- Вы приготовили себе кофе сразу же, как только встали?
      - Послушайте, мистер Мейсон, мне неприятно признаваться в подобных вещах, но что сделано - то сделано. Когда я поднялся, то заметил на туалетном столике сумочку жены. Рода в этот момент уже успокоилась под действием снотворного. Я открыл сумочку и заглянул внутрь.
      - Зачем?
      - Я надеялся получить какое-то объяснение...
      - Объяснение чего?
      - Куда она ездила.
      - А ее вы не спросили, потому что боялись услышать правду?
      - Я находился в ужасном состоянии. Вы не представляете, какие муки я перенес в те ночные часы. Не забывайте, что мне к тому же приходилось притворяться, будто я все еще нахожусь под действием снотворного. Я боялся лишний раз повернуться или вздохнуть. Лежал неподвижно с открытыми глазами. Это была настоящая пытка. Я слышал бой часов каждый раз и...
      - Что вы нашли в ее сумочке?
      - Телеграмму на имя Р.Монтейн по адресу Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь. Телеграмма была подписана именем Греггори. В ней было написано: "Жду два часа ночи окончательным решением".
      - Вы забрали телеграмму?
      - Нет. Я положил ее обратно в сумочку. Но я вам еще не все рассказал.
      - Так говорите же! - воскликнул Мейсон. - Почему мне приходится вытягивать из вас каждое слово?
      - На телеграмме карандашом было написано имя и адрес: Греггори Мокси, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.
      - Имя и адрес убитого, - задумчиво сказал Мейсон.
      Монтейн утвердительно кивнул головой.
      - Вы не видели, находились ли в сумочке ключи?
      - Нет, не заметил. Видите ли, мистер Мейсон, в тот момент я вообще почти ничего не замечал. Когда я прочитал телеграмму, то мне показалось, что я все понял и догадался о причине ее ночной поездки.
      - То есть, что она ездила вовсе не на свидание к доктору Миллсэйпу?
      - Нет, я как раз подумал, что это был доктор Миллсэйп.
      - Почему вы заподозрили Миллсэйпа?
      - Я доберусь и до этого.
      - Да не тяните же резину!
      - После того, как Рода уехала, я был просто в шоке. И все же я решился пойти к доктору Миллсэйпу и сказать ему, что мне известно об их дружбе. Правда, немного поразмыслив, я решил сначала позвонить.
      - И что бы это дало?
      - Не знаю.
      - Вы позвонили ему?
      - Да.
      - Когда?
      - Около двух часов ночи.
      - И что?
      - Я услышал длинные гудки. Через некоторое время мне заспанным голосом ответил японец-слуга. Я сказал ему, что мне срочно нужно переговорить с доктором Миллсэйпом, что у меня острейший приступ болезни.
      - Вы назвали свое имя?
      - Нет.
      - Что вам ответили?
      - Что Миллсэйп уехал по вызову.
      - Вы не попросили передать ему, чтобы он позвонил вам после возвращения?
      - Нет, я положил трубку. Я не хотел, чтобы он знал, кто звонил.
      - Будьте добры, - вздохнул Мейсон, - объясните мне, почему вы не захотели выяснить все у жены? Почему не приперли ее к стене фактами, когда она среди ночи возвратилась домой? Почему не выяснили, какого дьявола она подсыпала вам снотворное в шоколад?
      - Потому что я - Монтейн! - гордо вскинул голову сын миллионера. Мне не пристало заниматься такими делами.
      - Какими "такими"?
      - Монтейны не спорят и не торгуются, как базарные бабы. Существуют куда более пристойные способы разрешать конфликты.
      - Ну, хорошо, - устало сказал Мейсон. - Утром вы увидели газету. Что же было после этого?
      - Тогда я понял, как могла поступить Рода...
      - Как же?
      - Она, должно быть, ездила на свидание к Мокси. Выходит, моя жена причастна ко всей этой истории. Во время убийства или после него, но она была на месте преступления, поскольку там найдены ее ключи. Полиция с их помощью выйдет на нее. И она постарается выгородить этого Миллсэйпа.
