68

Знакомое волнение, которое Ноэль всегда чувствовал в Детройте, и на этот раз охватило его, когда он ехал из аэропорта «Метрополитен» в «Ю.С.Авто», вернее, когда его везли «Ю.С.Авто», поскольку теперь ему полагался лимузин с шофером. Он путешествовал по маршруту Париж-Нью-Йорк – Детройт так часто, что теперь имел постоянный номер в «Уолдорф-Таурз» в Манхэттене для своих кратковременных остановок в пути. Но в Детройте его квартира на крыше все еще оставалась для него домом. И деревянный А-образный дом на берегу озера навсегда останется его убежищем. Правда, теперь он не нуждался в убежище – теперь, когда многое изменилось в его жизни: и головокружительный успех «дюка», и то, что он заставил Детройт выпустить автомобиль за какие-то три года вместо обычных пяти. А если быть точным, от замысла до готового салона по продаже «дюк» занял два года одиннадцать месяцев и девять дней – рекорд в автомобильной промышленности. Конечно, это была ограниченная партия, но тем не менее это беспрецедентно, и только благодаря тому, как Ноэль реконструировал компанию.

Ноэль пришел в «Курмон», помня то, чему учила его Клер Антони. Ясно отдавая себе отчет в том, что это была иностранная компания, он своим чутьем угадал, что обычные правила здесь не годятся. Благодаря этому Ноэль предпринял интересные и оригинальные шаги. Он предполагал, что всему виной в падении де Курмонов были финансисты, всегда рвавшиеся получить сиюминутную выгоду, которая в конечном счете оказывалась нереальной. Они потеряли время на производстве «флер», и де Курмоны оказались в трудном положении, из которого было уже не выбраться.

Но Ноэль обнаружил и кое-что положительное. Решение Джима получить деньги, избавившись от периферийных компаний, производящих и поставляющих детали, а также продав часть недвижимости, сделало необязательным покупать детали у них и позволило Ноэлю свободно действовать на рынке, добиваясь цены, которая его устраивала. Даже производя такой дорогостоящий, узкопрофильный и высококачественный автомобиль, как «дюк», доход составил около тридцати процентов, что было огромным достижением.

Ноэль тщательно изучил структуру компании и обнаружил аналогию с большими автомобильными компаниями Штатов, где царила бюрократия и доминировала серость. В компании отсутствовало гибкое руководство, проектирование и технология были на низком уровне – и он намеревался выяснить почему. Совершив несколько поездок в Японию, где автомобилестроение процветало, Ноэль убедился, что старые методы уже не годятся. Ноэль помнил свой первый автомобиль, над которым работал в «Грейт Лейкс Моторс», будучи инженером, исполненным волнения и энтузиазма. Автомобиль не имел успеха из-за отсутствия предприимчивости руководителей и бюрократического конформизма: проектировщики, инженеры, управляющие не хотели «высовываться» и открыто высказывать свое мнение, и в итоге автомобиль получился точной копией своих предшественников – неинтересным, посредственным, если не сказать неудачным.

Сделав выводы, Ноэль отказался от снижения стоимости производства, как это делали в Детройте, когда каждое автомобильное подразделение внутри компании выпускало автомобили одного и того же размера, сделанные по одному и тому же шаблону. И – как результат – однотипные машины сходили с производственных линий, полностью теряя собственное лицо. Покупатели же с трудом могли отличить «понтиак» от «олдса» или «Ю.С.Авто» от «бьюика». Единственным преимуществом было то, что финансовые отчеты радовали финансистов, – но только поначалу, до тех пор, пока сбыт не начинал резко падать, поскольку разочарованные покупатели устремлялись на рынок иностранных марок, где особенно котировались японские автомобили.

