Сергею Корычеву и Евгении Логвиновой
Содержание
x x x
Что накликаю — все исполнится,
Недозревшее — не дотронется,
Недошедшее — непривычное,
Тесно в кухоньке со "Столичною".
Нескупая ты, да неласкова,
Все с сомнением да с опаскою,
Локти кусаны с угрызеньями
Глупой совести в ночь осеннюю.
Что ж до памяти — не завишу я.
Отпустите впрок возлюбившую,
Нетерпевшую, неотдавшую,
Уходившую, пропадавшую,
Ожидавшую наваждения,
Мне под горлышко — пробуждение,
Мне по горлышко — до развязочки,
Комом в горлышке — мои сказочки.
Осень к горлышку — до развязочки,
Ветер в щелочки сквозь замазочку,
Жду до времени истечения,
Страшно, лапушки, с пробуждения.
Нескупа была, да неслажена,
Недобужена, недоглажена,
Все иголочки не по вашему,
Уязвимая со вчерашнего.
Как накликаю — не останешься,
К верхней полочке не дотянешься,
Рву по кровному, правда гольная,
Как подросток я — недовольная.
Вот загадочка — рву по ниточке,
По нешитому — снова выточка,
Дырку новую — черной краскою...
Будьте суетны, будьте ласковы.
20 октября 1994
x x x
Решено — я уйду,
Я почти собрала узелок.
Ясновидящий смог
Предсказать на дороге беду —
Я, конечно, пойду.
Решено — будет бой
У реки на развилке дорог.
Неизбежный итог
Ничего не случится с рекой,
Все вернутся домой.
Все вернутся назад,
А со мною все будет не так,
Только это пустяк
Просто ветра попросит закат,
Очень красный закат.
31 октября 1994
x x x
Затянулось бабье лето,
Солнцу не противится.
Вот и день с померкшим светом —
Он-то смилостивится.
Я ждала такого снега,
От тоски лукавая
Не люблю я человека,
Не привязанная я.
Я ждала такого шквала,
Только чудилось — тебя,
Повстречала — не признала,
Взгляд украла второпях.
Осторожно так смотрела:
Оживешь — не оживешь?
Вот как сердце отогрела
Моя ласковая ложь.
Вот как сладко дожидаться,
Снегу не противиться,
К дню осеннему ласкаться —
Он-то смилостивится.
24 октября 1994
Терновый Куст
Скупостью по радости —
Темная, темная,
Мудростью по данности —
Скромная, скромная,
Платье новое я шила — примерить дай,
В куст терновый не бросай меня, не бросай,
Там шипы острее совести, пожалей —
Будет ли нежнее песня любви моей?
Выгораю угольно —
Близко дно, скоро дно,
На морозе углем быть —
Холодно, холодно,
Платье рваное я штопаю — погоди,
В куст терновый не сади меня, не сади,
Там шипы острее совести, пожалей —
Будет ли нежнее песня любви моей?
Ждать и не дождаться мне —
Вольная, вольная,
Как струна в вибрации —
Больно мне, больно мне...
Нет, не стану себе платьев кроить-чинить,
Как могла в такую данность я угодить?
Наколю себя на иглы твоих ветвей —
Будет ли нежнее песня любви моей?
8 ноября 1994
Недоуменное
Как слово повторенное,
Как без контекста мысль,
Как яблоко зеленое,
Имею ли я смысл?
А преклоненье оному?
А легковесность без?
Тоска по несвершенному?
Свершенности отрез?
Но слово многократное,
Но вырванная мысль,
Но яблоко проклятое —
Какой тут к черту смысл?
Но преклоняюсь оному,
Тоскую, бесполезная,
Свершила бы до черного,
Да вот — нелегковесная.
1 декабря 1994
Кощунственное
Как корку черствую
Грызу, бесчувствуя,
С утра безмолвствую —
К ночи кощунствую,
Оттенка проседи
Все упования —
Когда попросите
Очарования,
Когда вы ноете —
Какие бедные,
А после кроете
Его последними,
А после коркою
Не подавиться бы,
Да откупиться бы,
Да отшутиться бы,
И, сжавши в горсточке
Пучок мимозовый,
С мечтою розовой,
Известным способом —
Вразброд по улицам,
От солнца жмуриться
Глазами, пьяными
От ожидания.
5 декабря 1994
Не Сказал
Распрямила бы я плечи —
В черный без окошек зал
Он принес мне пару свечек,
А что делать — не сказал...
