- Вы покинули дом?
      - Нет. Я затаилась на лестничной площадке между пролетами... Понимаете, внизу надрывался звонок...
      - Что за звонок?
      - Ну, обыкновенный... У входной двери...
      - Кто-то хотел войти к Мокси?
      - Вероятно...
      - Когда звонок начал звенеть? В какое время?
      - Не знаю... Наверное, в то время, когда мы еще боролись...
      - Долго он звонил?
      - Довольно долго... Он звенел с дребезжащим звуком, замолкал, но тут же возобновлялся... Так и звенел с перерывами...
      - Вы не знаете, кто звонил?
      - Нет.
      - Но пока он звенел, вы не спускались вниз?
      - Нет.
      - Когда вы решились спуститься?
      - Ну... минуты через две... Я боялась оставаться в доме...
      - Вы были уверены, что убили Греггори?
      - Нет, что вы!.. У меня и в мыслях не было убивать его. Я только слышала, что он упал...
      - И как только перестал звенеть звонок, вы спустились вниз?
      - Да.
      - Никого там не заметили?
      - Никого.
      - Где стояла ваша машина?
      - В переулке за углом.
      - Вы направились к ней?
      - Да.
      - Когда вы могли обронить ключи в гостиной у Греггори? Вероятно, в тот момент, когда схватили топор?
      - Возможно...
      - Вы знали, что потеряли их?
      - В тот момент - нет.
      - Когда вы это обнаружили?
      - Когда прочитала об этом в газете.
      - Как же вы поставили в гараж машину? Да и вообще, как вам удалось сесть в машину?
      - Дверцу машины я не запирала, а ключ зажигания был на месте... Вернувшись домой, я загнала машину в гараж...
      - Подождите, - остановил ее Мейсон. - Уезжая, вы не заперли двери гаража?
      - Я уже теперь не помню... Не могу сказать определенно. Вернувшись, я увидела, что замок не заперт...
      - А дверь по-прежнему закрыта?
      - Да.
      - В том положении, в каком вы ее оставили?
      - Да.
      - Так... Что было дальше?
      - Открыла дверь...
      - То есть, отвели ее в сторону?
      - Да.
      - До упора?
      - Да.
      - А потом загнали машину в гараж?
      - Да.
      - И оставили дверь незапертой?
      - Понимаете, когда я откатывала в сторону вторую половину двери, она не отошла до самого конца, упершись в бампер "плимута". Мне не удалось одной с ней справиться...
      - Загнав свою машину, вы поднялись к себе и легли в постель?
      - Да. Поскольку нервы были на пределе, я приняла дозу снотворного.
      - Утром вы разговаривали с мужем?
      - Да. Он поднялся первым и стал варить кофе. Мне это показалось странным, поскольку после такой дозы "Эйпрола" люди обычно долго спят.
      - Вы не просили у него кофе?
      - Попросила.
      - Он вас не расспрашивал об отлучке?
      - Нет, справился лишь, как я спала.
      - Вы ему солгали?
      - Да.
      - После этого он ушел?
      - Да.
      - Чем стали заниматься вы?
      - Снова легла в постель, подремала, потом поднялась, приняла ванну, оделась, открыла дверь, взяла принесенное разносчиком молоко и газеты. Я считала, что Карл отправился на прогулку. А когда развернула газету, поняла, что я в западне. Прежде всего я увидела свои фотографию своих ключей... Я поняла, что Карл узнает их с первого взгляда. Было ясно, что полиция обязательно выйдет на меня... Я позвонила в транспортное агентство и поручила им перевезти мои вещи по фиктивному адресу. В чемоданчик же уложила самое необходимое и отправилась сюда.
      - Скажите, вы не догадываетесь, кто ночью у двери Греггори так настойчиво звонил?
      - Нет.
      - Уходя, вы оставили двери открытыми или закрытыми?
      - Какие двери?
      - Двери квартиры Греггори и двери подъезда?
      - Не помню... Я была сама не своя... Откуда вам известно о двери гаража?
