Максин Эдфилд, женщина лет сорока, с серыми пронзительными глазами, тонкими губами и агрессивными манерами сказала резким металлическим голосом:
      - Здравствуйте!
      - Расскажите нам вашу историю, - попросил ее Ловетт.
      - Всю?
      - Всю.
      Максин Эдфилд начала:
      - Я веду трудовую жизнь...
      Мейсон одобряюще улыбнулся.
      - Так же, как и я, - сказала Делла Стрит с очаровательной улыбкой.
      - Я всегда вела трудовую жизнь, - продолжала Максин Эдфилд, - и у меня не было возможности закончить курсы стенографии или получить необходимое образование. Сперва я работала официанткой, потом дослужилась до должности кассира в одном из кафе Гловервилла. Это хорошая должность.
      - А как же вы оказались здесь? - поинтересовался Мейсон.
      - Прилетела на самолете вместе с мистером Ловеттом. Он адвокат и занимается делами хозяев гловервиллских кафе. Вот он и сделал так, чтобы я могла прилететь сюда вместе с ним.
      - Давайте лучше перейдем к делу, - вмешался Ловетт. - Расскажите мистеру Мейсону все, что вы знаете, Максин. Когда вы впервые встретились с этой женщиной, которая нам сейчас представилась как Элен Смит?
      - Я знала ее раньше, лет двадцать назад. Еще до того, как она получила первый приз на конкурсе красоты.
      - Вы хорошо ее знали?
      - Довольно хорошо.
      - Вы говорите сейчас о той женщине, которая сидит передо мной? спросил Мейсон.
      - Да.
      - Как ее зовут? - спросил Ловетт.
      - Элен Калверт.
      - Вы действительно хорошо знали ее?
      - Очень хорошо. Время от времени мы с ней встречались. Она имела обыкновение обедать в том кафе, где я работала. И когда у меня было мало работы, я даже подсаживалась к ней, и мы болтали.
      - Вы виделись с ней только в кафе? - спросил Ловетт.
      - Мы познакомились в кафе, а потом подружились и стали приглашать друг друга в гости. Она была очень красивой девушкой, только несколько высоковатой, и я научила ее, как она должна держаться. "Дорогая, - сказала я ей, - подними свою голову и держи ее всегда высоко поднятой. Не бойся казаться даже выше, чем ты есть на самом деле. Большинство высоких девушек делают себе гладкую прическу, чтобы уменьшить рост, а ведь мужчины любят высоких девушек". Она, правда, ответила мне, что стесняется своего роста и что ей неудобно танцевать с мужчинами, которые ниже ее.
      - Приступайте лучше к эмоциональной части вашего рассказа, - сказал Ловетт. - Расскажите о ее любовных делах.
      - О каких именно?
      - Вы же знаете, о каких.
      - Вы имеете в виду ее связь с Хаслеттом?
      - Да, - ответил Ловетт.
      - Ну, она получила какое-то место в "Спринг-компани", и молодой Хаслетт заметил ее. То есть тогда он был молодым. Ему, наверное, было тогда года двадцать два, а Элен восемнадцать. Разумеется, Хармен был завидным женихом. Он только что возвратился из колледжа, где получил хорошее образование, и должен был обосноваться в родном городе, чтобы продолжать дело отца. Элен несколько раз встречалась с Хаслеттом. Они, кажется, очень остерегались огласки, ведь отец Хармена пришел бы в негодование, если бы узнал, что его сын встречается с простой работницей фирмы. Эцекил Хаслетт принадлежал к той категории самодовольных людей, которые редко позволяют себе улыбаться. Не думаю, что он был счастлив в личной жизни...
      - По существу, говорите по существу! - перебил ее Ловетт.
      - Ну, я и говорю, что отношения между Элен и Харменом становились все более близкими, а потом молодой Хаслетт понял, что из этого может выйти и пошел на попятный. Вот тогда Элен и пришла ко мне за советом. Она сказала, что, возможно, была с Хаслеттом слишком доступной, что он все еще ласков с ней, когда она рядом, но, тем не менее, уже начинает отдаляться от нее... Ну, вы сами понимаете...