Жду последнего звонка,
Сердце камушком,
Нет начала мне,
Только зернышка
Непроросшего сладка
Сердцевиночка —
Обещало свет
Мое солнышко...
Я дышала бы и пела,
Только — плакать не могу —
Та свеча уже сгорела,
Я вторую берегу,
Пуще глаза своего,
Пуще нежности,
Что нетронутой
Возвращала вам,
И теперь мне далеко
До безгрешности —
С языка не жаль
Слова шалого —
Разве скуден чудесами?
Мне же застит белый свет
Обгоревшей свечки пламя,
Капли, капли на паркет...
Жду последнего звонка,
Сердце камушком,
Нет начала мне,
Только с донышка —
Дума, муторно сладка
Передышкою —
Дунь на шалую,
Мое солнышко...
Распрямила бы я плечи —
В черный без окошек зал
Он принес мне пару свечек,
А что делать, не сказал...
18 декабря 1994
Вместо Колыбельной
Колыбельных я тебе не пела,
В страхе успокоить не умела —
Кто тебе о радости споет,
Плачущее зеркало мое?
Вышел от меня ты босоногим,
Ради переменчивого бога —
Спи, покуда я еще не сплю,
Сладко так, как горечь я коплю.
Слезки утирая,
За тобою вслед вздыхаю —
Горюшко мое,
Видно, виновата,
Так, безумной, мне и надо —
Полно воздает,
В малом отраженье
Весь кошмар землетрясенья —
Крепко ли стою?
В грохоте кромешном,
Цепенении беспечном —
Что тебе пою?
21 декабря 1994
x x x
Мертвы снежинки после Рождества,
Лениво им на белое ложиться...
Так странно мне, что я еще жива,
Но страшно, что не стану суетиться,
А если вкруг оси своей кружиться —
Калейдоскопом детским голова,
Ссыпаются тяжелые слова,
Такие мертвые, что после Рождества
До самой Пасхи хочется забыться.
Как просто мне бывает воскресать —
Как сбросить гарь последней сигареты,
Не страшно даже ласки недобрать —
Сам Черт меня боится несогретой,
И, если верить в прежние приметы,
Недолго мне осталось умирать...
Мне, право, больше нечего терять —
Картинки сыплются, пока рукой подать
До лампы электрического света.
Мертвы снежинки — мертвые слова,
Лениво им на белое ложиться...
Не странно вам, что я еще жива,
Но странно, что не стану суетиться,
А стану вкруг оси своей кружиться —
Калейдоскопом детским голова,
Там мерзлый снег и белые слова,
Такие мертвые, что после Рождества
До самой Пасхи хочется забыться.
11 января 1995
Оборотное-1
Болишь во мне — или светишься?
Горишь во мне — или мечешься?
Без спроса шаги твои слушаю,
Подарков твоих мне не надобно —
Сорокой-воровкой нескладною,
До слез на сияние падкою,
Монетки блестящие крадены,
И жжет сторона оборотная...
Январь — февраль 1995
Оборотное-2
Ни тени, ни слова, ни шороха —
Гора отсыревшего пороха,
Молитвой моей безголосою
Четыре стены сотрясаются...
Слепыми, нагими, тверезыми
Такие на свет появляются.
Земным претворением насилуя,
Наказанных жаждой — не милуют,
В пыли, в паутине и в копоти —
К святым да не будут причислены...
Зачем я узнала, о Господи,
Что ад повторится прижизненный?
Январь — февраль 1995
Про Колобка
Сказочка подвенечная —
Кто мне тебя рассказывал,
Сны нагоняла вечные,
Да не пора ль завязывать?
Нынче-то лишь про мороки,
Казни — за что не ведаю, —
Бегаю от топорика
И с головой беседую:
Жаль мне тебя, кудрявую,
Жалко, непреклоненную,
Правую и неправую,
Злую и непреклонную —
Табу на шее ломаной,
Как тебе трепыхается?
Цепи не мною кованы —
Тошно просить да каяться,
Табу не мной навязано —
Мне-то какая разница,
С нежной какой гримасою
Мой колобок покатится,
Мне-то уже до лампочки,
Что топоры наточены —
Гибну заради сказочки,
Сказочки незаконченной.
10 февраля 1995
К Весне-1
Та ворона на суку
Не по-птичьи вовсе выла,
Клюв от хлеба воротила,
Эту снежную муку
Проклиная что есть силы —
Господи меня помилуй,
Слушать больше не могу
Неустанную возню
Полудохлой вещей твари —
Гордый, горестный в угаре
К Валентиновому дню
Жизнь со смертью мне подарит.
День на век его состарит —
Я подарок уроню.