      - Рассказал ваш муж.
      - Вы говорили, что он обо всем сообщил полиции?
      - Да, но сначала он побывал у меня.
      - Что он еще сказал?
      - Что узнал ключи по фотографии в газете. Ему известно, что вы пытались одурманить его с помощью "Эйпрола", что уезжали ночью, и он слышал, когда вы возвратились и как возились с дверью гаража... Ну, а потом вы солгали ему, когда он поинтересовался, почему она открыта.
      - Никогда бы не подумала, что он так хитер... Моя ложь в отношения гаража окончательно меня запутала, так?
      - Во всяком случае, она вам пользы не принесет, - мрачно согласился Мейсон.
      - И Карл предупредил вас, что намерен обо всем рассказать полиции?
      - Да. Я не сумел переубедить его. У него довольно странные понятия относительно его долга...
      - Вы не должны его за это осуждать, - сказала Рода Монтейн. - На самом деле он очень славный... Скажите, он ничего вам не говорил в отношении... В отношении кого-нибудь еще?
      - Он уверял, что вы будете пытаться кого-то выгородить.
      - Кого?
      - Доктора Миллсэйпа.
      - Что же ему известно о докторе Миллсэйпе? - ахнула она.
      - Не знаю. А что известно вам?
      - Он настоящий друг.
      - Он тоже вчера ночью был в доме Мокси?
      - Господи! Нет, конечно!
      - Вы уверены?
      - Разумеется!
      Мейсон опустил еще одну монету и автомат и набрал номер "Детективного агентства Дрейка". Когда детектив взял трубку, адвокат сказал:
      - Привет, Пол, это Мейсон. Послушай, ты, конечно, читал сегодняшние газеты? Отлично! Следовательно, тебе известно, как обстоят дела. Я представляю Роду Монтейн. Ты, конечно, догадываешься, что это та самая особа, которую ты видел выходящей из моей конторы. Я поручаю тебе общее расследование дела. Полиция, наверняка, сфотографировала комнату, где был убит Мокси. Так вот, мне нужны копии фотографий, свяжись с журналистами. Расследуй все стороны этого дела, проверь все цепочки. Кое-что мне кажется странным. Например, на дверных ручках не обнаружено отпечатков пальцев... Почему? Что ж такого, что она была в перчатках? Это объясняет только отсутствие ее следов, но другие-то должны были сохраниться! На протяжении дня Мокси не раз открывал и закрывал двери... Да я и сам заходил к нему! День был жаркий, ладони потные... Куда исчезли хотя бы мои отпечатки? Начинай с Мокси. Выясни все о его прошлом. Поговори со свидетелями. Нам нужно опередить окружного прокурора, Пол. Нет, сейчас это не имеет значения... Мы с тобой встретимся позднее... Нет, этого я не могу сказать... Начинай немедленно. Я жду новых событий через несколько минут... - Мейсон повесил трубку и сказал своей клиентке: - Начинаем действовать, Рода. Журналисты из "Кроникл" приедут с минуты на минуту они носятся на своих машинах, не считаясь ни с какими правилами. Учтите, полиция будет стараться вас разговорить. Пообещают за откровенность что угодно. Дайте мне слово, что будете молчать. Договорились?
      - Да.
      - Настаивайте на том, чтобы вызвали меня даже в том случае, если вам будут задавать самые невинные вопросы. Вы поняли меня?
      - Конечно.
      По двери телефонной будки кто-то едва слышно постучал.
      Мейсон повернул голову и посмотрел через стекло. Молодой человек прижимал к стеклу удостоверение сотрудника "Кроникл". Мейсон повернул ручку двери.
      - Все, Рода. Выходи.
      Дверь открылась.
      - Где она? - сразу же спросил журналист.
      Второй корреспондент подошел с другой стороны будки.
      - Добрый день, мистер Мейсон!
      Рода поднялась с пола, опираясь на сильную руку адвоката. Оба газетчика смотрели на нее, раскрыв рты.
