- Да.
      - А откуда вы знаете, что подпись на чеке является истинной?
      - Во-первых, потому что я видел, как она его подписывала, а, во-вторых, банк акцептовал его.
      - Чек у вас с собой?
      - Да.
      - Я хочу на него посмотреть и хочу, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства, - заявил Мейсон.
      - Это незаконно, не относится к делу и несущественно, - выразил протест Гановер.
      - Это один из документов, на который ссылается свидетель, заявляя, что письмо подписано усопшей, - ответил Мейсон.
      - Но она сама сообщила ему, что написала письмо, - возразил Гановер.
      - Так утверждает свидетель, но, к сожалению, Розы Килинг нет в живых, чтобы подтвердить или опровергнуть его показания. Заявляя, что подпись является истинной, свидетель основывается на сравнении с подписью под другим документом, находящимся в его собственности. Естественно, при таких обстоятельствах, я имею право на изучение этого документа.
      - Хорошо, - неохотно согласился Гановер. - Если вы хотите, чтобы это дело продолжалось бесконечно, я думаю, вы имеете право растягивать его то под одним, то под другим предлогом. Покажите ему чек, мистер Эндикотт.
      Ральф Эндикотт достал бумажник, вынул оттуда удостоверенный чек, который ранее показывал Мейсону, и сказал:
      - Пожалуйста, будьте очень осторожны с этим чеком. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Это доказательство.
      - Естественно! - ответил Мейсон. - Секретарь проштампует его прямо сейчас.
      Секретарь сразу же поставил штамп на чеке.
      - Когда вы ушли из квартиры Розы Килинг?
      - Я уже обсуждал это с вами и лейтенантом Трэггом. Я ушел примерно в восемь тридцать. Я могу отчитаться за каждую минуту этого дня.
      - Пока это все. Может, мне придется задать вам пару вопросов позднее. Ваша Честь, я хотел бы, чтобы этот чек сфотографировали.
      - Хорошо, - согласился судья Осборн.
      - Я останусь здесь, пока не получу чек обратно, - со свирепым видом заявил Эндикотт. - Я не возражаю, чтобы вы его фотографировали, но требую вернуть его мне.
      - Мы сделаем фотостат в первый же перерыв, - успокоил его секретарь. - Это займет не более десяти минут.
      - Прекрасно. Я думаю, мистер Эндикотт все равно хочет остаться на слушании дела, - заметил судья Осборн, улыбаясь Эндикотту.
      - Меня это вполне устраивает. Я задержусь, - сказал Ральф Эндикотт и проследовал в дальние ряды зала, где сидели его брат и сестра.
      - Лейтенант Трэгг, пожалуйста, вернитесь для дачи показаний, пригласил Гановер, и Трэгг снова уселся в свидетельское кресло.
      - Господин лейтенант, я показываю вам сделанную под копирку копию письма, адресованного Марлин Марлоу, и спрашиваю, где вы ее взяли?
      - Мне передал ее мистер Ральф Эндикотт.
      - Что вы с ней сделали?
      - Показал обвиняемой.
      - А что она сообщила вам относительно письма?
      - Призналась, что получила оригинал по почте и уничтожила его.
      - Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гановер к Мейсону.
      - Лейтенант Трэгг, вы заявили, что несколько раз спрашивали обвиняемую, выкладывала ли она теннисные принадлежности таким образом, как показывает фотография, рядом с дверцей шкафа, с целью подтверждения своего рассказа, и что она отказалась в этом признаться?
      - Да.
      - Вам не кажется, господин лейтенант, что подобная интерпретация является пристрастной и предвзятой?
      - Что вы имеете в виду?
      - Другими словами, у вас полностью отсутствовали доказательства, которые бы указывали на то, что обвиняемая поместила теннисные принадлежности рядом с дверцей?
      - Я был абсолютно уверен, что она это сделала. Если Роза Килинг в предыдущий день написала ей это письмо и собирала вещи, чтобы уехать из города семнадцатого, и принимала ванну перед отъездом, то она, естественно, не планировала играть в теннис.
      - Но, господин лейтенант, откуда вы знаете, что она собирала вещи?
