Она призналась Розе, что еще до смерти мой брат подарил ей кое-какие драгоценности, и что она собирается некоторые из них оставить, а остальные продать, потому что ей прямо сейчас нужны деньги. Она продала бриллианты и получила за них где-то тысяч десять долларов. У моего брата была прекрасная коллекция драгоценностей, включая фамильные вещи. Она оценивалась, по меньшей мере, в сто тысяч долларов. А теперь я узнаю, что за две недели до смерти он подарил драгоценности миссис Марлоу в присутствии Этель Фурлонг, сказав, что хочет, чтобы они были у миссис Марлоу, ему они не нужны, у него нет потомков, которые могли бы носить их, и чтобы она приняла этот подарок и делала с ними все, что заблагорассудится. Миссис Марлоу дала Розе Килинг тысячу долларов наличными и пообещала, что после окончательного решения всех вопросов с имуществом, Роза получит еще девять тысяч.
      - Подобную сказку придумать несложно, - заявил Мейсон, - особенно, когда Розы Килинг уже нет в живых, чтобы ее опровергнуть. Я предполагал, что вы прибегнете к чему-то подобному, поэтому согласился ждать всего пять минут. Однако, вы успели составить прекрасный сценарий. Никогда не видел такой быстрой работы. Вам бы надо податься в Голливуд.
      - Именно это они рассказали мне, когда вы покинули комнату, - быстро вставил Найлс.
      Мейсон лишь улыбнулся.
      - Однако, - раздраженно продолжал Найлс, - у нас есть доказательства всего сказанного.
      - Доказательства? - переспросил Мейсон.
      - Да, - подтвердил Ральф Эндикотт. - Розу Килинг начала мучить совесть. Она мне позвонила и заявила, что хочет срочно со мной встретиться по очень важному делу. Это случилось примерно в семь тридцать сегодня утром. После завтрака я отправилась к ней на квартиру. Я там появился где-то часов в восемь и нашел Розу очень возбужденной. Она заявила, что согласилась на нечестный поступок, и это ее здорово беспокоит. Она призналась, что миссис Марлоу дала ей тысячу долларов, которые получила от продажи драгоценностей, фактически украденных из имущества моего брата. А поскольку я - один из наследников и представитель остальных, она решила вернуть мне эти деньги, чтобы не испытывать угрызений совести. Она вручила мне чек, выписанный на Центральный сберегательный банк, и сделанную под копирку копию письма, которое она отправила Марлин Марлоу.
      - Копию, сделанную под копирку? - переспросил Мейсон, его глаза сузились.
      - Да.
      - А как было написано письмо? На пишущей машинке?
      - Нет. От руки, но осталась очень четкая копия.
      - Не мог бы я ее посмотреть? - спросил Мейсон.
      Ральф Эндикотт повернулся к Найлсу:
      - Как насчет этого, мистер Найлс? Показывать ему копию или нет?
      - Не вижу причин отказа, - ответил адвокат. - Если уж вы столько ему рассказали, почему бы не сообщить все? Выкладывайте все карты на стол.
      Эндикотт открыл бумажник, который достал из кармана, пока говорил Найлс, и вручил Мейсону листок бумаги.
      - Вот, посмотрите.
      Мейсон пробежал письмо глазами. Это была точная, сделанная под копирку, копия письма, которое получила Марлин Марлоу и, наверняка, уже уничтожила к этому времени.
      - Очень интересно, - заметил Мейсон, возвращая копию. Его голос и лицо не выражали никаких эмоций. - А когда все это имело место?
      - Примерно в восемь утра.
      - В квартире Розы Килинг?
      - Да.
      - А вы долго там находились?
      - Где-то с полчаса.
      - А куда вы пошли потом?
      - Не вижу необходимости докладывать вам это. Я занимался чисто личными делами. Насколько я понял, вас только интересует...
      - Ответьте ему, - проворчал Найлс. - Вы признались, что виделись с Розой Килинг, а если ее убили, лучше уж все рассказать.
      - Это были тривиальные личные дела, - запротестовал Эндикотт.
