Глава 5

Бена разбудил пронзительный телефонный звонок – он взял напрокат старомодный аппарат, уродливый и громкий. Но жаловаться не приходилось, телефон оказался надежный, не то что современные беспроводные штучки, у которых вечно в самый неподходящий момент садятся батарейки. Протягивая руку через кровать к тумбочке, Бен гадал, кто бы это мог быть. Никто из его знакомых не пользуется телефоном раньше полудня, за исключением сборщика счетов. Подумав о неоплаченных счетах, он решил не брать трубку. Но звон продолжался, и Бен не вытерпел.

– Слушаю, – пробурчал он голосом, хриплым после вчерашней веселой ночки.

– Не говори, что я не держу слова. Это Костас из «Виллы». Я договорился насчет твоего выступления.

Бен потер глаза и попытался сфокусировать взгляд на часах. Девять утра. Неужели люди вообще перестали спать? Он вздохнул.

– Попробую угадать. Это «Карнеги-холл»?

– Эй, умник, имей совесть, где твоя благодарность?

– Дело прежде всего. Так где концерт?

– В клубе под названием «Чокборд». Когда придешь, спроси Мэнни.

Бен сразу проснулся.

– Это же жуткая дыра. Туда я и сам могу кого хочешь устроить, хоть тебя.

– Я не пою, – обиженно возразил Костас.

– Вот именно. – Бон перекатился на спину и потянулся. – Там каждый вечер выступает какой-нибудь любитель. Уверен, они и платят мало, если вообще платят.

– Мэнни сказал, что он поторгуется.

– Представляю. Вероятно, меня ждет бесплатное пиво. В этой дыре я за свое выступление не смогу даже нормально выпить. Так дело не пойдет.

Несколько секунд Костас молча кипел от гнева.

– Ну ты и наглец, парень.

Бен и глазом не моргнул:

– Ты тоже, папаша. Это же надо, разбудить меня ради такой ерунды! Найди мне приличное место, тогда будем квиты.

– Квиты? – взорвался Костас. – Да я тебе ни черта не должен!

Бен сфокусировал взгляд на конверте с деньгами, лежащем на комоде.

– Вчера вечером ты меня обсчитал. Я не хотел поднимать этот вопрос при Софии, она тебя очень высоко ценит.

– Ты спел всего одну песню! С какой стати мне платить тебе за целый концерт?

– Точнее, я спел полторы песни, но дело не в этом. Между прочим, это ты выдернул вилку из розетки, я бы провел концерт до конца.

Костас пробормотал что-то по-итальянски. Бен не понял ни слова, но догадывался, что это ругательство.

– Черт с тобой, приходи в ресторан и получи остаток.

– Ладно. И не забудь найти для меня нормальную площадку. Мне нужно зарабатывать на жизнь.

– Постой, приятель, – опешил Костас, – мы сошлись на том, что я выплачиваю тебе весь гонорар, а ты еще рассчитываешь, что я найду для тебя новую работу?

– А что, это был бы благородный поступок, – рассудил Бен. – В конце концов, вчера вечером ты меня обманул, а я не стал выставлять тебя жмотом перед Софией. Разве из этого не следует, что я славный малый?

– Славный? Как больной зуб.

Бен пожал плечами.

– Между прочим, я предпочитаю Манхэттен. И не заказывай ничего в районе Джерси. Мой смокинг плохо переносит поездки в общественном транспорте.

Костас снова завопил что-то на итальянском и повесил трубку. Бен тоже повесил и снова растянулся на кровати, перебирая в уме события вчерашнего вечера. Образ Софии вызвал у него улыбку, тело прореагировало не менее бурно. Бен лежал на спине, и укрывавшая его простыня стала похожа на поставленную палатку. Он сорвал ее и остался лежать нагишом, вспоминая.

После двух коктейлей девушка едва держалась на ногах. Но, слава Богу, она и пьяная была ничего, а то некоторые девчонки, когда переберут, становятся похожими на Годзиллу. Бен поймал такси. Всю дорогу в такси София распевала «Я переживу», безбожно перевирая мотив. Он проводил ее до квартиры, где встретил весьма прохладный прием со стороны ее лучшего друга, гея. Потом Бен вернулся в «Быстрый Морган», отмахнулся от завистливых похвал по поводу его новой пассии и за одну игру в пятикарточный покер спустил все, что Китти выиграла в покер на раздевание. Бен сделал это из мести: Китти по отношению к Софии вела себя просто отвратительно.