Ноэль донял, что «Курмон» – компания, находящаяся в состоянии упадка, со всеми ее классическими атрибутами, будет подопытным кроликом в его эксперименте. Имея большой инженерный опыт, он никогда не видел реальных выгод, приносимых старой системой, где вначале конструктор «проектировал» автомобиль, а потом инженеры подгоняли этот проект под все ограничения и целесообразности массового производства, даже если это позволяло вкладывать крупные средства, которые распределялись на пять лет производственного графика. «Курмон» же начала новую жизнь с иного графика – то есть, вкладывая большие деньги в самой начальной стадии разработки нового автомобиля и с самого начала организуя совместную работу инженеров и конструкторов. Это обходилось поначалу дороже, но сокращало длительный период в производстве, и в конце концов экономия была огромна. «Маркиз», небольшая городская версия «дюка», находился в проектно-плановой стадии. В это же время заводы де Курмонов штамповали ставший популярным «сталлион» и загребали прибыль. И Ноэль оказался чародеем в автомобильной индустрии.

Тем не менее он не стал тем, кем хотел стать, думал Ноэль, входя в служебную столовую «Ю.С.Авто». Пол Лоренс энергично хлопнул его по плечу и поздоровался за руку.

– Рад видеть тебя, Ноэль. Как твоя очаровательная жена и сын?

– Прекрасно, – ответил Ноэль. – Еще один на подходе.

– Еще один? Кажется, ты решил не ограничиваться успехами только на одном фронте, – заметил Пол с усмешкой. – А сейчас поторопись: председатель уже ждет нас. Давай перекусим на скорую руку, и ты просветишь нас относительно твоих необыкновенных замыслов реформирования автомобилестроения.

Ноэль последовал за Полом, чувствуя смутное раздражение от шутливого замечания Пола относительно его работы. Вряд ли Пол недооценивал его успехи, но, очевидно, не принимал их достаточно серьезно.

Вечером, один в своей квартире, он налил себе виски, взбалтывая его в стакане, пока единственный кубик льда не охладил виски как следует, и из окна смотрел на огни города. Совещание оказалось короче, чем предполагалось, и Ноэль рано вернулся домой. Председатель и старшие управляющие выслушали с большим вниманием его отчет, который он готовил в течение шести месяцев, но ограничились краткими замечаниями и похвалой в его адрес в конце заседания. Однако у Ноэля осталось ощущение, что у них на уме более важные дела и то, чем он занимался, казалось им мелочью, винтиком в гигантском колесе автомобильной индустрии. Когда он шел по «коридорам власти» «Ю.С.Авто», его приветствовали кивками головы и бодрыми комплиментами, но каждый, кого он встречал, торопился и был занят своими повседневными делами. Ноэля волновало, что в, конце концов один из парней станет претендентом на самый высокий пост, когда освободится кресло президента, что должно было произойти довольно скоро. Поговорка «с глаз долой – из сердца вон» оказалась правдивой. Сейчас Ноэль был просто посетителем в «Ю.С.Авто», даже несмотря на то, что являлся президентом одной из их самых преуспевающих компаний.

Ноэль с мрачным видом пил виски. Всего лишь год назад он считал, что завоевал весь мир, став президентом «Курмон» и добившись успеха. Он еще не попал на обложку «Таймс», но появилась большая статья о его работе с де Курмонами и о «дюке», который оказался отличным автомобилем. О нем можно было найти хвалебные статьи в каждой финансовой газете и профессиональном журнале. Несколько раз Ноэль появлялся на американском телевидении, делясь своими методами работы и рассказывая об успехах. Журналы и колонки сплетен, конечно же, не обошли своим вниманием его женитьбу на Пич де Курмон, а в последние дни он встречал свое лицо в прессе даже слишком часто, просматривая газеты за утренним кофе. Париж, обожавший звезд, казалось, решил сделать из них знаменитую пару, и невозможно было избежать фоторепортеров на приемах и в ресторанах. Но, добиваясь успеха, Ноэль превратился в вечного странника для своих домашних. В конце концов, как иначе сумели бы все эти парни доказать свое соответствие занимаемому высокому положению, если согласились бы с его точкой зрения? Это означало бы полнейшую перестройку всей компании, а он сильно сомневался, что они готовы к этому. Каким бы королем он ни был во Франции, когда речь заходила о настоящем, большом успехе, для всех успех ассоциировался только с Америкой. Это было единственное место в мире, которое что-то значило. И Ноэлю пока приходится только мечтать о президентском кресле.

