- Расписку? - переспросил Мейсон.
      - Мне всегда казалось, что по правилам я должна получить расписку, квитанцию...
      - Делла, выдай квитанцию миссис Дейл, - обратился Мейсон к секретарше. - Укажи, что мы получили чек на сумму в сто пятьдесят долларов, и что когда этот чек будет предъявлен к оплате, эти деньги будут считаться платой за услуги, связанные с делом Вероники Дейл.
      Делла Стрит кивнула, заложила в машинку два листа бумаги с копиркой и только начала печатать, как зазвонил телефон на ее столе. Она сняла трубку и, нахмурившись поглядела на Мейсона. Несколько секунд она слушала, затем перевела взгляд на миссис Дейл и сказала в трубку:
      - Мистер Мейсон занят, позвоните, пожалуйста, через несколько минут... Да, через пять минут он освободится.
      Повесив трубку, Делла написала несколько слов на листке бумаги и с бесстрастным лицом стала бить по клавишам. Когда она передала квитанцию Мейсону, к ней был приколот листок бумаги:
      "Звонил Эдисон, говорит, что срочно должен вас видеть. Чем-то очень расстроен".
      Мейсон кивнул, смял записку и выбросил ее в корзину. Затем он подписал квитанцию и протянул ее посетительнице.
      - Возьмите, пожалуйста, квитанцию, миссис Дейл, - сказал он. - Мне очень жаль, но я должен извиниться. У меня очень много работы.
      - Конечно, я все понимаю, - согласилась она, вставая. - Я так признательна вам, мистер Мейсон.
      - Я бы попросил вас оставить свой адрес.
      - Я это уже сделала в приемной.
      - Прекрасно, - ответил Мейсон и встал.
      - Вы никому не скажете о моем визите?
      - Вы имеете в виду Веронику?
      - Ее в первую очередь. Не хочу, чтобы дочка вообще знала, что я в городе. Еще подумает, что я шпионю за ней. Она ведь такая гордая.
      Мейсон посмотрел на миссис Дейл и спросил:
      - А если сама Вероника придет ко мне и захочет уплатить за услуги?
      - Тогда ответите ей, - после минутного раздумья сказала посетительница, - что счет уже оплачен одним ее другом. Больше ничего не говорите. А теперь, мистер Мейсон, я просто не могу отнимать у вас время.
      Миссис Дейл с улыбкой поклонилась адвокату, кивнула Делле Стрит и вышла из кабинета.
      - Она многое сумела узнать за столь короткое время, Делла, - заметил Мейсон. - Ей бы работать оперативницей у Дрейка.
      - Мне кажется, - отозвалась Делла Стрит, - что вся ее информация от горничной в гостинице. Соединить тебя с Эдисоном?
      - Да, пожалуйста, - кивнул Мейсон.
      Делла Стрит набрала номер, и вскоре сообщила:
      - Мистер Эдисон слушает, шеф.
      - Вы хотели говорить со мной, мистер Эдисон? - спросил адвокат, взяв трубку.
      - Мейсон, мне немедленно необходимо встретиться с вами. Сейчас же.
      - Вы можете объяснить, что случилось?
      - Только не по телефону. Я хочу видеть вас лично. Но мне совсем не улыбается ждать в очереди в вашей приемной, у меня срочное дело.
      - В таком случае, жду вас, - согласился Мейсон. - Кстати, неожиданное дело, связанное с вашей приятельницей Вероникой Дейл, получило интересное продолжение...
      - Черт возьми, Мейсон, - заорал в трубку Эдисон, - не называйте ее моей приятельницей.
      - А это уже не так?
      - Разумеется, нет! - в сердцах сказал Эдисон. - Я скоро буду у вас, Мейсон. Прошу вас не уходить из кабинета!
      И больше не сказав ни слова, Эдисон повесил трубку.
      4
      Постучавшись, Герти вошла в кабинет адвоката и сказала:
      - Извините, мистер Мейсон, пришел мистер Эдисон и рвется к вам.
      - В девяносто девяти случаях из ста он привык, что ждут его, улыбнулся Мейсон. - Но сейчас пусть посидит, успокоится.
      - Он не желает сидеть, мистер Мейсон. Шагает по приемной туда-сюда, как тигр. Требует, чтобы вы немедленно его приняли.
