Высокое звание козла надо выстрадать, заслужить. Еще Сергей не разделял суждения братьев Вайнеров, что вор должен сидеть в тюрьме, но утверждал, что место петуха только в гареме – петушатнике.
      – Дашь им малейшую поблажку – все… – сказал брат Петра. -
      Наглеют черти…
      Сергей беспощадными, как сама лагерная жизнь, рассуждениями подводил к мысли: петухом надо родиться. Потому не обязательно его следует так уж сильно и много дырявить, ибо козел это не физиология
      – всего лишь сущность.
      Доктор с братьями перебирал фотографии.
      – Моя сноха, племянник… – говорил Доктор.
      Сноха и племянник Доктора их не интересовали. Оживились они при виде фотки, где я снят с институтскими женщинами.
      – Что за бабы? – спросил Петр.
      Доктор кивнул в мою сторону:
      – Он их всех там е…т.
      Метод поднятия авторитета.
      Разговор зашел и о гонящих на зоне дуру.
      Петр улыбнулся, Сергей вспомнил:
      – Скляр в прошлом году зашил себе рот суровыми нитками…
      – Какой Скляр? – я поднялся с кровати.
      – Сашка.
      Я повернул голову к Доктору: "Это не наш Санька?".
      Доктор спокойно кивнул: "Наш, наш…".
      Ой яй ей…Что они с нами делают? Слышал от Хачана, что и Витька
      Кондрат серьезно попух. В 80-м он с компанией ошпаренных опедерасил бывшего зэка. Витьке дали 10 лет крытого режима.
      Мужики для вида поклевали мясо, заели картофаном и пили чай.
      Сережа сожалел, что мы с ним не догадались пронести через КПП водку. Все же к брату пришел он не с пустыми руками. Маленький кропаль ручника хватило только на один косяк. Мужики подтянули глазки, минут пять поулыбались друг другу. Вкусно, но мало.
      – Передашь Седому мульку? – спросил Сережа.
      – Давай, – сказал Петр.
      Сутки заканчивались. Через полчаса братьям на выход.
      Петр обернул полиэтиленом записку, запаял зажженной спичкой и, не запивая чаем, проглотил.
      – С тобой еще увидимся… – улыбнулся Доктору Петя.
      Сережа перекинул через плечо сумку.
      – Ты и сам знаешь, что здесь нужно… Здоровья тебе…
      Они ушли. Минут пять мы молчали.
      – Тебе не пятнадцать лет… Что ты там перед щенками стелился?
      Этого знаешь, того знаешь? На фига это надо?
      Доктор разлегся на кровати.
      – Щенок, не щенок – здесь не играет роли… Ты же не знаешь…
      Мы замолчали.
      "- Греши и кайся. Кайся и греши…".
      Валентин Пикуль. "У последней черты". Роман.
      Председатель колхоза "ХХХ лет Октября" Успенского района
      Павлодарской области тезка и однофамилец рейхсмаршала Германа
      Геринга. Успенский Герман Яковлевич Геринг – Герой Социалистического труда и депутат Верховного Совета Казахской ССР заслужил признательность односельчан не только рекордами в животноводстве и растениеводстве, но и тем, как заботливо опекает людей труда. Герман
      Геринг построил лучшую в области больницу, улицы на центральной усадьбе и в бригадах чистые, ухоженные, кругом подновляющиеся посадки зеленых насаждений.
      Немцев в районе полно. От казахских подворий немецкие усадьбы отличаются синими железными заборами и образцовым порядком у дома. У казаха забор – дырявое место – некрашеный, покосившийся от времени штакетник, сам двор – проходное место.
      Немецкие хозяйки все, как один, толстые, грудастые. Кого, кого но их зима не застигнет врасплох. В октябре заканчивается пора заготовок, в трехлитровые банки закатаны помидоры, огурцы, тушеная гусятина. Мужчины немецкие тринькают в меру и предпочитают закусывать домашней колбасой. Они не говорят: "Колбаска", – заменяющее продукт слово они произносят, как будто высвистывают из себя закусь: "Кавпаска!".
