Из ближайшей лавочки он позвонил Гаррисону Бурку.
      - Это Мейсон, - сказал он, услышав голос конгрессмена. - Вам лучше не выходить из дома, мистер Бурк, и постарайтесь нанять себе охрану. Газета, о которой мы говорили, расставила вокруг своих людей, которые будут шпионить за каждым вашим шагом, чтобы как можно больше навредить вам. Когда у вас будут готовы деньги, пришлите их в мой офис с посыльным. Выберите кого-нибудь, достойного доверия, но не говорите ему, что находится в посылке. Вложите деньги и запечатайте конверт, словно это обычные бумаги.
      Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон со злостью повесил трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.
      7
      Ночью над городом разразилась буря, налетевшая с юго-востока. Свинцовые тучи плыли медленно, поливая землю потоком разбивающихся струй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно было едва приоткрыто, сквозняк, врывающийся через щель шириной в полдюйма, развевал занавески. Мейсон сел на кровати и поискал в темноте телефон. Нащупав трубку, он поднес ее к уху.
      - Алло, - сказал он. - Мейсон слушает.
      В трубке зазвучал, полный истерики, голос Евы Белтер:
      - Слава Богу! Я вас застала! Говорит Ева Белтер. Немедленно садитесь в машину и приезжайте! Умоляю!
      Мейсон еще не совсем проснулся.
      - Куда приезжать? - спросил он. - Что случилось?
      - Что-то страшное! - сказала она. - Но, не приезжайте в наш домой. Я нахожусь в другом месте.
      - Где вы?
      - В лавке, на Гриссворд Авеню. Остановитесь, едва заметите фонарь. Я буду ждать вас перед входом.
      Мейсона наконец сумел сбросить с себя остатки сна.
      - Минуточку, - сказал он. - Я не первый раз слышу подобные звонки. Уже пару раз меня пытались выманить из дома ночью. Я должен быть уверен, что меня не разыгрывают.
      - О, не будьте таким подозрительным! - воскликнула женщина. Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы ведь узнали мой голос?
      - Что ж, - спокойно ответил Мейсон, - голос действительно похож, но это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко мне в первые?
      - Гриффин! - истерично крикнула она.
      - Ждите, сейчас приеду, - заверил адвокат.
      Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел плащ, нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла в гараже. Он нажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор успел как следует прогреться.
      Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождь барабанил по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся струи дождя, на мостовой вырастали миниатюрные гейзеры. Мейсон пролетал через перекрестки, забыв об опасности врезаться на машину, двигающуюся наперерез. Он свернул на Гриссворд Авеню и мчался еще каких-то полторы мили, прежде чем сбавил ход и стал высматривать огни.
      Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но несмотря на проливной дождь, она была с неприкрытой головой. Вода стекала у нее по волосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару и остановил машину.
      - Я думала, что вы никогда не приедете, - сказала она, когда он открыл дверцу.
      Она села и Мейсон заметил, что она в вечернем платье, атласных туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали на пол машины.
      - Что случилось? - спросил он.
      Она повернула к нему бледное, мокрое лицо:
      - Поезжайте в наш дом, мистер Мейсон. Быстрее, пожалуйста!
      - Что случилось? - повторил он.
      - Мой муж убит, - простонала она.
      Мейсон зажег верхний свет.
      - Зачем вы это сделали?! - воскликнула она.
      Он внимательно посмотрел на нее.
      - Расскажите мне все, - спокойно сказал Мейсон.
      - Когда вы, наконец, поедете?
      - Только тогда, когда буду знать факты, - сказал он бесстрастным голосом.
      - Мы должны быть там перед полицией.
      - Можно узнать, зачем?
      - Должны!
      Мейсон покачал головой.
      - Мы не будем разговаривать с полицией, пока я не узнаю всего совершенно точно.
      - Ох, - простонала она, - это было ужасно!
