- Конечно. Я считала, что фиксируя денежные поступления, мы застрахованы от неприятностей. Но, кажется, доктор Малден не всегда руководствовался этой теорией. Получив деньги, он нередко говорил пациенту "спасибо" и приглашал следующего. Порой он ставил меня в известность о платеже, иногда забывал, иногда от финансовых проблем его отвлекал срочный вызов. На следующее утро доктора ждала операция, на следующий день поглощала работа с историями болезни - и меня, кстати, тоже, - словом, тот конкретный гонорар до ведомостей так и не добирался.
      - Вы объясняете это элементарной забывчивостью?
      Глэдис Фосс отвела взгляд от адвоката.
      - Так да или нет? - настаивал на ответе Мейсон.
      - Забывчивостью доктор Малден не страдал. Вообще, никаких интеллектуальных просчетов он не допускал. Прикидываясь рассеянным, он действовал исключительно по расчету. Слишком уж часто случались эти приступы забывчивости.
      - И вы поделились этими соображениями с налоговой инспекцией?
      - Даже не подумала. Вы единственный в мире человек, с кем я на этот счет откровенна.
      - Однако, придется кое-что объяснить и инспекторам, - заметил Мейсон.
      - Обойдутся, - резким тоном ответила она. - Доктора Малдена больше нет в живых. Пускай сами докапываются до истины.
      - Они не отстанут от вас со своими вопросами.
      - А я буду твердить, что ведомости правильные, содержат все сведения, которые предоставлял доктор Малден, что недоданную мне доктором Малденом информацию им следовало бы требовать от него, а не от меня.
      - Мисс Фосс, не могли бы вы мне рассказать о квартире в Диксивуд-апартаментах? - задал вопрос Мейсон, глядя ей прямо в глаза.
      - Что вас интересует? - спросила она так, словно не поняла о чем речь. Выражение ее лица не изменилось.
      - Расскажете, что вы знаете об этой квартире?
      - О квартире в Диксивуд-апартаментах? - переспросила она.
      - О квартире девятьсот двадцать восемь в Диксивуд-апартаментах, снятой на имя Чарльза Амбоя, - терпеливо уточнил Мейсон.
      - Это мне ни о чем не говорит, - покачала головой Глэдис Фосс.
      - Неужели? Вы ведь были там полчаса назад.
      - Я?
      - Да. Вы вошли в квартиру, уложили два чемодана, забрав все свои вещи вплоть до зубной щетки, спустились к машине, загрузили чемоданы в багажник и уехали.
      Какое-то время она с безразличным видом смотрела на адвоката и, наконец, спросила:
      - Откуда вам все это известно?
      - Я - адвокат, - улыбнулся Мейсон, - и по долгу избранной профессии обязан интересоваться ситуациями, имеющими отношение к моим клиентам. Эта квартира, один факт ее существования, может значительно повлиять на многие юридические аспекты дела.
      - Не понимаю, каким образом?
      Мейсон широко улыбнулся Глэдис Фосс.
      - Вы следили за мной?
      - Расскажите мне правду, - сказал Мейсон, не обратив внимания на ее слова.
      - Какой мне в этом смысл?
      - Это поможет оптимально решить имущественные проблемы. Я говорю о наследстве.
      - И кому оно достанется?
      - Полагаю, миссис Малден. Впрочем, завещания я пока не видел.
      - Это ее проблемы, - заявила хозяйка дома. - Миссис Малден сама о себе позаботится. Не понимаю, почему я должна, на ночь глядя, открывать вам свою душу? Чтобы помочь женщине, которая никогда не любила собственного мужа, отхватить большую часть его денег? Откровенничая с вами, я ставлю под угрозу свое доброе имя, свою репутацию.
      - Я адвокат, мисс Фосс, - напомнил Мейсон. - Моя профессия разбираться в людях, распутывая порой тончайшие переплетения тайных устремлений и стечения всевозможных обстоятельств. Поэтому я смотрю на вещи достаточно широко.
      - Буду рада, если это так, - усмехнулась она. - Полагаюсь на широту ваших взглядов.
      - Благодарю.