      - Она упаковывала два чемодана. Один из них был уже полностью готов, а второй - наполовину.
      - Вы имеете в виду, что второй был наполовину _р_а_с_п_а_к_о_в_а_н_, не так ли?
      - Я имею в виду, что он был упакован! Она упаковывала вещи.
      - А откуда вы знаете, что она их не _р_а_с_п_а_к_о_в_ы_в_а_л_а_?
      - А откуда я все знаю? - разозлился лейтенант Трэгг. - Доказательства на месте. Их можно увидеть. Женщина упаковывала вещи.
      - Господин лейтенант, посмотрите вот на эту фотографию спальни. Я хочу обратить ваше внимание на стопку вещей, которые сложены на комоде.
      - Да?
      - Вы видели эти вещи?
      - Да.
      - Что это за вещи?
      - Это вещи, которые она уже сложила и готовилась упаковать в чемодан.
      - Вы внимательно рассматривали эту стопку? - спросил Мейсон.
      - Да, господин адвокат.
      - Вы не нарушали порядок, а только просмотрели?
      - Я заглянул с одной стороны, с другой, просто, чтобы знать, что в ней.
      - И что в ней оказалось?
      - Нижнее белье, ночная сорочка, носовые платки, чулки и другие вещи.
      - И они сложены по-разному, но внешние размеры всей стопки именно такие, как на фотографии, господин лейтенант?
      - Да. Там есть маленькие вещи, как, например, носовые платки и нижнее белье, но внешние размеры всей стопки как раз подходят под размеры чемодана.
      - И поэтому вы решили, что она собиралась класть эту стопку в чемодан?
      - Да. Она сложила их таким образом, чтобы они точно вошли в чемодан.
      - Вы считаете, что подобное возможно сделать?
      - Конечно. Доказательства перед вами.
      - Но разве нельзя интерпретировать эти доказательства таким образом, что эти вещи уже лежали в чемодане и она вынула их и оставила на комоде?
      - Нет.
      - Этот вопрос требует выводов со стороны свидетеля, - обратился Гановер к судье.
      - Свидетель квалифицировал себя, как эксперт, - заметил Мейсон. - Он заявил под присягой, что усопшая упаковывала вещи, когда ее убили. Я хочу доказать, что он был не прав.
      - Попытайтесь, - бросил вызов Гановер.
      Улыбаясь, Мейсон встал со стула и обратился к своей секретарше:
      - Делла, дай мне, пожалуйста, вон тот сверток.
      Делла Стрит передала ему то, что он просил.
      Мейсон достал из-под стола, за которым сидел, чемодан и подошел к лейтенанту Трэггу.
      - Господин лейтенант, вы утверждаете, что можно сложить вещи так, что они точно подойдут под размеры чемодана без фактической примерки под его размеры. Вот здесь - предметы женского нательного белья и другая одежда. Пожалуйста, сложите их таким образом, чтобы они точно подошли под размеры этого чемодана. Сделайте это, не кладя их в чемодан.
      - Очень просто, - сказал лейтенант Трэгг и запустил руку в сверток. К своему смущению и смеху в зале, он достал оттуда шелковые трусики.
      - Это несправедливый тест! - запротестовал Гановер.
      - Почему несправедливый? - спросил Мейсон. - Лейтенант утверждает, что это можно сделать. Давайте посмотрим, как он справится.
      - Все и так ясно, - вставил Трэгг. - Только мне нужен стол или что-то в этом роде, чтобы складывать на него вещи, и я удовлетворю просьбу мистера Мейсона.
      Он заглянул в чемодан, положил на стол трусики, затем достал из свертка блузку.
      - Конечно, - заметил Трэгг, - у меня нет большого опыта складывания подобных вещей, так что они могут помяться.
      - Я понимаю, - ответил Мейсон. - От вас не требуется профессиональная упаковка, которую может произвести женщина. Вы просто показываете Суду, как можно уложить вещи стопкой, внешние размеры которой точно подходят под размеры чемодана.
