- Пей, - ответил Форд, - тебе нужно принять три бокала.
      - Три бокала? В обеденное время?
      Человек, сидевший рядом с Фордом, осклабился и счастливо закивал. Форд его проигнорировал и изрек: "Время - иллюзорно. Обеденное - вдвойне".
      - Очень глубоко, - сказал Артур. - Ты должен послать это в "Ридерс дайджест". У них есть целая страница для людей вроде тебя.
      - Пей.
      - Но почему три бокала зараз?
      - Расслабляет мускулы, тебе это пригодится.
      - Расслабляет мускулы?
      - Расслабляет мускулы.
      Артур уставился в свой бокал.
      - Или я не так все делаю сегодня, - пробормотал он, - или мир всегда таким был, а я был слишком занят самим собою, чтобы это заметить?
      - Ладно, - сказал Форд, - я попробую объяснить. Как долго мы знаем друг друга?
      - Как долго? Э... около пяти лет, быть может, шести, - ответил Артур, подумав, и добавил. - Почти все они, в некотором смысле, не были иллюзией времени.
      - Хорошо. Как ты себя поведешь, если я скажу после всего этого, что я не из Гилдфорда, а с небольшой планеты, что в окрестностях Бетельгейзе?
      Артур безразлично пожал плечами.
      - Не знаю, - сказал он, отхлебывая из бокала. - А что, именно это ты и собираешься мне сказать?
      Форд махнул рукой. Действительно, не стоило о том беспокоиться в момент, когда близился конец света. Он только сказал: "Пей!" И добавил, точно зная, о чем говорит: "Конец света близок".
      Артур подарил пивную еще одной вымученной улыбкой. Публика сердито нахмурилась. Какой-то человек поводил перед глазами Артура рукою, чтобы тот перестал улыбаться людям в лицо, пришел в себя и занялся своим делом.
      - Сегодня, должно быть, четверг, - сказал Артур самому себе, пряча лицо в бокал. - Никогда не мог приноровиться к четвергам.
      Глава 3
      1
      В тот необычный четверг что-то тихо двигалось через ионосферу во многих милях над поверхностью планеты. На самом деле таких что-то было несколько, несколько дюжин громадных желтых грубо отесанных нечто, огромных, как офисные кварталы, бесшумных, как птицы. Они легко продвигались, купаясь в электромагнитных лучах звезды Солнце, выжидая, выстраиваясь, готовясь.
      Планета под ними пребывала в почти совершенном неведении об их присутствии, что вполне соответствовало их намерениям в тот момент. Большие желтые нечто прошли незамеченными над Гунхилли, миновали мыс Канаверал без единого всплеска на экранах радаров. Вумера и Джодрел Бэнк глядели прямо сквозь них, - большая досада, потому что такие вещи эти телескопы и высматривали все прошедшие годы.
      Они были зарегистрированы только черным приборчиком под названием "Суб-Эта Сенс-О-Матик", который бесшумно подмигивал сам себе огоньком. Приборчик гнездился в темноте кожаной сумки, которую Форд Префект обычно носил, повесив на шею. Содержимое сумки Префекта действительно было очень интересным. При виде него повылазили бы на лоб глаза у любого земного физика, поэтому Форд и прикрывал его парой рукописных пьес, истрепанных как собачьи уши. Форд притворялся, будто ему предлагались там главные роли. Рядом с "Суб-Эта Сенс-О-Матиком" и рукописями лежал электронный Большой Палец - гладкий и матовый толстый черный стержень с парой плоских кнопок и наборной клавиатурой на торце. Еще там было устройство, смахивавшее на электронный калькулятор-переросток с сотней маленьких плоских клавиш и экраном около десяти сантиметров по диагонали, на который можно было в мгновение ока вызвать любой из миллионов текстов. Устройство выглядело шизофренически сложным, и это было одной из причин, по которым его опрятный пластиковый корпус украшали слова "НЕ ПУГАЙСЯ", выведенные большими дружелюбными буквами. Другая причина заключалась в том, что в действительности это устройство являлось самой замечательной из всех книг, когда-либо выпущенных гигантской издательской корпорацией Малой Медведицы Путеводителем "Автостопом по Млечному Пути". Он был издан в виде микросубмезонного электронного прибора потому, что если бы его напечатали на бумаге, как обычные книги, то межзвездному автостопщику было бы неудобно таскать с собою несколько больших зданий, заполненных томами путеводителя.
