А Пифа уже мелко и дробно колотила кончиком хвоста о дно, как бы говоря: "Прости, хозяйка! Охотничьи повадки! Больше не повторится!"
      Насмерть перепуганный жгутиконосец тоже осел на дно, и вдруг, расставив оба своих жгутика шпагатом, быстро пополз от них прочь. От удивления Сандра даже перестала журить таксу.
      - Во дает! - прошептала она. - И так они могут?
      - Да! И не только так! Наблюдай дальше!
      А смотреть было на что. Прямо к ним, почти по дну, ползло какое-то зеленое существо. Его тело то сокращалось, то растягивалось, слегка изгибаясь влево-вправо. Извиваясь, оно довольно быстро приближалось к Сандре.
      - Странно двигается, - заметила она. - Будто ползет в воде. Гляди, Пифа, да еще и жгутиком себе помогает, крутит им спереди. Па, это тоже жгутиконосец?
      - Да, это ЭВГЛЕНА. Ее еще называют Эвглена грацилис - грациозная.
      Древние греки верили, что живут среди олимпийских богов три грации: богини гармонии и радости жизни. Звали их Аглая, Эвфросиния и Талия. Приятно было посмотреть на эту троицу. Все они делали изящно и красиво говорили, танцевали, двигались. Вот за необычное движение эвглены, похожее на замысловатый танец, и назвали ее грациозной.
      - Что-то мне не кажется, чтобы эта эвглена особо радовалась жизни, да и ползает она совсем не грациозно, - засомневалась Сандра. - Как простой червяк.
      В это время эвглена окончательно опустилась на дно и действительно стала напоминать коротенького толстенького червяка или зеленого слизняка. Сандра медленно плыла за ней, критически наблюдая за сокращениями ее тела.
      - Моя вина! - вздохнул папа. - Маловато я дал тебе Вообразина. А мне вот представляется, что она похожа на восточную красавицу - исполняет настоящий танец живота! Не зря же одну грацию звали Талией!
      - Нет у нее никакого живота и никакой талии! - буркнула Сандра уже из духа противоречия.
      В это мгновение у Пифы снова проснулся охотничий инстинкт.
      ГЛАВА 3
      По следу. Коварные кисельные берега. Гибель Эвглены.
      Посторонним вход воспрещен! Бугры и кочки.
      Месть Пифы. Поспешное бегство.
      Вытянув вперед длинную морду, Пифа осторожно кралась за ползущей по дну Эвгленой. Сандра по-прежнему медленно плыла чуть позади. Ее уже интересовала не столько сама Эвглена, сколько окружающий их пейзаж. То тут, то там на дне попадались гигантские валуны - почти прозрачные, желтоватые, не круглые, а словно вырубленные из скалы несколькими ударами исполинской секиры. Плоские грани слегка поблескивали в солнечных лучах. "Песчинки", догадалась она. Слева и справа потянулись уходящие вдаль на сколько хватало глаз толстенные трубы. Через их полупрозрачные стенки виднелись хитро переплетенные зеленые ленты. Внутри труб все время что-то беспрерывно двигалось, текло. Плыли разноцветные шарики - маленькие и побольше. В некоторых местах тускло отсвечивали перегородки, отделяющие одну секцию от другой. "Наверное, это какие-нибудь водоросли, - решила Сандра. - Никогда бы не подумала, что они так сложно устроены. А ведь вытащишь из воды пучок тины - смотришь - просто тонкие зеленые ниточки!" На дне то и дело попадались обломки фигурных плит, плоских и изогнутых, бесхозные чешуи, иглы и шипы.
      В это время впереди неясно проступила огромная белесая полупрозрачная масса, похожая издали на холм или плоский купол.
      - Сандра! Будь осторожна! - раздался обеспокоенный папин голос.
      Сандра тотчас притормозила - ведь она была хотя и любопытной, но послушной девочкой, и свистнула: "Пифа! Пифа!"
      Но такса, увлеченная преследованием грациозной Эвглены, и не думала возвращаться. Она азартно плыла по следу, энергично размахивая тонким хвостиком. И тут стало твориться что-то странное.
