- Почему? - пожал плечами Мейсон. - Это же только предварительное слушание, и я задаю этот вопрос, чтобы установить истину.
      - Протест отклонен, пусть свидетель ответит, - решил судья Алберт.
      - Этот снимок был сделан в вашем присутствии? - спросил Мейсон свидетеля.
      - Да, сэр.
      - Вы видели фотографа?
      - Да, сэр.
      - Откуда он появился?
      - Он прятался за одной из колонн.
      - Когда открыли чемодан, он вышел с фотоаппаратом?
      - Да, сэр. Он выскочил из-за колонны с фотоаппаратом наготове и раз... раз... сделал два или три снимка.
      - И что было дальше?
      - Он сразу же ушел.
      - Если позволит Высокий Суд, - вмешался Касвелл, - я бы попросил вычеркнуть из протокола показания, касающиеся фотографа, потому что это не только неправильное ведение перекрестного допроса, но и эти показания несущественны, не допустимы в качестве доказательства и не относятся к делу.
      - Напротив, они относятся к делу, - возразил Мейсон. - Они говорят о том, что это не было обычным обыском, что сотрудник полиции его заранее планировал и знал, что именно он найдет. Он сообщил об этом фоторепортеру дружественной газеты, и если Высокий Суд ознакомился со статьей, то увидел, что журналист отблагодарил этого полицейского, очень благожелательно отозвавшись о нем.
      Судья Алберт едва заметно улыбнулся.
      - Ваша Честь, я возражаю против такого заявления, - сказал Касвелл.
      - Это просто способ аргументации своей точки зрения, - ответил Мейсон.
      - Аргументации! С какой целью? - спросил Касвелл.
      - Показать уместность тех показаний, - ответил Мейсон. - Показать, что сотрудник полиции действовал не наугад, что он заранее получил какую-то информацию. Защита намерена установить, что это за информация и от кого она получена.
      На лице Касвелла появилось недоумение.
      - Я понимаю причины такого ведения перекрестного допроса со стороны адвоката защиты, - улыбнулся судья Алберт. - Поэтому я отклоняю просьбу об изъятии этих показаний из протокола допроса. У вас есть еще вопросы, мистер Мейсон?
      - Больше нет, Ваша Честь.
      - Вызывайте следующего свидетеля, господин обвинитель.
      - Я вызываю Джека Эндрейвса, - объявил Касвелл.
      Джек Эндрейвс прошел к свидетельскому креслу и принес присягу.
      - Как вас зовут? - задал первый вопрос заместитель окружного прокурора.
      - Джекмен Эндрейвс. Д-ж-е-к-м-е-н. Но меня обычно зовут Джек Эндрейвс, хотя полное имя Джекмен.
      - Я хочу обратить ваше внимание на чемодан, обозначенный здесь как вещественное доказательство "А". Когда вы впервые увидели его?
      - Когда обвиняемая указала на него носильщику, который только что давал показания.
      - И что вы сделали?
      - Я подошел к обвиняемой и спросил: ее ли это чемодан? Она ответила утвердительно.
      - И как вы поступили?
      - Я спросил, нет ли у нее возражений, если я проверю содержимое чемодана. Она сказала, что нет.
      - И что вы сделали?
      - Открыл чемодан.
      - Что вы обнаружили?
      - Я увидел пятьдесят пакетов, в которых...
      - Одну минуточку, - вмешался Мейсон. - Я считаю, что на заданный вопрос был дан полный ответ. Свидетель ответил, что он обнаружил пятьдесят пакетов. Что касается их содержимого, то это ответ уже на другой вопрос.
      - Ладно, - сказал Касвелл. - Если господин адвокат хочет, чтобы мы жестко вели допрос, то сторона обвинения к этому готова. Вы изъяли эти пакеты?
      - Да.
      - Приняли ли вы меры к выяснению их содержимого?
      - Да.
      - И что в них было?
