ГЛАВА VI

Первые удары

Около двенадцати часов на следующий день вся группа собралась у Цветкова. Были здесь и Откаленко с Шухминым. К счастью, они отделались только ушибами во время аварии на шоссе. Удар грузовой машины получился скользящим, к тому же обе машины шли в одном направлении, и «Волга» оказалась как бы снесенной в кювет. Сейчас у Игоря видна была лишь белая наклейка на щеке и небольшой синяк под глазом, а у Шухмина такая же наклейка красовалась на лбу, но Петр заметно хромал.

– М-да… – недовольно процедил Цветков, оглядев обоих. – Хорошо еще так отделались.

– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, Федор Кузьмин, – бодро ответил Шухмин.

А Лосев насмешливо прибавил:

– Потери налицо, а что ты, интересно, нашел в том кювете?

– Тебе бы там поискать, – сердито ответил Петр.

– Зачем? Я в это время вот что нашел, – Виталий, улыбнувшись, кивнул на сидевшую тут же Лену.

– Одного лейтенанта нашел, а другого чуть не потерял, – не остался в долгу Шухмин.

И все сразу стали серьезными.

– Как он, узнал? – обращаясь к Лосеву, строго спросил Цветков.

– В госпитале, – вздохнул Виталий. – Ножевая рана. Но опасности для жизни нет. Сегодня меня к нему пустить обещали.

– М-да… – снова еще недовольнее покачал головой Цветков. – Плохо получилось. Дорого заплатили. Правда, Лосев действовал в неожиданных обстоятельствах.

– И действовал правильно, – хмуро вставил Шухмин. – Преступников установил и нашу задачу заодно выполнил.

– Действовал правильно до момента задержания, – возразил Цветков. – А вот тут поторопился. Надо было разобраться и взять на себя Смолякова.

– Точно, – Виталий досадливо ударил кулаком об ладонь. – Поторопился.

Лена сидела внешне вполне спокойная и время от времени украдкой поглядывала на угрюмо молчавшего Откаленко. Она уже знала, что произошло после ее исчезновения, и все, что с ней самой случилось, почему-то сразу отступило на второй план. Она так ярко представила себе, что должны были пережить в тот вечер ее товарищи, сколько она доставила им волнений, что сейчас была полна нежной и виноватой благодарности ко всем им. А Игоря ей было так нестерпимо жалко, что она еле удержалась, чтобы не сесть с ним рядом, не сказать тихо хоть два слова, самых важных, самых, как ей казалось, нужных ему сейчас. Но она знала, что Игорь – самолюбивый, скрытный и сильный человек – никогда ей этого не простит. И заставила себя этого не делать.

– Какие сообщения с дачи? – спросил Цветков у Вали Денисова.

– Мы приехали туда в восемь тридцать, – ответил тот. – Гости уже разъехались. Говорили с Вовой, хозяином.

– Ну, и что?

– Во-первых, – как всегда обстоятельно начал докладывать Денисов, – он произвел на меня хорошее впечатление и говорил правду.

– Точно. Хорошее, – подтвердил Лосев. – Случайный среди них человек.

– Во-вторых, – ровным голосом продолжал Денисов, словно Лосев и не перебивал его. – Гости разъехались спокойно. Никаких подозрений в связи с отсутствием тех двоих не возникло. Лев Константинович их ранний отъезд даже одобрил. В-третьих, больше на даче никто не появлялся. Других сообщений нет.

– А исчезновение Златовой их не встревожило? – спросил Цветков.

– Не очень. Поняли, конечно, что убежала. Посмеялись над Глинским. Нина, правда, разохалась. А Глинский разозлился.

– Куда делась та девушка, которая приехала с Шаниным?

– Уехала со всеми.

– И кто она такая, установить, выходит, не удалось? – продолжал спрашивать Цветков, на этот раз обращаясь к Лене.

Та смущенно покачала головой.

– Я ее даже не видела.