      - Почему вы в этом так уверены?
      - Я в этом не сомневаюсь.
      - Вы ничего не говорили жене об открытой двери гаража?
      - Сказал. Из дверей кухни виден гараж. Когда варил кофе, я обратил ее внимание на дверь.
      - И что она вам ответила?
      - Что ей ничего об этом неизвестно, а потом якобы вспомнила, что вечером оставила в машине свою сумочку и бегала за ней.
      - Каким образом она могла бы попасть в гараж, если у нее не было ключа?
      - Я тоже задал ей этот вопрос. Понимаете, в отношении своей сумочки она на удивление рассеяна. Она уже не раз оставляла ее в разных местах. Однажды она таким образом потеряла больше сотни долларов. Ключи она всегда держит в сумочке. Вот я и спросил ее, как же она ухитрилась открыть дверь гаража, если сумочка оказалась запертой в машине.
      - И что?
      - Она заявила, что воспользовалась запасным ключом из ящика письменного стола.
      - По ее лицу было заметно, что она лжет?
      - Нет. Она смотрела мне в глаза и говорила весьма убедительно.
      Какое время Мейсон задумчиво барабанил пальцами по столу. Наконец, он спросил:
      - Что же вы от меня хотите?
      - Чтобы вы представляли мою жену. Чтобы вы убедили ее не губить себя, выгораживая Клода Миллсэйпа. И еще. Я хочу, чтобы вы защитили моего отца.
      - Вашего отца?
      - Да.
      - Ну, а он-то какое отношение имеет к данному делу?
      - Он не переживет, если наше имя будет фигурировать в уголовном процессе. Я хочу, чтобы вы, насколько это возможно, исключили имя Монтейнов из этого дела. Пусть оно... как бы это выразиться... останется на заднем плане.
      - Вы ставите передо мной невероятно сложную задачу.
      - Я хочу, чтобы вы помогли изобличить Миллсэйпа, если выяснится, что он виновен.
      - А если ваша жена все же будет привлечена к ответственности и признана виновной?
      - В таком случае, вам придется позаботиться, чтобы имя Миллсэйпа не всплыло на процессе в связи с моей женой.
      Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.
      - Возможно, - сказал адвокат, - что полиции ничего конкретного о ключах неизвестно. Они, естественно, проверят список лиц, владеющих машинами "шевроле" и "плимут". Доберутся и до вашего имени. Осмотрят гараж и замок. Если к этому времени у вас на дверях будет висеть замок совсем другой системы, они могут и успокоиться на этом, не правда ли?
      - Полиция будет знать о всех подробностях, - сказал Монтейн с гордым видом.
      - Почему вы так уверены в этом?
      - Потому, что я не намерен что-либо скрывать. Я обязан рассказать правду. Даже в том случае, если речь идет о моей жене. Монтейны никогда не совершали ничего противозаконного. Ради нее я не намерен что-либо скрывать от властей.
      - А если она не виновна?
      - Я в этом не сомневаюсь. Именно с этого я и начал наш разговор. Виновен мужчина. Я считаю, что это Миллсэйп. Судите сами: она уезжала, он тоже, и Мокси убит. Она будет пытаться его выгородить. Он предаст ее. Полицию необходимо предупредить и...
      - Послушайте, мистер Монтейн, - холодно сказал Мейсон. - В вас говорит ревность. Она делает вас близоруким. Советую вам забыть о Миллсэйпе. Возвращайтесь к жене и выслушайте ее объяснения. Не говорите полиции ли-чего до тех пор, пока...
      Монтейн решительно встал с кресла. Его гордый вид несколько портила прядь волос, упрямо не желавшая лежать на предназначенном ей месте.
      - Именно об этом и мечтает Миллсэйп! - сердито заявил сын миллионера. - Он наговорил Роде всяких глупостей! Она станет уговаривать меня не заявлять в полицию. Ну, а если полиция все же узнает о ключах, как я тогда буду выглядеть? Нет, я уже решил. Я обязан быть твердым и не поддаваться чувству жалости. Что касается Миллсэйпа, то я не скрываю своей ненависти к нему.