      - Не упрямься, Ральф, - приказала миссис Парсонс, - иначе мистер Мейсон подумает, что ты что-то скрываешь.
      Ральф Эндикотт нахмурился, но тем не менее начал говорить:
      - Ладно. Но это самые обычные вещи. Я ушел из квартиры мисс Килинг примерно в восемь сорок и отправился в фирму по продаже автомобилей, где какое-то время назад заказал себе новую машину. Я считал, что они меня обманывают и продают машины на сторону. Несколько месяцев назад я был в списке двадцать четвертым, а тут они мне заявили, что я только пятнадцатый. Я устроил сцену. Я ушел оттуда примерно часов в девять. На девять пятнадцать мне был назначен прием у зубного врача, там я был до без пяти десять. Я точно помню время, потому что думал о чеке, сидя в кресле дантиста. Я знал, что это важное свидетельство. Если бы я получил по нему наличные, то банк вернул бы его Розе Килинг вместе с другими погашенными чеками. Если бы я оставил его, как доказательство, то она могла изменить свое намерение и не заплатить. Как раз перед уходом от дантиста я решил, что оставлю чек у себя, но удостоверю его - пусть в банке сделают отметку о принятии его к платежу. Я посмотрел на часы: было без нескольких минут десять. Я поспешил в банк и подошел к окошку кассира где-то в пять минут одиннадцатого. Когда кассир удостоверял чек, я попросил его указать время. Вы можете посмотреть: на чеке написано "10:10". Из банка я направился в шахматный клуб, где оказался примерно в десять двадцать. Я провел сеанс одновременной игры, причем играл довольно долго - где-то до половины четвертого, затем съел бутерброд с пивом и поехал домой на своем форде. С тех пор я здесь. Вот чек, если вы хотите на него посмотреть.
      - Как я понимаю, вы можете удостоверить все, что сказали относительно времени? - уточнил Мейсон, принимая чек, который ему протягивал Ральф Эндикотт.
      - Очень легко. Я играл в шахматы с ограничением во времени. Я считаюсь одним из лучших игроков в клубе, и они регистрировали игры и сколько я на них затратил минут. Однако, я считаю, что все это совершенно не относится к делу.
      Разглядывая чек, Мейсон спросил:
      - Она его при вас подписывала?
      - Да.
      - Насколько я вижу, с обратной стороны - несколько размазанный, но все равно различимый отпечаток пальца.
      - Возможно, мой, - небрежно заметил Ральф Эндикотт.
      - Чернильный?
      - Да. Сейчас я вспомнил, что хотел индоссировать чек, а кассир сказал мне, что никаких подписей на обороте делать не надо. Удостоверения достаточно, чтобы подтвердить истинность. Кассир объяснил, что его следует индоссировать, когда я приду получать по нему наличные.
      - Давайте проверим этот отпечаток, - предложил Мейсон. - Ваш ли он.
      - Это наглость! - взорвался Эндикотт.
      - Я полностью согласен, - вставил Найлс.
      - А я так не думаю, - спокойно заявил Палмер Эндикотт. - Если уж мы решились выложить наши карты на стол, то надо идти до конца. Розу Килинг сегодня убили. Ральф с ней встречался, получил от нее чек и сходил в банк, чтобы его удостоверить. При сложившихся обстоятельствах ему придется отчитываться за каждую минуту, а если он не может предъявить доказательства своих передвижений прямо сейчас, то я хочу это знать.
      Ральф Эндикотт в раздражении повернулся к брату:
      - На что ты намекаешь?
      - Ни на что, - спокойно ответил Палмер, уставившись на свои сложенные руки. Весь его облик выражал полную безмятежность. - Просто проверяю. Я также заинтересовался, как и мистер Мейсон.
      - Мой родной брат! - фыркнул Ральф.
      - И оказывающий тебе большую услугу, - заметил Палмер.
      - Да, - в голосе Ральфа прозвучал сарказм, - знаю я, какую услугу ты хочешь мне оказать. - Ральф провел пальцем по горлу.
      - Успокойтесь, господа, успокойтесь, - быстро заговорил Найлс. - Не забывайте, что с нами мистер Мейсон и что он представляет противную сторону. Если честно, не вижу повода позволять ему не верить вашему слову или пускаться в перекрестный допрос.
