- Я вынул стекло и наложил на него с обеих сторон прозрачный пластик, - продолжал Неффс.
      - Зачем?
      - Потому что пуля, пройдя сквозь стекло, оставила в нем трещины. Я боялся, что куски стекла могут выпасть, разбиться, и тогда вещественное доказательство будет уничтожено. Нельзя будет доказать, что это была геометрически правильная круглая дырка.
      Бергер кивнул помощнику, и тот достал деревянный ящик толщиной в несколько дюймов, но площадью в несколько квадратных футов. Бергер открыл ящик и извлек из него стекло, обложенное двумя толстыми листами пластика.
      - Это то самое стекло? - спросил он Неффса.
      - Да, сэр, то самое.
      - Когда вы занимались со стеклом, мистер Эдисон и миссис Фэррел ничего не говорили вам?
      - Говорили.
      - Я протестую против передачи каких-либо слов миссис Фэррел, сказанных в отсутствие обвиняемого, - вмешался Мейсон. - Против передачи слов, сказанных обвиняемым или в его присутствии, я не возражаю.
      - Отлично, - откликнулся Бергер, - что говорил Эдисон и что было сказано в его присутствии?
      - Эдисон сказал, что знает это место, так как подумывал, не купить ли дом, когда его за три неделя до этого предлагали для продажи. Тогда он и был там, но с тех пор не возвращался. Когда миссис Фэррел сказала ему, что беспокоится за своего мужа, он спросил, не считает ли она возможным, что ее муж находится в этом загородном доме, какой он, оказывается, купил. Она призналась, что ничего не знала об этой покупке своего мужа.
      - Постойте, - сказал Бергер. - Давайте кое-что уточним. Я хочу, чтобы не было причин для недоразумений. Итак, обвиняемый Джон Эдисон заявил вам тогда на месте преступления, в присутствии миссис Фэррел, что он был там один-единственный раз, за три недели до того, когда дом был предложен для продажи?
      - Да, сэр, так он сказал.
      - Скажите теперь, вы не заметили никаких следов вокруг дома?
      - Да, сэр. Заметил.
      - Что за следы?
      - Следы автомобильных шин.
      - Вы можете описать их?
      - Я сделал с них снимки, сэр.
      - Эти фотографии сейчас у вас?
      - Вот они, сэр.
      Свидетель выложил фотографии с отпечатками шин.
      - А теперь, господа, прошу обратить внимание на этот снимок. Что вы можете сказать о нем, Неффс?
      - На нем видно, что автомобиль был здесь после дождя. То есть следы были оставлены в момент совершения преступления. Потом грязь запеклась на солнце.
      - А так как на этом месте машина делала поворот, то остались следы всех четырех колес?
      - Да, сэр.
      - Вы знаете, когда последний раз был дождь?
      - Да, сэр. Вечером восьмого и утром девятого.
      - То есть в понедельник под ночь и во вторник рано утром?
      - Да, сэр. Во вторник часа в четыре утра.
      - А какое было состояние почвы, когда вы в сопровождении миссис Фэррел и обвиняемого были на месте убийства?
      - Тогда земля была вся сухая.
      - Были ли еще какие-нибудь следы машин вокруг дома, кроме тех, что изображены на этом снимке?
      - Да, сэр. Были и другие. Но эти сохранились лучше всего.
      - Значит, эти следы сохранились лучше всего потому, что были оставлены после дождя?
      - Да, сэр. Я бы сказал, в течение двадцати четырех часов после окончания дождя.
      - И потому они четко сохранили рисунок протекторов всех четырех колес?
      - Да, сэр.
      - Скажите, у вас была возможность осмотреть автомобиль обвиняемого?
      - Да, сэр. Я осмотрел его.
      - Когда?
      - Двенадцатого числа, во второй половине дня.
      - И что вы обнаружили?
      - Я заготовил пластичную массу, с помощью которой снимают отпечатки протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот. После этого я сделал снимок оставленных следов.
      - И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в этом вопросе вы можете считаться экспертом?
      - Следы абсолютно идентичные. В этом сомнений быть не может.