      - Так она все это время сидела здесь?
      - Да. Где ваша машина? - спросил Мейсон. - Вам следует как можно быстрее увезти ее.
      - Полиция! - выругался журналист. - Черт бы их побрал!
      Двое полицейских в штатском выскочили из-за стеклянной перегородки, отделявшей заднюю половину зала, и бегом бросились в их сторону.
      - Это Рода Монтейн, - громко сказал Мейсон. - Она отдает себя в ваши руки, господа, как представителям "Кроникл", зная, что "Кроникл" отнесется к ней честно и гуманно. Она узнала ключи по фотографиям, напечатанным в газете... Там есть и ключ от ее гаража. Она...
      К ним подбежали полицейские. Один из них тут же схватил Роду за руку. Второй, побагровев от злости, оттолкнул Мейсона плечом.
      - Так вот каков ты на самом деле, чертов интриган! - заорал он.
      Мейсон воинственно поднял подбородок. Глаза его сразу приобрели стальной оттенок.
      - Поосторожнее на поворотах, или я гарантирую вам крупные неприятности.
      Первый полицейский дернул своего напарника за полу пиджака:
      - Спокойно, Джон! Это же Мейсон! Мы взяли девчонку, а это главное. Больше нам ничего не нужно.
      - Как это вы ее взяли? - возмутился один из журналистов. - Это Рода Монтейн, она отдала себя в руки "Кроникл" еще до того, как вы ее заметили!
      - Убирайтесь к черту! Она арестована, мы преследовали ее до самого аэропорта. Советую вам не путаться под ногами.
      - Не больше чем через четверть часа, господа, - сказал полицейским один из журналистов, шагнув в телефонную будку, освобожденную Мейсон, - вы сможете купить газету, и тогда посмотрим, что вам скажет начальство...
      8
      Мейсон вышагивал из угла в угол по своему кабинету, словно запертый в клетке тигр. Кончилось время подготовки, когда он мог с философским терпением ожидать очередных новостей. Сейчас это был борец, стремящийся к схватке и от нетерпения не находящий себе места.
      Пол Дрейк, развалился в черном кожаном кресле для посетителей, делая время от времени заметки в своем блокноте. Напротив него за столом пристроилась Делла Стрит, держа наготове карандаш.
      - Они все-таки упрятали ее, - проворчал Мейсон, бросив хмурый взгляд на молчащий телефон. - Этого следовало ожидать.
      - Может быть, они... - начал было Дрейк, взглянув на часы.
      - Боже праведный, ну как ты не понимаешь, Пол? Они ее упрятали. Я договорился, что меня предупредят, если она появится в Управлении полиции или в кабинете окружного прокурора. Ее не доставляли ни туда, ни туда. Значит, увезли в какой-то дальний полицейский участок... Делла, поройся в справочниках. Разыщи мне дело Венсона, я там ссылался на Хабэас Корпус [Habeas corpus - судебный приказ о доставлении в Суд лица, содержавшегося под стражей, для выяснения правомерности его содержания под стражей]. Чтобы не терять времени даром, выпиши текст апелляции. Им придется действовать в открытую, и они не сумеют нам много навредить.
      Делла Стрит тут же встала и вышла из кабинета. Мейсон повернулся к детективу.
      - Вот еще что, Пол, - сказал он. - Окружной прокурор намерен опекать ее мужа, Карла Монтейна.
      - Как основного свидетеля?
      - Возможно, и как соучастника. Во всяком случае, он позаботится, чтобы мы до него не добрались. Придется искать окольный путь. Мне нужно встретиться с Карлом и поговорить.
      - Мы могли бы послать телеграмму из Чикаго, что его отец заболел. Они отпустят Карла повидаться с отцом, если будут уверены, что ты об этом не знаешь. Можно не сомневаться, что он полетит самолетом. Вместе с ним этим же самолетом я отправлю одного из своих парней. По дороге он вытянет из него все, что только возможно.