      - Вы, мои дорогие, - сказал Палмер Эндикотт, вставая, - можете делать все, что угодно, но лично я собираюсь выяснить насчет этого отпечатка пальца и сделаю это немедленно.
      - Ральф ничего не пытается скрыть от тебя, Палмер, - ледяным тоном заметила Лоррэн Парсонс. - Мы просто не хотим обсуждать наши семейные дела перед этим... адвокатом.
      - Проблема Ральфа в том, - продолжал Палмер, - что он считает себя очень умным. Он все время старается улучшить что-либо и без того достаточно хорошее и попусту тратит время, Если бы он ограничился доказательствами и просто рассказал правду, мы бы все от этого только выиграли. Если бы десять лет назад он, как обычно, не пытался бы все приукрасить, то сейчас получение наследства нашего брата не представляло бы для нас такую важность. Мы были бы независимы, богаты и...
      - Палмер! - огрызнулась Лоррэн. - Мы не станем этого вспоминать.
      - Я просто хотел...
      - Не надо.
      Палмер отправился в соседнюю комнату со словами:
      - Здесь на письменном столе должна быть штемпельная подушечка. Мистер Мейсон, можно сделать отпечаток пальца при помощи штемпельной подушечки для обычного резинового штампа?
      - Думаю, да, - ответил Мейсон.
      - Это все глупости, - заметил Ральф Эндикотт.
      Найлс неуютно поерзал на стуле.
      - Я не одобряю...
      Палмер Эндикотт вернулся в комнату со штемпельной подушечкой и листком бумаги.
      - Возьми, - обратился он к Ральфу, протягивая ему бумагу и штемпельную подушечку. - Изучим твои отпечатки пальцев.
      - Ты сошел с ума, Палмер, - злобно воскликнул Ральф Эндикотт.
      - Да, совсем спятил, - ответил Палмер. - Давай, делай отпечатки.
      Палмер отнес лист и подушечку на маленький столик в дальнем конце комнаты и сказал:
      - Пока ты тут этим занимаешься, пойду приготовлю выпить.
      - Я должен? - обратился Ральф Эндикотт к своему адвокату.
      - Думаю, что нет, - ответил Найлс.
      Стоя у открытой двери, Палмер Эндикотт тихо, но убедительно приказал:
      - Отправляйся к тому столику и делай отпечатки. Все будут виски с содовой?
      - Виски с содовой устроит всех, Палмер, - ответила миссис Парсонс. Но мне кажется, что мистеру Мейсону будет неуютно пить с нами.
      Ральф Эндикотт встал и направился к маленькому столику, угрюмо намазал пальцы чернилами и приложил их к листу бумаги.
      Стоя в дверях, Палмер Эндикотт заявил:
      - Я не хочу, чтобы кто-либо когда-либо упрекнул Эндикоттов в том, что они не гостеприимны. Виски с содовой, мистер Мейсон?
      - С удовольствием, - сказал Мейсон.
      Палмер Эндикотт вышел из комнаты.
      Сделав отпечатки пальцев правой руки, Ральф Эндикотт стал мазать чернилами пальцы левой и повторил процедуру. Он помахал бумагой в воздухе, чтобы отпечатки высохли, а затем принес лист к столу и положил его перед Мейсоном. У Эндикотта был угрюмый вид.
      - Лично я, - заявила миссис Палмер, - глубоко возмущена клеветой в отношении нашей семьи. Временами Эндикотты находились в бедственном положении, но они всегда оставались честными.
      Последовало неловкое молчание, во время которого Мейсон изучал отпечатки пальцев.
      Палмер Эндикотт вернулся с бутылкой виски и стаканами, в которых лежали кубики льда.
      - Ну, как дела? - обернулся он к Мейсону.
      Рассмотрев отпечатки пальцев, Мейсон высказал свое мнение:
      - Похоже на отпечаток большого пальца. Да, все правильно. Отпечаток большого пальца. Они полностью совпадают.