      На дне сумки Форда Префекта лежали несколько шариковых ручек, блокнот и большое ванное полотенце от "Маркса и Спенсера".
      2
      Путеводителю "Автостопом по Млечному Пути" есть, что поведать, раскрывая тему полотенец.
      Там говорится, что полотенце, пожалуй, самая практичная и полезная вещь, которую может иметь межзвездный автостопщик. Во-первых, полотенце обладает громадной практической ценностью: им можно обернуться для тепла, пересекая холодные луны Беты Джаглана; на нем можно лежать на сияющих мраморным песком пляжах Сантрагинуса V, вдыхая пьянящие испарения моря. Укрывшись полотенцем, можно спать под звездами, струящими красный свет на пустынный мир Какрафуна. Под полотенцем, вместо паруса, можно плыть на плотике по медленной неповоротливой реке Моль. Мокрое полотенце пригодится в рукопашной схватке. Полотенце, обернутое вокруг лица, защитит от ядовитых испарений или от взгляда траальского Неистового жукотрепача, умопомрачительно тупой зверюги, полагающей, что, если вы не видите ее, то и она не видит вас, - слабоумной, как сапожная щетка, но очень, очень свирепой зверюги. Помахав полотенцем, в случае опасности, можно подать сигнал бедствия. И конечно, полотенцем можно вытереться, если оно представляется достаточно чистым для этого.
      Однако важнее то, что полотенце имеет огромную психологическую ценность. По каким-то причинам страг (страг: не автостопщик), обнаруживший, что автостопщик носит с собою полотенце, автоматически предполагает, будто тот также является обладателем зубной щетки, гигиенических салфеток для лица, мыла, жестянки с бисквитами, фляги, компаса, карты, мотка бечевки, репеллента, одежды для дождливой погоды, космического скафандра и прочего, и тому подобного. Более того, затем страг беззаботно ссужает автостопщику любой из перечисленных или из дюжины других предметов, которые были, к несчастью, "потеряны" путешественником. Единственное, что страгу приходит в голову, - то, что всякий человек, голосуя проехавший Галактику вдоль и поперек на попутных, и все еще знающий, где его полотенце, ясное дело, заслуживает уважения.
      Отсюда и выражение, появившееся в жаргоне автостопщиков: "Эй, ты засс того хупового Форда Префекта? Вот, кто фрук, взаправду знающий, где его полотенце!" (засс - знать, быть уверенным, встречать, одерживать любовную победу; хуповый - свой в доску парень; фрук - парень до изумления свой в доску).
      3
      "Суб-Эта Сенс-О-Матик", уютно прильнувший к полотенцу в сумке Форда Префекта, замигал быстрее. В милях над поверхностью планеты громадные желтые нечто начали развертывать свои порядки веером. В Джодрел Бэнк кто-то решил, что самое время приятно расслабиться за чашечкой чая.
      - У тебя полотенце с собой? - неожиданно спросил Форд у Артура.
      Артур, сражающийся с третьим бокалом пива, удивленно оглядел его.
      - Зачем? Что за... нет, а должно быть? - Артур вдруг перестал удивляться: это, по-видимому, больше не имело никакого смысла.
      Форд раздраженно прищелкнул языком.
      - Допивай, - назойливо повторил он.
      В тот момент снаружи в пивную проник глухой грохот беспорядочного обвала, просочившийся через приглушенный гул голосов, игру музыкального автомата и пьяную икоту человека, сидевшего рядом с Фордом, которому тот, в конце концов, купил-таки виски.
