эпархии; Чернобожье - в Порховском уезде, Чернобожна - в Буковине, Чернобожский городок - в Сербии; в земле лужичан, близь Будишина, есть гора Чернобог и недалеко от нее другая - Белбог, о которых сохранилось предание, как о местах языческого богослужения***. В Бамберге был найден идол Чернобога, изображенного в виде зверя, с рунической надписью, начертанной так, как произносят славяне поморские: Царни бу; об этом открытии написал в свое время ученое исследование покойный Шафарик****. Согласно с показанием Гельмольда, люнебурские славяне до позднейшей эпохи называли дьявола Чернобогом*****. По рассказу Густинской летописи (под 1070 годом), старинные волхвы были убеждены, что "два суть бози: един небесный, другой во аде"******; бессарабские переселенцы на вопрос: исповедуют ли они христианскую веру? отвечали: "мы поклоняемся истинному Господу нашему белому Богу"*******, а на Украине уцелела клятва: "щоб тебе чоршй бог убив!"******** О древнем Белбоге доселе сохраняется живая память в белорусском предании о Белуне. Белун представляется старцем с длинною белою бородою, в белой одежде и с посохом в руках; он является только днем и путников, заблудившихся в дремучем лесу, выводит на настоящую дорогу; есть поговорка: "цёмна у лесе без Белуна". Его почитают подателем богатства и плодородия. Во время жатвы Белун присутствует на нивах и помогает жнецам в их работе. Чаще всего он показывается в колосистой ржи, с сумою денег на носу, манит какого-нибудь бедняка рукою и просит утереть себе нос; когда тот исполнит его просьбу, то из сумы посыплются деньги, а Белун исчезает. Поговорка: "мусиц по-сябрывся (должно быть, подружился)'с'Белуном" употребляется в смысле: его посетило счастье*********. Это рассыпание Белуном богатств основывается на древнейшем представлении солнечного света золотом.
      ______________
      * Это, между прочим, доказывается существованием подобных же верований у народов, стоящих на весьма низкой ступени развития, каковы племена финские и татарские. - Казанск. Г. В. 1852. 40; Сбоев., 101-2; Вест. Р. Г. О.1859, VII, 100-6; Ж. М. В. Д. 1858, IV, 62; Фукс, 139.
      ** Макуш., 88. Перевод: Удивительно суеверие славян, ибо они на своих празднествах и пирах обносят круговую чашу, возглашая над нею слова - не скажу: благословения, но проклятия, во имя богов доброго и злого, так как ожидают от доброго бога счастливой доли, а от злого - несчастливой; поэтому злого бога даже называют на своем языке дьяволом или черным богом (Чернобог).
      *** Срезнев., 12-13; Volkslieder derWenden, II, 265-6; Ж. М. Н. П. 1838, V, ст. Прейса, 231-8; Р. И. Сб., стат. Ходаковск., I, 78 - 80; VII, 7,314; Слов. Геогр. Щекатова, VI, 350.
      **** Р. И. Сб., I, 51 - 81. Шафарик поклонение Чернобогу приписывает венедам и грубо сделанное изображение его принимает за льва; но справедливее полагать, что это волк, мифический представитель ночи, темных туч и зимы.
      ***** Срезнев., 12; Вест. Евр. 1826, IV, 259.
      ****** П. С. Р. Л., II, 273.
      ******* Вест. Евр. 1827, X, 153.
      ******** Номис., 73.
      ********* Приб. к Ж. М. Н. П. 1846, 7 - 8. Количество денег, которыми награждает Белун бедняка, бывает больше и меньше, смотря по тому, чем утрешь ему нос: если рукою, то золота высыплется из сумы столько, сколько можно забрать в горсть; если платком или полою одежды, то сколько может в них поместиться. Объяснение этого предания см. ниже в главе о ведьмах.
