- Вы в этом уверены?
      - Черт, конечно. Его следы очень четкие. Он подошел прямо к тому месту, где раньше стояла машина, посмотрел, куда ведут следы шин, добрался до грунтовой дороги. Потом вернулся к своему дому, взял трактор с прицепом, нагрузил прицеп древесным хламом, который у него валялся с тех пор, как он курятник строил, поехал на то место возле фермы, где ходил пешком, вытащил доски и обложил ими дорогу вдоль следов - до того места, где раньше стояла машина. Доски он укладывал очень тщательно. Клал одну-две доски, по ним шагал назад, чтобы взять еще досок, подходил, укладывал их, а потом по ним возвращался за следующей партией. Таким способом он сохранил все следы на дороге. По этим следам все, что произошло, ясно как день. Он старательный мужик, и я считаю, что он сделал гораздо больше, чтобы сохранить те следы, чем это смогли бы сделать полицейские. И теперь, несмотря на то что полицейские там шлялись, эти следы четко видны - во всяком случае, когда я оттуда уезжал, они были видны. Полицейские собирались снять гипсовые отпечатки.
      - Что потом?
      - После того, как Овербрук уложил доски, он поехал на почту и позвонил шерифу. Рассказал шерифу, что он обнаружил и что сделал, и тогда шериф позвонил Трэггу. Они велели Овербруку поехать туда и охранять то место до приезда полиции.
      Ну, я туда приехал и начал осматривать все кругом. Овербрук решил, что я от шерифа. Он закричал мне, чтобы я объехал его дом и выехал на дорогу к ферме. Я так и сделал, и он показал мне, как он построил дорогу из досок, ведущую туда, где стояла машина, и рассказал мне, что он обнаружил. Я все это зарисовал - и только закончил рисунок, как показались шериф с лейтенантом Трэггом. Они были всем этим несколько раздражены, но, благодаря тому, как Овербрук разложил доски, я нисколько не спутал следы, и у них не могло быть ко мне претензий. Конечно, они меня оттуда прогнали и наверняка отобрали бы у меня рисунок, если бы знали, что он есть. Но Овербрук ничего о нем не сказал, а я тем более. К тому времени, мне кажется, у полицейских появились свои сложности. Они сами зарисовывали и делали фотографии.
      - Давайте взглянем на рисунок, - попросил Мейсон.
      Хемфрейз положил рисунок на стол к Мейсону.
      - Вот здесь все, - сказал он. - Вот место, где машина свернула с дороги.
      - Нет сомнений, что это та самая машина? - спросил Мейсон.
      - Очевидно, нет. Там, где стояла машина, почва довольно мягкая, а там, где машина поворачивала с дороги, ясно видны следы четырех шин. На колесах машины миссис Оллред все шины новенькие, там ясно виден рисунок протекторов. Так как машина поворачивала, есть место, где следы каждой покрышки отчетливо видны, как будто их смазали чернилами и промокнули листом бумаги. Каждая деталь следа отчетливо выделяется. Я предварительно срисовал все узоры на покрышках машины миссис Оллред, после того как полиция нашла ее на дне каньона. Это точно машина миссис Оллред, если только не какая-то другая с точно такими же покрышками.
      - Я просто хотел уточнить, - кивнул Мейсон.
      - Вот, тут, - Хемфрейз указал на деталь рисунка, - дорога идет вправо, вдоль края пахотной земли. По одну сторону - люцерна за забором. По другую - ничего. Там, где повернула машина, грунт мягкий. Следы видны так же ясно, как на только что выпавшем снегу. Теперь посмотрите на рисунок. Вот здесь машина свернула с дороги. Подъехала сюда и остановилась. Вы можете видеть, где из нее вышел Флитвуд. Вот его следы он вышел с левой стороны. Видите, он пошел направо, в свет фар. Следы показывают, как он повернулся, когда дошел до этой точки, прямо перед передними фарами. Здесь он секунду постоял. Сначала его следы ведут в этом направлении. Вот здесь он стоял, звал миссис Оллред, когда она выскочила из багажника.
