.. Я стал зажигать спички, чтобы поскорее найти дорогу и помочь Роде... Когда я вбежал в комнату, Мокси лежал на полу. Видимо, Роде удалось сильно толкнуть его, и он не удержался на ногах. Он был вне себя от ярости, когда увидел меня... С каким-то звериным ревом он вскочил на ноги и бросился на меня. Мне под руку попался топор, и я стал размахивать им, стараясь не подпустить его к себе... Все произошло совершенно случайно... Он сам подвернулся под топор... Я окликнул Роду, но она не ответила. У меня не осталось больше спичек, и я стал ощупью пробираться к выходу. Вот тут-то я и обронил ключи от гаража и машин, но в тот момент я этого не заметил... Тут кто-то зажег спичку... Это и был Пейндэр. Все остальное было так, как вы сказали... В тот момент я не намеревался обвинять Роду. Я дал Пейндэру денег и потребовал, чтобы он немедленно уехал. Уже возвратившись домой, я увидел, что потерял ключи от гаража и сразу же догадался, где это произошло...
      МЕЙСОН: Тогда вы поднялись к себе в спальню, взяли запасные ключи и завели машину в гараж, а как только жена вернулась и уснула, вы выкрали у нее из сумочки ключи, которые потом показывали у меня в кабинете, не так ли?
      МОНТЕЙН: Да, сэр. Я был уверен, что Рода будет ссылаться на самооборону и Суд ей поверит. Поэтому я и обратился к вам перед тем, как заявить в полицию. Я не сомневался, что вы сумеете ее защитить. Я понимаю..."
      Мейсон поднял руку:
      - Достаточно, Делла! Остальное не так уж важно. Ты можешь быть свободна.
      Делла Стрит встала, вышла из кабинета и плотно закрыла за собой дверь.
      Мейсон внимательно посмотрел на посетителя. Лицо Филиппа Монтейна было белым, как мела, руки застыли на подлокотниках кресла. Он не проронил ни слова.
      - Я уверен, - сказал Мейсон, - что вы читали утренние газеты. С вашей стороны было умно не присутствовать на последних заседаниях, но вы, безусловно, в курсе событий. Свидетели обвинения подтвердили алиби Роды и теперь каждому очевидно, что обвинение с нее будет снято. Я верю всему тому, что сказал ваш сын. Но поверят ли ему присяжные? Я очень сомневаюсь, учитывая его поведение в ходе расследования, когда он так бессовестно пытался переложить собственную вину на плечи жены. Мне кое-что известно о характере Карла. Узнал я это из разговоров с Родой. Он порывист и слабоволен, чему немало способствовало длительное злоупотребление наркотиками. Я знаю, что он боится вашего неодобрения больше, чем чего бы то ни было. Я знаю, что он ценит фамильную честь, именно к этому вы его приучали. Я согласен, что Мокси вполне заслужил свою смерть. Понимаю и то, что вашему сыну ни разу не доводилось в одиночку оказываться к критическом положении, он всегда мог опереться на вас. К Мокси он отправился потому, что вообразил, будто у того роман с его женой. Разобравшись в истине, он действовал импульсивно. Он в панике вернулся домой и тут обнаружил, что оставил на месте преступления связку ключей. Тогда, не испытывая ни малейших угрызений совести, он не только выкрал ключи у жены, тем самым навлекая на нее подозрение, но и сам же поспешил донести на нее в полицию. Когда дело дошло до настоящей проверки, у вашего сына не оказалось ни благородства, ни честности, ни мужества... Он вел себя как последний подлец. А в самую тяжелую минуту для жены, он попросту отвернулся от нее. Если бы на суде он выложил свою историю, ничего не скрывая, я уверен, он получил бы минимальное наказание, так как любой адвокат доказал бы необходимость самозащиты в данном случае. Да и Мокси не тот человек, который мог бы вызвать сочувствие. При нынешнем положении вещей вашему сыну нечего надеяться на снисхождение. Ему никто не поверит. Лично я не виню Карла за убийство. Я виню его за недостойное желание свалить вину на невинного человека. А во всем виноваты вы, мистер Монтейн. Я уверен, что вы или знали правду, или догадывались о ней. Вот почему вы обратились ко мне с предложением ослабить защиту Роды. Если честно, то именно это и заставило меня как следует задуматься о том, кто же является настоящим убийцей. Мне было непонятно, почему человек вашего ума и силы воли может пойти на столь низкий подкуп. Все рассуждения о фамильной чести и о том, что Рода не пара для вашего сына, являются недостаточно вескими причинами. Ну, а потом я сообразил, что единственно серьезной причиной может быть только стремление спасти собственного сына.
