Тюкез. Значит, ты хочешь обвеситься всем этим, чтобы пугать людей? Да если ты напялишь на себя двадцать ружей и пистолетов, то даже я, женщина, тебя не испугаюсь. Пепел тебе на голову! (Подняв обе руки с растопыренными пальцами, делает презрительный жест в его сторону.)
      X аджи-Кар а. Будь ты проклята, жена! Да исчезнет с лица земли вся ваша порода! Прочь отсюда! Убирайся сейчас же!
      Тюкез. Ты что, с ума спятил? Куда это я уберусь из своего дома? Скажи сейчас же, куда собираешься?
      Хаджи-Кара. В ад, в могилу! Отстань от меня! Что тебе надо?
      Тюкез. Хоть бы ты раньше сгинул в ад и в могилу! Дождусь ли я такого праздника? Да будет проклят Азраил, демон смерти, который оставляет на земле такого паршивого человека, как ты, и берет в сырую землю красивых молодцов!
      Хаджи-Кара. Это ты, негодница, все живешь да живешь и душишь меня! Я в жизни никого не обидел, ни одному человеку не причинил вреда, почему же я паршивый человек?
      Тюкез. Никому вреда не причинил, но никому и пользы не принес. Ты уже потому негодный человек, что сидишь на своем добре, ни на себя, ни на семью не тратишь. Помрешь, так твои жена и дети хоть наедятся досыта.
      Хадж и-К ара. Пусть они наедятся змеиного яда!
      Тюкез. В твоем доме и змеиного яда не найти, а найдись он, ты и его пожалел бы для нас!
      Снаружи кричат беки: "Хаджи! Хаджи!".
      Хадж и-К ара. Жена, уходи отсюда! Люди идут.
      Тюкез быстро уходит и подслушивает за дверью. Входят беки, вооруженные и одетые по дорожному.
      Беки. Салам-алейкум, Хаджи!
      Хадж и-К ара. Алейкум-салам, мои дорогие! Пожалуйте, садитесь!
      А с к е р-б е к. Готов ли ты, Хаджи?
      Хаджи-Кара. Да, любезный, готов. И деньги уже вынул.
      Только вот что, мои дорогие! Триста золотых я на ваших глазах отдам в Тебризе за чай и ситец, вручу вам товар, вы и привезете.
      А с к е р-б е к. Почему так, Хаджи? Что, если ты вручишь нам деньги здесь?
      Хаджи-Кара. Так лучше, милый! А тебе это безразлично.
      Аскер-бек. Ну хорошо, пусть будет так. Едем!
      X а джи-Кар а. Погодите! Я послал сынка, покорного вашего раба, за лошадьми и слугой.
      А с к е р-б е к. Сколько лошадей берешь, Хаджи?
      Хаджи-Кара. Трех, милый! На одной поедет сын, на другой - я, а на третью навьючим товары, и слуга поведет ее в поводу. А вы сколько лошадей взяли?
      А с к е р-б е к. Каждый взял по две, одну для себя, другую для поклажи. А это оружие твое, Хаджи?
      Хаджи-Кара. Мое.
      А с к е р-б е к. Прекрасно! Ну одевайся!
      Г е и д а р-б е к. Ей-богу, Хаджи, если встретишь кого-нибудь, кто тебя не знает, у него сердце лопнет от страха.
      Сафар-бек. Право, я и не думал, что Хаджи таков.
      Хадж и-К ара. Человека узнают по делам, дорогой! Вы принимаете меня за аршинника и не считаетесь со мной. Но, даст бог, увидите сами, что я не из трусливых. Я удивляюсь некоторым контрабандистам, которые отдают свои товары первым встречным и возвращаются с пустыми руками.
      С а ф а р-б е к. Ты не знаешь, Хаджи, к каким только уловкам ни прибегают пограничники. Они даже не надевают форму есаулов или караульных. Другой раз смотришь, едут люди на лошадях с вьючными седлами, или на ослах, или просто идут пешком без всякого оружия. Как тут догадаешься? Думаешь, что это самые мирные прохожие. Но когда они оказываются совсем близко, сам не можешь понять, откуда появилось у них оружие. Не успеешь опомниться, а они уже отнимают у тебя все добро, обирают до нитки.
      Хаджи-Кара. Все это бывает с трусливыми и неосторожными. Нельзя никого подпускать близко, в каком бы виде они не появлялись. Пусть только встретятся мне, увидят тогда, что я сделаю с ними. Я им такое покажу, что зарекутся еще когда-нибудь останавливать на дороге контрабандистов.