      - Продолжайте, - сказал Ловетт.
      - Вот Элен и рассказала мне, что попытается женить его на себе, сказав что забеременела. Я не советовала ей начинать такую аферу. Но она ответила, что не все в ее жизни получается так, как она хотела бы, а...
      - Все это наглая ложь! - воскликнула оперативница Дрейка.
      - Спокойно, спокойно! - сказал Мейсон. - Прошу вас, Элен, не говорите ничего. Давайте просто выслушаем.
      - Продолжайте, - сказал Ловетт. - Но выражайте свои мысли поделикатней. Это юридический вопрос, и мы не можем себе позволить никаких неприятностей.
      - Хорошо, - сказала Максин. - Короче говоря, она сообщила ему, что беременна.
      - Она на самом деле была беременна?
      - О, боже ты мой! Конечно нет!
      - Вы уверены?
      - Уверена.
      - И что случилось потом?
      - Она хотела, чтобы он женился на ней. Разыграла из себя невинную девочку, сказала ему, что отныне ее жизнь разбита и что лишь одним способом можно исправить дело.
      - И дальше?
      - Хармен Хаслетт испугался. Побоялся, что об этом узнает отец и обратился к человеку... Кажется, к вам, мистер Гарланд?
      Гарланд продолжал безучастно сидеть в кресле.
      - Молодой Хаслетт надеялся, что Гарланд найдет врача, который поможет Элен, но тот сказал Хаслетту, что это возможно лишь в крайнем случае, поскольку дело очень щекотливое и может кончиться шантажом. Гарланд, со своей стороны, отправился к Эцекилу и сказал, что, по его мнению, Хармена лучше всего отправить в путешествие по Европе, чтобы тот ознакомился с положением дел на европейском рынке. Я не знаю точно, что Гарланд сказал старику Хаслетту, а чего не говорил, но последнему эта мысль понравилась, и вскоре по городу разнеслась весть, что молодой Хаслетт отправляется в Европу. В это время Элен получила конверт, в котором находилась тысяча долларов. Больше ничего в конверте не было - только тысяча долларов.
      - Она рассказала вам об этом? И вы видели деньги?
      - Да, она рассказала мне об этом, и я видела деньги, - ответила Максин. - Элен так же сказала мне, что эту игру она проиграла, но как-никак, а тысяча долларов у нее в кармане. Теперь она уедет куда-нибудь, где ее никто не знает, и начнет свою игру сначала.
      - Она вам так и сказала?
      - Так и сказала.
      - Вот эта женщина? - спросил Ловетт.
      - Да, эта женщина, - ответила Максин.
      Ловетт оглядел всех присутствующих и сказал:
      - К вашему сведению, Максин Эдфилд сделала это заявление в письменном виде, оно хранится у меня. Хотя я не думаю, что кто-нибудь из вас отважится на нечестную комбинацию. Разве, что Элен Калверт, присутствующая здесь, попытается... Или, точнее говоря, сделает смелую попытку... Но я думаю, вы не сделаете этого, моя дорогая, не так ли?
      Оперативница Дрейка подняла глаза на Мейсона, спрашивая у него совета.
      - Не говорите ничего, - сказал тот.
      - Я что, даже не могу отрицать?
      - Пока нет, - ответил Мейсон. - По совету адвоката вы будете хранить молчание.
      Дункан Ловетт улыбнулся:
      - Легко понять, что адвокат попал в затруднительное положение после ваших показаний, Максин. И в связи с этим я считаю дело законченным.
      - Мне хотелось бы задать мисс Эдфилд несколько вопросов, - сказал Мейсон.
      - Прошу вас, - сказал Ловетт.
      - Если вы позволите адвокату снять показания со свидетельницы, предостерег Ловетта Джермен Дейтон, - ее уже нельзя будут использовать как свидетельницу.
