- Пусть так, но какой смысл в том, что ты способствуешь их бегству?
      - Рано или поздно, но окружной прокурор поймет всю серьезность того, что происходило в ту ночь в квартире Мокси. Ведь ясно, что в момент убийства Греггори кто-то отчаянно звонил у подъезда. Звонил так настойчиво, что разбудил людей в соседнем доме. И, вполне естественно, что этот человек не может быть убийцей, так как невозможно одновременно махать топором и звонить у входной двери. С другой стороны, у этого человека нет ни малейшего желания признаваться в том, что он находился рядом с местом преступления в момент убийства. И все же, как только окружной прокурор его основательно прижмет, он выложит все. Рода первой заявила, что она не смогла попасть в квартиру Мокси. К сожалению, все дело испортили ключи, найденные в квартире убитого. И все же присяжные могут ей поверить. Но если окружному прокурору удастся разыскать еще одного человека, который будет утверждать, что именно он звонил в подъезде в два часа ночи и докажет это фактами, то плохи наши дела. Поэтому-то я и не хочу, чтобы Пейндэр был арестован. Сейчас я могу настаивать, что настоящим убийцей является он. В конечном счете, если даже предположить, что он предстанет перед Судом, то уж после того, как он столько времени находится в бегах, проживая в десятке гостиниц под вымышленными именами, мне легче будет уличить его во лжи. Теперь тебе ясен мой план?
      - В конце концов окружной прокурор все равно выйдет на этого Пейндэра и...
      - При условии, что это будет выгодно мне.
      - А тебе не кажется, Перри, что Пейндэром интересуется еще кто-то, кроме тебя?
      - Из чего ты заключил?
      - Мы же установили наблюдение за ними. Так вот, вчера вечером отель "Гринвуд" наводнила куча детективов. Они готовы были перевернуть все вверх ногами для установления местонахождения Пейндэров.
      - Полицейские детективы? - заинтересовался Мейсон.
      - Нет, из частного агентства. По каким-то соображениям, они не хотели привлекать внимание полиции.
      - Их действительно было много?
      - Вот именно, - кивнул Дрейк. - Я бы сказал, что кто-то не жалеет денег и не считается с затратами.
      - Филипп Монтейн - серьезный противник, - сказал Мейсон, прищурив глаза. - Мне кажется, он в какой-то мере догадывается о моих намерениях. Только вот каким образом он вышел на Пейндэра? Конечно, это не так уж и сложно...
      - Ты считаешь, что старик Монтейн предпринимает определенные шаги тайком от окружной прокуратуры?
      - Я в этом просто уверен.
      - Зачем это ему?
      - Он не хочет, чтобы Рода была оправдана.
      - Почему он так добивается ее осуждения?
      - Если ее оправдают, то она останется законной женой его сына, а у Филиппа Монтейна, как я подозреваю, совсем другие планы в отношении невестки.
      - Но это не достаточно веское основание, чтобы добиваться смертной казни для женщины!
      - Эх, Пол, я тоже так думал, когда Филипп Монтейн явился ко мне с предложением уплатить приличную сумму, если я соглашусь на действия, которые основательно ослабили бы позиции Роды.
      - Перри, как ты думаешь, где действительно находился этот Пейндэр в момент убийства Мокси?
      - Понимаешь, у меня нет полной уверенности, что он на самом деле не стоял у подъезда дома. Поэтому я должен встретить его во всеоружии, если придется вести перекрестный допрос.
      - Я смотрю, ты не слишком-то веришь в невиновность своей клиентки.
      Мейсон лишь усмехнулся в ответ.
      В кабинет вошла Делла Стрит.
      - Шеф, пришла Мэй Стрикленд, медсестра доктора Миллсэйпа, - сообщила секретарша. - Она плачет и уверяет, что у нее срочное дело.
      - Плачет? - удивился Мейсон.
      - Да. Плачет так сильно, что даже плохо видит.
      Мейсон шагнул к двери.
      - Увидимся позже, Перри, - сказал Дрейк, вставая с кресла.
      - Пригласи ее, Делла, - кивнул Мейсон, когда за детективом закрылась дверь.
      - Мисс Стрикленд, проходите, пожалуйста, - позвала Делла Стрит, открыв дверь в приемную.
      Она помогла плачущей женщине дойти до кресла, усадила ее и встала рядом.
      - Ну, в чем дело? - спросил адвокат.
