Россия. Из детских сочинений:
       "Директор вынул из кармана телеграмму и начал медленно читать. Наступила гробовая тишина: "Николай II отрекся от престола", - чуть слышно прочитал он и тут не выдержал старик, слезы одна за другой, слезы солдата покатились из его глаз… "Что теперь будет?" Разошлись по классам, сели за парты, тихо, чинно, было такое впечатление, что в доме покойник. В наших детских головках никак не могла совместиться мысль, что у нас теперь не будет Государя".
       "После отречения Государя вся моя дальнейшая жизнь показалась мне такой серой и бесцельной, что когда корпус был распущен, я ничуть об этом не пожалел".
       "Нас заставили присягать Временному Правительству, но я отказался. Был целый скандал. Меня спросили, отчего я не хочу присягать. Я ответил, что я не присягал Государю, которого я знал, а теперь меня заставляют присягать людям, которых я не знаю. Он (директор) прочел мне нотацию, пожал руку и сказал: "Я Вас уважаю!"
       "Солдаты, тонувшие в цистернах со спиртом, митинги, семечки, красные банты, растерзанный вид".
       "Вся Тверская украсилась обгрызками семечек".
       "Помню, как кадеты бежали группами из корпуса на фронт, как их ловили, возвращали обратно и сажали в карцер".
       "Вагоны полны солдат; стекла выбиты, в воздухе белой пеленой расстилается едкий махорочный дым, толкотня, ругань".
 
      23 декабря 1917 года правительства Англии и Франции, обеспокоенные выходом России из войны, по причине захвата власти большевиками приняли решение использовать все свои силы и дипломатическое влияние на союзников для восстановления Восточного фронта. Одним из возможных вариантов была вооруженная интервенция в Россию. Тогда же было подписано соглашение о разделе сфер влияния: Англия -казацкие территории, Кавказ, Армения, Грузия и Курдистан, Франция - Бесарабия, Украина, Крым. Соглашение подписали: со стороны Англии лорд Роберт Сесил и виконт Альфред Милнер, со стороны Франции - премьер-министр Клемансо и министр иностранных дел Пишон. В начале 1918 года были осуществлены первые шаги - в Архангельске и Мурманске высадились Американские экспедиционные силы в Северной России (AEFNR) в составе 5 тысяч человек. Во Владивосток на усиление высадившихся англичан и японцев прибыли 8500 солдат 27-го и 31-го пехотного полка САСШ, переброшенного с Филлипин.
      12 января 1918 года на заседании Большого военного совета было единогласно принято решение о реализации плана маршала Фоша о переброске польских войск из Франции в Россию для ее оккупации.
      Одним из ключевых моментов, по которым возник спор, был вопрос о кандидатуре лидера только что сформированного польского государства. Требовался целеустремленный, волевой, жесткий и амбициозный человек, который не станет пасовать перед поставленной перед Младопольшей задачей в участии оккупации территорий двух бывших империй - России и Германии. Классические демократические политики здесь не годились, нужен был диктатор. После определенных споров и сопоставление данных разведок, такая кандидатура была найдена - Юзеф Пилсудский.
       Из справки предоставленной Большому военному Совету:
       "Пилсудский Юзеф - родился 5 декабря 1867 года в литовском Зулове, на Виленщине. Из дворян. Окончил гимназию в 1885 году. После окончания гимназии поступил в Харьковский институт на медицинский факультет. Исключен из института за участие в студенческих волнениях. Имеет старшего брата - Бронислава.
       Бронислав Пилсудский - активный участник заговора и организации "Народной воли", как и Александр Ульянов и ряд других, осужден на смертную казнь. Помилован, смертный приговор заменен на 15 лет каторги.