      - Чепуха! - ответил Ловетт. - Она просто рассказала все, что знает. И она сможет то же самое рассказать и присяжным. А если она не сможет ответить на вопросы адвоката сейчас, то и в качестве свидетельницы ее использовать не будет смысла. Я предупредил, чтобы она говорила правду к ничего, кроме правды, и ей нечего бояться. Не так ли, Максин?
      - Так, мистер Ловетт.
      Тот улыбнулся Мейсону.
      - Прошу вас, задавайте ваши вопросы, - сказал он.
      Стивен Гарланд вынул пачку сигарет из своего кармана.
      - Никто не будет возражать, если я закурю?
      Возражений ни у кого не было.
      Гарланд закурил и сказал:
      - Много ли вы собираетесь задавать вопросов, мистер Мейсон?
      - Нет, совсем немного, - ответил адвокат.
      - Я буду придерживаться нейтралитета, - сказал Гарланд. - Сяду здесь в уголке, а вы можете разговаривать.
      - Не обманывайте себя, Гарланд, - сказал Джермен Дейтон, - мы все в этом заинтересованы.
      - Итак, какие вопросы вы хотите мне задать, мистер Мейсон? - спросила Максин Эдфилд. - Я готова ответить на ваши вопросы. Я всю свою жизнь работала, и я - честный человек. Правда, в жизни моей случались мелкие неприятности, но я всегда зарабатывала себе на хлеб честным трудом.
      - Очень приятно, - ответил Мейсон. - Я и не собираюсь копаться в вашем прошлом, а всего лишь хочу задать несколько вопросов, чтобы уяснить себе суть дела.
      - Прошу вас...
      - Вы рассказали нам, что Элен Калверт получила тысячу долларов и уехала в другое место, где ее никто не знал?
      - Да.
      - Откуда вы это знаете?
      - Она сама мне об этом сказала.
      - Как вы думаете, зачем она это сделала?
      - Как зачем? Она была еще молода. Впереди - вся жизнь и масса возможностей. Если бы я получила тысячу долларов, я бы тоже стряхнула со своих подошв пыль Гловервилла, села на ближайший поезд и укатила.
      - Боюсь, вы не поняли, что я имел в виду, - сказал Мейсон. - Ведь речь не о вас, а о Элен Калверт, получившей первый приз на конкурсе красоты, портреты которой были опубликованы в газетах и журналах, и которая имела право на пробы в Голливуде...
      - О, понятно, понятно! - перебила его Максин. - Конечно же, весь мир открывался перед ней... И вы полагаете, что ей не было надобности скрываться?
      - Совершенно верно.
      - Вы подходите к этому вопросу только с одной стороны. А вы попытайтесь подойти с другой. Элен Калверт гуляла с одним из самых выгодных женихов Гловервилла и, видимо, страсти там накалились до известной степени. А потом он начал остывать к ней, и тогда она решила сделать ход конем - начала трюк со своей беременностью, чтобы посмотреть, какой это даст эффект. Но трюк этот не сработал. С другой стороны, она успела побывать в Голливуде, на пробах. Она надеялась добиться там успеха, но вместо этого попала в такое положение, когда говорят: "Вы нам не звоните. Когда вы понадобитесь, мы вам сами позвоним". Короче говоря, не вышло здесь, не вышло там, а у такой девушки как Элен есть гордость. Тем более, что пока Хаслетт гулял с ней, его чувства были довольно сильными, а когда он уехал в Европу, чувства его, естественно, стали быстро остывать.
      - Вы считаете, что Элен знала об этом? - спросил Мейсон.
      Максин рассмеялась:
      - Она же сидит позади вас! Почему вы не спросите у нее самой? Конечно, она знала об этом. Горе всех ловкачей-адвокатов как раз и заключается в том, что они слишком хорошо знают законы, но плохо знают женскую психологию. Они недооценивают женщин.
      - Почему же вы считаете, что она знала об этом?
      - Потому что она сама мне об этом говорила.
      - Вы хорошо знали ее?