      Медсестра хотела заговорить, но ее душили слезы. Она то и дело прижимала платок к глазам. Мейсон бросил взгляд на Деллу, и та неслышно вышла из кабинета.
      - Так что же случилось? - с сочувствием в голосе переспросил адвокат. - Можете говорить совершенно откровенно. Мы одни.
      - Вы... вы погубили доктора Миллсэйпа! - сквозь слезы сказала она.
      - Да что произошло?
      - Его похитили...
      - Похитили?
      - Да.
      - Расскажите все по порядку, - потребовал Мейсон.
      - Вчера вечером мы допоздна работали в кабинете. Чуть ли не до полуночи. Он обещал отвезти меня домой на машине. Мы поехали. Вдруг другая машина прижала нас к тротуару. В ней сидело двое мужчин. Ни одного из них я раньше не видела. У обоих было оружие. Направив пистолеты на доктора, они велели ему пересесть в их машину. И уехали.
      - Что это была за машина?
      - "Бьюик", седан.
      - Вы запомнили ее номер?
      - Нет.
      - Какого она была цвета?
      - Темного.
      - Вам что-нибудь сказали?
      - Нет.
      - Что-нибудь потребовали?
      - Нет, ничего.
      - Вы сообщили полиции?
      - Да.
      - И что было дальше?
      - Приехали полицейские, поговорили со мной, побывали на месте, где была остановлена наша машина. Осмотрели все кругом, но никаких следов не обнаружили. Доложили в Управление. Как я поняла, окружной прокурор решил, что это сделали вы.
      - Что именно?
      - Спрятали доктора Миллсэйпа, чтобы он не мог давать показания против Роды.
      - А он намеревался показывать против?
      - Этого я не знаю, - ответила посетительница. - Передаю вам то, что думает окружной прокурор.
      - Откуда вам это известно?
      - Из характера тех вопросов, которые мне задавали.
      - Вы испугались?
      - Конечно.
      - Что за оружие у них было?
      - Пистолеты. Большие черные пистолеты.
      Мейсон подошел к двери, убедился, что она плотно закрыта и принялся расхаживать по кабинету.
      - Послушайте, - медленно начал он, - доктор намерен был давать показания?
      - Нет.
      - Вы точно знаете?
      - Но ведь это не имеет никакого отношения к его похищению!
      - Не уверен. Я рекомендовал ему отправиться в морское путешествие для укрепления здоровья...
      - Он не мог. Окружной прокурор прислал ему какие-то бумаги.
      Мейсон кивнул, продолжая расхаживать по кабинету, не спуская глаз с дрожащих плеч женщины. Неожиданно он шагнул к ней и буквально вырвал из рук платок. Женщина вскочила с кресла и схватила за руку адвоката, но тот уже успел почувствовать исходивший от платка запах. Рассмеявшись, он протянул платок женщине. По щекам у него тоже побежали слезы.
      - Так вот что это такое! До того, как появиться у меня, вы смочили платок какой-то слезоточивой дрянью?
      Она промолчала.
      - А когда вы разговаривали с полицейскими, тоже использовали этот трюк?
      - Тогда мне не нужно было к этому прибегать, - сказала она, едва удерживаясь от всхлипываний. - Они меня так напугали, что со мной приключилась истерика.
      - Полиция поверила вашим сказкам?
      - По-моему, да. Они решили, что эти двое из тех детективов, что работают на вас.
      - Черт бы побрал вас и ваше снадобье! - рассмеялся адвокат. - Оно и меня заставляет лить слезы. Кстати, была ли на самом деле какая-то машина?
      - Что вы имеете в виду?
      - История с похитителями была на самом деле?
      - Нет, - честно ответила медсестра. - Просто доктор Миллсэйп уехал на некоторое время. Он не хотел выступать свидетелем на процессе и просил сказать вам об этом.
      - Если случится что-нибудь серьезное, вы сумеете сообщить ему?
      - В этом случае вы должны будете позвонить мне по телефону, но говорите отчетливо, чтобы я узнала вас по голосу, в противном случае я не поверю, что это вы.
      Мейсон нажал кнопку звонка на столе. В дверях появилась Делла Стрит.
      - Делла, проводи Мэй Стрикленд до остановки такси.
      - Господи, шеф! - воскликнула Делла. - Ты плачешь?
      - Не всем слезам стоит верить, Делла, - с некоторым трудом улыбнулся адвокат.