      Дядя Шайдулла и тетя Катя, родители Бактимира, живут с детьми в
      Надаровке -отдаленной деревне Успенского района. Кроме Пуппо у дяди
      Шайдуллы сыновья Бектемир, Орал, Едиге (Эдик) и сестренка Куляш.
      Бектемир работает механизатором в бригаде, женат и несколько лет живет отдельным домом. Чем занимался Едиге, не зафиксировал, а вот то, что Орал главный трудяга в семье Исеновых определенно точно.
      Орал конюх, работает не покладая рук, неплохо получает и из колхоза в город наведывается раз в полгода за покупками. В Павлодаре неделями высматривает в магазинах обувь, одежду. Без обновы в
      Надаровку не возвращается.
      Едиге симпатичный и пытливый пацан. Увлечен историей кипчаков и всех казахов. Он готов ездить в город каждую неделю. Родители однако остерегаются потакать любви сына к городским соблазнам. Когда же по какой-либо надобности Едиге все же оказывается в Павлодаре, то он одетый в купленное Оралом, до вечера щеголяет по городу в поисках приключений. Если поддаст, то к вечеру обычно заходит в автобус со словами приветствия пассажирам: "Да здравствует великий казахский народ и другие менее великие народы!".
      Хорошо, если к утру просыпается в вытрезвителе. Чаще пробуждается где -нибудь на пустыре, побитый и раздетый до трусов.
      О том, что новому прикиду надо вновь петь прощальную узнает Орал и сокрушается: "Я купляю, купляю одежду, а Эдька теряет…".
      Я пришел со свидания на квартиру Ситказиновым и Пуппо сообщил:
      "Позавчера Эдька ушел к друзьям и ночью с него сняли плащ из кожзаменителя и нутриевую шапку. Месяц назад Орал купил плащ и вот…". Опять Оралу досталось. Но не только ему. Фактов достаточно, чтобы понять: Едиге приезжает в город только за тем, чтобы спецом кого-то обуть и одеть..
      Бактимир торопился в Надаровку. Последний раз в деревне он был в августе, а еще раньше, – в июле, – в огороде посеял мак. Не для себя, для обмена на анашу. Урожай давно поспел, ночью морозы, и
      Пуппо тревожился, как бы маковые головки окончательно не перемерзли.
      Мак не потерял товарный вид. Незадача в другом. Кто-то по ночам снимает урожай без разрешения хозяина.. Местные немцы и казахи о полезности мака еще не догадываются. В деревне работали чеченцы-шабашники. Скорее всего они и посрезали половину головок.
      Пуппо почесал тыкву и пошел в дом за ножом.
      По утрам на кухне у Исеновых жужжит сепаратор. Тетя Катя кормит нас сметаной и вареным мясом. Дядя Шайдулла возвращается с работы – он сторож – и кладет передо мной пачку "Казахстанских". Отец
      Бактимира человек немногословный. Исеновы кипчаки, когда-то их предки переселились в Успенку из Омской области.
      Пуппо накинул на себя ватник и в сарае пустой бутылкой перемалывал маковые головки. Он еще не пробовал кокнар. В городе у
      Бактимира знакомые, которые знают, что делать с маковым отваром.
      В сарай зашел дядя Шайдулла.
      – Не стебатырсын?
      – Дары жасаптотырвым, – сказал Пуппо.
      – Молодец, – отец Бактимира с минуту постоял и ушел.
      С горящими глазами в сарай протиснулся Едиге.
      – Что делаешь?
      – Кайф.
      – Не дашь попробовать?
      Пуппо протянул братцу пригоршню маковой трухи.
      – Что с ней делать?
      – Хорошенько прожуй и проглоти.
      Через пять минут в сарай с расцарапанной шеей и зауженными глазками вернулся Едиге.
      – Что-то у меня все чешется, – недоуменно сказал младший брат.
      – Не дрейфь. Это и есть кайф.
      …Газеты в деревне приходят на третий день, телевизор показывает плохо. Я лежал на диване с книжкой и теперь отчетливо понимал, в чем разница между городской и сельской жизнью. Чтобы ни о чем не думать, здесь надо быть всегда чем-нибудь да занятым.
