— Не знаешь, — спросил Алеша, — почему они так люто русских ненавидят? Мы ведь у них всегда мандарины покупали.
      Парень охотно вынул наушники из ушей.
      — Золотому тельцу служат, как и мы с тобой. Люди для них — труха.
      Алеша поинтересовался:
      — Не ты, случайно, за Федором гонялся?
      Гриша Губин дерзко, как умеют москвичи, с блаженной улыбочкой процедил:
      — Какая разница? Отбегался твой Федор. А тебе советую, поедем к шефу. Все равно деваться некуда.
      Алеша выстрелил, не вынимая руки из кармана, и, прежде чем согнуться от раскаленного жала в паху, Гриша удивился: надо же, как одурачил ясноглазый красавчик!
      Алеша отступил на шаг, обернулся к кавказцам:
      — Кто дернется, считай — покойник!
      Попятился к выходу, к ореховым высоким резным дверям. Бандиты зачарованно разглядывали ствол «Макарова».
      Рванул через площадь к «Ленинградской» гостинице. Это был хороший, чистый бег, подобный взлету. Он весь в него выложился, но некий мент, натасканный по-овчарочьи, на спуске к Самотеке из кустов катнул ему под ноги свое мускулистое форменное тело. В последний момент Алеша взвился, прыгнул, но зацепился носком за тушу, перекатился через голову, круша позвонки. «Макаров» с визгом зацокал к водостоку. Площадь вспыхнула лиловыми кострами. По ней с хрипом несся черный маленький табун.
      Чтобы набрать новую скорость, Алеше понадобилось время. Но все-таки запас у него остался метров в тридцать. Над травяным спуском к шоссе он на секунду замешкался, прикинул: впереди трущобы, переулки, трамвайные тупики. Там во тьме затеряться, словно в тину нырнуть. Вкруг ушей сверкнули два резвых шмеля. «Надо же, — разозлился Алеша. — Со стволами, падлы».
      Уже возле автоскладов одна озорная пулька догнала его. Попытался ухватить ее в ладонь, да поздно было: впиявилась стерва в плечо. По инерции, сгоряча перемахнул Алеша низенькую оградку, пролетел метров двадцать между гаражами и рухнул, ожегшись локтями об асфальт. Как ящерица, пополз к мусорному баку, натужился, сел, прислонился к железной стенке окаменевшим плечом. Копнул за пазухой, достал пружинный нож, щелкнул кнопкой. Ждал. Знойным пламенем дымилось небо. Воздуху осталось в обрез, но он дышал экономно, редкими порциями.
      Тишина стояла, как на погосте. Похоже было, табунок отстал. Ничего, потыркаются туда-сюда, найдут. Елизар за работу платит, не за спортивные достижения. Со стороны Комсомольской площади взвыла милицейская сирена. Менты подключились к погоне. Но в такую черноту они не сунутся, подождут технику. С каждым вздохом Алеша слабел. От плеча до поясницы перетянулся огненный жгут. Правая рука онемела. Он даже обрадовался, когда на светлый пятачок перед мусорным баком выкатился смуглый разведчик. Чуть не наткнулся на Алешу, отпрянул, заливисто свистнул. Из-за гаражей на сигнал послушно вытянулся весь табунок. Трясясь от возбуждения, взяли Алешу в кольцо.
      — Добро пожаловать в Россию, господа, — приветливо он к ним обратился. — Будете резать или как?
      Встал, выпрямился, прижимая гудящее плечо к железу.
      Кинулись на него со сноровкой, вразбивку, и только первого успел он зацепить ножом по вздутой глотке.

ЭПИЛОГ