      Лейтенант Трэгг начал складывать блузку, затем с определенной долей беспокойства посмотрел на края. Однако, он опять смело запустил руку в сверток, достал еще какие-то вещи и начал складывать их неровными квадратами.
      - Думаю, это все, - наконец сказал он.
      Мейсон посмотрел на стопку вещей, а потом опустил ее в чемодан.
      - У вас здесь пробел дюйма на полтора, господин лейтенант, - заметил адвокат.
      - Хорошо, я сложу еще раз, - нетерпеливо сказал Трэгг.
      Он повторил процедуру.
      Мейсон еще раз опустил стопку в чемодан и заметил:
      - Она на три четверти дюйма превышает размеры. Мне приходится загибать края, чтобы она влезла в чемодан.
      - Послушайте, - обратился к нему лейтенант Трэгг, - дайте я приложу одну вещь, чтобы узнать габариты чемодана, а тогда...
      - Вы забыли условия теста? - спросил Мейсон. - В стопке должно быть несколько вещей и, к тому же, не все предметы являются достаточно крупными, чтобы показать вам точный размер.
      - Ну тогда дайте мне положить пару или тройку из них и тогда я...
      - Тогда вы будете _р_а_с_п_а_к_о_в_ы_в_а_т_ь_ чемодан, господин лейтенант.
      Трэггу стало очень неловко, когда он внезапно осознал вставшую перед ним дилемму.
      - Таким образом, - продолжал Мейсон, - теперь становится ясно, что те вещи, которые оказались на комоде, были вынуты из чемодана стопкой, которой они лежали в нем, а затем оставлены на комоде. Не так ли, господин лейтенант?
      - Я не знаю, точно ли они подходили под размеры чемодана.
      - Но вы же сами это утверждали.
      - Мне так показалось.
      - Края были ровными и одинаковыми? Стопка прямоугольной?
      - С трех сторон.
      - Попытайтесь сложить стопку таким образом, чтобы края составляли точный прямоугольник, когда вам, как образец не помогают чемодан или какая-нибудь коробка.
      - Хорошо, вы выиграли, - устало признал Трэгг. - Она распаковывала вещи. Она взяла одну стопку из чемодана и положила на комод.
      - Вот именно, - подтвердил Мейсон. - Вы ошиблись, когда утверждали, что она _у_п_а_к_о_в_ы_в_а_л_а_ вещи в то время, когда ее убили. Вы имели в виду, что она их _р_а_с_п_а_к_о_в_ы_в_а_л_а_, не так ли?
      - Я все равно не думаю, что он их распаковывала, - ответил Трэгг.
      - Вы можете объяснить доказательства как-нибудь по-другому?
      - Хорошо. Я снимаю свои показания насчет того, что она упаковывала вещи в момент смерти.
      - Спасибо, господин лейтенант, - поблагодарил Мейсон. - Теперь рассказ обвиняемой не кажется таким уж неправдоподобным. Мисс Килинг могла предложить поиграть в теннис.
      - Она бы не стала принимать ванну перед тем, как идти на корт.
      - А разве вы не находили в корзине для грязного белья порванный верх спортивной формы с чернильными пятнами?
      - Находили.
      - Предположим, что в квартиру кто-то зашел уже после того, как мисс Килинг надела на себя спортивную форму, и этот человек полил ее чернилами и порвал форму, а мисс Килинг заперлась в ванной и ждала, пока не уйдет нападавший. Тогда разумно предположить, что она сняла с себя разорванный костюм и приняла ванну, чтобы смыть следы чернил, оставшиеся на коже. Я прав?
      - О, конечно, - саркастически заметил Трэгг, - продолжайте. Вы можете придумать объяснение любой ситуации, конечно, при условии признания таких невероятных вещей. Попробуйте докажите, что кто-то заходил к ней и поливал ее чернилами.
      - Я думаю, что сделаю это. Спасибо, господин лейтенант.
      - Это все, мистер Трэгг, - подтвердит Гановер.
      - Я считаю, что в связи с тем, что мистер Эндикотт хочет получить свой чек назад, - заявил судья Осборн, - Суду следует взять двадцатиминутный перерыв, пока секретарь делает фотостат. После этого он будет приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, как пример почерка усопшей.
