Глава 33

Артур Дент сидел примерно в километре от поляны, и был слишком занят, чтобы услышать, что Форд Префект вернулся с собрания.

Он был занят очень странным делом, а именно: он начертил на большом плоском камне квадрат и разделил его на сто шестьдесят девять клеточек, тринадцать на тринадцать.

Затем он собрал кучку маленьких камешков, и на каждом выцарапал букву. Вокруг большого камня мрачно сидела кучка туземцев, которых Артур Дент пытался познакомить с забавной идеей, заключенной в этих камешках.

Далеко продвинуться ему не удалось. Туземцы пробовали камешки на вкус, пробовали зарывать их в землю или просто швырять в озеро. Наконец, Артуру удалось убедить одного из них, что камешки нужно выкладывать на большой камень, и это уже было большое достижение по сравнению с вчерашним занятием. Казалось, что быстрый упадок духа у этих созданий сопровождается таким же быстрым снижением их мыслительных способностей.

Пытаясь объяснить им, что от них требуется, Артур выложил пару камешков сам, и теперь пытался убедить их добавить несколько камешков.

Ничего не получалось.

Форд уселся под деревом поблизости и молча смотрел.

— Да нет, — сказал Артур туземцу, который только что смешал все камешки на доске в припадке смертной тоски, — «Ф» оценивается в десять очков, и она стоит на желтой клетке, это значит, что ее десять очков умножается на три, значит… ну я же объяснял тебе правила… нет, положи, пожалуйста, эту кость… ладно, начинаем сначала. И постарайся сосредоточиться.

Форд облокотился на руку.

— Что ты делаешь, Артур? — тихо сказал он.

Артур испуганно вскочил. Он внезапно понял, что со стороны его занятие выглядит несколько неумным. Хотя в детстве эта игра всегда казалась ему колдовством. Правда, тогда все было по другому. Вернее, будет по другому.

— Пытаюсь научить пещерных людей играть в «Эрудит», — сказал он.

— Они не пещерные люди, — сказал Форд.

— Они похожи на пещерных людей.

Форд не стал спорить.

— Ладно, — сказал он.

— Непосильная задача, — устало сказал Артур. — Единственное слово, которое они знают, это урргх , к тому же они не знают в нем ни одной буквы.

Он вздохнул и снова сел.

— И что, по-твоему, должно из этого выйти? — спросил Форд.

— Но мы должны заставить их развиваться! Тренировать ум!

— взорвался Артур. Он надеялся, что усталый вздох и вспышка гнева перевесят ощущение того, что он занимался очевидной глупостью. Его надежды не оправдались. Он вскочил на ноги.

— Ты можешь себе представить мир, который получится, если дать волю этим… кретинам, с которыми мы прилетели?

Форд удивленно поднял брови.

— Представить? Зачем? Представлять ничего не надо. Мы его видели.

— Но… — Артур безнадежно махнул рукой.

— Мы видели его, — повторил Форд. — Выхода нет.

Артур разъяренно пнул камень.

— Ты рассказал им о том, что мы нашли?

— Мммм? — Форд, казалось, отвлекся.

— Про Норвегию, — сказал Артур. — Про подпись Слартибартфаста на леднике. Ты сказал им об этом?

— Зачем? — спросил Форд. — Разве для них это имеет какое-нибудь значение?

— Значение? Ты сам прекрасно знаешь, какое это имеет значение. Это значит, что эта планета — Земля! Это мой дом! И здесь я появился на свет!

— Появился?

— Ну, появлюсь!

— Да, через два миллиона лет. Так почему бы тебе не сказать им об этом. Иди, скажи: «Извините, но я хотел бы заметить, что через два миллиона лет я появлюсь на свет неподалеку отсюда.» И увидишь, что тебе скажут. Тебя загонят на дерево, и внизу разложат большой костер.

Артур посмотрел на него несчастным взглядом.

— Смотри фактам в лицо, — продолжал Форд. — Твои предки

— та толпа придурков на поляне, а не эти бедняги.

Он встал и подошел к туземцам, которые бесцельно швырялись камешками. Он покачал головой.

— «Эрудит» им не поможет, Артур, — сказал он, — и не спасет человечество, потому что они не будут человечеством. Человечество сейчас сидит вокруг большого камня по ту сторону холма, и снимает о себе репортажи.

Артур болезненно поморщился.