      - Доктор Малден постоянно испытывал тяжелейшие нервные перегрузки. Чем больших успехов он добивался, тем меньше у него было времени для отдыха. Он изматывался, буквально работая на износ. Возвращаясь домой, он не находил там ни понимания, ни любви, ни элементарной привязанности. Его встречала холодная расчетливая женщина, которая вышла за него замуж, преследуя собственные эгоистические интересы. Она прекрасно понимала, что жене доктора Саммерфилда Малдена будет не о чем беспокоиться.
      - Вы высказываете мысли доктора Малдена, или собственные наблюдения? - поинтересовался Мейсон.
      - Вы думаете, он не знал, что представляет собой его жена?
      - К несчастью, - заметил Мейсон, - когда семейные узы слабеют, обе стороны начинают обвинять в этом друг друга. Женщине кажется, что мужчина невнимателен, груб, что его такт, его деликатность испарились, что воспринимает он ее как свою неотъемлемую собственность, что дни ухаживаний безвозвратно миновали. А мужчина видит в женщине хладнокровное, эгоистичное существо, сосредоточенное главным образом на финансовых проблемах.
      - Доктору Малдену, наверное, было бы приятней спать с вычислительной машиной, чем со Стефани! - порывисто воскликнула медсестра.
      - Честно говоря, у меня нет желания разбираться в семейных неурядицах моей клиентки, - сказал Мейсон. - Меня интересуют именно финансовые проблемы.
      - Какие именно?
      - В квартире оборудован потайной сейф, и...
      - Вы сошли с ума! - воскликнула она.
      - Сейф, вмонтированный в стену, за картиной, - спокойно продолжил Мейсон. - Доктор Малден, вне всяких сомнений, хранил там деньги, и...
      - Мистер Мейсон, как вы можете бездоказательно обвинять покойного? Нет в квартире никакого сейфа! Квартира эта служила убежищем доктору Малдену. Он прятался за ее стенами от бесчувственной холодной женщины, нетерпеливо поджидавшей, когда доктор Малден умрет, чтобы завладеть его деньгами.
      - Вы утверждаете, мисс Фосс, что о деньгах, припрятанных в квартире в Диксивуд-апартаментах, ничего не знаете?
      - Не было в квартире никаких денег. И не было никакого сейфа. Квартира являла собой приют, укрытие, где уставший человек мог отдохнуть. От этой квартиры ключи были только у меня и у доктора Малдена. Чего ради хранить там деньги? В кабинете доктора Малдена стоит сейф, куда я складывала туда наличные. Когда сумма достигала цифры в тысячу долларов, я сдавала их в банк. Это обстоятельство тоже насторожило налоговых инспекторов. Им хотелось бы, чтобы мы бегали в банк ежедневно. Ведь до чего додумались! Человек, пропускающий за день сотню пациентов, должен...
      - Мы отвлеклись от сейфа, - заметил Мейсон.
      - Не было никакого сейфа!
      - Как поступал доктор Малден с левыми деньгами?
      - Не могу ответить.
      - А из сейфа в клинике он брал деньги?
      - Не могу ответить.
      - Прикинув, сколько денег ушло из сейфа на сторону, инспекторы вполне могут обложить эту сумму налогом.
      - Они все равно поступят, как посчитают нужным, - заметила она. - Но пусть сперва докажут свои обвинения. Никто не знает, брал ли доктор Малден деньги из сейфа. Во всяком случае, я не знаю.
      - Вы противоречите сами себе. Пять минут назад вы утверждали совсем иное.
      - Вы ошибаетесь, мистер Мейсон, я не утверждала, а предполагала. Вы же сами изъявили желание выслушать мои предположения, помните? К тому же я не собираюсь делиться своими предположения с налоговыми инспекторами. Она вновь уселась на кушетку, закинула ногу на ногу, и в памяти Мейсона сразу же всплыли слова миссис Малден о великолепных ножках Глэдис Фосс, которые она любит демонстрировать. - Представьте себе, что я тоже запускала руку в сейф, - добавила медсестра.
      - Т_о_ж_е_? - переспросил Мейсон.