      - Что ж, - глубоко вздохнул Монтейн. - Должен признаться, что в свое время я допустил ошибку в вопросе воспитания сына, хотя давно понял, что он принадлежит к слабым натурам... Когда он телеграммой сообщил мне, что женился на медсестре, я захотел узнать, что из себя представляет эта женщина. Мне нужно было получить о ней такие сведения, которые убедили бы Карла, что его женитьба была большой ошибкой. Это с одной стороны. А с другой... Мне нужно было иметь что-то такое, что давало бы мне возможность держать ее на коротком поводке, если бы она все же осталась женой сына. Для этой цели я и приехал сюда, тайком от Карла и остальных... По моему распоряжению за ней следили днем и ночью. Мне был известен каждый ее шаг. Мои парни не были профессиональными детективами, но в их добросовестности я не сомневался, поскольку они находились у меня на службе...
      - Но тот человек, - заметил Мейсон, - что сопровождал Роду до моей конторы, был до такой степени дилетантом, что можно только руками развести.
      - Это было всего лишь досадным совпадением, - ответил Монтейн. Когда Рода вышла из вашего кабинета, за ней последовал мой человек и действовал настолько искусно, что даже ваш Пол Дрейк ничего не заметил. Но, к сожалению, Карл стал что-то подозревать и по собственной инициативе нанял так называемого частного детектива для слежки за женой. С его помощью он узнал о существовании доктора... как там его?.. доктора Миллсэйпа.
      - Да, - кивнул Мейсон. - Как только Карл упомянул в беседе имя доктора Миллсэйпа, я понял, что он узнал об этом с помощью частного детектива.
      - Один из моих людей, - усмехнувшись, продолжил Монтейн, - находился на посту, когда Рода вышла из дома, направляясь на свидание с Мокси. Он последовал за ней, но вскоре потерял ее из виду. Учтите, было темно, а улицы путаны и плохо освещены, мой человек побоялся приблизиться к ней на короткое расстояние. Потеряв ее из виду, он решил вернуться назад и спрятаться во дворе. Он не видел, когда уехал Карл, но видел его возвращение. Карл на его глазах завел машину в гараж и вошел в дом.
      - Естественно, вы понимали всю важность этих сведений?
      - Как только мой человек сообщил мне о ночных событиях, я сразу же понял значение полученной информации. Но предпринимать что-либо было уже поздно. На улицах продавали утренние газеты, и Карл уже побывал в полиции. В это утро я, как на грех, не велел себя будить, поскольку поздно лег накануне, и мой детектив не осмелился меня тревожить, чтобы сообщить новости. По сути дела, это был первый серьезный промах, допущенный моими агентами, хотя я и не имею права винить их за это. К тому же, если говорить честно, им не был ясен смысл происходящего вплоть до того момента, когда они прочитали в газетах о трагедии в квартире Мокси... А вообще-то, господин адвокат, все это пустые разговоры. Я полностью в ваших руках. Насколько я понимаю, вам нужны деньги. Что еще? Вы настаиваете на том, чтобы сообщить эти факты окружному прокурору?
      Мейсон медленно покачал головой.