Черт возьми, он не может оставаться сейчас в одиночестве! Он очень тосковал по Пич и своему сыну. Взглянув на часы, Ноэль взял телефонную трубку и набрал парижский номер. Подошел Оливер и сообщил, что утром мадам уехала в Германию. Да, конечно, Пич взяла Чарльза с собой и намеревалась провести у сестры неделю или две – Ноэль совсем об этом забыл. Разочарованный, он опустил трубку на рычаг. Телефона Лоис у него не было. Черт, надо спросить его у Оливера. Может быть, перезвонить? Расстроенный, Ноэль отвернулся от телефона и направился в холл, на ходу сняв плащ с вешалки. Он выпьет что-нибудь в «Пойнт-Чартрейне» и перекусит там. Ему совершенно не хотелось быть одному.

В зале ресторана в «Пойнт-Чартрейне» в окружении пяти-шести друзей сидела Клер Антони, и она сразу заметила вошедшего Ноэля. Клер наблюдала, как официант посадил его за маленький столик, а собиравший грязную посуду мальчик быстро убрал лишние стулья. Значит, Ноэль ужинал один. Как сильно отличался он сейчас от того молодого человека с угрюмым взглядом, в которого она по уши влюбилась, Ноэль Мэддокс стал человеком, уверенным в своем успехе и положении в мире. И тем не менее в нем до сих пор чувствовалась душераздирающая трогательная беззащитность. Извинтившись перед друзьями, Клер направилась между столиков к нему.

– Наконец-то один! – приветствовала она его.

– Всегда наготове избитая фраза, Клер, – сказал Ноэль, улыбаясь. – Как поживаешь?

– Чудесно. Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь. Я думала, ты сейчас в Париже, в окружении королевской семьи.

– Не совсем так. Я такой же рабочий человек, как и все другие. Как Ланс?

Она удивленно посмотрела на него.

– Разве ты не знаешь? УЛанса был обширный инфаркт в прошлом году. Нет, не смотри так – он сейчас чувствует себя хорошо, более или менее… Сердечный стимулятор снял все проблемы, во всяком случае, на данный момент, так что шансы, что он понянчит своих внуков, достаточно велики.

– Мне очень жаль, – произнес Ноэль, пораженный этим известием.

Клер пожала плечами.

– Можно сказать, еще одна автомобильная жертва. Напряжение на работе доконало его. Обстоятельства не всегда складывались в его пользу, но, к сожалению, такое случается сплошь и рядом. Ты – исключение, Ноэль. Молва о твоих успехах опережает тебя: ты – притча во языцех Детройта.

– Неужели? – Ноэль изучающе смотрел на нее, нисколько не беспокоясь, что о нем говорят. Клер сменила очки в яркой оправе, которые он помнил, на контактные линзы и выглядела иначе и в то же время – совсем как прежде. Он всегда вспоминал ее обнаженной, без очков, поскольку только в эти минуты видел ее без них. А после любовных утех она безоговорочно возвращала их себе на нос, прежде чем зажечь непременную сигарету.

– Ты совсем не слушаешь меня, – упрекнула Клер, – витаешь где-то в облаках и пропустил столько хороших слов в свой адрес.

– А кто говорил хорошие слова тебе в последнее время? – поинтересовался Ноэль, после того как официант налил в их бокалы красное вино.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты так же привлекательна, как и раньше, Клер. Довольно неуклюжий комплимент, не так ли? – Он взглянул на нее. – Или нет? Вообще-то я хотел спросить тебя, ты чем-то занята, Клер или сможешь составить компанию одинокому мужчине?

Она подняла брови.

– Компанию?

Перегнувшись через стол, он взял ее руку, и дрожь пробежала по всему ее телу.

– Ланс в Калифорнии на заводе Фремона, а я сегодня ужинаю с друзьями из другого города. Они улетают завтра утром, поэтому мы не будем долго засиживаться.

– Встретимся в баре? – спросил Ноэль.