      - Господи! - взорвался Мейсон. - Да расстаньтесь вы со своей благородной позой и спуститесь с небес на землю. Вы так любите себя, что явно поглупели. Изображаете какого-то средневекового рыцаря...
      - Довольно! - возмущенно воскликнул Монтейн. - Я принял решение! Я намерен поставить полицию в известность. Так будет лучше для всех, замешанных в этом деле. Миллсэйп командует моей женой, вертит ею, как хочет. С полицией у него это не получится!
      - Будьте осторожны с обвинениями против доктора Миллсэйпа, предупредил Мейсон. - У вас нет никаких конкретных фактов.
      - Если его не было дома в то время, когда совершалось убийство...
      - Он мог на самом деле выезжать к больному. Если вы настаиваете на том, чтобы рассказать полиции о своей жене, то это ваше дело. Но если вы начнете обвинять Миллсэйпа, то можете оказаться в сложном положении, из которого будет не так-то просто выбраться.
      - Хорошо, я обдумаю ваши слова. Пока же я прошу вас представлять интересы моей жены. Можете прислать мне счет за свои услуги и, пожалуйста, не забывайте о моем отце. Прошу вас оберегать его имя.
      - Мне не удастся разделить свои обязанности, - холодно сказал Мейсон. - Прежде всего я представляю вашу жену. Если Миллсэйп действительно имеет какое-то отношение к данному делу, он будет привлечен к ответственности обычным путем. Причастность вашего отца мне кажется сомнительной. Так или иначе, работая над делом, я не терплю, чтобы у меня были связаны руки.
      - Мне понятна ваша позиция, - примирительным тоном сказал Монтейн. В первую очередь - интересы моей жены. Все остальное - по ходу дела... Я тоже этого хочу.
      - Даже по отношению к отцу? - усмехнулся Мейсон.
      - Если дойдет до этого, то да, - тихо сказал Монтейн, отведя в сторону взгляд.
      - До этого не дойдет. Ваш отец не причастен, однако, я намерен заставить его заплатить за то, что я делаю.
      - Он не станет платить. Он ненавидит Роду. Я сам раздобуду где-нибудь деньги. Ради нее он не раскошелится ни на цент.
      - Когда вы намерены сделать заявление в полицию? - сменил тему Мейсон.
      - Прямо сейчас.
      - Вы хотите позвонить от меня?
      - Нет, - твердо сказал Монтейн. - Я поеду лично. - Он направился к двери, но тут же спохватился, вернулся к столу и протянул руку. - Я чуть не забыл у вас свой ключ.
      Мейсон вздохнул и неохотно передал ключ владельцу.
      - И все же я попросил бы вас, - сказал он, - чтобы вы повременили что-либо предпринимать, до тех пор...
      Не дослушав адвоката, Карл Монтейн резко повернулся на каблуках и вышел из кабинета, всем своим видом показывая бесповоротную решимость и благородное негодование.
      7
      Мейсон бросил хмурый взгляд на часы и в третий раз нажал на кнопку звонка. Наконец, он понял, что это бесполезно и огляделся.
      В окне одного из двух соседних домов шевельнулась тюлевая занавеска.
      Мейсон позвонил еще раз, а когда ответа так и не последовало, направился к дому, где заметил шевеление в окне. Не успел он позвонить, как за дверью послышались торопливые шаги.
      - Надеюсь, вы не пытаетесь что-то продать? - спросила румяная толстая женщина с блестящими от любопытства глазами.
      - Нет, - улыбнулся Мейсон.
      - В общем-то я и сама догадалась, - сказала она. - Если бы вы были одним из тех, кто навязывает подписку на журналы, то не носили бы шляпу.
      - Вы правы, - усмехнулся Мейсон.
      - Так чего же вы хотите?
      - Я разыскиваю миссис Монтейн.
      - Она живет рядом.
      Мейсон кивнул.
      - Вы им звонили?
      - Вы же ведь прекрасно знаете, что звонил. Вы меня разглядывали из-за занавески.
      - Я имею право смотреть из своей квартиры, когда захочу! Послушайте, это мой собственный дом, за который я выложила...