      Судья Осборн ушел в свой кабинет. Газетные репортеры, почувствовали, что еще одна фотография привлечет внимание их читателей, окружили смущенного лейтенанта Трэгга и защелкали аппаратами, уговаривая его снова взять в руки предметы женского туалета и попытаться уложить их в форме прямоугольника.
      Когда Пол Дрейк встал со своего места в зале суда, откуда следил за развитием событий, Мейсон встретился с ним глазами.
      Улыбаясь, Пол подошел к адвокату.
      - Ты заставил моих ребят побегать, Перри.
      На лице Мейсона было заметно большое нервное напряжение.
      - Быстро, Пол, - тихо сказал Мейсон, - мне нужно, чтобы ты провернул одно дельце.
      - Что требуется?
      - Нам приходится анализировать самые простые факты. Роза Килинг упаковывала вещи, чтобы куда-то уехать, и вдруг она стала их распаковывать по какой-то неизвестной причине. Она дала Ральфу Эндикотту чек на тысячу долларов. Написав Марлин Марлоу, что ее мать - мошенница и что завещание недействительно, она внезапно стала дружелюбной и захотела поиграть в теннис с Марлин. Какие-нибудь идеи у тебя появляются?
      - Что ты имеешь в виду? - спросил Дрейк.
      - Никаких сомнений в том, что у Ральфа Эндикотта - непробиваемое алиби?
      - Никаких. Я проверял и перепроверял.
      - Хорошо. Есть только одно логическое объяснение. Пожалуйста, встань у выхода из зала суда и не уходи оттуда.
      - Зачем? - поинтересовался Дрейк.
      - Просто встань там, - попросил Мейсон, - и все. Тебе не нужно этого делать, пока заседание не откроется вновь, но, как только судья Осборн появится из своего кабинета, займи место прямо у выхода, там, где ты сможешь все слышать. И, пожалуйста, оставайся там.
      - И все?
      - Нет. Здесь есть еще твои люди?
      - Пара самых лучших парней.
      - Прекрасно. Я хочу, чтобы один из них вручил повестку о явке в Суд кассиру того банка, где у Розы Килинг был счет и на который был выписан чек, тому кассиру, что удостоверял чек и акцептовал подпись Розы Килинг. Необходимо, чтобы твой парень доставил сюда кассира и данные по движению денег со счета и на счет Розы Килинг за последние шестьдесят дней. Посади своего оперативникам в такси и пусть несется в банк, хватает кассира и сразу же везет сюда. Вот повестка о немедленном вызове в Суд.
      - Будет сделано. Что-нибудь еще?
      - Все. Но ты должен стоять у выхода, когда заседание Суда начнется вновь, - напомнил Мейсон.
      21
      Прошло тридцать минут прежде, чем секретарь вернулся с фотостатом чека. Судья Осборн, которого информировали о задержке, дожидался в своем кабинете, автоматически продлив перерыв.
      По окончании тридцати минут он заново открыл заседание и заявил:
      - К сожалению, секретарь вынужден был задержаться. Однако, теперь у нас есть фотостат удостоверенного чека, который, насколько я понял, вы, мистер Мейсон, хотите видеть в качестве доказательства?
      - Да, Ваша Честь.
      - Хорошо. Фотостат принимается в качестве доказательства номер один от защиты. Суд постановляет, господа, что в отношении этого дела фотостат будет рассматриваться, как оригинал, а сам оригинал теперь можно вернуть мистеру Ральфу Эндикотту.
      - Возражений нет, - заявил Гановер.
      - Согласен, Ваша Честь, - сказал Мейсон.
      - Я прошу секретаря вернуть оригинал удостоверенного чека мистеру Ральфу Эндикотту. Пройдите вперед, мистер Эндикотт, и получите чек.
      В этот момент Мейсон, который наблюдал за входом в зал, увидел, как появился оперативник Дрейка вместе с кассиром Центрального сберегательного банка.
      Пока секретарь передавал удостоверенный чек Эндикотту, Мейсон вышел из огражденного места адвоката и направился поздороваться с кассиром.