      Филология превосходно подтверждает такой дуалистический взгляд славянских племен на явления природы. Слова, означающие свет, блеск и тепло, вместе с тем послужили и для выражения понятий блага, счастия, красоты, здоровья, богатства и плодородия; напротив, слова, означающие мрак и холод, объемлют собою понятия зла, несчастия, безобразия, болезни, нищеты и неурожая: а) прилагательное белый (Бел-бог) собственно значит: светлый, ясный. Сближая слово свет (syjet, swiat) с родственными формами индоевропейских языков, мы находим в санскрите cveta= белый, эпитет, придаваемый божеству солнца*. При возведении живописующего признака, выразившегося в определенных звуках, до общего понятия о пред(49)мете, первоначальная изобразительность слова делается нечувствительною для слуха и потому подновляется обыкновенно эпитетом, который и остается за ним, как "постоянный". Такой эпитет находим мы в выражениях: белый свет и белый день; из них первое получило смысл вселенной, т. е. всего видимого, озаренного небесным светом; литов. swietas и др.-прус. switai также употребляются в обоих смыслах - и как мир, и как стихия света**. Выражение, встречаемое в галицкой песне***: белый месяц соответствует обыкновенной эпической форме: светел или ясный месяц; в заговорах упоминается бел-горюч камень алатырь; колесницу Солнца возили белые кони. Согласно с этим древним значением, с корнем бел = бил соединяется идея плодородия, изо-билия: у Нестора волхвы обвиняют жен, "яко си жито или обилье держат"****. Опираясь на приведенные указания языка, приходим к заключению, что Белбог должен быть тождествен с Све(я)товитом, богом дневного и весеннего (= ясного) неба; без сомнения, первоначально это были только фонетически различные, но существенно равносильные прозвания одного и того же божества. В дальнейшем ходе развития за Световитом удержано древнейшее представление владыки неба, который не только блистает солнечным светом, но и творит весенние грозы, сражаясь с темными тучами; а с именем Белбога, кажется, по преимуществу сочеталось понятие дневного света = солнца. Такое положение подкрепляется известным в немецкой мифологии, соответственным славянскому Белбогу, названием: Baldag, Beldeg (сложное из бел и dag, dag, tag) - богом света, белого дня, сыном Одина. Я. Гримм намекает на связь этого названия с именем Baldr (англос. Bealdor, Baldor; его небесное жилище исполнено ослепительного блеска и не терпит ничего нечистого; ср. литов. baltas, лет. baits - белый, красивый =готск. balps; mare Balticum собственно "белое море") и указывает при этом, что у кельтов весенний, майский праздник назывался la bealtine или beihine, beltein; la день, teine, tine - огонь и Beal (Beil, Beui, Beli) - имя верховного божества света, др.-кельт. Belenus, Belinus, азиат. Belus, Bel, Bal***** Солнце уподоблялось блестящему венцу, короне на главе небесного бога (см. гл. V); оно называлось царем, властителем света и дня, и подобно тому как впоследствии в народном эпосе "красное солнышко" служило предикатом князю Владимиру, так в договоре Олега упоминаются светлые князи****** и в народе доселе говорится: белый царь, т. е. от небесного владыки эпитет переносится на земного. Точно так же англос. bealdor, baldor получило значение князя, короля, господина*******. Под влиянием воззрений, заставлявших в стихии света видеть высочайшее благо и красоту, выражения: "мой свет, светик" и "красное солнышко" стали ласкательными приветствиями.
      ______________
      * М. Мюллер, 88; корень cvi, cvit - album esse.