      Артур поперхнулся пивом, вскочил на ноги и вскрикнул.
      - Что это?
      - Не волнуйся, они еще не начали, - успокоил его Форд,
      - Благодаренье Богу, - сказал Артур и расслабился.
      - Это, наверное, всего только сносят твой дом, - пояснил Форд, приканчивая свою последнюю кружку.
      - Что? - заорал Артур. Внезапно чары Форда развеялись. Артур дико огляделся и подбежал к окну.
      - Боже мой, верно! Они сносят мой дом! Какого черта я делаю в пивной, Форд?
      - На данном этапе едва ли это имеет какое-нибудь значение, - ответил Форд. - Пусть себе развлекаются.
      - Развлекаются? Развлекаются! - завопил Артур, потом быстро выглянул в окно, чтобы удостовериться, что они с Фордом говорят об одном и том же.
      - К черту их развлечения! - выкрикнул он и выбежал из пивной, яростно размахивая почти пустым пивным бокалом. В этот обед ему не удалось приобрести в пивной ни одного нового друга.
      - Остановитесь, вандалы! Вы, разрушители домов! - орал Артур. - Вы, полусумасшедшие вестготы! Остановитесь же!
      Форду нужно было идти следом. Быстро поворачиваясь к бармену, он попросил четыре пакетика арахиса.
      - Вот... ну... сэр, - сказал бармен, шлепая пакетики на стойку. Двадцать восемь центов, если будете так добры.
      Форд был очень добр: он дал бармену еще пять фунтов и попросил оставить сдачу себе. Бармен поглядел на банкноту, потом на Форда. Вдруг по нему пробежала дрожь: бармен испытал мгновенное ощущение, которого не понял, поскольку никто на Земле до того не испытывал подобного. В мгновения сильного потрясения любое живое существо, из всех существующих, посылает слабый подпороговый сигнал. Сигнал просто сообщает, точно и почти патетически, как далеко это существо находится от места своего рождения. На Земле невозможно находиться далее шестнадцати тысяч миль от места своего рождения, а это не очень много. Потому такие сигналы слишком незначительны, чтобы их замечали. Форд Префект испытывал сильный стресс, а рожден в 600 световых годах от Земли, рядом с Бетельгейзе.
      Бармен испытал мгновенное головокружение, пораженный шоком от невыразимого ощущения расстояния. Он не понял, что это значило, но посмотрел на Форда Префекта с новым чувством уважения, граничившего с благоговейным страхом.
      - Вы серьезно, сэр? - спросил он глухим шепотом, прозвучавшим так, что публика в пивной притихла. - Вы считаете, что приближается конец света?
      - Да, - ответил Форд.
      - Но... сегодня днем?
      Форд уже пришел в себя и стал сама легкомысленность.
      - Да! И я бы сказал, что не позднее, чем через две минуты, - радостно заявил он.
      Бармен не мог поверить тому, что услышал, и не мог не поверить ощущению, которое только что испытал.
      - А можем ли мы что-нибудь предпринять? - спросил он.
      - Нет, ничего, - ответил Форд, засовывая орешки в карман.
      В затихшем баре кто-то вдруг хрипло рассмеялся над тем, как глупо все выходило.
      Человек, сидевший рядом с Фордом, теперь был чуть-чуть вдрызг пьян. Его глаза, блуждая, поднялись от стакана к Форду.
      - Я думаю, - произнес он, - что, если мир приходит к концу, то нам следует лечь, или надеть на голову бумажный пакет, или что-нибудь еще в таком духе.
      - Если вам это нравится, то, пожалуйста, - ответил Форд.
      - Так нам говорили в армии, - сказал человек, и его глаза начали долгий обратный путь к стакану.
      - Это поможет? - спросил бармен.
      - Нет. Простите, мне пора идти, - сказал Форд, одарив его дружелюбной улыбкой. И, помахав рукой, удалился.
