Avantage или пляска оптимизма

– Ой, так неудобно! – Виктория сжимала пальцы и виновато смотрела то на Игоря, то на официанта. – Я очень извиняюсь.

– Да ничего, я закажу новый! – успокаивающе произнес Игорь. Виктория опешила, не найдя, что ответить. Официант стал убирать тарелку с испорченным салатом.

– Молодой человек, принесите меню, я выберу что-нибудь в качестве извинения, – сказала она, зная, что в любом случае Игорь сам оплатит счет. Что-нибудь на мой вкус, – улыбнулась она загадочно. Игорь с восхищением смотрел на нее. Такое проявление заботы со стороны этой недосягаемой красавицы вводило его в заблуждение. Официант принес меню.

– Хм, принесите-ка нам «Витаминку» (этот овощной салат не должен был испортить ей аппетит). Это мой любимый салат и мне будет приятно, если ты его попробуешь, – добавила она.

Игорь, не чувствуя никакого подвоха, радостно улыбался, от чего Виктории еще больше захотелось сотворить какую-нибудь гадость. Неожиданно она почувствовала приступ голода, к счастью теперь она могла спокойно приниматься за еду. Еще немного и она доест свой салат, допьет вино и можно будет выдумать причину, чтобы уйти домой.

Глава 4. Iberia

Виктория прошла регистрацию. Пятичасовой перелет из Москвы в Мадрид авиакомпанией Iberia оказался не тяжелым. Как обычно она проспала все пять часов, не проснувшись даже для ужина, и чувствовала себя бодрой и полной энергии. Ей предстояло долго идти по бескрайним коридорам гигантского мадридского аэропорта Барахас, где ничего не стоило потеряться на долгие часы. Только через некоторое время становилось понятно, что не стоило напрягать свои интеллектуальные способности в надежде, что сможешь сориентироваться самостоятельно, как это обычно происходит в других аэропортах. Нужно было просто следовать указателям и искренне верить, даже если написано, что нужно пройти еще «километров пять».

В который раз Виктория удивлялась архитектуре аэропорта – очень странное сооружение. Она оглянулась кругом – надо было ехать за багажом. А это в пятнадцати километрах отсюда, в совершенно другом терминале. Виктория до сих пор не могла понять, почему в Барахасе пассажиров высаживают в одном терминале, а багаж выдают в другом? Это казалось издевательством, но она хорошо знала эти странные правила и шла по уже привычному пути в сторону эскалатора, который доставит ее на нижний уровень, а там подземный поезд довезет до другого терминала. Разобравшись с багажом, Виктория села в такси: – A la Calle de Villanueva, el hotel de Apartamentos Recoletos[1].

По дороге из аэропорта она смотрела на однотипные дома, расположенные вдоль шоссе, совсем не похожие на те, что находятся в центре Мадрида. Как ни странно, они напоминали советские хрущевки в отдаленных микрорайонах. В этот момент зазвонил испанский номер. Виктория удивленно посмотрела на дисплей. Звонила Агния из Москвы.

Агния, студенческая подруга Виктории, после школы приехала в Москву из Нижнего Новгорода, чтобы поступить в университет. Это была миловидная девушка ростом выше среднего. При ее внешности и комплекции Агния вряд ли прошла бы кастинг на модель для демонстрации нижнего белья в модных журналах. Правда, она и не стремилась к идеальной фигуре. Она также не предпринимала ничего радикального, чтобы изменить свою внешность и приблизиться к общепринятому образу современной красотки.

Усилия ее были сконцентрированы на развитии профессиональных качеств. Этим она отличалась от Виктории, которая одновременно уделяла много времени и учебе и собственной особе. Агния еще на втором курсе начала зарабатывать на жизнь, чтобы не просить помощи у родителей. Она поработала продавцом-кассиром в супермаркете, затем консультантом в страховой фирме. После завершения учебы ей удалось устроиться в логистическую компанию. Карьера складывалась достаточно успешно – она уже некоторое время работала в должности начальника складской логистики с хорошими перспективами дальнейшего продвижения.

Еще на заре своей карьеры она смогла получить ипотечный кредит на покупку двухкомнатной квартиры, в которую переехала вместе с Викторией и Евой. Разумеется, ее близкие подруги жили там не бесплатно. Это было серьезным подспорьем для Агнии в выплате кредита. Она также понемногу, но упорно откладывала на покупку машины.