      Сафар-бек. Да, ты прав, человек не должен быть трусом. Нужно всегда быть начеку.
      В это время входят Керемали - слуга, и Б а д а л - сын Хаджи-Кары.
      Керемали. Лошади готовы, [хозяин. Куда ты собираешься ехать?
      Хаджи-Кара. В Тебриз.
      Керемали. В Тебриз? Ты и меня хочешь взять?
      Хаджи-Кара. Да.
      Керемали. А зачем ты туда едешь, хозяин?
      Ха д ж и-К ара. Это тебя не касается.
      Керемали. Как это не касается? Сам же говоришь, что и меня хочешь взять с собой. Так разве не надо мне знать, для чего я понадобился?
      Хаджи-Кара. Еду за товаром. Закуплю товар, навьючу на лошадь, и ты поведешь ее в поводу.
      Керемали. Когда же ты успел получить паспорт для поездки в Тебриз?
      Аскер-бек. Паспорт не нужен.
      Керемали. Если так, я не поеду. Однажды я поехал отсюда в Сальян без билета, и по приказанию заседателя меня так били, что и теперь забыть не могу.
      Аскер-бек. Не бойся, заседатель никогда не узнает, куда мы поехали.
      Керемали% К тому же скоро кончается срок моей службы, я хочу уйти отсюда и поступить к другому хозяину. Хаджи мне очень мало платит и держит впроголодь. Я не поеду.
      А с к е р-б е к. Поезжай на этот раз. В дороге мы будем кормить тебя вдоволь, и каждый из нас подарит тебе еще по куску ситца.
      Керемали. А Хаджи тоже подарит?
      Хадж и-К ара. Если ты доставишь тюки в целости и сохранности, я постараюсь как можно дороже продать в твою пользу ситец, который тебе подарят беки.
      Керемали. Ну ладно, так и быть.
      Хадж и-К ара (бекам). Пожалуйте! Едем!
      Все выходят. Затем появляется Т ю к е з.
      Тюкез (одна). Да разрушит аллах ваши дома! Соблазнили муженька и взяли с собой за контрабандой. Если с ним случится какое-нибудь несчастье, детишки мои останутся сиротами! О горе!.. (Ударяет себя по коленям и уходит.)
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Происходит на берегу Аракса, на иранской стороне. Беки и Хадж и-К ара, закупив в Тебризе товар, возвращаются домой. Спешившись, они собрались у берега реки. Араке шумно катит свои волны. Туманная ночь. Изредка сверкают молнии.
      Гей да р-б ек. Здесь сейчас нельзя переправляться. Надо спуститься версты на четыре ниже, поднять шум и вызвать тревогу, чтобы казаки поспешили туда. А потом быстро возвратиться сюда и перейти реку.
      Аскер-бек. В такую туманную ночь, в такое ненастье все казаки спрятались. На берегу Аракса сейчас и джинов не найдешь. Раз уж мы подъехали, давайте переправимся.
      Гей д ар-бек. Никак нельзя. Я не раз переправлялся здесь через Араке, когда ходил на грабежи. У казаков на берегу Аракса всегда кто-нибудь есть в секрете.
      Хаджи-Кара. Гейдар-бек прав. Надо соблюдать осторожность. Сделаем, как он говорит.
      С а ф а р-б е к. Верно говорит Хаджи. Спустимся ниже и поднимем тревогу, а ты, Хаджи, оставайся здесь с вьюками.
      Беки удаляются. Вскоре издали слышится шум. Вооруженные казаки потри, по пять человек спешат вниз по течению реки.
      Один из казаков. Ах, проклятые! Верно, разбойники угнали лошадей и теперь хотят переправить через реку.
      Второй казак. А мне думается, что это контрабандисты.
      Третий казак. Кто бы там ни был, мы разделаемся с ними.
      Казаки исчезают. Через некоторое время шум прекращается. Беки подходятк Хаджи-Каре.
      Гейдар-бек. Ну, теперь переправляйтесь скорее. Медлить нельзя.
      Все бросаются в реку. В середине реки лошадь Хаджи-Кары спотыкается. Хаджи-Кара падает в воду, и его уносит течением. Он хватается обеими руками за выступающую над водой ветку ракиты и повисает в воздухе.
      Хаджи-Кара (кричит). Ай, беда! Гейдар-бек! Аскер-бекГ Сафар-бек! Спасите, я тону!
      Гейдар-бек. Где ты, Хаджи?
      Хаджи-Кара. Здесь я! Уцепился за ракиту и повис.