      18
      Судья Маркхэм, участник многих ожесточенных поединков в зале суда, прошел на свое место, сел и оглядел собравшихся.
      - Слушается дело Народ против Роды Монтейн! - объявил он.
      - Обвинение готово! - заявил Джон Лукас.
      - Защита готова, - сказал Мейсон.
      Рода Монтейн сидела рядом с адвокатом, одетая в привычный костюм кофейного цвета со светлой отделкой на вороте и обшлагах. Она нервничала, что было заметно по тем взглядам, которые она бросала в зал. И в то же время в ее облике было что-то такое, что заставляло предполагать о сохранении ею самообладания даже в том случае, если Суд признает ее виновной в совершении убийства первой степени.
      Джон Лукас поднялся, коротко изложил суть дела и вопросительно посмотрел на судью Маркхэма.
      После этого был утвержден состав Скамьи Присяжных. Каждый из присяжных по очереди заявил, что будет судить честно и объективно.
      - Защита может задавать присяжным вопросы, - сказал судья Маркхэм.
      - Ваша Честь, я считаю, что лучшего состава Суда мы не могли и желать.
      Джон Лукас вскочил на ноги и недоверчиво спросил:
      - Вы что же, не будете лично расспрашивать каждого присяжного?
      Судья Маркхэм ударил по стелу молотком:
      - Защитник совершенно четко изложил свои намерения!
      Но даже бывалого судью поразила необычайная покладистость адвоката. Он достаточно повидал выступлений Мейсона на процессах и понял, что тот готовит какой-то ход.
      - Очень хорошо, - вздохнув, проворчал заместитель окружного прокурора. - Очень...
      - Теперь вы можете приступить к проверке присяжных, - сказал судья, кивая Лукасу.
      Обвинитель провел процедуру с особой тщательностью. Очевидно, он считал, что Мейсону удалось протащить в состав Скамьи Присяжных своих людей. Он не понимал, что у присутствующей публики росло предубеждение против него, придирающегося без видимых оснований к составу присяжных и пытающегося уличить их во лжи и пристрастности.
      Постепенно лицо судьи Маркхэма приняло благодушное выражение. Блестящими глазами он посматривал на Мейсона, разгадав его маневр. Он давно уяснил, что если Мейсон выглядит особенно наивным и бесстрастным, значит, нужно ждать жарких боев и неожиданных выпадов.
      Наконец, заседание началось.
      Джон Лукас выглядел возбужденным и напряженным. Мейсон казался изысканно вежливым и уверенным, что невиновность его клиентки будет доказана без особого труда.
      Первым вызвали для дачи показаний офицера Гарри Экстера. Этот свидетель выступал с присущей полицейскому подозрительностью к адвокату защиты, опасаясь какого-нибудь подвоха с его стороны. Со скрупулезной дотошностью он рассказал, как прибыл в Колмонт-апартментс, как нашел там мужчину в бессознательном состоянии и какие меры им были приняты после этого.
      Лукас предъявил для обозрения кольцо с ключами от гаража и машин.
      - Вы хотели бы их осмотреть, господин адвокат? - спросил он.
      Мейсон с безразличным видом покачал головой.
      Экстер подтвердил, что это именно те ключи, которые были найдены в квартире убитого. После этого ключи были приобщены к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения. Далее, свидетель опознал фотографию комнаты, в которой был обнаружен труп, и сообщил некоторые подробности относительно положения тела и мебели. После этого к допросу приступил Мейсон. Он не повышал голоса и даже не поднял головы, продолжая сидеть в свободной позе человека, непринужденно говорившего на интересную тему.
      - Был ли в комнате, где обнаружен убитый, будильник? - спросил Мейсон.
      - Да, сэр.
      - Какова его судьба?
      - Он был изъят из квартиры в качестве вещественного доказательства.
      - Вы бы узнали этот будильник, если бы вам его предъявили?
      - Да.
      Мейсон повернулся к Джону Лукасу:
      - Будильник у вас?
      - Да, - ответил тот, ничего не понимая.
      - Будьте добры предъявить его Высокому Суду.
      - Как только его доставят сюда, - ответил заместитель окружного прокурора.
      - Чем привлек ваше внимание этот будильник? - спросил Мейсон у свидетеля.
      - Он был поставлен на два часа ночи. Может быть, на два часа без нескольких минут.
      - Часы шли?
      - Да.