      - Снимки у вас есть?
      - Да, сэр.
      Все углубились в рассмотрение снимков. Было видно, что на судью Китли идентичность отпечатков произвела большое впечатление.
      - Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, - обратился Бергер к Мейсону.
      Мейсон указал на вырезанный кусок стекла.
      - Вы собственноручно вырезали его?
      - Да, сэр.
      - И теперь он в том же состоянии, что и раньше, когда был частью оконного стекла?
      - Да, сэр. За исключением того, что я его вырезал. На нем по краям остались следы стеклореза.
      - Это я понимаю. Я говорю лишь об отверстии и расходящихся от него трещинах.
      - Да, сэр.
      - Эти трещины идут всего на два-три дюйма. Так это обычно и бывает?
      - Да, сэр.
      - Вы можете сказать, какая сторона стекла была наружной, а какая обращенная к спальне?
      Свидетель улыбнулся и мотнул головой.
      - Нет, сэр, не могу.
      - Вам не показалось, что это стоило отметить, когда вы вырезали стекло?
      - Нет, сэр. Ведь обе стороны одинаковы.
      - Но одна из них наружная, а другая внутренняя.
      - Вряд ли Суду необходимо это знать, - вмешался Гамильтон Бергер. Какая разница между двумя сторонами стекла? Никакой!
      - Ну, а что сталось с оставшейся частью стекла? - спросил Мейсон.
      - Его забрали в лабораторию для экспериментов, - ответил Бергер.
      - Каких экспериментов?
      - Сквозь него стреляли пулей тридцать восьмого калибра, - пояснил Бергер. - Измеряли диаметр отверстия. И, мне кажется, свидетелю известно об этом.
      - Это верно? - спросил Мейсон свидетеля.
      - Да, сэр.
      - Кстати, - торжествующе сообщил Бергер, - размеры отверстий, полученные во время опыта, в точности совпали с размерами отверстия, оставленного пулей, поразившей Фэррела.
      - И вы что, собираетесь и их представить как вещественное доказательство? - спросил Мейсон.
      - Я не вижу причин для этого, - заявил Бергер. - После проведения испытаний стекло разбито. Но остались фотографии и осколки стекла. Мне кажется, свидетель может пояснить это.
      - Да, сэр, - начал Неффс. - Стекло мы не стали сохранять. Отверстия оказались слишком близко к краю стекла. Когда попытались вырезать кусок стекла, оно треснуло и раскололось.
      - Все. У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
      Бергер, несколько удивленный непродолжительностью перекрестного допроса, вызвал следующего свидетеля - специалиста по дактилоскопии.
      Свидетель показал, что он обнаружил в доме обвиняемого отпечатки пальцев Лоррейн Фэррел, Джона Рэйса Эдисона и, кроме того, отпечатки пальцев двух неизвестных лиц. По его мнению - женщин.
      Следующим свидетелем обвинения был Фрэнк Парма - еще один помощник шерифа.
      - Вы прибыли в загородный дом Фэррела утром двенадцатого? - спросил Бергер.
      - Да, сэр.
      - В какое время?
      - Примерно в час.
      - Вы вели специальное расследование?
      - Да, сэр.
      - И что вы обнаружили?
      - "Смит и Вессон" тридцать восьмого калибра, номер шестьсот сорок восемь ноль пять.
      - Где вы нашли его?
      - Если можно, я покажу на карте. Вот здесь. Примерно в восьмидесяти пяти футах от дома. Прямо напротив окна комнаты, где нашли труп. Револьвер лежал под камнем в русле высохшего ручья.
      - У вас сохранились фотографии этого места?
      - Да, сэр. У меня также есть снимок булыжника, о который ударился револьвер, когда его, видимо, выбросили из...
      - Не следует утверждать, что "его, видимо, выбросили", говорите, что вы точно установили, - сказал Бергер.
      - Да, сэр. На револьвере остались отметины от удара о булыжник, что находился примерно в двух футах от него. На камне остались следы краски и волокна дерева. У револьвера была деревянная ручка. Кусочек этой деревянной рукоятки откололся при ударе.