«Да, – мысленно подвел итог Бен, – хорошая получилась ночка, просто классная!»

Он вздохнул, думая о предстоящем дне. К тому времени, когда он выйдет из дома, для завтрака будет слишком поздно, а для ленча – слишком рано. Но ему лучше удрать из квартиры до того, как в дверь забарабанит домовладелец. К сожалению, оплату долга придется отложить до тех пор, пока Костас не отдаст оставшиеся деньги. Но этого ждать недолго.

Бен пошел принимать душ. Он мылся не реже двух раз в день, иногда и больше. Без этого не обойтись, если живешь в Нью-Йорке и хочешь быть чистым. Обернув вокруг пояса свое любимое полотенце, он зашел в крошечную, но очень хорошо организованную гардеробную. Каждая вещь лежала или висела на своем месте: на полках расположились аккуратно свернутые свитеры, на полу стояли в ряд ботинки, на железной скобе, приделанной к внутренней стороне двери, размещалась целая коллекция консервативных шелковых галстуков хорошего качества.

Из-за этой гардеробной Тэз вечно дразнил Бена:

– Ты, наверное, единственный стиляга в Нью-Йорке, у которого нет ни одной пары джинсов! – воскликнул он как-то раз, проведя беглый осмотр вещей друга.

– Джинсы – это для мальчишек, – ответил тогда Бен, и он готов был повторить то же самое кому угодно и когда угодно. – А я – мужчина и должен одеваться как мужчина: стильно, элегантно и так, чтобы выделяться из толпы.

Сейчас Бен выбрал оранжевый спортивный свитер и надел брюки цвета хаки, отпаренные (у него в хозяйстве имелся профессиональный отпариватель) и отглаженные (лучшее, чему его научила мать, – это гладить брюки). Бен ничего не отдавал в чистку. Он считал, что химчистки – порождение дьявола, табачные компании по сравнению с ними – просто благотворительные заведения.

Черные ботинки – отличная пара от Жиля Сандера – сияли (благодаря Сэму с Пятьдесят восьмой улицы, который занимался ими каждый понедельник), но перед выходом из дома их следовало еще немного отполировать. Бен потер сначала один, потом другой ботинок о нижнюю часть диванной подушки и остался доволен результатом. После этого он вышел за дверь – красавец красавцем, если позволено так говорить о себе.

Но ему не удалось далеко уйти. Перенеся ногу через порог, он услышал на лестнице тяжелые шаги, подозрительно похожие по звуку на поступь домовладельца. Бен отпрянул обратно и прикрыл дверь, оставив щелочку, чтобы посмотреть.

На верхнюю площадку вышли два весьма странных типа. Что-то в их облике показалось Бену знакомым. И вдруг его осенило: «Святые угодники, да это же те самые болваны, которые вчера вечером в „Вилле“ крутились вокруг отца Софии! Какого черта им здесь нужно?» Кусочки головоломки вдруг встали на место, и желудок Бена ухнул куда-то вниз, как при спуске с «американских горок».

Эти двое остановились перед дверью в другом конце коридора. Они смахивали на участников чемпионата по реслингу в плохо пошитых костюмах. И так плохо, и эдак не лучше. Бедняги, одним словом. Бен вздохнул. А вдруг это просто совпадение? Но что этим типам могло понадобиться от Конни Паттерсон? Она редко выходит из дома, кормится, судя по всему, только китайской едой (из ресторана «Золотая башня» в соседнем квартале), а ее духовную пищу составляют дрянные сериалы.

Гости три раза стукнули в дверь, да так громко, что удары, казалось, отдались в груди Бена.

– Кто вы такие? – Конни никогда не отличалась особым гостеприимством.

– Я – Толстый Ларри, – сказал коротышка, – а мой товарищ – Малыш Бо.

– А мне какое дело? – недовольно прозвучало в ответ.

– Мы ищем Бена Эстеза, он певец. Высокий такой, – пояснил Толстый Ларри.

– Я что, по-вашему, похожа на Бена Эстеза?

– Вы не могли бы показать, где его дверь? Сосед снизу сказал, что Эстез живет на этом этаже.

– У меня провал в памяти. Пожалуй, несколько овощных блинчиков помогли бы мне вспомнить.