      - Не стоит обижаться, - рассмеялся Мейсон. - Я просто хочу сэкономить время, только и всего. Вы женщина наблюдательная и заметили, как я безуспешно пытался попасть к Монтейнам. Вот я и подумал, что, может быть, вы видели, когда ушла из дома миссис Монтейн?
      - А если и видела?
      - Мне необходимо с нею встретиться.
      - Вы ее друг?
      - Да, в некотором роде.
      - Разве ее мужа нет дома?
      Мейсон покачал головой.
      - Хм, значит, он сегодня ушел из дома гораздо раньше, чем обычно. Я его не заметила, поэтому решила, что он все еще спит. У них водятся деньги, поэтому он живет так, как ему заблагорассудится.
      - А миссис Монтейн? Вы видели ее?
      - Раньше она была его медицинской сестрой, а потом вышла за него замуж ради денег, - поделилась женщина информацией, затем спохватилась и ответила на заданный вопрос: - Она уехала на такси полчаса назад. Может, минут двадцать пять.
      - У нее был багаж?
      - Только маленький чемоданчик. Но за час до этого приезжал служащий транспортного бюро и увез объемный чемодан.
      - Вы не знаете, когда она вернется?
      - Она мне не докладывает о своих планах. Вы бы видели, как ее муж смотрит на меня! Кто я для него?! Всего лишь бедная женщина. Этот дом по дешевке приобрел мой сын...
      - Благодарю вас, - прервал ее Мейсон. - Вы сообщили мне именно то, что меня интересовало.
      - Если она вернется, что ей передать? - спросила женщина, которой явно хотелось еще поговорить. - Сказать, кто приходил?
      - Она не вернется, - сказал Мейсон.
      - Вы полагаете, что они уехали насовсем?
      - Всего доброго, - вместо ответа сказал Мейсон. - Извините, но я очень спешу.
      Он поклонился и пошел по дорожке.
      - Говорят, что его родители не одобряют выбор, - крикнула толстушка в спину адвокату. - Интересно, что будет делать этот холеный лежебока, если его папаша перестанет выдавать ему деньги на жизнь?
      Мейсон ускорил шаг, вышел за ворота и поспешно завернул за угол. Там он поймал такси.
      - В аэропорт, пожалуйста, - сказал Мейсон шоферу. - И побыстрее. Если оштрафуют за превышение скорости, я заплачу.
      Таксист понимающе кивнул, мотор взревел, машина рванулась с места, ловко лавируя среди транспорта.
      - Если доставите меня вовремя, в обиде не останетесь, - пообещал Мейсон.
      - Поедем так, чтобы остаться в живых, - усмехнулся шофер. - У меня жена и ребятишки, да и работой бросаться не приходится. - В этот момент он с большим трудом избежал столкновения с выскочившим из-за угла грузовиком. - Так всегда бывает, когда торопишься. Послушайте, а ведь за нами увязался "хвост". Открытый "форд". Я наблюдаю за ним с самого начала, как только вы сели в машину. Он от нас не отстает.
      Мейсон поднял глаза и попытался рассмотреть преследователей в зеркале заднего обзора.
      - Подождите минутку, сейчас я поправлю, чтобы вам было видно, сказал таксист, поворачивая зеркало, чтобы пассажиру было удобнее наблюдать за движущимся позади потоком машин. - Вы следите за тылом, а я за дорогой!
      Мейсон задумчиво прищурился.
      - А у вас зоркий глаз, раз вы заметили наш "хвост"!
      - Еще бы! Если бы я ковырял пальцем в носу, то жена и ребятишки умерли бы с голоду. По нынешним временам человеку мало одной пары глаз. Не мешало бы иметь на затылке вторую. Но если уж я что-то и умею но-настоящему, так это водить машину.
      - Открытый "форд" с вмятиной на правом крыле, - сказал Мейсон. - В машине двое. Знаете что, попробуйте свернуть куда-нибудь при первой же возможности. Нам надо быть уверенными, что...
      - Тогда они сразу же сообразят, что мы их заметили...