      - Нет, я не намерен информировать окружного прокурора. Признание Карла было получено частным образом, и мы с Деллой разглашать его не собираемся. Адвокат, присутствовавший при нашей беседе и представляющий интересы Карла, тоже болтать не станет, поскольку должен оберегать его интересы в силу взятых на себя обязательств. Однако, я бы посоветовал заплатить ему щедрый гонорар на всякий случай, имея в виду, что ему придется защищать Карла в будущем. Что касается моего гонорара, то дело обстоит следующим образом: вы мне должны возместить расходы на защиту Роды. Но это не самое главное. Куда большую сумму вы должны выплатить самой Роде.
      - Сколько?
      - Ваш сын причинил своей жене непоправимое зло. Его еще мощно простить, сделав скидку на его слабоволие. Но то, что сделали ей вы - куда более страшно. Вы человек сильный и умный, с вас и спрос больше. Поэтому вы должны платить за все.
      Мейсон не сводил взгляда с холодных глаз миллионера. Филипп Монтейн вынул из кармана чековую книжку. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, губы были плотно сжаты.
      - Я начинаю думать, - неожиданно сказал он, - что мы с сыном отвели в своей жизни слишком большое место нашим предкам. И теперь постороннему человеку приходится развенчивать нашу семью. - Неторопливо вынув из кармана авторучку, он старательно выписал два чека и протянул их Мейсону. - Вы оказались на высоте, господин адвокат, я восхищен вами.
      21
      Мейсон стоял на пороге, приглашая Роду Монтейн пройти в кабинет. По лицу женщины было видно, в каком напряжении она жила последние дни. Однако, щеки уже горели румянцем, а глаза сверкали огнем. Подойдя к столу, она остановилась и на ее глазах вдруг выступили слезы.
      - Я вспомнила свой прошлый визит, - объяснила она, - и все то, что произошло потом. Если бы не вы, мистер Мейсон, меня бы осудили за убийство.
      Мейсон жестом пригласил ее сесть, и когда она опустилась в черное кожаное кресло, тоже сел на свой стул.
      - Я не нахожу слов, - продолжала Рода, - чтобы выразить вам свою благодарность. И мне так стыдно за себя - насколько бы вам было легче, если бы я с самого начала следовала вашим указаниям. Ведь я же понимала, что попала в сложную ситуацию! Вы сумели бы вызволить меня с меньшей затратой сил и энергии, если бы у меня хватило здравого смысла с самого начала довериться вам и рассказать всю правду... Понимаете, окружной прокурор все время твердил, что кто-то стоял в подъезде, когда убивали Мокси, вот я и уцепилась за эту мысль... Мне казалось, что самое удобное в моем положении - это утверждать, что именно я и звонила в этот момент у двери...
      Мейсон открыл ящик стола, вынул оттуда чек и протянул молодой женщине. Она с удивлением посмотрела на него.
      - Что это значит, мистер Мейсон?
      - Это значит, что Филипп Монтейн намерен хотя бы отчасти загладить свою вину. Юридически это называется "разделом имущества между Карлом и Родой Монтейн". На самом же деле это возмещение, которое должен выплатить богатый человек за недостойное поведение.
      - Я не понимаю...
      - А этого и не требуется, - улыбнулся Мейсон. - Более того, Филипп Монтейн расплатился со мной, и я должен сказать, что он не поскупился. Так что все эти деньги, за небольшим исключением, принадлежат вам. Вы должны лишь сделать одну выплату.
      - Какую именно? - поинтересовалась Рода.
      - Речь идет о мисс Пейндэр, которая в свое время вышла за муж за Греггори. Он, как обычно, забрал у нее все сбережения и скрылся. Она приехала сюда, чтобы получить их обратно. Ей в этом взялся помогать ее брат. К нему у меня нет ни малейшей симпатии, но она достойна сочувствия. Чтобы укрепить вашу защиту, мне нужно было, чтобы они как можно быстрее скрылись из города. Так вот, я хочу, чтобы вы из этих денег вернули мисс Пейндэр причитающуюся ей сумму. Те деньги, которые в свое время у нее выманил Греггори. Эта сумма была учтена при выписке чека.