      - Дайте мне посмотреть, - Найлс встал, подошел к Мейсону и стал изучать отпечатки через его плечо. - Да, похоже, что совпадают, согласился он.
      Палмер Эндикотт разлил виски по стаканам. Он не пользовался мерным стаканчиком для разливания спиртных напитков, и было заметно, что он пытается экономить виски. Когда он добавил содовой, получившаяся смесь по цвету почти не напоминала виски.
      - Я надеюсь, что теперь ты удовлетворен, - сказал Ральф.
      Палмер Эндикотт дал сестре стакан и ответил:
      - Нет, я не удовлетворен, а просто убежден. Конечно, Ральф, продолжал он задумчиво, - у тебя не было поводов ее убивать. Я не вижу мотива. Но, несомненно, возможность у тебя была.
      - Я не убивал ее! - с негодованием воскликнул Ральф. - Она оставалась жива и здорова, когда я с ней попрощался, и готов поспорить, что вскрытие покажет, что ее убили значительно позднее моего ухода.
      - А какое точное время смерти, мистер Мейсон? - спросил Найлс.
      - Я _д_у_м_а_ю_, где-то одиннадцать сорок, - ответил Мейсон.
      - Узнаем в полиции, - сказал Найлс.
      Палмер Эндикотт медленно кивнул, потягивая виски.
      - Если можно судить по этому чеку, - заметил Мейсон, - когда Роза Килинг расписывалась, она сильно нажимала на ручку, буквы прямые и много всяких дополнительных закорючек.
      - Я тоже обратил на это внимание, - сказал Найлс.
      - Но на этой копии, сделанной под копирку, нет ничего подобного.
      - Естественно, нет, - заявила Лоррэн Парсонс. - Она писала письмо совсем другой ручкой. Пожалуйста, не пытайтесь нас запутать, мистер Мейсон.
      Мейсон любезно улыбнулся.
      - Я стараюсь разобраться с этим делом, миссис Парсонс. Очевидно, что письмо написано шариковой ручкой. В противном случае такой четкой копии не получилось бы.
      - Это тот же почерк, - ледяным тоном заметила миссис Парсонс. - Те же прямые буквы, что и в подписи на чеке, удостоверенном банком.
      - Вы, наверное, меня неправильно поняли, - сказал Мейсон. - Я просто поднял вопрос.
      Ральф Эндикотт повернулся к Найлсу:
      - Что вы об этом думаете? - спросил он своего адвоката.
      - Вы были очень откровенны с мистером Мейсоном. Вы превзошли себя, рассказывая ему о том, о чем совершенно не должны были ставить его в известность.
      - Я хочу, чтобы он полностью представлял ситуацию, - сказал Ральф Эндикотт.
      - Теперь он ее представляет.
      Мейсон отодвинул стул.
      - Я получил ответы на все интересующие меня вопросы. Спасибо.
      Найлс пожал ему руку. Палмер Эндикотт специально обошел вокруг стола, чтобы тоже пожать руку Мейсону. Лоррэн Парсонс холодно кивнула головой, а Ральф Эндикотт только поклонился, не предлагая руки.
      Мейсон вышел из дома, сел в машину, доехал до первого телефона-автомата и позвонил в Управление полиции.
      Лейтенанта Трэгга на месте не оказалось.
      - Я хочу оставить для него сообщение, - сказал Мейсон.
      - Хорошо, записываю, - ответил голос на другом конце провода.
      - Вы сможете до него дозвониться?
      - Думаю, да. Поищем его по рации. Что ему передать?
      - Скажите, что Ральф Эндикотт сегодня в начале одиннадцатого представил для удостоверения чек в Центральный сберегательный банк. Чек датирован сегодняшним днем, подлежит к оплате ему лично и подписан Розой Килинг. Это важно?
      - Если это правда, - ответил голос, - то чрезвычайно важно.
      - Да, правда, - подтвердил Мейсон.
      Он повесил трубку и набрал телефон Марлин Марлоу.
      Через секунду она ответила.
      - Вы одна? - спросил Мейсон.
      - Нет.
      - Молодой человек?
      - Нет.
      - Подруга?
      - Нет.
      - Полиция?
      - Да.