      - Кто его убил?
      - Не знаю.
      - А что вы знаете?
      - Вы погасите наконец этот свет?
      - Только после того, как вы мне расскажете, что случилось.
      - Зачем вам этот свет?
      - Чтобы лучше вас видеть, миссис Белтер.
      Лицо у адвоката было мрачное, голос серьезным. Она вздохнула, сдаваясь.
      - Я не знаю толком, что случилось. Это, наверное, был кто-то из тех, кого он шантажировал. Я услышала наверху голоса. Они ссорились. Я подошла к лестнице, чтобы подслушать.
      - Вы слышали, что они говорили?
      - Нет, я не разбирала слов, до меня доносились только возбужденные голоса. Они обзывали друг друга. Время от времени мне удавалось понять какое-нибудь слово. Мой муж говорил своим холодным, саркастическим тоном, как всегда, когда он взбешен и хочет на кого-то наброситься. Этот, второй, говорил повышенным голосом, но не кричал. Каждую минуту он перебивал моего мужа.
      - Что дальше?
      - Я потихоньку поднялась наверх. Я хотела слышать о чем они говорят.
      Она умолкла, чтобы перевести дыхание.
      - И что дальше? - поторопил Мейсон. - Время дорого.
      - Я услышала выстрел и грохот падающего тела.
      - Только один выстрел?
      - Да... и грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.
      - И что вы сделали?
      - Я повернулась и убежала. Я была в ужасе.
      - Куда убежали?
      - В свою комнату.
      - Вас кто-нибудь видел?
      - Наверное, нет.
      - И что дальше?
      - Я подождала. Может быть, минуту, может больше.
      - Вы слышали что-нибудь еще?
      - Да. Этот человек сбежал по лестнице и покинул дом.
      - И что было дальше? - спросил Мейсон с нажимом.
      - Я решила заглянуть к Джорджу, посмотреть, не могу ли я ему чем-нибудь помочь. Я пошла наверх. Он был в кабинете. Перед этим он выкупался и набросил на себя халат. Джордж лежал на полу, мертвый.
      - Где на полу? - безжалостно расспрашивал Мейсон.
      - Не будьте таким чертовски мелочным! - крикнула она. - Я не могу вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть он вышел прямо из ванны. Стоял неподалеку, когда начался скандал.
      - Откуда вы знаете, что он был мертвы?
      - Это было видно. То есть, я считала, что он мертв. Конечно, я не уверена. Едем уже, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас плохо.
      - Почему?
      - Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает о Бурке и естественно подумает, что это Гарри его убил. Бурк будет вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть и на меня.
      - Нет никаких опасений. Действительно, Локк знает о Гаррисоне Бурке, но Локк это только ширма и вообще дурак. Как только станет известно что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы ведь не думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?
      - Конечно, нет. Но у Гарри было больше причин для убийства, чем у кого-нибудь другого, - упиралась она. - Никто кроме него не знал, кто является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.
      - Так он рассказал вам об этом?
      - Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
      - Потому что у меня не было ни малейшего намерения защищать его ради прекрасных глаз, - ответил Мейсон хмуро. - Наверное я достаточно для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу позволить чтобы вы все финансировали.
      - Вы не думаете, что это мое дело?
      - Нет.
      Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.
      - Теперь внимательно слушайте и хорошенько запоминайте, - сказал Мейсон. - Если ваш муж мертв, то начнется тщательное расследование. Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним на верху?
      - Нет, - ответила она. - У меня нет уверенности. Я могу только догадываться по голосу.
      - Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?
      - Нет, - быстро сказала она и добавила: - Но я слышала голоса. Я могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.
      - Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?
      - Да.
      - И вы знаете, чей это голос?
      - Да.
      - Тогда не будьте такой таинственной, - стал нетерпеливым Мейсон. Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.
      Она повернула к нему лицо.
      - Вы хорошо знаете, кто это был.