      - Конечно, хорошо. Постороннего человека в любовные дела не посвящают и не делятся с ним своими аферами.
      - Я, конечно, понимаю, что вы не были для нее посторонним человеком, - ответил Мейсон, - но я бы хотел знать, действительно ли хорошо вы ее знали.
      - Ну, я знала ее так хорошо, как вообще одна девушка может знать другую.
      - И вы утверждаете, что женщина, сидящая сейчас рядом со мной - это Элен Калверт?
      - Да, это она! - заявила Максин Эдфилд. - Только не пытайтесь отрицать это. За это время она, конечно, изменилась, но это все та же Элен Калверт.
      - И именно эта женщина рассказывала вам об афере, которую собиралась совершить по отношению к Хармену Хаслетту, заявив ему, что она забеременела?
      - Да, это она! - повторила Максин. - И даже если она задумает отрицать это, ей это не поможет.
      - Минутку, минутку! - вмешался Дункан Ловетт. - Идентификация этой женщины в данный момент не входит в наши задачи. Она ведь и сама этого не отрицала.
      - В ситуации подобного рода, - сказал Мейсон, - вопросы, связанные с проверкой памяти свидетеля, никогда не помешают.
      - Все это понятно, - заметил Ловетт, а потом недовольно добавил: - но это уже больше похоже на допрос в суде. Только не подумайте, что я критикую ваши действия, мистер Мейсон. Просто ваша репутация в обстоятельствах подобного рода... Как вам сказать... В общем в подобных ситуациях вы действуете всегда очень ловко и неожиданно.
      - На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело. А допрос часто необходим для того, чтобы выяснить, говорит человек правду или лжет.
      Ловетт саркастически рассмеялся.
      - Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле - и все мы это отлично знаем - допрос адвоката нужен лишь для морального удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что свидетель говорит правду, вы переходите к следующему этапу: пытаетесь его запутать и поставить его показания под сомнение.
      - Вы считаете, что я способен на такое? - спросил Мейсон.
      - Не будем касаться личностей, - предложил Ловетт. - Итак, продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете.
      - У меня просто возникли сомнения относительно памяти свидетельницы, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что спустя двадцать лет нельзя с такой уверенностью идентифицировать личность человека.
      - Чепуха! - ответил Ловетт. - Насколько я понимаю, вы хотите потратить немало времени на идентификацию личности.
      - Да нет, совсем немного... Вы разрешите задать мисс Эдфилд еще один вопрос?.. Мисс Эдфилд, вы, кажется, уверены во всех своих показаниях, как и в опознании этой женщины?
      - Абсолютно так же!
      - И если окажется, что вы ошиблись в идентификации личности, то можно считать, что и все другие ваши показания в известной степени сомнительны?
      - Минутку, минутку! - внезапно сказал Ловетт, поднимаясь на ноги. Что это за фокусы?
      - Вы возражаете против ответа на этот вопрос? - спросил Мейсон.
      - Мне не нравится формулировка вашего вопроса. Мне не нравится и то, что... Максин, вы уверены, что перед вами Элен Калверт?
      - Конечно!
      - Уверены? - переспросил Ловетт.
      - Да, уверена. И этому человеку не переубедить меня в том, что это не Элен Калверт. Я ее хорошо знаю, и я знаю также, чего добивается этот человек. Он пытается доказать, что если я ошиблась в опознании Элен Калверт, то я могла бы ошибиться и во всех других фактах.
      Ловетт взглянул на оперативницу Дрейка, потом снова на Максин Эдфилд и медленно сел в кресло.
      - Я вас правильно понял? - спросил Мейсон. - Вы согласны с моей формулировкой? Если вы ошиблись в идентификации этой женщины, то могли ошибиться и в другом?
      - Это - Элен Калверт, господин адвокат, - ответила Максин. - И все, что я рассказала о ней - сущая правда.
      Мейсон повернулся к женщине.
      - Скажите нам, пожалуйста, ваше настоящее имя и род занятий.