      - На револьвере нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?
      - Никаких, сэр.
      - Совсем никаких?
      - Нет, сэр. Оружие было тщательно протерто.
      Гамильтон Бергер открыл небольшой саквояж и извлек из него револьвер.
      - Этот револьвер?
      - Он самый, сэр, - узнал оружие свидетель.
      - Вы не установили личность владельца оружия?
      - Да, сэр. Установлено, что примерно семь месяцев назад его приобрел Джон Рэйс Эдисон.
      - Вы предъявили оружие обвиняемому?
      - Да, сэр.
      - И что он сказал?
      - Обвиняемый опознал револьвер и заявил, что он дал этот револьвер Эдгару Фэррелу, когда тот собирался в отпуск на рыбалку.
      - Что вы можете сказать о патронах?
      - Их не было. Барабан был пуст.
      - В каком состоянии был ствол?
      - В стволе остались следы пороха.
      - Перекрестный допрос, пожалуйста, - обратился Бергер к Мейсону.
      - У меня нет вопросов, - ответил адвокат.
      - Пригласите доктора Паркера К. Лоретто, - сказал Бергер.
      Доктор Лоретто, занявший свидетельское место, назвался врачом-патологоанатомом, и заявил, что по просьбе полиции он произвел вскрытие трупа Эдгара Э.Фэррела.
      - Что было причиной смерти? - спросил Бергер.
      - Пулевое ранение. Пуля вошла в левую часть черепной коробки, немного позади уха, и застряла в лобной кости.
      - Значит, пуля проникла в мозг?
      - Да. Она вызвала сильнейшее повреждение тканей мозга и внутреннее кровотечение в черепной коробке.
      - И рана была причиной смерти?
      - Да, сэр.
      - Сколько, по-вашему, может прожить человек, получивший такую рану?
      - Ничтожно мало. Потеря создания и смерть наступают практически в течение нескольких секунд.
      - Получив такую рану, человек уже не может двигаться?
      - Нет, не может. Правда, падая, человек меняет положение тела. Но эти движения не обязательны.
      - Вы нашли пулю?
      - Да, сэр, нашел.
      - В каком состоянии она была?
      - Сплюснута на конце, но в основном не повреждена.
      - То есть?
      - Я хочу сказать, что она в основном сохранила свою цилиндрическую форму и отметины, которые остаются на пуле после выстрела, даже если пуля никуда не попала.
      - Вы как-нибудь пометили найденную пулю?
      - Да, сэр.
      - Как?
      - Я выцарапал на ней свои инициалы.
      - Я покажу вам пулю и прошу вас ответить, та ли это пуля, о которой вы говорили.
      Бергер театральным жестом открыл небольшой запечатанный конверт и вытряхнул на ладонь кусочек свинца.
      Доктор Лоретто поднес пулю к глазам, внимательно разглядывая ее.
      - Да, это та самая пуля, - сказал он.
      - Что вы с ней сделали, когда нашли ее?
      - Я передал пулю Джорджу Малдену из отдела баллистики при шерифе.
      - У меня все. У защиты есть вопросы? - повернулся Бергер в сторону адвоката.
      - Никаких вопросов, - ответил Мейсон.
      - Попросите Джорджа Малдена, - сказал Бергер.
      Джордж Малден был невысоким коренастым мужчиной лет пятидесяти, выглядел солидно, говорил сухим хрипловатым голосом. Твердым шагом он прошел на свидетельское место, принес присягу и взглянул на Гамильтона Бергера.
      - Ваше основное занятие?
      - Я помощник шерифа, сэр.
      - Давно вы на этом посту?
      - Двадцать три года, сэр.
      - За это время вы специализировались в какой-либо отрасли криминалистики?
      - Да, сэр. В баллистике и в дактилоскопии.
      - Насколько вы изучили баллистику?
      - Я прочел большую часть стандартных учебников. Посещал лекции в школе полиции. Четырнадцать лет практической работы.