      - Я знаю?
      - Да.
      - Чем дальше, тем лучше, - невесело усмехнулся Мейсон. - Кажется один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?
      - Это были вы, - медленно сказала она.
      Его глаза застыли, твердые и холодные.
      - Я?
      - Да вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я не хотела, чтобы вы догадывались о том, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Вы вытянули ее из меня. Но, я никому не скажу этого, никогда-никогда! Это навсегда останется между нами.
      Он не сводил с нее глаз. Только сильнее стиснул губы.
      - Хм, - только и сказал он. - Значит, вы меня не выдадите?
      Она не отвела влажных глаз и сказала:
      - Да. Я никогда вас не выдам.
      Он глубоко вздохнул.
      - Черт побери, - выругался Мейсон наконец. - Просто слов жалко.
      Минуту царило молчание. Наконец адвокат спросил совершенно невыразительным голосом:
      - Вы слышали отъезжающую машину?
      Она минуту вспоминала, прежде чем ответила ему:
      - Да, кажется слышала. Дождь так шумел... Вы знаете, ветки стучат в стекла и вообще... Но, кажется, я слышала машину.
      - Возьмите себя в руки, - сказал Мейсон. - Вы понервничали и перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции, то ваше дело плохо. У вас на выбор два варианта: или сделать вид, что не выдержали нервы и вызвать врача, который запретит вам вообще отвечать полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите. Или вы слышали машину или не слышали. Так как, слышали или нет?
      - Да, - ответила она задиристо, - слышала.
      - Теперь лучше. Сколько человек находилось в доме?
      - О чем вы говорите?
      - Ну, прислуга, домочадцы... Кто вообще там живет? Я имею в виду всех, кто живет в доме.
      - Есть лакей. Дильи.
      - Да, знаю. Его я знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?
      - Экономка, миссис Вейт. У нее как раз сейчас дочка приехала погостить на пару дней.
      - А мужчины? - спросил Мейсон. - Сколько мужчин живет в доме? Только один Дильи?
      - Нет. Есть еще Карл Гриффин.
      - Хм, Гриффин...
      Она отвела взгляд.
      - Да, Гриффин.
      - Это объясняет, откуда вы взяли фамилию, когда впервые пришли ко мне.
      - Нет, не объясняет. Я воспользовалась первой фамилией, которая пришла мне в голову. Не ловите меня на слове.
      Он усмехнулся.
      - Я не ловлю вас на словах. Это вы рассказываете мне сказочки для маленьких детей.
      Она стала поспешно объяснять:
      - Карл Гриффин - племянник моего мужа. Он редко сидит вечерами дома. Он ведет праздную жизнь, у него репутация завзятого гуляки. Говорят, что он возвращается большей частью пьяным. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он в близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если у него вообще есть слабости. Нужно вам сказать, что мой муж довольно странный человек. Он, собственно, никого не любит. Он желает только иметь и распоряжаться, тиранить и давить. Он не умеет любить. У него нет друзей.
      - Знаю, - ответил Мейсон. - Но меня не интересует в эту минуту характер вашего мужа. Расскажите мне немного побольше о Карле Гриффине. Он был вечером дома?
      - Нет, он ушел из дома рано. Кажется, его вообще не было на обеде. Насколько мне известно, он отправился в клуб, играть в гольф. Во сколько начался дождь?
      - Около шести. А что?
      - Тогда он, наверное, действительно играл в гольф. Днем была хорошая погода. Он говорил, что пообедает в клубе и вернется поздно.
      - Вы уверены, что он не вернулся? - спросил Мейсон.
      - Да, уверена.
      - Вы уверены, что это не его голос вы слышали наверху, в кабинете мужа?
      Ева Белтер колебалась несколько мгновений.
      - Нет, - наконец ответила она. - Это были вы.
      Мейсон буркнул что-то под нос, давая выход накопившемуся раздражению.