      Гейдар-бек. Ах, несчастный! Ты в таком глубоком месте, что никак тебя не вытащишь.
      Б ад ал. Ради аллаха, вытащите отца!
      Керемали. Пусть тонет, парень, все его богатство достанется вам, будете есть, пить, жить в свое удовольствие. Что тебе беспокоиться о нем?
      Аскер-бек. Не болтай глупостей. Скорей достань веревку из сумки и подай сюда.
      Керемали достает веревку.
      Г е й д а р-б е к. Аскер-бек, скорей дай сюда веревку!
      Аскер-бек передает ему веревку.
      Хаджи, бросаю тебе веревку, лови ее.
      Хаджи-Кара. Да погибну я ради тебя! Как могу я поймать веревку? Течение сильное, если я отпущу ветку, вода унесет меня. Сделай петлю и накинь на меня.
      Гейдар-бек делает петлю, набрасывает на Хаджи-Кару и начинает тянуть.
      Петля падает на шею Хаджи-Кары. Хаджи-Кара обеими руками хватается
      за веревку и кое-как вылезает на берег. С него стекает вода.
      Хаджи-Кара. Пусть развалится дом того, кто довел меня до этого состояния! Пусть погибнет тот, кто увел меня из моей лавки!
      Г е й д а р-б е к. Ничего, Хаджи, в походе может всякое случиться. Не стоит расстраиваться. Сейчас не до ссор. Того и гляди казаки нагрянут. Надо поскорее уйти от берега и спрятаться в камышах. В полночь, когда все уснут, пустимся в дорогу.
      Все быстро удаляются. Немного погодя с другой стороны появляются десять
      вооруженных есаулов.
      Охан (старшина есаулов). Мой храбрый Саркис, мой храбрый Карапет, мой храбрый Кахраман! Стойте рядом со мной. Приготовьте ружья. Как скомандую, тотчас стреляйте. Я назвал вас всех заседателю и просил отрядить со мной. Когда вы при мне, я справлюсь с сотней контрабандистов. А остальные стойте за нами, не бойтесь! Бог даст, увидев нас, они убегут и вьюки побросают! А если не убегут и вздумают хоть рукой шевельнуть, клянусь богом, всех изрублю, как репейник!
      Саркис. Скажи, старшина, с какой стороны они должны появиться?
      О х а н. Вот оттуда. Разведчик донес, что другой дороги у них нет. Саркис, будь начеку! Если бог даст удачу, за отбитые вьюки каждый получит больше пяти-десяти рублей наградных.
      С а р к ис. Старшина, неужели ты отнимешь все вьюки?
      Охан. Еще бы, даже сумки отниму.
      Саркис. А не жалко тебе их, старшина? Как-никак они наши земляки карабахцы. Если мы им не поможем, кто же им поможет? Надо хоть что-нибудь им оставить, иначе бог нас накажет.
      Охан. Что ты болтаешь, парень? Нам ли им помогать? Если ты будешь бояться божьего наказания и помогать таким, как эти, только потому что они карабахцы, никогда не выслужишься.
      Саркис. Дай-ка старшина, я пройду немного вперед, посмотрю, не идут ли.
      Охан. Хорошо, только осторожней, не спугни их, а то повернут назад.
      Саркис. Я им не покажусь на глаза. (Уходит.)
      Охан. Ребята, не зевать! (Расставляет людей.)
      Саркис (возвращается). Старшина, честное слово, это контрабандисты. Впереди идет высокий мужчина, хорошо одетый, вооружен с ног до головы, да такой страшный! Глаза налиты кровью!
      О|хан. Ты правду говоришь?
      Саркис. Бог свидетель, что правду!
      Ох а н. Скажи: клянусь твоей жизнью.
      С а р к и с. Клянусь твоей жизнью и головой.
      О х а н. И на нем ружье, пистолет? Ты видел?
      С а р к и с. Клянусь богом, видел.
      О х а н. Сколько их?
      С а р к и с. Я заметил только троих. Но с тем мужчиной никто не сравнится.
      Охан. Не надо бояться. Пусть идут. Только, Саркис, мы слишком выдвинулись вперед. Здесь они прямо наскочат на нас. Лучше немного отойти назад и приготовиться к встрече.
      Отводит людей назад. В это время показываются беки, за ними Хаджи-Кара с вьюками. Г е и д а р-б е к с ружьем в руках выступает вперед.
      Гейдар-бек. Эй, что вы за люди? Почему стали на дороге? Убирайтесь прочь!
      Охан. Зачем это нам убираться прочь? И кто ты такой, что говоришь так смело?