      ** D. Myth., 754.
      *** Ч. О. И. и Д., 1864,1, 20.
      **** П. С. Р. Л., I, 75; Radic. ling. slov., 2.
      ***** D. Myth., 202-8,579.
      ****** П. С. Р. Л., 1,13-14.
      ******* D. Myth., 201.
      b) Слова свет (светить) и свят (святить) филологически тождественны; по древнейшему убеждению святой (серб. свет. илл. svet, чешек, swaty, пол. swiety, лит. szwentas, szwyntas, др.-прус. swints, летт. swehtas, зенд. cpenta) есть светлый, белый*; ибо самая стихия света есть божество, не терпяшее ничего темного, нечистого, в позднейшем смысле - греховного. Понятия светлого, благого божества и святости неразлучны, и последнее прямой вывод из первого. Так от санскр. div - светить, блистать, играть лучами образовались греч. Zevc (родит. Дioc), лат. deus - бог, (50) divus божественный, святой, dives - богатый, dies - день, сибир. дивно - много, изобильно, богато (сравни: сухмень - засуха, сушь - жаркое время и сухо много, несметно), дивный - чудесный, славный, красивый; на то же совпадение понятий, какое встречаем в лат. deus и dives, указывает наше богатый, производное от бог**; слова "свет" и "день" сопровождаются у нас эпитетом божий, а "искра" называется святою: "свиту божого не видно", "свята искра"***.
      ______________
      * Изв. Ак. Н., Ill, 175; Пикте, II, 694.
      ** D. Myth., 176 - 7; Обл. Сл., 47, 222; Мат. сравн. слов., 1,346.
      *** Номис., 9,14.
      c) Красный первоначально означало: светлый, яркий, блестящий, огненный; прилагательное это стоит в родстве с словами: крес - огонь, кресины - время летнего поворота солнца, кресник - июнь месяц, когда этот поворот совершается. Как постоянный эпитет, подновляющий коренной смысл слов, принятых за названия небесных светил и солнечного сияния, прилагательное это употребляется в следующих эпических выражениях: красное солнце, красная зоря, красный день (ясный, солнечный день называется также украсливым, хорошая погода - украсливая), красный месяц, красная весна, красное лето, Красная Горка - весенний праздник, в поучении Мономаха "красный свет"*; светлая, с большими окнами изба называется красною (= светлицею) и окно со стеклами, в отличие от волокового, слывет красным. В Ярославск. губ. красить употребляется в смысле: светить, сиять: "по-глядзи-тко ты в восточную сторонушку, не красит ли красное солнышко?" От понятия о свете слово "красный" перешло к означению яркой краски, точно так, как прилагательное жаркий употребляется в областном языке в смысле: оранжевый, а в Пермской губ. ягода клюква, ради ее красного цвета, называется жаравихой. Восходящее солнце, озаряя своими лучами мир, дает возможность созерцать все его великолепие; теплые дни, приводимые весенним солнцем, согревают землю и наряжают ее, словно невесту, роскошными цветами и зеленью. Естественно, что с представлениями света и солнца должна была сочетаться идея красоты: прекрасный, красовитый, красовитушко - приветствие милому, любимому человеку; сравни: су грево - тихая, теплая погода и сугрёвушка ласкательное название, даваемое женщине; о проясняющейся погоде в Архангельской губ. выражаются глаголом прохорашиваться, и наоборот, о нарядной девице песня говорит:
      ______________
      * П. С. Р. Л., 1,102.
      Убиралася, наряжалася,
      До церкви пишла - як зоря зiйшла,
      У церковь вжшла та-й засiяла.
      Малорос. гарный - славный, хороший родственно с словами греть = гореть, серб. грjати (светить и согревать)*. Следующие выражения указывают, что с стихией света соединялись и понятия о счастии и весельи: красоваться - жить в довольстве, весело, красная жизнь - счастливая, краситься - играть, гулять**; "быть на кресу" - торжествовать, получить желаемое.
      ______________
      * Потебн., 37.