Вообще Агния имела волевой характер, иначе бы эта провинциалка не добилась таких результатов в столице, тем более за сравнительно короткий срок.

В компании Виктории и Евы она была главным инициатором и организатором различных культурных мероприятий, а также походов в магазины или ночные клубы. Ева и Виктория чувствовали себя за ее спиной достаточно уверенно. Агния могла дать отпор любому нахалу. На их памяти не было ни одного случая, когда за свое хамство обидчик не получил бы достойного, а, зачастую, и более чем достойного ответа, который он запоминал надолго. В таких, в общем-то нечастых случаях, к разборкам привлекались правоохранительные органы, и знакомые следователи делали все, чтобы обидчики отстали от Агнии, либо, если виноваты, ответили по всей строгости закона.

Виктория даже побаивалась ходить с ней в ночные клубы или какие-нибудь другие места, где собиралось много народа. Агния никогда не давала спуску тому, кто осмеливался приставать к ней или ее подругам, нарушая тем самым хорошо продуманные планы на вечер, которые они всегда подробно и с удовольствием обсуждали. Девушки были неконфликтными, но очень (хотя и по-разному) привлекательными. Поэтому в обстановке разгоряченной тусовки ночного клуба, среди большого числа посетителей нередко находился какой-нибудь слишком уж активный и нежелательный посягатель на их планы. Такой субъект немедленно попадал под пресс яростного гнева Агнии – этой «полоумной дамочки», как назвал ее какой-то мальчик с потугами казаться крутым мачо, хотя сквозь эту примитивную маску явственно проступали несколько женственные манеры.

Может быть из-за этого у Агнии было мало поклонников. Узнав ее крутой нрав, а уж тем более почувствовав его на себе, они быстренько ретировались, чтобы больше не иметь с ней никаких дел. Нечасто на ее пути встречались мужчины, к которым она относилась более благосклонно. Обычно это были парни с необычными профессиями или занятиями. С ними ей удавалось заводить кратковременные романы.

Например, полгода она встречалась с молодым рокером из не очень известной пригородной банды; затем, после долгого затишья, за ней стал ухаживать крутой блогер, любитель байка. Но уже через три месяца они поругались, и в этот же день он разбился насмерть. Бедной Агнии пришлось пройти через многие неприятности, использовать лучших адвокатов и все свое красноречие в ходе судебного разбирательства, инициированного родственниками погибшего, чтобы доказать, что она не имеет никакого отношения к этому несчастному случаю.

Едва Агния оправилась от свалившихся на нее проблем, как в ее жизни внезапно появился патологоанатом. Уже с первого дня знакомства Викторию и Еву в его присутствии охватывала нервная дрожь, и они несколько зажато отвечали на его простые вопросы. Порой казалось, что рядом с ними внезапно оказался огромный паук-птицеед. Что интересно, это вовсе не было связано с его внешностью. Напротив, у него была приятная наружность, прекрасная фигура, большие накаченные руки, которые он с удовольствием демонстрировал окружающим. Пытаясь понять свое негативное отношение, они пришли к мнению, что боялись его профессии, связанной с очень неприятными вещами. Но и он быстро исчез, потому что Агния поняла, что будущего с ним быть не может.

Она всегда избегала секса в своей квартире, которую делила с подругами. Что вселяло уверенность, что их жилье не превратится в некий дом свиданий, где надо будет заранее составлять и согласовывать график встреч с кавалерами. Так было и на этот раз. Причиной разрыва стало великодушное приглашение молодого человека посетить место его работы, чтобы там, без помех со стороны окружающих и соседей, заняться любовью. Такой экстрим даже для смелой и решительной Агнии был неприемлем, и они тихо расстались, сосредоточившись на своих, важных для обоих, профессиональных обязанностях.

Но Агния пока и не строила далеко идущих планов относительно мужчин. Она считала, что любой брак неизбежно привнесет серость и будничность в каждодневные, в том числе и интимные, отношения. Она была из тех девушек, которые верили, что настоящая любовь должна быть вечно страстной и бурной, с нескончаемой чередой новизны. Интересно, что на жизненном пути Агнии всегда попадались мужчины, которые были с ней полностью в этом солидарны.

– Ты долетела? – голос Агнии звучал так громко и с эхом, будто она спряталась где-то рядом за углом. – Как прошел полет?