Клер поднялась, улыбаясь. Официант поспешил помочь ей.

– Как в добрые старые времена, – ответила она.

Обнаженная, Клер была по-прежнему красива, такой он ее и помнил. Она осталась в черных кружевных чулках и поясе, кружилась по его квартире на высоких каблуках со стаканом виски в руке, и выглядела, как фотомодель с обложки «Пент-хауса».

– Ты смотришься возбуждающе, – окликнул ее Ноэль.

– В этих краях говорят «дразняще», – поправила она, – или ты настолько стад иностранцем, что все забыл?

– Я не забыл, как ты умеешь дразнить, Клер, – сказал Ноэль, – но я помню, что в первый раз ты не сняла одежды.

– С тех пор я успела понять, что без нее лучше. Ответь мне, Ноэль Мэддокс, – проговорила она сразу осевшим голосом, приближаясь к нему, – ответь, ну почему я не могу отказать тебе?

Любовь в постели с Клер была как забытая мелодия, которую он давно не вспоминал, – знакомая и ставшая еще прекрасней, потому что ее давно не слышал. Он знал, что именно ей нравилось и как она будет реагировать; Клер была красива и полна страсти, и, как это случалось и прежде, она скрасила боль одиночества и беспокойство, которые владели им в этот вечер.

Завернутая в его махровый халат, Клер сказала:

– Я помню, раньше у тебя был из кашемира.

Ноэль улыбнулся.

– Теперь я – человек с простыми вкусами. Но мне интересно узнать, как ты живешь. Что происходит в твоей жизни? Я не имею в виду Ланса – я имею в виду тебя. Ты счастлива?

– Мои дети дают мне счастье. Керри заканчивает колледж, а Ким еще учится. У меня прекрасный дом, и Ланс очень хороший человек, – ответила Клер, тщательно подбирая слова.

Ноэль смотрел на нее и молчал.

– Мне повезло, – добавила она, как бы защищаясь, многие мои друзья разводятся, но я, конечно, этого не сделаю.

«Да, – подумал Ноэль, – ты не сделаешь этого. Ты не такая, чтобы бросить человека, у которого дела пошли не самым лучшим образом».

– Как дела у Ланса в «Грейт Лейкс Моторс»? Я совсем потерял связь с ними.

– Ланс собирается уйти в отставку на следующий год. Мы хотим купить небольшой дом поближе к теплым краям, во Флориде например, и заиметь яхту, чтобы путешествовать вокруг островов. Вдруг мы найдем какой-нибудь необитаемый атолл, где сможем поиграть в Робинзона Крузо? Будет забавно – правда, это не совсем то, что Ланс хотел получить от жизни.

– А что он хотел? – спросил Ноэль, наливая еще порцию виски и наблюдая, как она нервно расхаживает по комнате.

– Что? Ах, да! Думаю, он хотел стать председателем «Грейт Лейкс Моторс». Ирония судьбы, что именно сейчас, когда это место освободится, Ланс чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы занять его.

Ноэль ошеломленно уставился на нее.

– Я ничего не слышал об этом, – сказал он.

– Совсем немногие это знают. Мой отец сказал нам несколько месяцев тому назад, что все идет к этому. А Мастерз, нынешний президент, не хочет занимать место председателя – ему совсем немного осталось до пенсии. Конечно, еще ничего не объявлено, но председатель занялся политикой, и я знаю, что «Грейт Лейкс Моторс» уже рассылает своих агентов в поисках кандидатуры. Я могла бы предположить, что эта работа тебе по плечу, Ноэль, несмотря на то что ты немного молод, но знаю, что в своей компании ты сам себе хозяин. Зачем тебе участвовать в этих крысиных гонках? – Она грустно взглянула на него. – Я видела фотографии твоей жены, – заметила Клер. – Она очень красивая и совсем другая. Я уверена, что она бы мне очень понравилась.

Ноэль подумал о Пич, мирно спящей за четыре тысячи миль от него. То, что произошло между ним и Клер, не имело ничего общего с его жизнью и его отношением к Пич. Просто случай свел их именно тогда, когда он нуждался в общении и страдал от одиночества. И внезапного чувства поражения. А Клер Антони снова подставляла ему лестницу, чтобы Ноэль мог подняться еще выше, хотя сама она этого и не понимала.