      - Посмотрите на фотографию. Скажите, на ней изображен тот самый будильник?
      - Да.
      - Будьте добры, покажите фотографию членам Высокого Суда.
      Свидетель обошел присяжных, поочередно показывая каждому будильник на фотографии.
      - Могу ли я попросить представить Высокому Суду будильник в качестве вещественного доказательства? - вкрадчивым голосом спросил Мейсон.
      - Его представят Высокому Суду, как только доставят сюда, - заверил Лукас.
      - Я бы хотел задать несколько вопросов свидетелю по поводу этого будильника, - обратился Мейсон к судье Маркхэму, - имея его перед глазами как вещественное доказательство.
      - Будильник не был представлен на процесс представителями обвинения, - объяснил судья Маркхэм. - Мне думается, не следует прерывать нашей работы. Как только будильник будет доставлен, я дам вам возможность допросить данного свидетеля.
      - Хорошо, Ваша Честь, - согласился Мейсон. - Пока у меня вопросов нет.
      Мейсон сел на свое место.
      После этого в качестве свидетелей вызывались работники Отдела по раскрытию убийств и бригады скорой машины. Врач описал ранение, нанесенное пострадавшему топором, которое впоследствии стало причиной его смерти. Наконец, обвинение предъявило Суду сам топор, на котором все еще видны были пятна крови и волосы, приставшие к лезвию.
      Мейсон сидел совершенно неподвижно, словно происходившее его не касалось. Он не задал ни одного вопроса свидетелям, выступавшим один за другим.
      После короткого перерыва в свидетельскую ложу был приглашен Фрэнк Лейн - веселый и энергичный молодой человек, работающий на бензозаправочной станции механиком, который обслуживал машину Роды в ночь на шестнадцатое июня.
      - Когда она приехала к вам на станцию? - спросил Лукас.
      - В час сорок пять, - ответил Лейн.
      - Что она делала?
      - Сидела за рулем машины "шевроле".
      - Какая неисправность была у автомобиля?
      - Спустила правая задняя покрышка.
      - Что предприняла обвиняемая?
      - Завела машину на территорию станции и попросила меня сменить покрышку.
      - Как вы поступили?
      - Заменил колесо на запасное. И только потом заметил, что и у этого колеса камера спущена. До меня донесся тихий свист - из камеры выходил воздух.
      - Что вы предприняли?
      - Она попросила поставить ей новое колесо, что я и сделал.
      - Вы говорили с обвиняемой по поводу времени?
      - Да, сэр.
      - В каком плане?
      - Я предложил ей завулканизироватъ камеру в ее присутствии, но она ответила, что у нее нет времени, что она опаздывает на свидание и не может ждать. За своими камерами она обещала заехать на следующий день.
      - Вы выписали ей счет за работу?
      - Да, сэр.
      Джон Лукас достал из папки кусочек замасленной бумаги.
      - Вот этот?
      - Совершенно верно, сэр.
      - В какое время обвиняемая уехала с вашей станции?
      - В десять минут третьего.
      - Вы уверены в этом?
      - Уверен, сэр. Мы обязаны указывать время в журнале регистрации и по этим записям судят о проделанной нами работе.
      - Обвиняемая говорила вам, что спешит на свидание?
      - Да, я уже упоминал об этом.
      - Она не говорила, на какое время у нее было назначено свидание?
      - Говорила. На два часа ночи.
      - А где именно, она не упоминала?
      - Нет, сэр.
      Джон Лукас повернулся к Мейсону с насмешливой улыбкой:
      - Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к этому свидетелю?
      Мейсон хотя и не шевельнулся, но голос его прозвучал на весь зал:
      - Обвиняемая приехала к вам на станцию в час сорок пять?
      - Да.
      - Точно в час сорок пять?
      - Минута в минуту, сэр. Разница может быть на несколько секунд в ту или другую сторону. Я посмотрел на часы, когда она приехала.
      - А уехала она в два десять?
      - Да, в два часа десять минут, сэр.
      - На протяжении этих двадцати пяти минут она не покидала территорию станции?
      - Нет, сэр.
      - Она наблюдала за вашей работой?
      - Да, сэр.
      - Вы все время ее видели?
      - Да, она все время была рядом со мной.
      - Вы не могли принять за нее кого-то другого?
      - Нет, сэр.
      - Вы уверены?
      - Абсолютно.
      - У меня все, - сказал Мейсон.
      Лукас вызвал Бенджамина Крейндейлла.