      - Я оговорилась, господин адвокат, я могу отвечать только за себя. Я без ума от скачек. Вы ведь сразу заметили эту мою слабость.
      - То есть вы присваивали себе деньги из кассы...
      - Не нужно громких слов!
      - А какие слова нужны?
      - Доктор Малден женился на Стефани. Стефани - хваткая интриганка, жаждавшая смерти доктора Малдена. Если окажется, что есть хоть малейший повод считать аварию неслучайной, я без колебаний сделаю вывод, что Стефани убила мужа.
      - Мисс Фосс, я понимаю, что за сегодняшний день вы переволновались, что очень расстроены. Преданность доктору Малдену толкает вас на...
      - Волнение не лишило меня способности мыслить здраво, - перебила она. - Я предприму собственное расследование, и выясню - не виновата ли Стефани в гибели своего мужа?
      - Как именно, по-вашему, миссис Малден могла бы быть причастна к аварии?
      - Да взять хотя бы отношения вашей клиентки с Раймоном Кастелло, шофером доктора Малдена... Кстати, он же был и его авиамехаником.
      - А что особенного в их отношениях?
      - Не стройте из себя идиота, мистер Мейсон.
      - Между ними были романтические связи?
      - Откуда мне знать, как она расплачивалась с Кастелло за его покладистость? Может, деньгами, а, может, чем-то другим. Я давно советовала доктору Малдену уволить этого парня, но он меня не послушался. А зря. И хотя у Раймона золотые руки, он мне глубоко несимпатичен. Как, наверное, и я ему.
      - Почему вы считаете, будто миссис Малден как-то связана с мистером Кастелло?
      - Мне достоверно известно, что как минимум один раз она была у него в комнате. Вы только представьте себе! Жена выдающегося врача наносит визит какому-то шоферу.
      - Откуда вам известно, что она навещала его?
      - Она как-то сама проговорилась... Не важно. Я знаю это точно.
      - Сколько лет мистеру Кастелло?
      - Раймону? Около тридцати двух.
      - Он хорош собой?
      - Это он так считает, - презрительно усмехнулась она. - Хотя есть дурочки, способные кинуться ему в объятия. Черноволос, черноглаз, с донжуановскими манерами, до крайности самоуверен и самовлюблен.
      - Значит, он водил машину у доктора Малдена?
      - Обычно за руль садился сам доктор Малден, лишь иногда он уступал место Раймону. Тот обслуживал главным образом катер и самолет.
      - Катер?
      - В тех редких случаях, когда доктору Малдену удавалось сбежать от телефона, он отдыхал на своем катере.
      - Вы катались на катере с ним вместе?
      - Нет. Кроме Раймона, с ним, по-моему, не плавал никто. Доктор Малден забрасывал якорь где-нибудь в тихом месте и рыбачил. В это время я отбивала атаки пациентов. Отлучался он на день, не больше. Единственные выходные дни, которые он себе выкраивал в своем жестком графике.
      - Ладно, оставим это, - сказал Мейсон. - Значит, вы лично тоже пользовались деньгами из сейфа в клинике?
      - Я не считаю это кражей, - заметила Глэдис Фосс. - По сути я была компаньоном доктора Малдена, фактическим партнером. Он состоял в браке с женщиной, которую не любил. И его связь со мной являлась... если хотите, формой сотрудничества!
      - Как долго продолжалась ваша связь?
      - Три года.
      - Почему он не пытался развестись со своей женой?
      - Стефани не собиралась давать ему развод, зачем ей терять гарантированные деньги? Но если бы до этого дошло, на бракоразводном процессе она обобрала бы его до нитки.
      - Зато появилась бы возможность начать биографию с новой страницы, и...
      - В его-то годы... Есть еще одна деталь, о которой Стефани не знала, а если бы знала, доктор Малден, возможно, жил бы поныне.
      Мейсон вопросительно посмотрел на медсестру.
      - Доктор Малден был обречен, он страдал сердечной недостаточностью. Едва ли не все врачи, работающие с такой же самоотдачей, обречены в зрелом возрасте на болезни сердца. Это чуть ли не профессиональный недуг.