      ** Обл. Сл., 92,182, 219, 238; Библ. для Чт. 1848, X, 118; Badie. hing. slov., 38, 41.
      d) Слово чистый однозначительно с "светлым" и также совмещает в себе понятия небесного сияния и святости: небо чистое, небо прочищается, облает, чисть - то же, что ясень (вёдро): "на небе такая чисть!"* чистое злато и серебро (сравни: красное золото), Пречистая Дева; очищение было религиозным обрядом, состоявшим в прыганий чрез зажженные костры, в окуривании и омовении ключевой во(51)дою: огонь - символ небесной молнии, вода - символ дождя. Как весенняя гроза выводит из-за туч и туманов яркое солнце, прочищает небо, так действием огня и воды прогоняются от человека темные, враждебные, демонические силы; позднее обряд этот получил значение нравственного очищения от грехов (чистилище, очистительная молитва и присяга, чистота душевная). С отрицанием не - нечистый есть название дьявола; нечистая сила - сила мрака, холода и всего враждебного человеку; подобно тому и слово черный, противоположность которого "белому" так резко запечатлелась в предании о Чернобоге и Белбоге, употребляется как эпитет злых духов. В заговорах упоминаются "черные духи, нелюдимые" и творятся заклятия "от черных божиих людей"**; а Густинская летопись приводит показания старинных кудесников***: "наши бози живут в безднах, видом черни, крилаты, з хвостами, летают под небо слушающе ваших богов". Сербск. поговорка: "ако je црн, ниjе hаво"****; в словацкой песне: "ciemj certi"; самое слово черт (cert, cart) Колляр производит от "черный": с приданием корню сег формующей буквы t образуется cert (cart=schwarz), а с приданием буквы n - cern (Cernbog, чернь)*****. В духовных сочинениях дьявол именуется "князем тьмы"; у немцев черт называется - der schwarze, др.-сак. mirki tenebrosus (сравни с нашим мрак; "er was swarz als ein rabe"******). Народная загадка, означающая дым, уподобляет его черту: "чорт голенаст, выгибаться горазд"*******; во многих преданиях рассказывается, как черти, превращаясь в тонкий дым, мгновенно исчезают: "бес же изыде аки тьма из сосуда"********. За темнотою до сих пор удерживается в простонародье представление чего-то таинственно страшного; обычная заметка: "не к ночи будь сказано" есть род заклятия, чтобы неосторожно сказанное вечером слово не вызвало какой беды*********; темною комнатой старые няни пугают детей; нечистые духи разгуливают по ночам и во мраке творят людям и животным зло, солнечных же лучей они боятся и тотчас разбегаются при утреннем рассвете**********. Темное царство демонов (=ад) представлялось на западе там, где заходит солнце, где потухают его светлые лучи (см. гл. IV). Так как мрак скрывает все под своей непроницаемой пеленою, то злому духу приписываются свойства и названия укрывателя, таителя, хищника.
      ______________
      * Обл. сл., 258.
      ** Сахаров., I, 26,30.
      *** П. С. Р. Л., II, 273.
      **** Срп. н. посл., 5.
      ***** Nar. zpiewanky, 1,8, 413 - 4.
      ****** D. Myth., 945.
      ******* Этн. Сб., VI, 54.
      ******** Пов. и пред., 175; Четьи-минеи за сентябрь.
      ********* Ж. М. Н. П. 1842, т. XXXIII, 110. В Пермской губ. при рассказах о покойнике, колдуне и черте оговариваются: "будь не к ночи помянут!"