      Г е и д а р-б е к. Ах, подлец! Ты что, следователь или дорожный надзиратель, что стоишь на нашей дороге? Какое тебе дело до нас? Прочь с дороги, говорю тебе! Или хочешь, чтобы я напустил тебе в брюхо порохового дыма? (Поднимает ружье.) Аскер-бек, Сафар-бек, чего стоите? Почему не убиваете наглецов? Бейте их, пусть валяются на дороге!
      Охан (с товарищами в испуге шарахаются в сторону). Да что ты, парень, с ума что ли сошел? Привык, видно, проливать невинную кровь. Но имей в виду, мы не из тех, кого можно перебить.
      Г е и д а р-б е к. Ах ты бездельник! Что это вы за герои, чтобы вас нельзя было перебить?! На, получай! (Направляет на них, ружье.)
      Охан. Послушай, не сходи с ума! Мы же уходим. Иди себе своей дорогой. Не проливай ты, ради аллаха, невинную кровь!. Мы же вас не трогаем!
      Г е и д а р-б е к. Нет, негодяи! Хвастовство тебе даром не пройдет! Я не отпущу тебя живым!
      Охан. Дорогой, я же не из хвастовства сказал, что нас нельзя перебить. Я хотел только сказать, что нас послал заседатель. Что вы ответите заседателю, если убьете нас?
      Гейдар-бек. Мы сами знаем, что ответить заседателю, и не твое дело нас допрашивать. Ты что, следователь? Прочь с дороги, иначе искрошу вас всех, как листья.
      Охан. Уходим, уходим! Не сердись! Ребята, Саркис, Карапет, Кахраман, давайте уйдем! От этих людей кровью пахнет.
      Саркис. Старшина, а что мы скажем заседателю?
      Охан. Что мы можем сказать? Не видишь разве что это настоящие разбойники? Разве такие бывают контрабандисты?' Те заметят какую-нибудь тень, бросают вьюки и удирают. А эти нас самих хотят ограбить и убить. Разведчик, собачий сын, по глупости принял их за контрабандистов. (Отступает назад.)
      Саркис. А что мы ответим заседателю, если он спросит, кого мы встретили?
      Охан. Скажем, что контрабандистов не встречали.
      Саркис. Скажем, что разбойников встретили?
      Охан. Зачем так говорить? Спросят: видели верблюда? "Нет, - скажем. - Даже помета верблюжьего не видели!"
      Карапет. Старшина, давай лучше скажем, что встретили разбойников, но их было много и мы не могли с ними справиться.
      Орсан. Ладно, подумаем. Пока надо уходить.
      Саркис. Постой, старшина, я спрошу их, нет ли у них контрабанды? (Оборачивается.)
      Гейдар-бек. Ты обернулся? Клянусь аллахом, час ваш настал! Видно, пока я вас не перебью, вы отсюда не уберетесь. (Наступает на них.)
      Саркис бежит, роняет шапку.
      Охан (с досадой). Эй, Саркис, возвращайся скорее. Ты на всех нас беду накличишь.
      Саркис. Старшина, у меня шапка упала, дай подниму... Охан (нетерпеливо). Да брось ты, парень! Пусть остается!
      Саркис быстро отходит, и все они удаляются.
      Гейдар-бек (вслед). Клянусь могилой отца, если вы проболтаетесь где-нибудь о том, что видели нас, если донесете на нас, я в ваших собственных домах перебью всех, вплоть до грудных младенцев в люльках. Запомните это.
      Охан (издали). Что ты говоришь, братец? Разве мы не земляки, разве не придется нам еще встречаться? Зачем же доносить? Ты думаешь, мы против вас шли? Это мы пошутили, будто нас заседатель послал. Хотели посмотреть, что вы скажете. Мы "3 Гадрута, приходили купить у шахсеванов8 буйволиц, но торговля у нас не сладилась, вот мы и идем домой.
      Гейдар-бек. Хорошо, уходите. (Сердито топает ногами.) Проваливайте живее!
      Есаулы бегут и скрываются из глаз. Хадж и-К ара выступает вперед.
      Хаджи-Кара. Зачем вы отпустили армян? Почему не связали им руки и не бросили в камышах?
      Г е и д а р-б е к. К чему это, Хаджи?
      Хаджи-Кара. Чтобы они не вернулись к нам с казаками.
      Гейдар-бек. Зачем людям, покупавшим буйволиц, брать на себя беспокойство за казаками ходить?
      Хаджи-Кара. Много ты знаешь! Какие они покупатели буйволиц! Тоже, поверил на слово! Говорил же Сафар-бек, что-у них сто разных уловок.