      - Я прошу вас осмотреть пулю, которую доктор Лоретто только что идентифицировал, как вызвавшую сметь Эдгара Фэррела. Вы до этого видели ее?
      - Да, сэр.
      - Что это за пуля?
      - Свинцовая пуля тридцать восьмого калибра, производство компании "Петерс". Выстрел сделан из револьвера тридцать восьмого калибра.
      - Я прошу вас обратить внимание на отметины на пуле и ответить, что они означают.
      - Это следы нарезки ствола, из которого была выпущена пуля.
      - Есть ли возможность установить по ним, из какого оружия был произведен выстрел?
      - Да, сэр.
      - Пожалуйста, поясните это Суду.
      Малден повернулся к судье:
      - Каждый ствол имеет некоторые особенности нарезки. Например, число каналов, их формы и размеры. Кроме того, каждый ствол имеет некоторые отличия в отливке металла, которые тоже оставляют свой след на пуле. Эти отметины на пуле столь же индивидуальны, как отпечатки пальцев.
      - Вы пытались установить оружие, из которого была выпущена пуля?
      - Да, сэр. Я взял "Смит и Вессон", который был представлен как вещественное доказательство, зарядил его пулями "Петерс", полностью идентичными роковой пуле по весу и размерам, и несколько раз выстрелил в тюки с ватой. Затем я нашел пули в тюках и оглядел их под специальным микроскопом. Он состоит из двух отдельных микроскопов, так чтобы объект можно было поместить под любой из них, а затем сравнить получающиеся картины. Естественно, если картины совпадают, то получается одно изображение. Я поместил под микроскоп обе пули. Царапины, микронеровности, следы нарезки - все совпало. Вот фотографии обеих пуль, на них почти невозможно найти отличия.
      - У вас есть вопросы? - спросил Бергер Мейсона.
      - Да. Вы сказали, мистер Малден, что вы эксперт по дактилоскопии?
      - Да, сэр.
      - Вы занимались отпечатками пальцев и в следствии по данному делу?
      - Да, сэр.
      - Вы обнаружили отпечатки пальцев подсудимого?
      - Да, сэр.
      - И вдовы покойного Лоррейн Фэррел?
      - Да, сэр.
      - Что-нибудь еще?
      - Да, сэр.
      - Самого покойного?
      - Да, сэр.
      - Кроне того, вы обнаружили отпечатки, которые вы приняли за женские. Не так ли?
      - Да, сэр, Я думаю, что они принадлежат двум разным женщинам.
      - Полагаю, вы приняли меры к тому, чтобы установить, кто же оставил эти отпечатки?
      - Да, следовало во всяком случае убедиться, что они не принадлежат полицейским.
      - Где теперь эти отпечатки?
      - Ваша Честь! Я протестую, - вмешался Бергер. - Если защите так угодно, пусть она наймет частного детектива, чтобы проверить отпечатки.
      - Но если эти отпечатки нельзя предъявить для освидетельствования, то этот детектив впустую потратит время, - сказал Мейсон.
      - Полиция не может представить защите эти отпечатки, - раздраженно сказал Бергер.
      - Почему?
      - Потому что вы с их помощью сразу же начнете запутывать дело, пытаясь выгородить клиента.
      - Но если полиция располагает такими вещественными доказательствами, то и защита должна располагать ими.
      - Вам не даны те полномочия, которыми обладает полиция.
      - Вы квалифицировали этого свидетеля как специалиста по отпечаткам пальцев. Я хочу выяснить, насколько полно он провел расследование с целью проверить его компетентность.
      - Вы вовсе не хотите проверить его компетентность. Вы добиваетесь совсем иного!
      - Пусть так, но я действую в рамках закона.
      - Ваша Честь, я протестую. Так нельзя допрашивать свидетеля.
      - Суд считает, - заявил судья Китли, - что свидетель дал показания, связанные с баллистикой. Он упомянул о тон, что он специалист по дактилоскопии, но это не имеет отношения к делу. Точно так же, как и мера его компетентности в данной области.
      - Я подчиняюсь решению Суда, - сказал Мейсон. - У меня нет больше вопросов к свидетелю.