– Все прекрасно, выспалась в дороге, еду в город, – ответила Виктория.

– Я рада, надеюсь, все будет окей. Знаешь я ездила к бабке в Воскресенское, сейчас расскажу тебе историю про Гудини!

– Какого Гудини?

– Ну, пес наш на даче у бабки, я его так назвала!

– А, Гудини! И что с ним? – Виктория вздохнула и устроилась удобней в предвкушении очередной забавной истории про деревенскую живность.

– Рассказываю: – Недели две назад бабка выходит из дома и видит Гудини сидит перед своей будкой под дождем и не заходит. Она подумала, что протекает крыша и решила взглянуть, в чем дело. Подходит ближе, а он давай рычать, она присмотрелась и увидела внутри будки собаку, а рядом с ней кутенка – ну вылитого мини Гудини.

– Он втайне женился? – Виктория глядела в окно.

– Дело в том, что у соседской бабы Люси была сучка по имени Чапа, так вот эта Чапа, видимо, гульнула с Гудини в свое время и ощенилась, ну, разумеется, у нее Гудини был не один, поэтому она принесла разных щенков. Но поскольку баба Люся плохо кормила ее, Чапа решила от них избавиться.

– Она что их утопила? – рассмеялась Виктория, представив, как маленькая дворняжка Чапа выбирает способ избавиться от детенышей и составляет план их утопления. В ответ она услышала шипение, а затем лишь короткое «ла».

– Что, что? – переспросила Виктория.

– Съела, – повторила Агния.

– Как это съела? Собственных щенят съела? – смешливость Виктории испарилась.

– Ну да, взяла и съела их всех, это мне баба Люся рассказала, – Агния выдержала паузу, видимо, набирая воздух. – Но самое странное не это, дорогая моя, самое странное, что она оставила в живых только одного, точную копию Гудини, пришла к нему, а он принял их и поселил у себя в будке!

Виктория оторвала взгляд от дороги и почему-то уставилась в затылок водителю:

– Серьезно?

– Ну, а самое удивительное, что Гудини освободил будку, а сам жил на улице и когда бабушка приносила еду, не дотрагивался до нее, а ждал, пока поедят Чапа с кутенком! Представляешь?

– Да ну? – Виктория не могла поверить. Казалось, что даже через тысячи километров, через мобильную связь она чувствует возбуждение подруги и желание рассказать эту поразительную историю.

– Нет, ну ты можешь себе представить? А кутенок-то – вот смешной! Освоился уже и охраняет бабкин дом – смело так выбегает и лает на всех, а Чапа знает, что пришла в чужой дом и так стеснительно бегает вокруг, но старается показать, что, мол, я тоже ваша теперь…

– Невероятно!

– Нет, ты представь, совсем как люди, да? Пришла, значит, с сыном, сует отцу и говорит: воспитывай своего отпрыска! А заодно и меня корми за то, что выходила! Вот аферистка!

– И к тому же каннибалка! – Виктория уже забыла о своих делах в Мадриде и старалась переварить в голове эту историю.

– Нет, об этом стоит снять фильм! Это же прямо как у людей! – Агния все не могла успокоиться.

– А щенка-то назвали?

– Да! Я назвала его Лаки!..

– Какие-то клички у ваших собак иностранные! – иронично заметила Виктория.

– А то! – подтвердила подружка. – Лаки ведь по-английски «счастливчик», а он и на самом деле счастливчик, не каждому щенку выпадает жить в доме отца! – Агния громко захохотала. – Я и то без отца росла!

– Ты как будто завидуешь? – пошутила Виктория.

– Ну, ладно, я уже сажусь в машину, – ответила Агния. – Давай, чмоки, дорогая, еще свяжемся!

Через некоторое время такси влилось в гущу городских автомобилей. Средневековая архитектура, перемежающаяся с современными ультрамодными, порой странными и нелепыми постройками, узкие улицы, по которым тянется бесконечный ряд малолитражек. Виктория опустила окно и почувствовала знакомый запах мегаполиса. Город гудел, впрочем, как и все крупные города, он жил своей особенной и неповторимой жизнью. Нарядные жители Мадрида прогуливались по аллеям и тихим проулкам. «И снова я в Мадриде», – промелькнуло в голове у Виктории. Она уже видела Национальную библиотеку. Значит, скоро ее улица, Villanueva.