       22 марта 1887 года Юзеф Пилсудский арестовыван 1887 был арестован по обвинению в подготовке покушения на Александра III. В 1888-92 в ссылке в Восточной Сибири: Киренск, затем Тунка, районы Прибайкалья и Иркутска. В 1893 году вступил в Польскую социалистическую партию. В 1894 года избран членом ее ЦИК Руководил финансами ППС и издательской деятельностью. Арестован в феврале 1900 года в Лодзи. Приговорен к ссылке на 10 лет. Симулировал сумасшествие и пять месяцев провел в сумасшедшем доме в Петербурге, совершил побег. Осенью 1901 года вернулся к партийной работе, первоначально по соображениям безопасности работал в Лондоне. В 1904, после начала русско-японской войны, посетил Токио с целью установления сотрудничества с японской разведкой, заинтересованной в ослаблении русского тыла. В 1905-07, выступая против совместной борьбы польского и русского пролетариата, создавал террористические "боевые группы". Является одним из создателей в 1906 году националистической ППС-революционной фракции. В связи с чем в 1906 исключен из ППС. Рассчитывая на восстановление независимости Польши в результате военной победы Австро-Венгрии и Германии над Россией, установил связь с австро-венгерским генштабом, при поддержке которого организовал разведывательную работу и создал в 1910 году в Галиции диверсионно-террористическую организацию "Стрелец". Во время 1-й мировой войны 1914-18 командовал польским легионом, сражавшимся на стороне Австро-Венгрии. В конце 1916 назначен начальником военного департамента в "правительстве" "независимого польского государства", созданного Австро-Венгрией. Пользуется значительной поддержкой правых руководителей ППС, Польской военной организации (ПОВ), легионеров и имеет единомышленников в других партиях. В 1917 году арестован германским правительством за отказ принять германскую присягу и организацию антигерманского партизанского движения, призывал к войне Польши против Германии за возвращение Познани и Поморья.
       Считаем целесообразным оформить передачу власти от Регентского Совета в Варшаве (создан Автро-Венгрией и Германией в 1917 году) Юзефу Пилсудскому и назначение его "начальником" Польского государства.
       Считаем целесообразным поддержать идеи Юзефа Пилсудского о создании на оккупированных землях России и Германии зон "санации" ("оздоровления")"
      Основной проблемой в вопросе оккупации территории России считалась нехватка людских ресурсов - наибольшие по площади и заселенности зоны оккупации приходились на созданную Польшу, а также Англию и Францию. Польша не обладала большим населением - поляков было всего около 20 миллионов человек - то есть под ружье, с крайним напряжением для финансов, они могли поставить около одного миллиона человек (приблизительно пять процентов населения). Франция и Англия понесли значительные потери в мировой войне, и выставить значительные контингенты тоже не могли. Дело осложнялось наличием огромного числа вооруженных людей на территории России - развалившаяся и разложившаяся под влиянием революционной агитации армия, а также такие же бывшие части Германии и Австро-Венгрии. Данную проблему можно было решить только с привлечением части местного населения, используя сложившиеся противоречия. Еше одним из вопросов, который в открытую не поднимался, но лежал на поверхности, был вопрос оплаты долгов Англии и Франции САСШ. Ибо наличие данного долга, будет использоваться американцами как политический рычаг для достижения целей внешней политики. Поэтому сразу же после подписания Компьенского перемирия Франция и Англия произвели поставку в Польшу военного имущества. Было поставлено 1494 орудия, 2800 пулеметов, 385500 винтовок, 42 тысячи пистолетов, 700 самолетов, 300 бронемашин, 120 танков, 800 грузовиков, 576 млн. патронов, 10 млн. снарядов, 4500 повозок, 3 млн. комплектов обмундирования, 4 млн. пар обуви, средства связи и медикаменты. Кроме того, в ходе комплектования подразделения можно было использовать огромное количество немецкого и русского оружия.
 
       Из распоряжения Юзефа Пилсудского:
       "Для поддержания конституционного порядка во включенных в состав Великой Польши новых воеводствах и колониях приказываю:
       Сформировать в каждом новом воеводстве "санационные" батальоны численностью по 500 человек из числа местного населения. По пять-десять батальонов на каждое воеводство. Командирами батальонов, а также командирами рот батальонов назначить кадровых офицеров Польской армии.