      - А ее следы видно?
      - Вот они, в том направлении. Она выскочила из багажника. Вот здесь он был расположен. Вот следы ее ног, когда она спрыгнула на землю, вот она побежала. Можно видеть, что она помчалась со всех ног, прямо на эту дорогу. Эта дорога имеет гравийное покрытие, так что мы больше не можем видеть ее следов после того, как она выбралась на дорогу. Но очень далеко она убежать не могла. Она, должно быть, остановилась и ждала. Именно в этот момент, если я правильно понял рассказ Флитвуда, из того, что говорили полицейские, прежде чем меня оттуда выставили, - именно тогда он крикнул ей, что ее муж жив и все в порядке.
      Мейсон кивнул.
      - Вы можете видеть четкие следы. Она пошла по дороге, прошла некоторое расстояние - никто не знает сколько, возможно, так и не удалилась от машины настолько, что не могла слышать или видеть, что там происходит. Она все обдумала. Повернулась и пошла обратно. Вот ее следы, когда она возвращалась, и вы можете видеть, что цепочка следов ведет прямо туда, где стояла машина. Она направлялась к левой дверце машины - к сиденью водителя.
      - Что случилось дальше? - спросил Мейсон.
      - Дальше она села в машину и поехала.
      - Откуда вам это известно?
      - Попробуйте сами представить, - предложил Хемфрейз. - Я внимательно изучил следы. Эта схема вам покажет, что произошло. Она вышла из машины, побежала к дороге. Вернулась и села в машину. Флитвуд вышел из машины и отправился к дому Овербрука. Туда ведет единственная цепочка следов. Если бы Флитвуд вернулся к машине, он бы оставил еще одну цепочку.
      - А следы Овербрука? - спросил Мейсон.
      - Они оставлены сегодня утром. Их можно ясно проследить - ровная четкая цепочка. Он шел от своего дома, как я показал, вот тут. Он начал было наступать на следы автомобильных шин, потом подумал и сообразил, какая в них заключена ценность, и свернул на дорогу к ферме. А потом пошел за трактором и настелил доски.
      - Вы не думаете, что кто-то мог выйти из машины или войти в нее осторожно, не оставляя следов?
      - Ни малейшего шанса, - возразил Хемфрейз. - Земля такая мягкая, что вы можете видеть даже следы собаки Овербрука, оставленные, когда тот клал доски. Я поставил точки там, где видны собачьи следы. Каждый отдельный след не срисовывал. Но главное - земля такая мягкая, что даже собака оставляет четкие следы.
      - И не возникает сомнений, что тут следы Флитвуда?
      - Ни малейших. Вы видите их там, где он вышел из машины, пошел кругом. Вот здесь он стоял, когда оглядывался на миссис Оллред. Вот здесь он стоял, когда повернулся и выкидывал пистолет. Вот здесь он пошел дальше, и вы можете видеть его следы, ведущие к дому Овербрука.
      Мейсон задумчиво изучил рисунок.
      - Вы уверены, что у вас тут есть все?
      - Абсолютно все.
      - Если это свидетельство истинно, оно чертовски важно, - сказал Мейсон.
      - Оно истинно. Все написано тут, на земле, никто не мог выйти из машины или войти туда, не оставляя следов.
      - Может, есть какой-то способ, чтобы кто-то подошел к машине и не оставил следов? - настаивал Мейсон.
      Хемфрейз упрямо покачал головой:
      - Может, по твердой земле подобрался бы?
      - Такой там нет.
      - Или... минутку, - сказал Мейсон. - А как насчет веревки? Накинуть на ветку...