А ворона на беду
Хлеба вовсе не просила
И со смертью не шутила —
Что за шуточки в бреду?
И в бреду я говорила:
Это просто, это мило
Ты ушел, и я уйду.
21 февраля 1995
К Весне-2
Она все плакала во сне...
Какими нежными губами,
Какими льстивыми словами
Вы прикасались к ней —
Все уязвимые места
Нашли, от пяток до макушки,
Поили зелием из кружки,
С кривой усмешкой злого рта
Плясали танец живота,
Стучались головой об стену,
А молоточком — по колену,
Все — от макушки до хвоста —
Вы проклинали в ней...
И уходили, хлопнув дверью.
Она по злому суеверью
Лишь плакала во сне.
1 марта 1995
К Весне-3
Где пройдет она —
лед обращается в воду,
Ну, не в воду, так в слезы,
Не колеса
прошлись по тебе в непогоду —
Твой мотив исковеркал колеса.
Вместо полуреальных,
похожих смертей,
Вместо лепета —
Этот плач
по неотнятой жизни твоей —
Жалкой, трепетной.
27 февраля 1995
К Весне-4
Сутки прочь —
Я спокойна,
Я почти благодарна —
Обещали помочь.
Все пристойно
И почти календарно.
Что скрывать —
Суеверна
Или просто природна
Календарь почитать
Непомерно —
Или как вам угодно.
Да, больна,
И надолго —
Это стылого дома
Колебанья до дна.
Жаль иголкой —
Я теперь невесома.
27 февраля 1995
К Весне-5
Игра в слова
Что игра с огнем:
Узнал — пропал,
Не узнал — засох,
Ну кто же знал,
Что темнее днем,
Когда бы так —
Быть светлее мог.
Гляжу, темна,
Не боюсь глядеть,
Закон слепых —
Глаз закрыть не смей,
Такой спине
Бесполезна плеть,
И сладок яд —
Отравись — но пей. —
И томно пью,
Мой такой каприз —
Хоть суди меня,
Хоть умащивай,
И синим пламенем
Занялись
Слова —
А про срок не спрашивай.
1 марта 1995
К Весне-6
Чтобы заживо сгнить не успеть
От щедрот Твоих, от щедрот —
Ты пошли мне когда-нибудь быструю смерть,
От щедрот своих, от щедрот.
Чтоб в прыжке, чертыхаясь навзрыд,
В высшей точке, паденья до,
До минуты, которой прыжок перекрыт,
Мне текущей застыть водой.
Как гордыня больная поет:
Вон из кучи, из ряда вон!
От Твоей ли игры, от Твоих ли щедрот
Мой — минутой застывший — стон?
6 марта
К Весне-7
Мне жить и жить,
Все потому лишь —
Со мной Ты шутишь,
Меня обжулишь,
Со мной шалишь —
Не отмеряешь
(Так обмираю,
Как чуть ужалишь),
Как чуть кольнешь —
Щенком виляю,
Все представляю,
Что обновляю,
Но чуть блеснешь —
И снова блекну,
И солнцу меркнуть,
Что светит мелко,
И меры сверх
Жестокосердый —
По мелким меркам,
Высокомерно
Сердит и сер —
Чуть отмеряешь,
Дразнишь-играешь,
Я ж — обмираю.
10 апреля 1995
Мало
Неотвратимо — необратимо,
Как холод снизу до поясницы,
До рези в горле, песка в ресницах —
Когда бы только — когда бы мимо!
С какой бесовкой хожу в обнимку,
С какого сглаза едала хлеба,
Чего-то ради — какого неба —
По дну царапаюсь, невидимка?
Кусок не к горлу, душа не к месту,
Рукам неволя — хороших много,
Бери любого — его не трогай,
Да все сестренка, а не невеста,
Да все чужая, а не сестренка,
Кого пригрела — кого украла,
Душите, черти! — неужто мало?
Давите слева, где бьется тонко,
Сама узнала — сама сказала,
Душите, черти! — неужто мало?
Дерите струнку — рвалась бы звонко —
Мол, "душно, няня" и про Тантала,
Душите, черти! — неужто мало?
14 марта 1995
Терпеливым
В мире, где всяк сгорблен и взмылен,
Знаю — один мне равносилен.
М.Цветаева
С моей — ни одна душа
Не ведала равноценность.
Не тронута. Чуть дыша —
Терплю неприкосновенность.
Безжалобна и жадна —
Чувствительная бесплотность —
Беззвучно терпеть вольна
Житейскую непригодность.