       Задачей "санационных" батальонов является поддержание порядка во вновь включенных в состав Великой Польши воеводствах и колониях. Особое внимание уделять борьбе с местными сепаратистами, мародерами и террористами, которые своими действиями нарушают мир и спокойствие на территории Польского государства.
       Создать систему фильтрационных лагерей для изоляции потенциально опасных категорий населения, а также родственников тех, кто предположительно может находится в рядах различных сепаратистских и так называемых "партизанских отрядов. В случае подтверждения факта участия данных лиц в противоправительственных организациях, родственников инсургента подвергать немедленной физической ликвидации.
       За каждого убитого военнослужащего Польской армии публично уничтожать десять-двадцать человек из числа местного населения того населенного пункта, где совершено убийство.
       Для обеспечения снабжения Польской армии, а также для изъятия излишков продовольствия у населения новых воеводств и колоний, сформировать контрибуционные отряды численностью по тридцать-сто человек по десять двадцать отрядов на каждое воеводство или колонию из числа наиболее сознательных местных жителей."
       Из детских сочинений:
       "Это были поляки, которые вскоре заняли нашу родную землю".
       "И жили мы очень хорошо, но вот случилось несчастье - пришли поляки и разграбили все русские владения".
       "Поляки все больше и больше забирали русскую землю".
       "Я понял, что при поляках, как они себя называли, нам, русским, хорошо не будет".
       "Я спрашивал у своей матери: зачем это все, разве наша родина будет населена другими? Но мать только молча кивнула головой".

      Пану Юзефу нельзя было отказать в мудрости. Полякам требовалось жизненное пространство, но в то же время их было слишком мало, для того чтобы стать господствующей нацией на всех оккупированных землях. Поэтому Пилсудский решил действовать постепенно. Приобретенные Польшей территории он разделил на две категории. Ближайшие, прилегающие к Польше территории были объявлены новыми воеводствами. Более отдаленные - колониями. На территории новых воеводств необходимо было уменьшить число проживающего непольского населения, особенно городского, путем его санации. На освободившееся после уничтожения местного населения территории можно будет переселить поляков. То есть необходимо уменьшить число местных жителей, чтобы поляки стали преобладающей нацией. Когда (лет через двадцать) появиться новое, более многочисленное поколение поляков, процедуру можно будет повторить, подвергнув "санации" территории прилегающие к новым воеводствам. И так далее, пока поляки не станут преобладающей по численности нацией от Берлина до Владивостока. Конечно это очень длительный процесс - на несколько поколений, но, что поделать, если поляков так мало? Единственный способ увеличить рождаемость и не плодить при этом нищету это использование труда рабов с оккупированных западных и восточных территорий. Рабов много, и жалеть их нечего, заодно и "санация" не так будет бросаться в глаза - ибо холить и лелеять этих "slave" - рабов не зачем, пускай мрут на работах, их все равно много.
       Из детских сочинений:
       "У нас в печках пеклись куличи, но они сплющились и не могли подняться от сотрясения и гулов орудий".
       "Показался грузовик… на нем сидели польские офицеры; за ними шла пехота, а за пехотой кавалерия".
       "Я до того была напугана поляками, что ходила, держась за мамино платье; но все-таки я заболела - у меня было потрясение мозга".
       "Однажды я пошла гулять, а поляки так выстрелили, что я упала и потеряла штаны".
       "Легионеры ворвались в дом, схватили моего папу и увели его в тюрьму… На другой день мама и фрейлейн понесли ему обед; я была такая маленькая, что проскочила в ту комнату, где папа сидел и передала ему все. Легионерам показалось это смешно и они меня не тронули".
 
      Польский санационный батальон прибыл в деревню Верхомянье, расположенную приблизительно в сорока верстах к востоку от Минска среди обширных болот, и стал действовать в соответствии полученными ранее инструкциями.