      - Я хотела сказать, - поспешно добавила она, - что тот голос звучал совсем, как ваш. Этот мужчина говорил совсем также, как вы. У него была такая же манера спокойно разговаривать. Даже если он повышал голос, то казался спокойным и владеющим собой. Но я никогда не скажу этого никому, верьте мне. Я не упомяну вашего имени, мистер Мейсон, даже если меня будут пытать.
      Она с усилием расширила свои голубые глаза и заглянула ему в лицо заученным взглядом детской невинности. Мейсон смотрел на нее минуту, потом пожал плечами и сказал:
      - Ладно, обсудим это позже. Вначале вы должны немного прийти в себя. В этой ссоре речь шла о вас?
      - Откуда мне знать? Не знаю. Разве вы не можете понять что я не знаю, о чем они говорили? Я знаю только, что мы как можно быстрее должны вернуться туда. Что случится, если кто-нибудь найдет труп, а меня не будет дома?
      - Вы правы, - согласился он. - Но вы ждали здесь уже так долго, что минута или две не представляют большой разницы. Одно я должен знать, прежде чем мы туда поедем. - Он протянул руку и, взяв ее за подбородок и повернул так, чтобы свет верхней лампочки падал на миссис Белтер. - Это Гаррисон Бурк был наверху, когда раздался выстрел? - спросил он с нажимом.
      - Боже мой, нет! - с ужасом воскликнула она.
      - Он был вечером у вас?
      - Нет.
      - Следовательно, он звонил вечером или после обеда?
      - Нет, я ничего не знаю о Гарри. Я не видела его. Я вообще не разговаривала с ним после того вечера в Бичвунд Инн. Я не хочу его больше видеть, у меня из-за него итак сплошные неприятности!
      - Тогда, откуда вы знаете, что я ему сказал о связях его мужа с "Пикантными Известиями"? - спросил Мейсон тоном, не сулящим ничего хорошего.
      Она опустила взгляд. Попыталась освободить лицо из его рук.
      - Может быть, вы мне ответите, - неумолимо настаивал адвокат. - Он рассказал вам о моем визите, когда был сегодня вечером.
      - Нет, - пробормотала она. - Он сказал мне днем, по телефону.
      - Так значит, он звонил вам днем?
      - Да.
      - Сразу же после моего визита, не так ли?
      - Наверное, как только вы вышли.
      - Прежде, чем послал мне деньги?
      - Да.
      - Почему вы не сказали этого сразу? Зачем вы лгали?
      - Я забыла. Я ведь говорила перед этим, что он звонил. Если бы я хотела лгать, то вообще не говорила бы, что с ним разговаривала.
      - Вы все равно сказали бы. Вы не предвидели того, того что я заподозрю, что он был у вашего мужа, когда раздался выстрел.
      - Это неправда!
      Мейсон медленно покачал головой.
      - Вы жалкая, маленькая лгунья, - сказал он деловито и бесстрастно. Вы просто не в состоянии говорить правду. Вы не можете быть честной по отношению к кому-либо, не исключая даже саму себя. Вы и сейчас откровенно лжете. Вы знаете кто был наверху, в кабинете вашего мужа.
      Она затрясла головой.
      - Нет, нет! - крикнула она. - Вы не можете понять, что я ничего не знаю? Я думала, что это вы. Поэтому я не звонила вам из дома. Я побежала позвонить из лавки. Это почти миля от дома.
      - Зачем вы это сделали?
      - Потому что хотела оставить вам время на возвращение домой. Вы не понимаете? Я хотела сказать с чистой совестью, если бы меня кто-нибудь спросил, что я позвонила и застала вас дома. Было бы ужасно, если бы я позвонила потом, после того, как узнала ваш голос и обнаружила бы, что вас нет дома.
      - Вы не могли узнать моего голоса, - сказал он спокойно.
      - Мне казалось, что я его узнала, - упиралась она.