      - Нет, не пойдет, - после некоторого раздумья ответил Мейсон. Слишком рискованно. Пришлось бы подделывать подпись на телеграмме и тому подобное. Ты представляешь, что поднимется, если все это раскроется?
      - Брось, Перри, в первый раз что ли? Все пройдет как по маслу...
      - Филипп Монтейн принадлежит к той категории людей, которые привыкли диктовать свою волю. Уверен, что он явится сюда без нашего приглашения, а если нет, то надо придумать, как его сюда выманить.
      - Но зачем?
      - Хочу немного с ним поработать.
      - Ты рассчитываешь, что он заплатит, за то, что ты будешь защищать Роду Монтейн? Ни черта у тебя не выйдет, - усмехнулся Дрейк. - Нет, он не станет этого делать, вот увидишь.
      - Никуда он не денется, заплатит.
      Мейсон снова зашагал по кабинету из угла в угол.
      - Да, еще, - внезапно остановился адвокат. - Окружной прокурор не может использовать Карла в качестве свидетеля в уголовном деле.
      - Да, к этому можно придраться.
      - К сожалению, нет. Они начнут с того, что добьются признания их брака недействительным на том основании, что он с самого начала был незаконным.
      - А как они смогут это доказать?
      - Если они докажут, что у Роды был жив первый муж, когда она выходила за Монтейна, то ее второе замужество в глазах закона недействительно.
      - В таком случае, Карл сможет свидетельствовать против нее?
      - Да, - кивнул Мейсон. - Поэтому я хочу, чтобы вы раскопали всю подноготную об этом Греггори Мокси, о всех его прошлых делах. Несомненно, кое-что известно окружному прокурору, но мне нужно знать значительно больше. Мне нужен список всех его жертв.
      - Ты имеешь в виду женщин?
      - Да. Особенно тех, с которыми он регистрировал браки. По-моему, его брак с Родой не был первым. Это был для него просто привычный способ добывания денег. У каждого мошенника со временем вырабатывается свой стиль.
      Дрейк сделал пометку в своем блокноте.
      - Следующее, - продолжал Мейсон. - Телефонный звонок, который разбудил Мокси. Звонили до двух часов. На два у него была назначена встреча с Родой. В телефонном разговоре разговоре он упомянул об этом, сказав, что она должна дать ему деньги. Попробуй что-нибудь выяснить в этом направлении. Вдруг тебе удастся найти человека, который ему звонил.
      - Ты уверен, что разговор происходил до двух часов?
      - Почти. Вероятно, Мокси прилег на пару часиков до прихода Роды, и звонок разбудил его.
      - Ладно. Что еще?
      - Вопрос о "хвосте". Я имею в виду того человека, что следил за Родой, когда она приходила ко мне в офис впервые. Пока мы о нем ничего не знаем. Он мог быть и профессиональным детективом, но если это так, то, выходит, его кто-то нанял. Таким образом, тебе придется узнать, кто не пожалел денег на слежку за Родой.
      - Хорошо, - кивнул Дрейк.
      В кабинет вошла Делла. Адвокат повернулся к ней.
      - Делла, я хочу подготовить некий текст. Если в газетах будет сказано, что эта женщина - бывшая медицинская сестра, пытавшаяся одурманить наркотиками мужа, плохо наше дело. Нам следует выставить на передний план то зло, которое причинил ей муж, а не она ему. В одной из утренних газет имеется особый отдел "Письма читателей". Отправь в эту газету письмо, только не печатай его на машинке, иначе по ней они смогут проследить автора.
      Делла кивнула и приготовилась стенографировать.