      - Выходит, не такой уж безоблачной была жизнь доктора Малдена, не такой уж счастливой?
      - Многие ли врачи счастливы? - горько усмехнулась она. - Они жертвуют личным счастьем во имя всеобщего блага. Да, они добиваются относительной материальной независимости. Но какой ценой? Ценой собственного здоровья и изматывающего труда.
      - Все-таки я хотел бы вернуться, к сейфу в клинике доктора Малдена.
      - Доктор Малден не возражал. Пусть по ведомостям получаешь в точности такое же вознаграждение, как и все другие медицинские сестры во всех других клиниках, бери из кассы столько денег, сколько тебе необходимо, примерно так говорил он мне.
      - Вы брали деньги под расписку?
      - Нет, если бы мне захотелось, я взяла бы прямо из кассы.
      - И сколько?
      - Не имею ни малейшего представления, мистер Мейсон.
      - С юридической точки зрения подобная ситуация весьма двусмысленна.
      - Что вы хотите сказать?
      - Предоставляя вам неподотчетные деньги, доктор Малден обязан был взимать с них налоги в пользу государства.
      - А если я брала их без его ведома?
      - Тогда это уже воровство.
      - И что дальше?
      - Вас задержат и предадут Суду.
      - Кто предаст меня Суду?
      - Окружной прокурор.
      - А от кого будет исходить иск?
      - Мне кажется, исходя из ваших же слов, что Стефани Малден охотно поставит подпись под таким иском.
      - Стало быть, мне могут предъявить обвинение в хищении. А как быть с доказательствами?
      - И впрямь, нелегкая задача для окружного прокурора, - улыбнулся Мейсон.
      - Вот именно.
      - Конечно, ваше признание в разговоре со мной...
      - Я вам ни в чем не признавалась.
      - Нет, вы признались, что брали деньги из кассы.
      - Я всякий раз говорила "если". Пользовалась сослагательным наклонением.
      - Я заметил.
      - Но ведь таким способом я могу обезопасить наследство и репутацию доктора Малдена, верно?
      - Ценой собственной репутации, вас ведь могут обвинить в бегстве от правосудия.
      - В каком бегстве? Кто меня преследует? И за что?
      - Это не мое дело.
      - Вы адвокат Стефани Малден, так?
      - Да.
      - И поэтому считаете ее во всем правой и безукоризненной?
      - Вовсе нет. Я защищаю ее интересы. Только и всего.
      - Вот и предъявляйте от ее имени права на наследство. Когда вас потревожит налоговая инспекция, напомните Стефани Малден, что я по-крупному играю на скачках.
      - У нее потребуют доказательства.
      - Вы умеете разговаривать людей, - улыбнулась она. - Я даже сама подскажу вам доказательства. Рей Шпенглер держит табачную лавку на углу Седьмой улицы и бульвара Клифтона. Он - букмекер. У него я и делала ставки. Сотни ставок на тысячи долларов.
      - И как вы себе представляете эту картину? - усмехнулся Мейсон. Являются налоговые инспекторы к мистеру Шпенглеру и спрашивают, не букмекер ли он? А он им отвечает, что конечно, именно так он и зарабатывает на жизнь. И, в частности, много тысяч долларов принял из рук Глэдис Фосс, той самой, что работала медицинской сестрой в клинике доктора Саммерфилда Малдена. И что он, конечно, сожалеет, что преступил закон, но как не сознаться, когда об этом просят хорошие люди?
      - Все произойдет совсем не так, - ответила Глэдис Фосс. - Два месяца назад Рея Шпенглера арестовали и оштрафовали за букмекерство на тысячу долларов. Рей даст справку о ставках.
      - А что тогда будет с вами? - поинтересовался Мейсон.
      - Ради Стефани Малден я и пальцем бы не шевельнула, - с горечью сказала Глэдис Фосс. - Но речь идет о памяти доктора Малдена. Нельзя допустить, чтобы налоговые инспекторы обнаружили его прегрешения против законности. Ради этого я готова пожертвовать чем угодно. Да, чем угодно.