Такси подъехало к трехзвездочной гостинице «Apartamentos Recoletos». Виктории она нравилась – простая и вполне комфортная, в самом центре города – на улице Серрано, что в паре шагов от наиболее людных площадей и известных бутиков. Сейчас ей необходимо принять душ и ехать на запланированную встречу. Впереди – участие в тренинге последней линии по уходу за обувью и обсуждение с менеджером новой стратегии по освоению еще не охваченных рынков сбыта в странах СНГ.

Глава 5. Никогда не знаешь, что произойдет завтра

Маргарита Тереза Испанская неестественно смотрела со старого холста, принадлежавшего кисти Хуана Баутиста Мартинесу дель Масо. Виктория не находила в ней ничего особенного, но продолжала пристально смотреть на картину. Вот бы хоть на минуту оказаться на месте этой королевы, иметь кучу слуг, раздавать приказания и быть женой, между прочим, императора Священной Римской империи Леопольда I. Правда то, что четырнадцатилетняя девочка вышла за двадцатишестилетнего Леопольда и называла его дядюшкой, немного коробило Викторию. Хотя брак Маргариты и Леопольда считался счастливым – оба любили музыку и искусство, за шесть лет она родила ему шестерых детей – им не суждено было прожить вместе долго. Придворные не любили королеву и желали ей смерти. Маргарита Тереза умерла в 21 год. Вспомнив этот исторический факт, Виктория решила, что поспешила с желанием быть на месте Маргариты, и перешла к другой картине.

Музей Прадо был излюбленным местом отдыха Виктории, в нем можно было забыть обо всем, любуясь великолепными полотнами известнейших художников всех времен.

Музей не отличался изысканным дизайном или каким-нибудь особенным интерьером. Легкая простота, порядок и одновременно величие веяли от этого классического сооружения, построенного в 1785 году архитектором Хуаном де Вильянуэва. Вначале Прадо был музеем естественной истории, потом сюда переехала королевская коллекция живописи, скульптуры и прикладного искусства, открытая для публики в 1819 году.

В Прадо экспонируется всего шестая часть из более 7500 картин, хранящихся в нем. Виктория знала, что за один визит невозможно увидеть и понять творчество всех мастеров, потому каждый свой приход она посвящала одному художнику. И все-таки не могла еще раз не подойти к полотнам трех великих мастеров Испании – Эль Греко, Веласкеса и Гойи.

Она посмотрела на часы – было уже пять вечера. Ей не хотелось в гостиницу – можно еще погулять и даже пропустить пару глотков vino tinto[2], которое продается во всех уличных кафешках и стоит почему-то дешевле банки диетической колы.

Она вышла из музея и пошла прямиком по Пасео дель Прадо. Наблюдая за девушкой, которая парковала свою машинку между двумя такими же, Виктория не могла не улыбнуться. Она вспомнила свой мини купер, оставленный в Москве, который мог бы органично вписаться в местный автопейзаж. Девушка на малолитражке вдруг задела машину, стоявшую сзади, затем в страхе резко подала вперед и стукнула бампер передней машины. За короткое мгновение четыре вмятины – две на ее машине, две – на соседних. По всему было видно, что она совсем недавно научилась парковаться. Выйдя из машины, она что-то нервно бормотала, глядя на появившиеся вмятины. Виктория вдруг решила ей помочь.

– Deme los llaves[3], – сказала она и требовательно протянула руку.

Девушка непонимающе взглянула на нее.

– Las llaves, – повторила Виктория.

Та взглядом показала, что они в машине, толком не понимая, чего хочет эта иностранка. Виктория смело села в машину, включила зажигание и немного подала назад, потом повернула направо к обочине и стала осторожно сдавать вперед. После нескольких маневров ей удалось втиснуться поближе к бордюру, и она с облегчением посмотрела на удивленную хозяйку машины.

– Gracias, muchas gracias, – услышала Виктория, возвращая ключи хозяйке. Она ответила, что все хорошо и зашагала дальше. Ей хотелось пройти еще несколько кварталов. Вот сейчас она пройдет Плазу де Сибелес, потом свернет налево, пройдет еще немного и найдет какую-нибудь уютную кафешку, чтобы отдохнуть и поразмыслить об увиденных в Прадо полотнах.

