Гюлюш Агамамедова
      Новый Год
      Новый Год надвигался неотвратимо. Все признаки наступления Нового Года в южном городе были налицо. Сиротливые, нелепые без снега, украшенные мишурой и небьющимися игрушками елки. Деды Морозы в красных и Снегурочки в голубых расстегнутых шубах, несущие нелегкую службу, иногда бодро зазывали прохожих приобщиться к их радости и веселью и сфотографироваться на фоне сияющей елки. Огни, суматоха, множество детей на улицах.
      Новый Год, любимый праздник нашего народа, - фраза из последнего выпуска новостей засела в голове и не давала покоя.
      Женщина, повторившая фразу сидела в занавешенной комнате и бездумно смотрела перед собой. Взгляд ее упал на небольшое зеркало, обрамленное бронзовой рамой, висевшее напротив нее на стене:
      - Интересно, какая знакомая старуха. Где я могла ее видеть?
      Через мгновение она очнулась и с тоской поняла, что знакомая старуха она сама и есть.
      После того, как ее ненаглядного Тимура посадили в тюрьму, она перестала красить волосы. Окружающие, особенно женщины, уверяли ее, что ей безумно идет седина. А зеркало говорило обратное - старуха, старуха.
      - Мама, тебя к телефону тетя Лада.
      Она прочистила горло, чтобы голос звучал звонче и взяла трубку.
      - Да, здравствуй, родная.
      В трубке защебетала ее подруга, с которой они общались много лет и казалось знали друг о друге все.
      - Ну ты придумала где будешь встречать Новый Год? С детьми всегда можно как-нибудь устроиться. Ну, хотя бы твоя соседка. Она все равно одна. Для нее твои дети в Новогоднюю ночь - подарок судьбы. А ты дорогая подумай о себе, молодая, интересная женщина в такую ночь одна. Ты не находишь, что переигрываешь. Я понимаю, роль несчастной, гордой, непреклонной страдалицы очень привлекательна, но подумай, что будет дальше? Может, все-таки, придешь к нам, кроме моего друга придет господин Икс, помнишь, он спрашивал о тебе после дня рождения. Кстати, он бизнесмен и весьма удачлив в делах.
      Только не забудь покрасить волосы.
      - Ты же сама говорила мне, что седина мне идет.
      - Не лови меня на слове, тогда я имела в виду совсем другое.
      - Хорошо, я подумаю.
      - Тревожный симптом. Твои думы никогда, ничем хорошим не кончаются. Ну все, пока. Поцелуй детей.
      Подруга рассмеялась легко, как человек не обремененный ни детьми, ни мужем в тюрьме, и повесила трубку.
      Мириам, женщину звали Мириам, усмехнулась, еще раз подивившись судьбе, задумывавшей немыслимо крутые повороты непредсказуемого сюжета. Прошлый Новый год в ее семье был традиционным Новым Годом. Счастливая семья и несколько близких друзей, пришедших погреться у семейного очага.
      Ей не пришлось долго предаваться ностальгии. Прибежали дети, озабоченные и серьезные.
      Алишка, младший мальчик, с забавно торчащим рыжим чубом, очень похожий на отца, спросил:
      - Мама, Дед Мороз всем детям приносит подарки? Всем, всем? Или только тем, кто не балуется. Лейла говорит, что он мне не принесет подарка, потому что я поломал ее куклу. Мама, я нечаянно, я хотел посмотреть, что там у нее плачет внутри.
      Тут он разревелся, вспомнив всю трагедию с куклой и особенно, реакцию старшей сестры.
      Лейлуша, тоненькая бледная девочка, лет семи, с тонкими чертами лица, сурово сдвинула брови:
      - А вот и правда, он тебе не принесет.
      Мириам схватила обоих в охапку и прижала к себе:
      - Дед Мороз на то и Дед Мороз, он любит всех детей, - она старалась говорить спокойно, без надрыва и это у нее получилось.
      - А сейчас дети, говорите, какие подарки вы хотите получить у замечательного добрейшего Деда Мороза.
      Глазки засверкали у обоих, слезы высохли мгновенно.
      Мириам заворожено смотрела на детей. Как чудесно устроена детская психика. Только детям известен секрет счастья. Вся палитра чувств от горького горя до радости и восторга за одно мгновение. Почему взрослые теряют эту остроту ощущений и большую часть жизни или сожалеют о прошлом, или мечтают о будущем. И не чувствуют мгновений, как дети.
      - Я хочу большую красную пожарную машину.
      Али говорил быстро, боясь, что его перебьют.
      - И чтоб она свистела и из нее шла вода.
      Мириам представила себе все это великолепие и решила внести коррективы, учитывая содержимое своего кошелька.
      - Как ты думаешь, если машина будет не такая большая и из нее не будет литься вода, ведь даже лучше, разве не так, ты сможешь ей играть везде, где захочешь, даже на стуле, не испортишь ковер водой и сам не намочишься.
      Алишка почувствовал какой-то подвох, но не мог сразу сообразить в чем здесь загвоздка.
      - Мама, хочу большую.
      - Хорошо Али, в конце концов, я не Дед Мороз, а просто передам ему твою просьбу и просьбу Лейлы.
      Лейла вскинула длинные ресницы и спросила:
      - Мама, а можно, чтобы папу отпустили и он пришел к нам и больше никогда не уходил.
      Мириам посмотрела в ее ясные глазки, подумала, что дочь повзрослела гораздо раньше, чем могла, и еще, что она, Мириам, этот Новый Год проведет с детьми.