      - Да там на сотни футов никаких деревьев нет. Вон там развесистые дубы. Но они так далеко, что на эту картинку не поместились. Нет, мистер Мейсон, можете мне верить. Я ситуацию продумал как следует. Невозможно войти или выйти из этой машины, не оставив следов, все следы зарисованы на этой карте, и они все очень заметные. Когда машина подъехала и остановилась, в ней было, по крайней мере, два человека. Одна из них женщина в багажнике, другой - мужчина, сидевший за рулем, во всяком случае он вышел с левой стороны, откуда естественно выйти водителю. Мужчина обошел машину вокруг, встал перед передними фарами и при этом ставил ноги в определенной позиции, его поведение легко проследить. Сначала он смотрел назад, потом выбросил пистолет. А потом двинулся к дому Овербрука. Женщина вернулась, села в машину и поехала. Это единственный способ, каким машина могла отсюда уйти. Эта женщина вернулась, села на сиденье шофера и повела машину. Следы рассказывают всю историю. Кто бы ни был еще в этой машине, он оставался там сидеть, пока машина тут стояла. Видно, когда машина давала задний ход. Земля здесь мягкая, заметно, как буксовали колеса, когда машина разворачивалась. А потом ее опять вывели на гравийную дорогу.
      Мейсон изучал рисунок, барабаня кончиками пальцев по краю стола.
      - Ну, - сказал Дрейк, - я думаю, тут все, что надо.
      Мейсон кивнул и через минуту добавил:
      - Конечно, я не думаю, что возможно эти следы точно идентифицировать. Другими словами, какая-то женщина была в багажнике. Эта женщина выбралась, вышла на дорогу, потом вернулась в машину и увела ее. Следы не доказывают, что это была именно миссис Оллред.
      - Версия Флитвуда говорит о миссис Оллред, - напомнил Дрейк.
      - А Флитвуд лгал при каждой возможности, - отрезал Мейсон.
      - Но его история подтверждается, - сказал Хемфрейз.
      - Не доверяю я этой Бернис Арчер, Пол, - вдруг произнес Мейсон. - Это она могла быть заперта в багажнике.
      - Никоим образом, - запротестовал Дрейк. - Вспомни, что Бернис Арчер в понедельник вечером была в городе. Она ответила на тот звонок со станции обслуживания возле Спрингфилда. С ней ночевала ее подруга. Они сидели и болтали до часу или двух ночи, а потом вместе заснули. Кровать там только одна. Я проверял Бернис Арчер. Она была дома всю ночь в понедельник. Вспомни, что миссис Оллред останавливалась на станции обслуживания около семи часов, и заправщик ее помнит, помнит машину и Флитвуда. А под откос машина скатилась около одиннадцати. В этот час должны были остановиться часы в машине и на руке Оллреда.
      - Полиция не считает, что машину пустили с откоса как раз тогда, когда остановились эти часы?
      - Нет, они считают, что миссис Оллред поставила часы Оллреда вперед, чтобы обеспечить себе алиби.
      Мейсон встал со стула и начал расхаживать по комнате.
      - Ты сможешь предъявить это доказательство суду, когда будешь выступать, - Дрейк похлопал по бумаге.
      - Я знаю.
      - Это доказательство, - продолжал Дрейк, - решающее в деле. Какую бы историю ни рассказывала твоя клиентка, она должна совпадать с этим доказательством - следами.
      - Ее история с ними не совпадает, Пол.
      - Ну, когда она встанет на место свидетеля - совпадет.
      - Если она говорит правду, - рассуждал Мейсон, - Флитвуд должен был посадить в машину другую женщину, запереть ее в багажник, выпустить, допустить, чтобы она убежала, вернулась и увела машину. Если она лжет значит, пытается кого-то защитить. Кого?
      - Патрицию, - догадался Дрейк.
      - Возможно. Но как могла Патриция оказаться в багажнике машины своей матери? Мы знаем, где она была в понедельник вечером, Пол?
      - Очевидно, нет.
      - Разузнай.
      - Попробую.
      - Эти следы, мистер Мейсон... - вмешался Хемфрейз. - Если вы сможете представить, как эта женщина могла выйти из машины после того, как вернулась, - вы тогда умнее меня. Наверно, она была ангелом и имела крылышки. История записана на земле. Она вернулась в машину и уехала.
      - А Флитвуд был в машине только один раз?