      - Если вы сумеете исповедоваться на Суде в проступках, которых не совершали, чтобы оградить от посягательств память доктора Малдена, которого любили... Что ж, это могло бы опрокинуть в глазах присяжных любые обвинения.
      - Тем более, что им не под силу доказать, будто я взяла из кассы какую-нибудь конкретную сумму.
      - Из показаний букмекера станет ясно, что на скачки вы тратили куда больше денег, чем зарабатывали.
      - На несколько тысяч больше.
      - И как же тогда?
      - Но я и выиграла за последние месяцы несколько тысяч. То есть, инспекторы окончательно запутаются и ничего серьезного предпринять против доктора Малдена не сумеют? Не так ли?
      - Такой вариант возможен, - медленно произнес Мейсон, вглядываясь в лицо медсестры.
      - Тогда все в порядке, - сказала она и встала с кушетки. - Сегодня у меня был очень трудный день, и я хочу спать, мистер Мейсон.
      Она недвусмысленно вышла из гостиной и отворила наружную дверь.
      - Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Мейсон.
      - Я хотел бы вас еще кое о чем спросить....
      - В другой раз, мистер Мейсон. Я сказала вам все, что хотела бы сказать и даже, наверное, больше. Передайте Стефани Малден, что ей не о чем беспокоиться. Сообщите ей, что ради любви к человеку, которого она ненавидит, я пожертвую своим добрым именем. Скажите ей, что деньги из кассы доктора Малдена расхищала я.
      - Вы не могли бы что-нибудь добавить о Раймоне Кастелло? - спросил Мейсон уже у наружной двери.
      - Отправляйтесь к нему, и сами увидите, что он за человек. Вы прекрасно умеете вызывать людей на откровенность, мистер Мейсон. Вполне вероятно, что шофер ответит на ваши вопросы. Порасспрашивайте его о своей клиентке. Если вам удастся разговорить его, как только что меня, у вас будет достаточно поводов для размышлений.
      - Размышлений над чем?
      Глэдис Фосс улыбнулась и сделала выпроваживающий жест в сторону выхода. Мейсон кивнул на прощание и вышел.
      Неожиданно она вновь открыла дверь и запоздало ответила на его вопрос:
      - Для размышлений над тем, как спасти вашу клиентку от обвинения в убийстве ее мужа, доктора Саммерфилда Малдена.
      5
      Мейсон сел в свой автомобиль и медленно поехал по улице, высматривая телефон или заведение, откуда можно позвонить. Наконец он заметил бензоколонку, остановился, вышел из машины, опустил в аппарат монету и набрал номер Дрейка.
      - Пол, я хочу, чтобы ты установил наблюдение за домом Глэдис Фосс.
      - Как быстро я должен отправить туда человека?
      - Как можно быстрее. И лучше двух, чем одного. От одного запросто можно оторваться и сбить со следа. А Глэдис Фосс - несомненно умна и ловка.
      - Для успешной наблюдения и нужны двое. Но сейчас у меня нет свободных оперативников, я задействовал всех свободных парней и...
      - За миссис Малден ходит один лишний. Перебрось его сюда.
      - Договорились. Через тридцать минут оперативник будет на месте.
      - А можно, через двадцать, Пол? Постарайся! Я покараулю мисс Фосс до его приезда. Пусть высматривает меня.
      - Ладно, - согласился Дрейк, - я действую... Погоди-ка минуточку, звонят. Возможно, что свежая информация. - До Мейсона донесся голос Дрейка, разговаривавшего по другому телефону. Потом голос Дрейка вернулся: - Ну вот, Перри, события начали разворачиваться.
      - Стреляй!
      - Твоя клиентка арестована.
      - Не может быть!
      - Тем не менее, это так.
      - На каком основании ее арестовали?
      - Не знаю. Забрали ее люди из отдела по борьбе с наркотиками. Ты что-нибудь понимаешь?
      - Ничего, черт побери.
      - В общем, ее арестовали и увезли в окружную прокуратуру.
      - Твой человек следит за ней?