      - Совершенно невозможно, - сухо ответил Мейсон. - Я спал уже два или три часа до вашего звонка. К сожалению у меня нет ни одного свидетеля и, если бы полиция пришла к выводу, что я находился на месте преступления, то мне было бы чудовищно трудно объясниться. Ловко вы все это рассчитали.
      Она смотрел на него минуту, после чего обняла его голыми руками за шею.
      - Ох, Перри, - незаметно перешла она на "ты". - Умоляю, не смотри на меня таким взглядом. Я уже сказала тебе что не выдам. Ты запутан в этом также, как и я. Ты делаешь, что можешь, чтобы спасти меня. Мы в одной лодке и должны держаться вместе.
      Он отодвинулся и взял ее за плечо так сильно, что она разжала объятия. Тогда он еще раз поднял ее лицо и заглянул в глаза.
      - Мы ни во что не впутаны, миссис Белтер - отчеканил он. - Вы моя клиентка, а я вас защищаю. Это все. Вы понимаете?
      - Да, - ответила она.
      - Чей на вас плащ?
      - Карла. Он висел в холле. Я выбежала на дождь, а потом поняла, что промокну до нитки. В холле висел плащ, поэтому я его схватила.
      - Хм, - глубокомысленно сказал Мейсон. И добавил: - Продумайте все еще раз, пока будем добираться до места. Не знаю, может быть полиция уже там. Вы думаете, что никто другой не слышал выстрела?
      - Наверное, нет.
      - Ладно. Если нам удастся немного осмотреться до приезда полиции, то забудьте об этой истории с беготней к телефону. Вы звонили из дома, после чего выбежали мне на встречу и поэтому вы вся мокрая, ясно? Вы не могли сидеть дома, боялись.
      - Хорошо, - согласилась она покорно.
      Мейсон погасил верхний свет и нажал на педаль. Машина помчалась сквозь стену дождя. Ева Белтер придвинулась на сиденье и прижалась к адвокату, забросила левую руку ему на шею, а правую положив на колени.
      - Я боюсь, - простонала она. - Я чувствую себя такой одинокой.
      - Сидите спокойно и лучше продумайте все еще раз, - посоветовал Мейсон.
      Яростно нажимая на газ, он поднялся на склон и свернул в Элмунд Драйв, затем включил вторую скорость, чтобы не пропустить большой дом, стоявший на холме. Мейсон остановил автомобиль у самого подъезда.
      - Теперь прошу выслушать меня, - сказал он вполголоса, помогая ей выйти из машины. - В доме полная тишина. Очевидно, никто больше не слышал выстрела. Полиции еще нет. Подумайте в последний раз. Если вы меня обманули, то ничего хорошего из этого не выйдет.
      - Я не обманывала вас, мистер Мейсон. Я сказала святую правду, клянусь Богом!
      - Что ж, пройдем в дом, - сказал он и они поднялись на крыльцо.
      - Дверь не заперта, я ее не закрывала, - сказала она, пропуская спутника вперед. - Вы можете входить.
      Мейсон толкнул дверь.
      - Закрыта, - сказал он. - На замок. У вас есть ключ?
      Она посмотрела на него безумным взглядом.
      - Нет, ключ остался в сумочке.
      - А где сумочка?
      Миссис Белтер застыла неподвижно, охваченная внезапным ужасом.
      - Боже, - простонала она. - Должно быть я оставила сумочку наверху, рядом... с телом Джорджа.
      - У она была у вас с собой, когда вы поднялись наверх? - спросил Мейсон.
      - Да, наверняка. Должно быть я уронила ее, потому что не помню, чтобы выбегала с ней из дома.
      - Мы должны попасть внутрь. Какие двери еще открыты?
      Она встряхнула головой, после чего вдруг сказала:
      - Есть вход на кухню. Запасной ключ всегда висит под навесом. Мы можем открыть кухонную дверь и войти туда.