      ********** Сказ. Грим., II, стр. 519; см. ниже о крике петуха.
      С светлыми, белыми божествами славянин чувствовал свое родство, ибо от них ниспосылаются дары плодородия, которыми поддерживается существование всего живого на земле; народ называет хлеб - даром божиим; наше жито по-польски zboze - одного корня с словами: живот (жизнь) и Жива - богиня весны. Слово о полку говорит о славянах, как о внуках солнца - Дажьбога. Представители творчества и жизни, боги света были олицетворяемы фантазией в прекрасных и большею частию в юных образах; с ними связывались идеи о высшей справедливости и благе. Напротив, с темною силою природы, с черными божествами было соединяемо все старое, безобразное, лукавое и злое; они враждебны жизни и ее нравственным основам. Черная душа означает человека бесчестного, криводушного; мрась - него(52)дяй)*; черный день - день бедствия, несчастия**. Главным олицетворением нечистой силы была Мо(а)рена или Мо(а)рана от санскр. mri - умираю (польск. marzana, рус. смерть, лат. mors) - богиня смерти, зимы и ночи, имя, родственное с словами: мрак (= морок, мор - повальная болезнь, мора - тьма, марать, мары - носилки для покойников, мара - призрак, нечистый дух, мёрек или мерет - черт, мерещиться - темнеть, смеркаться, мерковать - ночевать, мёркоть - ночь, потемки, мерекать - мало знать, собственно: не распознавать за темнотою; сравни "темный человек"; помора - отрава, поморщина - большая смертность, смрад, смердеть, малор. хмара с постоянным эпитетом "черная" - туча, великор. хмара - густой туман, хмор, хмора - туманное, дождливое время, польск. chmura, и рус. смурый - темный, пасмурный) и мороз (=мраз, польск. marznac, чешек, mrznauti)***. Краледворская рукопись сравнивает Смерть с ночью и зимою. Здесь кроется между прочим основание той тесной связи, в какую поставила народная фантазия болезни, особенно повальные, с нечистою силою, почему она олицетворяет их в безобразных, уродливых формах, и почему простолюдины до сих пор почитают недуги испорченностию, насланною при содействии злых духов, а животных, родившихся с каким-нибудь физическим недостатком, - порождением той же демонической силы. Между народными клятвами известны: "побiй тебе морока!", "щоб на тебе пришла чорна (вар. лиха) година!"**** Все чары, при совершении которых призываются злые духи, и собирание волшебных зелий, на пагубу людей и животных, совершаются в полночь. Ненавистница жизни, исконный враг праведных светлых богов, нечистая сила, по русскому поверью, не знает семейных уз, этих единственных форм, которые у племен патриархальных поддерживали и воспитывали нравственные отношения; она блуждает по свету, не имея мирного пристанища*****. Понятно, почему Чернобог, по свидетельству Гельмольда, отождествлялся с дьяволом; с именем его народные верования славян должны были сочетать представления ночи, зимы и потемняющих небо туч, с которыми сражается молниеносный Перун.
      ______________
      * Обл. Сл.,117.
      ** Поговорка: "береги денежку на черный день".
      *** Обл. Сл., 111,113, 169; Доп. обл. сл., 113; D. Myth., 733, 801; Потебн.,50.
      **** Номис., 73.
      ***** Сахаров, II, 16, 20.
      Между богами света и тьмы, тепла и холода происходит вечная, нескончаемая борьба за владычество над миром. День и Ночь представлялись первобытным народам высшими, бессмертными существами; как День первоначально верховное божество света = солнце, с которым слово это тождественно и по названию, так Ночь - божество мрака. В нашем языке уцелела эпическая форма: "божий день", у немцев - der heilige tag, у греков ieрov nuaр. Эдда повествует, что День родился от Ночи, что согласно с древнегреческим мифом о рождении восходящего Солнца из темных недр Ночи* и с русским преданием, что впервые Солнце явилось из пазухи божией: представление, прямо снятое с природы**. Показываясь ранним утром на краю неба, одетого ночною пеленою, Солнце казалось как бы рождающимся из тьмы; наоборот, захождение его вечером уподоблялось смерти: скрываясь на западе, оно отдавалось во власть Морены, богини ночи и смерти. Великан Norvi, говорит Эдда, имел черную дочь по имени Nott (готск. nachts, др.-вер.-нем. naht, англос. niht, лат. пох, греч. vvc, лит. nactis, лет. nakts, др.