      - Продержите его пару минут, - ответил Мейсон. - Из принципа. Потом пусть войдет.
      Когда Джон Эдисон вошел в кабинет, он был не похож на самого себя. Пропала важная осанка, с первого взгляда указывающая на его значительное и прочное положение в обществе - ссутулившись, он вошел в кабинет Мейсона. Эдисон был коренастым, широкоплечим человеком, который тщательно следил за своей одеждой. Владелец крупного универмага, он прекрасно о знал, как вести себя, принимая людей, но явно чувствовал себя не в своей тарелке, сам придя на прием.
      Мейсон вышел из-за стола и протянул ему руку:
      - Здравствуйте, мистер Эдисон.
      - Мейсон, я, кажется, влип в неприятную историю! - сказал Эдисон, энергично пожимая руку адвокату.
      - Присаживайтесь, - предложил Мейсон. - Я слушаю вас.
      Эдисон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит.
      - Это моя секретарша, мисс Стрит, - представил ее Мейсон. - Она присутствует при всех моих переговорах, делает записи и ведет все дела. Ей можно полностью доверять.
      - Теперь я никому не хочу доверять, - проворчал Эдисон. - Я уже поплатился за свою доверчивость.
      Мейсон улыбнулся и сел за стол, ожидая, что последует дальше. Эдисон молчал. Делла Стрит сидела, положив карандаш на открытую страницу блокнота. Наконец он решил уступить и согласился с присутствием секретаря:
      - Хорошо, пусть будет по-вашему. Черт побери, каждый ведет дела, как ему нравится.
      - Так в чем же дело? - спросил Мейсон.
      - Меня шантажируют, мистер Мейсон.
      - Кто и каким образом?
      - Человек, о котором я раньше ничего не слышал. Некий мистер Дункас. Джордж В.Дункас.
      - Джордж В., вы говорите? - улыбнулся Мейсон. - Я так полагаю, что его мать назвала мистера Джорджа Дункаса - Джорджем Вашингтоном, надеясь, что с этим именем он сможет стать еще одним национальным вождем. Но он предпочел заниматься шантажом.
      - Нет, - сказал Эдисон, - его, насколько мне известно, зовут Джордж Виттли Дункас. Таким именем он подписался под заметкой в газете. Эту заметку я принес специально для вас.
      Пальцы Эдисона дрожали, когда он доставал бумажник и извлекал из него вырезку.
      - Понятно, - заметил Мейсон, прочитав статью. - Здесь полно плохо замаскированных намеков. Вот хотя бы: "Кто та молодая женщина, что бродила ночью с другом семьи? Знает ли ее муженек о той консультации, которую она получила у адвоката?" - Мейсон оторвал взгляд от заметки и сказал: Обычная бульварная стряпня. Нельзя понять, что это - правда или нет. Эта молодая женщина может быть лишь плодом воображения Джорджа В. Дункаса, имени-то ее он не называет. Так что, собственно, этот Дункас хочет от вас?
      - С самим Дункасом я не говорил. Я говорил с человеком, который представился как Эрик Хэнсел. Он сказал, что он репортер и поставляет Дункасу факты. Так вот теперь он раскопал какие-то факты против меня!
      - Они хорошо все продумали, - заметил Мейсон, - никаких обвинений против Дункаса выдвинуть нельзя, а свое сотрудничество с Хэнселом он может просто отрицать.
      - Да, возможно и так, - заметно нервничая, сказал Эдисон. - Но мне наплевать на их технику. Главное - это чистейшей воды шантаж, связанный с той историей с Вероникой.
      - Расскажите подробнее, - попросил Мейсон.
      Эдисон нервно поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
      - Черт возьми, я даже не знаю с чего начать.
      - Начните с вашего знакомства с девушкой, - посоветовал Мейсон.
      - Да? - Эдисон был явно удивлен. - Но почему?
      - Потому что всегда лучше всего начинать с начала.
      - Почему вы решили, что она причастна?
      Мейсон лишь улыбнулся в ответ.