      - Идемте.
      Они спустились с крыльца и двинулись по усыпанной гравием дорожке вокруг дома. Везде было темно и тихо. Ветер рвал кроны деревьев, ливень хлестал по стенам, но изнутри мрачного дома не доносилось ни звука.
      - Ведите себя как можно тише, чтобы прислуга ничего не услышала. Если никто не проснется, то я хочу иметь несколько минут, чтобы разобраться в ситуации.
      Она кивнула головой, пошарила под навесом, нашла ключ и открыла черный вход.
      - Вы пройдете через дом и откроете мне главный вход, - сказал Мейсон. - Я закрою за вами и повешу ключ на место.
      - Хорошо, - согласилась она и исчезла в темноте дома.
      Мейсон закрыл дверь, повернул ключ и повесил его на место. Затем он снова двинулся вокруг дома.
      8
      Мейсон ждал на крыльце несколько минут, прежде чем услышал шаги Евы Белтер и щелчок замка. Открыв дверь, она встретила его улыбкой.
      В холле горела только одна маленькая ночная лампочка, освещавшая лишь лестницу и мебель - пару кресел с прямыми спинками, нарядное зеркало, вешалку и стойку для зонтиков. На вешалке висел дамский плащ, в стойке находились три зонтика и две трости. Из перегородки с зонтиками сочилась струйка воды, образовав на полу лужицу, в которой отражался тусклый свет лампочки.
      - Вы погасили свет, выходя? - спросил Мейсон шепотом.
      - Нет, я оставила все так, как есть.
      - Это значит что ваш муж впуская кого-то, не зажег другого света, кроме этой маленькой лампочки?
      - Наверное так.
      - А обычно на лестнице не горит больше света, пока все не пойдут спать?
      - Когда как, - ответила она. - Наверху живет только Джордж. Он не интересуется нами, а мы им.
      - Что ж, пошли наверх, - сказал Мейсон. - Зажгите свет.
      Она повернула выключатель и яркий свет залил лестницу. Мейсон двинулся первым, вошел в салон, в котором в прошлый раз разговаривал с Белтером. Дверь, в которой тогда появился Белтер, была закрыта. Мейсон нажал ручку, толкнул створку и вошел в кабинет.
      Это была огромная комната, обставленная, также как и салон. Здесь стояли большие кресла с тяжелой обивкой и письменный стол, раза в два превосходящий размерами стол Мейсона. Дверь в спальню была открыта, а сразу же возле этой двери находился вход в ванную. Спальня и ванная также соединялись между собой. Джордж Белтер лежал на полу, в дверях между ванной и кабинетом. На нем был фланелевый халат, который распахнулся, обнажив тело.
      Ева Белтер тихо вскрикнула и вцепилась в руку Мейсона. Он оттолкнул ее руку, подошел к лежащему и встал на колено. Джордж Белтер несомненно был мертвым. На теле был след только одной пули, которая попала прямо в сердце. Все говорило о том, что смерть наступила мгновенно. Сунув руку под халат, Мейсон обнаружил, что тело покойного влажное. Он запахнул на убитом халат, перешагнул через труп и вошел в ванную.
      Как и все помещения личных апартаментов Белтера, ванная комната была построена с размахом, как для великана. Ванна, опущенная в пол, была больше ярда глубиной и, приблизительно, два с половиной ярда в длину. На вешалке рядом с огромным зеркалом висели свежие полотенца. Присмотревшись к ним, Мейсон обратился к Еве Белтер:
      - Видите? Он купался и, вероятно, вышел прямо из ванной. Набросил халат даже не вытершись - тело еще мокрое, а ни одно полотенце еще не использовано.
      - Может быть, мистер Мейсон, стоить смочить и смять полотенце так, будто он им вытирался? - спросила она.
      - Зачем?
      - Не знаю. Просто мне пришло в голову...