      - Вы этого хотите? - спросила оперативница.
      - Да, я этого хочу, - ответил Мейсон.
      - Мое настоящее имя Джесси Алва, - сказала она. - И я работаю по лицензии в качестве частного детектива в "Детективном агентстве Дрейка". Недавно я, по просьбе мистера Мейсона, зашла в его контору, пробыла там несколько минут, а затем покинула ее и приехала в эту квартиру. Она арендуется "Детективным агентством Дрейка"... Вы хотите, чтобы я сказала еще что-нибудь, мистер Мейсон?
      - Нет, спасибо. Этого достаточно, - ответил адвокат.
      Ловетт снова вскочил с кресла.
      - Это настоящий обман! - закричал он.
      - Это не обман. Просто это не то, чего вы ожидали. Вы разочарованы результатом моего допроса, но тут уж я ничего не могу поделать.
      - Он лжет! - воскликнула Максин Эдфилд. - Все они лгут. Не давайте им запутать себя, мистер Ловетт. Эта женщина - Элен Калверт!
      - У вас есть с собой служебное удостоверение, мисс Алва? - спросил Мейсон.
      Оперативница кивнула, достала удостоверение личности с фотокарточкой, права водителя и лицензию частного детектива.
      Дункан Ловетт внимательно изучил все документы, задержал свой взгляд на фотографии, сравнивая ее с оригиналом. Потом медленно сложил документы и вернул их владелице.
      Джермен Дейтон сказал:
      - Я предупреждал вас, Ловетт! Вы дали свободу этому человеку, и он перевернул все вверх дном.
      - Это ловушка! - в свою очередь воскликнула Максин. - И это еще ничего не доказывает. Элен Калверт, уехав из Гловервилла, могла взять другое имя и назваться Джесси Алвой... и пойти работать частным детективом... Разве не так? Ее документы - еще не доказательство!
      Дункан Ловетт сказал озабоченным тоном:
      - Многое зависит от того, Максин, насколько вы сами уверены в том, что это - Элен Калверт.
      - Конечно же Элен Калверт! Я ее узнала. Она не сильно изменилась. По-прежнему ходит с высоко поднятой головой.
      Ловетт промолчал и задумался.
      Джермен Дейтон спросил:
      - Ну, а что скажете вы, Гарланд?
      Тот усмехнулся.
      - Я предпочитаю не вмешиваться. Но скажу, что в какой-то мере ответственен за результат этой беседы. Я допустил фатальную ошибку, недооценив соперника. Идентификацию личности мы провели лишь на основании фотографии двадцатилетней давности и словесного описания. Сейчас, когда я вспоминаю, что мы следили за этой женщиной, когда она вышла из конторы Мейсона, я начинаю понимать, что все это оказалось чересчур легким. А когда ты имеешь противником такого человека, как Перри Мейсон, легко быть не может.
      - Значит, вы считаете, что это не Элен Калверт? - спросил Дейтон.
      Гарланд рассмеялся и сказал:
      - Если она - Элен Калверт, то я - Наполеон Бонапарт.
      - Вам так легко не удастся лишить меня моих денег! - вскричала Максин Эдфилд. - Говорю я вам - это Элен Калверт.
      Мейсон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит, которая стенографировала разговор.
      - Что вы имеете в виду, говоря о ваших деньгах, Максин?
      - Ловетт собирался заплатить мне...
      - Заткнитесь! - набросился на нее Ловетт. - Глупая баба! Нужно уметь держать свой язык на привязи!
      Максин Эдфилд замолчала.
      - Ты записала этот диалог, Делла? - спросил Мейсон.
      - Слово в слово, - ответила Делла Стрит.
      Мейсон улыбнулся:
      - Что ж, я думаю, нам больше нечего здесь делать.
      - Минутку, минутку! - заговорил Ловетт. - Я не хочу, чтобы эта последняя реплика была истолкована превратно. Я согласился уплатить Максин издержки, которые она понесла, приехав сюда, а также по сто долларов за каждый день, проведенный здесь. Но ее показания я не собирался оплачивать.
