовсат чуть ли не в приказном порядке распределял, кто и чем будет заниматься, и требовал у этого человека отчета. Мне он поручил консультировать работы по древней истории. И вот мы с Алиовсатом впервые в отечественной науке стали писать историю Манны, первого государственного образования на территории Азербайджана. Причем основная идея была высказана Алиовсатом.
      Очень важно, что за короткий период Алиовсат изучил средние века, написал несколько работ по этому периоду. И очень важно, что мы под его руководством по существу разработали план истории Азербайджана".
      Если мы просмотрим список авторов отдельных глав "Истории Азербайджана", то увидим, что себе Алиовсат Гулиев отвел самые важные, концептуальные разделы, рассматривающие вопросы этногенеза азербайджанцев, становления азербайджанцев как нации, формирования азербайджанской национальной буржуазии. Ведь от того, какой будет база, зависит и результат работы, а это были проблемы фундаментальные для изучения истории нашего народа.
      Одним из основных требований Алиовсата Гулиева к коллегам по работе над "Историей Азербайджана" было строгое следование фактам, имеющим документальное подтверждение. Над источниками, документами работали все, включенные в группу "Истории Азербайджана". Только для первого тома, охватывающего период с древнейших времен до присоединения Азербайджана к России, был проанализирован 101 источник, изучены около четырехсот исследований.
      "Алиовсат хотел создать материально-документальную базу истории Азербайджана, - вспоминает Джамиль Гулиев11. - У нас были очень богатые архивы, особенно по периоду революционного движения.
      Недостаток многих молодых ученых историков в том, что они недооценивают подобный документальный подход. К сожалению, многие факты они берут "с потолка", не желают работать в архивах, изучать документы".
      Каждый найденный факт, каждый документ подвергался авторами "Истории Азербайджана" тщательному изучению, каждая написанная глава редактировалась лично Алиовсатом Гулиевым и затем предлагалась для обсуждения членам редколлегии. Дискуссии были горячие. Особенно когда речь шла о концептуальных, основополагающих проблемах, таких как план всей истории Азербайджана, этногенез азербайджанского народа.
      Прежде всего, Алиовсат Гулиев использовал данные работ археологов для подтверждения того, что территория Азербайджана являлась местом обитания первобытных людей.
      "Некоторые орудия труда, обнаруженные археологами в пределах Азербайджанской ССР, свидетельствуют о том, что первобытный человек обитал здесь еще в эпоху палеолита - древнего каменного века. Культура палеолита на этой территории пока мало изучена. Проведены лишь первые разведочные работы, которые дали материалы, позволяющие говорить об отдаленных следах каменного века в Азербайджане"12.
      Обратим внимание на приведенную цитату. В ней не только информация, здесь еще и программа для будущих работ азербайджанских историков. Алиовсату Гулиеву было важно не только выполнить данную работу, но и указать направление предстоящих исследований.
      И далее подробно рассматривается едва ли не каждый предмет, найденный археологами: указывается место находки, возможные причины ее обнаружения именно в этой местности, определяются возраст, свойства, круг применения предмета, что позволяет уже переходить к анализу сферы деятельности и уровня развития первобытных людей.
      В следующих главах мы подробней расскажем, как Алиовсат Гулиев смог воспитать целую плеяду молодых археологов, заложивших фундамент азербайджанской археологической школы. Здесь лишь отметим, что столичные академические институты ревностно относились к попыткам коллег из национальных окраин самостоятельно проводить раскопки. И только Алиовсату Гулиеву благодаря его упорству и огромному авторитету удалось добиться того, чтобы наши археологи получили возможность работать самостоятельно. И работа над "Историей Азербайджана", в процессе которой обнаружилось множество белых пятен, спровоцировала небывалый всплеск интереса научной общественности к археологии как науке.
      "При археологических раскопках в Азербайджанской ССР найдено много каменных долот, молотков и даже посуды. Эти памятники неолита обнаружены близ городов Нахичевань и Астара, у горы Гилликдаг недалеко от Кировабада (ныне Гянджа. - Авт.) и в других населенных пунктах республики. С культурой нового каменного века связан шлифовальный топор, найденный около Кировабада. В этом же районе было выявлено скопление ножевидных кремневых пластинок, весьма значительных по размерам.