      - Одну минутку, - сказал Мейсон. - Мы возражаем против этого вопроса как против несущественного и не относящегося к делу. Оснований для такого вопроса не было. Собственность была изъята в результате незаконных действий. В этой связи я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов.
      - Хорошо, - сказал судья Алберт, - учитывая выдвинутые вами возражения, я разрешаю это сделать.
      - У вас имелся ордер на обыск? - спросил Мейсон свидетеля.
      - Нет, сэр, на его получение у меня не было времени.
      - Вы отправились туда без ордера?
      - Да. Но я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что я спросил обвиняемую, не возражает ли она против того, чтобы я осмотрел содержимое чемодана. Она дала на это свое согласие.
      - Не торопитесь, - сказал Мейсон. - Вы передаете существо разговора. Вы делаете свои выводы о его содержании. Помните ли вы точные слова обвиняемой?
      - Но это ее точные слова.
      - Вы сказали обвиняемой, что хотите проверить содержимое ее чемодана?
      - Да.
      - Одну минутку, - предупредил Мейсон. - Вы находитесь под присягой. Сказали ли вы обвиняемой, что хотите проверить содержимое ее чемодана, или вы спросили ее, не может ли она описать содержимое чемодана?
      - Я спросил обвиняемую о том, ее ли этот чемодан, и когда она подтвердила это, попросил описать, что в нем находится. И она описала содержимое чемодана.
      - А затем вы спросили ее, не возражает ли она открыть чемодан для того, чтобы ПОКАЗАТЬ ВАМ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ОНА ОПИСАЛА. Не правда ли?
      - Да, сэр.
      - Вы сказали ей, что хотите проверить содержимое ее чемодана?
      - Нет.
      - Обвиняемая не давала вам разрешения на такую проверку?
      - Она согласилась открыть чемодан.
      - Но она не давала вам разрешения на проверку содержимого чемодана?
      - Я сказал, что хочу открыть чемодан, и она согласилась.
      - Но она не давала вам разрешения на досмотр содержимого чемодана? не отступал Мейсон.
      - Я думаю, что слово "досмотр" не употреблялось.
      - Вот именно, - заявил Мейсон. - Вы отправились в аэропорт и стали ждать обвиняемую, поскольку получили соответствующую информацию, не правда ли?
      - Ну... Да.
      - Кто сообщил вам эту информацию?
      - Я не могу раскрывать вам источников нашей информации.
      - Я считаю, что по существующим правилам судопроизводства, - сказал Мейсон, - этот свидетель должен показать, что у него были достаточные основания для проверки содержимого багажа. Получение анонимной информации или получение информации от лица, которое он не знает, не является достаточным основанием для проведения обыска. Поэтому обвиняемая вправе знать, почему свидетель хотел проверить содержимое ее чемодана.
      - Вы отказываетесь назвать фамилию лица, которое снабдило вас этой информацией? - нахмурившись спросил судья Алберт у свидетеля.
      - Информация поступила не ко мне, - ответил Эндрейвс. - К кому-то из руководства. Мне сказали, что получена очень важная информация и что я должен поехать в аэропорт, дождаться там эту женщину и попытаться получить ее разрешение на досмотр чемодана. Если такого разрешения не будет, держать ее под наблюдением до получения ордера.
      - Очень интересная ситуация, - заметил судья Алберт. - Очевидно, обвиняемая не давала разрешения на досмотр чемодана. Она согласилась открыть его с единственной целью продемонстрировать наличие в нем определенных вещей. Необычная ситуация!
      - Если Высокий Суд позволит, у меня имеется на этот счет собственная точка зрения, - сказал Мейсон. - Я хочу изложить позицию своей подзащитной. Мы хотели бы, чтобы в дело была внесена полная ясность во время данного предварительного слушания и оно было прекращено, но не по причине какой-либо допущенной технической ошибки. - Мейсон повернулся к свидетелю: - Вы изъяли из чемодана пятьдесят пакетов?
      - Да, сэр.
      - У вас они с собой?
      - Да, сэр.
      - Вы взвешивали их?