-слав. нощь, санскр. nakta); у ней (53) было несколько мужей и последний был из рода светлых богов (асов) и назывался Dellmgr, т. е. бог дневного рассвета, полумрака, предшествующего дню; от этого брака родился Dagr (tag, день), прекрасный и светлый - в отца, а не в мать. Верховный владыка вселенной (AUvater) взял к себе Ночь и ее сына" посадил их на небесах и каждому из них дал по коню и колеснице, на которых они обязаны поочередно объезжать вокруг земли. Конь Ночи называется das thaumahnige ross, ибо с гривы его падает на землю ночная роса; а конь Дня - das glanzmahnige, так как блестящая грива его озаряла все небо. По другим сказаниям, распространенным почти у всех арийских народов, само Солнце объезжает небесный свод, меняя лошадей: на светлых или белых гуляет оно днем, на черных или вороных - ночью. Утренняя и Вечерняя Зори или День и Ночь запрягают ему тех и других коней в колесницу. Я. Гримм приводит народную загадку, изображающую годовое время под символическим образом колесницы, которую возят семь коней белых и семь черных (т. е. дни и ночи недели)***. У славян День и Ночь, согласно мужескому роду одного слова и женскому другого, олицетворялись как брат и сестра. Народная загадка, означающая "год", произносится так: "я стар, от меня родилось двенадцать сыновей (месяцы), у каждого из них по тридцати сыновей красных, по тридцати дочерей черных (дни и ночи)"; другая загадка, означающая "ночь и день", выражает мысль свою в этой форме: "сестра к брату в гости идет, а брат от сестры пятится" (или: "в лес прячется")****. В гимнах Ригведы Ночь сестра Зори*****. Несмотря на родство, в которое ставит фантазия День и Ночь, они в преданиях, как и в самой природе, друг другу враждебны; народная загадка называет их раздорниками (т. е. ссорющимися): "двое стоячих (небо и земля), двое ходячих (солнце и месяц), да два здорника (день и ночь)."******. Еще прямее выражено это в следующей загадке, занесенной в одну старинную рукопись: "кои два супостата препираются? - День и Ночь"*******. И по немецким преданиям, День и Ночь стоят во взаимной борьбе; они постоянно сражаются, и то один, то другая побеждает; Вечерняя Звезда выступает в небе, как герольд Ночи, несущий ее знамя; а Звезда Утренняя почиталась вестником Дня. Одолевая в вечернюю пору своего противника, Ночь налагает на него оковы; День лежит связанным пленником и не прежде может явиться очам смертных поутру, как разорвавши наложенные на него узы. Венгерская сказка повествует о борьбе Утренней Зори и Ночи, которая не хотела дозволить своей сопернице взойти на небесный свод, и упоминает о том, как сказочный герой связал Зорю, чтобы продлить время ночи. Тот же мотив повторяет и новогреческая сказка********. Романские языки определяют рассвет дня словами, означающими - колоть, ткнуть: фран. poindre, исп. puntar, итал. spuntare; немцы называют рассвет - tagesanbruch (от brechen - переломить, сбивать), слово, заключающее в себе понятие разрыва, треска; тот же смысл и в латин. crepusculum - рассвет, от сгераге - трещать, лопнуть, расколоться*********. У нас об(54)ластное брезг - утренний рассвет, брезжиться - об огне и свете: мерцать, чуть виднеться, о зоре: заниматься, бре(я)зжать - бренчать, трещать, ворчать на кого: брязг - стук, звон, брякотня**********. В самой природе рассвет дня сопровождается свежим веянием утреннего ветра, прохладным колебанием воздуха, и это обыкновенное явление принималось поэтически настроенною фантазиею древнего народа за шум при разрыве наложенных ночною богиней уз и за шелест шагов бога дня, шествующего по воздушным пространствам. Сбросив с себя путы, День разрывал темный покров Ночи и гнал ее с неба. Гримм приводит старинные выражения, которые уподобляют дневной рассвет, поборающий ночную тьму, - хищной птице, терзающей свою добычу, или хищному зверю, гонящему трепетную лань: "sine klawen (klanen) durch die wolkensint geslagen, er stiget uf mit grozer kraft; ich sin in grawer den tac". - "Der tac sine cla hete geslagen durch die naht" (т. е. вонзая свои когти в облака, он [рассвет] стремительно [с великою силою] восходит вверх; я вижу в мерцании День. - День вонзает свои когти в Ночь). Но поздним вечером снова побеждает Ночь. Судя по некоторым выражениям, она является быстро, ниспадает на землю; французы говорят: "ia nuit tombe", немцы: "sie orient ein, uberfallt". Обороты эти стоят в связи с короткостью сумерок; в южных странах ночь действительно является вдруг, разом, и сумерок почти не бывает; напротив, на севере они продолжительнее, и у нас большею частию говорится: ночь настала, низошла на землю. Немецкое выражение einbrechen - разломить, ворваться, вломиться (einbruch нападение, покража со взломом и наступление ночного времени) указывает на представление Ночи - враждебною силою, подобно вору, врывающеюся в чужой дом. Немецкая пословица выражается о ней, как о существе демоническом: "die nacht ist keines menschen freund"***********. В сербских песнях находим такие сближения: "темная ночь! полна ты мрака, а сердце мое еще полнее печали". Эпитеты таван, цри (темный, черный), в применении к человеку, получают смысл: печален, грустен; малорос. сумный (печальный) собственно значит: темный (сумрный; р выброшено для благозвучия************).