      Еще несколько мгновений в пивной стояла тишина, а потом тот человек, который хрипло смеялся, всех ошеломив, снова захохотал. Девушка, которую он приволок в пивную вместе с собой, испытывала к нему отвращение, нараставшее в течение последнего часа. Она должна была, наверное, чувствовать величайшее удовлетворение от сознания, что через полторы минуты, или около того, ее спутник вмиг испарится, испустив облачко водорода, озона и окиси углерода. Правда, в тот самый миг, она сама будет, пожалуй, слишком занята, испаряясь, чтобы это заметить.
      Бармен прочистил горло. Он, как бы со стороны, услышал собственный голос: "Последние заказы, пожалуйста".
      4
      Громадные желтые машины начали снижаться и двигаться быстрее.
      Форд знал, что они делали. Совсем не то, чего бы он мог пожелать.
      5
      Взбегая по склону, Артур почти добрался до своего дома. Он не замечал, что внезапно похолодало, не замечал порывов ветра и необъяснимого шквала дождя. Он не замечал ничего, кроме бульдозеров, ползающих по руинам, бывшим его домом.
      - Вы, варвары! - истошно закричал Артур. - Я отсужу у совета каждый пенни, которого он стоил! Я вас повешу, утоплю и четвертую! И высеку! И сварю... пока... пока... пока с вас не хватит.
      Форд очень быстро бежал следом. Очень, очень быстро.
      - А потом я начну сначала! - вопил Артур. - А когда я закончу, то соберу все оставшиеся кусочки и попрыгаю на них!
      Он не заметил людей, которые повыскакивали из бульдозеров, не заметил, что мистер Проссер с лихорадочным беспокойством оглядывал небо. Что мистер Проссер увидел, так это громадные желтые нечто, ревущие над облаками. Невозможно громадные желтые нечто.
      - А я буду прыгать на них, - вопил Артур, - пока не придумаю что-нибудь еще более неприятное, и тогда...
      Артур споткнулся, упал головой вперед, перекувырнулся и совершил мягкую посадку на свой зад. И, наконец, заметил: что-то происходит. И показал пальцем в небо. И истерически взвизгнул.
      - Что это за чертовщина?
      Чем бы оно ни было, оно пронеслось через небо в своей чудовищной желтизне, разорвав небеса на части сводящим с ума ревом, и скрылось, оставляя за собою дыры в воздухе, схлопывавшиеся с бабахом, от которого уши отлетали от черепа на шесть футов.
      Проследовало еще одно нечто и сделало в точности то же самое, что и первое, только еще громче.
      Трудно определенно сказать, чем занимались люди на поверхности планеты, поскольку они сами не понимали, что творят. Ничто не имело смысла - ни выбегать из домов, ни забегать в дома, бесшумно завывая среди грохота. Улицы всех городов мира затопили люди. Машины врезались друг в друга, когда рев накрывал их и катился дальше, как приливная волна, через холмы и ущелья, пустыни и океаны, казалось, расплющивая все на своем пути.
      Только один человек спокойно стоял и смотрел в небо, стоял с ужасающей печалью в глазах и резиновыми затычками в ушах. Он точно знал, что происходило. Знал с той минуты, когда во мраке ночи его разбудил "Суб-Эта Сенс-О-Матик", замигавший рядом с подушкой. Он ждал этого все прошедшие годы. Но когда он, такой одинокий в своей маленькой темной комнате, расшифровал сигнал, холод охватил его и сжал сердце. Он подумал, что нужно ведь было такому случиться, чтобы из всех рас, населявших Галактику, которые могли появиться и передать планете Земля "Большой привет!", пришельцы оказались именно вогонами.
      Все же, он знал, что должен делать. Когда высоко вверху вогонский корабль рвал воздух, Форд открыл сумку. Потом выбросил из нее пьесу "Джозеф и удивительное покрывало мечты Техниколор", выбросил молитвенник, который был не нужен там, куда лежал путь. Все готово, все в порядке.
      Он знал, где его полотенце.