      Гейдар-бек. Я ручаюсь, Хаджи, что на этот раз от них никакого вреда не будет.
      Хаджи-Кара. Зачем же только на этот раз? Таких проходимцев надо проучить хорошенько, чтобы не мешали контрабандистам. Если отпускать живым каждого встречного, то контрабандистам житья не будет. Теперь я ни за что не оставлю этого прибыльного занятия. Жаль, что я понадеялся на тебя и не вмешался вовремя, а то бы я им такое показал, что эти нечестивцы не смели бы показываться на дорогах.
      Аскер-бек. Ладно, Хаджи, встретятся в другой раз, тогда и покажешь свою храбрость, а теперь уже поздно.
      Хаджи-Кара. Аллах даст, вы об этом услышите. Ну едем,, не время задерживаться! Сегодня же ночью нам надо попасть на Гарга-базар. Там я оставлю Бадала с вами, а сам с Керемали проеду в Агджабеды. Завтра - пятница. Надо поспеть к базару, чтобы распродать товар.
      Г е и д а р-б е к. Хаджиды сумеешь теперь проехать один?
      Хадж и-К а р а. А дальше казаков нет?
      Гейдар-бек. Казаков-то нет, но ты можешь встретиться с заседательскими есаулами и будет плохо.
      Хаджи-Кара. Да я сам молю создателя, чтобы он свел меня с заседательскими есаулами, я покажу им тогда, где раки зимуют!
      Гейдар-бек. Молодец, Хаджи, браво! Ты, оказывается., храбрый малый.
      Хаджи-Кара. Пусть только попадется мне парочка заседательских есаулов, я такое с ними сделаю, что до конца жизни не забудут. Избавлю от них народ. Пока я не проучу хорошенько нескольких есаулов, они не оставят край в покое.
      Гейдар-бек. И [хорошо сделаешь, Хаджи. Мы еще услышим о твоей доблести.
      Уходят.
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Происходит в Хонашенском ущелье. Лунная ночь. Показываются двое армянодин на осле, другой пеший.
      Аракел. Как ты думаешь, Мкиртыч, соберем мы в нынешнем году с божьей помощью мешков восемь-десять зерна?
      Мкиртыч. Бог даст, соберем. Три года саранча пожирала наши посевы, но в этом году бог послал нам такой урожай, что" мы покроем потери прошлых лет.
      Аракел. Мкиртыч, я думаю: как хорошо, что у нас в колодцах оставались старые запасы, не то в неурожайные годы мы натерпелись бы нужды.
      Мкиртыч. Конечно, не будь запасов нашей деревни, весь Дизакский район погиб бы от голода.
      Аракел. Да благословит бог земледелие! Нет в мире лучшего ремесла.
      Мкиртыч. Я слышу конский топот. Постой-ка, посмотрим, кто едет.
      Останавливаются. Впереди показывается Хадж и-К ара.
      Керемали. Пропали мы, хозяин! Впереди какие-то два человека. Говорил я тебе, не расставайся с товарищами. Но жадность одолела тебя, и ты ушел от них. Вот и продал свой товар на агджабединском базаре! Отберут у нас сейчас вьюки.
      Хадж и-К ара. Ты что болтаешь, дурак? Кто посмеет отнять у меня мое добро?
      Керемали. Вот эти самые люди! Пройди-ка вперед и погляди сам. Конечно, это есаулы заседателя. Посмотрим, как спасешь свои вьюки.
      Хадж и-К а р а. С помощью аллаха я им и соломинки не дам поковырять в зубах. Держись крепче за вьюки, не свались со страху. А я пойду навстречу, узнаю, что нужно этим людям, свяжу им руки и брошу в овраг. Пока я не покажу свою силу нескольким таким негодяям, на дорогах нам не будет покоя. С помощью всевышнего я такое сейчас устрою, что никто больше не посмеет покушаться на товары контрабандистов.
      Керемали. Я, как гвоздь, прибит к вьюкам. Разве что кто-нибудь стащит, а сам не свалюсь.
      Хадж и-К ара. Вот и хорошо. (Бросается вперед и с ружьем в руках останавливается перед армянином.) Эй, кто вы такие? Сейчас же отвечайте, не то застрелю.
      Мкиртыч. Зачем стрелять, дорогой? Мы же тебе ничего плохого не сделали. Идем своей дорогой.
      Хаджи-Кара. Не болтай! Много тут всяких шляется по дороге. Говорите правду, кто вы такие? Что вы здесь делаете ночью?