      - Взвешивал? Нет. Мы пересчитали пакеты, сделали опись по счету, а не по весу.
      - У обвиняемой была еще сумочка, не так ли?
      - Да, была.
      - Вы просили обвиняемую опознать ее?
      - Она сказала, что это ее сумочка. У обвиняемой был на нее багажный талон.
      - Вы спрашивали у нее о содержимом сумочки?
      - Нет.
      - Вы просили разрешения открыть ее?
      - Нет.
      - Но вы открыли и осмотрели сумочку?
      - Да, но в сумочке мы ничего примечательного не обнаружили.
      - Однако вы осмотрели ее?
      - Только после того, как обнаружили в чемодане обвиняемой большое количество...
      Мейсон поднял вверх руку.
      - Пока это неважно, что там обнаружили, - сказал он. - Будем говорить просто о "пятидесяти пакетах". А что вы сделали с сумочкой?
      - Она у меня здесь.
      - Тогда, - продолжал Мейсон, - поскольку вы не знаете, сколько весят пятьдесят пакетов, может, вам известен вес чемодана без пакетов?
      - Я не знаю.
      - Вам известно, что обвиняемая платила за излишек багажа?
      - Да, мне известно об этом.
      - И тем не менее вы не взвешивали ее багаж?
      - Нет, сэр.
      - Я предлагаю Высокому Суду взвесить багаж сейчас, прямо в зале судебных заседаний, - сказал Мейсон.
      - Какова цель этого предложения? - спросил судья Алберт.
      - В том случае, если взвешивание покажет, что чемодан и сумочка без пакетов весят сорок шесть фунтов, - пояснил Мейсон, - это будет означать, что кто-то подложил пакеты в чемодан, когда обвиняемая уже сдала его в багаж.
      - Я считаю предложение защиты обоснованным, - решил судья Алберт. - Я собираюсь объявить перерыв на десять минут. Бейлиф доставит сюда весы, и мы взвесим чемоданы.
      - Это еще ничего не означает, - вмешался Касвелл. - Нам приходится верить обвиняемой на слово, что чемоданы весят сорок шесть фунтов. Она находится на свободе под залог. Мы не знаем, что было взято из чемоданов.
      - Разве они находятся не в полиции? - спросил судья Алберт.
      - Да, они находятся у нас. Но обвиняемая имела право приходить и брать из чемоданов одежду.
      - Она приходила и брала что-нибудь?
      - Я не знаю, Ваша Честь.
      - Если вы не знаете, брала ли она что-нибудь из чемоданов, то точно так же вы не знаете, не было ли что-нибудь подложено в них, - возмутился судья Алберт. - Суд объявляет перерыв на десять минут. Тем временем весы должны быть доставлены сюда.
      Мейсон поспешил к телефонной будке и набрал номер одной из газет.
      - Говорит Перри Мейсон. Через десять минут в зале суда будет очень интересная демонстрация, - сообщил он в трубку. - Судья Кортлейнд Алберт собирается взвешивать вещественные доказательства.
      - Он всегда взвешивает доказательства, - усмехнулся журналист.
      - Но не таким образом, - заметил Мейсон. - Не с помощью обыкновенных весов.
      - Что?
      - Именно так - с помощью весов. Через десять минут. Вам лучше поторопиться. Увидите нечто необычное.
      - Какой департамент Суда? - спросил журналист.
      Мейсон ответил ему.
      - Мы приедем, - заверил журналист. - Если можете, задержите немного возобновление заседания.
      - Не могу, - усмехнулся Мейсон. - Как только весы будут доставлены в зал, судья возобновит заседание. Он считает, что на это потребуется не больше десяти минут, и я с ним согласен. Бейлиф отправился за весами.
      Мейсон повесил телефонную трубку на место.
      6
      Мейсон остановился перед Вирджинией Бакстер и сказал:
      - Свою стратегию я строю на том, что вы говорите мне правду. Если это не так, то вам может это дорого обойтись.
      - Я говорю вам правду, мистер Мейсон.