      Утром жителям деревни зачитали распоряжение губернатора Минского воеводства, по которому все они привлекались для работ по созданию фильтрационного лагеря. Возникшие вопросы по поводу оплаты работ было быстро разрешено путем публичного расстрела десятка местных аборигенов. После этого работа закипела. Выбранное командиром батальона болото стали облагораживать - поставили вокруг него в два ряда столбы высотой в три метра, после чего между столбами поставили через каждые пятьдесят метров вышки. Далее на столбах была натянута колючая проволока, а поверх проволоки закреплена проволочная спираль. Сбоку от лагеря, ближе к деревни были возведены деревянные постройки для размещения батальона охраны. Местное население долго не могло понять для чего, столь странным способом огораживать плохо замерзающее болото. К сожалению, прозрение наступило слишком поздно - когда строительство всех сооружений было закончено туда, за колючую проволоку все население Верхомянья и согнали. Утром, командир роты, заступившей в караул, с удовлетворением констатировал факт, что в живых никого из подопытных не осталось - все замерзли. Более того, не нужно заморачиваться с утилизацией трупов умерших - большую часть поглотило болото - это означало, что место для "санации" выбрано весьма удачно.
      Легче всего было с евреями. Благодаря огромному влиянию раввинов Минска на свои общины, практически всех евреев города удалось собрать в более или менее компактные группы. Кое-кто из молодых конечно что-то заподозрил - группа бундовцев заперлась в синагоге и не пожелала оттуда выходить, но вопрос этих бунтарей решили просто - как только собранных евреев возле синагоги отконвоировали за пределы города, польские саперы заложили взрывчатку под стены здания, после чего произвели подрыв. Под обломками синагоги погибли все евреи недовольные и несогласные с политикой "санации". Остальных евреев отконвоировали вместе с их равви в лагерь Верхомянье. С белорусами и русскими проживавшими в городе пришлось повозиться. Особенно много хлопот доставили разрозненные офицерские боевые группы, а также дружины минских рабочих, но решили и этот вопрос с помощью пулеметов, пушек и броневиков. В конце концов к 15 декабря в Верхомянский лагерь было доставлено почти восемьдесят тысяч человек - все непольское население города Минска. Морозы, плохозамерзающее болото довольно успешно делали свое дело - люди сбившиеся в плотную толпу посреди оцепленного болота замерзали тысячами - в основном те, кто находился с краю, чтобы как-то выжить, заключенные складывали трупы умерших себе под ноги, пытаясь настелить подобие гати на болоте, но все было тщетно, настеленная из мертвых тел гать засасывала покойников и требовала новой пищи. Слабые попытки полузамерзших людей вырваться из лагеря пресекались огнем пулеметов, расположенных на вышках. Конвейер смерти работал без осечек.
      Михаэль знал, что это бессмысленно, но согласиться с Авраамом, который доверился полякам и погиб под обломками взорванной синагоги, он не мог. У них есть оружие, они могут сопротивляться. Они не овцы, которых можно принести и положить на алтарь жертвоприношений. В конце концов свою вину нужно искупить кровью - он считал себя виноватым в происшедшем, ибо он сам и его товарищи принимали активное участие в том, чтобы в России наступил семнадцатый год. Если бы не расшатывание России, и не ее гибель, то всего этого кошмара бы не было. Сам сотворил зло своими руками. То, что его группе удалось спастись во время тотальной облавы в Минске, он считал божьим знаком. Бог Израиля дал им шанс хоть как-то попытаться исправить зло, которое они вершили - теракты, расстрелы офицеров и чиновников - как это глупо и наивно! Они срубили сук, на котором сидели и сейчас десятки тысяч людей, которым они хотели принести свободу и счастье гибнут там - за колючей проволокой.