— Должно быть что-то, что мы могли бы сделать, — сказать он. Его охватило ужасное чувство несправедливости при мысли о том, что он на Земле, на Земле, у которой отняли будущее, разрушив ее ради постройки (предположительно) новой гиперпространственной ветки, и у которой, похоже, теперь отнимали и прошлое.

— Нет, — сказал Форд. — Мы ничего не можем сделать. То, что происходит, не изменяет историю Земли, это и есть история Земли. Нравится тебе это или нет, но голгафринчамцы — это те, от кого вы произошли. Через два миллиона лет их уничтожат вогены. Историю невозможно изменить. «Отдельные исторические события подходят друг к другу точно, как частицы головоломки», — процитировал он. — Смешная штука жизнь, правда?

Он поднял букву «Ф» и, размахнувшись, забросил ее далеко в кусты. Буква «Ф» упала на молодого кролика и до смерти перепугала его. Он бросился бежать, и бежал до тех пор, пока его не остановила и не съела лисица, которая подавилась кроличьей косточкой и издохла на берегу ручья, который подмыл берег и понес ее труп по течению.

Через пару недель Форд Префект, скрепя сердце, вернулся к голгафринчамцам и завел знакомство с девушкой, которая на Голгафринчаме была инспектором отдела кадров, и страшно огорчился, когда она неожиданно скончалась, выпив воды из лужи, в которой разлагался труп лисицы. Единственной моралью, которую можно извлечь из этой истории, является то, что никогда не следует бросать букву «Ф» в кусты, но, к сожалению, в некоторых случаях этого невозможно избежать.

Подобно многим жизненно важным вещам, эта причинно-следственная связь была абсолютно невидимой для Форда Префекта и Артура. Они печально смотрели на угрюмого туземца, который бесцельно перебирал камешки.

— Бедный пещерный человек, — сказал Артур.

— Они не…

— Что?

— Да нет, ничего.

Несчастное создание жалобно завыло, и забарабанило по камню.

— Сколько времени они потратили напрасно, — заметил Артур.

— Угхх угхх урргхх, — пробормотал туземец, и снова забарабанил по камню.

— Их вытеснили консультанты по менеджменту и специалистки по маркетингу.

— Урггх, грр грр, грхх! — настаивал туземец.

— Ну и чего он барабанит по этому камню? — спросил Артур.

— Может, он хочет, чтобы ты еще поиграл с ним в «Эрудит»?

— предположил Форд. — Смотри, он показывает на буквы.

— Бедняга, наверно, опять выложил «лщхщтефтымлоымцув». Я уже сто раз ему говорил, что в «лщхщтефтымлоымцув» только одна буква «о».

Туземец опять ударил по камню.

Они посмотрели ему через плечо.

Глаза у них полезли из орбит.

Среди разбросанных по квадрату камешков семь лежали ровно, в одну линию.

Из них получались два слова.

Вот эти слова:

«СОРОК ДВА».

— Грррругх гух гух, — объяснил туземец. Он сердито смел буквы с камня, встал, и присоединился к своему собрату неподалеку.

Форд и Артур уставились на него. Потом они уставились друг на друга.

— Там было написано то, что мне показалось? — спросили они друг у друга.

— Да, — сказали они друг другу.

— Сорок два, — сказал Артур.

— Сорок два, — сказал Форд.

Артур побежал к двум туземцам.

— Что вы хотите сказать нам? — кричал он. — Что это значит?

Один из них улегся на землю, потянулся и заснул.

Другой залез на дерево, и принялся бросаться каштанами. Если они и хотели что-то сказать, они это уже сделали.

— Ты знаешь, что это значит, — сказал Форд.

— Не совсем.

— «Сорок два» — это число, которое Глубокомысленный выдал за Главный Ответ.

— Ну да.

— А Земля — компьютер, который построил Глубокомысленный, чтобы расчитать Вопрос к Главному Ответу.

— Похоже, что так.

— А органическая жизнь — часть его матрицы.

— Если ты так считаешь…

— Я так считаю. Это значит, что эти туземцы, эти первобытные люди — часть программы компьютера, а мы и голгафринчамцы — нет.

— Но туземцы вымирают, и голгафринчамцы явно вытеснят их.

— Именно. Видишь, что это значит?

— Что?

— Пораскинь мозгами, — сказал Форд.

Артур не стал раскидывать мозгами. Вместо этого он сказал:

— Планету жалко. Хороший был проект.

Форд размышлял дальше.