      - Верно. Его следы ведут от автомобиля. Он туда не возвращался.
      - Если только Овербрук не лжет насчет времени, когда он уложил эти доски, - сообразил Мейсон, - и...
      - Невозможно, - перебил Хемфрейз. - Я говорил с соседом Овербрука. Он видел, как тот укладывал доски утром. Овербрук ему сказал, что он охраняет какие-то следы, в которых может быть заинтересован шериф. Сосед стоял и наблюдал, как он укладывает доски, а потом поехал на почту. Овербрук присоединился к нему через несколько минут, он ехал звонить в полицию.
      - Все это чертовски подходит к истории Флитвуда, - сказал Дрейк. - Он все же сказал правду.
      18
      Д.Т.Дэнверс, в интимных кругах известный как "ДеТаль" Дэнверс - из-за своей страстной приверженности к каждой мелкой детали в деле, был назначен обвинителем при предварительном слушании дела "Народ против Лолы Оллред Фэксон".
      Дэнверс, коренастый мужчина с могучей шеей, настроенный агрессивно, однако привыкший держаться дружески с теми людьми, которые ему противостояли, остановился возле стула Мейсона, чтобы обменяться с ним рукопожатием до начала заседания.
      - Ну, - сказал он, - полагаю, все пойдет обычным порядком. Вы, сидя тут, начнете сыпать возражениями, стараясь, чтоб мы как можно больше растерялись и чтоб вам взять верх, когда же наступит ваша очередь, вы развернетесь, как сломанная лагерная палатка и скажете: "Ваша Честь, я полагаю, что публичное свидетельство было достаточно убедительным и суду остается только освободить моего клиента, так что не вижу смысла прибегать к защите".
      Мейсон рассмеялся:
      - В чем дело, Дэнверс? Вы что, были в туристском лагере, где сломалась палатка?
      Судья Колтон занял свое кресло и сказал:
      - Открывается слушание дела "Народ против Лолы Фэксон Оллред". Вы готовы, господа?
      - Ответчица в суде, - доложил Дэнверс, - обвинение готово.
      - Защита готова, - объявил Мейсон.
      - Вызывайте первого свидетеля, - приказал судья Колтон.
      Первым свидетелем Дэнверса был врач, который производил вскрытие тела Бертрана Оллреда. Он описал профессиональными терминами найденные повреждения и высказал мнение, что смерть наступила между девятью и половиной одиннадцатого вечера в понедельник.
      - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс.
      - Эти раны, которые вы описали, - спросил Мейсон, - и которые послужили причиной смерти покойного, - не могли они произойти от падения с откоса, пока покойный был в машине?
      - Да, за исключением одного удара, который был нанесен по голове, очевидно, каким-то округлым инструментом, вроде рукоятки пистолета или заводной ручки, или куска небольшой, но очень тяжелой трубы.
      - Они не могли произойти от падения и от удара головой о какой-то твердый предмет, вроде края приборной доски или руля?
      - Не думаю.
      - Но вы не уверены, что этого не могло быть?
      - Нет. Естественно, тут могут быть сомнения. Конечное положение тела в автомобиле, разумеется, отлично от первоначального, так как машина переворачивалась, но, когда тело получило первый удар, он был доволбно сильным.
      - Это все, - объявил Мейсон.
      Эксперт из полицейской лаборатории дал показания относительно куска коврика, взятого из багажника машины. На нем были пятна крови - как он сказал, человеческой.
      - Задавайте вопросы, - пригласил Дэнверс.
      - К какой группе принадлежит кровь? - спросил Мейсон.
      - К нулевой.
      - Вам известно, какая группа крови у ответчицы?
      - Нулевая.
      - Знаете ли вы группу крови покойного, Бертрана Оллреда?
      - Нет, сэр, не знаю. Я ее не определял.
      - Следовательно, вы только обнаружили, что группа крови на этом кусочке ковра, который, как вы считаете, лежал в багажнике машины ответчицы, была той же группы, что и кровь ответчицы. После этого вы перестали интересоваться дальнейшим расследованием. Это так?