      - Хорошо, - согласился, наконец, Эдисон. - Можно начать и с этого. Это было в прошлый вторник, примерно, часов в девять вечера. Я ехал домой из пригорода. Когда я увидел ее, она стояла на обочине автострады с небольшой дорожной сумкой в руках. Она не голосовала, но было видно, что она хочет, чтобы ее подвезли.
      - И вы остановились?
      - Сначала нет. Обычно я не подвожу незнакомых. Я проехал мимо, но тут увидел, какая она юная и хорошенькая, и я решил, что не могу оставить ее в таком месте, где какой-нибудь сомнительный тип может подобрать ее и воспользоваться моментом... Потому я затормозил и подъехал к ней задним ходом.
      - Она оценила ваш поступок?
      - Да, начала благодарить, - заявил Эдисон.
      - Что было дальше? - спросил Мейсон.
      - Когда сажаешь в машину такую молодую и красивую девушку, обязательно завязывается разговор и...
      - Не отвлекайтесь на мелочи, - попросил Мейсон.
      - Сперва девушка была несколько скованной. Но потом это прошло. Я сказал, что я ей в отцы гожусь...
      - Это точно, - заметил Мейсон.
      - Что?
      - Ничего, продолжайте.
      - Вскоре она прониклась ко мне доверием и рассказала свою историю. У нее очень добрая мама, она ее очень любит. Но девушка просто устала от скуки маленького городка, где она жила. Ей казалось, что она никогда не вырвется из рутины провинциальной жизни.
      - О чем еще она говорила? - спросил Мейсон.
      - Ее отец умер. Мать содержит небольшой ресторанчик в Индиане, скорее закусочную. До Индианаполиса от них было не менее пятидесяти миль, так что всякие там кинотеатры и дискотеки далеко. Она говорила, что накрывала столы, мыла посуду, в общем, помогала матери. Такая монотонная жизнь ее ужасно удручала. Все интересные парни покинули это место, перебрались в крупные города, где больше возможностей, а у оставшихся не было ни воображения, ни души, ни страстей.
      - Вероника, несомненно, произвела на вас глубокое впечатление?
      - С чего вы это решили, мистер Мейсон? - обиделся Эдисон.
      - Потому что вы запомнили ее слова: "Ни души, ни страстей".
      Эдисон промолчал.
      - Сколько ей лет? - спросил Мейсон.
      - Восемнадцать.
      - Это точно?
      - Откуда мне знать? Я только предполагаю.
      - Вы, может, видели ее водительские права.
      - Нет. Черт возьми, Мейсон, я не могу так запросто определить возраст женщины. Ей могло быть от шестнадцати до двадцати пяти.
      - Хорошо, - согласился Мейсон. - И что было потом?
      - Она призналась мне, что решила выйти в мир... Решила сама найти свое место, устроиться на работу и стать независимой. А уже устроившись, написать письмо матери и все в нем рассказать.
      - Она не упоминала имени своей матери?
      - Она не так уж и много успела мне рассказать. Понимаете, мы ехали недолго, около двадцати миль, я больше думал о том, как ей помочь, чтобы она не пропала в большом городе.
      - Она что, просила о помощи?
      - Она сказала, что денег у нее немного и что никаких конкретных планов у нее нет. Понимаете, Мейсон, это просто потрясло меня. Я испугался. Сами представьте, молоденькая девушка приезжает в чужой город и не знает, где она проведет ночь, денег нет, знакомых в городе нет...
      - И вы дали ей денег?
      - Дело не в этом, - сказал Эдисон. - Нужно было найти комнату в приличном отеле. Вы понимаете, теперь не так просто зайти в отель и получить номер. Во-первых, отели очень неохотно пускают одиноких молодых женщин, когда о них ничего не известно. И, во-вторых, отели переполнены. Получить приличный номер невозможно.
      - И что вы сделали?
      - Я позвонил своему другу, управляющему отелем "Роквей". Сказал, что нужно найти комнату для молодой женщины, Вероники Дейл, и что хочу, чтобы все было, как следует. Он заверил меня, что лично проследит, чтобы она не испытывала неудобств. Разумеется, я сказал, что ручаюсь за нее.
      - И что потом?
      - Я довез ее до "Роквея" и убедился, что она зарегистрировалась и получила ключ. Понимаете, Мейсон, в большинстве этих отелей всегда найдутся одни-два свободных номера. Их держат на всякий непредвиденный случай.