      - Здравствуйте, уважаемый редактор, - начал диктовать Мейсон, не переставая ходить по кабинету. - Я всего лишь старый семьянин со старомодными взглядами. Я допускаю, что мои взгляды несколько устарели, но никак не пойму, куда летит мир, если от бережливого человека, сумевшего скопить путем строгой экономии небольшое состояние, шарахаются, как от прокаженного. Если в кино наибольшую популярность приобретает тот актер, который щелкает свою возлюбленную по носу, в то время как я поклялся любить, оберегать и почитать супругу до конца своих дней. И стараюсь изо всех сил выполнить свое обещание. С новой строки. Вот нынче печатают в газетах материал о муже - почитателе закона, который вычитал в репортажах уголовной хроники нечто такое, что заставило его предположить, будто его супруга имела какое-то отношение к убийству мужчины. Вместе того, чтобы постараться защитить свою жену, отвести от нее подозрение, вместо того, чтобы по-хорошему объясниться с ней, этот, так сказать, почитающий закон муж бросается в полицию и способствует ее аресту, обещая полиции всевозможную помощь, а та фабрикует дело против его жены. Неужели таково веяние времени? Неужели я просто зажился на свете и ничего не понимаю?.. Нет, я придерживаюсь другого мнения: современное общество вступает в новый период истории. Красная строка. Не является ли грубой ошибкой стремление опрокинуть вековые традиции, привычные моральные нормы, уважение к семье, к женщине, матери наших детей? Снова красная строка. Я считаю, что самого тяжелого наказания требует тот муж, который из каких-то корыстных побуждений дает согласие арестовать женщину, защитником которой он должен быть до конца своих дней. Таково мое глубокое убеждение, но ведь я всего лишь супруг с устаревшими взглядами... Подпиши это как-нибудь, Делла, и отправь как можно скорее.
      Дрейк поднял на адвоката глаза и лениво спросил:
      - Ну, и что это даст, Перри?
      - Очень многое, - улыбнулся Мейсон. - Начнется дискуссия.
      - В отношении мужа?
      - Конечно.
      - Ну, а причем тут напоминание о сбережениях?
      - Чтобы поднялись споры. Сразу же поднимется волна возмущения на нынешнюю дороговизну, неправильную политику правительства, падение нравственности и так далее. Истории Роды и Карла маловато. Что касается темы "ну и времена!", то она дорога сердцу обывателя. А мы, когда придет время, используем эту историю о муже, предавшем интересы своей жены.
      - Пожалуй, ты прав, - согласился наконец Дрейк.
      - Да, Пол, тебе удалось раздобыть фотографии комнаты, где произошло убийство?
      Детектив ленивым жестом потянулся к папке, лежавшей на соседнем стуле, вынул из нее порядочных размеров конверт из толстой бумаги и извлек из него четыре глянцевых снимка.
      Мейсон принялся рассматривать фотографии через увеличительное стекло.
      - Посмотри-ка сюда, Пол, - через несколько минут сказал он.
      Детектив подошел к столу адвоката.
      - Ну да, это будильник. Он стоял на тумбочке возле кровати.
      - И, как я понимаю, на кровати спали. Но Мокси был найден полностью одетым.
      - Да.
      - В таком случае, значение будильника возрастает.
      - Почему?
      - Возьми лупу и взгляни на него.
      - Стрелки показывают три семнадцать, - сказал Дрейк. - Надпись на фотографии показывает, что снимок сделан в три восемнадцать. Таким образом, разница всего в одну минуту...
      - Это не все, - улыбнулся адвокат. - Посмотри еще раз.
      - О чем ты говоришь?
      - С помощью увеличительного стекла можно рассмотреть верхний циферблат, на котором устанавливается время звонка.
      - И что?
      - Стрелка показывает без нескольких минут два.
      - Естественно, ведь свидание было назначено на два часа. Он хотел быть на ногах к приходу Роды.
      - У него почти не оставалось времени для того, чтобы одеться. Будильник был заведен на час пятьдесят пять или на час пятьдесят.
      - Не забывай, - напомнил Дрейк, - что он когда-то был ее мужем. Она его видела и в пижаме, и без нее.
      - Ты все еще не понимаешь меня, Пол. Телефонный звонок разбудил Мокси. Значит, будильник был ему не нужен. К тому времени, когда он зазвенел, Мокси успел полностью одеться.
      Дрейк внимательно посмотрел на адвоката.