      Левая часть холма слегка осела и начала вытягиваться, как при оползне, - длинным студенистым полупрозрачным языком. Внутри него беспрерывно двигались, кружась и перекатываясь, темноватые уплотнения, тускло отсвечивающие шары, поблескивающие гранями кубики и призмы. Их нескончаемый поток выплывал из глубины холма лился, как по невидимому трубопроводу, внутри растущего языка отростка, достигал его переднего края и, расплескиваясь по сторонам, застывал.
      Движение было плавным, бесшумным и каким-то завораживающим. Сандра едва смогла сбросить с себя вдруг охватившее ее оцепенение и отплыть в сторону. В этот момент оползень прекратился. Но тут же уголком глаза Сандра заметила движение на правом склоне. Оттуда медленно, как бывает в кино или во сне, вылезал еще один длинный отросток густеющего на глазах студня. И вот уже вторая широкая лапа протянулась от холма к Сандре. Да и весь холм заметно придвинулся.
      "Да что же я тут мешкаю! - вдруг сверкнуло в голове у Сандры. - Ведь он же меня окружает!"
      - Пифа! Пифа! Ко мне! - закричала она что было мочи и ринулась вперед, бешено работая ластами.
      - Немедленно назад! - звенел в ее ушах резкий папин голос. - Назад! Это очень опасно!
      Но Сандра, уже заметив Пифу, продолжала изо всех сил двигаться вперед. Студенистые склоны справа и слева от нее вставали стенами глубокого каньона. Пифа загнала Эвглену в его дальний угол и не давала ей улизнуть, прыгая то влево, то вправо. Бедный песик не замечал, что стена у него над головой начала быстро изгибаться. Схватив таксу за загривок, - та лишь тоненько взвизгнула, Сандра резко развернулась и поплыла обратно. Теперь она заметила, что над ее головой, закрывая серебрящийся наверху свод капли, быстро двигается широкий язык студня. Каньон у нее на глазах стремительно превращался в глубокую пещеру. Выход из нее с каждой секундой становился все уже. Сандра собрала все свои силы и последним рывком проскочила между надвигавшимися на нее стенами. В изнеможении выпустила она притихшую от страха собаку и стала медленно подниматься кверху. Два огромных полупрозрачных языка беззвучно сомкнулись у нее под ногами. Сердце бешено колотилось, мышцы ног болели от усталости. Только теперь Сандра, наконец, поняла, какой страшной опасности подвергалась ее жизнь минуту. назад.
      Внизу, под поверхностью коварного холма, сквозь его стены отчетливо просматривалась небольшая пещерка - все, что осталось от студенистого каньона. Внутри пещеры, то и дело натыкаясь на стенки, плавала злополучная Эвглена. "Попалась!" - мелькнуло у Сандры в голове. С каждой секундой пещерка становилась все меньше - буквально таяла на глазах. Эвглена, обложенная со всех сторон напирающими стенами, судорожно задергалась и замерла. "Вот тебе и кисельные берега!" - с испугом подумала Сандра.
      - Видишь, что может случиться с теми, кто не слушается старших и убегает без спроса! - напустилась она на Пифу, совсем как мама, когда та бывает по-настоящему сердита. - А если бы я тебя не нашла вовремя? Не успела вытащить? А если бы мы не проскочили через то ужасное ущелье? Что было бы по-твоему, непослушный пес? - продолжала она. Пифа чувствовала себя такой виноватой, что и глаз не смела поднять на хозяйку. Она все время пыталась ползти на брюхе, прося прощения, хотя в воде ей это никак не удавалось сделать. Глядя на эти судорожные попытки, Сандра, наконец, окончательно пришла в себя и даже попыталась улыбнуться.
      - Папа! Кто это хотел нас слопать? - спросила она, окончательно успокоившись.
      - Страшный хищник! Амеба Протей! - в его голосе все еще звучали тревожные нотки.
      - Этот длиннорукий пещерный холм?
      - Да. Только амеба может быть очень разной - похожей на холм, на звезду с лучиками или на ежа с толстыми колючками, а то вдруг прикинется плоским блином с неровными краями или корешком с тонкими отростками.