«Дура, нашла что попросить. Овощные блинчики всего-то по доллару штука».

Малыш Бо изогнул шею, как будто силился что-то понять.

– Вы хотите сказать, что мы должны купить вам китайской еды, иначе вы нам не поможете?

– Черт, вам надо участвовать в телевикторине «Так-то лучше».

Дверь с грохотом закрылась, и послышался скрип задвигаемого засова. Бен перевел дух.

– Наверное, надо поговорить с боссом, – сказал Толстый Ларри.

– Точно, – согласился Малыш Бо. – Спросим у него, можем ли мы потратить деньги на эту информацию.

Бен не верил своим ушам. Этим парням требуется разрешение, чтобы потратить пару долларов? Он знавал годовалых малышей с большим бюджетом.

– Я забыл, кто вытянул жребий, – спросил Малыш Бо. Толстый Ларри ухмыльнулся:

– Я вытянул.

– Волнуешься?

Если Толстый Ларри и волновался, то внешне никак этого не проявлял.

– Вот еще! Я стреляю, он падает, мы убегаем со всех ног. Плевое дело.

Сердце Бена похолодело.

– Ты захватил глушитель? – спросил Малыш Бо.

Теперь Бен похолодел весь, с головы до ног.

* * *

– Я хочу, чтобы мои губы выглядели, как у Дженнифер Лопес.

София помассировала пальцами виски.

– Не так громко, пожалуйста.

Пульсирующая боль в голове не проходила. Хорошо, что хотя бы тошнота прошла. Наверное, Китти была права, следовало взять банановый дайкири. После него она никогда не чувствовала себя так дурно.

– А глаза, как у Николь Кидман.

София бросила раздраженный взгляд на покупательницу, которая больше походила на Рональда Рейгана, когда он уже не был президентом. Это сравнение чуть не сорвалось у нее с языка, но, к счастью, она вовремя вспомнила, что ее дело – продавать косметику, а не спорить с клиентками.

– А как Гвинет Пэлтроу сделала себе такие скулы?

София перестала притворяться дурочкой.

– Во всяком случае, не при помощи румян.

– Что-о?

Дамочка явно принадлежала к породе покупателей, которые только зря отнимают время, София чуяла их за версту. Такие болтают без умолку, задают кучу вопросов, пробуют все подряд, а потом ничего не покупают. Почему бы этим мечтателям не околачиваться в салоне Эсте Лаудер? Продавщицы «Аспен косметике» работают за процент от продаж.

Мимо нее с победным видом проплыл Рикки.

– Позвольте записать это на ваш счет в «Берренджерз»? – пропел он. Летя к кассе, он бросил на ходу: – О-очень крупная покупка.

София мысленно выругалась.

Когда зазвонил телефон, она бросилась к аппарату, радуясь возможности отвлечься.

– «Аспен косметике».

– Привет, это Дебби. Я звоню из такси, буду у вас через несколько минут.

– Ой! Посмотри там мою серебряную пудреницу. Кажется, я вчера ночью потеряла ее в такси.

– София, мы же в Нью-Йорке, а не в какой-нибудь деревне, здесь не одно такси.

– Как зовут водителя?

– Не знаю, у него какая-то длинная фамилия, букв пятнадцать. Я знаю только, что его смена длится дольше, чем действует дезодорант.

София захихикала.

– Как прошло свидание?

– Восхитительно. Мы целовались почти час, а потом он меня напоил.

– Да уж, очень романтично.

– Это и было романтично. И есть. – София мечтательно вздохнула. – Я теперь жду следующей встречи. Представляешь, на первом свидании он даже не пытался рассказать мне о себе!

– Я вообще уже забыла, что такое первое свидание.

– Да будет тебе.

– Между прочим, чтобы уловить закономерность, нужно делать что-то достаточно часто.

– Тогда поверь мне на слово, большинство парней способны проговорить о себе всю ночь, Бен – редкое исключение.

– Это напоминает мне Ирвина Грея. Помнишь такого?

София помолчала.

– Полицейский, с которым ты встречалась прошлым летом?

– Не совсем так, – уточнила Дебби, – но, наверное, его можно отнести к силам правопорядка. Он работал охранником в «Тиффани». Как-то вечером он сказал: «Ну, хватит обо мне, давай поговорим о тебе. Что ты обо мне думаешь?»