      - И что дальше?
      - Дальше я с чистой совестью поехал домой, так как сделал все, что мог.
      - А потом узнали, что она арестована за бродяжничество?
      - Да.
      - Как это произошло?
      - Утром мне позвонила надзирательница из тюрьмы, сказала, что Вероника попала в тюрьму, но не захотела будить меня звонком среди ночи. Представьте только, прелестная девушка провела ночь в тюрьме только потому, что из деликатности...
      - А как она узнала, кто вы и ваш адрес и телефон? Вы дали ей свою визитную карточку?
      - Нет, не давал. Мне обидно сознаться, но тем не менее считается, что человек такого положения, как я, должен быть достаточно осторожным. Но она могла увидеть мои координаты на карточке на лобовом стекле автомобиля.
      - Когда вы узнали о ее аресте?
      - Непосредственно перед тем, как позвонить вам.
      - Понятно, - заключил Мейсон. - И стало быть, вы ее с той поры не видели.
      - Как же не видел? Я ведь взял ее на работу. Как только вы сообщили мне, что она вернулась в отель, я сразу же позвонил ей.
      - Вы мне не сказали об этом...
      - Так я вообще больше не говорил с вами.
      - Я имею в виду ваше намерение взять ее на работу, - пояснил адвокат.
      - Черт возьми, Мейсон, разве я должен вам обо всем докладывать?
      - В общении с адвокатом это никогда не мешает.
      - Слушайте, Мейсон. Вы говорите так, будто она...
      - Похоже, что у вас будут из-за нее неприятности.
      - Не говорите так. Она прекрасная, непорочная девочка.
      - А шантаж, насколько я понимаю, просто случайное совпадение? заметил Мейсон.
      - Да, чисто случайное, - подчеркнул Эдисон. - О шантаже я ведь еще и не упомянул.
      - А пора бы. Я жду, когда вы перейдете к делу.
      - У меня был с ней искренний отеческий разговор, - ответил Эдисон. Я сказал, что ей не следует совершать таких прогулок, особенно ночью. Я сказал, что не хочу запугивать ее, но сейчас развелось столько преступников, всяких сексуальных убийц-маньяков, что следует быть осторожными. Потом я послал ее в отдел кадров своего универмага.
      - Вы дали ей работу?
      - Я думаю, что, появившись в отделе кадров с направлением от меня, она должна получить место. Я настолько уверен, что даже не стал проверять это.
      - Следовательно, она сейчас работает в вашем универмаге?
      - Да.
      - Хорошо. А что у вас произошло с Дункасом?
      - Мне позвонил этот человек, Эрик Хэнсел, и сказал, что хочет взять у меня интервью. Видите ли, мистер Мейсон, такой человек, как я, не может ссориться с прессой, мне вовсе не наплевать на мою репутацию. Я всегда дорожил ею.
      - Конечно, - сухо заметил Мейсон.
      - Но интервью оказалось вовсе не таким, как я ожидал. Мистер Хэнсел оказался рыжеволосым, развязным молодым человеком, которому место скорее где-нибудь на ипподроме, чем в солидной газете. Он выглядел довольно мерзко. Он задал мне несколько вопросов о моей жизни, о моем партнере, о моих делах, причем вел себя довольно агрессивно и нагло. Когда наконец я решил выставить его за дверь, он спросил, в каких отношениях я состою с Вероникой Дейл. Оказалось, что он знает почти все факты. Он определенно знал, что я звонил управляющему отелем "Роквей". Он сказал, что Джордж Дункас собирается опубликовать слухи обо мне в светской хронике, и что он хочет знать, есть ли какие-либо основания считать, что я собираюсь жениться на Веронике Дейл, молодой женщине, которая с моей помощью получила номер в отеле и была арестована той же ночью по обвинению в бродяжничестве. Понимаете, мистер Мейсон, тут я сорвался. Я закричал, чтобы он убирался вон. Но этот наглец спокойно зажег спичку, чиркнув ею по крышке моего стола, закурил и, глядя на меня, заявил: "Ну, ладно, толстяк, мы опубликуем эту историю..." Понимаете, Мейсон, в моем собственном кабинете, этот сплетник, этот наглец называет меня толстяком!