      - А какой же она формы на самом деле? - озадаченно спросила Сандра.
      - Разной. В общем, амебообразной, - усмехнулся папа. - Знаешь, почему ее прозвали "Протей"?
      - Нет! Расскажи! - попросила Сандра. Она взгромоздилась на толстую трубу - водоросль, посмотрела вниз, на медленно двигавшуюся по дну амебу не достанет ли? - и только после этого с наслаждением вытянула уставшие ноги. Пифа растянулась тут же, под рукой.
      - В Древней Греции, - начал папа, - родители рассказывали друг другу и своим детям удивительные сказки. Они назывались мифы. Греки верили, что всюду - в морях, реках и океанах, в лесах, в горах и даже в маленьких ручейках и рощицах живут таинственные и могущественные существа бессмертные боги. Они управляют миром, сражаются со страшными чудовищами и вершат судьбы людей. На высокой, недостижимой для человека горе Олимп царствует над миром сам громовержец Зевс, а в глубине моря - его родной брат Посейдон.
      Много помощников у Посейдона, и среди них вещий старец Протей. Он, как и само море, может менять свой облик. То станет рыбой с колючими шипами, то превратиться в дикого зверя, а то обернется ужасным чудовищем. Поэтому встретить и распознать Протея очень трудно. Но тому, кто застанет его врасплох, многомудрый старец может открыть тайны будущего.
      Вот и амебу, вечно меняющую свой облик, назвали в честь неуловимого Протея. Да и само слово "амеба" на древнегреческом языке означает "изменение".
      Во время рассказа Сандра то и дело поглядывала вниз на амебу то с удивлением, то с опаской.
      - А может она, как Протей, превратиться в совсем уже страшное чудище? спросила она.
      - Конечно, нет! На свете существует много разных амеб - больших, маленьких и совсем крошечных. И хотя форма их тела изменчива, одних от Других все-таки удается отличить по внешнему виду. Есть, например, среди них напоминающие блины или китайские веера. Живут амебы тоже в разных местах. Некоторые могут попадать даже в тело человека и вызывать болезни. Для того. чтобы этого не случилось, надо почаще мыть руки и не тащить в рот что попало - так недолго и проглотить одну из таких коварных амеб. Другие, безобидные, ползают в иле, среди гниющих остатков растений. Они напоминают толстые сосиски, и выростов у них не бывает. Чистая свежая вода губительна для них - так хорошо эти существа приспособились жить в местах, где почти нет воздуха, растворенного в воде.
      При этих словах Сандра села, явно решив отправиться на поиски амеб-грязнуль.
      - Погоди, - остановил ее папа.
      - В илу все равно толком ничего не разглядишь, да того и гляди задохнешься. Лучше понаблюдай повнимательнее за твоей старой знакомой, только старайся держаться от нее на безопасном расстоянии!
      Сандра стала осторожно спускаться вниз. Пифа, наученная горьким опытом, держалась рядом.
      - Смотри, - продолжил папа, - видишь, она снова выпускает длинные отростки. Тебе они кажутся огромными лапами, готовыми схватить зазевавшееся существо, а мне - просто тоненькими выростами, похожими на ножки. С их помощью амеба и охотится, и двигается - ползет. Конечно, ножки они только напоминают, ведь внутри нет ни мышц, как у тебя или Пифы, ни костей. Поэтому их называют ложными ножками - ложноножками.
      - А как же они образуются, если внутри ничего нет? - спросила Сандра, с опаской поглядывая на очередной отросток, вылезавший из тела амебы.
      - Честно говоря, это до сих пор остается для людей загадкой. Да и не совсем верно, что внутри ложноножек ничего нет. Просто даже в микроскоп не удается разглядеть ничего определенного. Попробуй слепить из теста такую амебу с длинными выростами. Скорее всего, она у тебя тотчас расплывется, а если затвердеет, то не сможет двигаться.
      - Как же быть? - удивилась Сандра.
      - Вероятно, амебы умеют делать свое тело местами то жидким, то твердым, - вот и плывут, перекатывают сами себя с места на место. - Да при этом еще и охотятся! - добавила Сандра. - Вон, смотри, от бедняги Эвглены остался уже только маленький зеленый комочек. А там еще один шарик - побольше. Наверное, тоже остатки зазевавшегося жгутиконосца.