      - Ну, я...
      - Это так или нет?
      - Нет.
      - Хорошо, что же вы сделали?
      - Ну, я... провел тщательное расследование, чтобы доказать, что это кровь и что она человеческая.
      - И потом определили группу?
      - Да.
      - Оказалось, что это нулевая группа?
      - Да, сэр.
      - И обнаружили, что у ответчицы нулевая группа?
      - Ну... да.
      - А вы не знаете, что процентов сорок-пятьдесят людей белой расы имеет нулевую группу крови?
      - Ну... знаю.
      - И вы были уверены, даже до того, как провели исследование, что результат исследования покажет, что эта кровь ответчицы?
      - Не совсем.
      - Тогда зачем вы определили группу ответчицы и группу крови на коврике, как вы сказали?
      - Ну, я хотел показать, что она могла принадлежать ответчице. Когда я это доказал, я уже больше ничего не хотел установить.
      - И вы не определяли группу крови убитого?
      - Минутку... определял. У меня были записи...
      Свидетель вытащил из кармана блокнот и сказал:
      - Вот оно. Определение группы крови относилось к другому делу, поэтому... Да, покойный тоже имел нулевую группу - это еще ничего не доказывает, потому что, как вы сами сказали, сорок или пятьдесят процентов белого населения мира имеет эту группу. Идея моего исследования была не в том, чтобы доказать, что эта кровь принадлежит ответчице, а что она могла принадлежать ответчице.
      - А могла принадлежать и кому-то из сорока или пятидесяти процентов населения?
      - Да.
      - Это все, - сказал Мейсон.
      Один из офицеров дорожной полиции описал процедуру осмотра машины с телом Оллреда, упомянул, что машина была поставлена на первую скорость, когда опрокинулась с обрыва, и что, очевидно, ее намеренно направили под откос.
      Мейсон не задал вопросов.
      - Роберт Флитвуд, займите свидетельское место, - велел Дэнверс.
      Флитвуд принес присягу, занял место и начал давать показания, повествуя о событиях, приведших к встрече его, Оллреда и миссис Оллред в мотеле "Уютный отдых" около десяти вечера в понедельник.
      - Что произошло потом? - спросил Дэнверс.
      - Он был достаточно добросердечен. Он все еще изображал мужа моей сестры. Поздоровался со мной за руку, спросил, как я себя чувствую, не возвращается ли память. Я сказал, что нет, и тогда Оллред объявил, что мы отсюда уезжаем, потому что он нашел на этой дороге местечко получше. Багажа у меня не было, кроме бритвы и туалетных принадлежностей, которые дал мне Оллред. У миссис Оллред был очень маленький чемодан. Мы могли уехать почти тотчас. Ну, он поднял крышку багажника, чтобы положить туда чемодан миссис Оллред, и вдруг вытащил пистолет и велел ей туда влезть. Она отказалась. Он больно ударил ее по лицу, и она поняла, что он не шутит. Она влезла. Тут я и заметил, что у нее идет носом кровь.
      Он последовательно рассказал всю историю, включая и то, как он взял верх над Оллредом и как пришел на ранчо Овербрука. Рассказ его почти слово в слово совпадал с тем, который он выдал Мейсону и Трэггу накануне.
      - Вы были знакомы с Овербруком?
      - Не лично, но знал о нем кое-что из бухгалтерских книг. Он с нами переписывался насчет рудников. Я знал, что он не выдал бы меня Оллреду.
      - Итак, что вы сделали?
      - Ну, - сказал Флитвуд, - я ведь притворялся, что у меня амнезия. Я решил, что самое лучшее будет продолжать притворяться. Я вывел машину на дорогу к владениям Овербрука, свернул с дороги туда, где, мне показалось, можно оставить машину. Место было мягкое, по обе стороны канавы, которые вместе с дождем размыли землю, но машина там проехала.
      - На первой скорости?
      - Кажется, на второй.
      - Что произошло потом?