      Мейсон вежливо произнес:
      - Тем не менее, мне кажется, что мою последнюю фразу лучше оставить в силе и закончить на этом нашу дискуссию. Что касается вас, мисс Алва, то вы можете сообщить Полу Дрейку, что выполнили работу, которая от вас требовалась, и можете освободить квартиру. Мне остается лишь поблагодарить вас за помощь. - Мейсон поднялся, подошел к двери, открыл ее и сказал с улыбкой: - Всего хорошего, господа!
      8
      Мейсон и Делла Стрит поднялись на лифте и пошли по коридору в сторону своего офиса.
      - Может быть, зайдем по пути к Дрейку? - спросила Делла.
      Мейсон покачал головой:
      - Нет, Пол получит отчет от своей оперативницы Джесси Алва и поймет, что с его стороны дело закончено.
      - И с нашей стороны - тоже?
      Мейсон улыбнулся:
      - Во всяком случае сегодняшняя сцена была драматичной.
      - Помнишь, как-то на суде было подобное? - рассмеялась Делла Стрит. Никогда не забуду лица окружного прокурора, который заявил, что ожидал большего от твоего допроса, а потом понял, что ты заманил его в ловушку.
      Мейсон задумчиво сказал:
      - Имей в виду, Делла, ошибка Максин Эдфилд в идентификации личности Элен Калверт совсем не значит, что и остальные ее показания были неверны.
      - И тем не менее, ты дал ей понять, что ставишь под сомнение все ее слова, - сказала Делла.
      - Это только одна сторона медали - ответил Мейсон, вставляя ключ в замочную скважину. - Самое главное, что она призналась в получении денег за свои показания, - адвокат открыл дверь и пропустил секретаршу вперед. Конечно, не исключено, что Максин Эдфилд рассказала правду. Ей очень хотелось оказать услугу Ловетту, И так как тот уверил ее, что речь пойдет именно об Элен Калверт, то она ни минуты не сомневалась, что перед ней подруга ее юности.
      - Герти еще работает, - сказала Делла Стрит. - Наверное, лучше предупредить ее, что ты у себя в кабинете.
      Она подняла трубку и сказала:
      - Мы вернулись, Герти. Если кто-нибудь... Что? Что? О, Господи! Подожди, пожалуйста.
      Делла повернулась к Мейсону и сказала:
      - Настоящая Элен Калверт ждет тебя в приемной.
      - Черт возьми! - вырвалось у Мейсона. - Хороший денек, ничего не скажешь.
      - Ты считаешь, что Гарланд и Дейтон все еще следят за нашей конторой? - спросила Делла Стрит.
      - Вряд ли они считают меня способным на такую глупость, - ответил Мейсон. - И вряд ли они считают Элен Калверт настолько неосторожной, что она сама отважится приехать ко мне по собственной инициативе. Что ж, Делла, посмотрим, что из всего этого получится... Скажи Герти, чтобы она пригласила ее ко мне.
      Делла передала просьбу Мейсона по телефону, и через несколько секунд Элен Эддар вошла в кабинет адвоката.
      - Прошу меня простить, мистер Мейсон, - начала она. - Но я просто вынуждена была повидать вас. Я изменила свое решение.
      - И выбрали для этого самый неподходящий момент, - сказал Мейсон. Прошу садиться.
      - Почему вы так считаете? - спросила посетительница.
