– Полотенце при тебе? - внезапно спросил Форд Префект.
      Артур, страдающий над третьей пинтой, обернулся:
      – Нет, а что?
      Он уже перестал удивляться - не было смысла.
      Форд раздраженно прищелкнул языком.
      – Пей, - поторопил он.
      Неожиданный грохот перекрыл галдеж бара, музыку и даже икоту соседа, которому Форд все-таки поставил виски.
      Артур, поперхнувшись, вскочил на ноги.
      – Что это? - воскликнул он.
      – Успокойся, - ответил Форд, - еще не началось.
      – Слава Богу, - облегченно вздохнул Артур.
      – Это, видимо, просто твой дом снесли.
      – Что?! - взревел Артур. Пелена спала с его глаз. Несколько секунд он дико озирался, потом бросился к окну. - Какого же черта я тут сижу?
      – Все это уже не имеет значения, - сказал Форд. - Пусть забавляются.
      – Забавляются? - Артур еще раз выглянул в окно, чтобы убедиться, что они говорят об одном и том же, и выбежал из бара, отчаянно размахивая пивной кружкой.
      Перед тем как выскочить следом, Форд быстро повернулся к бармену и попросил четыре пакетика арахиса.
      – Пожалуйста, сэр, - сказал бармен, выкладывая пакетики на стойку. - Двадцать восемь пенсов, будьте добры.
      Форд сунул бармену еще одну пятифунтовую банкноту, без сдачи. Бармен посмотрел на банкноту, затем перевел взгляд на Форда и внезапно поежился: он пережил мимолетное ощущение, которое был не в силах понять, ибо на Земле никто прежде такого не испытывал. В самых отчаянных и безвыходных ситуациях под воздействием стресса каждое живое существо испускает сублиминальный сигнал - этакий жалостный вскрик, абсолютно точно выражающий своей силой, насколько далеко находится это существо от места своего рождения. На планете Земля от места своего рождения сложно удалиться дальше чем на шестнадцать тысяч миль, что, в сущности, совсем рядом, и испускаемый сигнал слишком слаб, чтобы его уловить. Форд Префект испытывал в данный момент огромное напряжение, а родился он в шестистах световых годах отсюда, в окрестностях Бетельгейзе.
      Бармен пошатнулся, словно от удара, потрясенный ощущением невообразимого расстояния. Он не понимал, что оно означает, но теперь смотрел на Форда уважительно, почти с благоговением.
      – Вы серьезно, сэр? - прошептал он во внезапно наступившей тишине. - Вы думаете, скоро наступит конец света?
      – Да, - подтвердил Форд.
      – Прямо вот так, средь бела дня?
      Немного овладев собой, Форд самым беззаботным тоном ответил:
      – Ага. По моим оценкам, осталось меньше двух минут.
      Бармен не поверил своим ушам - точно так же, как не поверил в реальность ощущения, которое испытал только что:
      – И мы ничего не в силах изменить?
      – Нет, - небрежно бросил Форд, рассовывая по карманам пакетики с орехами.
      Неожиданно в баре кто-то хрипло рассмеялся: совсем, мол, с ума посходили. Вдрызг пьяный сосед Форда устремил на него затуманенный взгляд.
      – А я думал, - проговорил он, - когда наступит конец света, надо лечь и накрыть голову бумажным пакетом или еще чем...
      – Если хотите - ради Бога, - разрешил Форд.
      – Так нас учили в армии, - пояснил сосед, и его взгляд медленно и с большим трудом направился в сторону бутылки виски.
      – Это поможет? - спросил бармен.
      – Нет, - ответил Форд, обаятельно улыбаясь. - Прошу простить, мне пора.
      – И, помахав рукой, вышел за дверь.
      В баре на секунду воцарилась тишина; потом, к общему смущению, тот, кто хрипло рассмеялся чуть раньше, снова хрипло рассмеялся. Девушка, которую он затащил с собой выпить, уже ненавидела его всеми фибрами своей души.
      Она наверняка испытала бы глубочайшее удовлетворение при мысли о том, что через полторы минуты ее спутник испарится облачком водорода, озона и окиси углерода. Да вот только в этот счастливый миг ей самой предстояло слишком интенсивно испаряться, чтобы обращать внимание на что-нибудь еще.
      Бармен нервно кашлянул и громко произнес:
      – Последние заказы, пожалуйста!
      Выбежав из бара, Артур не заметил, как резко похолодало на улице, не почувствовал ни ветра, ни внезапного шквала дождя. Он не замечал вообще ничего, кроме бульдозеров, которые утюжили обломки его дома.
      – Варвары! - вопил он. - По судам затаскаю! Вас повесят, выпотрошат и четвертуют! И высекут хорошенько! Вы будете вариться в кипятке, пока... пока не получите по заслугам!