      - Нет. На сей раз ты ошиблась! Это ядро, - сообщил папа.
      - Ядро? Пушечное? В нее стреляли? Кто? - затараторила Сандра.
      - Подожди, подожди, - остановил ее папин голос. - Никто в нее не стрелял. Шарик, который ты заметила, действительно похож на пушечное ядро, но на этом сходство и заканчивается. На самом деле это хранилище информации - самая важная часть тела амебы, да и любого из крошечных существ, которых ты уже видела и с которыми еще встретишься.
      - Информация? А что это такое? И почему самая важная часть? - опять посыпала вопросами Сандра.
      - Как тебе объяснить? Информация - это разные сведения, знания. Когда ты читаешь книгу или слушаешь радио, ты получаешь информацию. Узнаешь что-то новое для себя, ранее неизвестное. Когда ты учишь в школе уроки, ты запоминаешь новую информацию. Как складывать числа, где обитают различные животные, из чего пекут хлеб. Но все эти сведения легко забыть. Значит, их необходимо как-то хранить. Люди записывают все, что они видели, слышали и знают, в книги или на магнитофонные пленки, снимают фильмы или делают фотографии. Так они хранят свои знания. Можно сказать, что любая библиотека - это хранилище информации.
      Если ты захочешь узнать что-то новое, тебе неизвестное, - например, как построить деревянный дом, - ты можешь пойти в библиотеку и прочесть там, как роют погреб, как складывают бревна, кроют крышу, кладут из кирпичей печку. Ты сможешь выяснить все, что пригодится тебе в жизни. Но так хранят информацию лишь люди - ведь они в отличие от всех прочих живых существ могут очень многое. А крошечным тварям вроде амебы, жгутиконосцев, да и прочим им подобным приходится таскать всю нужную информацию с собой - в ядре. Там хранятся сведения о том, как двигаться, на кого нападать и от кого прятаться. У разных существ в ядре хранится их собственная информация. Именно там, например, у жгутиконосцев записано, как устроен жгутик и как он должен работать. Там...
      Но Сандра перебила:
      - Значит, ядро - это библиотека? С книжками? Какие же они должны быть крошечные! А как амеба их читает? У нее же даже глаз нету!
      - Ты права, ядро похоже на библиотеку. Только никаких книжек там нет. Информация хранится в ядре совсем по-другому. Если уж с чем-нибудь ее сравнивать, то, пожалуй, больше всего это будет напоминать тоненькие магнитофонные ленты в кассетах. Но чтобы по-настоящему понять, как это хранилище устроено и как оно работает, тебе, Сандра, нужно еще много учиться.
      - А сейчас залезть и посмотреть можно?
      - К сожалению, нельзя! Для того чтобы забраться в ядро, тебе надо стать меньше еще в десятки раз. С помощью моего микроскопа этого не сделать. Да и в ядро попасть не так-то просто - информацию хранят надежно. Посторонним вход воспрещен! Сандра разочарованно вздохнула. Она очень не любила слово "нельзя", но когда папа или мама объясняли ей, почему нельзя то или это, она часто соглашалась с ними. Ведь это только Пифе ничего не нужно объяснять - все равно не поймет. Крикнешь ей "нельзя", и довольно.
      Сандра продолжала парить над медленно ползущей амебой. Вдруг она заметила, что с хищницей начало твориться что-то неладное. Язычки-ложноножки медленно втянулись, на мгновение всякое движение в теле холма прекратилось. Весь он как бы подобрался, подтянулся и стал напоминать не холм, а огромный шар.
      - Папа! Что это с ней?! - воскликнула Сандра.
      - По-моему... Минуточку... Да! Тебе удивительно повезло! - радостно воскликнул папа. - Сейчас она будет делиться!
      - Ой! Ну и насмешил! Чтобы это прожорливое существо стало с кем-нибудь делиться! Да никогда не поверю!
      - Да нет, она будет делиться сама с собой!
      - Как это? Чем? - Сандра явно была сбита с толку.