      6
      Внезапная тишина поразила Землю. Ничто другое не было бы хуже грохота. Некоторое время ничего не происходило.
      Грандиозные корабли неподвижно повисли в небе над каждым народом Земли. Они висели неподвижные, громадные, тяжелые, приготовившиеся богохульственно неестественные. Многие люди прямо впали в оцепенение, пока их умы пытались вместить то, на что глядели глаза. Корабли висели в небе именно так, как того не могут делать кирпичи.
      И все еще ничего не случилось.
      Потом послышался легкий шепот, внезапный космический шепот мирового эфира. По всей Земле тихо, сама по себе, включилась каждая модная стереосистема, каждый радиоприемник, каждый телевизор, каждый магнитофон, каждый басовый динамик, каждый среднечастотный динамик, каждый высокочастотный динамик.
      Каждая жестяная банка, каждый мусорный бак, каждое окно, каждый автомобиль, каждый бокал, каждый ржавый металлический лист превратились в совершенные акустические системы.
      Перед тем, как исчезнуть, Земле было суждено превратиться в непревзойденный репродуктор, величайшую из когда-либо существовавших широковещательную систему. Но зазвучал ни концерт, ни легкая музыка, ни фанфары - только простое сообщение.
      - Люди Земли, внимание, пожалуйста, - произнес голос, а был он прекрасен. Чудесный, совершенный квадрофонический звук с таким низким уровнем искажений, какой мог заставить разрыдаться и бравого мужчину.
      - Я - Простетник Вогон Джелтс из Галактического комитета надпространственного планирования, - продолжил голос. - Как вы, без сомнения, убедитесь, планы развития внешних областей Галактики требуют прокладки ветки надпространственного экспресса через вашу звездную систему. К сожалению, ваша планета входит в число запланированных к сносу. Весь процесс займет немного менее двух ваших земных минут. Спасибо за внимание.
      Звук умер.
      Необъятный ужас охватил людей Земли. Ужас медленно шевелил сбившиеся толпы, как будто они были железными опилками на листе картона, под которым водили магнитом. Паника и отчаянное стремление к бегству все нарастали, только бежать было некуда.
      Наблюдая за людьми, вогоны снова включили свою трансляцию.
      - Не имеет смысла вести себя так, будто вы удивлены. Все чертежи, планы и распоряжения о сносе висели на доске объявлений в местном отделении по планированию на Альфе Центавра в течение пятидесяти земных лет. Так что у вас было достаточно времени для подачи любых официальных жалоб, а теперь слишком поздно поднимать шум.
      Транслятор смолк, и только эхо уносил ветер. Громадные корабли в небе перевернулись, изящно и мощно. Внизу каждого открылся люк - пустой черный квадрат.
      В это время кто-то где-то, наверное, запустил радиопередатчик, запеленговал волну и послал сообщение вогонским кораблям, выступая в защиту планеты. Никто не слышал этого послания, только ответ на него. Транслятор снова ожил.
      - Что вы имеете в виду, говоря, будто никогда не были на Альфа Центавра? Святые небеса, люди, вы же знаете - это всего в четырех световых годах отсюда. Извините, но если вы не желаете побеспокоиться и проявить интерес к местным делам, то это и есть ваше истинное лицо.
      - Включить разрушающие лучи.
      Из люков брызнул свет.
      - Не знаю, - сказал голос из транслятора, - апатичная, гнусная планета; вообще не вызывает никакой симпатии.
      Голос оборвался.
      Была ужасающая, страшная тишина.
      Был ужасающий, страшный шум.
      Была ужасающая, страшная тишина.
      Вогонский Строительный Флот отчалил в чернильную звездную пустоту.
      Глава 4
      1
      Далеко в противоположном спиральном рукаве Галактики, в пяти тысячах световых лет от звезды Солнце, президент Имперского Галактического Совета Зафод Библброкс спешил через моря Дамограна. Его катер с ионным дельта-двигателем мерцал и вспыхивал на солнце.