      М к и р т ы ч. Мы крестьяне из селения Туг. Были в поле, убирали свой хлеб. Кончили уборку и теперь идем домой.
      Хадж и-К ара. Меня не обмануть подобными разговорами! Я не из таких. Я хорошо знаю, что вы за люди: прохожим житья нет от вас! Пока не искалечу вас обоих, край не будет .знать покоя!
      Мкиртыч (удивленно). Что это он говорит, Аракел? Аракел. Расспроси хорошенько, чего он хочет? Мкиртыч. Братец, мы бедняки, казенные крестьяне. Живем честным трудом и в жизни никому не причинили зла, не грабим, не бунтуем. Почему ты говоришь, что край не знает от нас покоя?
      Хаджи-Кара. Бросьте ваши уловки! Будь вы мирными людьми, то не оказались бы в ночное время на этой дороге. Все ваши помыслы - вредить людям, разорять народ. Бросайте оружие, не то стрелять буду!
      Мкиртыч. Какое у нас оружие, дорогой? Нечего нам бросать. У нас два серпа, больше ничего нет. Если ты задумал ограбить нас, так прямо и скажи.
      Хаджи-Кара. Я не грабитель. Я отнимаю души у таких, как вы, насильников, у тех, кто зарится на чужое добро.
      Аракел. Мкиртыч, что это за разбойник? Я никак не могу понять, чего ему надо.
      Мкиртыч. И я ничего не понимаю. Постой-ка, еще попробую расспросить. (Обращается к Хаджи-Каре.) Братец, на чье добро мы позарились? Мы простые земледельцы. Слава богу, платим подати и налоги, отбываем повинности и людям помогаем, как можем. Этой зимой, когда хлеб подорожал, мы одолжили его всем соседним мусульманским кочевьям, чтобы люди не погибли с голоду. Если до этого дня хоть один из тугских крестьян присвоил чужой грош, пролей нашу кровь!
      Хаджи-Кара. Давно бы следовало пролить вашу кровь, но до сих пор никто этого не сделал. Теперь судьба привела вас сюда и столкнула со мной. Кто роет яму другому, сам в нее попадет. Вы многим принесли горе, а теперь получите по заслугам. Бросайте оружие, не то, клянусь аллахом, сейчас всажу пулю в самое сердце!
      Армяне напуганы.
      Мкиртыч. Братец, клянусь, землей и небом, у нас нет оружия. В чем мы провинились, что ты так гневаешься на нас?
      Хаджи-Кара. Ни земля, ни небо не вместят ваших преступлений. Подлецы вы и дети подлецов! Не могли найти себе какое-нибудь другое занятие?
      Мкиртыч. Душа моя, есть на свете лучшее занятие, чем наше? Не будь его, люди не имели бы |хлеба.
      Хаджи-Кара. Ты только посмотри на него? Каков смельчак! Он еще хвалит свое занятие! Плуты вы и дети плутов! Люди мучаются, в поте лица зарабатывают себе добро, а вы хотите задаром завладеть им?
      Мкиртыч. Братец, если любишь бога, не мучай нас. Дай нам уйти своей дорогой. Ты, должно быть, решил пошутить над нами?
      Хаджи-Кара. Клянусь аллахом, пошевелитесь - уложу вас на месте. Значит, вы принимаете мои слова за шутку? Так, так... И хотите, чтобы я поверил таким проходимцам, как вы? А потом подойдете поближе и сделаете со мной все, что хотите? Бросайте оружие, говорят вам!
      Мкиртыч. Что делать, Аракел?
      Аракел. Ей-богу, я и сам ничего не пойму.
      Мкиртыч. Господи, вот ведь в беду попали! Дорогой, не хочешь пускать нас вперед, так позволь уйти обратно поискать какую-нибудь другую дорогу.
      Хаджи-Кара. Ни за что! Не смейте трогаться с места. Вы хотите пойти и сообщить заседателю, чтобы он сам захватил меня? С помощью аллаха, заседатель услышит о вашей гибели, и это будет уроком остальным вашим товарищам.
      Мкиртыч. За кого же ты принимаешь нас, дорогой, за что так мучаешь?
      Хаджи-Кара. Я принимаю вас за разбойников, грабителей, злодеев, преступников, дармоедов, достойных виселицы!
      Мкиртыч. А сам ты кто?
      Хаджи-Кара. Меня вы сами хорошо знаете. Иначе как это вы ночью посреди ущелья меня встретили?