      - Подплыви поближе, сама все увидишь!
      - Но это же опасно! Она опять будет пытаться нас с Пифой поймать!
      - Нет, сейчас она вам ничего не сделает. Поверь мне на слово. Не стану же я подвергать тебя ненужному риску, - уговаривал папа. - Смелее вперед!
      Сандра стала медленно и осторожно опускаться вниз. Пифа нерешительно подгребала сзади, не желая отставать от хозяйки и опасаясь чуть не погубившего их коварного студня.
      Поверхность амебы стала покрываться буграми и кочками. Если бы не ее беловатый цвет, то чудище напоминало бы теперь гигантскую ягоду малины. Снова на минуту все замерло в ее теле. Ядра было уже не разглядеть, или оно вовсе куда-то пропало. Сандра настолько осмелела, что подплыла вплотную к кочковатой сфере и осторожно потрогала один из бугров рукой. Он был холодноватый, тугой, упругий и одновременно податливый, как воздушный шарик, наполненный водой. В это время холм, а точнее шар слегка осел. Внутри кого плавно заструились потоки жидкости. Сандра отчетливо видела это через бугристую поверхность. В их движении было что-то странное, и, приглядевшись повнимательнее, она поняла: два внутренних течения начали медленно растаскивать амебу в противоположные стороны. Посередине ее тела образовалась ложбина, быстро превращавшаяся в глубокий провал. И вот уже перед глазами Сандры не один, а целых два холма, все еще соединенные небольшой перемычкой.
      Перемычка с каждой секундой становилась все уже. В этот момент Пифа вдруг решила, что для нее настал наконец сладкий миг благородной мести за пережитые страхи. Широко разинув пасть, такса ринулась вперед и с ходу впилась зубами в длинный тяж, все еще соединявший двух амеб. Челюсти ее с клацаньем сомкнулись, а из углов рта дернулись в разные стороны короткие тонкие хвостики - все, что осталось от некогда толстой перемычки. Явно удовлетворенная своими действиями Пифа гордо глянула на хозяйку.
      - Я поняла! - крикнула наверх Сандра. - Она разделилась! Их стало две. Делилась и разделилась. Потом будет два-делиться, потом три-делиться. А что будет потом?
      - Клон. Каждая из этих двух амеб в свое время тоже разделится, и их станет уже четыре. Те немного подрастут, еще раз разделятся. Их станет...
      - Восемь! - быстро сосчитала Сандра. - Потом шестнадцать, потом тридцать две, потом шестьдесят четыре, потом... - Сандра задумалась.
      - Сто двадцать восемь, - подсказал папа. - Все потомство одной амебы, Которая так делится, называют клоном. Да и не только амебы, а и любых крошечных существ, которые увеличивают свое число, делясь пополам.
      - Но если и дальше так пойдет... - протянула удрученно Сандра.
      Ей представилась огромная орда амеб, теснящаяся толпой до горизонта, и все тянули к ней свои мерзкие ложноручки. "Нет, ложноножки, - мысленно поправила она себя. - Бррр!" Сандру даже передернуло.
      - Это уже не клан, а целая армия! - воскликнула она.
      - Клон, - поправил папа. - Но, думаю, до этого не дойдет. Кто-то погибнет, других съедят, иных придавит, некоторые обсохнут, как медузы, на бережке. Нет, не бойся, они не заполнят всю землю! Иначе это давно бы случилось.
      Сандра приободрилась.
      - А где теперь ее ядро? - спросила она.
      - Ядро тоже разделилось. Их теперь два. Совершенно одинаковых. У каждой амебы свое. И похожи эти амебы, как близнецы-братья. Не отличишь. Кстати о близнецах... Сандра!
      При этих словах Сандру что-то легко толкнуло в спину. Она отпрянула и к своему ужасу увидела длинную тонкую ложноножку, которая хищно тянулась к ней от одной из двух новоявленных сестер-амеб. Вторая амеба тоже пришла в себя после деления и предательски заползала с другой стороны, готовая каждую секунду отрезать путь к отступлению. Ее отростки уже закрыли Сандре дорогу наверх и быстро опускались, явно намереваясь придавить путешественницу ко дну. "Проголодались, подлые", - мелькнуло у Сандры в голове. Свободным оставалось пока только одно направление.