      - Пусть, - согласился Мейсон. - Мне нужно, чтобы они раскрыли свои карты. Если они за нами не повернут, то упустят. Ну, а если повернут, то мы остановимся и спросим, что им нужно.
      - Никому не придет в голову поразвлечься перестрелкой? - спросил таксист.
      - Это исключено. В самом крайнем случае они могут оказаться частными детективами.
      - Неприятности с женой?
      - Как вы только что заметили, вы прекрасно водите машину. Мне кажется, что все остальное вас не касается.
      - Ваша правда, - усмехнулся шофер. - Я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела, просто хотел поддержать вежливую беседу. Я поворачиваю налево... - Машина круто свернула в боковую улочку. - Держитесь, еще один поворот.
      Адвоката откинуло на спинку сиденья.
      - Притормозите, - попросил он. - Посмотрим, завернут ли они и на эту улицу. Я следил за ними в зеркальце, и мне показалось, что второго поворота они не делали.
      Таксист обернулся, оглядывая улицу через заднее стекло.
      - Кажется, мы напрасно теряем время, - сказал он через минуту. - Вы можете опоздать на самолет.
      - Я еще не уверен, что куда-то полечу. Просто мне нужно получить кое-какие сведения.
      - Понятно... Нет, они отстали, их больше не видно.
      - Выезжайте на бульвар и гоните прямиком в аэропорт.
      - Как скажете, - пожал плечами таксист, снова закрепил зеркальце в обычном положении и пояснил: - Оно вам больше не понадобится.
      Машина устремилась вперед, набирая скорость. Мейсон откинулся да спинку, время от времени оглядываясь назад.
      Преследователи исчезли.
      - Вас подвезти к какому-то определенному месту? - спросил шофер, когда они свернули к аэропорту.
      - К билетному залу.
      Таксист кивнул.
      - А вот и наши старые знакомые! - воскликнул он.
      "Форд" с вмятиной на правом крыле стоял под надписью красного цвета, предупреждающей, что стоянка запрещена.
      - Значит, это полицейские... - заметил таксист.
      - Возможно, - пожал плечами Мейсон.
      - Если бы они не были полицейскими, - усмехнулся шофер, - то вряд ли поставили бы здесь свою машину. Мне вас подождать?
      - Да.
      - Я проеду на стоянку.
      Мейсон вышел из такси и прошел в холл билетного зала. Он сделал несколько шагов по направлению к кассам и сразу же остановился, заметив женскую фигуру в костюме кофейного цвета. Женщина в толпе пассажиров направлялась к турникету, где проверяли билеты на посадку в самолет.
      Стараясь не привлекать к себе внимания, Мейсон быстро добрался до заинтересовавшей его женщины.
      - Не показывайте удивления, Рода, - тихо сказал он ей.
      Она посмотрела на него и вздрогнула от неожиданности. У нее перехватило дыхание и она испуганно заморгала черными ресницами.
      - Мистер Мейсон? - удивленно спросила она.
      - Вас разыскивают двое полицейских в штатском, - сообщил Мейсон. Будем надеяться, что у них нет вашей фотографии, а только словесный портрет. Сейчас они рассматривают людей, поднимающихся по трапу в самолет. После того, как он взлетит, они начнут прочесывать аэропорт. Идите прямо, вон к той телефонной будке, я присоединюсь вам через минуту.
      Она спокойно отошла от турникета, приблизилась к телефонной будке, вошла в нее и прикрыла за собой дверь.
      Одетый в форму служащий начал проверять билеты. Пассажиры по одному поднимались в самолет. Неожиданно возле служащего появились двое широкоплечих мужчин, внимательно разглядывающие каждого, кто подходил к трапу.
      Воспользовавшись тем, что они были поглощены этим занятием, Мейсон неторопливо прошел к телефонной будке и распахнул дверцу.
      - Опуститесь на пол, Рода.
      - Я не могу... Тут совсем нет места.