      - Ваше имя?
      - Бенджамин Крейндейлл.
      - Где вы живете, мистер Крейндейлл?
      - В апартаментах "Бейллэр", Норвалк Авеню, триста восемь.
      - Там же вы проживали и шестнадцатого июня?
      - Конечно.
      - Находились ли вы в своей квартире в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июня?
      - Да, сэр.
      - Я покажу вам схему, на которой вы увидите расположение своей квартиры и соответственно квартиры "В" в Колмонт-апартментс. Позднее я специально оговорю соответствие схемы оригиналам.
      - У меня нет возражений в отношении этой схемы, - заявил Мейсон.
      - Продолжайте, господин обвинитель, - попросил судья Маркхэм.
      Свидетель подтвердил расположение обеих квартир и с помощью масштабной линейки вместе с Лукасом определил, что расстояние между квартирами не превышает двадцати футов.
      - Обращаю внимание Высокого Суда, - вмешался Мейсон, - что на схеме не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.
      - Есть ли у вас вторая схема, где был бы показан боковой разрез зданий? - спросил судья у Лукаса.
      - К сожалению, нет, Ваша Честь, - сказал Лукас с досадой.
      - Замечание принято, - объявил судья Маркхэм.
      - Не можете ли вы нам подсказать на основании собственного опыта наблюдений, каково расстояние по вертикали? - спросил Лукас у свидетеля.
      - В футах и дюймах не могу.
      После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:
      - Футов двадцать будет, как вы думаете?
      - Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, - внес протест Мейсон.
      - Возражение принято, - согласился судья Маркхэм.
      - Ваша Честь, я снимаю данный вопрос, - сказал Лукас, - но прошу весь состав Суда отвезти на место происшествия, где они могут увидеть все собственными глазами.
      - Защита не возражает, - заявил Мейсон.
      - Хорошо, - после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм. - В половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.
      Лукас торжествующе улыбнулся.
      - Мистер Крейндейлл, - спросил он, - могли ли вы слышать то, что происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?
      - Да, сэр.
      - Что вы слышали?
      - Телефонный звонок.
      - Что еще?
      - Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.
      - Вы узнали говорившего по голосу?
      - Нет. Но говорил мужчина из квартиры "В" Колмонт-апартментс.
      - Вы что-нибудь поняли из разговора?
      - Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное... необычное окончание "ейн". Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.
      - Что вы слышали еще?
      - Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки...
      - Что за звуки?
      - Шум борьбы... Что-то упало... Послышался удар... Какое-то поскрипывание... Потом какой-то шепот... А потом настойчивый звонок в дверь...
      - Звонок повторялся?
      - Да.
      - Сколько раз?
      - Не считал... Несколько...
      - А когда звонили? До шума борьбы или после?
      - В самый разгар... Когда послышался звук падения...
      - Прошу задавать вопросы, - сказал Лукас Мейсону.
      - Давайте уточним, - обратился Мейсон к свидетелю. - Итак, сначала вы услышала телефонный звонок, да?
      - Да, сэр.
      - Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?
      - Ну... По характеру звонка.
      - Как он звонил?
      - Ну... Все же знают, как звонит телефон. Подребезжит пару секунд, помолчит, потом снова подребезжит...
      - Это вас и разбудило?
      - Наверное... Ночь была темная и душная, окна были распахнуты. Я вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон...
      - Рассказывайте не свои предположения, а то что видели, слышали и делали, - перебил его Мейсон. - Остальное нас не интересует.
      - Я слышал, как звонил телефон, - голос свидетеля стал враждебным. Тогда я поднялся и прислушался... И понял, что звонок слышен из соседнего дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской... Мужчина говорил по телефону...
      - Вскоре вы услышали звук борьбы?
      - Да, сэр.
      - На фоне дребезжания дверного звонка?
      - Да.
      - А может быть, это снова звонил телефон?
      - Нет, сэр. Это исключается.
      - Откуда такая уверенность?
      - Звук звонка был совсем другим... В нем было больше вибрации... Кроме того, интервалы между звонками были совершенно другими, более длинными... Не такими, как у телефона.
      Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.
      - Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?
      - За это я полностью ручаюсь.
      - В этом вы уверены не меньше, чем во всех остальных своих показаниях?
      - Да, сэр. Я абсолютно уверен.
      - Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?