      - Пифа, за мной! - крикнула Сандра и быстро заработала ногами.
      - Загребай левее! - услышала она папин голос. - Там убежище!
      Сандра вильнула и заметила прямо перед собой темную дыру - вход в пещеру или какое-то невиданное сооружение - она не успела - рассмотреть как следует. "Дыра - это нора, а нора - это..." - вспомнила она фразу из книжки.
      - Пифа! Сюда! - крикнула Сандра. Но таксу не нужно было подгонять. Пулей влетела она в отверстие вслед за хозяйкой, нырнула в глубь пещеры и скрылась в темноте.
      ГЛАВА 4
      Пещера великана. Корона и ларчик. Солнечное животное.
      Потоки амеб. Мачта и шар. Споры о спорах.
      Постепенно глаза Сандры привыкли к царившему повсюду полумраку, и она смогла наконец рассмотреть, где же они с Пифой очутились. Справа и слева вертикально вверх уходили неровные стены, сложенные из массивных валунов. Сквозь их покатые граненые бока с трудом пробивался солнечный свет, придавая помещению вид таинственный и немного мрачноватый. Свод пещеры, а на первый взгляд это действительно была огромная пещера, и пол под ногами тоже были выложены гигантскими камнями. Дальняя часть исполинского грота пропадала в густой тьме. Поглядывая с опаской на потолок не рухнет ли, Сандра стала осторожно подбираться к выходу, сиявшему впереди ярким пятном света. Такса нерешительно потянулась следом.
      - Пойдем, пойдем, Пифа! - тихонько приговаривала хозяйка. - Того и гляди с минуту на минуту вернется хозяин и задаст нам с тобой на орехи. Помнишь, папа рассказывал про Одиссея, как тот тоже залез в пещеру, а потом пришел одноглазый Циклоп и поймал Одиссея с его спутниками - запер их всех в своем логове. Смотри, какие огромные камни, - ткнула она пальчиком в один из выпирающих валунов.
      - Судя по ним, тут потрудился не один, а целая строительная бригада великанов! Хорошо бы нам отсюда поскорей убраться, пока не кончился обеденный перерыв. Только как же быть с коварными амебами? Как ты думаешь, Мокрый Нос, убрались уже эти обжоры восвояси?
      При этих словах Сандра резко затормозила. По спине у нее пробежал легкий холодок. Перед входом в пещеру медленно поднялось толстое щупальце-отросток и замерло на секунду. "Поползет сюда? - мелькнуло в голове у Сандры. - Тогда конец. Мы в ловушке! Не выбраться! Или..."
      Ложноножка качнулась и стала постепенно оседать. Еще мгновение, и она пропала из поля зрения. "Кажется, пронесло!" - глубоко вздохнула Сандра. Она подождала еще минут пять-семь для уверенности, сидя на одном из валунов и слегка покручивая податливые пифины уши, чтобы совсем успокоиться. Наконец, собравшись с духом, Сандра подплыла к самому выходу и выглянула наружу. Пифа тоже с опаской выставила свою длинную морду и принюхивалась, чуть-чуть поводя черной резинкой носа то вправо, то влево.
      - Вот вы где! - раздался звонкий папин голос. - А я уже начал беспокоиться. Не бойся, вылезай скорее из раковинки. Мне кажется, опасность миновала. Амеба уже далеко.
      - Какой раковинки? - не поняла Сандра. - Ты хотел сказать - из пещеры великана Циклопа? Только великан мог выложить стены из таких огромных камней. Ты, наверное, оттуда их плохо видишь. Раковины же совсем другие. Гладкие, блестящие внутри, как полированные, да еще закрученные спиралью.
      - Нет-нет, Сандра, - перебил папа. - Я все прекрасно вижу. И камешки-песчинки, из которых выложены стены твоего убежища в том числе. Ты верно описала раковину, только принадлежала она моллюску. Некоторые на таких ракушек можно увидеть на выставках под стеклом, да и несколько лежит у нас дома на полке. И все же твоя пещера самая настоящая раковина. Точнее, раковинка, уж больно она мала. Без микроскопа не разглядишь. Раковиной ее и язык-то не поворачивается назвать.