      - Если мы начнем подделывать улики, то тогда попадем в замечательную историю. Запомните это себе раз и навсегда. Кажется, что никто, кроме вас, не знает о том, что произошло. Полиция предъявит мне претензии, если я немедленно не сообщу о случившемся. Они также захотят узнать, почему вы решили вызвать сначала меня, а только потом позвонили им. Ваш поступок можно толковать весьма неоднозначно. Вы понимаете?
      Она кивнула головой. Глаза у нее были большие и темные.
      - Слушайте внимательно и запомните как следует, - еще раз повторил он. - Вам нельзя терять голову. Что, собственно, произошло? Вы скажете им то же, что и мне, с одним-единственным исключением: ни слова о том, что после бегства незнакомца вы поднимались наверх. Это то, что мне не нравиться в вашем рассказе. Полиции это также не понравиться. Если у вас было достаточно мужества подняться наверх, то почему вы не позвонили в полицию? Тот факт, что вначале вы сообщили об убийстве своему адвокату, вызовет у полиции подозрение в том, что у вас совесть не чиста.
      - Мы ведь можем сказать им, что я советовалась с вами по другому делу, а потом возникла эта история и я хотела вначале поговорить с вами, прежде чем вызову полицию.
      - Это была бы ваша самая большая глупость, - рассмеялся Мейсон. Тогда полиция заинтересовалась бы тем, что это за дело. И вы бы даже не заметили, как выложили бы прокурору отличный мотив для обвинения вас в убийстве мужа. То дело вообще не должно выйти наружу. Необходимо найти Гаррисона Бурка и предупредить его, чтобы он держал язык за зубами.
      - Хорошо, но что будет с газетой? С "Пикантными Известиями"? спросила Ева Белтер.
      - Вам не пришло в голову, что вместе со смертью мужа, вы стали владельцем газеты? Вы теперь сами можете диктовать редакционную политику.
      - А что если он лишил меня наследства в завещании?
      - Мы попытаемся отменить это завещание, а пока подадим заявление о том, чтобы вас назначили временным распорядителем имущества до окончания процесса.
      - Хорошо, - поспешно согласилась она. - Я выбежала из дома, а что дальше?
      - Вы были так испуганы, что выскочили, не задумываясь, из дома. Только, не забудьте, что вы выбежали прежде, чем этот мужчина сбежал вниз. В холле вы набросили на себя плащ, который подвернулся вам под руку. Вы так нервничали, что схватили мужской плащ, вместо собственного, который висел рядом.
      - Я запомнила, а что дальше? - поторопила она все тем же быстрым, нетерпеливым тоном.
      - Вы выбежали под ливень, - продолжал Мейсон, - и увидели у подъезда стоящую машину. Но вы были слишком взволнованы, чтобы присматриваться к ней. Вы не знаете даже, был ли это лимузин или кабриолет [автомобиль с открытым верхом]. Вы бросились бежать. Сразу же за вами выбежал из дома этот мужчина, вскочил в машину и зажег фары. Вы нырнули в кусты, думая, что он гонится за вами, но машина промчалась мимо и стала спускаться вниз. Вы бросились в погоню, потому что в это время подумали, как важно узнать номер и установить, кто был с мужем наверху, когда раздался выстрел.
      - Так. И что дальше?
      - То, о чем вы мне рассказывали. Вы боялись одна вернуться домой, поэтому побежали к ближайшему телефону. Только, прошу не забывать, что все это время вы понятия не имели, что ваш муж мертв. Вы слышали только выстрел. Но, не знали кто стрелял: ваш муж в этого мужчину или же мужчина в мужа. Вы не знали, был ли выстрел метким и убит ваш муж или только ранен, или же он выстрелил сам в себя, когда этот мужчина был наверху. Вы запомните это все?
      - Думаю, что да.