      - Ничего, как-нибудь... Повернитесь лицом ко мне. Прислонитесь спиной к стенке. Вот так... Хорошо. Теперь согните колени. Садитесь прямо на пол, ничего не поделаешь. Так... Просто замечательно... - Мейсон закрыл дверь и потянулся к трубке, внимательно осматривая зал. - Теперь слушайте внимательно и не перебивайте меня. Полицейским либо кто-то сообщил, что вы собираетесь лететь этим самолетом, либо они просто-напросто перекрыли все выходы из города: аэропорты, вокзалы и прочее. Я их не знаю, но они узнали меня, когда я отходил от вашего дома и садился в такси. Они сообразили, что так или иначе я буду разыскивать вас. Какое-то время они ехали за мной, но мне удалось оторваться. Тогда они приехали сюда. Когда они увидят меня здесь, то решат, что я прибыл сюда дать вам последние указания перед тем, как вы подниметесь в самолет. Но узнав, что на самолет вы не попали, они решат, что я звоню вам по телефону, пытаясь выяснить, где вы находитесь. Через несколько минут я дам им понять, что заметил их и попытаюсь спрятаться. Вы поняли меня?
      - Более или менее.
      - Хорошо. Они уже принялись осматривать зал. Я начинаю звонить по телефону.
      Он снял трубку, но не опустил монету. Со стороны казалось, что он разговаривает с кем-то по телефону по очень важному делу. На самом деле он продолжал инструктировать Роду.
      - Вы поступили необдуманно, пытаясь улететь на самолете. И вообще, по законам нашего штата побег является свидетельством вины. Если бы они арестовали вас на борту самолета с билетом на руках, это только усугубило бы ваше положение. Теперь нам надо повернуть дело так, чтобы вас никто не мог упрекнуть в попытке бегства.
      - Как вы узнали, что я здесь?
      - Так же, как и они. Вы уехали из дома с одним чемоданчиком, а багаж отправили заранее со служителем в форме. Теперь вы должны сдаться, но не полиции, а газете, которая получит эксклюзивное право напечатать вашу историю.
      - Вы хотите, чтобы я рассказала им все?
      - Отнюдь, - усмехнулся адвокат. - Мы просто дадим им понять, что вы намерены именно им рассказать свою историю. Но у вас не будет такой возможности.
      - Почему?
      - Потому что полицейские схватят вас сразу же, как только вы покажетесь в зале, и вы не успеете ничего рассказать журналистам.
      - И что будет потом? - испуганно спросила молодая женщина.
      - Потом вы будете молчать. Никому и ничего не говорите. Твердите, что не станете отвечать ни на один вопрос, пока при этом не будет присутствовать ваш адвокат. Вы поняли меня?
      - Да.
      - Отлично. Сейчас я позвоню Алексу Босвику, редактору "Кроникл". Полицейские меня уже заприметили, но не догадываются, что я их тоже видел. После того, как я дозвонюсь в редакцию, я их "замечу" и повернусь к ним спиной, делая вид, что прячусь. Это заставит их предположить, что мы договорились с вами здесь встретиться, и я буду дожидаться момента, когда они уйдут прочь и дадут мне возможность улизнуть из будки. Они найдут какое-нибудь укромное местечко, где и будут поджидать меня или вас. - Он опустил в автомат монетку, набрал номер "Кроникл" и попросил соединить его с Алексом Босвиком. Когда услышал ответ, сказал: - Говорит Перри Мейсон. Босвик, не желаете напечатать эксклюзивно историю Роды Монтейн? Той женщины, которая сегодня в два часа ночи договаривалась о свидании с Греггори Мокси?.. Мало того, вы сможете проводить ее в тюрьму. Да, она сдается репортерам "Кроникл". Да, естественно, я буду ее представлять... Хорошо, дело обстоит таким образом - я жду вас в аэропорту. Конечно, я не хочу, чтобы кто-то знал об этом или о том, что миссис Монтейн тоже здесь. Меня вы найдете в телефонной будке. Я позабочусь о том, чтобы Рода Монтейн отдала себя в руки ваших репортеров. Не могу гарантировать, что