      …Михаэль Брантвейн подал знак, к началу атаки, и группа молодых бундовцев, выскочив из леса, перебежками с со стороны юга устремилась к проволочным заграждениям. Внимание часовых на вышках было приковано к внутреннему порядку в лагере, поэтому группа сумела подобраться незаметно. В сторону вышек полетели гранаты, а затем дружина открыла огонь по часовым. К сожалению одного душевного порыва без наличия должной подготовки было мало, да и тридцать четыре человека это не та сила, с которой можно было штурмовать концлагерь охраняемый санационным батальоном. Они добились внезапности, и даже уничтожили несколько десятков часовых, но потом чаша весов склонилась в строну поляков, и их даже не умеющих толком выбирать укрытия и огневые позиции на местности, одного за другим косили пули жолнеров. Вскоре все было кончено. Последней была убита Сара Кейцель, ее тело чуть ли не разорвало пополам пулеметной очередью когда она, стреляя из браунинга вышла на открытое место. Белый снег окропился кровью, но безумная и отчаянная атака трех десятков бундовцев принесла совершенно неожиданный результат. Взрывы гранат и стрельба вызвали панику среди полузамерзших и обмороженных заключенных и они ломанулись из недостроенных бараков во все стороны, все восемьдесят тысяч человек. Пулеметный огонь с вышек из не остановил, а только добавил безумия - люди бежали по трупам и сходу врезались в проволочные заграждения, сминая их под напором толпы…
      … Из восьмидесяти тысяч минчан, находящихся в лагере сумели скрыться или пропали без вести замерзнув в лесу около двадцати тысяч человек
      Стянутые по тревоге к месту побега "санационные" части методично прочесывали местность, но после того как четыре подразделения численностью до роты, бесследно исчезли в белорусских лесах, генерал-губернатор Минского воеводства дал команду на прекращение облав. Стало ли исчезновение польских отрядов действием природных явлений - провалились в болото, замерзли в лесу, или стало следствием появления в лесах мятежников неизвестно, но на всякий случай было отдано распоряжение дальнейшие операции проводить силами не менее батальона. Что же касается самого лагеря в Верхомянье, то содержание его после санации города Минска было нерентабельно, и он был оставлен, а "санационный" батальон его охранявший был переведен для охраны других лагерей. Последние "санационники" покидающие территорию лагеря, отметили довольно странное с точки зрения современной науки явление - посреди болота ставшего могилой для десятков тысяч людей появилось несколько крупных грубообтесанных валунов. Командир одной из рот, пан Торопыжский, учившийся в свое время на археолога, заявил, что эти валуны похожи на древний алтарь, типичный для языческих славян. Как и почему он появился на болоте он затруднялся ответить, и предположил, что алтарь был построен на торфяном острове, который подвсплыл, в результате того, что трупы погибших в концлагере начали разлагаться на дне и выделять газ, который сыграл роль своеобразной газовой подушки подняв островок торфа вместе с алтарем вверх. Проверять правоту гипотезы пана Торопыжского, а также изучать полуистлевшие письмена или рисунки на камнях торчавших из болота, желающих не нашлось, и засветло последние жолнеры оставили созданное ими жуткое место смерти. Ночью, после того как Верхомянье было оставлено всеми живыми, в месте где находился лагерь можно было наблюдать странное свечение. Это светился не болотный газ, это светились камни древнего алтаря бога Сварога.
       Из детских сочинений:
      -  Я получил от сестры письмо с траурной каймой, она писала, что я мал, чтобы узнать, как умер мой отец. Теперь я знаю, что его замучили.
      -  Я был маленький мальчик и то лицом к лицу столкнулся со смертью.
      -  Мы полгода питались крапивой и какими-то кореньями.
      -  У нас было, как всюду, повелительное "открой", грабительские обыски, болезни, голод, расстрелы.
      -  Было очень тяжело. Мама из красивой, блестящей, всегда нарядной сделалась очень маленькой и очень доброй. Я полюбил ее еще больше.
      -  Видел я в 11 лет и расстрелы, и повешение, утопление, и даже колесование.
      -  Все наши реалисты погибли. Домой не вернулся никто. Убили и моего брата.
      -  За эти годы я так привык к смерти, что теперь она не производит на меня никакого впечатления.
      -  Я ходил в тюрьму, просил не резать папу, а зарезать меня. Они меня прогнали.
      -  Приходил доктор и, указывая на маму, спрашивал: "Еще не умерла?" Я лежал рядом и слушал это каждый день, утром и вечером.