      - Мистер Стюарт Элвин? - спросил он шепотом.
      - Да.
      - Я хочу, чтобы вы выступили в качестве свидетеля. Учетные документы у вас с собой?
      - Да, господин адвокат.
      - Подождите, пожалуйста, здесь.
      Мейсон вернулся на место и склонился к Марлин Марлоу:
      - Марлин, я собираюсь рискнуть. Я думаю, что знаю, что случилось. Нет времени пытаться проверять это.
      Она с надеждой посмотрела на своего адвоката. Он выпрямился и обратился к судье Осборну:
      - Ваша Честь, у меня есть свидетель, которого я хотел бы попросить выступить вне очереди. Мне кажется, что у заместителя окружного прокурора не будет возражений, потому что он тоже захочет его допросить.
      - Кто этот свидетель? - подозрительно спросил Гановер.
      - Мистер Стюарт Элвин, кассир Центрального сберегательного банка. Именно его подпись стоит на чеке, переданном Розой Килинг мистеру Эндикотту. Я хотел бы узнать у него об удостоверении чека и думаю, что господин обвинитель воспользуется возможностью идентифицировать подпись Розы Килинг.
      - Хорошо, - согласился Гановер. - Пусть выступает свидетелем, - а затем добавил с ухмылкой: - Потому, что если вы его не пригласите, то это сделаю я.
      - Займите место для дачи свидетельских показаний, мистер Элвин, пригласил Мейсон.
      Элвин принял присягу, ответил на предварительные вопросы, а затем в ожидании повернулся к Мейсону.
      - Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье, - я считаю, что в данном случае будет лучше показать свидетелю оригинал удостоверенного чека, а не фотостат. Не мог бы мистер Ральф Эндикотт встать рядом со свидетелем и передать ему чек?
      Ральф Эндикотт поднялся со своего места и подошел к свидетелю.
      - Вы удостоверили чек, датированный семнадцатым числом этого месяца, который был выписан Розой Килинг на имя Ральфа Эндикотта на сумму одна тысяча долларов? - спросил Мейсон.
      - Да.
      - Пожалуйста, покажите ему чек, мистер Эндикотт.
      Ральф Эндикотт вручил чек кассиру.
      - Все правильно. Да. Это тот чек и моя подпись. Он был удостоверен в десять минут одиннадцатого семнадцатого числа.
      - Когда же вы, наконец, дойдете до подписи Розы Килинг? - язвительно спросил Гановер.
      Мейсон сделал легкий поклон в сторону заместителя окружного прокурора.
      - Это подпись Розы Килинг?
      - Да.
      - Вы были лично знакомы с ней?
      - Да, узнавал, когда видел.
      - Вам было известно, что она работала медсестрой?
      - Да.
      - Не могли бы вы нам подробно рассказать, что произошло, когда в банк пришел мистер Эндикотт и попросил вас удостоверить этот чек?
      - Я принял от него чек и был абсолютно уверен, что это истинная подпись Розы Килинг, но мне требовалось проверить остаток на счете, и я заодно решил перепроверить и подпись.
      - Почему?
      - Обычно она не держала большие суммы на счете, и я помню, что в тот момент подумал, что чек на тысячу долларов - слишком много для нее. Мне требовалось проверить, имеется ли на ее счете такая сумма, и я на всякий случай решил перепроверить и подпись.
      - Так что вы сравнили подпись на этом чеке с образцом подписи у вас в банке?
      - Да, сэр.
      - И обнаружили, что у нее на счете имеется тысяча долларов?
      - Да.
      - Вы случайно не помните точную сумму остатка?
      - Это несложно проверить.
      - Проверьте, пожалуйста.
      Кассир заглянул в принесенные им с собой документы и сказал:
      - Одна тысяча сто шестьдесят два доллара и сорок восемь центов.
      - Если бы этот чек был выписан неделю назад, его можно было бы оплатить? - спросил Мейсон.
      Кассир улыбнулся и покачал головой.
      - А как так получилось, что такая возможность появилась семнадцатого?
      - Она положила на счет тысячу долларов наличными во второй половине дня шестнадцатого, как раз перед закрытием.