      - Теперь неизвестно, куда подует ветер. В течение следующего часа у полиции будет копия, сделанная под копирку, уничтоженного вами письма. Не отрицайте, что его получали, скажите, что так разозлились, прочитав его, что...
      Мейсон услышал странный звук на другом конце провода, потом сдавленный возглас.
      Адвокат секунду помедлил, затем продолжил спокойно говорить:
      - Я думаю, дело об убийстве практически решено. Я узнал, что сегодня в начале одиннадцатого Ральф Эндикотт представил для удостоверения в банке чек, датированный сегодняшним числом и подписанный Розой Килинг. Поэтому он последний, кто видел Розу живой. Советую вам, по возможности, помогать полиции и все им рассказать, потому что, уверен, убийство будет раскрыто в несколько ближайших часов.
      На другом конце провода молчали.
      - Вы меня слушаете? - спросил Мейсон.
      В ответ прозвучал голос лейтенанта Трэгга:
      - Большое спасибо, адвокат. Ваш совет очень кстати. Я решил взять трубку, когда мисс Марлоу начала отвечать односложно. Мне почему-то пришло в голову, что это вы задаете вопросы.
      - А что _в_ы_ там делаете? - спросил Мейсон.
      - Исполняю профессиональные обязанности, - ответил Трэгг.
      - Как и я, - заметил Мейсон.
      - Похоже на то.
      - Вы кажетесь разочарованным, Трэгг.
      - Не разочарованным. Просто удивленным. Так странно слышать, как вы советуете клиенту во всем помогать полиции.
      - Я всегда это советую, - весело ответил Мейсон. - Только вам редко удается меня подслушать. Вы не связывались с полицейским Управлением?
      - А в чем дело?
      - Я туда звонил и оставил для вас сообщение.
      - Черт побери!
      - О чеке.
      - Это все правда?
      - Конечно. Повесьте трубку и вам сразу позвонят из Управления.
      - Я сам позвоню туда, как только повешу трубку, потому что не исключено, что вы в очередной раз работаете на публику, Мейсон. Откуда я знаю, может вы еще не звонили в Управление, а только сейчас решили это сделать. Еще неизвестно, получили ли они эту информацию или нет.
      - Она уже там, - заверил его Мейсон. - А все-таки, что вам нужно от мисс Марлоу?
      - Я ее допрашиваю.
      - Она ответит на все ваши вопросы.
      - М-да, - сухо заметил Трэгг. - Сейчас я прихожу к выводу, что она знает ответы на _в_с_е_ вопросы. И не пытайтесь звонить в Управление, потому что я вас опережу.
      Трэгг повесил трубку.
      Мейсон набрал номер своей конторы. К телефону подошла Герти.
      - Что ты там делаешь? - спросил адвокат. - Решила остаться на ночную смену?
      - Мисс Стрит сказала, что сегодня ночью события могут развиваться очень быстро, и мы обе решили подождать. Она принесла булочки с горячими сосисками и кофе. Мы поели, теперь сидим и разговариваем.
      - Делла там?
      - Да.
      - Дай мне ее, пожалуйста.
      Делла Стрит взяла трубку:
      - Да, шеф?
      - Слава Богу, ты на месте! - воскликнул Мейсон. - Надо действовать быстро. Достань бланки. Приготовь Хабэас Корпус [Habeas corpus - судебный приказ о доставлении в Суд лица, содержавшегося под стражей, для выяснения правомерности его содержания под стражей] в отношении Марлин Марлоу. Укажи, что полиция задержала ее без предъявления каких-либо обвинений, а, следовательно, задержание является незаконным и неправомерным. Пусть судья подпишет его, и проверь, чтобы в него было включено положение о том, что она может быть выпущена под залог в ожидании слушания по приказу. Ты поняла?
      - Да, шеф. Мы с Герти сейчас все подготовим.
      - Прекрасно. Нельзя терять ни секунды.
      - Полиция арестовала Марлин Марлоу?
      - Собирается, - ответил Мейсон.
      - А что потом?
      - Мы сталкиваемся с весьма щекотливой, деликатной личной проблемой: у Ральфа Эндикотта есть сделанная под копирку копия письма, которое, как он утверждает, Роза Килинг вчера послала Марлин Марлоу.