      Для обеспечения себя кремнем древние обитатели страны начали заниматься разработкой его месторождений. На горе Гилликдаг до сих пор сохранились остатки древних разработок кремня. В каменном веке здесь добывался материал для выделки орудий труда и оружия"13.
      Для детального освещения одного из фундаментальных вопросов труда этногенеза азербайджанцев Алиовсат Гулиев уделил в первом томе "Истории" очень большое внимание расселению различных племен на территории древнего Азербайджана. Тема происхождения азербайджанцев стала предметом особо жарких дискуссий на заседаниях редколлегии. Основными оппонентами Алиовсата Гулиева были академики И. Гусейнов и А. Сумбатзаде. В итоге Алиовсату Гулиеву удалось отстоять свою концепцию становления азербайджанской нации. Думается, академикам нелегко было признать правоту своего молодого коллеги, но, к их чести, они смогли забыть о личных амбициях во имя торжества истины.
      Быть может, с этого и возникло напряжение в отношениях между молодым директором и ветеранами Института истории, тем более что эти ветераны тоже чего-то стоили. Расскажем вкратце о них, людях, которые вместе с Алиовсатом Гулиевым стояли у истоков создания истории нашей страны.
      Исмаил Аббас оглы Гусейнов заведовал в то время кафедрой истории КПСС в Азербайджанском государственном университете, был академиком Академии наук Азербайджана. В первые годы советской власти он писал под псевдонимом Хафиз. Это был талантливый ученый, аристократ, не снисходивший до суеты книгоизданий и несколько свысока относившийся к "парню из села", который в тридцать два года стал директором Института истории.
      Академик Алисохбат Сумбат оглы Сумбатзаде был не менее талантливым ученым, специалистом по вопросам всеобщей истории. Позднее, в 1990 году, А.С. Сумбатзаде издаст книгу "Азербайджанцы - этногенез и формирование народа".
      Большое внимание в первом томе было уделено возникновению Манны первого государственного образования на территории древнего Азербайджана. Эта тема разрабатывалась совместно со специалистами по вопросам древней истории Азербайджана И.Г.Алиевым, М.Х.Шарифли, Е.А.Токаржевским. Ученые поэтапно проанализировали предпосылки к возникновению Манны, историю этого государства, политику его правителей, значение Манны в истории Азербайджана.
      "В ходе исторического развития произошло объединение племен, живших на территории Азербайджана, в племенные союзы. Объединяющей силой в таких союзах были экономически наиболее развитые племена...
      Наиболее ранние политические образования племен на территории Азербайджана возникли в начале I тысячелетия до н.э. При этом ведущая роль принадлежала областям, расположенным южнее озера Урмия. Несколько позднее примерно на этой же территории возникло племенное объединение маннеев, явившееся зачатком образовавшегося в IX веке до н.э. государства Манна...
      Образование государства Манна представляло собою значительный шаг вперед по пути политической, хозяйственной и культурной консолидации древнеазербайджанских племен..."14.
      Другим не менее фундаментальным вопросом, который рассматривался в трехтомнике "История Азербайджана", было становление национальной буржуазии, начало зарождения в Азербайджане капиталистических отношений.
      Во втором томе Алиовсат Гулиев детально анализирует состояние азербайджанской экономики после отмены крепостного права в России. Учитывая, что в тот период Азербайджан был регионом по преимуществу аграрным, ученый в XIV главе подробно рассматривает развитие каждой отрасли сельского хозяйства, чуть ли не по каждой культуре - шелководству, хлопководству, зерноводству, производству технических культур. Алиовсат Гулиев показывает зарождение в каждой из этих отраслей капиталистических отношений, которые привели к социальному расслоению сельского населения.
      "По мере того как азербайджанская деревня включалась в орбиту капиталистического развития, в ней происходил процесс разложения феодальных производственных отношений, который выражался прежде всего в разложении феодальной собственности на землю... Наиболее зажиточные крестьяне приобретали землю в частную собственность у помещиков и казны. Хотя частные земли составляли в общей массе крестьянских земель небольшой процент, тем не менее процесс разложения феодальной собственности протекал неуклонно, и сила экономического развития была неодолима"15.
      Анализируя далее положение в промышленности, и в первую очередь в нефтедобыче, историк убедительно доказывает, что азербайджанская национальная промышленная буржуазия зародилась в 70-е годы XIX века.