      - После вашего ареста на первых страницах газет появилась фотография бывшей секретарши, занимающейся торговлей наркотиками. Вопросу снятия обвинений во время предварительных слушаний было бы посвящено пять-шесть строк, и то запрятанных в середину газеты. Я попытаюсь максимально драматизировать события для того, чтобы они стали предметом большой статьи в газете. Если вы говорите мне правду, ваша репутация будет восстановлена и каждый, читавший первую статью, после прочтения этой запомнит, что с вас были сняты все обвинения.
      - Мистер Мейсон, я говорю вам истинную правду. Зачем мне нужно было бы заниматься торговлей наркотиками? И именно таким образом?
      - Обычно я не задаю себе подобных вопросов, - усмехнулся Мейсон. - Я просто говорю себе: эта женщина - моя клиентка, и поэтому все права на ее стороне. Во всяком случае, я действую, исходя из этого предположения.
      Бейлиф с двумя помощниками внесли в зал суда взятые из тюрьмы большие весы, на которых обычно взвешивают заключенных.
      Бейлиф прошел в кабинет судьи Алберта, чтобы доложить о выполнении его указания.
      Вращающиеся двери зала судебных заседаний широко распахнулись, и в помещение вошли полдюжины репортеров и несколько фотокорреспондентов.
      - Не можете ли вы вместе со своей клиенткой попозировать около весов? - обратился один из журналистов к Мейсону.
      - Я - нет. Моя клиентка - может, но только после окончания судебного разбирательства. К тому времени, возможно, и судья Алберт выразит желание попозировать вам.
      - А почему _в_ы_ не желаете фотографироваться? - спросил журналист.
      - Я не думаю, что это этично, - ответил Мейсон.
      - Вот что делает с вами Ассоциация Адвокатов! - гневно воскликнул журналист. - Они образуют различные комитеты, пытаются наладить хорошие отношения с общественностью, а потом адвокат прячется за фальшивой вывеской юридической этики. Когда вы, наконец, поймете, что хорошие общественные отношения предполагают участие общественности в качестве равноправного партнера, предоставление читателям возможности заглянуть через ваше плечо и посмотреть на вашу работу. Адвокаты или слишком не заинтересованы, или слишком напуганы, чтобы позволить общественности узнать о их работе. Это не способствует установлению хороших общественных отношений.
      - Успокойтесь, - улыбнулся Мейсон. - Я вовсе не против, чтобы вы заглянули через мое _п_л_е_ч_о_. Я возражаю против того, чтобы вы заглядывали в мое _л_и_ц_о_ фотообъективом. Я считаю это неэтичным рекламированием собственной персоны. Что же касается статьи в газете, то, как вы думаете, для чего я все это затеял?
      Рассерженный журналист посмотрел на Мейсона. Его лицо смягчилось.
      - Думаю, в этом вы правы, - сказал он. - Что судья действительно хочет взвесить доказательства?
      - Да, он собирается взвешивать вещественные доказательства, - ответил Мейсон.
      - О, это будет прекрасная статья о...
      Журналист не договорил, поскольку в это мгновение открылась дверь из кабинета судьи и бейлиф скомандовал:
      - Всем встать!
      Судья Алберт вошел в зал суда. Про себя он с удивлением отметил, что зал, бывший до этого полупустым, заполнен до отказа муниципальными служащими, репортерами и фотокорреспондентами.
      - Рассматривается дело "Народ против Вирджинии Бакстер. - Все готовы к продолжению заседания? - спросил он.
      - Сторона обвинения готова, Ваша Честь, - сказал Касвелл.
      - Защита готова, - откликнулся Мейсон.
      Джек Эндрейвс вновь прошел в свидетельскую ложу. Вещественные доказательства были приготовлены к взвешиванию.
      - Вы приготовили весы, господин бейлиф? - спросил судья Алберт.
      - Да, Ваша Честь.
      - Проверьте, пожалуйста, их точность. Поставьте их на ноль и смотрите за стрелкой.