      - О, нет! - в отчаянии воскликнула Делла Стрит.
      - К сожалению, да, - ответил Мейсон и повесил трубку.
      13
      На Марлин Марлоу направили яркую лампу, которая давала возможность видеть любое изменение в выражении ее лица.
      Следователи и полицейские, сидевшие вокруг нее, казались нечеткими, расплывчатыми, туманными фигурами.
      - Вы можете сделать так, чтобы меня не слепило? - спросила она.
      - В чем дело? - послышался насмешливый голос сержанта Холкомба. - Вы боитесь, что мы посмотрим вам в глаза?
      - Я не боюсь, даже если вы заглянете ко мне в душу, - с негодованием ответила Марлин, - но у меня разболелась голова. Я устала. Это похоже на то, когда ночью ведешь машину после тяжелого дня: ты устал, а тебя бесконечно слепят встречные фары.
      - Ладно, хватит рассуждать о свете, - прервал ее Холкомб. - Лучше поговорим о деле. Чем быстрее вы нам все расскажете, тем скорее мы выключим свет.
      - Вы носите бриллианты, - послышался другой голос. - Откуда они у вас?
      - Я уже сказала вам. Моя мать работала медсестрой. Она ухаживала за Джорджем П.Эндикоттом в течение нескольких месяцев перед его смертью. Он знал, что умрет, и подарил ей семейные драгоценности. Он говорил, что у него нет наследников, которые могли бы носить их после его кончины.
      - Кроме двух братьев и сестры.
      - До них ему не было дела. Они даже ни разу не пришли к нему в больницу. Они стали нежными и любящими только после его смерти. Тогда они переселились в его дом и прибрали к рукам все, что только могли.
      - А вы мстительны, - заметил сержант Холкомб.
      - Я просто пытаюсь сказать вам правду.
      - Ладно, - послышался голос из темной части комнаты, - вернемся к бриллиантам.
      - Они были среди драгоценностей, подаренных Эндикоттом моей матери. Я получила их в наследство, когда она... умерла.
      Из самого конца затемненного пространства послышался режущий ухо, насмешливый голос, который только делал неприятные замечания и бросал обвинения в адрес Марлин Марлоу:
      - Ваша мать работала медсестрой. Она ухаживала за Эндикоттом. Она получила кругленькую сумму, когда он отправился на тот свет. А вы уверены, что она не помогла ему сыграть в ящик?
      Марлин Марлоу привстала со стула.
      - Вы обвиняете мою мать в убийстве? - вспыхнула она. - Как вы...
      Огромная рука опустилась ей на плечо и усадила обратно.
      - Не кипятись, сестричка. Просто отвечай на вопросы. Не надо ругаться. Когда вы последний раз виделись с Розой Килинг?
      - Я... я точно не помню.
      - Сегодня?
      - Я... точно не могу вспомнить... Я виделась с ней...
      - Хватит мямлить. Джо, приведи сюда другую дамочку.
      Открылась дверь. Вошла женщина, которая остановилась в тени, за границей слепящего света. Она представилась Марлин расплывчатым, неясным объектом.
      - Посмотрите на нее, - сказал голос. - Видели ее когда-нибудь?
      - Я не могу разобрать, кто это, - ответила Марлин Марлоу.
      - Мы обращаемся не к вам, - заметил ехидный голос, - мы разговариваем со свидетельницей. Вы раньше когда-нибудь встречали вот эту женщину, сидящую на стуле? В лучах света?
      - Да, - послышался хорошо поставленный женский голос.
      - Так, хорошо. А где?
      - Это та женщина, о которой я вам рассказывала, я описала ее вам. Я видела, как она выходила из квартиры Розы Килинг, она...
      - Достаточно! - предупредил голос. - Не надо все сообщать подозреваемой. Вы уверены, что это та женщина, которую вы видели и о которой нам до этого рассказывали?
      - Да. Абсолютно уверена.
      - Хорошо. Это все. Джо, уведи ее.
      Женщина исчезла за дверью.