      Форд со всех ног бежал за ним.
      – А потом... я соберу все, что от вас останется, - орал Артур, - все маленькие кусочки, и буду прыгать на них!
      Артур не замечал, что рабочие бегут прочь от бульдозеров; не замечал, что мистер Проссер стоически смотрит в небо. Мистер Проссер увидел, как, раздирая облака, мчится в небе нечто огромное и желтое. Невероятно огромное и желтое.
      – И буду прыгать на них, - кричал Артур, прибавляя ходу, - пока не натру мозоли или пока не придумаю что-нибудь похлеще, а тогда...
      Артур споткнулся и растянулся на тротуаре лицом вверх. И наконец заметил: что-то происходит. Он воткнул в небо гневный перст.
      – Что это такое, черт побери? - вскричал он.
      Нечто чудовищно желтое разодрало небо пополам и исчезло вдали, а воздух сомкнулся следом с таким ревом, от которого уши уходят на шесть футов в голову. И еще одно чудовищно желтое сделало абсолютно то же самое, только громче.
      Трудно сказать, чем в это время занимались люди, потому что они сами этого не понимали - кто вбегал в дом, кто выбегал... Страшный грохот потряс планету и раскатился, как приливная волна, по холмам и долинам, океанам и пустыням, сминая все на своем пути.
      Лишь один человек стоял и смотрел в небо; стоял с невыразимой печалью в глазах и резиновыми затычками в ушах. Он знал, что происходит, знал точно и давно - с тех самых пор, как среди глухой ночи замигал возле подушки его субэфирный чуткомат. Именно этого он ждал долгие годы, но, когда в одиночестве темной комнатки он расшифровал код, мертвенный холод сковал его члены и стиснул сердце. Из всего неисчислимого множества рас всей необъятной Галактики к Земле пришли именно вогоны!..
      Но выбирать не приходилось. И когда рев вогонских кораблей заполнил воздух, он крепко сжал свой саквояж. Он знал, что почем и где его полотенце.
      Внезапная тишина накрыла Землю. Гигантские суда недвижно зависли в небе - огромные, тяжелые, настоящий вызов природе.
      Затем пронесся слабый шепоток, легчайшее дуновение, неожиданный и едва уловимый вездесущий звук: то включились все магнитофоны в мире, все телевизоры, приемники и усилители, все пищалки, среднечастотники и басовики. Каждая консервная банка, каждое мусорное ведро, каждый автомобиль, бокал и лист проржавленного металла - все они вдруг зазвучали не хуже идеально отрегулированной акустической системы.
      – Люди Земли! - раздался голос - чудесный квадрофонический звук с таким низким коэффициентом искажений, что любой знаток отдал бы полжизни за возможность услышать это еще один раз. - Говорит Простатник Джельц из Галактического бюро планирования гиперпространственных трасс. Как вам, безусловно, известно, развитие отдаленных районов Галактики требует прокладки гиперпространственного экспресс-маршрута, проходящего через вашу звездную систему. К сожалению, ваша планета подлежит ликвидации. На это уйдет чуть меньше двух земных минут. Благодарю за внимание.
      Невообразимый ужас завладел сердцами завороженных людей. Страх передавался от человека к человеку, словно магнит двигался под листом с железными опилками. Вновь возникла паника, отчаянная нужда спасаться бегством, хотя бежать было некуда.
      Заметив это, вогоны опять включили свою громкоговорящую систему:
      – Сейчас бесполезно прикидываться дурачками. Проекты трассы и планы взрывных работ были выставлены для всеобщего ознакомления в местном Отделе планирования на Альфе Центавра еще пятьдесят земных лет назад - достаточный срок, чтобы подать жалобу по надлежащим каналам.
      Чудовищные корабли с обманчивой легкостью развернулись в небе. В днище каждого открылся люк - зияющий черный провал.
      В это время кто-то где-то, вероятно, включил передатчик и от имени Земли обратился к вогонам с мольбой. Никто так и не услышал этих слов, зато ответ услышали все. Со щелчком ожила громкоговорящая система, и раздраженный голос произнес:
      – Что значит "не были на Альфе Центавра"? Помилуй Бог, туда всего-то четыре световых года, рукой подать! Если вы настолько не интересуетесь общественной жизнью, то это ваше личное дело!.. Включить подрывные лучи!
      Люки извергли поток света.
      – Прямо не знаю, - капризно пожаловался голос, - какая-то апатичная планета... Ни капли не жаль.
      Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
      Раздался чудовищный, кошмарный грохот.
      Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
      Флот вогонов медленно уплыл в чернильно-звездную пустоту.

Глава 4

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.