      - Около двух часов ночи... Точно не скажу. Через какое-то время, полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два часа двадцать семь минут. Значит, прошло минут пятнадцать-двадцать. Повторяю, господин адвокат, за точность я не ручаюсь... Я дремал...
      - Разве вам не известно, - медленно поднялся с места Мейсон, - что человеку, проживающему в апартаментах "Бейллэр", физически невозможно услышать дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
      - Почему невозможно? Я же слышал! - возразил свидетель.
      - Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что это был звук именно дверного звонка?
      - Потому что это ясно... Я его слышал!
      - Почему же вам ясно?
      - Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
      - Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
      - Нет... Понимаете, ночь была душная и жаркая... Очень тихая... Ни ветра, ни грозы... Все окна были распахнуты...
      - Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук дверного звонка квартиры "В" Колмонт-апартментс? - повторил Мейсон.
      - Не помню такого случая.
      - После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?
      - Нет... С чего бы это я вдруг стал проверять... Но я сразу же понял, что это был звонок у двери...
      - У меня все, - улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
      Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
      - Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной звонок у соседей?
      - Возражаю, Ваша Честь! - Мейсон вскочил на ноги. - Вопрос, заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком расстоянии. Дело Высокого Суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.
      - Возражение принято, - постановил судья Маркхэм.
      - Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? нахмурившись спросил Лукас.
      - Да, сэр.
      - Вы отчетливо его слышали?
      - Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это звонит наш телефон.
      - По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?
      - Вношу протест против наводящих вопросов! - возразил Мейсон.
      - Протест принят, - сказал судья Маркхэм.
      Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он сказал:
      - У меня все, у защиты есть еще вопросы?
      - Нет, - покачал головой Мейсон.
      - Объявляется перерыв, - объявил судья Маркхэм, - во время которого членов Скамьи Присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.
      19
      Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру "В".
      По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел к судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
      - Согласны ли вы проверить дверной звонок? - спросил заместитель окружного прокурора.
      - Я не возражаю, - сказал Мейсон.
      Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая трель.
      - Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять, надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное доказательство, - заявил Мейсон.
      - Хорошо, мы так и сделаем, - ответил Джон Лукас после небольшого раздумья. - Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
      - Сидней Отис, - ответил его помощник.
      - Выпишите для него повестку, - распорядился Лукас. - Доставьте его в суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд... Тем временем мы проводим присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть они своими глазами увидят обстановку места убийства.
      При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их полицейского.
      Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый звонок.
      - Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, Ваша Честь! - возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку. Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем напомнили ему только что!
      - Вы меня обвиняете? - возмутился Лукас.
      - Прекратите, господа, - вмешался судья Маркхэм. - Вы привлекаете внимание присяжных.
      - В таком случае, мне придется просить членов Высокого Суда не обращать внимания на этот звонок, - заявил Мейсон.
      - Что ж, - усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, - из протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется. Так что не советую вам настаивать на физической невозможности услышать такой звонок.
      Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:
      - Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
      - Нет, - ответил Мейсон.
      Лукас лишь покачал головой.
      - В таком случае мы возвращаемся в суд.
      - Заседание по делу Народ против Роды Монтейн продолжается! - объявил судья Маркхэм.
      - Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, - сказал Джон Лукас.
      Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной на нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа с той лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем доме происходила борьба.
      К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
      Мейсон поднялся на ноги.
      - После того, как Ваша Честь отпустит присяжных на отдых, я бы хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ присяжных заседателей.
      - Хорошо, - согласился судья Маркхэм. - Слушание дела откладывается до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с другом или с кем-нибудь другим.
      - Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные покинули зал суда, - Рода Монтейн написала заявление о разводе с Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для Суда, мне необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером, на что испрашиваю разрешение Высокого Суда.
      Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность, сделал нетерпеливый жест.
      - И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под присягой имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он предстанет перед Судом! - высокомерно заявил он.
      - Что же это за свидетель, - усмехнулся Мейсон, - которого приходится держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет Высокому Суду не то, что от него ждут?!
      - Прекратите, господа! - приказал судья Маркхэм. - Защитник имеет право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему необходимы. Это вполне законно.
      - Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера Монтейна моей секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать адвокат, представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас сочтет необходимым тоже присутствовать, я...
      - Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения! рявкнул Лукас.
      - Такого права у вас нет! - парировал Мейсон. - Это чисто гражданское дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому Карлу Монтейну пришлось нанять другого защитника.