      - Ну что, малышка, - сказал голос, - давай все начистоту. Пора заканчивать с этим делом.
      - Я _п_ы_т_а_л_а_с_ь_ встретиться с Розой Килинг, - пролепетала в замешательстве Марлин Марлоу.
      - Конечно. Вы были у нее сегодня на квартире. Расскажите нам, что там произошло. А если попытаетесь наврать, то ваша красивая шейка окажется в веревочной петле.
      - Я... я просто ходила туда.
      - Хватит играть с нами. Вы вошли внутри. Эта свидетельница видела, как вы спускались по лестнице и выходили из дома. Она вас описала. Ей показалось, что что-то не так, и она следила за всеми, кто входил и выходил. У нас есть весь график. Если вы попытаетесь что-то утаить, то окажетесь за решеткой. Если же вы все честно нам расскажете, мы постараемся вам помочь. Почему бы вам не признаться, что вы заходили в квартиру Розы Килинг?
      - Я... я с ней не виделась.
      - Что вы имеете в виду?
      - Она...
      - Продолжайте.
      - Мы ничего не добьемся от этой дамочки, - раздраженно сказал сержант Холкомб. - Она ходит вокруг да около. У нас есть вся информация. Благодаря нашей свидетельнице мы знаем, кто там был, и время, в которое они приходили и уходили.
      - Она была уже мертва, когда я зашла, - в отчаянии воскликнула Марлин Марлоу.
      В комнате наступила тишина. В воздухе чувствовалось напряжение. Никто не двигался. Все молчали. Казалось, что какое-то мгновение никто даже не дышал.
      Марлин Марлоу в отчаянии продолжала:
      - Я пришла туда, чтобы с ней встретиться, поднялась в квартиру и она была уже мертва.
      - Как вы вошли?
      - У меня был ключ, но мне не пришлось им воспользоваться: дверь оказалась открыта.
      - Кто дал вам ключ?
      - Роза. Она хотела поиграть в теннис и дала мне ключ, чтобы я прямо заходила и поднималась к ней.
      - А что вы с ним сделали?
      - Оставила на столе.
      - А где он теперь?
      - Не знаю. Думаю... кто-то мог его взять. _К_т_о _у_г_о_д_н_о_ мог его взять.
      - Конечно!
      - Я говорю вам, кто угодно!
      - Ладно, давайте на какое-то время забудем о ключе. Как развивались события, когда вы вошли?
      - Она была мертва.
      - Почему вы нам раньше этого не сказали?
      - Я... не хотела быть замешанной в это дело.
      - Теперь замешаны. Выкладывайте все начистоту. Что произошло дальше?
      - Она лежала на полу также, как... как вы нашли ее.
      - Продолжайте, продолжайте, - сказал ехидный голос. - Не забывайте, что у нас есть сведения обо всех, кто входил и выходил. Мы хотим знать правду без всяких увиливаний. Объясняйте, пока мы еще слушаем ваши объяснения.
      Марлин призналась в отчаянии:
      - По моей просьбе пришел мистер Мейсон.
      Еще раз последовало напряженное молчание.
      - Продолжайте, - опять сказал ехидный голос.
      Когда все внезапно замолчали, Марлин Марлоу поняла, что дала им информацию, которой раньше у них не было, что все специально подстроено.
      - Я не собираюсь вам больше ничего рассказывать, - заявила она.
      - Интересно, - опять послышался ехидный голос. - Она сама себя сажает в ловушку, признается, что оказалась в комнате с убитой и находилась там, когда совершалось преступление, а затем заявляет, что не хочет это с нами обсуждать. Наши желания расходятся.
      - Меня _н_е _б_ы_л_о_ там в это время!
      - Нет, была, дорогуша. Не пытайтесь теперь врать. Уже слишком поздно.
      - Я говорю вам, что нет!
      - Да, вы утверждаете, что пришли позднее. А куда вы спрятали нож?
      - Я ничего не знаю ни о каких ножах. Я не имею никакого отношению к убийству. Я...
      - Итак, вы позвонили Перри Мейсону, - прервал сержант Холкомб. - А что сделал он?