— Но ведь что-то должно было из него получиться, — сказал он. — Марвин говорил, что может прочитать Вопрос у тебя в биотоках.

— Но…

— Возможно, неверный вопрос, или искажение верного. Но он может дать нам ключ, если мы его узнаем. Правда, я не вижу, как мы сможем его узнать.

Они сидели в удрученном молчании. Артур срывал травинку за травинкой, но вскоре понял, что не может уделит этому занятию должного внимания. В существовании травы не было никакого смысла, деревья вокруг них шумели бесцельно, птицы над головой щебетали обреченно, и будущее казалось длинным темным тоннелем, по которому предстояло ползти бесконечно долго.

Форд вытащил ощущатель, нажал несколько кнопок, вздохнул, и убрал его обратно в сумку.

Артур поднял два камешка из своего самодельного «Эрудита». Это были «М» и «О». Он вздохнул и положил их на поле. Еще несколько букв попалось ему под руку. Он вздохнул и положил их рядом. Это были «Д», «Е», «Р» и «Ь». По забавному совпадению, слово, которое получилось в результате, очень точно отражало настроение Артура. С минуту он смотрел на него. Он не выкладывал его специально, оно появилось абсолютно случайно. Его мозг медленно переключился на вторую скорость.

— Форд, — вдруг сказал он. — Слушай, если Вопрос записан в моих биотоках, но я не могу воспроизвести его сознательно, значит, он где-то в подсознании?

— Наверно, так.

— Есть способ вытащить его оттуда.

— Неужели?

— Да. Нужно привнести элемент случайности, который будет влиять на мое подсознание.

— Каким образом?

— Ну, например, выкладывать фишки для «Эрудита» не глядя. Скажем, выбирать их с завязанными глазами.

Форд вскочил на ноги.

— Великолепно! — сказал он. Он вытащил из сумки полотенце, и, завязав на нем несколько узлов, превратил его во вполне сносный мешок.

— Полный бред, — сказал он, — абсолютная чушь. Но мы попробуем, потому что это великолепная чушь. Ну, давай, живее!

Солнце уважительно скрылось за тучкой. На землю упало несколько печальных дождинок.

Они собрали все оставшиеся буквы, и засунули их в мешок. Они потрясли мешок.

— Отлично, — сказал Форд. — Теперь закрывай глаза. Вытаскивай, ну давай давай давай!

Артур зажмурился, сунул руку в мешок с камешками, еще раз перемешал их на всякий случай, и вытащил пригоршню фишек. Он передал их Форду. Форд выложил их на камень в том порядке, в котором он их получил.

— «Ч», — сказал он, — «Т», «О»… Что! Он захлопал глазами.

— Кажется, работает! — сказал он.

Артур сунул ему еще четыре фишки.

— «П», «О», «Л»… Пол. А может, и не работает, — сказал Форд.

— Вот еще три.

— «У», «Ч», «И»… Получи. Интересно…

Артур продолжал вытаскивать фишки. Форд выкладывал их в ряд.

— «Т», «С», «Я», «Е», «С», «Л», «И»… Получится если!

— завопил Форд, — работает! Здорово! Работает!

— Вот еще. — Артур лихорадочно доставал фишки.

— «У», «М», «Н», «О»… Что получится, если умно… «Ж», «И», «Т», «Ь»… Что получится, если умножить… «Ш», «Е», «С», «Т», «Ь»… Что, получится, если умножить шесть… «Н», «А»… Что получится, если умножить шесть на… «Д», «Е», «В», «Я», «Т», «Ь»… шесть на девять… Он остановился.

— Давай дальше!

— Все, — сказал Артур. — В мешке больше ничего нет.

И он озадаченно уставился на Форда.

Он еще порылся в полотенце, но больше там не было ни одной буквы.

— Ты хочешь сказать, что это он и есть? — спросил Форд.

— Видимо.

— Шестью девять. Сорок два.

— Именно. И это все.

Глава 34

Солнце выглянуло из-за тучки и улыбнулось им. Запели птицы. Теплый ветерок пронесся по лесу, потрепал цветы по щечкам, и улетел вдаль, унося их аромат. Рядом прожужжал жук, направляясь по своим делам, обычным вечерним делам всех жуков в этой роще. За деревьями послышались голоса, и минутой позже две девушки удивленно смотрели, как Форд Префект и Артур Дент корчатся на земле, словно умирая от колик в желудке. На самом деле они умирали от смеха.