      Я опять осекся. "Да нет, ерунда. Это всего лишь слова". – подумал я и хотел было продолжить чтение, но оставил в покое книжку.
      Есть ли у слов цена? Если нет, то должна быть.
      Айгешат забеременела Шоном в начале лета 84-го. Толком я так и не понял, чем опасен отрицательный резус фактор, да и подозревал, что он всего лишь отговорка, но тем не менее не решился вновь уговоривать жену сделать аборт. Я по прежнему не желал от Айгешат ребенка и вдобавок был зол на тестя и тещу.
      Был вечер, я был пьяно сердит. Дословно не припомню, но поминая нехорошими словами тещу, я прокричал:
      – Если что-то…, то я не остановлюсь и прокляну ребенка, которого ты носишь в себе…!
      Слово не воробей. Я прокричал и тут же включил реверс тяги.
      Время от времени воспоминание об угрозе проклятья на мгновение возвращалось и я, подумывая о том, что следует поговорить с Айгешат, быстро забывал об октябрьском вечере 84-го.
      …В комнату с озабоченным лицом зашел Бактимир.
      – Книжку читаешь?
      – Слушай, мне срочно надо домой.
      – Когда?
      – Завтра с утра едем в Павлодар… Ты не полетишь со мной в
      Алма-Ату? Возьмем путевки в Дом отдыха…
      Пуппо наморщил лоб.
      – Полечу.
      Зима тревоги нашей…
      Приемщица из химчистки в микрорайоне "Орбита" Роза приглянулась
      Берлиозу настолько, что он привел ее знакомить с матушкой. Мама не отошла от досады с провалом женитьбы Дракулы на дочери прокурора и не может без слез смотреть на Розу. Не потому, что приемщица сама по себе стремная, а потому что, по ее мнению, будущего у названного сына с такой пассажиркой нет. Роза характером и умом напоминает Гульжан
      Я тоже немного на ушах от выбора Бирлеса, говорить об этом не стал, но балды ради спросил:
      – Целку ей хоть сломал?
      – Какой там… До меня сломали.
      Дракула до сих пор боится встать на преступный путь, но мало-помалу втягивается в питие. Поддает он на работе и не пьянеет.
      У Розы много братьев и сестер. Мама прикидывает: Бирлес женится на ней и родня сядет ему на голову.
      Дядя Розы по матери начальник одного из строительных управлений города. Есен сидит на дефиците и водит дружбу с председателем горсовета Заманбеком Нуркадиловым, первым заместителем начальника городской милиции Сейдуллой Сулейменовым, свояком помощника Кунаева
      Дуйсетаем Бекежановым. У дяди Есена дача в районе санатория
      "Турксиб". Нуркадилов хоть и дружен с Есеном со студенческих лет, в гостях у однокашника бывать перестал, на дачу приезжает Сулейменов, руководящие строители. Дракула приставлен разливать гостям водку.
      – У твоего Валерки бенгалка твердая? – поинтересовалась Кэт у
      Терезы Орловски.
      – Бенгалка? – переспросила Наташенька и, догадавшись о чем речь, ответила. – Она у него не бенгалка, прямо колотушка.
      Твердая-претвердая и большая.
      Родители с братом у Терезы Орловски живут в Усть-Каменогорске, родственников кроме мужа Валеры, свекрови со свекром в Алма-Ате у нее нет.
      Валера старший инспектор ЭКО (экспертно-криминалистического отдела) МВД. Кроме того, что у него все там твердо-претвердо, парень он крепкого характера и сильно картавит. Интересный мужчина, мало говорит и мечтает о наследнике.Наташенька любит хорошо покушать. Это не значит, что она ест что попало и много. Кроме сыркокопченной колбаски любит она шашлык, казы, карбонат, жареную курочку, домашнюю выпечку. К супам и прочим жидким блюдам она равнодушна, предпочитает твердый продукт..
      Отец Валеры в прошлом летчик гражданской авиации, русский. Отчим казах, отставной полковник КГБ, мать сотрудница бюро путешествий и экскурсий.