      - Если бы я не понимал только этого! - воскликнул сыщик. - Какого черта ты не заявляешь об убийстве при самообороне? Я вовсе не собираюсь требовать от тебя обмана доверия клиента, но если она рассказала тебе правду, то, наверняка, сообщила о том, что произошла борьба, и она вынуждена была ударить его топором, спасая собственную жизнь. Я считаю, что нетрудно будет убедить присяжных, что так оно и было на самом деле. Особенно, учитывая характер Мокси. Ей еще спасибо должны сказать, что избавила мир от подобного негодяя!
      - В свете некоторых фактов, - покачал головой Мейсон, - опасно говорить о самообороне.
      - Это почему же?
      - Ты забываешь о том, что она пыталась напоить мужа снотворным. То, что она была когда-то медсестрой и пыталась подмешать ему в шоколад наркотик, вызовет предубеждение по отношению к ней всех присяжных. Ну, а потом, как доказать, что это именно она убила Мокси? Я не уверен, что обвинению это удастся.
      - Но даже если она не убивала, то все же находилась в гостиной в тот момент, когда произошло убийство.
      - В том-то и дело. Я не уверен, что она не пытается выгородить кого-то.
      - Почему ты так считаешь?
      - Потому что нет никаких следов на дверных ручках.
      - У Роды были перчатки.
      - Но у всех остальных перчаток не было.
      - М-да... Полиция ее следов не обнаружила?
      - Если Рода не снимала перчаток, то об отпечатках ей вообще нечего было беспокоиться. Зачем бы ей нужно было обтирать ручки и рукоятку топора?
      - Действительно... - присвистнул Дрейк.
      - Подготовь для подписи апелляцию, Делла, - попросил Мейсон.
      Она молча кивнула и вышла из кабинета. Через несколько минут вернулась с листом бумаги.
      - Это последняя страница, - сказала секретарша. - Можешь ставить подпись.
      - Отправь ее немедленно, - расписавшись, сказал адвокат. - Позвони в секретариат суда и проконтролируй, чтобы все было в порядке. Я уезжаю.
      - И куда, если не секрет? - спросила Делла Стрит.
      - Хочу задать несколько неприятных вопросов доктору Клоду Миллсэйпу, - усмехнулся Мейсон.
      9
      - Вы не имеете права туда входить! - возмущенно воскликнула медсестра доктора Миллсэйпа. - Это личный кабинет доктора. Он никого не принимает без предварительной договоренности. Позвоните ему, он назначит вам время приема.
      - Я не люблю спорить с женщинами, - спокойно сказал Мейсон. - Но ведь я вам сказал, что приехал к доктору по делу, имеющему для него огромное значение. Пройдите, пожалуйста, к доктору и сообщите, что его хочет видеть адвокат Перри Мейсон по вопросу пистолета тридцать второго калибра системы "кольт", который в свое время был зарегистрирован на его имя. Предупредите, что я буду ждать ровно тридцать секунд, а затем уйду.
      Медсестра встревоженно прошла в кабинет доктора, захлопнув дверь перед Мейсоном.
      Ровно через тридцать секунд адвокат сам открыл дверь.
      Доктор Миллсэйп был в белом халате, придававшем ему вид профессора. В кабинете пахло лекарствами, в стеклянных шкафах поблескивали хирургические инструменты, вдоль стены возвышались стеллажи с книгами. Медсестра что-то испуганно говорила доктору, положив ему руку на плечо. При звуке открываемой двери она обернулась. Лицо Миллсэйпа было серовато-белого цвета.
      Мейсон молча закрыл за собой дверь.
      - Порой случается, что бывает дорога каждая секунда, - объяснил адвокат. - Я отброшу преамбулы и прошу вас не терять драгоценного времени на придумывание сказок.
      - Я не знаю, кто вы такой, - сказал доктор Миллсэйп, расправив плечи, - и не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение по поводу вашего наглого вторжения! Либо вы сами выйдите отсюда, либо я позову полицию, и вас выведут.