      Бейлиф проверил весы.
      - Хорошо, - сказал судья Алберт. - Теперь поставьте на весы чемодан и сумочку.
      Бейлиф поставил багаж на весы, дождался, пока стрелка весов замерла на месте, и отступил назад.
      - Точно сорок шесть с четвертью фунтов, - заявил он.
      Наступила глубокая, тревожная тишина, затем зал взорвался аплодисментами.
      - Без демонстраций, пожалуйста - нахмурившись сказал судья Алберт. Сохранились ли у обвиняемой авиационный билет и квитанция на уплату излишков багажа?
      - Да, Ваша Честь, сохранились, - ответил Мейсон и передал документы судье.
      - Взвешивались ли пакеты, которые были изъяты из чемодана?
      - Мне это не известно, Ваша Честь. Свидетель Эндрейвс в своих показаниях заявил, что они были пересчитаны, но не взвешивались.
      - Хорошо, давайте взвесим их, - предложил судья. - Пакеты здесь, в зале суда?
      - Да, Ваша Честь.
      Бейлиф начал снимать чемоданы с весов.
      - Если Высокий Суд не возражает, - сказал Мейсон, - я предлагаю положить эти пакеты на чемоданы, которые находятся на весах. Будет видно, насколько увеличится их вес.
      - Хорошо, - согласился судья Алберт. - Это более простой и убедительный способ.
      Джек Эндрейвс принес целлофановый мешок с пятидесятью пакетами. Вытащив их из мешка, он положил их на чемоданы.
      Стрелка весов заколебалась, а затем пошла наверх. Бейлиф поправил соскальзывающие с чемодана пакеты.
      - Сорок восемь фунтов, - наконец объявил он.
      Судья Алберт посмотрел на заместителя окружного прокурора, затем на Джека Эндрейвса.
      - Как обвинение сможет это объяснить? - спросил он.
      - Мы не можем объяснить, Ваша Честь, - сказал Джерри Касвелл. - Но поскольку пакеты были обнаружены в чемодане обвиняемой, она несет за них ответственность. Ведь ничто не мешало ей положить пакеты в чемодан, когда он был уже взвешен. Она, как и кто-нибудь другой, могла легко это сделать.
      - Нет, далеко не легко, - возразил судья Алберт. - При регистрации в аэропорту чемоданы взвешиваются. После этого их снимают их с весов и направляют на погрузку в самолет. Поскольку вещественные доказательства убедительны, Суд считает возможным прекратить дело. - Судья Алберт встал и, глядя в зал суда, в который продолжали входить люди, сказал с улыбкой: - Заседание закрывается.
      - Ваша Честь, вы не возражаете, если вас сфотографируют около весов? - спросил один из фоторепортеров. - Мы хотим напечатать большую статью, сопроводив ее фотографией для придания материалу большей убедительности.
      Судья Алберт колебался.
      - Защита не возражает, - громко сказал Мейсон.
      Судья Алберт посмотрел на Джерри Касвелла, который отвел свой взгляд.
      - Для повышения интереса со стороны читателей и придания большей убедительности попросим обвиняемую встать рядом со мной, - улыбнулся судья Алберт. - Пусть она жестом укажет, что взвешивается ее багаж.
      Журналисты и фотографы столпились вокруг весов.
      - Обязательно укажите, что эти фотографии были сделаны после закрытия заседания суда, - попросил судья Алберт. - Я всегда положительно относился к фотографиям, рекламирующим Суд, хотя некоторые судьи возражают против этого. Кроме того, мне известно, что после ареста обвиняемой соответствующая газетная статья получила большое распространение, и мне представляется справедливым, что ее оправдание получит должный резонанс.
      Судья Алберт встал перед весами и жестом попросил Вирджинию Бакстер подойти к нему.
      Мейсон подвел взволнованную подзащитную к весам.
      - Мистер Мейсон, подойдите сюда и сфотографируйтесь вместе с нами, сказал судья Алберт.