      - Спасибо, мистер Элвин. Это все.
      - Никаких вопросов, - заявил Гановер.
      Кассир взял свой портфель и покинул зал суда.
      - Я бы хотел задать мистеру Ральфу Эндикотту еще один вопрос, сказал Мейсон. - Он уже принимал присягу. Просто займите место для дачи показаний, мистер Эндикотт.
      - Это продолжение перекрестного допроса? - спросил судья Осборн.
      - Да, - ответил Мейсон, - еще пара вопросов.
      Эндикотт сел на свидетельское место.
      - Вы уже принимали присягу, - начал Мейсон. - Вы слышали заявление кассира Центрального сберегательного банка?
      - Да.
      - Вы представляли ему этот чек для удостоверения?
      - Да.
      - Вам известно что-нибудь о чернильном пятне на обороте чека? Размазанный отпечаток большого пальца?
      - Да. Я все объяснял вам несколько дней назад, когда вы меня впервые об этом спросили.
      - Не могли бы вы повторить объяснения?
      - Когда я представил чек в банк, я начал его индоссировать. Из авторучки на мой палец вылились чернила, и я случайно приложил его к оборотной стороне чека.
      - Насколько я вижу, это другой тип чернил, не те, что на лицевой стороне чека?
      - Правильно.
      - Вы используете шариковую ручку, в которую вставляется стержень, следовательно, это другой тип чернил - не тот, что в авторучке, которой обычно подписывалась Роза Килинг?
      - Я не знаю, какой ручкой она обычно подписывалась, - подозрительно ответил Эндикотт.
      - Обратите, пожалуйста, внимание на нажим в подписи на вашем чеке, мистер Эндикотт. Это подпись Розы Килинг.
      - Да, сэр?
      - Вы замечаете нажим?
      - Да, теперь, когда вы обратили на него мое внимание.
      - При помощи шариковой ручки нажим сделать невозможно. Независимо от силы надавливания ширина линий остается той же, не так ли?
      - Наверное. Да.
      - Вы пользуетесь шариковой ручкой, а Роза Килинг обычно пользовалась традиционной авторучкой?
      - Очевидно, да.
      - Но то письмо, которое она послала Марлин Марлоу, а копию передала вам, написано шариковой ручкой?
      - Очевидно, да. Да.
      - Вашей ручкой? - поинтересовался Мейсон.
      - Почему вы это спрашиваете?
      Мейсон улыбнулся и ответил:
      - Потому что, мистер Эндикотт, доказательства, имеющиеся теперь, показывают, что вы заходили к Розе Килинг шестнадцатого, дали ей взятку в размере одной тысячи долларов наличными, заставили ее написать это письмо под вашу диктовку и послать его Марлин Марлоу. А для собственной защиты вы взяли себе копию, сделанную под копирку.
      - Это неправда! - диким голосом закричал Эндикотт.
      - А на следующий день, - ровным голосом продолжал Мейсон, - Розу Килинг начала мучить совесть. Она позвонила вам и сказала, что отказывается подыгрывать, собирается все рассказать Марлин Марлоу и вернет тысячу долларов. Вы зашли к ней и попытались разубедить, но она вручила вам чек. Я прав?
      Эндикотт провел языком по сухим губам.
      - Нет, господин адвокат, вы не правы!
      Мейсон улыбнулся и сказал:
      - Да, мистер Эндикотт, я не прав.
      - Я рад, что вы это признаете, потому что вы выдвинули необоснованное обвинение.
      - Высказанное мной предположение неправильно, потому что это _н_е в_ы_ заходили к ней на следующий день.
      - Что вы имеете в виду?
      - Дайте мне посмотреть на ручку, которую вы обычно носите в кармане, - попросил Мейсон.
      Эндикотт передал ему ручку, а потом, внезапно поняв происходящее, попытался выхватить обратно. Мейсону удалось увернуться, он снял колпачок и заметил:
      - Но это не шариковая ручка! И на ней выгравировано ваше имя. Это самая обычная перьевая ручка.