      Жаркий Дамогран, далекий Дамогран, почти никому не известный Дамогран.
      Дамогран - секретное жилище Золотого Сердца.
      Катер несся по водам. Требовалось некоторое время, чтобы достичь цели, поскольку так уж неудобно устроена планета Дамогран. На ней нет ничего, кроме пустынных островов всех размеров: больших и малых, которые разделены очень симпатичными, но раздражающе широкими пространствами океана.
      Катер спешил.
      Вследствие топографического неудобства Дамогран всегда оставался пустынной планетой. Вот почему Имперское Галактическое правительство выбрало его для проекта Золотое Сердце: потому, что Дамогран был таким пустынным, а проект Золотое Сердце - таким секретным.
      Катер энергично скакал через море, лежавшее между главными островами единственного на всей планете архипелага, имевшего сколько-нибудь подходящие размеры. Зафод Библброкс держал путь от крохотного космопорта на острове Восточном (это название - результат совершенно бессмысленного совпадения: на галактизыке восточный означает "небольшой, плоский и светло-коричневый") к острову Золотого Сердца, который, по другому бессмысленному совпадению, назывался Францией.
      Одним из побочных следствий работ по Золотому Сердцу была целая череда абсолютно бессмысленных совпадений.
      Но никоим образом не было совпадением то, что сегодняшний день, кульминационный для проекта, великий день падения покровов, когда Золотое Сердце должно было предстать перед изумленной Галактикой, был великим решающим днем также для Зафода Библброкса. Именно ради этого дня он когда-то решил баллотироваться в президенты. Его решение подняло ударную волну удивления по всей Имперской части Галактики, - Зафод Библброкс? Президент? Нет, тот самый Зафод Библброкс? Нет, нашим президентом? Многие увидели в этом неопровержимое доказательство того, что все изведанное мироздание, в конце концов, оказалось чепухой.
      Зафод ухмыльнулся и поддал катеру еще скорости.
      Зафод Библброкс, авантюрист, бывший хиппи, расчетливый игрок, (мошенник? - весьма вероятно), маниакально приверженный саморекламе, ужасно скверный в личной жизни, часто считавшийся совершенно недостойным приглашения на обед.
      Президент?
      Нет, это не было сумасшествием. По крайней мере, сумасшествие было не в этом.
      Во всей Галактике только шесть человек понимали принципы, в соответствии с которыми она управлялась. А они знали, что однажды Зафод Библброкс объявит о своем намерении быть президентом, и его президентство сразу же станет более или менее fait accompli, свершившимся фактом: Библброкс был идеальным президентским материалом*.
      А вот чего эта шестерка не смогла уразуметь, так зачем Зафоду это понадобилось.
      Библброкс заложил крутой вираж, выбросив к солнцу стену неукротимой волны.
      Сегодня наступил тот самый день. Сегодня они должны были понять, что замышлял Зафод. Сегодня происходило то, на что было нацелено президентство Зафода Библброкса. Сегодня также был его двухсотый день рождения, но это всего только очередное бессмысленное совпадение.
      Ведя подпрыгивавший катер через моря Дамограна, Зафод чуть улыбался чудесному, волнующему дню, каким тот обещал быть. Он расслабился и лениво закинул две руки на спинку сиденья, управляя добавочной рукою, которую недавно прирастил пониже правой, - для улучшения спортивных результатов в боксе на лыжах.
      - Эй, ты и впрямь сегодня великолепен, - проворковал он самому себе. Но нервы звенели пронзительнее, чем судейский свисток.
      Остров Франция имел форму песчаного полумесяца около двадцати миль в длину и пяти миль в поперечнике. Правду сказать, казалось, он существовал не как полноправный остров, а как средство для обозначения простора и границ громадного залива. Такое впечатление усиливалось тем, что почти весь внутренний край полумесяца слагали крутые утесы. На протяжении всех пяти миль от края обрыва до противоположного берега поверхность острова постепенно понижалась.
      На вершине обрыва стояла комиссия по встрече.