      - Насколько я понимаю, вы знаете о том, что Хармен Хаслетт погиб в море. И сейчас Стивен Гарланд и Джермен Дейтон прибыли сюда только с одной целью: разыскать вас. Они знают, что вы побывали в моей конторе, и они полагают, что вы можете появиться у меня еще раз. Специально для того, чтобы сбить их со следа, я нанял оперативницу, дал ей соответствующие инструкции и пустил их по следу, сейчас мы как раз вернулись из квартиры, где произошла довольно драматичная сцена. Адвокат по имени Дункан Ловетт привез с собой из Гловервилла свидетельницу, некую Максин Эдфилд, которая, опознав в этой женщине вас, сообщила, что вы по дружбе рассказывали ей о своей любовной связи с Хаслеттом, и о том, что вы забеспокоились, когда Хаслетт начал охладевать по отношению к вам и решили привязать его к себе, сказав, что забеременели. После этого Хаслетт, следуя указаниям Гарланда, внезапно уехал в путешествие по Европе. Она также сообщила, что Гарланд послал вам тысячу долларов стодолларовыми купюрами, и получив их вы решили уехать из Гловервилла и начать новую жизнь. Еще она сказала, что вы никогда не были беременной и весь этот трюк был проделан ради того, чтобы заставить Хаслетта жениться на вас...
      - Зачем она так нагло солгала, эта маленькая...
      - Только не волнуйтесь, - сказал Мейсон. - Я рассказываю все это только для того, чтобы вы знали об этом. А потом мы с вами все это обсудим... Итак, Максин Эдфилд опознала вас в нанятой мной оперативнице. Женщина похожа на вас и к тому же получила от меня инструкции, как ей необходимо держаться. Результат был довольно неожиданный. Максин заявила, что рассказала только правду. Утверждала она и то, что оперативница - это вы, Элен Калверт, которая когда-то была ее подругой, поверявшей ей все свои тайны. А потом, когда выяснилось, что опознание личности ею было произведено неверно, все другие ее показания тоже потеряли значение... И вот теперь вы приходите в мой офис. Если Гарланд и Дейтон все еще продолжают следить за моей конторой, в надежде, что здесь появитесь вы, они вас наверняка опознают.
      - Ну и пусть! - заявила она. - Я больше не намерена скрываться. Я буду бороться.
      - Бороться? - спросил Мейсон. - За что бороться?
      - За два миллиона моего сына.
      - Это что-то новенькое, - заметил Мейсон.
      - Женщина имеет право изменить свое намерение.
      - А что именно заставило вас это сделать?
      Элен Эддар открыла сумочку и вынула оттуда газетную вырезку.
      - Это статья из "Гловервиллской газеты", - сказала она.
      Мейсон взглянул на заголовок:
      "Недвижимое имущество Хаслетта оценивается в два миллиона долларов".
      - Разве вы этого не знали раньше? - спросил он, подняв глаза на собеседницу.
      - Нет... Я знала только, что Хармен Хаслетт был главой фирмы и главным держателем акций, но я не думала, что дело за двадцать лет может так вырасти. Судя по всему, это сейчас довольно крупная фирма.
      - Вы понимаете, чем это может обернуться для вас? - спросил Мейсон. Если вы будете претендовать на наследство, вас обвинят в обмане и лжесвидетельстве, имя вашего сына будет склоняться в суде и... Он знает, что вы его настоящая мать?
      - Сейчас уже знает, - ответила она. - Я говорила с ним. Объяснила ему все как есть, и это оказалось много легче, чем я думала, потому что женщина, которую он считал своей матерью, часто бросала ему в лицо реплики, вызывающие известные подозрения.
      Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
      - Возможно, что вы очень ловкая женщина, - наконец сказал он, которая работает вместе с молодым человеком - ведь миллионы Хаслетта стоят этих трудов.
      - Значит, вы считаете меня авантюристкой?
      Мейсон задумчиво сказал:
      - Я просто не знаю, что и думать. Это дело получается чересчур драматичным и странным. И в данный момент я не могу ничего утверждать, только высказываю свои сомнения. И не забывайте, что я вас больше не представляю как адвокат. Вы сами отказались от моих услуг, а сейчас пришли ко мне с довольно сложным планом. Вот я и высказал вам свои сомнения.
      - Я не могу укорять вас за это, мистер Мейсон, - ответила она. - И понимаю теперь, что вела себя глупо. Я должна была во всем положиться на вас.