— Нет-нет, не уходите, — выдохнул Форд, после того, как ему удалось вдохнуть немного воздуха. — Мы сейчас придем в себя.

— А что случилось? — спросила одна из девушек. Она была повыше и постройнее. На Голгафринчаме она работала младшим инспектором отдела кадров, но не очень любила свою работу.

Форд взял себя в руки.

— Извините, — сказал он. — Здравствуйте. Мой друг и я просто рассуждали о смысле жизни. Упражнялись в софистике.

— А, так это вы, — сказала девушка. — Хороший спектакль вы сегодня разыграли. Хотя и выглядели вы довольно смешно, но впечатление произвели.

— Да? Ну, возможно…

— Конечно. Зачем все это было нужно? — спросила другая девушка. Она была пониже ростом и круглолица. Прежде она работала художественным редактором в маленьком рекламном агентстве, и теперь, какие бы лишения ей не приходилось испытывать, она каждый вечер радовалась тому, что с чем бы ей ни пришлось столкнуться поутру, это, по крайней мере, будут не сотни фотографий тюбиков зубной пасты при различном освещении.

— Зачем? Низачем. Что мы вообще делаем «зачем»? — весело заявил Форд Префект. — Присаживайтесь. Меня зовут Форд, его Артур. Мы как раз собирались ничем-нибудь заняться, но с этим можно подождать.

Девушки с сомнением посмотрели на них.

— Меня зовут Агда, — сказала та, что повыше, — а это Мелла.

— Привет, Агда, привет, Мелла, — сказал Форд.

— А ты умеешь говорить? — спросила Мелла Артура.

— Иногда, — улыбнулся Артур, — но не так часто, как Форд.

— Ну ладно.

Они помолчали.

— Что это ты там говорил, — спросила Агда, — про два миллиона лет? Я ничего не поняла.

— Ах, это, — сказал Форд. — Да не стоит обращать внимания.

— Просто этот мир снесут, чтобы построить новую гиперпространственную ветку, — пожал плечами Артур, — но это будет через два миллиона лет, и, в конце концов, чего еще ждать от вогенов?

— Вогенов? — спросила Мелла.

— Да, только вы их не знаете.

— А с чего вы это взяли?

— Не имеет никакого значения. Это как сон, как воспоминание о прошлом. Или будущем.

Артур улыбнулся, и поглядел в небо.

— А вас не беспокоит, что в ваших словах нет никакого смысла? — спросила Агда.

— Слушай, давай забудем, — сказал Форд, — забудем об этом навсегда. Ничто не имеет никакого значения. Смотрите, сегодня прекрасный день, насладимся им! Солнцем, зеленью холмов, журчанием ручья в долине, горящими лесами…

— Даже если это только сон, это жуткая мысль, — сказал Мелла, — разрушить целый мир только для того, чтобы построить новую дорогу.

— Ну, я слышал вещи и похуже, — сказал Форд. — Я читал об одной планете в соседнем измерении — седьмом, если не ошибаюсь — из которой сделали шар для межгалактического бильярда. И послали прямым ударом в черную дыру. Десять миллиардов человек сгинули.

— С ума сойти, — сказал Мелла.

— Точно, и дало это всего тридцать очков.

Агда и Мелла взглянули друг на друга.

— Слушайте, — сказала Агда. — Сегодня у нас вечеринка после заседания комитета. Если хотите, приходите.

— Отлично, — сказал Форд.

— Обязательно придем, — сказал Артур.

Через много часов после этого Артур и Мелла сидели и смотрели, как луна поднимается над обуглившимися останками деревьев.

— Эта история о том, что наш мир разрушат… — сказала Мелла.

— Да, через два миллиона лет.

— Ты говоришь так, как будто веришь, что это правда.

— Верю. Я верю, что я там был.

Она озадаченно покачала головой.

— Ты очень странный, — сказала она.

— Нет, я очень обыкновенный, — сказал Артур. — Вот только со мной случились очень, очень странные вещи. Можно сказать, что не я изменился, а меня изменили.

— А та другая планета, о которой говорил твой друг, та, которую бросили в черную дыру…

— Вот о ней я ничего не знаю. Похоже, что он вычитал это в книге.

— В какой?

Артур помолчал.

— В Галактическом Путеводителе для Путешествующих Автостопом , — сказал он наконец.

— А что это за книга?

— Да просто книга. Я ее сегодня выбросил в реку. Я думаю, она мне больше не понадобится, — сказал Артур Дент.