 
      Одной из задач "санации" приобретенных территорий для создания благоприятных условий для проживания польской нации пан Пилсудский считал уничтожение местной непольской культуры. К сожалению не вся территория Германии была подконтрольна Польше, а только ее восточные земли - на других территориях находились французы и бельгийцы. Но эту ситуацию можно было исправить в отдаленном будущем, когда поляки станут преобладающей по численности нацией в Европе и освоят приобретенные Великой Польшей земли. А пока нужно уничтожать чуждую культуру на тех германских землях, которые есть. Великий Юзеф знал, что к концу мировой войны очень многие немцы разочаровались в христианстве, и среди них стали все более популярными различные теософские и неоязыческие учения. Германия попыталась почерпнуть силы и волю к победе в новых учениях, более агрессивных по своей сути чем христианство, но опоздала. Если бы немецкий народ начал это делать на пару лет раньше, то исход мировой войны мог бы быть предрешен не в пользу Антанты. Особым почитанием у новых язычников пользовался остров Рюген, на которым были расположены полуразрушенные языческие алтари древних германцев. Некоторые из адептов даже заявляли что Рюген, это колыбель цивилизации и мировой культуры. Усилиями этих, а также многих других адептов различных учений остров приобрел у Германии некое священное значение. Именно этим и решил воспользоваться польский диктатор, нанося удар по самому сокровенному и святому. Он не стал взрывать старые алтари, зачем делать такую глупость, когда есть способ более действенный! Проще всего доказать этим тевтонам, что их боги мертвы, и что сами тевтоны тоже мертвы и как государство, и как нация. Алтари острова Рюген стали местом казни германского населения, в рамках проводимой программы освобождения жизненного пространства. Приговоренных, к уничтожению свозили на остров, а далее доставляли к древним обветренным временем алтарям. Там, на жертвенных камнях алтарей людям рубили головы, проливая германскую кровь на алтарь древних германских богов. Конечно, для начала двадцатого века это было дикостью, но процесс отрубания голов, был очень популярен среди польской шляхты, гордившейся своими древними традициями. Здесь же на острове Рюген наглядно доказывалось, что германские боги либо мертвы, раз никоим образом не оказывают помощи своему народу, либо, что еще хуже для германцев - их боги, уже находятся в подчинении Великой Польши, и проливаемая кровь служит источником побед польского оружия. В качестве доказательства второй версии польские ученые стали приводить факт того, что некоторые из алтарей, обслуживаемые палачами, стали светиться по ночам. Конечно же, ученые не были дураками, они были материалистами, ибо шло второе десятилетие двадцатого века, и сей факт свечения объяснялся просто - на камнях алтарей живут бактерии превращающие органические вещества в фосфор. Органическим веществом является проливаемая на жертвенные камни кровь - и именно ее остатки перерабатываемые бактериальной культурой светятся по ночам - схожие процессы можно наблюдать по ночам на многих кладбищах и свалках пищевых отходов. Так что ничего мистического на самом деле нет. Что до официальных заявлений - так это для того, чтобы сломить дух германской нации.
       Из детских сочинений:
       - Я видел горы раненых, три дня умиравших на льду.
       - Моего папу посадили в подвал с водой. Спать там было нельзя. Все стояли на ногах. В это время умерла мама, а вскоре и папа умер ‹…›
       - Папа, немного взволнованный сказал, что его увозят проверять паспорт. Мама успела благословить его маленькой иконой. Утром мама так плакала, что я догадался, что папу убили. Я долго не верил этому страшному известию.
       - Папа поздно ночью пришел из казарм. Я понял, что он не спит. Скоренько оделся и пошел к нему. У папы были чужие глаза. Он попросил его поднять. Я сказал: "Ты, папа, тяжелый". Он помолчал и говорит: "Николай, слушай маму". Набрал полную грудь и умер. Я побежал всех будить.
       - Его родители скрывались. Голод заставил послать сына в город за хлебом. Он был узнан и арестован. Его мучили неделю: резали кожу, выбивали зубы, жгли веки папиросами, требуя выдать отца. Он выдержал все, не проронив ни слова. Через месяц был найден его невероятно обезображенный труп. Все дети нашего города ходили смотреть.