      - Конечно. Кстати, только что звонил парень из Диксивуд-апартаментов. Оставаться ему на месте? При условии, что там есть еще один оперативник.
      - Стало быть, их там двое?
      - Совершенно верно.
      - Перебрось одного на Кунсо-Драйв.
      - Хорошо. Не клади трубку, Перри! - адвокат вновь слышал неразборчивый голос, отдававший команды, потом Дрейк возвратился к нему: Дело сделано. Мой парень будет на месте через пятнадцать минут. Ты его дождешься?
      - Теперь уж нет, - ответил Мейсон. - Я должен заняться своей клиенткой. Шофер, у которого она была, живет, кажется, в Эрин-апартаментах?
      - Совершенно верно.
      - Отправляюсь туда. Не уходи пока домой, Пол, дождись моего звонка.
      Мейсон повесил трубку, дождался, пока ему наполнят бак, после чего отправился в Эрин-апартаменты.
      Возле здания толпились любопытных, обсуждавшие происшедшее.
      - Что здесь случилось? - равнодушным тоном спросил Мейсон одного из них.
      - Черт его знает, - ответил тот, обрадовавшись новому слушателю. Говорят, полиция загребла Раймона Кастелло. Он жил в этом доме. Вроде бы лихой парень. Шофер и авиамеханик доктора Малдена. А сам доктор только-только погиб в аварии. По слухам, дело связано с наркотиками. Не представляю, при чем здесь наркотики? Этого парня, Кастелло, я встречал каждый день. Славный парень, и детишек любит. У меня у самого двое детей, так вот, он останавливался, чтобы поболтать с ними. И ребята его любили. То монетку им подарит, то мороженым угостит. Торговец наркотиками? Непохоже. Но говорят, что именно так. А жена доктора Малдена якобы доставала ему наркотики из клиники. Прямо винегрет какой-то, даже не верится!
      - Вот уж действительно! - согласился адвокат и вернулся в автомобиль.
      6
      Окружная прокуратура занимала целый этаж просторного здания. Обычно погруженный по ночам в темноту коридор сейчас был ярко освещен. Предвкушая сенсацию, журналисты толпились у закрытых дверей, переминаясь с ноги на ногу, и нервничали, гадая поспеют ли их репортажи к утренним выпускам. Фоторепортеры караулили дверь прокурорского кабинета готовые запечатлеть на пленку выход арестованной.
      Мейсон вышел из лифта, и тотчас его ослепили множество магниевых вспышек. Репортеры плотной стеной окружили адвоката.
      - Зачем сюда приехали, мистер Мейсон? - раздался вопрос. - Вы представляете миссис Малден?
      - Да, я представляю миссис Малден, - ответил Мейсон. - И намерен повидать свою клиентку.
      - Вас к ней не пустят, - предсказал какой-то репортер.
      - Меня к ней пустят, - уверенно ответил адвокат. - Или горько пожалеют, что этого не сделали.
      Пока Мейсон прокладывал себе дорогу к кабинету окружного прокурора Гамильтона Бергера, репортеры осаждали его вопросами. Один из фотографов, вынырнув из толпы, потребовал:
      - Мистер Мейсон, улыбнитесь, пожалуйста.
      Мейсон, отмахиваясь, покачал головой. Фотограф настойчиво совал ему в руку визитную карточку. Мейсон наконец принял ее и тут же увидел чернильные строки на обороте: "Я работаю на Дрейка. Пройдите в конец коридора, якобы для съемок, я сообщу вам факты". Мейсон затолкал визитку в карман и сердито покосился на репортера:
      - Вы ведь только что меня снимали?
      - Я хотел бы сделать для газеты портрет.
      - Хорошо, - согласился наконец Мейсон. - Действуйте.
      - Будьте любезны, пройдемте в конец коридора, к лифту.
      - Я скоро вернусь, - пообещал Мейсон журналистам, - и расскажу все, что знаю об этом деле. Сразу предупреждаю, что знаю я очень мало.