      - Я съехал с дороги и остановил машину.
      - Потом что?
      - Миссис Оллред, очевидно, воспользовалась ручкой стартера, чтобы открыть замок багажника...
      - Но вы точно не знаете, использовала ли она ручку?
      - Нет. Все, что мне известно, - когда она туда залезла, крышка захлопнулась, а когда я остановил машину, она открыла багажник.
      - И что произошло?
      - Почти сразу, как я остановил машину, она открыла крышку багажника, выскочила на землю и пустилась бежать.
      - В каком направлении?
      - Назад. К дороге, с которой мы только что съехали.
      - Вы что-нибудь сказали?
      - Я ее позвал и крикнул: "Вам не надо бежать. Он в нокауте. Он абсолютно без сознания".
      - Она что-нибудь ответила?
      - Нет. Просто продолжала бежать.
      - Но вы достаточно громко кричали, чтоб она вас услышала?
      - Конечно, она меня слышала.
      - Что потом?
      - Я больше о ней не заботился. Я вспомнил об оллредовском пистолете, который все еще держал в руках. Я его бросил как можно дальше.
      - В каком направлении?
      - Наверно, к северу - в северо-восточном направлении от машины.
      - Что произошло потом?
      - В доме Овербрука свет не горел, но я слышал лай собаки, и он меня вел. Я пошел прямо к дому Овербрука.
      - Вы вышли снова на дорогу?
      - Нет. Просто держался того направления, где лаяла собака.
      - Что произошло потом?
      - Я вытащил Овербрука из постели. Попросил его меня приютить. Сказал, что не знаю, кто я, - и ничего о себе не знаю.
      - Он согласился?
      - Да. Уложил меня в постель.
      - И вы легли спать?
      - Да.
      - Вы пытались выйти?
      - Нет. Собака следила за мной. Я не мог.
      - Под собакой вы разумеете собаку Овербрука?
      - Да.
      - Где она была?
      - В гостиной.
      - Откуда вы знаете?
      - Потому что я встал и вроде подумал, что надо бы осмотреться. Я слышал, как зашумела машина, и подумал - уж не Оллред ли пришел в себя. Попробовал открыть дверь и выглянуть, но там оказалась собака, и она зарычала.
      - Разве там не было окна?
      - В том-то и дело. Комната выходила на другую сторону дома, и я не мог видеть то место, куда поставил машину. Я хотел выйти и посмотреть из окон другой комнаты.
      - Дом простой?
      - Да.
      - Из двух комнат?
      - Из четырех. Комната, где спал Овербрук, кухня, комната, где спал я, и гостиная.
      - Овербрук там был один?
      - Да.
      - Что случилось после этого?
      Флитвуд улыбнулся:
      - Я попался в свою собственную ловушку. К дому подъехал мистер Перри Мейсон и узнал меня. С ним была девушка, которая претендовала на меня как на своего пропавшего мужа. Я не мог ничего с этим сделать, не показывая Овербруку, что я ему солгал насчет амнезии, а я был не готов к тому, чтобы разоблачать себя. Я все еще считал, что для меня будет гораздо лучше притворяться, будто я не помню ничего, что случилось после того удара по голове, так что я продолжал в том же духе.
      - И что произошло?
      - Мистер Мейсон отвез меня в полицейское Управление.
      - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс Перри Мейсону.
      Мейсон обратился к Дэнверсу:
      - Я полагаю, у вас приготовлена карта той местности, где останавливалась машина, и так далее. Вы собираетесь со временем ее предъявить. Почему бы не приобщить ее к делу прямо сейчас и не дать мне возможность допросить свидетеля в связи с картой?
      - Очень хорошо, - согласился Дэнверс и вручил Мейсону карту, которая была такой же, как рисунок, который Берт Хемфрейз приготовил для Пола Дрейка.
      - Мы сейчас же удостоверим ее правильность, если вы хотите, по показаниям агента, который ее чертил...
      - Думаю, в этом нет необходимости, - перебил Мейсон. - Агента можно выслушать позже, а теперь у нас на свидетельском месте Флитвуд, и надо закончить с ним.