      - Я уже сказала вам, что больше ничего говорить не собираюсь. Если вы хотите получить от меня заявление, то я настаиваю, чтобы присутствовал мой адвокат.
      - Нет смысла запирать конюшню, когда лошадь уже украдена, - снова послышался голос Холкомба. - Вы признались, что были там, позвонили Перри Мейсону и уговорили его прийти. Ну и что вы вдвоем напридумывали? Как Мейсону удалось вас оттуда вывести?
      - Я не собираюсь ничего больше говорить.
      - Вы утверждаете, что позвонили Мейсону. А почему же тогда на телефонной трубке не осталось ваших отпечатков?
      Марлин Марлоу плотно сжала губы.
      Со всех сторон сыпались вопросы. Ее глаза устали от безжалостного яркого света. Уши болели от слов, раздражающих барабанные перепонки. Нервы были напряжены до предела после полученной встряски. Ей хотелось сжаться в комок, словно на нее обрушился град ударов.
      - А что вы скажете насчет письма от Розы Килинг? Что вы с ним сделали? Почему вы его уничтожили? Кто вам посоветовал его уничтожить?
      Она пыталась сохранять внешнее спокойствие.
      - Хватит молчать, - снова обратился к ней Холкомб. - Давайте выкладывайте все остальное. Вы же знали, что, если она изменит свои показания, вам не видать наследства. Чтобы она не смогла этого сделать, вам оставалось только одно - убить ее.
      - Да, - подтвердил ехидный голос. - В этом случае вы смогли бы воспользоваться ее показаниями во время первого слушания дела по утверждению завещания.
      Марлин Марлоу продолжала молчать.
      - Обратите внимание, что она этого не отрицает, - издевался голос. Мы обвинили ее в убийстве, и она этого не отрицает. Запомните это.
      - Я отрицаю! - закричала Марлин.
      - Да? Мы думали, вы прекратили говорить.
      - Я отрицаю, что убила ее.
      - Но признаете, что находились в квартире, когда Роза Килинг уже была мертва и не поставили об этом в известность полицию?
      - Я...
      Она внезапно поняла, что ее опять хотят загнать в ловушку и заставить сделать еще какое-либо признание, и снова сжала губы.
      - Продолжайте, - подбадривал сержант Холкомб. - Выкладывайте все до конца.
      Она молчала, содрогаясь внутри, но стараясь внешне сохранять спокойствие.
      - Хорошо, - сказал сержант Холкомб. - Впустите фотографов из газет.
      Открыли дверь. В комнате появилась масса людей. Кто-то обратился к Марлин Марлоу:
      - Подними чуть-чуть голову, Марлин.
      Замелькали вспышки, но ее глаза уже привыкли к яркому свету, так что она практически не обращала на них внимание.
      Вспышки следовали одна за другой. Фотографы пытались сделать снимки с разных ракурсов, затем к ней обратился один из репортеров:
      - Не хотите ли сделать заявление, мисс Марлоу? Это возможность донести до читателей ваши слова.
      - Никаких заявлений, - сказала Марлин.
      - Не упрямьтесь, мисс Марлоу. Вы ведете себя глупо. Такое поведение вам только навредит. От общественного мнения много зависит, а оно, в свою очередь, здорово полагается на первое впечатление. Пусть читатели узнают вашу версию в самом начале. Посмотрите, сколько убийств совершается женщинами, которым потом удается выкрутиться. Они с самого начала доверяли читателям газет.
      - Никаких заявлений, - повторила Марлин.
      Они осаждали ее еще минут пять, используя всякие уловки, чтобы заставить говорить.
      Они сделали несколько снимков и ушли.
      За нее снова взялась полиция, но к этому времени Марлин Марлоу уже настолько устала, что только повторяла, как автомат:
      - Никаких заявлений... Никаких заявлений... Я не стану ничего говорить без своего адвоката... Я требую, чтобы вы позвали моего адвоката.
      Они напоминали свору лающих собак. Ей хотелось бежать, если бы только кто-то указал, куда...
      Открылась дверь. Марлин увидела, что в проходе стоит высокая фигура.
      - Что все это значит? - спросил тихий мужской голос.