      Мейсон проследовал к лифту. Детектив навел на Мейсона объектив камеры, прицелился, щелкнул, подошел к адвокату и негромко проговорил:
      - Ее обвиняют в убийстве доктора Саммерфилда Малдена. Шофер по имени Раймон Кастелло дает против нее показания. Кастелло сейчас у прокурора, а миссис Малден в седьмой комнате.
      - Спасибо, - поблагодарил Мейсон и пошел обратно.
      За столом, украшенным табличкой "Информация", сидел офицер. Мейсон протиснулся мимо него.
      - Эй, подождите! - вскочил офицер. - Куда это вы?
      Мейсон не обратил на него внимания.
      - Немедленно вернитесь! - заорал офицер.
      Мейсон остановился под дверью с цифрой "7" на непрозрачном стекле.
      - Миссис Малден, - позвал он. - Я - Перри Мейсон. Вы меня слышите?
      Из-за двери послышался голос Стефани Малден:
      - Да.
      - Не отвечайте ни на какие вопросы! - выкрикнул Мейсон. - Не произносите ни слова! Не...
      И тут одновременно случилось несколько событий. Офицер схватил Мейсона и поволок его по коридору обратно. Фоторепортеры кинулись вперед, торопясь запечатлеть для вечности это мгновение. Дверь прокурорского кабинета отворилась, и разъяренный владелец в негодовании возник на пороге.
      - Какого черта вы сюда явились, мистер Мейсон? Что вы здесь делаете? - рявкнул он.
      - Даю советы своей клиентке. Я требую свидания с миссис Малден. Именно она и является моим клиентом.
      Офицер яростно тащил адвоката к выходу. Мейсон изловчился наступить ему пяткой на носок. Офицер отпрянул и занес для удара кулак.
      - Нет, нет! Не надо! - закричал Гамильтон Бергер.
      Засверкали вспышки и защелкали фотоаппараты, запечатлевая оборонительную позу адвоката и занесенный кулак офицера.
      - Вы специально это сделали, - обвинил офицер.
      - Нет, это вы меня толкнули, - парировал Мейсон. - И вообще, незачем было на меня нападать.
      - Вы нарушаете порядок.
      - Я нарушаю порядок? - удивился Мейсон.
      Гамильтон Бергер прикрыл дверь кабинета, шагнул вперед и сказал офицеру:
      - Я сам займусь им. - Прокурор повернулся к Мейсону: - Да вы нарушаете порядок, мистер Мейсон.
      - Я оплачиваю эту контору, - усмехнулся Мейсон.
      - В каком смысле?
      - Я налогоплательщик. Я пришел в общественное учреждение. Я имею на это полное право.
      - Вы поднимаете шум.
      - Прекрасно. Возьмите меня за это под стражу, - предложил Мейсон. - Я даю советы своему клиенту. Загляните в юридическую литературу. Называется ли там эта процедура именно "поднимать шум". Выйдя на свободу, я предъявлю вам иск в неправильном задержании.
      - Вы ввалились сюда, как...
      - Я хочу повидать миссис Малден.
      - Это невозможно. Она занята.
      - Препятствуя нашей встрече, вы посягаете на ее гражданские права.
      - Это вам надо полистать литературу, - рявкнул Бергер. - Подобная ситуация имела место в деле Штробеля, и Верховный Суд признал, что там не было посягательства на гражданские права.
      - Верховный Суд не заострял этот вопрос, развязав прокуратуре руки ввиду специфики дела Штробеля. Представьте-ка Суду нашу ситуацию, посмотрим, что получится. Благословляю вас на подвиг.
      Гамильтон Бергера размышлял над создавшимся положением.
      - Я его посажу, - пригрозил офицер.
      - Офицер намекает, - усмехнулся Мейсон, - что готов осуществить ваше желание и засадить меня в тюрьму за попытку повидать клиента? Так, мистер Бергер?
      Прокурор повернулся к офицеру:
      - Возвращайтесь на место. Господа, пора прекратить этот балаган. Я обращаюсь ко всем вам. Я стремлюсь навести здесь элементарный порядок. У меня сейчас по графику допрос важного свидетеля, дело об убийстве. Ваши разговоры мешают сосредоточиться на работе.