Смертелен любой исход
(По смерти в году, не реже),
Исчисленный — новый — год,
Зубовный скрывая скрежет,
Стерплю. Терпеливым — пост,
Изветренность, сушь, измена...
Как жаден, изветрен, прост —
Ты — что неприкосновенен.
10 апреля 1995
Беглянка
Краткосрочно затишье у смуты,
Жизни час — тем цветам на столе,
Ежезимне — вздыхать по кому-то,
Ежевесно — изменой болеть...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух — подменный! —
В нем дыхания нет твоего.
Одиночество небезысходно —
Ни печали, ни гнева, ни зла.
Только даже у самых свободных
В мире делится все пополам!
Впрочем, верую — верят же дети —
В нахождение двух половин...
Вероятно, в каком-нибудь прошлом столетьи
Задыхался и ты без любви.
Знаю, скоро ты сгинешь в пустыне,
Если так — я сильнее тебя.
За беспечную эту гордыню
Все задетые мною скорбят,
Впрочем, страшно ли быть неугодной?
Слишком поздно — себе изменять,
Я дышу этим воздухом — резким, холодным —
Значит, время не судит меня.
Тишина — только смуты изнанка,
Жизни час — тем цветам на столе,
Называют отныне беглянкой —
А беглянок не чтут на земле...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух — подменный! —
В нем дыхания нет твоего.
14 апреля 1995
Рана-1
В рыке рыси раненой
Нет нытья — житья осколок:
Быть тебе украденной,
Дольний твой недолог
Путь — вокруг да около,
Пуще майся — пообтешут,
Уж тебя потрогают,
Уж тебя почешут,
По рукам, да по глазам
Прутья хлестче, да с оттяжкой,
По следам — по полосам —
Не тебя, бродяжку,
Прочитают голосом
Светлым, будто и нездешним...
Что ж, кудрявым волосом,
Жалобой потешной
Умилила — досыта?
Рыка моего не слышно! —
Пропадет ведь пропадом
Мой осколок лишний.
5 июня 1995
Рана-2
Живая — открытая рана,
Живая — измученный бес,
Глядящий отчаянно-странно
Из тела, бескровного, бес-
телесного даже, немого,
Беспомощного, все в обрез
Дано. Но живого, живого! —
Как мой кровоточащий бес.
Живая — без сна и молитвы,
Живая — за шаг до любви,
Как будто грядущие битвы
Знакомы до боли — зови:
Я нежностью все затопила,
Я ровня, я злая оса
Твоей ностальгии, я сила...
Живая — за шаг до конца.
5 июня 1995
x x x
Так осторожна, чтоб самой
До времени не пробудиться —
Не прикоснусь живой рукой:
Сорваться — только опалиться.
Так терпелива, чтоб самой
До времени не закружиться —
Еще не грежу высотой:
Сорваться — только расшибиться.
Так иронична, чтоб самим
Терпением не возгордиться —
Томлюсь над родником сухим:
Сорваться — только утолиться.
Так невесома, чтобы мной,
Нелегковесной, не прельститься —
Мне узелок нести одной:
Сорваться — только разлучиться.
16 июня 1995
Другая
Случайные, нелепые слова
Лепечутся вошедшими в немилость:
Топор. Приговоренной, голова
Должна была скатиться. И скатилась.
Но я-то до сих пор еще жива?
Предсказанное впрок — осуществилось —
А я-то до сих пор еще жива!
Так дышится теперь, как отжила
Та женщина, терзаемая мною —
Печальна, беззащитна и мила...
- Земная ты, и я тебя не стою —
Твой взгляд уже теряют зеркала,
А я не пожалею, не прикрою
Кусками ткани мертвого стекла.
Лукавить не посмею — не со зла
Не прячу — потому, что замечаю,
Что снова разбиваюсь пополам,
И в новом отраженьи оживает
Бесстрашна, горделива и светла —
Другая. Я почти ее не знаю,
И в новом отражении — светла.
18 июня 1995
Дорожное
Лица не помню: разные черты,
Как близишься, на свете проступают.
Я вижу новый сон — в беспамятстве, как ты, —
И каждый предыдущий забываю.
Избавленной от прошлого вполне
Мерещится при соприкосновеньи:
Две тени в пустоте, в дорожном полусне —
Нездешнее бездомное мгновенье.
Тогда иду, не ведая пути,
Попутчика в лицо не узнавая,
И новые слова хочу произнести,
Но каждое до времени растает.
Напомнишь ли: предчувствием беды
Еще вчера мне виделось сближенье?