      ______________
      * М. Мюллер, 73.
      ** Болгарская загадка говорит о Ночи, как матери Дня: "на майка-та око-то - и гледа, и не пледа, а на сина-т си сякуга види", т. е. у матери Ночи око = месяц глядит и не глядит, а у сына Дня глаз = солнце всякого видит (из рукописи, сборн. г. Каравелова).
      *** D. Myth., 697-9; Die Gottcrwelt, 28.
      **** Сахаров., I,103; Этн. Сб., VI, 46, 86. В этом же выпуске Эти. Сборника на стр. 52 приведена загадка, в которой нарушено уже правильное отношение к роду олицетворяемых понятий: "две сестры - одна светлая, а другая темная"; сличи с болгарскою: "има две сестри: сдна-та бяла, друга-та черна" (день и ночь). Смутное воспоминание о Ночи, как о живом существе, сохранилось в песне, записанной в Бирюченском уезде: Де ты, Ниченька, ею ни(о)чь ночувала? - Та ночувала пид дубочком, и т. д. - Маяк, Я, 67.
      ***** Orient und Occid. 1863, вып. II, 258.
      ****** Сахаров., 1,103.
      ******* Архив ист.-юрид. свсд., I, ст. Бусл., 48.
      ******** Штир, стр. 3-5; Ган, I, стр. 287.
      ********* D. Myth., 706-8,713.
      ********** Толков, слов., 1,112.
      *********** D. Myth., 705,711-3.
      ************ Потебн., 50 - 53.
      У словаков рассказывается такое знаменательное предание: когда Солнце готово выйти из своих чертогов, чтобы совершить свою дневную прогулку по белому свету, то нечистая сила собирается и выжидает его появления, надеясь захватить божество дня и умертвить его. Но при одном приближении Солнца она разбегается, чувствуя свое бессилие*. В этой поэтической форме рассказано, как первые солнечные лучи, прорезавшие темный горизонт, прогоняют мрак ночи; будто испуганный, бежит он и прячется в расщелины скал, подземные пещеры и глубокие бездны. Каждый день повторяется борьба, и каждый раз побеждает царь-Солнце, почему скандинавские поэты дают ему эпитеты: "радость народов и страх тьме". По общему германскому и славянскому поверью собирать лечебные травы, черпать целебную воду и произносить заклятия против чар и болезней лучше всего на восходе ясного солнца, на ранней утренней зоре, ибо с первыми солнечными лучами уничтожается влияние злых духов и рушится всякое колдовство; известно, что крик петуха, предвозвещающий утро, так страшен нечистой силе, что она тотчас же исчезает, как только его заслышит.
      ______________
      * В Ж. М. Н. П. 1846, VII, 43 - 44, предание это рассказано несколько иначе.