      - Я думаю, что лучше не стоит, - улыбнулся судье Мейсон. - Это сделает фотографию неестественной и с точки зрения юридической этики не будет свидетельствовать о требуемой сдержанности. Фотография, показывающая вас "взвешивающим вещественные доказательства", привлечет к себе большое внимание.
      Судья Алберт кивнул в знак согласия и обратился к Вирджинии:
      - Мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я наклонюсь над багажом. Нет, нет, не поворачивайтесь к объективу, смотрите на весы. Немного повернитесь, чтобы предстать перед фотографом в самом выгодном ракурсе.
      Судья Алберт положил руку на плечо Вирджинии и склонился над стрелкой весов. Обрадованные фотографы ослепили их многочисленными вспышками.
      Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона и, сделав знак заместителю окружного прокурора, отвел их от репортеров.
      - По-моему, в этом деле есть подозрительные аспекты, - сказал он. Мне кажется, мистер Касвелл, что вы должны тщательно проверить человека, который дал вам эту информацию или, точнее говоря, дезинформацию, спровоцировавшую досмотр чемодана.
      - Этот человек всегда был честен с нами, - раздраженно ответил заместитель окружного прокурора. - Его информация надежна.
      - Но в данном случае она оказалась ненадежной, - возразил судья Алберт.
      - Пока я не уверен в этом, - ответил Касвелл. - Нельзя исключать, что с чемоданами кто-то "поработал".
      - Возможно, - согласился судья Алберт. - Я думаю, что это случилось после сдачи чемоданов мисс Бакстер в багаж и до их получения в багажном отделении аэропорта. В конце концов, Суд не вчера родился. Когда день за днем перед глазами проходит множество обвиняемых начинаешь разбираться в природе человека. Эта женщина совсем не похожа на торговца наркотиками.
      - Когда мистер Мейсон разыгрывает одно представление за другим, - в гневно заметил Касвелл, - начинаешь кое-что понимать в драматическом искусстве. Разыгранная здесь сцена обрадует многих людей, которые не испытывают симпатии к правоохранительным органам.
      - Напротив, - возразил судья Алберт, - правоохранительные органы от этого только выиграют. Вы не возражали против приглашения фоторепортеров для съемок этой женщины, когда в аэропорту открывали ее чемодан, и лишь одному Господу известно, какой ущерб этим вы ей нанесли. Я надеюсь, что событиям последнего часа будет придана широкая гласность и она перечеркнет неблагоприятный эффект от ее ареста.
      - Не беспокойтесь, - с горечью произнес Касвелл, - эта фотография обойдет все телеграфные агентства мира и появится в значительной части газет Соединенных Штатов.
      - Надеюсь на это, - сказал судья Алберт и, повернувшись, направился в свой кабинет.
      Касвелл резко развернулся и ушел, не сказав Мейсону ни слова.
      Мейсон подошел к Вирджинии Бакстер.
      - Пойдемте в комнату для свидетелей. Вы можете уделить мне несколько минут, - спросил Мейсон.
      - Конечно, - ответила она. - Сколько вам угодно, мистер Мейсон.
      - Я просто хочу поговорить с вами, - сказал Мейсон.
      Он провел ее в комнату для свидетелей, посадил в кресло, сел напротив и спросил:
      - Как вы думаете, кто мог это сделать?
      - Вы имеете в виду попытку повесить на меня наркотики?
      - Да.
      - Господи, не имею ни малейшего представления!
      - Ваш муж?
      - Он очень зол на меня.
      - Почему?
      - Я не даю ему развода.
      - Почему нет?
      - Он подлый человек, лжец и мошенник. Он сошелся с другой женщиной, когда я всеми силами пыталась улучшить наше положение. Он даже влез в наш совместный счет, чтобы помочь той женщине купить автомашину. Они имели неслыханную наглость сказать мне, что люди не могут управлять своими чувствами, что мужчина может влюбиться и может разлюбить и тут ничего нельзя поделать.
      - Как давно это было?
      - Около года назад.
      - И вы не дали ему развод?
      - Нет.