      Он зло смотрел на журналистов, а те отвечали ему веселым щелканьем фотоаппаратов.
      - Я требую свидания с клиентом, - громко заявил Мейсон. - Если миссис Малден на свободе, а не под арестом, призываю ее покинуть это здание. Если она арестована, призываю вас предъявить ей обвинение, а мне разрешить повидать клиентку. В обоих случаях призываю ее хранить молчание.
      - Нечего кричать на меня, - напрягая до предела связки, гневно рявкнул прокурор. - Я не глухой!
      - Я следую вашему примеру, - ответил Мейсон, еще больше повышая голос. - Заодно советую своей клиентке молчать.
      Вышедшие из кабинетов сотрудники прокуратуры обменивались сердитыми взглядами и репликами, фотоаппараты щелкали, вспышки сверкали, репортеры заносили в свои блокноты торопливые записи. Вдруг до Бергера дошло, какой сокрушительный удар по его репутации нанесет огласка этой сцены. И он изменил тон:
      - Я расследую дело, которое может быть делом об убийстве. Если ваша клиентка, мистер Мейсон, невиновна, пускай откровенно обо всем расскажет. И тогда перед ней распахнутся любые двери. Но если, уподобляясь закоренелым преступникам, она откажется говорить, это без сомнения засвидетельствует ее вину.
      - Ничего это не засвидетельствует, - сказал Мейсон. - Кто дал вам право посреди ночи вытаскивать из постели уважаемую женщину, только вчера пережившую горечь потери любимого супруга?!
      - Но ее никто не вытаскивал из постели, - растерялся Бергер.
      - Ей давно пора быть в постели. Женщину, перенесшую тяжкую утрату, страшный эмоциональный шок, вы...
      - Я отдаю себе отчет в своих действиях, - заявил Бергер. - У меня готовы все материалы на миссис Малден, иначе бы мы не арестовали ее.
      - Тогда зачем заявлять мне, что ее якобы выпустят, едва она прояснит некие детали?
      Бергеру нечего было сказать. Вдруг дверь седьмой комнаты открылась, и миссис Малден рванулась к Мейсону.
      - Мистер Мейсон! - успела крикнуть она, и тут же на плечи миссис Малден легла тяжелая рука офицера.
      Стефани Малден, не оглядываясь, лягнула его высоким каблуком своей туфли. Офицер вскрикнул от боли, на миг ослабил хватку, и вдова, спотыкаясь, снова устремилась к адвокату.
      - Схватите эту женщину! - закричал Бергер. - Верните ее!
      Подбежал еще один офицер, тот, что ведал информацией. Едва не свалив с ног парочку репортеров, обняв миссис Малден за талию, он втащил арестованную обратно в комнату.
      Вновь засверкали вспышки. Дверь седьмого кабинета захлопнулась.
      - Что вы здесь собрались? - обратился Бергер к репортерам. - На кой черт делать из мухи слона!
      Мейсон вновь повысил голос:
      - Ничего им не говорите, миссис Малден. Даже который час. Требуйте, чтобы вас ознакомили с обвинением или освободили! Слышите?
      Из-за двери донеслось приглушенное "да". По-видимому, наиболее ретивый из офицеров зажимал задержанной рот.
      Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру:
      - А сейчас, господин окружной прокурор, одно из двух. Либо вы предъявите моей клиентке обвинение, либо отпустите восвояси. В качестве адвоката настаиваю на своем праве ее проконсультировать.
      - Вы ее уже консультировали, - сказал Бергер.
      - Через закрытую дверь, за которой происходило рукоприкладство.
      - Ее водворили на место, предотвратив попытку побега.
      - Попытку побега? Да она просто хотела переговорить со своим адвокатом. Получить юридические советы. Но по вашему указанию ей помешали это сделать, причем с применением физического насилия.
      - Мистер Мейсон, вы добились своей цели, устроив здесь скандал, нахмурившись сказал Бергер. - Миссис Малден вам все равно не видать. Убирайтесь-ка отсюда по-хорошему, не то я вас выдворю силой.
      - Выдворите? На каком основании?
      - Здесь мой личный кабинет, и я...