      - Неужели бывают такие крошечные улитки? Да еще умеющие складывать свой домик, как заправские каменщики? - удивилась Сандра.
      - Нет, конечно! Это домик еще одной амебы - раковинной.
      - Амебы! - Сандру так и подбросило. - Пифа, скорее отсюда! - она свистнула и бросилась наружу. - Хватит с меня сегодня амеб! - бурчала Сандра, быстро работая руками и ногами. - Маленьких и больших, в домиках и без домиков. Как корни и как блины! Видала я их во всех видах. Давай, давай, - подгоняла она таксу. - Нельзя тут оставаться! Страшное место, опасное место, - уже несколько запыхавшись, продолжала Сандра. Но тут ее остановил папин голос:
      - Подожди, не спеши так. Никакой опасности нет! Неужели ты думаешь, я бы отправил тебя в настоящую западню! Не бойся. В этот домик уже больше никто не вернется.
      Ведь раковинные амебы всегда таскают его с собой, как улитки. Скорее всего, хозяйку этого домика кто-нибудь съел или она погибла по какой-то иной причине.
      - Разве такое страшилище, как амебу, может кто-нибудь съесть? - не поверила Сандра.
      - Она сама кого хочешь слопает и не поперхнется!
      - Вовсе нет! Это только для тебя амеба кажется жутким плотоядным чудовищем, а мне она видится крошечной живой капелькой, голой и совершенно беззащитной перед любым крупным существом - мальком, рачком, какой-нибудь личинкой. Поэтому некоторые амебы и пытаются спрятать свое нежное тело в домике - крепости. В дело идут мельчайшие камешки, песчинки, из которых амебы строят свои раковинки.
      - Да, дом для поросенка должен быть крепостью! - успела вставить Сандра.
      - Точно! - подтвердил папа. - Некоторых не устраивает строительный материал, который они могут найти в водоеме, и тогда амебы сами делают что-то вроде черепицы или облицовочных плит, и аккуратно обкладывают ими свое тело. Наружу из отверстия-устья, в которое вы с Пифой влетели, спасаясь от амеб, торчат только длинные отростки - ложноножки. Ими амеба ловит добычу. Наверное, при этом она похожа на осьминога, который залез в затонувший кувшин. Глядишь на такой кувшин-домик и диву даешься, как существо без глаз, без головы, без рук наконец, умудряется так красиво строить. И что самое удивительное - у каждого вида амеб домик-раковинка своей формы. Не перепутаешь! У одних он напоминает пузатую бутылку, у других - шарик с выростами, у третьих - глубокую миску с крышкой.
      - А мой домик на что похож? - спросила Сандра. - Точнее, не мой, а того, кто тут жил.
      - А ты вылези и посмотри как следует, - посоветовал папа.
      Сандра начала медленно подниматься над поверхностью спасительной раковинки. Теперь она лежала прямо под ней - массивная, похожая на пузатый сосуд - амфору. Сандра видела амфоры в музее и слышала, что их достают водолазы из трюмов древних греческих кораблей. Только ручек у этой амфоры не было, а вокруг горловины-устья торчали в разные стороны четыре мощных шипа-отростка.
      - Похожа на сосуд, высокую шапку или корону, - заметила она.
      - Да, сравнение с короной не тебе первой пришло в голову. Эту амебу так и называют: Диффлюгия корона! Но на свете есть еще много других и, поверь, не менее красивых, похожих на котелки, чернильницы-непроливайки или ларчики. Одну из них так и назвали - Арцелла вульгарно. Ларчик простой.
      - Скорее на поиски! - заторопилась Сандра. - Будем коллекционировать раковинки амеб. Пифа, ищи! Соберем побольше, а потом выставим в музее, как амфоры, то-то будет красота!
      - Неплохая идея, - воодушевился папа. - Да только перед каждым экспонатом надо будет ставить микроскоп, - тут же вздохнул он.