      - Но я все же не понимаю, почему отец Карла должен был выписать мне чек на такую огромную сумму?
      - Я думаю, вы все поймете, если прочтете стенографию моей беседы с вашим мужем.
      Адвокат нажал кнопку звонка. Делла Стрит тут же появилась в дверях кабинета, на мгновение замерла при виде Роды, а потом шагнула вперед и протянула руку для пожатия.
      - Примите мои поздравления, миссис Монтейн, - поздоровалась Делла.
      - Меня не с чем поздравлять, - улыбнулась Рода. - Вся заслуга принадлежит мистеру Мейсону.
      - Его я тоже поздравляю, - улыбнулась Делла.
      - Спасибо, Делла!
      - Окружной прокурор закрыл дело? - спросила секретарша.
      - Пришлось закрыть, - усмехнулся Мейсон. - Ты перепечатала стенограмму?
      - Да.
      - Я хочу, чтобы миссис Монтейн прочитала ее, после чего ты можешь ее уничтожить. Но стенографическую запись сохрани, всякое может случиться...
      - Одну минуточку, - сказала Делла и вышла в приемную.
      Вскоре она вернулась с несколькими листами машинописного текста.
      - Первую часть вы можете пропустить, - сказал Мейсон, передавая стенограмму Роде, - сосредоточьтесь на второй половине, и вы все поймете.
      Рода, нахмурившись, стала читать стенограмму. Ее глаза торопливо бегали по тексту, а лицо все больше и больше хмурилось...
      - Шеф, а эта история с дверным звонком, - прошептала Делла на ухо адвокату. - В какой степени она была законной?
      - А что? - безмятежно спросил он.
      - Я все время боюсь, что в один прекрасный день ты зайдешь слишком далеко, и тебе не избежать крупных неприятностей.
      - Возможно, - рассмеялся Мейсон, - что мои методы несколько нетрадиционны, но они всегда в рамках закона. При перекрестном допросе я имею право проводить любые эксперименты и построения, лишь бы добиться правды.
      - Это так, шеф, - сказала Делла, - но окружной прокурор человек мстительный. Если он когда-нибудь узнает, что ты был в доме на Норвалк Авеню без разрешения владельца, то он...
      Мейсон вынул из стола сложенный лист бумаги.
      - Совсем забыл, Делла, - улыбнулся он. - Подшей это к делу Роды Монтейн.
      Делла прочла документ.
      - Как видишь, - заметил Мейсон, - это арендный лист на Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста шестнадцать. Решил вложить деньги в недвижимость.
      - Мне следовало обо всем догадаться, - рассмеялась Делла Стрит.
      Рода Монтейн вскочила с кресла и с негодованием бросила стенограмму на стол.
      - Так вот каковы они, эти Монтейны! - воскликнула она. - Что ж, я окончательно излечилась! Я хотела стать женой и одновременно матерью для слабого мужчины. Теперь я понимаю, что мне нужен был не столько спутник по жизни, сколько ребенок, а мужчина не может быть ребенком... У Карла не хватило силы воли бороться с опасностями, и вот что из этого получилось... Он решил свалить вину на меня, какая низость! Выкрал у меня ключи и донес полиции... А отец всеми силами старался добиться для меня смертного приговора... Подлецы, слов не могу найти, чтобы выразить... - ее взгляд упал на чек. - Я не возьму ни одного цента из этих денег! Я...
      Она хотела разорвать чек пополам.
      - Успокойтесь, - улыбнулся Мейсон, отбирая документ. - Пусть чек пока полежит у меня.
      Грудь Роды высоко поднималась, ноздри раздувались, глаза блестели гневом. Она посмотрела на Деллу Стрит и спросила:
      - Я могу кое кому позвонить от вас?
      - Разумеется, миссис Монтейн.
      - Будьте любезны, мисс Стрит, - улыбнулась молодая женщина, соедините меня с доктором Клодом Миллсэйпом...