      Она по большей части состояла из инженеров и ученых, построивших Золотое Сердце, - главным образом гуманоидов, но тут и там виднелись рептилоподобные атомшахеры, было двое или трое зеленых сильфообразных максимегалактиков, осьминогий фисуктуралист или два и Хулуву (Хулуву - это сверхразумный оттенок синего цвета). Все, за исключением Хулуву, разрядились в парадные разноцветные лабораторные халаты, а Хулуву для такого случая временно рефрактировал в одиноко стоявшую призму.
      Чувство огромного волнения охватило всех собравшихся. Все вместе и поодиночке они вплотную приблизились к самым дальним пределам физических законов, затем вышли за них, перестроили основу ткани материи, разогнули, согнули и, наконец, поломали законы вероятности и невероятности. Но все они, пожалуй, все-таки чрезвычайно волновались, встречая человека с оранжевой сумкой через плечо. (Оранжевая сумка - предмет, традиционно носимый президентом Галактики.) Наверное, они вели бы себя точно также, знай точно, какой властью обладает на самом деле президент Галактики: вообще никакой. Только шестерым в Галактике было известно, что работа галактического президента - не обладать властью, а отвлекать от нее внимание.
      Зафод Библброкс был изумительно хорош на своем посту.
      Толпа, залитая и ослепленная солнцем, задыхалась, а президентский катер с шумом огибал мыс, входя в бухту. Он сверкал и сиял, закладывая на морской глади крутые повороты с заносом и выписывая широкие зигзаги.
      На деле катеру вовсе не было нужды касаться воды, потому что его поддерживала туманная дымка ионизированных атомов. Только для вида его оснастили тонкими погружными лезвиями, срезавшими полотнища воды, с шипением распадавшиеся в воздухе, и прорубавшими в море глубокие колеблющиеся расщелины, тотчас заполнявшиеся пеной.
      Зафод обожал производить впечатление: это удавалось ему лучше всего.
      Он резко повернул штурвал, катер завертелся в убийственном заносе перед самой гранью утеса, - и остановился, легко покачиваясь на пляшущих волнах.
      В один миг Зафод взбежал на палубу, помахал рукою и просиял улыбкой, обращенной к трехмиллиардной аудитории. Конечно, трех миллиардов встречавших не было, но столько зрителей следило за каждым его жестом глазами небольшой стереоскопической камеры-робота, услужливо парившей неподалеку в воздухе. Шалости президента всегда вызывали прилив популярности стерео, - на что и были рассчитаны.
      Зафод еще раз ухмыльнулся. Три миллиарда и шесть человек того не знали, но на сегодня намечалась шалость большая, чем кто-либо предполагал.
      Камера-робот нацелилась подобраться поближе к более популярной из его двух голов, и Зафод опять помахал публике. По своему внешнему виду он напоминал гуманоида, не считая второй головы и третьей руки. Его светлые взъерошенные волосы торчали во все стороны, голубые глаза как-то совершенно неописуемо сверкали, а подбородки почти никогда не были гладко выбриты.
      Блистая в сиянии солнца, рядом с катером плавал, вертясь и покачиваясь, прозрачный двадцатифутовый шар. Внутри шара парил полукруглый диван, обитый великолепной красной кожей. И чем больше шар подпрыгивал и раскачивался, тем более неподвижным казался диван, - словно абсолютно неколебимая скала в красной коже. Это было рассчитано на эффект не более, чем все остальное.
      Зафод шагнул через стенку шара внутрь и раскинулся на диване: распростер две руки на спинке, третьей смахнул какую-то пылинку с колена и закинул ногу на ногу. Его головы оглядывались, улыбаясь. Зафод подумал, что в любой момент готов расхохотаться.
      Вода под пузырем закипела, забурлила и взметнулась вверх. Вертящийся и раскачивающийся пузырь взметнулся ввысь на водяном столбе. Он поднимался выше и выше, отбрасывая блики на скалу. Шар возносился реактивным двигателем, вода из которого обрушивалась в море с высоты сотен футов.