      Мейсон встал перед ним, широко расставив ноги и засунув руки в карманы пиджака, всем своим видом напоминая гранитную глыбу.
      - Когда вы будете звонить в полицию, - спокойно сказал он, - то не забудьте, доктор, объяснить им, как могло случиться, что вами было выдано фальшивое свидетельство о смерти Греггори Мокси в феврале двадцать девятого года. А заодно и причину, по которой вы передали Роде Монтейн "кольт" тридцать второго калибра для убийства Греггори Мокси. Собственно, свидетельство о смерти вы выдали на имя Греггори Лортона. Это уж потом этот человек стал фигурировать под фамилией Мокси.
      Доктор облизнул пересохшие губы и посмотрел на медсестру.
      - Выйди, Мэй...
      Она немного поколебалась, с ненавистью посмотрела на Мейсона, но все же покинула кабинет.
      - Проследите, чтобы нам не мешали, - предупредил Мейсон.
      Доктор собственноручно запер дверь, после чего повернулся к адвокату.
      - Кто вы такой?
      - Я представляю интересы Роды Монтейн.
      - Это она послала вас ко мне? - с явным облегчением вздохнул доктор Миллсэйп.
      - Нет, - честно ответил адвокат.
      - Где она?
      - В тюрьме. Арестована за убийство Греггори Мокси.
      - Что привело вас ко мне?
      - Мне нужно узнать правду о свидетельстве о смерти и пистолете.
      - Садитесь, - предложил доктор Миллсэйп и буквально упал в кресло, словно у него подкосились ноги. - Дайте подумать... Вы говорите Греггори... Греггори Лортон? Конечно, больных много, я не могу вот так сразу припомнить обстоятельства каждого случая. Мне нужно посмотреть истории болезни... Вы говорите, это было в двадцать девятом году? Если бы вы могли напомнить мне о каких-либо особых...
      - Прекратите нести ерунду! - гневно рявкнул Мейсон. - Вы в дружеских отношениях с Родой Монтейн или Лортон, если вам больше нравится. Не станем уточнять, насколько дружеских. Вы знали, что она была замужем за Лортоном, и что тот вскоре после ее замужества скрылся. По каким-то соображениям она не хотела брать развод. Двадцатого февраля двадцать девятого года в больницу "Сэйнвисэйд" был принят больной с воспалением легких и зарегистрирован под именем Греггори Лортона. Вы были его лечащим врачом. Двадцать восьмого февраля больной скончался. Вы подписали свидетельство о смерти.
      Доктор снова облизнул губы. В его глазах появился страх.
      - Даю вам десять секунд на размышление, - сказал Мейсон, многозначительно посмотрев на часы, - после чего начинайте говорить.
      - Вы ничего не понимаете, - вздохнув, торопливо начал доктор Миллсэйп. - Иначе вы отнеслись бы ко мне по-другому. Вы адвокат Роды Монтейн, не правда ли? А я ее друг. Я ее люблю. Люблю больше, чем самого себя... С первой встречи... Как только познакомились...
      - Для чего вы пошли на подлог?
      - Чтобы она смогла получить страховку... Она не могла другим образом доказать, что Греггори Лортон умер... До нее дошли слухи, что он погиб при аварии самолета. Авиакомпания подтвердила, что он приобрел билет на тот самолет, но был ли он действительно в числе погибших пассажиров - никто определенно сказать не мог. Был найден труп только одного пассажира. Страховая компания не посчитала бы это доказательством. Кто-то посоветовал Роде подождать семь лет, после чего начать дело о признании юридической смерти мужа. Она не хотела считаться его женой, но если бы она стала в таких условиях хлопотать о разводе, то тем самым невольно подтвердила бы, что он жив. Она не знала, что и делать, но в душе считала себя вдовой, не сомневаясь, что его нет в живых. Вот тут мне и пришла в голову эта мысль... В больнице постоянно находятся по нескольку бездомных больных, направленных разными благотворительными организациями. Многие из них не имеют даже настоящих документов, их истории болезни заполняются со слов... Однажды к нам поступил такой бродяга, примерно одного возраста с Греггори Лортоном. У него было двухстороннее воспаление легких - сильно запущенное, без всякой надежды на выздоровление. Я записал его в книгу как Греггори Лортона, объяснив ему, что этот человек пользуется у нас определенными привилегиями. Честное слово, мистер Мейсон, мы сделали все возможное, чтобы спасти его. Я не сомневался, что у меня будет и другая возможность лечить "Греггори Лортона", поэтому не был заинтересован в смерти того человека. И все же он умер, чего и следовало ожидать. Я выдал свидетельство о смерти, а через несколько недель Рода обратилась в какую-то нотариальную контору с соответствующими документами. Все остальное было сделано по закону.