      - Ваш следующий свидетель, - обратился судья к Бергеру.
      Бергер взглянул на часы.
      - Подходит время перерыва, Ваша Честь.
      - Но у нас еще осталось пятнадцать минут, - заявил судья Китли.
      - Что же, - ответил Бергер, - вызовите Эрика Хэнсела.
      Место свидетеля занял Эрик Хэнсел.
      - Вы знакомы с обвиняемым Джоном Эдисоном? - спросил Бергер.
      - Да, сэр.
      - Вы разговаривали с ним одиннадцатого числа?
      - Да, сэр.
      - О чем вы говорили?
      Хэнсел замялся.
      - Отвечайте, - настаивал Бергер, - что это был за разговор?
      - Время, место, присутствующие при этом? - сказал Мейсон.
      - Где происходил разговор? - спросил Бергер.
      - В его кабинете, в универмаге.
      - Кто при этом присутствовал?
      - Только я и Эдисон.
      - Что произошло?
      - Я хотел получить кое-какую информацию для передачи другу, который ведет колонку в газете. Я спросил мистера Эдисона о том, как он подобрал во вторник вечером некую девушку и обеспечил ей комнату в отеле. Эдисон посоветовал мне обратиться к его адвокату.
      - Он назвал имя адвоката?
      - Да, сэр. Имя Перри Мейсона.
      - И вы встретились с мистером Мейсоном?
      - Да, сэр.
      - Когда?
      - В тот же день.
      - Где?
      - В его кабинете.
      - И что вам сказал тогда мистер Мейсон?
      - Мистер Мейсон заявил мне, что его клиент не желает огласки и дал мне чек на две тысячи долларов, подписанный мистером Эдисоном.
      - Вы хотите сказать, что мистер Эдисон дал вам две тысячи долларов за то, чтобы вы умолчали, что он был на некоем участке шоссе во вторник вечером?
      - Да, сэр.
      Гамильтон Бергер расплылся в самодовольной улыбке и с сарказмом в голосе обратился к Мейсону:
      - Задавайте ваши вопросы, если они у вас есть.
      Мейсон, будто не замечая иронии Бергера, спросил свидетеля:
      - Другими словами, вы пришли к мистеру Эдисону, чтобы шантажировать его, мистер Хэнсел?
      - Да, - твердо ответил свидетель. - Если ваш клиент не хотел бы кое-что утаить, он бы не дал двух тысяч за молчание.
      - Что он хотел утаить?
      - Это вы знаете.
      - Я не знаю. Я спрашиваю вас.
      - Утаить то, что он прихватил с собой блондиночку и нежно заботился о ней, и то, что он был на том месте во время убийства.
      - И за какой же из этих фактов он выложил деньги?
      - Наверное, за оба.
      - Вы так полагали?
      - Да.
      - Значит, вы знали об убийстве, когда начинали шантажировать его?
      Хэнсел растерялся, не зная как быть.
      - Вы знали? - настаивал Мейсон.
      - Нет.
      - Почему же вы сказали, что полагаете, что он заплатил вам за то, чтобы утаить факт своего нахождения на шоссе в тот вечер, когда произошло убийство?
      - Так я думаю теперь.
      - Но тогда вы так не думали?
      - Нет.
      - В то время вы ничего не знали об убийстве?
      - Конечно же нет.
      - Вы пытались шантажировать его только потому, что он подружился с молодой женщиной?
      - Он организовал ей комнату в хорошем отеле.
      - Вы договорились со службой окружного прокурора, что вам будет гарантирована безопасность от обвинения в шантаже, если вы выступите свидетелем по этому делу?
      - Я не заключал никаких договоров.
      - Но вы так поняли ситуацию?
      - Ну, я...
      - Он понял именно так, - заявил Гамильтон Бергер. - Вымогательство это относительно небольшое правонарушение по сравнению с убийством.
      - Прекрасно, - ответил Мейсон, - но остается тот факт, что ему обещали снять обвинение.
      - Да, - рявкнул разозленный Бергер.