Пьянящий мадридский воздух проникал в нее, и сама того не желая, она становилась частью толпы, праздно гуляющей по улицам. Обрывки беглой испанской речи, смех и довольные лица вокруг. Виктории захотелось покататься по улицам Мадрида, и она решила поймать такси. Не прошло и двух минут, как она мчалась по улице Алкала в неизвестном ей направлении, любуясь вечерним городом.

А ведь всего несколько минут назад она намеревалась пройтись до излюбленного места туристов Пуэрта дель Соль, но почему-то отбросила эту мысль. Безумно захотелось увидеть что-то новое, а не затертую взглядами туристов фигуру медведя с земляничным деревом.

Внезапно она остановила машину на улице Сан Висенте Ферерра и быстро вышла. Сама не понимая, почему ей вдруг вздумалось здесь выйти, она решила немного пройтись и посмотреть совершенно незнакомый ей район. Невдалеке на другой стороне улицы ее внимание привлекло название кафе-бара «Jazzed Siglo». Захотелось заглянуть туда, джаз всегда ей нравился. Она быстро перебежала улицу и направилась к открытым дверям заведения, откуда была слышна музыка. Кто-то явно пытался подражать Фрэнку Синатре. Перед ней вырос охранник и потребовал билет или флаер. Виктория вынула из сумки десять евро, сунула в руки охраннику и решительно прошла внутрь.

Проскочив несколько ступенек вниз, она нырнула в тускло освещенное помещение в стиле осовремененной классики с колоннами из фарфора и стекла. Лепнина на высоком потолке блестела позолотой, а пол был из узорчатого паркета. Все это дополняли лакированные балюстрады и перила, отделяющие танцпол от столиков и кресел в стиле румынской мебели 1950-х годов. Вдалеке на сцене пел какой-то молодой человек, отдаленно напоминающий ее недавнего приятеля. Она всмотрелась, подошла ближе и остолбенела. На сцене стоял Глеб Жуков и легко вытягивал ноты из «Mrs. Robinson» Фрэнка Синатры.

– Жуков? – ее удивлению не было предела.

В ответ она услышала громкую музыку, рвущуюся из динамиков. Здесь были в основном иностранцы и туристы, по всей вероятности, англоязычные граждане, и, конечно, местная публика, любящая мелодии пятидесятых.

Жуков на некоторое время замешкался, заметив удивленную Викторию, стоящую среди танцующих. Она продолжала пристально смотреть на него, а он делал вид, что увлечен пением и продолжал приплясывать на сцене, как некогда это делал молодой Синатра.

Через некоторое время Глеб допел очередную песню из репертуара Боба Дилана, спустился со сцены и направился к столику, за которым сидела Виктория. Она уже переварила увиденную сцену и приготовилась слушать его историю. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, затем одновременно прыснули.

– Я не пойму, как ты докатился до этого? – Виктория продолжала смеяться. – И когда ты начал петь?

Глеб помолчал, не зная с чего начать. Он провел ладонью по лицу, как будто стирая смех, и ответил, казалось, вполне серьезно: – Я всегда мечтал об этом.

– Но как, почему ты никогда ничего не говорил? – на Викторию вновь нахлынула волна смеха.

Глеб выждал, пока она кончит смеяться.

– Не знаю, это было сокровенное… а ты что делаешь в этом испанском мегаполисе? – Глеб попытался придать голосу немного иронии, чтобы скрыть непонятный страх, охвативший его при виде Вайдман.

– Я-то?.. Я в командировке, а вот ты что здесь делаешь? Да еще и с микрофоном корчишь из себя Синатру? – Виктория хотела скрыть свою радость и поэтому тоже пыталась ехидничать.

– У меня долгая история, – Глеб почесал лоб. Он недоумевал и не мог поверить в происходящее, убежденный, что такое могло произойти только в кино.

Через некоторое время он вернулся на сцену и продолжил выступление. Виктория пропустила очередной глоток красного вина, хваля себя за то, что решила заглянуть в этот ресторан. А может, ее привела интуиция? Как будто чувствовала: что-то необычное должно произойти. И кто мог подумать, что Жуков окажется именно здесь в Мадриде! Ведь она не имела никакого понятия, в какую страну он мог уехать. Очевидно, эта судьба, но вот какое будущее у этой встречи? Ведь Жуков, не моргнув глазом, укатил из Москвы и даже, черт бы его подрал, не попытался сообщить ей об этом!