      Подобно тому, как дневной свет и жар, ночная тьма и прохлада определялись су(55)точным движением солнца*, так летняя ясность и теплота, зимние туманы, помрачающие небо, и всемертвящие морозы - годовым его движением. Как с утром соединялось представление о пробуждающемся солнце, о благотворной росе, падающей на нивы, поля и дубравы, о воскресающей повсюду деятельности; так с весною связывалась мысль о воскресении согревающей силы солнца, о появлении грозовых туч, проливающих на землю дождь, о восстании природы от зимнего сна: земля наряжается в зелень и цветы, из далеких стран прилетают птицы, мир насекомых наполняет воздух и животные, подверженные спячке, встают из своих нор. С другой стороны, и во время ясного летнего дня собирающиеся на небо тучи вдруг помрачают солнечный свет и как бы превращают день в ночь, и пока не будут разбиты могучим оружием гневного Перуна задерживают в своих затворах золотые лучи солнца и драгоценную влагу дождевых ливней. Эти аналогические признаки, запечатленные в языке родственными названиями (сличи сумерки, мрак ночной и морок - облако, туман, тьма ночная, темень - тучи, туман и мн. др.), послужили к сближению и даже отождествлению в мифических представлениях всех означенных явлений. Весеннее просветление солнца и явление его из-за мрачных туч стали уподобляться утреннему рассвету, весна и богиня летних гроз - утренней зоре или восходящей деве солнца, а зима и тучи - темной ночи; та же борьба, какую созерцал человек в ежедневной смене дня и ночи, виделась ему и в смене лета и зимы, и в громозвучных ударах Перуна. умолкающих на зиму и снова раздающихся с приходом весны. По чешскому поверью. Солнце ведет постоянную войну с злою стригою (ведьмою, представительницею ночного мрака, темных туч и зимы), побеждает ее, но и само терпит от ран, наносимых ею**. "Зиме и лету союзу нету", - говорит народ пословицею*** и в пластических обрядах изображает их взаимную борьбу (см. ниже в главе о народи, празднествах). В июне месяце, в пору самого полного развития творческой деятельности природы. Солнце, следуя непременному закону судеб, поворачивает на зимний путь, дни постепенно умаляются, а ночи увеличиваются; власть царственного светила мало-помалу ослабевает и уступает Зиме. В ноябре Зима уже "встает на ноги", нечистая сила выходит из пропастей ада и своим появлением производит холода, метели и вьюги: земля застывает, воды оковываются льдами, и жизнь замирает. Но в декабре, когда, по-видимому. Зима совсем победила, Солнце "поворачивает на лето", и с этого времени сила его снова нарождается, дни начинают прибывать, а ночи умаляться. Как бы чувствуя возрастающее могущество врага, Зима истощает все свои губительные средства на борьбу с приближающимся летом: настают трескучие морозы, страшные для садов и озимых посевов, умножаются простудные болезни и падежи скота. Вот почему накануне Крещения простолюдины на всех окнах и дверях выжигают огнем (или чертят мелом) кресты, чтобы нечистые духи не имели доступа к их дворам; в некоторых местах носят при этом два пирога, что, может быть, намекает на древнейшее жертвоприношение. Перед Рождеством крестьяне до сих пор потчуют Мороз киселем, с просьбою не касаться их засеянных полей****. Тщетно Зима напрягает усилия; в свое время является весна, воды сбрасывают ледяные оковы, воздух наполняется живительной теплотою, согретая солнечными лучами земля получает дар производительности и возрожденная природа предстает в чудном великолепии летних уборов, пока новый (56) поворот солнца не отдаст ее снова во власть злой Зимы. Возврат весны сопровождается грозами; в их торжественных знамениях всего ярче представлялись фантазии те небесные битвы, в какие вступало божество весны, дарующее ясные дни, плодородие и новую жизнь, с демонами стужи и мрака. В черных тучах признавали нечистую силу, затемняющую ясный лик солнца и задерживающую дожди; подобно ночи, туча в поэтических сказаниях народа есть эмблема печали, горя и вражды. В Томской губ., ожидая несчастия, говорят: "Господи! пронеси тучу мороком"*****; когда кого-нибудь постигают бедствия, белорусы выражаются в такой эпической форме: "собралися тучки в кучки!"******, а на Украине: "як хмара на нас спала!"******* В раскатах грома слышались древнему человеку удары, наносимые Перуном демонам-тучам, в молниях виделся блеск его несокрушимой палицы и летучих стрел, в шуме бури - воинственные клики сражающихся. По русскому поверью, черти бьются на кулачки в полночь, т. е. нечистая сила выступает на борьбу во мраке туч, подобных черной ночи********.