      - Да, он не проявил к вам должного уважения, - заметил Мейсон.
      - Не проявил уважения! - воскликнул Эдисон. - Да он просто оскорбил меня!
      - И вы выставили его за дверь?
      - Понимаете, - смутился Эдисон, - ситуация довольно сложная. Если этот Дункас напишет, что...
      - Вы испугались газетных сплетен?
      - Мистер Мейсон, но ведь у них факты! Сами по себе они ничего не значат, но их можно преподнести в таком свете, что... А Хэнсел заявил, что они способны на это. Я привез Веронику Дейл в город, я звонил по телефону управляющему гостиницы, чтобы ей дали номер, заявив, что я ручаюсь за нее. Она была арестована по обвинению в бродяжничестве. Я нашел адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Я дал ей работу. Я не хотел бы, чтобы была опубликовано все это, да еще с многозначительными комментариями. Вы понимаете меня?
      - Разумеется, - ответил Мейсон.
      - В таком случае, - заявил Эдисон, - что-то нужно предпринять.
      - А что конкретно хочет от вас Эрик Хэнсел?
      - Он достаточно хитер, чтобы не сказать этого. О деньгах вообще он не упомянул. Он просто сообщил, что подбирает факты для заметки, что он работает на Джорджа Дункаса, и что он хотел бы удостовериться в этих сообщениях, поэтому он и пришел ко мне. Он хотел, чтобы я подтвердил или опроверг эти факты.
      - И что вы ему сказали?
      - Я заявил, что любые инсинуации по поводу моих отношений с Вероникой Дейл абсурдны. Но когда он попросил меня подтвердить или опровергнуть факты, я не знал, что делать. Я сказал, что у меня больше нет времени говорить с ним и выставил его из кабинета.
      - А затем сразу же позвонили мне? - спросил Мейсон.
      - Нет, не сразу.
      - Почему?
      - Я просто не знал, что мне делать. Мне больше всего не хотелось обращаться к вам с этим вопросом. Я боялся, что вы будете смеяться надо мной.
      - Когда вы говорили с Хэнселом?
      - Примерно полтора часа назад.
      - Он оставил визитную карточку? - спросил Мейсон.
      - Нет, но оставил телефон. Конечно, Мейсон, все это чистейший шантаж, но доказать ничего нельзя. Вот его номер!
      Мейсон взял листок бумаги, который Эдисон извлек из своего кармана, и развернул его.
      - Если это шантаж, - сказал адвокат, - то Хэнсел в этом деле вовсе не новичок. У него должен быть опыт. Вполне вероятно, что за ним уже числятся подобные преступления.
      - Но мне-то что делать? - воскликнул Эдисон. - Факты я отрицать не могу, а мои конкуренты оценят все по-своему. Это ужасно. Мой компаньон просто сойдет с ума.
      - А кто у вас компаньон?
      - Эдгар Э.Фэррел.
      - Где он сейчас?
      - Он в отпуске, уехал на две недели порыбачить. Фэррел - ужасный консерватор, уж либералом его никак не назовешь.
      - Охарактеризуйте его, пожалуйста, - попросил адвокат.
      - Он упрям, как осел. Что касается бизнеса, то я уже пять лет веду его фактически в одиночку. Это партнерство для меня тяжкий крест. У него ни разу не появилось ни одной идеи, ни одного предложения. Он знает лишь работу счетовода, все время возится с бухгалтерией. На каждую ошибку он набрасывается как коршун на цыпленка. Но сам никогда не принимает никаких решений. Чего там о нем говорить! Он просто паразит, кровосос, пиявка. Я столько терпел от него! Но я не могу допустить, чтобы он прочитал такую заметку, уж лучше я заплачу.
      - Как он вошел в дело?
      - Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое время купить их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он моложе меня, и, естественно, я думал, что он гибкий, энергичный, инициативный. Но действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
      - А почему вы не выкупите акции теперь?
      - Понимаете, - объяснил Эдисон, - наш бизнес процветает. Вы же знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они готовы платить за любое барахло. Я не могу не думать о том, что когда-нибудь настанут другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами низкого качества по высоким ценам, и люди охотно покупают их. О ценах теперь никто не думает, если кто-то решил что-то купить, он купит... Естественно с акциями процветающего предприятия так просто не расстаются.