      - Хорошо, - продолжал он. - Это объясняет, почему вы позвонили ко мне. Я сказал, что сейчас приеду. Но, помните, что вы ничего не говорили об этом выстреле. Вы сказали мне просто, что у вас неприятности и что вы хотите, чтобы я приехал, потому что вы боитесь.
      - А как вы объясните, что я позвонила именно вам? Мы должны найти какой-то предлог.
      - Я могу быть вашим старым приятелем. Насколько я понимаю, вы не часто появлялись в обществе вместе с мужем?
      - Нет.
      - Это прекрасно. В последнее время вы обратились ко мне пару раз по имени. Теперь постарайтесь делать это регулярно, особенно на людях. Вы позвонили ко мне как к приятелю, не думая особенно о том, что я являюсь адвокатом.
      - Понимаю.
      - Запомните ли вы все это, вот в чем вопрос.
      - Запомню, - заверила она.
      Мейсон осмотрелся в комнате.
      - Вы говорили, что наверху осталась сумка. Поищите ее.
      Ева Белтер подошла к столу и открыла один из ящиков. Сумка была внутри. Она достала ее.
      - А что с револьвером? - спросила она. - Мы не должны что-нибудь с ним сделать?
      Мейсон проследил направление ее взгляда и заметил револьвер, лежащий на полу, в тени стола, так что сразу не бросался в глаза.
      - Нет, мы не должны даже прикасаться к нему, - ответил адвокат. - Это для нас счастливая случайность. Полиция установит кому он принадлежит.
      Она нахмурилась.
      - Странно, что кто-то стрелял, а потом оставил револьвер на полу. Мы не знаем, чей это револьвер. Вы не считаете, что с ним лучше что-то сделать?
      - Что именно вы предлагаете? - усмехнулся Мейсон.
      - Спрятать его куда нибудь.
      - Только попробуйте, - предупредил он. - Вот тогда вам действительно будет, что объяснять полиции. Нет, лучше, чтобы полицейские сами его нашли.
      - Я доверяю вам безгранично, Перри, - воспользовалась она предложением адвоката называть его по имени. - Но хотела бы сделать это иначе. Чтобы осталось только тело.
      - Нет, - сказал он, тоном показывая, что разговор исчерпан. И спросил напоследок: - Вы все запомнили?
      - Да.
      Мейсон снял трубку телефона.
      - Соедините меня, пожалуйста, с Управлением полиции, - сказал он.
      9
      Сержант Билл Хоффман, который возглавлял оперативную группу полицейских, был высоким, флегматичным мужчиной, с медленными движениями, и внимательными глазами. Он имел привычку многократно обдумывать все, прежде чем сделать выводы. Хоффман сидел в одной из комнат в доме Белтера и наблюдал за Мейсоном сквозь клубы дыма.
      - Мы нашли бумаги, свидетельствующие о том, что Белтер был владельцем "Пикантных Известий", - сообщил полицейский адвокату. - Вы знаете, того самого бульварного издания, которое шантажировало всех и вся вот уже пять или шесть лет.
      - Я знал об этом, сержант, - ответил Мейсон спокойно.
      - Давно? - спросил Хоффман.
      - Нет, недавно.
      - Как вы узнали?
      - Этого я не могу вам сказать.
      - Как вы оказались здесь до полиции?
      - Вы слышали показания миссис Белтер, господин сержант. Она позвонила мне. Я был склонен предположить, что у ее мужа не выдержали нервы и он выстрелил в мужчину, который находился в его кабинете. Она сказала мне, что не знает, что собственно, произошло и боится одна пойти наверх.
      - Чего она боялась? - спросил Хоффман.
      Мейсон пожал плечами:
      - Вы видели Белтера. Вы наверное догадываетесь, каким беспринципным человеком нужно быть, чтобы издать газету типа "Пикантных Известий". Можно смело предположить, что рука у него не была легкой. Меня не удивило бы также, если он не был слишком вежлив даже по отношению к женщинам.