      Мейсон повернулся к Хэнселу.
      - Почему вы не сказали об этом?
      - Вы спрашивали о договоре. Никаких договоров не было. Было просто соглашение, но не договор.
      - Очень тонкое рассуждение, мистер Хэнсел. Договоров вы не заключали, но зато заключили соглашение с окружным прокурором.
      Хэнсел молчал.
      - Вы никогда не привлекались к судебной ответственности? - спросил Мейсон.
      - Привлекался.
      - За что?
      - За шантаж.
      - Сколько раз?
      - Четыре.
      - У вас есть помощница, женщина, с которой вы работаете. Не так ли?
      - Протестую против такого некорректного, непозволительного ведения допроса, - заявил Гамильтон Бергер. - Задавая подобные вопросы, не относящиеся к делу, защита затемняет суть и ставят под угрозу репутацию свидетеля.
      - Вы согласны с этим, мистер Мейсон? - спросил судья Китли.
      Мейсон почтительно поклонился.
      - Целью моих вопросов был не подрыв репутации свидетеля, Ваша Честь, но выяснение личности его помощницы. Возможно, именно ее отпечатки пальцев найдены в доме, где совершено убийство, отпечатки, принадлежащие женщине, личность которой не установлена.
      В зале зашумели. Судья Китли постучал молотком, призывая к порядку.
      - Я не думаю, что вопрос следует ставить именно так, - наконец заявил судья Китли. - Такая форма постановки вопроса может лишь дискредитировать свидетеля. Время слушания дела подошло к концу. Продолжение слушания состоится завтра в десять часов утра.
      16
      Судья Китли покинул зал. Вслед за ним ушел и Гамильтон Бергер, которому пришлось отбиваться от наседавших журналистов.
      Мейсон, улыбаясь, стоял в окружении репортеров, готовый отвечать на вопросы.
      - Господа, я не могу полностью выкладывать свои карты. Но факты говорят сами за себя. Вы видели, как выступило обвинение. Все базируется на показаниях отъявленного шантажиста. Есть отпечатки двух каких-то таинственных женщин. Кто они? Установило ли обвинение их личности? Нет. Насколько обвинение стремится установить их? Судите сами, господа.
      В этот момент сквозь толпу журналистов к Мейсону пробился Пол Дрейк и зашипел ему прямо в ухо:
      - Важная новость!
      - Что такое?
      - Мы нашли ее.
      - Кого? Партнершу Хэнсела?
      - Нет. Лауру Мэй Дейл. Мать Вероники.
      - Наконец-то! - не скрывая радости, воскликнул Мейсон.
      - Мои парни нашли ее в ресторане, в городке в Индиане. Они посадили ее я самолет, сказали, что от этого зависит судьба ее дочери. Теперь она здесь. Я не мог сообщить тебе во время заседания.
      - Мистер Эдисон, - возвысил голос Мейсон. - Подождите минутку! Бейлиф, прошу вас, задержите мистера Эдисона.
      Охранник, сопровождающий Эдисона, остановился. Мейсон подошел к нему и, взяв его за руку, зашептал:
      - Хорошие новости, мистер Эдисон, наконец-то у нас кое-что есть!
      - Что есть? - не понял Эдисон.
      - Сейчас я не ногу вам все объяснить, но теперь вы можете чувствовать себя спокойнее.
      Мейсон вернулся к Дрейку.
      - Отлично, Пол, пойдем отсюда. Теперь мне нужна Делла Стрит и ее блокнот, я хочу, чтобы показания этой женщины были застенографированы. А ее отпечатки следует сравнить с теми отпечатками, которые полиция нашла в загородном доме. Где она сейчас?
      - В отеле.
      - Она никуда не денется оттуда?
      - Нет. Там дежурят два моих оперативника. Кроме того, мы обещали, что доставим к ней Веронику.
      Мейсон усмехнулся.
      - Мы можем лишь попытаться доставить к ней Веронику. Мы свяжемся с Гамильтоном Бергером и заявим ему, что мать Вероники просит дать ей возможность увидеть дочь.