      У мужа Орловски много и других хороших качеств. Он любит дочку, пьет в меру, зарплату, всю до копейки, приносит домой. Впрочем, на
      Терезу не угодить. Время от времени она скандалит с Валерой и обзывает жидом.
      – Я усский! – протестует муж.
      – Точно узкий! – передразнивает Валеру Наташенька. – Как все евреи, без мыла в жопу любому залезешь.
      Надя Копытова не верит в русскость Наташеньки и качает головой.
      – Что ты нашел в этой жидовочке?
      – Она моя черемуха.
      – Блядво оно вертлявое, а не черемуха! – вскипает Надя.
      Айгешат тоже считает Терезу Орловски двойным агентом.
      – Не верь ей…
      – Почему?
      – Она называет тебя Бяшой…
      – Что в Бяше плохого?
      – Тьфу!
      Я понимал, за что некоторые женщины невзлюбили Наташеньку. Она беспрерывно чирикает с неморгающими глазками, по пустякам не расстраивается, в представлении иных теток она слегка придурочная и при всем этом мужики любят старушку Шапокляк. Карл Маркс более всего ценил в женщинах слабость. Он знал, что говорил – отсутствие уязвимых мест в других нас настораживает.
      В начале мая 86-го Тереза легла на сохранение в гинекологию первой городской больницы. Недели через три, в воскресенье, позвонила Кэт.
      – Наташку увезли в "Красный крест"…
      – Для чего?
      – Выкидыш. – сказала Кэт. – Валерка в командировке, свекровь на курорте… Ты бы сходил… Она просила принести ваты…
      Красный крест от дома недалеко. Я посадил Шона в летнюю коляску и пошел к Орловски.
      Втроем мы сидели в кустах, Тереза кормила Шона черешней. Пацан что-то там лепетал и Наташа, глядя на него, заплакала навзрыд. Она плакала так, что я понял: Тереза никакая там не вертлявая, и что горе, которое ее постигло сегодняшней ночью было столь велико и серьезно, что ни в коем разе не следовало в эти минуты лезть с утешениями.
      Я дотронулся до Наташеньки. Только и сказал:
      – Будет у тебя еще ребенок… Вот увидишь.
      – Никогда у меня больше ничего не будет… – Тереза захлебывалась слезами.
      Я замолчал. Расстроило ее появление вместе со мной Шона. Не подумал…Как же ей тяжело, если она напрочь забыла, что в ее семье все в порядке, что у нее есть прекрасная дочь, заботливый муж.
      "Включи себя в репертуар".
      Ежи Лец. "Непричесанные мысли".
      Ноябрь 1986-го. Скончался Жумабек Ташенев. Саян вернулся с похорон из Чимкента и я с мужиками у него дома.
      В сентябре Саян защитил диссертацию и сейчас рассказывал, как ему помог директор:
      – Чокин позвонил Макарову и он быстро определился с оппонентами…
      Алексей Макаров директор института энергетических исследований АН
      СССР в Москве. Когда-то он перетащил Володю Семенова в Иркутск, дал работу в СО (Сибирском отделении) АН СССР. Они ровесники, но Макаров преуспел больше Володи. Семенов доктор, Макаров и доктор наук и член-корреспондент Союзной Академии. Яшкается с Гурием Марчуком, запросто ныряет в ЦК КПСС, среди ученых страны личность известная.
      Объективно Семенов ни в чем не уступает Макарову. Володины монографии шикарные не потому, что он умеет излагать мысли. У него есть о чем рассказать и в этом он далеко ушел от наших. Алексей
      Макаров побойчее Володи. Семенов основательно медлительный и проигрывает в разговорчивости член-корру. Если принять во внимание возраст Стыриковича и нынешнего академика-секретаря отделения физико-технических проблем энергетики Попкова, то не за горами время, когда Макаров станет отвечать за всю энергетическую науку в стране.
      При всем уважении к содержательности монографий Володи я бы не осмелися отнести его к большим оригиналам. В монографии Семенов излишне безупречен, в ней не видно его самого.