– У меня хорошая жизнь, Ноэль, ты согласен со мной? – спросила Клер. – Так что лучше я буду играть в Робинзона Крузо, чем продолжать изображать жену крупного чиновника. Ты же знаешь, мне эта роль никогда не нравилась.

Ноэль распахнул объятия, и она бросилась к нему, ища у него защиты.

– Все будет хорошо, Клер, – нежно прошептал он, – я уверен, все будет хорошо.

– Знаешь, как это бывает с девочками, которые становятся взрослыми и начинают новую жизнь, так и с Лансом сейчас – вдруг все изменилось вокруг, – говорила она сквозь слезы, которые капали на его халат, – но никто из нас в этом не виноват, ведь правда, Ноэль? Ты всегда мне это говорил.

Ноэль прижал ее к себе, ничего не говоря, а только нежно гладя ее волосы.

– Черт, я не должна плакать, – сказала она. – Я испорчу свои контактные линзы.

– Мне хотелось бы, чтобы ты была в тех же красных очках, – заметил Ноэль, – они мне нравились.

Клер неуверенно улыбнулась.

– А я всегда боялась, что в них не буду нравиться мужчинам. – Она некоторое время колебалась, а потом спросила: – Ноэль, могу я… то есть ты не против, если я останусь у тебя ночевать? Сегодня никого нет дома, и я боюсь оставаться одна со своими мыслями.

– Будь моей гостьей, – ответил Ноэль.

Клер сварила кофе, а он поставил какую-то пластинку и лег на диван, положив голову на подушки, одной рукой обнимая Клер. Ноэль думал о том, что ему следует сделать в ближайшее время. Завтра прежде всего он сделает пару звонков, один – председателю «Грейт Лейкс Моторс», а второй – президенту компании. Ноэль едва знал первого и тепло здоровался с другим, но он не сомневался, что оба наслышаны о нем. И если то, что он услышал о неприятностях в компании, окажется правдой, Ноэль постарается убедить их, что его предложение и есть то, что нужно «Грейт Лейкс». Да, он был президентом своей собственной компании в данный момент, да, он сделал отличный автомобиль, но стать председателем «Грейт Лейкс Моторс» было именно то, о чем Ноэль мечтал с тех самых пор, как впервые очутился на улицах Детройта около тридцати лет назад.

В постели, лежа рядом с Клер, он никак не мог заснуть, все еще планируя свои действия. Не было нужды прикидываться конформистом – Ноэль уже доказал всем, что не был им. И он понимал положение «Грейт Лейкс Моторс». Им грозили неприятности, особенно в конкуренции с японскими автомобилями. Но у него был готов ответ, как выйти из них, – если только они выслушают его. Ноэль беспокойно ворочался и сумел заснуть, только когда рассвет забрезжил над городом автомобилей.

Зазвонил телефон. Звонок был настойчивый, явно междугородный, и Клер чувствовала, что он уже звонил довольно долго. Зевая, она вытянула руку и взглянула на часы. Господи, было уже семь часов.

– Алло, – сказала Клер я трубку. Она взглянула на Ноэля, спящего рядом с ней. Господи, как он был красив, ничего удивительного, что она не смогла устоять перед ним!.. – Алло, – повторила она.

После некоторой паузы женский голос издалека спросил:

– Мистер Мэддокс дома?

– Извините, – зевнула Клер, – но он еще спит. Нет, подождите минутку, нет, не спит. – Ноэль открыл глаза, и она протянула ему трубку. – Тебя, соня, – смеясь, сказала Клер.

– Алло? – лениво произнес Ноэль.

– Ноэль?

Он резко сел в кровати.

– Пич! Что тебе взбрело в голову звонить так рано? Что-нибудь случилось?

На другом конце провода наступило молчание, и его встревоженные глаза встретились с изумленными глазами Клер.

– Пич, ты меня слышишь? – крикнул он в трубку.