      - Но он же лопнет от злости. А потом скажет, что свидание может состояться только в прокуратуре.
      - До этого он додумается после. А сперва только разозлится. Где, ты говоришь, она остановилась?
      - Там же, где и дочь, в отеле "Роквей". Тут психология.
      - Это ни к чему. Она достаточно умна и во всем разбирается. Если она никак не причастна к шантажу, значит, я ничего не понимаю в людях. Поехали.
      Делла Стрит, Пол Дрейк и Перри Мейсон подошли к номеру шестьсот двенадцать и постучали в дверь.
      - Что нужно? - раздался за дверью грубый мужской голос. Дверь чуть-чуть приоткрылась. Тот же голос, но другим тоном произнес: - О, это вы, босс. Входите, пожалуйста.
      Дрейк в сопровождении Деллы Стрит и Перри Мейсона вошел в комнату, в которой находились два дюжих молодчика, способных постоять за себя.
      - Где она? - спросил Мейсон.
      - В соседней комнате. Но она пока даже не зарегистрировалась в отеле. Этот номер еще не снят. Мы сейчас как раз думаем, как с этим быть.
      - А вы уверены, что она там? - спросил Дрейк. - Вы уверены, что она не воспользовалась другим выходом?
      - Что вы, босс. Дверь заперта, а ключ у нас. Она на месте. Вы хотите поговорить с ней?
      - Да, - кивнул Дрейк.
      - Сейчас приведем.
      - Подождите, - вмешался Мейсон, - лучше, если вы просто скажете, что ее хотят видеть.
      - Хорошо.
      - Миссис Дейл, к вам пришли, - постучал в дверь оперативник. - Не беспокойтесь, вам не хотят ничего дурного.
      Мейсон, ожидавший увидеть женщину, заходившую к нему в контору, был крайне удивлен, когда вышла худая, истомленная работой женщина, лет сорока, державшаяся робко и неуверенно.
      - Вы пришли сказать мне о моей дочери? - спросила она.
      Мейсон выступил вперед и представился:
      - Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Пол Дрейк - частный детектив. Мы хотим попытаться вернуть вам дочь. Так случилось, что ее привлекли в качестве свидетеля по делу об убийстве. Я сейчас свяжусь с людьми, которые задержали ее, и попрошу привести ее сюда.
      - Я думал, что вы уже знакомы, ведь вы же были в конторе мистера Мейсона, - сказал Дрейк, не разобравшись.
      - Что вы! - покачала головой женщина. - Я ведь только что приехала в этот город. Я так хочу увидеть Веронику. Я не видела ее больше года. Последний раз она прислала мне открытку из этого отеля "Роквей". Я приехала...
      - Вы не видели ее больше года? - переспросил Мейсон.
      - Да.
      - А где вы живете?
      - В маленьком городке в Индиане, вряд ли вы слышали о нем. У меня там маленький ресторанчик. Всего на десять столов. Но в нем уютно, чисто, неплохая кухня.
      - Значит, вы мать Вероники Дейл? - спросил Мейсон.
      - Конечно. Почему вы спрашиваете?
      - Просто так. Расскажите нам о Веронике.
      - Что мне рассказать о ней?
      - Ну, например, сколько ей лет?
      - Восемнадцать, девятнадцатый. О, нет... Господи! Да ведь ей уже двадцать! Как летит время...
      - Вы ведь не видели ее больше года?
      - Целый год. Даже, наверное, немножко больше. Ради бога, мистер Мейсон, скажите, с ней все в порядке? Я так беспокоюсь за нее. Когда она в этот раз покинула дом...
      - Это не первый раз?
      - О, господи, нет, не первый. Она старая маленькая бродяга. Наверное, я слишком многого хотела от нее. Городишко у нас тихий, молодежи мало. Вероника, я понимаю, была одинока. Она была мне хорошей помощницей. И посетители любили ее. Она такая приветливая, жизнерадостная. Когда она жила со мной, мне и задумываться не приходилось о помощниках.
      - А когда она в первый раз ушла из дома?
      - Года три или четыре назад.