      - Какова сумма страховки?
      - Не очень большая, иначе не было бы так просто ее получить. Если не ошибаюсь, полторы тысячи долларов.
      - Страховка была в пользу Роды?
      - Да, - ответил доктор Миллсэйп. - Греггори уговорил Роду застраховать их жизни в пользу друг друга. Он уверял ее, что намерен застраховаться на пятьдесят тысяч, но для этого нужно пройти медицинское освидетельствование, поэтому для начала застраховался на полторы тысячи. Ну, а Рода застраховалась в его пользу на десять тысяч. Очевидно, что он намерен был убить ее и получить страховку, если бы ему не удалось выманить у нее имеющиеся деньги и скрыться с ними.
      - По всей видимости, он перестал выплачивать взносы, как только они расстались?
      - Разумеется, он сделал только первый взнос. Рода сама выплачивала остальные взносы. Авария самолета случилась через несколько месяцев после уплаты первого взноса. Свидетельство о смерти было получено где-то через год, и Рода получила деньги.
      - Вы давно знакомы с Родой?
      - Да.
      - Пытались уговорить ее выйти за вас замуж?
      - Неужели все это важно? - покраснев спросил Миллсэйп.
      - Да.
      - Что ж... Да, я просил ее стать моей женой.
      - Почему она отказалась?
      - Она говорила, что больше не намерена выходить замуж... Она утратила веру в мужчин... Когда выходила замуж за Лортона, она была неискушенной девчонкой. Его подлость убила в ней все чувства, поэтому она посвятила свою жизнь уходу за больными. Про любовь она не хотела даже говорить...
      - И вдруг совершенно неожиданно вышла замуж за миллионера?!
      - Мне не нравится, как вы это говорите.
      - Это почему же?
      - Почему вы называете его миллионером?
      - Хорошо, - усмехнулся Мейсон, - пусть будет сын миллионера.
      - Да, но Рода вышла за него совсем из других побуждений.
      - Почему вы так уверены?
      - Потому, что хорошо знаю Роду.
      - Так почему же она вышла за него? - поинтересовался Мейсон.
      - Все дело в том, что ее материнские чувства не получали естественного выхода. Ей требовалось существо, на которое она могла бы их излить. В этом слабовольном, изнеженном сынке богатых родителей она нашла себе то, что искала. Не подумайте, что во мне говорит ревность, но этот молодой человек - нравственный дегенерат. Он смотрел на Роду, как ученик на строгую учительницу, как ребенок - на мать. Он воображал, что это любовь, на самом же деле это была потребность найти защиту... Рода не задумывалась над такими вопросами... Не помнила себя от радости, что имеет возможность кого-то лелеять и ухаживать за ним...
      - Я так понимаю, вы возражали против этого брака?
      - Да...
      - Почему?
      - Потому, что я люблю Роду.
      - Вы сомневаетесь, что она будет счастлива?
      - Она не может быть счастлива с ним. В данный момент она обманывает сама себя, не желает разобраться в психологии чувств. На самом же деле ей нужен муж, которого она бы любила и уважала. А материнские чувства должна истратить на настоящего ребенка. Природа требует своего, а мужчина никогда не станет младенцем. Женщине нужен муж!