после этого все произойдет так, как хотелось бы. Во многом это будет зависеть от вас. Во всяком случае, ваша газета может выйти с заголовками, что Рода Монтейн сдалась именно "Кроникл". Только не пытайтесь изобразить дело так, будто ваши люди задержали Роду Монтейн в аэропорту при попытке к бегству... Да, да, она сдается "Кроникл". Вы можете появиться на улице первыми рядом с ней... Нет, я не могу пригласить ее к телефону и не могу изложить вам ее историю. Я даже не могу гарантировать, что вы услышите ее историю вообще, если будете так долго торговаться... Ладно, готовьте свой спецвыпуск и поторапливайтесь... Хорошо, я вам кое-что подброшу для передовицы... Предупреждаю, я не хочу, чтобы мое имя упоминалось лишний раз. Я вам лишь намекаю, вы понимаете? Рода вышла замуж семь лет назад за человека по имени Греггори Лортон. Вы можете отыскать в архивах копию брачной лицензии. Греггори Лортон - ни кто иной, как Греггори Мокси, он же Греггори Кейри, убитый сегодня ночью. Около недели назад Рода Лортон вышла замуж за Карла Монтейна, сына Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго, и приняла его фамилию. Семья не только респектабельная, но и принадлежит к сливкам общества. В заявлении на получение брачной лицензии Рода Лортон указала, что является вдовой. Вот тут-то и появился на сцене Греггори Мокси, принявшийся шантажировать свою давнюю жертву. Рода раньше жила на Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь, вместе с мисс Нейлл Брунли. Мокси послал Роде несколько телеграмм на этот адрес. Если вам удастся раздобыть копии этих телеграмм или в телеграфном агентстве, или в полиции, можете их использовать по своему усмотрению, но только при одном условии - Нейлл Брунли признает, что получала эти телеграммы... Больше я ничего не могу вам сказать, Босвик. Создайте из этого материала историю. Я дал достаточно информации, чтобы вы принялись работать и получить дополнительные сведения для своего специального выпуска... Да, она сдастся в аэропорту. Она приехала сюда, поскольку я назначил ей здесь свидание, понятно? Нет, это все, что я могу вам сказать. До свидания.
      В трубке все еще слышались протестующие возгласы, когда Мейсон повесил ее на рычаг. Он повернулся к двери с таким видом, будто хотел выйти из будки, но тут якобы случайно заметил одного из полицейских, сделал смущенное лицо, развернулся к стене, опустил голову и расправил плечи.
      - Теперь полицейские знают, что я их заметил, Рода, - сообщил адвокат. - Они постараются устроить мне ловушку.
      - Как вы думаете, сюда они не войдут?
      - Не должны. Я их интересую лишь потому, что, по их мнению, я поджидаю здесь вас. Они покружатся поблизости, потом сделают вид, будто уходят, надеясь, таким образом выманить меня из будки.
      - И все же, как они узнали про меня?
      - От вашего мужа.
      - Но мой муж ничего не знает, - удивилась Рода Монтейн. - Он спал.
      - Нет, Рода. Вы положили ему в шоколад несколько таблеток "Эйпрола", но он оказался хитрее вас и не стал его пить. Он лишь притворился спящим и слышал, как вы уехали из дома и потом возвратились обратно. А теперь расскажите мне, что же в действительности произошло.
      - В свое время я сделал нечто ужасное, - несколько приглушенно донесся снизу до адвоката ее голос. - Греггори знал об этом. Я могу оказаться в тюрьме. Меня не столько пугает тюрьма, сколько то, как к этому отнесется Карл. Его родители и без того считают, что я Карлу не пара чуть лучше уличной девки. Я не хотела давать отцу Карла возможность сказать: "Я же предупреждал тебя!" Больше всего я боялась, что наш брак будет расторжен или признан недействительным...
      - Вы мне все еще не доверяете! - сердито сказал Мейсон, продолжая прижимать телефонную трубку к уху.