Мог ли родившийся в Орле активный общественник, юный редактор местной молодежной газеты «Форум» при всем своем богатом воображении представить, что в будущем по воле судьбы он выйдет на сцену какого-то мадридского ночного клуба петь джаз? Родной Орел с раннего детства был для Глеба центром вселенной. Его никогда не тянуло в другие города, да и постоянная увлеченность интересными общественными делами не оставляла времени мечтать о путешествиях.

Мама Глеба, врач по профессии, каждое утро уходила в больницу, а он спешил в школу не только на уроки, но и встретиться с друзьями, вместе они придумывали новые необыкновенные школьные мероприятия. А после уроков он деловито спешил в редакцию, небольшую комнату, выделенную в здании местного издательства, и до самого вечера корпел над дизайном и материалами очередного номера молодежной газеты.

Домой Глеб возвращался поздно. Мама уже ждала с ужином. Уютно устроившись за небольшим столом, они рассказывали друг другу, как прошел день.

Иногда Глеб начинал задавать вопросы об отце, живущем в Канаде. Обычно после этого мама прекращала разговор и уходила смотреть телевизор. Глеб усаживался за компьютер – подарок отца, вызывавший острую зависть друзей (в то время компьютеры были еще редкостью). Поиграв немного, он приступал к работе над очередным материалом для газеты.

Время от времени он ходил на местные вечеринки, пел в караоке с одноклассниками, флиртовал с девушками. Несмотря на заметную внешность, стройную фигуру и некоторую известность среди молодежи, в сердечных делах ему не очень везло. Возможно, мешали застенчивость и нерешительность при первом знакомстве, они объяснялись скорее его недостаточным донжуанским опытом, чем отсутствием все более возрастающего сексуального влечения, которое он старался скрыть от посторонних. Нравившиеся ему местные красавицы не отвечали взаимностью, а бороться за их внимание было для него обременительно, принимая во внимание занятость другими делами.

Вместе с тем немногочисленные поклонницы Глеба, мечтающие о симпатичном юном журналисте, но не интересовавшие его, оставляли свои, как они понимали, бесперспективные заигрывания и переключались на более податливых ребят. В общем, до поры, до времени, это была обычная картинка юношеского взросления со своими открытиями, ошибками, радостями и обретением жизненного опыта.

Возможно, поэтому Глеб иногда чувствовал себя одиноким, хотя постоянно бывал среди людей, занимался успешной общественной работой. Равнодушие нравившихся ему девушек порождало некоторое высокомерие и негативную реакцию к тем, кто выражал ему свою симпатию.

Так не могло продолжаться бесконечно. Глеб понял, что ему надо быть более активным и расстаться с уже порядком обременявшей его девственностью, особенно на фоне более успешных в этом отношении друзей. Он был уверен, что сексуальный опыт поможет развитию отношений с нравившимися ему девушками.

Переход во взрослую жизнь случился в одиннадцатом классе. Это сопровождалось чередой важных поступков и событий.

На одной из дискотек он увидел незнакомую девушку. Его поразили необыкновенные зеленые глаза, завораживающий блеск которых периодически скрывался под рыжей челкой. Длинные густые волосы, свободно спадавшие на плечи, прекрасная точеная фигурка невольно притягивали взгляд. Искусственно мятая серая майка и стильные голубые джинсы очень шли ей. Она танцевала с двумя подругами, ярко выделяясь из толпы сверстниц.

Глеб огляделся по сторонам – пока только он положил на нее глаз. Его возможные соперники, например главарь местной банды Матвей, по кличке Рейнджер, бросивший школу три года назад, или школьный авторитет Ефим, ровесник Глеба, относились к нему с вынужденным уважением из-за его газетной деятельности. И Глебу вовсе не хотелось портить с ними отношения из-за девчонок. По удачному стечению обстоятельств ни Ефима, ни Матвея, ни их постоянных дружков сегодня не было. Тогда Глеб решил действовать. У него появилось какое-то смутное, но стойкое чувство, что в ближайшие дни в его жизни произойдет важное событие, о котором он давно мечтал. Заказав ди-джею, своему хорошему знакомому, известную песню «No Ordinary Love» в исполнении певицы Шаде, он решительно пересек зал.