      - Ты уже большая девочка и должна знать, что есть вещи возможные, а есть невозможные.
      - Мама, почему ты иногда называешь меня маленькой девочкой, когда не хочешь мне что-то разрешать, а иногда большой?
      - Ну вот видишь, раз ты заметила за мной такой грех, значит ты в самом деле большая. А теперь дети, за работу. Может быть Дед Мороз и в самом деле не такой добрый, как мы себе его представляем. Увидит такой беспорядок у нас в доме, повернется и уйдет. Вы все раскладываете по местам, а я иду покупать продукты для стола. К моему приходу, а я приду скоро, все должно быть в полном порядке.
      Она быстро оделась и вышла из дому. В подъезде она вытащила кошелек и пересчитала деньги. Их могло хватить лишь на символические подарки. Она снова поднялась по лестнице, постучала в дверь напротив своей, к старой, одинокой соседке. Та открыла дверь, впустила ее, посмотрев на Мириам, ни о чем не спрашивая, зашла в комнату и вышла, держа в руках купюру. Мириам поцеловала ее в щеку, поздравила с Новым Годом и вышла.
      Мириам шла по улице, усеянной магазинами разного калибра, украшенных по новогоднему. На витринах, раскрашенных, в соответствии с финансовыми возможностями владельцев и неуемной фантазией живописцев, там и тут мелькала реклама о новогодних скидках. Она старалась заходить именно в такие магазины, хотя понимала, что реклама - пустой звук, также, как заявленные скидки. Ум и чувства современного человека не намного отличаются от ума и чувств туземцев далеких островов, нетронутых цивилизацией. Реклама для цивилизованного человека, то же, что блестящая погремушка для дикаря. Он подсознательно чувствует обман, но не может отказаться от соблазна и каждый раз покупается вновь.
      В очередном магазине, она долго разглядывала полки переполненные игрушками. Ей показалось, что она увидела машину, напоминавшую пожарную.
      - Пожалуйста, покажите мне вон ту машину, на верхней полке.
      Продавец молча, с страдальческим выражением лица, заранее зная, что его усилия пропадут даром, приставил стремянку к полке и достал требуемую игрушку.
      Вблизи машина, показавшаяся Мириам пожарной, оказалась обычной военной машиной, к тому же поцарапанной в двух местах.
      - Нет, спасибо.
      Но тут, освоившись с обилием игрушек, она заметила куклу, лежащую прямо перед ней. Именно такую куклу она искала своей девочке. Куклу-младенца. Замечательный младенец с ямочками на щеках, пухлыми ручками и ножками. Такого младенца можно баюкать, купать, а он будет плакать и смеяться, и говорить мама.
      - Сколько она стоит,- несмело спросила Мириам, не надеясь, что сможет купить.
      Продавец заинтересованно посмотрел на нее и с улыбкой назвал цену. От неожиданной цифры, она переспросила, решив, что не расслышала.
      - Да, Вы правильно поняли, новогодние скидки.
      Он бережно упаковал куклу в коробку и отдал Мириам. Она заплатила, с облегчением вздохнула и вышла из магазина.
      Осталась самая сложная задача - раздобыть пожарную машину. Незаметно, ее вынесло потоком людей, спешащих купить подарки близким, на Торговую улицу, где расположились самые дорогие магазины. Перед витриной одного из них она застыла в изумлении. Именно такая машина, о которой просил ее мальчик. Все приметы сходились: большая, красная, с пожарной лестницей и шлангом. Можно было не сомневаться, что она наверняка и свистит. Невозможно было оторваться от такой красоты, но войти в магазин и спросить цену, также было выше ее сил.
      Дверь магазина отворилась с приятным звоном и из него вышел элегантный пожилой господин, в руках он держал сверток в подарочной упаковке.
      Он буквально наткнулся на Мириам, застывшую у витрины и ничего не замечавшую вокруг себя.
      - Извините мадам, - он вежливо поклонился. Мириам смутилась и улыбнулась в ответ.
      - Позвольте вас спросить, что так заинтересовало Вас в этой витрине.
      Мириам захотелось побыстрее уйти, но неловко было грубить вежливому господину и она ответила как можно спокойнее.
      - Пожарная машина.
      В восемь часов вечера стол накрыт, ждать двенадцати часов, наступления Нового года, нет никаких сил, дети садятся за стол. Мириам выбегает к соседке.
      - Зема, ждем тебя, извини, но до двенадцати часов мы дотерпеть не можем.
      За столом дети говорят без умолку. Зема вставляет восторженные отзывы об их подарках. Мириам сидит улыбаясь, думая о чем-то своем, радуясь возможности помолчать. К десяти часам дети засыпают прямо за столом. Мириам с Земой осторожно перекладывают их в постели. Зема уходит встречать Новый Год к сестре.
      Часы бьют полночь. Вот он Новый год, от которого она ждет окончания горестных перемен, она ждет, чтобы все вернулось на круги своя. Мириам достает бутылку давно купленного шампанского, и ставит на стол перед собой. Первый раз в жизни она будет открывать шампанское. Взяв в руки тяжелую бутылку, она ясно представила, как это делал ее муж. Отвертела проволочку, взялась за пробку, тянула долго, прилагая усилия, но ничего не получилось. Все сдерживаемые слезы от тоски, одиночества, горя, вылились разом. Они лились и не было им конца. Пропала, вылилась злость на него, на жестоких людей, подставивших его.
      Ей нужен был он, хотя бы для того, чтобы открывать шампанское в Новый Год.