      - Официально вы все еще замужем?
      - Да.
      - Когда вы видели его в последний раз?
      - После той ссоры мы больше не встречались. Несколько раз он звонил мне по телефону, интересовался, не изменила ли я своего мнения.
      - Интересно, и почему вы не изменили своего мнения? - спросил Мейсон.
      - Я не позволю ему издеваться надо мной мной.
      - Хорошо, - сказал Мейсон. - Вы собираетесь сохранить этот брак. Что это вам дает?
      - Мне - ничего. Но я не хочу, чтобы они воспользовались моим положением.
      - Другими словами, что плохо для них, хорошо для вас. Правильно я понимаю ситуацию?
      - Ну, что-то вроде того.
      - Именно этого вы хотите? - спросил Мейсон глядя на нее в упор.
      - Я... я просто хотела выцарапать ей глаза. Я хотела сделать ей очень больно.
      - Зачем это вам, Вирджиния, - покачал головой Мейсон. - Позвоните вашему мужу и скажите, что вы решили дать развод, что подаете соответствующее заявление. С точки зрения вашей религии для этого нет препятствий?
      - Я думаю, что нет.
      - У вас есть дети?
      - Нет.
      - А ведь у вас есть будущее, - улыбнулся Мейсон.
      - Я... я...
      - Я имею в виду, что вы встретили заинтересовавшего вас человека.
      - Я встречала массу разных людей и в большинстве случаев мне было скучно с мужчинами.
      - Но в последнем случае это не так.
      - Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу? - рассмеялась Вирджиния.
      - Если человек сделал в жизни ошибку, лучше всего забыть о ней и начать все заново. Но я ведь хотел поговорить о том, что кто-то пытается скомпрометировать вас.
      - Я не знаю, кто это. Но этот человек, несомненно, изобретателен и имеет связи в преступном мире.
      - Один удар он уже вам нанес. Вам удалось избежать ловушки, но он может расставить другие, нанести повторный удар. Меня это беспокоит, и если есть какая-то вероятность, что это ваш муж, его необходимо обезвредить. Кроме того, есть еще женщина, которую любит ваш муж и с которой он, вероятно, живет. Вы ее знаете? Вам известно ее прошлое?
      - Я знаю только ее имя. Мой муж вел себя очень осторожно. Больше я ничего не смогла выяснить.
      - Ладно, - сказал Мейсон. - Я советую вам подать на развод по причине ухода мужа от вас или жестокого отношения к вам. Вычеркните из памяти его имя, забудьте его, обретите свободу. Если в течение нескольких следующих дней случится что-то подозрительное, например анонимный телефонный звонок или что-то подобное, сразу же звоните мне. - Мейсон погладил ее по плечу и добавил: - Теперь вы свободны.
      - А как насчет гонорара, мистер Мейсон?
      - Вышлите мне чек на сто долларов когда у вас будет такая возможность не беспокойтесь об этом, - улыбнулся Мейсон.
      7
      Этот день не принес журналистам сенсационных новостей, поэтому сообщение о "взвешивании вещественных доказательств" получило широкую огласку.
      Вирджиния Бакстер читала газеты с возрастающим облегчением. Журналисты поняли, что ее пытались оклеветать, и сделали все возможное, чтобы статьи о ее оправдании заняли центральное место в газетах.
      Фоторепортеры, являясь профессионалами своего дела, сделали отличные снимки, показывающие судью Алберта, наклонившегося над весами и по-отечески положившего руку на плечо Вирджинии.
      Справедливо мнение, что одна фотография заменяет тысячу слов, и в данном случае поза судьи говорила о его вере в невиновность Вирджинии Бакстер.
      Заголовки газет гласили:
      "С бывшей секретарши сняты обвинения по делу о торговле наркотиками".
      В одной из статей пространно говорилось о том, что ранее она работала в адвокатской конторе. Хотя контора почти не занималась уголовными делами, специализируясь на делах о недвижимости, журналист с большим пафосом писал, что Вирджинии Бакстер даже в самых немыслимых фантазиях не могло прийти в голову, что ей самой когда-либо придется давать в Суде ответ по обвинению в совершении серьезного преступления.