До конца вечера с Виолеттой они уже не расставались. Конечно, он проводил ее до дома и в подъезде решительно обнял. Она слегка надулась и, вырвавшись из его нежных, но настойчивых рук, взлетела по лестнице и позвонила в дверь своей квартиры. Глеб, почувствовавший приятное томление в теле и довольный столь удачно, на его взгляд, начатым знакомством, отправился домой. Он долго не мог заснуть. Когда же его глаза закрылись, он явственно почувствовал близость нежного девичьего тела, которое он ласково гладил, упругую грудь, мягкие и вкусно свежие губы. На следующий день он пришел с цветами к Виолетте в школу. Но ее подруга передала ему записку, где девушка писала, что между ними ничего серьезного быть не может.

Это был удар – ведь Глеб был уверен, что на этот раз удастся завести серьезные отношения. И этот скорый, болезненный и однозначный ответ его сильно расстроил.

Необычные, порой сумасшедшие мысли приходят в голову в такие стрессовые моменты. Так случилось и с Глебом.

Оправившись от первого шока, он оценивающе посмотрел на стоящую перед ним Полину, которая вчера тоже была на дискотеке. Она пыталась изобразить на лице озабоченность и сожаление, но по ее смеющимся глазам можно было догадаться, что она знает содержание письма. Почувствовав прилив симпатии, Жуков расплылся в улыбке, подарил цветы Полине и тут же назначил свидание.

Ни секунды не колеблясь, она согласилась. Впервые Глеб был активен, смел и раскован. Он сумел так очаровать Полину, что уже на третьем свидании она не устояла перед его натиском. Ярко пережив первую близость с девушкой, Глеб наконец-то почувствовал себя настоящим мужчиной. Их первый в жизни секс был бурным, хотя и неумелым. Но природные инстинкты и чутье быстро сделали свое дело. Взаимное удовольствие, сразу возникшее острое физическое влечение и новизна ощущений, сделали этот вечер особенным. Глеб открывал все новые возможности для интимных ласк, находивших благодарный отклик у первой в его жизни женщины.

Но вот странность – он продолжал думать о Виолетте, как бы в отместку которой он так успешно и быстро добился внимания ее подруги. Однако как истинный джентльмен счел необходимым отблагодарить Полину за эту новую и неповторимую страницу своей жизни. Глеб написал о ней хвалебную статью под новой рубрикой «Обаяние Орла» и поместил ее фотографию в газете. Это вызвало большой резонанс среди старшеклассников орловских школ. Полина искрилась от счастья за подаренную звездность. А Глеб, получив удовольствие от произошедшего, уже через неделю решил бросить ее ради Ульяны, другой подруги Виолетты. Но в это раз ему пришлось приложить больше усилий.

К тому времени стало известно, что Виолетта разругалась с Полиной из-за ее предательства – та стала девушкой парня, которого Виолетта отвергла. Она запретила Ульяне общаться с Полиной и с Глебом. Но разве можно обуздать непреодолимую страсть молодости к чему-то запретному? Ульяна все время вспоминала откровенные рассказы Полины о сексе с Глебом, о его красивом, стройном горячем теле, о том, как он страстно и нежно уносил ее в глубины ни с чем несравнимого удовольствия. Почему она должна отказываться от этого? Глеб – вот он, рядом, такой красивый и настойчивый!

А Глеб продолжал кружить голову Ульяне только что в полной мере постигнутой мужской страстью. Он даже почувствовал древний инстинкт охотника, выслеживающего очередную жертву. Впрочем, к девушке, которую он погрузит в мир неизведанной сексуальной радости, такое определение не применимо.

Через неделю ухаживаний, она покорилась его магнетическому обаянию. Как и ожидалось, все прошло замечательно. Характерно, что Глеб стал даже нежнее к своей новой женщине. В постели он предупреждал каждое ее желание, ласково преодолевал сомнения и страхи, дарил ей новый мир удовольствия, от которого она теряла голову. Так постепенно формировался стиль поведения Глеба в постели с женщинами – нежный, необузданно страстный и одновременно предупредительно уважительный к потребностям и желаниям партнерши.

В благодарность Глеб сделал ее второй героиней рубрики «Обаяние Орла», поместив ее самое лучшее фото с яркой статьей на первой странице «Форума». Эта публикация вызвала еще больше откликов у молодых читателей газеты.

Однако продолжать отношения с Ульяной было уже неинтересно – ведь он сполна отомстил красавице Виолетте, которая поздно поняла причину всех этих событий, и то, что произошли они в какой-то мере по ее вине.