– Кошмар. Почему мужчинам кажется, что они такие интересные?

– А я виню в этом минет, – предположила Дебби. – Если уж они верят, что женщинам нравится это, то неудивительно, что они думают, будто нам интересно слушать все подряд.

София снова засмеялась.

– Тебе нужно познакомиться с Беном, он славный. И ты ему понравишься. – София нахмурилась, вспомнив вчерашнюю сцену. – Только к папе это не относится. Ужас, вчера он был просто невыносим.

– Кстати, раз уж ты затронула эту тему, – осторожно начала Дебби. – Тебе вряд ли удастся примирить папу с Беном, как бы ты им ни восхищалась. Люк Романо и тот устраивал папу больше.

– Сравнила! Люк стал бандитом, он ограбил магазин.

София вспомнила свою школьную любовь: татуированного хулигана. На уроках он был нем как рыба, зато необычайно красноречив в постели. Да и кто в семнадцать лет думает о том, сможет ли парень поддержать разговор на вечеринке, если зайдет речь о марксизме? Несомненно, хулиганы тоже занимают определенное место в жизни девушки, в идеале, конечно, небольшое, но все же занимают.

– Папе надо лечиться.

– Кажется, мы уже давно это знаем, – напомнила Дебби.

София застонала.

– Когда ты возвращаешься домой? Ты живешь у Рикки почти неделю.

София посмотрела на Рикки. Тот болтал через проход с девушкой из отдела «Ла Прери».

– Скоро. Вчера ночью, после того как Бен проводил меня до квартиры, меня вырвало на кушетку Рикки. И это после того, как Мистер Пиклз испортил его любимый ковер! Он не нарочно, думаю, он просто переживал, что меня нет дома.

– А какое оправдание у тебя?

– Видно, у меня проблемы со спиртным.

– Ты не против, если я закончу разговор? Боюсь, я наговорила уже долларов на двенадцать. Тем более что таксист только что подрезал мусоровоз, чтобы высадить меня прямо у двери. Сейчас он показывает кому-то палец. Как бы он не вызвал беспорядки.

– Ладно, расплатись с ним и иди сюда.

Повесив трубку, София рассмеялась и покачала головой. Похмелье, кажется, наконец прошло. Она даже могла снова думать о еде без тошноты. Телефон снова зазвонил. На этот раз ей уже не казалось, что звонок дребезжит прямо у нее в черепе. И как только Бен и его приятели могут напиваться каждую ночь?

– Алло, – бросила она небрежно, почти рассеянно.

– Алло? София, а где же «„Аспен косметикс“ слушает»?

Вот невезуха. Звонила Рэйчел Мартин из бухгалтерии головного офиса. Ее не интересует ничего, кроме количества продаж в час. Живая счетная машина и ужасная зануда.

– Извините, Рэйчел, я отвлеклась.

– А как вы смотрите на то, чтобы отвлечься на несколько дней?

– Как это?

Рэйчел выдержала паузу.

– На пляже в Кармеле.

– О Боже!

София ощутила восхитительное покалывание во всем теле. У нее совершенно вылетел из головы конкурс на лучшие продажи духов «Онести».

– Вы выиграли с большим отрывом, – сообщила Рэйчел. – Следующий за вами отстает на семьдесят шесть пунктов. Вы отлично поработали.

– Вот это да! – задохнулась София. – Я никогда ничего не выигрывала! И знаете что – я никогда не была в Калифорнии. Это здорово! Это лучше, чем здорово!

– Кармел – чудесное место, кстати, там находится один из наших наиболее успешно торгующих магазинов.

– Неужели? – София постаралась изобразить заинтересованность, хотя ей сейчас совсем не хотелось говорить о работе. Она поскорее перешла к более интересной теме. – Мне не терпится туда попасть. Когда я могу ехать?

– Билеты с открытой датой вылета, так что в любое время.

Билеты… Во множественном числе. Новость застала Софию врасплох. Она как-то не задумывалась о том, кого взять с собой.

Рикки все еще сплетничал с девицей из «Ла Прери». Дебби уже вошла в магазин и приближалась к их прилавку.

«Как выбрать между этими двумя?» – думала София. Сознание, что пригласить придется только одного, прогнало радостное возбуждение. Она выиграла, но кто-то из тех, кого она любит, непременно проиграет.