– Видимо, я позвонила слишком рано. – Голос Пич доносился издалека. – О, Ноэль… как ты мог?… – Телефон в его руках умолк, связь прервалась.

– О Господи, Ноэль! Прости меня, – сказала Клер, – Я взяла трубку, не задумываясь, автоматически…

Ноэль выбрался из теплой, смятой постели.

– Ты не виновата, Клер, – спокойно произнес он, накидывая халат на обнаженное тело.

Клер с беспокойством следила за ним, когда он направился к окну. Она встала и пошла в ванную, чтобы принять душ.

Ноэль мерил шагами отполированный паркетный под вдоль окон, обрамляющих город, который он всегда хотел завоевать, размышляя, что делать. Было уже почти восемь часов – у него оставалось два часа до звонка в «Гремт Лейкс Моторс». Два часа, за которые нужно было исправить то, что случилось. Но как? Что он должен сделать? Солгать Пич? Сказать, что это была новая экономка? Если от этого ей станет легче, может, ему так и следует поступить, – солгать, чтобы прикрыть одну шальную ночь. Но внезапно Ноэль понял, что этим ничего не исправит, а только испортит все еще больше. Как он мог ожидать, что Пич правильно все поймет? Как можно было вообще его понять, если он сам не понимал, почему это сделал? Почему он вечно был неудовлетворен собой? Почему всегда стремился куда-то, напрягаясь до предела и стремясь достичь цели, которую сам же себе ставил? У него было все, о чем человек мог только мечтать: общепризнанный успех в своей области, денег больше, чем можно истратить. Он был женат на девушке своей мечты и имел сына, являвшегося вторым поколением Мэддоксов. Подойдя к телефону, Ноэль набрал номер в Париже. Ответил Оливер и дал ему телефон Лоис в Германии. Ноэль набрал еще один номер и стал с нетерпением ждать, слушая слабые гудки, удаленные от него на тысячи миль.

– Ноэль? – удивленно спросила Лоис. – Что происходит, скажи мне на милость? Пич упаковывает свои вещи и обливается слезами. Она возвращается следующим самолетом в Париж.

– Ничего, Лоис, просто передай Пич, что ничего не было, произошла ошибка. Попроси ее, чтобы она подошла к телефону, пожалуйста.

– Хорошо, я попробую, Ноэль, но у меняж такое чувство, что если действительно между вами что-то произошло, то Пич приняла это очень близко к сердцу. Подожди у телефона, я поговорю с ней…

Ноэяь ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Лоис снова взяла трубку очень быстро.

– Ничего не получается, к сожалению. Пич отказывается подходить к телефону, а когда я передала ей твои слова, она расстроилась еще сильней.

– Боже мой! – воскликнул Ноэль в сердцах. – Каким самолетом она летит?

– Первым же рейсом, который будет на Париж, ей все равно, – сказала Лоис. – Мне очень тяжело видеть ее в таком состоянии, Ноэль. Уверяю тебя, если бы это было в моих силах, я бы ее никуда не пустила, но она решительно настроена вернуться домой. Тебе лучше поторопиться и приехать туда как можно быстрее.

– Ты права. Передай ей, что я вылечу вечером и завтра буду в Париже. Спасибо тебе, Лоис. Мне очень жаль, что так получилось.

– Мне знакома такая ситуация, – сухо ответила Лоис. – Я догадываюсь, что произошло, хотя Пич ничего не хочет рассказать, Ноэль. Ясно, что ты свалял дурака, – но, к сожалению, с мужчинами это случается часто.

Она повесила трубку, не попрощавшись, и Ноэль мрачно опустил трубку на рычаг. Клер вышла из ванной, аккуратно причесанная и со свежей помадой, блестевшей на ее красивых губах. До него донесся запах ее духов – она пользовалась все теми же.

– Я пойду, – сказала Клер, накидывая на себя жакет из чернобурки. – Мне действительно очень жаль, Ноэль.

Она стояла у дверей, и вид у нее был угнетенный. Он сочувственно улыбнулся ей.