      От трех специализированных вещей я получил эстетическое удовольствие. Первая принадлежит Людвигу Больцману о теории газов, вторая, отчет Владимира Фаворского о слоевом горении топлива и третья – это первая глава кандидатской диссертации Саяна.
      В конце концов, пора уже давно договориться – в науке важнее всего не знание, а умение распорядиться знанием. Точнее, рассуждения по поводу полученного задарма чужого знания. Этим и отличались от резко возросшего в наше время поголовья ученых спецы средних веков.
      В первую голову, Ньютоны и прочие были прежде всего философы, и все, что им принесло деньги, почет, славу, квартиры – для них самих так и осталось проходными вещами.
      Кандидат наук Фаворский в 40-х и 50-х годах был заместителем
      Чокина и умер в начале 60-х. На нашем этаже, как обычно, шел ремонт и рабочие выбрасывали из комнат оставшиеся после уборки бумаги.
      Поверх ящика с пожарным шлангом кто-то из них бросил отчет института в ледериновом переплете. От нечего делать я взял его в руки, раскрыл и с первого предложения в предисловии меня растащило. Естественно, я не понял в чем прелесть слоевого сжигания топлива, но, что писал о нем человек интересный мне стало ясно сразу.
      Как уже упоминалось, дисер Саяна Ташенева о выборе решения в условиях неопределнности исходной информации. Тема намного скучнее слоевого сжигания топлива.
      Попросил я у него диссертацию для заимствования метода написания первой главы. Стал читать и позабыл для чего просил. Я отбросил намерение вникнуть в содержание и смысл, так как догадался: это интересно, потому что это писал человек свободно мыслящий.
      Хаки и Саян двоюродные братья. Но Саян не Хаки. С ним не развяжешься. В две секунды может выписать прогонные до евбазы, а то и по морде дать.
      Прочитав первую главу, я понял, почему он на работе решает кроссворды, лялякает с мужиками и играет в преферанс. Плохо только одно – он не приучен пить в рабочее время.
      У жены президента Никсона Патриции были кривые ноги. В 72-м ноги президентской жены не обсуждались. Не потому, что моветон, а потому, что визит Никсона в Москву проходил под аккомпанемент бомбардировок
      Ханоя.
      У Раисы Максимовны ноги прямые, но Жора Мельник говорит про нее:
      – Там не на что смотреть.
      Тереза Орловски, Кэт супругу генерального секратаря кличут
      Райкой. Руфа говорит, что Раиса Максимовна вовсе не Раиса
      Максимовна, а Раиса Мифтаховна.
      – Точно вам говорю, она татарка! – пыхтит, как Черчилль гаванской сигарой, сигаретой "Прима", наш татарин. – Прицепилась к мужу и ездит по загранкам… Сталин баб правильно не допускал в свою компанию…
      – Рафаэль, жена Горбачева не татарка, – на защиту Раисы
      Максимовны поднялась Ушка. – Она казачка и с Кубани.
      – Она с Казани! – со смехом встряла Орловски.
      – Перестаньте! – Ушка захлопнула журнал "Бурда". – Горбачеву некому верить… Только с женой он может…
      "Нога прямой", а что толку?
      – Что он с ней может? – Руфа укоризненно покачал головой. – Ох, и наглая эта Раиса Максимовна…
      Жора Мельник обсуждает перспективы развития Казахстана.
      – Когда генерал-губернатора снимут?
      В самом деле, когда снимут Кунаева?
      У Алтынбека хорошая знакомая в газетном киоске на Рыскулова. Она оставляет ему "Московские новости", зять Сатка не забывает и обо мне, дает почитать газету. Он называет Горбачева хрущевцем.
      – Нельзя так поступать с людьми! – возмущается на кухне Алтынбек
      Смотря с какими людьми. С теми, которые заслужили, очень даже можно и нужно.
      На коленях у меня Шон. Сын вырывается из рук. Мне неприятен
      Горбачев как человек, но с его кадровой политикой, с небольшими оговорками, я согласен, потому и приговариваю: "Горбачев дает!".

Глава 16