      М к и р т ы ч. Клянусь богом, мы и сами очень жалеем, что пошли этой дорогой и встретились с тобой. Мы вовсе тебя не знаем, да нам и в голову не могло прийти, что мы встретимся с тобой.
      Хаджи-Кара. Все эти слова и копейки не стоят. Последний раз говорю: не задерживайте меня и сейчас же бросайте оружие!
      Мкиртыч. Как нам быть, Аракел?
      Аракел. Клянусь богом, у нас нет оружия. Нет у нас ничего острого, кроме этих двух серпов. Хочешь, бросим их... Вот'
      Бросают серпы наземь.
      Хаджи-Кара. Бросайте ружья, пистолеты, шашки, не то застрелю.
      Аракел. Послушай, ну что ты за человек! Клянусь богом, клянусь пророком, нет у нас ни ружья, ни пистолета.
      Хаджи-Кара. Лжете!. Вы их спрятали. Бросайте, сейчас же!
      Мкиртыч. Ну, если не веришь, делай с нами что хочешь. Пусть накажет тебя бог.
      Хаджи-Кара. Ах, так? Ну теперь увидите, что я сделаю.
      Стреляет в воздух. Осел шарахается. Аракел со страху падает с осла. Хаджи-Кара, выхватив пистолет, подбегает к ним с криком.
      Ни с места!
      Бедные армяне в страхе, Аракел лежит, Мкиртыч стоит.
      Мкиртыч. Божий человек, зачем ты убиваешь невинных людей?
      Хаджи-Кара. Не шевелись! (К. Керемали.) Эй, Керемали,. я их держу, спасайся скорей!
      Керемали. Куда мне скакать, хозяин, вперед или назад?
      Хаджи-Кара. Болван, сын болвана! Куда же ты поскачешь назад! К берегу Аракса, что ли? Скачи вперед, спасайся! Живо!
      Керемали. Ты говоришь, скакать с вьюками, да?
      Хаджи-Кара. Фу ты, дурак, сын дурака! Как же ты поедешь без вьюков? Конечно, с вьюками.
      Керемали. Я и сам так думаю. (Ударяет лошадь плетью и скрывается.)
      Аракел хочет подняться.
      Хаджи-Кара (кричит громко). Не смей шевелиться, не то застрелю!
      Аракел снова ложится на землю. В это время появляется заседатель с
      отрядом своих людей.
      Хал ил (заседателю). Ваше благородие, здесь они. Я поймал их! Сюда идите!
      Мкиртыч. Идите скорее, освободите нас от этого злодея!
      Аракел (встав с земли). На помощь, добрые люди! Избавьте нас от этого разбойника!
      Хаджи-Кара. Кто бы вы ни были, идите скорее, милые! Они не смеют шевельнуться от страха. Скорее вяжите им руки и держите, чтобы я мог уйти.
      В это время заседатель со своей командой окружает их.
      Заседатель. Злодеи! Решили уйти из моих рук! Мне донесли о вас, я шел за вами по пятам. Халил, не отпускай их!
      Хал ил (подходит близко к армянам). Не шевелитесь, а то всех перебьем. Бросайте оружие.
      Мкиртыч. Миленький, мы не грабители. Это он на нас напал!
      Показывает на Хаджи-Кару. Халил поворачивается к нему.
      Халил. Эй ты! Не двигайся. Бросай оружие.
      Хаджи-Кара. Братец, я мирный, тихий человек, занимаюсь торговлей. Когда я проходил здесь, они остановили меня, хотели ограбить, но я решил постоять за себя, не дал себя ограбить.
      Заседатель. Халил, прикажи им всем бросить оружие. Потом разберемся, кто виноват.
      Мкиртыч и Аракел. Клянусь богом, господин, у нас никакого оружия нет. Если не верите, подойдите ближе и обыщите.
      Халил (Хаджи-Каре). Эй, братец, бросай оружие! Заседатель приказывает.
      Хаджи-Кара. Милый мой, разве заседатель здесь? Сейчас, сейчас, вот бросаю. Мою душу, мое добро пусть забирает заседатель. А они врут, они спрятали оружие! (Бросает оружие.)
      Заседатель со своими людьми подходит к нему.
      Заседатель. Три ночи я гоняюсь за тобой, злодей! Халил, свяжи ему руки.
      Халил-старшина связывает Хаджи-Каре руки.
      Хадж и-К а р а. В чем я провинился, ваша милость?
      Заседатель. Не разговаривать! Назови своих товарищей, не то завтра же велю вздернуть тебя на виселицу.
      Хадж и-К ара. Господин заседатель, за что ты хочешь вздернуть меня на виселицу? Я не разбойник, не грабитель. Вздергивают на виселицу разбойников и грабителей.