      - Хорошо, - сказал Мейсон. - В таком случае расскажите мне, как все было на самом деле. И имейте в виду, что я выслушаю вас не как ваш адвокат, а как человек, который должен решить, сможет он стать вашим адвокатом или нет. Итак, что в вашем рассказе было правдой?
      - Все... все, что я вам рассказывала - правда! - воскликнула она. Просто кое-что я утаила от вас.
      - У вас был сын?
      - Я приехала сюда почти двадцать лет назад, - начала она. Беременная и в отчаянном положении, но с кое-какими деньгами. Работать в прежней должности я не могла, так как у меня не было рекомендации. Поэтому мне оставалось идти либо в прислуги, либо в няньки. Я поместила объявление в газете и на него откликнулась некая миссис Байрд. Я отправилась к ней и переговорила. У них не было большого достатка, но у мистера Байрда была хорошая репутация, и он имел постоянное место работы. Детей у них не было. Я начала работать у них, и спустя некоторое время миссис Байрд заметила, в каком положении я нахожусь. Мне пришлось поделиться с ней своими невзгодами, и я сказала, что буду работать у них до тех пор, пока способна на это. А потом отправлюсь в дом для незамужних матерей и там разрешусь от своего бремени. Она отнеслась ко мне дружелюбно и с сочувствием. Спросила, думала ли я об аборте, и я ответила, что думала, но отказалась от этой мысли. В тот день мы больше ни о чем не говорили, но несколько дней спустя она снова вернулась к этой теме и сказала, что долго обсуждала этот вопрос со своим супругом, и они пришли к выводу, что смогли бы усыновить моего ребенка, но некоторые юридические положения препятствуют этому. И вот миссис Байрд нашла выход из положения. Она расскажет своим друзьям и знакомым, что забеременела. Мистер Байрд останется в Лос-Анджелесе и будет продолжать работать, а мы отправимся в Сан-Франциско. В больнице я запишусь под именем Белинды Байрд и рожу своего ребенка, которого зарегистрируют как ребенка Белинды Байрд и Августа Лерса Байрда. Вот, собственно, и все, что нам предстояло сделать. Через некоторое время после рождения ребенка мы вернемся домой, я останусь работать у них, а они будут воспитывать моего ребенка как своего собственного. Единственное, о чем они просили меня, это никогда и никому не рассказывать правды.
      Мейсон задумчиво посмотрел на женщину.
      - Почему вы изменили свое намерение и что вы хотите от меня?
      - Все очень просто - я узнала, что наследство Хаслетта оценивается в два миллиона долларов, и что у него нет никаких других родственников, кроме моего сына.
      - Для себя лично вы ни на что не претендуете? - спросил Мейсон.
      - У меня нет на это никаких законных оснований.
      - Из прежних наших разговоров я понял, что вы хотите, чтобы ваш сын избрал свой собственный путь, и что вы, как вы сами выразились, никогда ничего не скажете ему о его отце. А сейчас вы полностью изменили свое мнение.
      - Я очень много думала над всем этим. Еще несколько дней назад я мечтала о том, чтобы его отец выплачивал алименты скажем, двести-триста долларов в месяц, а теперь я узнала, что мой сын может получить большое состояние.
      - Все эти факты и ваши слова настраивают меня на скептический лад, заметил Мейсон.
      - Я могу доказать, что все мои слова - истинная правда, - сказала она.
      Мейсон подался вперед в своем кресле.
      - Очень интересно, - сказал он. - Каким же образом вы можете доказать это? Если речь пойдет о его приемных родителях...
      - Нет, их уже нет в живых. Они погибли в автомобильной катастрофе.
      - В таком случае, как же вы сможете доказать свои слова?
      - У меня есть свидетельница - медсестра из больницы в Сан-Франциско.
      - Вы считаете, что медсестра может помнить события двадцатилетней давности? Ведь она имела дело с тысячами и тысячами новорожденных.
      - Вы считаете это полностью невозможным?
      - Откровенно говоря, да.
      - В таком случае я расскажу вам подробности, и вы поймете, что это не так уж невозможно.