      - Очень хорошо. А вот несколько фотографий следов.
      - Посмотрите на карту, - сказал Мейсон, обращаясь к свидетелю, - и скажите, точно ли эта карта, или схема, изображает окрестности дома Овербрука?
      - Да, сэр. Это так.
      - Где же вы оставили машину?
      - В этой точке.
      - А где находился багажник машины?
      - Вот здесь. Именно там, где вы видите отпечатки ног женщины, точки, отмеченные здесь как "следы бегущей женщины". Вы видите, они начинаются здесь, где был багажник. Они следуют по направлению к дороге.
      - А здесь вы видите точки, обозначенные как "следы женщины, возвращающейся к машине".
      - Да, это так.
      - Чьи они?
      - Ну, я, разумеется, не знаю наверняка, чьи. Я полагаю, что здесь была миссис Оллред и...
      - Неважно, что вы думаете, - перебил Дэнверс. - Придерживайтесь того, что вы знаете, а вы, мистер Мейсон, придерживайтесь вопросов по существу дела. Я возражаю, Ваша Честь, против вопросов защитника, относящихся к такому предмету, что свидетель вынужден делать заключения и...
      - Возражение можно было бы принять, но вопрос уже задан и ответ на него получен.
      - Не полностью получен, Ваша Честь.
      - Очень хорошо, возражение принято. Ответ свидетеля не будет приниматься во внимание. Продолжайте, мистер Мейсон.
      - Почему, - спросил Мейсон, - вы не обратились в полицию?
      - У меня не было возможности.
      - У вас была возможность добраться до телефона и позвонить по номеру Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят один, правда?
      - Да.
      - Это номер кого-то, кто вас интересует?
      - Да.
      - И вы хотели обратиться к этому лицу за помощью?
      - Ну, мне хотелось выйти из затруднительного положения, в которое я попал.
      - А вы говорили с этим лицом?
      - Не говорил. Это номер мисс Бернис Арчер, моего друга.
      - Близкого друга?
      - Да.
      - И вы хотели с ней посоветоваться о том, что происходит?
      - Да. Я не собирался просить ее о помощи или связываться с полицией, но я не хотел, чтобы она думала, будто я связался с замужней женщиной.
      - Вы звонили ей со станции обслуживания автомашин, когда миссис Оллред была в дамской комнате этой станции?
      - Да, сэр.
      - И вы не дождались, чтобы на звонок ответили?
      - Нет, сэр. Мне помешали. Миссис Оллред вышла, а я не хотел, чтобы она меня видела у телефона.
      - Это была первая ваша возможность воспользоваться телефоном?
      - Ну да, первая возможность, да.
      - В воскресенье вы целый день были в мотеле?
      - Да.
      - А в понедельник утром?
      - Да.
      - Там телефона не было?
      - Нет, сэр.
      - Вы пытались найти телефон?
      - Да.
      - Миссис Оллред все время была там?
      - Не все время, нет. Но она была близко. Не думаю, что она оставляла меня больше чем... ну, минут на десять - пятнадцать.
      - Вы могли бы встать и выйти в любое время, если б захотели?
      - Ну, думаю, что да. Да.
      - Вы не хотели?
      - Ну, я хотел посмотреть, как развиваются события.
      - Вы все же понимали, что Оллред может явиться каждую минуту?
      - Сказать по правде, мистер Мейсон, я не хотел делать ничего, что могло бы вызвать сцену, потому что я не хотел быть поставленным перед необходимостью объяснять мои поступки.
      - Почему?
      - Потому что я считал, что, если я всех одурачу и если Оллред подумает, что я верю, будто меня сбила машина Патриции, я смогу как-то повернуть ситуацию в свою пользу.
      - Каким образом?
      - Усыпив подозрения Оллреда, я бы получил шанс связаться с Джеромом и объяснить ему все.
      - Вы делали попытки связаться с Джеромом?
      - Да.
      - Когда?