      Заседатель. Как это ты не грабитель? Разве ты не из той шайки, что ограбила акулисских армян и отняла у них шелк?
      Хаджи-Кара. Господин заседатель, я мирный человек, купец, я не умею грабить людей. Пощади меня!
      Заседателе. В таком случае, что ты делаешь здесь в ночную пору, вооруженный? Мирный человек не станет шляться здесь. Ребята, крепко его держите, я выясню, кто остальные. (Поворачивается к армянам.) Что вы за люди?
      Мкиртыч. Пусть мы погибнем ради тебя, мы тугские крестьяне, возвращались с поля домой, как вдруг этот человек задержал нас и ни за что не хотел отпустить с миром. Если бы ты не подоспел, мы были бы у него в плену.
      Заседатель (Хаджи-Каре). Это ты их остановил здесь?
      Хаджи-Кара. Я их остановил? Если это правда, пусть аллах разрушит их дома! Господин заседатель, это они отрезаг ли мне дорогу и хотели ограбить.
      Мкиртыч. Все он лжет, господин! Это он хотел нас ограбить,
      ХаДжи-Кара. Господин заседатель, не верь им, они очень хитрые. Они мне сказали, будто они твои есаулы. А теперь отказываются от своих слов.
      Мкиртыч. Все это ложь, господин заседатель! Не верь ему. С самого начала мы ему твердили, что мы тугские крестьяне, жнецы, и умоляли его отпустить нас. С ним был еще товарищ, только он уехал.
      Заседатель. Вот, старшина, попробуй, разберись, кто из них говорит правду. Сам черт ногу сломает. Кто знает, что это за люди? Забирайте всех троих. Завтра доложим начальнику, проведем следствие и поступим так, как прикажет начальник.
      Халил берет всех троих под стражу.
      Хаджи-Кара (плачет). Пусть рухнет дом того, кто хочет разрушить мой дом! Пусть истечет кровью тот, кто хочет пролить мою кровь! Пусть умрет непокаявшимся тот, кто поверг меня в эту беду! Зачем было мне связываться с властями? Я бежал от следствия и все же попал под него. Теперь начнут расспрашивать про все - от мошек до блошек. Поди-ка отвечай на пустые вопросы и жди, когда им будет конец.
      Один из армян. Ах, злодей, чтоб душа твоя не знала покоя, а лицо - улыбки! Ни за что, ни про что накликал на нас несчастье. Кто знает, когда мы избавимся теперь от следствия! Русское следствие и за пять лет не кончится. Кто теперь уберет наш хлеб, кто наше зерно обмолотит? Ах, ах!..
      Хал ил. Эй, вы! Довольно болтать! Идите!..
      Все уходят.
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
      Происходит в кочевье. Г е и д а р-б е к сидит в кибитке с молодой женой на другой день после свадьбы. За кибиткой играет зурна, бьют в бубен. Молодежь поет песни и пляшет.
      Гейдар-бек. Благодарю тебя, боже, за твою милость. Не знаю, Сона, во сне или наяву сижу с тобой рядом. Два года я томился по тебе, скитаясь по горам и долам. Наконец-то исполнилось мое желание. Не знаю, сумею ли я отблагодарить провидение за такое благодеяние?
      Сона-ханум. Заклинаю тебя аллахом, Гейдар-бек, не занимайся больше этими опасными делами. Я больше не выдержу разлуки с тобой. Если, не дай бог, что-нибудь случится и тебе придется скрываться или тебя арестуют, я умру. Я и дня не проживу без тебя.
      Гейдар-бек. Не беспокойся. На разбой и воровство я больше не пойду. Сам начальник меня предупредил. Но мы нашли хороший источник наживы. Ты и сама не станешь возражать, потому что это не такое уж опасное дело.
      Сон а-х а н у м. Какое же это дело, скажи?
      Гейдар-бек. Не догадываешься? Разве не говорил я тебе двадцать пять дней назад, что мы занимаем у Хаджи-Кары деньги и едем за контрабандой? Тогда ты не соглашалась. Теперь ты убедилась, как это выгодно? Привезли товар, в один день распродали его на Гарга-базаре, вернули долг сыну Хаджи-Кары, а барыш оставили себе. На этот раз товарищи мои уступили мне свою долю. За десять дней я устроил свадьбу по всем правилам и привел тебя в свой дом. А если б я послушал тебя и не поехал за контрабандой, то мне пришлось бы похитить тебя, иначе ты и по сей день сидела бы в отцовском доме.