      - Она старая, - заявил Эндикотт. - Шариковая - это моя новая ручка. Я ее кому-то отдал и мне ее не вернули, а если и вернули, то я ее потерял. Я ее уже несколько дней не могу найти.
      - Вы утверждаете, что на обратной стороне чека - отпечаток вашего большого пальца. Сделайте сейчас отпечаток, чтобы мы могли их сравнить.
      - Ваша Честь, - выразил протест Гановер, - это незаконно, не относится к делу и несущественно. Защитник неправильно проводит перекрестный допрос. Это не имеет никакого отношения к убийству.
      - Теперь имеет, - возразил Мейсон. - Этот человек поклялся, что на чеке - отпечаток его большого пальца. Я утверждаю, Ваша Честь, что он лжет, его можно преследовать в судебном порядке за лжесвидетельство. Сделайте отпечаток вашего большого пальца, мистер Эндикотт!
      - Вы знаете, что это отпечаток моего большого пальца, - закричал Ральф Эндикотт.
      Мейсон улыбнулся и сказал:
      - Это отпечаток не вашего большого пальца, мистер Эндикотт, а вашего брата, мистера Палмера Е.Эндикотта. Я хотел бы попросить мистера Палмера Эндикотта пройти вперед. Пожалуйста, подойдите к месту для дачи свидетельских показаний и примите присягу, мистер Эндикотт. Вы... Остановите его!
      Палмер Эндикотт, который уже начал пробираться к выходу, внезапно бросился бежать.
      Стоявший у выхода Пол Дрейк сделал шаг вперед и попытался удержать его. Они свалились на пол. Дрейк крепко держал Эндикотта, который лягался и вертелся, стараясь ударить Дрейка по лицу.
      В зале суда поднялся страшный шум.
      22
      Мейсон сидел в своем кабинете, улыбаясь Делле Стрит.
      - Я думаю, есть повод, чтобы отпраздновать, Делла. На этой неделе у нас гастролирует цирк на льду. Достань четыре билета на лучшие места, а потом закажи столик в нашем любимом ночном клубе.
      Делла Стрит протянула руку к телефону.
      Как только она закончила говорить, раздался условный стук Пола Дрейка.
      Делла Стрит открыла дверь.
      Дрейк вошел в кабинет, занял свое любимое положение в большом кожаном кресле, почесал голову и сказал:
      - Просто не представляю, как тебе это удается!
      Мейсон улыбнулся:
      - Дело об убийстве напоминает детскую игру, в которой чтобы увидеть картинку нужно сложить вместе маленькие кусочки. Если ты нашел правильное решение - все части подходят, а если какие-то из них не укладываются значит найдено неверное решение.
      - Сегодня вечером у нас выход в свет, Пол, - сообщила Делла. - Вы с Марлин Марлоу и мы с шефом идем в цирк на льду, а затем в ночной клуб.
      - Согласен! А эта девушка ничего, симпатичная.
      - К сожалению, Делла, - заметил Мейсон, - ты приходишь к неправильным выводам.
      - Ты же сам мне сказал: столик на четверых, - в удивлении ответила Делла.
      - Мы берем с собой не Пола Дрейка, а Кеннета Барстоу.
      - Мне это нравится! - воскликнул Дрейк.
      - А мне _в _с_а_м_о_м _д_е_л_е_ это нравится, - сказала Делла. - Меня уже начало волновать развитие событий. Пол, тебе надо было бы видеть лицо шефа, когда судья Осборн объявил, что дело против Марлин Марлоу закрыто.
      - И что случилось с его лицом? - спросил Дрейк. - Выражение облегчения?
      - Облегчения? Черта с два! - воскликнула Делла. - Все в помаде. Прекрасный принц, о котором всегда мечтала Марлин Марлоу!
      - Решил отбить ее у Кеннета Барстоу? - спросил Дрейк.
      - Похоже, - улыбнулась Делла. - Конечно, бедняжка билась в истерике. А затем, если уж прямо смотреть на вещи, симпатия между Марлин Марлоу и Кеннетом Барстоу пока была только односторонней.