– Не забудьте прислать мне открытку. А когда вернетесь из Кармела, старайтесь поддерживать высокий уровень продаж.

– Обязательно. Спасибо, Рэйчел, – сказала София уже без особого энтузиазма и повесила трубку.

Дебби подошла к прилавку как раз вовремя, чтобы успеть заметить озабоченность на лице сестры.

– Что случилось? В последний раз я видела тебя в таком расстройстве, когда ты покупала туфли от Фаби, и не знала, на какой паре остановиться.

София помолчала.

– Нет, это гораздо хуже, – вздохнула она. – Или нет, пожалуй, одинаково. Но все равно это ужасно.

К ним подошел Рикки.

– Что с вами?

– С ней произошло нечто ужасное, – пояснила Дебби.

– Как в тот раз, когда твой отец записал что-то на кассету поверх сериала «Страсти»?

София кивнула:

– О, я тогда страшно разозлилась! Самое главное, что это оказались какие-то идиотские ночные фильмы.

Дебби кивнула, будто знала, о чем речь. София решила не ходить больше вокруг да около, а просто рассказать о выигрыше.

– Мне только что звонила Рэйчел из головного офиса. Я выиграла конкурс «Онести».

– Мы едем в Кармел!

Дебби и Рикки взвизгнули в унисон. Потом одновременно смолкли, посмотрели друг на друга и набычились.

– Ты в Кармел точно не едешь! – резко заявил Рикки.

– Ты так думаешь? – парировала Дебби. – На твоем месте я бы не спешила паковать вещички.

Оба повернулись к Софии и выжидательно воззрились на нее.

– Мне нужно закурить.

Она открыла выдвижной ящик, чтобы достать сумочку, маленькую изящную вещицу от Луи Вуттона, которая сожрала половину ее комиссионных за прошлый месяц. Обувь, сумочки и сигареты – три ее слабости. Что ж, это еще не самые страшные пороки, встречающиеся у девушек. По крайней мере если ее настигнет преждевременная смерть, она хорошо экипирована, будет в чем в гроб положить. София закурила. После первой затяжки ее мозг принялся сосредоточенно анализировать ситуацию.

Пожалуй, отказать Рикки не очень трудно. Не могут же они оба сразу взять отпуск на несколько дней! Даже для того, чтобы одновременно освободить себе вечер или уик-энд, приходилось заранее придумывать, что сказать начальству, чтобы их отпустили.

С другой стороны, если разобраться, Дебби – не любительница проводить отпуск на пляже, ее просто увлекла сама идея поездки. На самом деле сестра ужасно тяжела на подъем. Человеку, который терпеть не может самолеты, ненавидит пляжи и скучает в магазинах, незачем лететь в Калифорнию.

– Как ты можешь курить за прилавком! – возмутился Рикки.

«Затяжка номер три, еще одна – и от сигареты ничего не останется».

Дебби разглядывала образцы губной помады. Девица из «Ла Прери» посмотрела на Софию с молчаливым осуждением, на ее лице под явным избытком макияжа (даже у енота и то, казалось, глаза обведены не так сильно) явно читалось желание проболтаться о проступке.

– Смотри, тебя оштрафуют, – предостерег Рикки.

– Бен терпеть не может свежий воздух, – заявила София. – Он так долго жил в городе, что у него голова не работает без сигареты, сигары или если ему в лицо не дымит выхлопная труба. Как мило, правда?

Дебби казалась озадаченной.

– Он токсикоман, с каких пор это стало считаться «милым»?

– Он напоил тебя на первом же свидании, – с укоризной сказал Рикки. – Будь осторожна.

– Я выпила всего два коктейля! Правда, они были крепкие, но кто же знал, что я так быстро выйду из строя? Даже двойняшки Олсен умеют пить лучше меня!

Рикки и Дебби засмеялись. Наконец сестра сказала:

– Хватит нам зубы заговаривать, решай, кто едет в Кармел?

И тут София увидела его – Бена Эстеза. Он быстрым шагом шел к прилавку «Аспен». От его фирменной невозмутимости не осталось и следа, лицо выражало нескрываемую тревогу. София почувствовала, что что-то неладно. Бен наставил на нее палец.

– Кажется, ты утверждала, что я могу не волноваться насчет твоего отца.

София тоже встревожилась. Она посмотрела на Дебби и снова на Бена.