      - Тогда сделаем большие фотографии! - не сдавалась Сандра. - Будут снимки невиданных пещер, точнее виданных кое-кем кое-где. Жаль, я не взяла с собой фотоаппарат, - продолжала она, но тут ее внимание привлекло новое диво.
      Вдалеке показалось странное существо, напоминающее большой лучащийся шар. Во все стороны от его округлого полупрозрачного тела разбегались тонкие отростки. Они слегка колебались, то укорачиваясь, то снова удлиняясь. Опираясь некоторыми из них на дно, шар, величаво перекатываясь, двигался вперед.
      - Морской еж! - догадалась Сандра.
      - Немного похож, - согласился папа. - Да только морские ежи живут в море, и они никогда не бывают такими маленькими. Ты все время забываешь, что стала совсем крошечной.
      - Кто это такой?
      - А что он тебе напоминает? - ответил вопросом на вопрос папа.
      - Подушечку, утыканную иголками; мишень, в которую стреляли из лука; лампочку, от которой бегут ниточки-лучики. Нет! Солнце! Вот на что он похож! - воскликнула наконец Сандра.
      - Точно! Этих амебных родственников так и называют: Гелиоза - солнечные животные. Помнишь, ведь Гелиос у древних греков был богом Солнца.
      - Разве амебы их родственники? - удивилась Сандра. - Совсем не похожи...
      - Видишь ли, тонкие лучики-выросты - это те же ложноножки, только очень, очень тоненькие. Для того чтобы они могли выдержать вес шара-тела, у них внутри тянется жесткий прутик.
      - А... - протянула Сандра. - Все-то эти амебы умеют! И охотиться, и домики строить, и кататься-перекатываться, как мячики.
      - Погоди, ты не видела еще самого интересного!
      - А что самое интересное? - оживилась Сандра. Ведь она была любопытна.
      - А ты последи вон за той маленькой амебкой, - посоветовал папа.
      Внизу по дну деловито ползла небольшая, похожая на крошечного червячка амеба. "Совсем не страшная", - решила Сандра. В этот момент к ней присоединилась еще одна, и еще. Не успела Сандра оглянуться, как их стало уже пять, шесть, десять. Через минуту у нее под ногами, точнее под ластами, двигалась целая процессия. Справа и слева к небольшой колонне присоединялись все новые и новые амебы. Они ползли быстро, словно куда-то торопились, но соблюдали при этом строй и порядок - никто никого не обгонял и не залезал друг на друга. "Как на демонстрации", - подумалось Сандре. Заинтересованная, она во что бы то ни стало решила выяснить причину их похода.
      - Пифа! За мной! - скомандовала она и поплыла в хвосте процессии.
      Амебы лились уже настоящим ручейком. Со всех сторон к ним примыкали все новые и новые потоки. Прошло совсем немного времени, и по дну потекла самая настоящая река из амеб. Сандра едва успевала за ее поспешным движением. Так продолжалось довольно долго, и путники начали понемногу уставать, а амебы оставались неутомимыми. Их словно что-то подгоняло изнутри, заставляло ползти и двигаться к известной лишь им цели.
      Наконец, впереди забрезжила переливающаяся всеми цветами радуги вертикальная стена, край выпуклой капли. Сандра с Пифой доплыли до нее и остановились, не решаясь двигаться дальше. А тысячи амеб словно и не замечали возникшей перед ними преграды. Двигаясь мощными потоками, они подползали под край стены, как бы подныривая, и продолжали ползти уже по другую ее сторону, похожие на длинные шнуры беловатой слизи. Завороженная этим зрелищем, Сандра замерла перед краем капли, как перед огромной сверкающей витриной, за которой развертывалось удивительное и волшебное действо.
      Издалека, казалось, из-за горизонта, навстречу одним потокам двигались другие. "Что же будет?" - невольно подумала Сандра. Наконец несколько наиболее широких колонн слились друг с другом, и перед глазами удивленных наблюдателей стал вспухать огромный гриб. Напрягая зрение, Сандра заметила, что весь он состоял из беспокойно двигавшихся амеб. "Это они роятся, вспомнила она рассказы про пчел. - Сейчас улетят".