      - Не обманывай себя, - заметил Дрейк. - Барстоу сразу же в нее влюбился. Он себе ногти пооткусывал, когда стало похоже, что у нее билет в один конец в Сан-Квентин [тюрьма в США, где приводились в исполнение смертные приговоры].
      - Тем не менее, ты должен быть готов отказаться от цирка на льду, чтобы помочь одному из своих сотрудников устроить личную жизнь.
      - Я успокоюсь, если Перри объяснит мне, как он догадался, что произошло на самом деле.
      - Мне помог отпечаток большого пальца.
      - А откуда ты узнал, что он принадлежит Палмеру Эндикотту? Мне казалось, что Ральф фактически доказал, что это его отпечаток.
      - Палмер Эндикотт очень умен, - начал Мейсон, - можете не сомневаться. Очевидно, это он все придумал. Давайте рассмотрим доказательства: Роза Килинг пользовалась перьевой авторучкой. Она делала нажим, когда подписывалась, и он виден лишь в линиях на чеке. Ральф Эндикотт показал мне четкую копию, сделанную под копирку, письма, отправленного Марлин Марлоу. Перьевой ручкой такую копию не сделать. Это письмо определенно было написано шариковой. Вы, конечно, понимаете, что в шариковых ручках используется паста, а не чернила, как в перьевых. Отпечаток пальца на оборотной стороне чека сделан пастой из шариковой ручки. Ральф Эндикотт заявил, что это его отпечаток. Ральф один раз встречался с Розой Килинг. Предполагалось, что Палмер ее не знает. У Ральфа было неоспоримое алиби. У Палмера, очевидно, его не было вообще. Поэтому, как только стало ясно, что на чеке отпечаток пальца Палмера, раскрыть дело не представляло труда. Значение этого отпечатка не доходило ни до одного из них, пока я не появился в доме Эндикоттов и Ральф не рассказал мне, что случилось. Это было соединение фактов и придуманного ими, как Эндикотты и договорились заранее. Затем я обратил их внимание на отпечаток пальца на чеке и, конечно, Ральф стал настаивать, что он принадлежит ему. Я попросил его подтвердить это. Ральф Эндикотт - тугодум. Он не мог найти выхода из сложившейся ситуации. Возможно, он стал бы изображать возмущение по поводу того, что я не верю ему на слово, и попросил бы меня покинуть дом. Это, однако, могло вызвать подозрения. Палмер Эндикотт, наоборот, соображает очень быстро. Он сразу же понял, что на чеке - отпечаток его правого большого пальца, и подсказал Ральфу, что делать, прямо у меня под носом, причем так хитро, что на какое-то время обдурил меня. Палмер настоял, чтобы Ральф поставил свои отпечатки на листе бумаги и дал мне для сравнения. Палмер ушел в другую комнату за бумагой и штемпельной подушечкой. Вернувшись, он махнул листом у меня перед глазами, чтобы показать, что бумага чистая, но, естественно, он держал лист большим и указательным пальцами, предварительно намазав чернилами большой палец. Так что, когда он положил бумагу на стол, на ней остался отпечаток его правого большого пальца. Не думаю, что Ральф понимал, как выкрутиться, но все равно пошел к маленькому столику, на котором Палмер оставил лист и штемпельную подушечку, надеясь, что, пока он ставит отпечатки, ему или кому-то еще в голову явится какая-нибудь идея, так что не придется отдать мне лист для сравнения. Когда Ральф подошел к столу, он увидел не чистую бумагу, а лист с отпечатком правого большого пальца Палмера и сразу же все понял. Он с облегчением вздохнул и сделал отпечатки четырех пальцев правой руки и пяти левой, а затем принес лист мне. Я сравнил их с отпечатком на чеке и пришел к выводу, что на чеке остался отпечаток правого большого пальца, и, естественно, предположил, что он принадлежит Ральфу. В это время Палмер под предлогом приготовления нам выпить, отправился на кухню и смыл следы чернил.
      - Да, хитро придумано, - заметил Дрейк.
      - Еще как хитро, - согласился Мейсон. - Палмер Эндикотт очень умен. Ему пришлось импровизировать это представление и он соображал быстро и точно.