Но ты забыл мои вчерашние черты,
Насмешливостью пряча удивленье.
21-22 июля 1995
x x x
Из сна в другой — а снится, что проснулся, —
Запутались волокна тонкой пряжи,
Забылся, заблудился, не вернулся —
Твой ангел ничего тебе не скажет.
Урывки сна — растерзанные клочья,
Бессонница: на лбу и пальцах сажа...
Ты можешь спать спокойно этой ночью —
Твой ангел ничего тебе не скажет.
Держите чутко ушки на макушке:
Такие откровения — не лажа,
Храните просветленных под подушкой...
Но ангел ничего тебе не скажет.
Август 1995
x x x
Тлели угли: последним
Ожидала я утро —
Я, покорная ветру,
Разбросавшему кудри,
Быть блаженной до стона
В предвкушении смерти
Почитала и знала,
Что хожу не по тверди,
Что моя оболочка
Так бессмысленно вскрыта —
В неприкрытые щели
Не грешно, не сердито
Свищет мглистый мой ветер —
Он погубит беззлобно
Тело слабой улитки,
Оголенной, ознобной.
Это будет не больно —
Все давно отболело,
Я просила у ветра,
Чтоб меня пожалели,
Чтоб задули последний
Уголек оголтелый,
Я играла, шутила
И его проглядела,
И во сне прошептала:
Этот — будет последним,
А последнее утро
Будет трепетно-летним,
И во сне проходила
По знакомой дороге —
Всем чужая, хмельная:
Ты, прохожий, не трогай,
Я тебе не попутчик,
Не судья и не благо,
Хорошо, что ненужной
Догорела бумага...
Он пришел, ураганный —
Я смеялась и пела
(Уголечек последний,
Как же я проглядела?)
Он пришел, ураганный
Я навстречу, дурная,
Растопырила руки:
Так, от края до края,
Весь ли мною впитался?
Или вынул из тела...
Чтоб со мной он ни сделал,
Знаю только — летела.
Я летела, летела!
Как сладки сновиденья,
Если, жалости чуждой,
Не страшиться паденья,
Я себя не жалела —
Невеликое дело
От такого разбиться,
И летела, летела.
До печенок родное
Упоение ветром
Я вдыхаю и слышу:
Так волнуются недра
Пробужденных вулканов,
Нет сквознячного страха!
Из последнего пепла
С небывалым размахом
Скоро вырвется пламя,
Так покорное ветру,
Разбросавшему кудри,
Что, на жалость не щедрый,
Раздувает последний
Уголек. Засыпая,
Я его проглядела.
И проснулась — живая.
Июнь 1995
Молитвы Куклы
Вне удивленья и вне ожиданья событий —
Жизнь ли? — О Небо, терпенью не будет конца!
Связаны руки. А я покоряюсь — Ведите,
Но, умоляю, снимите повязку с лица.
1
Я верую: прекрасно мирозданье,
В котором место есть такой рабе,
Что предпочтет смиреннейшей мольбе
Нелепое подчас негодованье.
Сосуд, пустышка, кукла — как невинно,
Не плакавши от битого стекла, —
Я требую, чтоб кровью истекла
В трагедии высокой героиня.
Чем громче каюсь, тем строптивей ропот
Гордыни — возвеличивая роль,
С готовностью приму любую боль...
Но истекаю — клюквенным сиропом.
2
Если бы снегом до крыши мой дом занесло —
Ждать бы тогда у окна, торжествуя поминки:
Исчезновение старой до зуда картинки,
Исчезновение мира за мутным стеклом...
Размыкается круг — жаль, что не навсегда,
Разрушается мир — жаль, что не без следа,
А за ним, как ни тщусь, пустота.
О распахни, о помилуй, дорога длинна —
Снова искать оправдания собственной тени?
Не пожалею уставшую от пробуждений
Вечную девочку возле слепого окна:
Лишь добавить огня, и притворства чуть-чуть,
Бить себя по рукам и клевать себе грудь,
А зачем это было — забудь.
Сколько отдашь за грошовую эту войну,
Сколько закланий и жертв возвратится обратно?
Слух — это дар из даров, раз глуха — виновата:
Гордостью всей — непомерной, ненужной — тону.
Это горлом идет исторгаемый яд,
Это тают снега, это близится март,
Слышишь — громче и громче — набат...
Это не страх, это — стыд за потерянный зов,
Жалкая смерть в ожиданьи инструкции свыше,
Чтоб, научившись молчать, наконец-то услышать
Собственный голос — тишайший из всех голосов...
Декабрь 1995