      По прочтении статьи в одной из вечерних газет Вирджинию охватил ужас.
      Журналист провел собственное расследование и сообщил, что Колтон Бакстер, муж Вирджинии, проживающий отдельно от нее, являлся служащим той самой авиалинии, которая занималась перевозкой ее багажа. Журналисту, к сожалению, побеседовать с ним не удалось.
      Вирджиния прочитала статью дважды и импульсивно набрала номер офиса Перри Мейсона. Поняв, что уже довольно поздно, она была готова положить трубку, но, к своему удивлению, услышала голос Деллы Стрит.
      - О, я прощу прощения. Я не думала, что уже так поздно. Это Вирджиния Бакстер. Я прочитала статью, которая очень напугала меня...
      - Вы хотите поговорить с мистером Мейсоном? - спросила Делла Стрит. Одну минутку, я соединю вас. Мне кажется, что он тоже хотел бы побеседовать с вами.
      - Здравствуйте, Вирджиния, - услышала она через несколько мгновений голос Мейсона. - Полагаю, вы прочитали в газетах, что один из журналистов разыскал вашего мужа?
      - Да, да, мистер Мейсон. Это ясно как божий день. Разве вам непонятно, что случилось? Колтон подложил наркотики в мой чемодан, а затем позвонил в полицию. Если бы меня осудили, у него была бы убедительная причина для развода. Он бы заявил, что я наркоманка, что я занималась торговлей наркотиками и поэтому он ушел от меня.
      - И что вы намерены теперь делать? - спросил Мейсон.
      - Я хочу, чтобы его арестовали.
      - Без доказательств арестовать нельзя, - сказал Мейсон. - Пока у вас только предположение.
      - Сколько нужно денег, чтобы получить доказательства?
      - Придется нанимать частного детектива, а он запросит с вас минимум пятьдесят долларов в день плюс оплату его расходов. Возможно, что он и не сможет добыть доказательства, подтверждающие ваши предположения.
      - У меня мало денег. Но я... я... потрачу их, чтобы поймать его.
      - Только без меня, - перебил ее Мейсон. - Вы моя клиентка, и я не могу позволить вам тратить деньги на эти цели. Даже если вы получите какие-то доказательства, вряд ли что от этого изменится. И вновь, но уже более обоснованно встанет вопрос о разводе. Почему бы вам не забыть этого человека, избавиться от него, разойтись, начать новую жизнь? Если бы вы по религиозным убеждениям не желали давать ему развод, я, вполне вероятно, относился бы к этому иначе, но в любом случае рано или поздно вы разойдетесь.
      - Я не хочу доставлять ему этого удовольствия.
      - Почему?
      - Потому что он все время только и хотел развода.
      - Себе вы ничего хорошего этим не делаете, - заметил Мейсон. - Вы можете нанести какой-то незначительный реальный или воображаемый ущерб своему мужу. Но, вполне возможно, вы играете ему на руку.
      - Что вы хотите сказать? - спросила Вирджиния.
      - Он живет с другой женщиной, - сказал Мейсон. - И внушает ей мысль, что если бы он получил развод, то женился бы на ней. Но развода вы не даете. Этой женщине известно, что это так и есть. Представьте себе, что вы даете ему развод. В этом случае он может жениться на этой женщине и должен это сделать, чтобы выполнить свои обещания. А если на самом деле он не хочет жениться на ней? Может быть, вы создаете своему мужу как раз такое положение, которое ему больше всего устраивает.
      - Я никогда об этом не думала, - медленно сказала Вирджиния. - Но в таком случае, почему он тогда подложил наркотики в мой чемодан?
      - Если это сделал действительно он, то, вероятно, чтобы полностью скомпрометировать вас. Ваш брак распался при взаимной ненависти. Вам нужно перестать оглядываться назад, повернуться и смотреть только вперед.