– Твоей вины здесь нет, прекрасная Клер. – Он проводил ее до лифа. – Спасибо, что осталась со мной, когда я нуждался в этом.

Она поцеловала его в губы и вошла в лифт.

– Мы нуждались друг в друге, Ноэль, – ответила Клер, и двери лифта закрылись.

Стоя в душе под струей холодной воды, Ноэль старался привести в порядок свои мысли. Он ничего не мог сейчас предпринять относительно Пич, только ждать вечера, когда можно вылететь в Париж. Он все исправит, стоит только увидеть ее, а в переговорах на расстоянии нет никакого смысла, сейчас он понял это. А ложь лишь унизит ее еще больше. Он обнимет ее, прижмет к себе и расскажет всю правду – пусть Пич сама осудит его и простит, и они вместе заделают ту трещину, которая образовалась в их отношениях. А теперь ему пора подумать, как вести себя в «Грейт Лейкс Моторс».

Ноэль намылил свое упругое, крепкое тело, просчитывая те аргументы, которые могли быть выдвинуты против него: во-первых, он был слишком молод в свои сорок пять лет, не говоря уже о настоящем возрасте; далее, он был прежде всего инженером, а уж потом бизнесменом; он был «звездой» в средствах массовой информации, пресса проявляла к нему двоякий интерес – как к мужу известной в обществе наследницы и члена одной из самых знаменитых автомобильных династий, а также к его радикальным и откровенным взглядам на Детройт и положение дел в автобизнесе на современном этапе. В трудные времена Детройт плотно смыкал свои ряды и единым фронтом держал ответ перед своими пайщиками и прессой, и тогда уже никого не интересовали чьи-то прогрессивные взгляды. О них вспоминали, только если вдруг оказывалось, что неприятности зашли слишком далеко и лишь решительные меры могут предотвратить спад производства.

В таком случае какие у него имеются козыри на руках? Сравнительная молодость в индустрии, где доминировали люди шестидесяти лет и выше, может превратиться во благо, если удачно подать его возраст; популярность в прессе поможет ему быстро создать необходимый образ для потенциальных покупателей, такой человек лучше, чем неизвестные людишки, которые, как и их автомобили, были для общественности все на одно лицо. Его послужной список, начиная с «Грейт Лейкс Моторс», «Ю.С.Авто» до президента «Курмон», ранние успехи со «сталлионом», последний успех в проведении радикальной корпоративной перестройки и совершенно новый взгляд на производство автомобиля в три года против пяти.

Весело насвистывая, Ноэль растерся полотенцем и, глядя на себя в зеркало, принялся сбривать синеву с щек. Все мысли о Клер Антони и о прошлой ночи были решительно выброшены из головы. Он все объяснит Пич, когда приедет домой, и она простит ему эту ошибку.

69

Париж сверкал в лучах октябрьского солнца, когда Пич с маленьким Чарльзом на коленях смотрела из окна такси, по пути из аэропорта Орли на Иль-Сен-Луи. Черные очки, которые она надела, должны были скрыть от посторонних опухшие от слез глаза.

Когда она позвонила Ноэлю, голос женщины был полон такой теплой, полусонной интимностью, что у нее не оставалось сомнений в том, что случилось, даже если бы эта женщина и не сказала всего того, что она услышала, – сначала, что Ноэль спит, а потом, что не спит. Пич была так поражена, что сначала потеряла дар речи, и только потом почувствовала боль. Господи! Никто никогда не говорил ей, что бывает так больно! С Гарри было совсем не так – но она никогда и не доверяла Гарри так, как Ноэлю. Настолько она уверовала в то, что Ноэль никогда не предаст ее доверия, что во время всех его путешествий по Штатам без нее ей никогда ив голову не приходило сомневаться в нем. Мягкий смех этой женщины снова зазвучал в ушах, и Пич пришлось потрясти головой. С несчастным видом она посмотрела на милое личико своего сына. Он улыбнулся и был очень взволнован тем, что едет в такси. Чарльз любил находиться в автомобиле – Ноэль всегда говорил, что, очевидно, сын пошел него.