      Зафод улыбнулся, представив самого себя со стороны.
      Нелепейшее, но совершенно неотразимое средство передвижения.
      На вершине утеса шар покачнулся, лег на рельсы, скатился на небольшую высеченную в горе платформу и, как по волшебству, замер.
      Зафод сверкнул оранжевой сумкой и вышел из пузыря под бурные аплодисменты.
      Президент Галактики прибыл.
      Подождав, пока утихнет овация, Зафод вскинул руку в приветствии и сказал:
      - Привет!
      Правительственный паук, подобравшись бочком, попытался втиснуть ему в руки копии приготовленных речей. Страницы оригинала, с третьей по седьмую, плавали, набрякнув в дамогранском море, в пяти милях от залива. Первую и вторую страницы спас дамогранский пальмовый хохлатый орел. Они уже были вделаны в гнездо выдающейся по новизне конструкции, изобретенной орлом. Гнездо большей частью строилось из папье-маше, а вновь вылупившиеся орлята практически не могли оттуда вывалиться. Дамогранский пальмовый хохлатый орел слыхал о концепции эволюции видов путем естественного отбора, но не желал ей следовать.
      Зная, что ему не понадобится приготовленная речь, Зафод Библброкс мягко отклонил экземпляр, предлагаемый пауком.
      - Привет! - повторил он.
      Все взгляды были устремлены на Зафода. Ну... почти все. Библброкс различил в толпе Триллиан. Триллиан - девушка, которую он не так давно подобрал на одной планете во время чисто развлекательного визита инкогнито. Девушка была стройной, смуглой, человекообразной, с длинными волнистыми черными волосами, пухлым ротиком, вздернутым кнопкой-носиком и насмешливыми коричневыми глазами. С красным шарфом, завязанным по-особому, и в длинном коричневом платье струящегося шелка она чем-то смутно напоминала арабскую принцессу. Не то, чтобы кто-нибудь в тех местах слыхал об арабах, - само собою разумеется, что нет. Арабы совсем недавно прекратили существовать, а когда существовали, то находились в пяти тысячах световых лет от Дамограна.
      Триллиан была особенной и отличалась от остальных, - или так считал Зафод. Просто ей пришлось довольно долго с ним путешествовать и она высказала ему все, что о нем думала.
      - Привет, сладкая, - обратился Зафод к девушке.
      Она ответила короткой напряженной улыбкой и отвела взгляд. Потом взглянула на него снова, улыбнувшись теплее, но на этот раз он глядел куда-то в сторону.
      - Привет, - сказал Библброкс кучке созданий из прессы, стоявших рядом и желавших, чтобы он перестал твердить "Привет" и начал поставлять им цитаты. Зафод специально им осклабился, так как знал, что через несколько секунд выдаст чертову прорву новостей.
      То, что он сказал потом, тоже не принесло прессе много поживы. Одно из официальных лиц собрания пришло в раздражение, поняв, что президент совершенно не в настроении читать написанную для него изящную речь. Тогда оно щелкнуло в своем кармане рычажком пульта дистанционного управления. На глазах у толпы отдаленный громадный белый купол, выпятившийся до небес, треснул посередине, раскололся и медленно сложился, уходя в землю. У всех перехватило дыхание, хотя присутствовавшим было очень хорошо известно, как все должно было произойти, поскольку они сами все именно так и построили.
      На месте купола лежал огромный звездолет в форме кроссовки ста пятидесяти метров длиной, абсолютно белый и головокружительно очаровательный. В самом его сердце, невидимый снаружи, располагался золотой ящичек, содержавший в себе самое умопомрачительное устройство, из всех когда-либо придуманных. Устройство, которое делало звездолет единственным в истории Галактики, и по имени которого назвали корабль - Золотое Сердце.
      - Ух ты, - вымолвил Зафод Библброкс при виде Золотого Сердца. Правду сказать, он не много мог бы добавить к своим словам, если бы захотел.