      - Я говорю то, что могу... У Греггори были какие-то неприятности. Собственно, он всегда попадал в какие-то истории. Мне кажется, что он даже сидел в тюрьме, поэтому я и не имела от него известий. Я пыталась искать его после исчезновения, но удалось выяснить лишь то, что он, возможно, погиб в авиакатастрофе. До сих пор я не знаю, каким образом он остался жив. У него был билет на тот рейс, но он почему-то не полетел. Я думаю, он боялся, что за ним следит полиция. В то же время, списки пассажиров утверждают, что он находился в самолете. Я считала его погибшим, ну, и вела себя соответственно... А потом он вдруг появился и стал требовать от меня денег. Считал, что Карл согласится выложить крупную сумму денег, лишь бы его имя не трепали в газетах. Грозился подать на Карла в Суд за то, что он, видите ли, разбил его семью. Словно я все еще была его женой, а Карл встал между нами.
      - Даже несмотря на тот факт, что Мокси украл ваши деньги и исчез на долгие годы? - усмехнулся Мейсон.
      - Дело не в том, что он надеялся выиграть тяжбу, а в том, что он имел основания начать ее. Ведь Карлу легче умереть, чем быть свидетелем того, как Монтейна обсуждают в газетах.
      - Переходите к делу, у нас совсем мало времени.
      - Я возвратилась к Нейлл Брунли, и там меня ждала новая телеграмма от Греггори. Он был в бешенстве. Требовал, чтобы я позвонила ему. Я позвонила. Он дал мне срок до двух часов ночи. Я заявила, что и до этого срока могу ответить ему отрицательно. Он сказал, что я не должна спешить, что он хочет поговорить со мной лично, что он, возможно, согласится на отсрочку. В конце концов, мы договорились встретиться в два часа ночи, когда, как я надеялась, Карл будет спать под действием двойной дозы "Эйпрола"...
      - Что было потом? - спросил Мейсон, меняя позу, чтобы удобнее было наблюдать за вестибюлем.
      - Я встала в начале второго, оделась, выскользнула из дома, отперла дверь гаража, вывела "шевроле", не заводя мотора, и прикрыла дверь, забыв запереть ее на ключ. Не успела я отъехать от дома, как почувствовала, что спустила камера колеса. Неподалеку, при заправочной станции, имеется ремонтная мастерская. Я кое-как добралась до нее и мне заменили колесо, поставив запасное. И тут оказалось, что в запасном торчал гвоздь. У меня не оставалось времени, поэтому я вынуждена была купить новое колесо в мастерской, а за своими я пообещала заехать потом...
      - Что произошло дальше?
      - Я поехала к Греггори.
      - Приехав, вы позвонились?
      - Да.
      - В какое время?
      - Не знаю. Но ясно, что уже после двух. Я опоздала. Наверное, было минут десять-пятнадцать третьего...
      - Что дальше?
      - Греггори был вне себя. Он требовал, чтобы утром я положила на его имя в банк две тысячи долларов, а потом вручила еще десять. Если я этого не сделаю, он подаст в Суд и добьется моего ареста.
      - И что вы ответили?
      - Я сказала, что не собираюсь давать ему ни единого цента.
      - А он?
      - Стоял на своем. Я хотела дозвониться до вас, сняла телефонную трубку...
      - Минутку! Вы были в перчатках?
      - Да.
      - Хорошо, продолжайте.
      - Он схватил меня... Я стала с ним бороться и вырвалась... Он снова бросился на меня, и я испугалась... Возле камина находилась подставка для кочерги, топорика и тому подобного... Я схватила за рукоятку первый же, попавшийся мне в руки предмет... это оказался топор... Похоже, что я ударила им Греггори по голове...
      - И вы убежали?
      - Нет. Понимаете, вдруг погас свет...
      - Погас свет? - переспросил Мейсон.
      - Ну да... Неожиданно... Вероятно, электростанция отключила этот район. Такое случается иногда...
      - Это случилось до того, как вы его ударили или после?
      - Именно в тот момент... Я взмахнула топором и... погас свет...
      - Возможно, вы его не ударили?
      - Да нет... ударила... Он упал... И тут я почувствовала, что в квартире кто-то есть... Кто-то чиркал спичкой... Я выбежала из гостиной и попала в спальню... В темноте наткнулась на стул и упала... Шаги послышались рядом с дверью... Я вскочила на ноги и выбежала в коридор, а потом быстро стала спускаться по лестнице...