      - Фэррел женат?
      - Да.
      - Его жена отдыхает вместе с ним?
      - Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он заядлый рыболов...
      - Он поехал на машине или поездом?
      - На машине. Он здорово загрузил ее, снял заднее сиденье и свалил туда кучу походного оборудования - всякие раскладушки, палатки и тому подобное. Сейчас он, видимо, где-нибудь между Лас-Вегасом и Рино. Он вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за две недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь слухи, он устроит форменный скандал! Мистер Мейсон, я в таком положении, что действительно готов откупиться.
      - Может быть, - предложил Мейсон, - поручить частному детективу последить за Хэнселом?
      - Я думаю, что не стоит, - ответил Эдисон. - Ведь эта история, если дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить нельзя. Придется платить.
      - Вы сообщили мне все факты? - спросил Мейсон.
      - Да, все.
      - А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
      - Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
      - Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на прощание или что-нибудь подобное?
      - Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само предположение оскорбительно для меня. Она поцеловала меня на прощание, но это был чистый, детский жест, выражение признательности со стороны неиспорченной невинной девочки.
      - Так, - заметил Мейсон, - а потом она позволяла арестовать себя за бродяжничество.
      - Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
      - Разумеется.
      - Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
      - Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
      - Ее мать? - удивился Эдисон. - Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
      - Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
      - И что она хотела?
      - Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
      - Это меняет дело, - сказал Эдисон. - Но все же я не знаю... Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
      - Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, - устало сказал Мейсон. Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
      - Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
      - А что будет, когда вы заплатите?
      - Откуда мне знать?
      - Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз - самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
      - Но я не могу...
      - Все, - жестко прервал его Мейсон. - Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
      - Но я хочу заплатить.
      - Нет, - ответил Мейсон. - Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
      - Второй Национальный.
      - Прекрасно, - заявил Мейсон, - там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
      Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
      - Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
      - Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
      - Скажите, что вы заняты, - повторил Мейсон. - Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
      - Я все понимаю, мистер Мейсон, - вздохнул Эдисон. - Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им... В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
      - Десять тысяч вы заплатите им сейчас, - говорил Мейсон, - еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
      - Черт возьми, но я должен заплатить им!
      - Оставьте Хэнсела мне.
      - Вы заплатите ему?
      - Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
      - Хорошо, - еще раз вздохнул Эдисон и встал. - Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
      Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
      - Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
      - Перчатки?
      - Да.
      Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
      - А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
      Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
      - На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
      Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
      - Как получилось, Делла?
      - Не очень удачно, - покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
      - В самом деле?
      - Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
      - Прекрасно, - усмехнулся Мейсон. - К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
      - Еще как проступает, - согласилась Делла.
      - А теперь, - заявил Мейсон, - смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
      Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
      - Это значит, что я...
      - Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
      - А если что-нибудь случится, то...
      - Делай то, что я сказал.
      - Но ведь это опасно, шеф...
      - Для кого?
      - Для нас обоих.
      - Только не для тебя, - успокоил ее Мейсон. - Ты - моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
      Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с "Детективным Агентством Дрейка".
      - Алло, Пол? - сказал в трубку адвокат. - У меня к тебе просьба.
      - Я слушаю, Перри.
      - Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
      - Спасибо за информацию, Перри, - отозвался Дрейк. - Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
      - Тогда не медли с этим, Пол, - посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
      Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
      - Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
      5
      Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из кабинета в приемную и подошел к столу Герти.
      - Я буду у Пола Дрейка, - сообщил он. - Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
      - Хорошо, - кивнула девушка.
      Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
      - Пол у себя? - спросил он у девушки в приемной.
      - Да.
      - Он один?
      - Да.
      Мейсон постучал в дверь.
      - Входи, Перри, - отозвался Дрейк.
      Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
      - Что привело тебя ко мне, Перри? - поинтересовался Дрейк.
      - Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, - сказал Мейсон.
      - Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, - усмехнулся Дрейк. - Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
      - Возможно, скоро появится.
      - Что за дело? - поинтересовался детектив.
      - Как такового дела пока нет, - усмехнулся адвокат.
      - Но намечается?
      - Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
      - Отлично.
      - Ты звонил в банки?
      - Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?