      - И как же это было?
      - Взяла и ушла. Месяца три я ничего не слышала о ней. Я так волновалась! Даже заявила в полицию. Потом она вернулась, сказала, что поездила по стране и теперь снова готова приступить к работе. Но недолго это было. Прошло еще три месяца, и она вновь почувствовала страсть к путешествиям.
      - Она уходила одна?
      - Одна. Не поймите меня неправильно. Вероника хорошая девочка. Она может с кем-нибудь ехать вместе, но не больше.
      - Вы уверены?
      - Господи, конечно, уверена. Говорю вам, она хорошая девушка. Но она не может усидеть на одном месте. Она в душе вечная странница, вечная бродяга. Может быть, это в отца. Ее отец был таким же непоседой, все переезжал с одного места на другое, все искал, как он говорил, свою судьбу. Когда родилась Вероника, уехал поискать свою Землю Тысячи Возможностей. Так и не нашел ее. Эти его путешествия разорили нас. Но ему все прощалось. Боже, когда он начинал говорить, как не заслушаться! Он был полон энтузиазма. Дважды, по его словам, едва не стал миллионером. Он погиб в автокатастрофе, когда Веронике было пять лет.
      - Вернемся к Веронике.
      - Я не видела ее больше года. Иногда получаю от нее открытки из разных мест. А я ей писать не могу - она ведь всегда в дороге. Иногда известий от нее не было три или четыре месяца, а потом она писала где была, больше ничего - только перечень мест. Кажется, кроме самого движения, ее ничто не интересует.
      - Во время странствий у нее случались неприятности?
      - Что вы, мистер Мейсон, она чудесно умеет ладить с людьми. Она может так посмотреть в глаза, что почувствуешь себя грязью под ее ногами. Я не знаю, как это у нее получается. Просто она умеет так посмотреть своими голубыми глазами, что... Она умеет быть душой общества, но ей больше нравится тихо сидеть в сторонке. Уму непостижимо, как она добивается от людей того, чего хочет.
      Было видно, что миссис Дейл гордится дочерью.
      - Ей никогда не приходилось туго с деньгами? Она никогда не просила вас о помощи? - спросил Мейсон.
      - Господи, нет! Она превосходный финансист. Я не знаю, как она это делает, но всякий раз, когда я видела ее, у нее было полно денег и она была хорошо одета. Она каждый раз привозит подарки, когда возвращается домой. И где она только не побывала! Она объездила почти все штаты. Однажды она была даже в Мексике. Господи! Как я хочу увидеть ее! Я так соскучилась!
      - Вам придется подождать до завтра.
      - Такая она всегда. Ей всегда некогда. Она всегда занята.
      - Вы должны предъявить доказательства, что вы действительно мать Вероники. У вас есть что-нибудь с собой?
      - Мистер Мейсон! Но кто же я, как не ее мать?!
      - Я понимаю, но у вас есть какие-нибудь доказательства?
      - Я... Вот мои водительские права, вот открытка, присланная Вероникой, вот ее фотография... - Она достала все это из своей сумки и протянула Мейсону.
      Мейсон бегло взглянул на них, подошел к телефону и набрал номер Гамильтона Бергера. Услышав голос секретаря, Мейсон сказал:
      - Я понимаю, что рабочий день кончился, но, может, мистер Бергер задержался? Это говорит Перри Мейсон. Я хочу поговорить с мистером Бергером.
      - Подождите минутку. Он еще здесь. Сейчас соединю.
      - В чем дело, Мейсон? - После некоторой паузы раздался резкий голос Бергера.
      - У меня к вам большая просьба.
      - У вас такое незавидное положение, что вы вынуждены просить? Что вы хотите от меня?
      - Рядом со мной находится мать Вероники Дейл. Она хочет повидаться со своей дочерью. Вы не могли бы устроить...
      - Нет, - прервал его Бергер. - Вероника Дейл - важнейший свидетель. Завтра вы сможете поговорить с ней, когда она будет давать показания. Мне жаль, Мейсон, но ничем помочь не могу. До свидания!