      - Когда мы были в отеле в Спрингфилде.
      - Что же вы сделали?
      - Позвонил мистеру Джерому по телефону.
      - Ах, позвонили?
      - Да, сэр.
      - И что вы сказали ему?
      - Я с ним не говорил, а просил ему передать. Его не было.
      - Что вы просили передать?
      - Вопрос отводится как как неправомерный, не относящийся к делу и основанный на слухах, - перебил Дэнверс.
      - Поддерживаю, - рявкнул судьи Колтон.
      - Нет, минутку, - настаивал Мейсон. - Ваше отношение к ответчице в данном деле, миссис Оллред, основано каким-то образом на ваших деловых связях?
      - Ну, только в некотором роде.
      - Вам известно, что компаньон Оллреда мистер Джером собирался выйти из дела?
      - Ну, вообще-то да.
      - И вы ожидали, что поступите на службу к мистеру Джерому?
      - Отводится как вопрос, не имеющий отношения к делу, неправомерный и основанный на слухах, - вмешался Дэнверс.
      - Прошу прошения, - огрызнулся Мейсон. - Мне хотелось бы выясненить мотивы, которыми руководствовался свидетель. Я хочу это показать на перекрестном допросе.
      - Вы правы, - согласился судья Колтон. - Возражение снимается.
      - Ну, - сказал Флитвуд задумчиво, - наверно, я об этом думал.
      - И истинная причина, скрывавшаяся глубоко внутри, была та, что вы рассчитывали выступить против Бертрана С.Оллреда, при необходимости убить его, полагаясь на поддержку Джерома с его деньгами и связями. Это так?
      - Неправда!
      - Даже в общих чертах?
      - Нет.
      - Тогда почему вы просто не подождали благоприятного момента, не улыбнулись миссис Оллред и не сказали: "Извините, миссис Оллред, но это просто игра с моей стороны. Теперь я вас покину"?
      - Ну... из-за определеных трудностей. Я хотел еще потянуть, пока Джером не получит шанс поймать Оллреда за руку. По телефону я просил емупередать, какие действия он должен предпринять. Я хотел, чтобы Оллред занимался мною, пока Джером не добудет доказательства.
      - Значит, вы были союзником Джерома?
      - Некоторым образом. Я собирался с ним сотрудничать.
      - Это все, - объявил Мейсон.
      - Вопросов больше нет. Вызовите П.Э.Овербрука.
      Овербрук, неуклюжий в рабочей одежде, пробился к свидетельскому месту - добродушный великан, смущенный присутствующей в зале толпой и странным окружением. Он принял присягу, назвал свое имя и адрес чиновнику и беспокойно повернулся лицом к Дэнверсу.
      - Вы П.Э.Овербрук, который имеет участок, называемый ранчо Овербрука? Вы видели чертеж и можете указать месторасположение вашего дома на нем?
      - Да, сэр.
      Мейсон сказал Дэнверсу:
      - Насколько мне известны правила, советник, наводящие вопросы разрешаются при прямом допросе, только когда они предварительные; если вы не хотите, чтобы я возражал, пусть бы лучше свидетель сам давал свои показания.
      - Мой вопрос был только предварительным. Я хотел сэкономить время.
      - Вы бы больше времени сэкономили, если бы предоставили свидетелю возможность самому давать показания, - сказал Мейсон. - Время важно, но есть и другие важные обстоятельства.
      Дэнверс улыбнулся и напомнил:
      - Я спасаю время, а вы спасаете шею ответчицы.
      - Достаточно, джентльмены, - предостерег судья Колтон. - Пожалуйста, продолжайте вести дело, мистер Дэнверс.
      - Вы видели Флитвуда, свидетеля, который сейчас давал показания?
      - Да, сэр.
      - Когда вы увидели его впервые?
      - Ну, так он же явился ко мне вечером в понедельник.
      - В какое время в понедельник?
      - Да уж не могу теперь и сказать. После того, как я спать улегся. А проснулся я оттого, что собака лаяла. На часы я не смотрел.