– Так. Значит, из всей этой компании, – подвел первый итог Цветков, – мы не знаем, кто такая эта девица – ну, ее мы быстро установим, адрес у нас есть – и кто такой Лев Константинович. Второй раз он от нас ушел.

– На машине Нины Сергеевны, – добавил Денисов. – Сотрудники ГАИ их пропустили, записав номера. Других инструкций они не имели.

– И не могли иметь, – досадливо откликнулся Лосев. – Вести незаметное наблюдение за тремя машинами они не смогли бы. А Денисов опоздал.

– Так, ведь… – начал было оправдываться Денисов.

Но Цветков жестом остановил его.

– Хватит, – коротко произнес он и добавил: – Тут все ясно. И ясно, что пока мы не установили, кто такой этот Лев Константинович.

– Главарь, – убежденно откликнулся Лосев и иронически добавил: – Уважаемая Нина Сергеевна знает, кого выбирать в дружки. Юные увлечения кончились.

– Ваше мнение? – обратился Цветков к Лене.

Он вел себя с вей, как будто ничего особенного вчера не случилось, и она остается в его глазах умным и надежным сотрудником. Хотя на самом деле, и это все понимали, ее участие во вчерашней операции не только не принесло особой пользы, но и изрядно осложнило дальнейшую разработку опасной преступной группы. Ведь она все же весьма странно исчезла с дачи, и у кого-то это могло вызвать подозрение. Да и ее отношения с Ниной Сергеевной теперь неизбежно должны были осложниться. Как-никак та предала ее, и Лене полагалось серьезно обидеться. Это означало почти разрыв вместо желаемого сближения. Тем не менее Кузьмич вел себя, словно ничего особенного вчера с Леной не произошло и, как всегда, интересовался ее мнением.

– Главарь, – подтвердила Лена. – И ее друг. Кроме того… он вовсе не Лев Константинович, оказывается. И кто он такой, не знает даже Нина.

– Это она сама вам сказала? – насторожился Цветков и даже перестал вертеть в руках очки.

– Это мне Глинский сказал. И добавил… – Лена на секунду задумалась. – Нет, он дал мне понять, что что-то про него знает.

– Так, так. Это надо запомнить. Теперь еще вопрос, – продолжал Цветков, снова обращаясь к Денисову. – Как гости уехали, кто в какой машине, ты не спросил?

– Спросил, – быстро, словно ожидая этот вопрос, ответил Валя. – Значит, так. Машин было три. С Ниной уехал один Лев Константинович. С Глинским уехали Коменков и та девушка Рая, которую Шанин привез. Ну, а Бобриков повез Катрин и Жанну.

– Жанна работает вместе с Ниной, – пояснила Лена. – А Катрин – на какой-то промтоварной базе.

– Так, – кивнул Цветков. – Теперь глядите, что получается. Значит, Шанин у нас. Смоляков скрылся. Остальные…

– Надо брать Глинского, – с необычной для него злостью сказал Лосев.

Цветков взглянул на него.

– Это мы еще посмотрим, – ответил он и, сняв трубку одного из телефонов, набрал короткий номер. – Цветков говорит. Добрый день. Как почерковедческая экспертиза по Глинскому?.. Да? Прекрасно.

Он положил трубку и посмотрел на сидевшего в стороне Албаняна, и тот невольно напрягся под его взглядом.

– Глинского мы можем брать, – задумчиво сообщил Цветков. – Обе фальшивые доверенности заполнены им. И по кислоте, и по пряже. Вот только не рано ли? Что скажут коллеги?

Албанян решительно кивнул головой.

– Можно брать, – сказал он. – Надо брать! – добавил он запальчиво. – Он должен вывести нас на главаря. Быстро вывести. Связан напрямую. Не через Нину. Уверен.

– А мы этим арестом главаря не спугнем? – с сомнением спросил Денисов.

– Глинский нам его через три дня отдаст, увидите, – сказал Лосев. – Тот не успеет даже испугаться.

– Мы еще можем спугнуть подпольных покупателей этой самой кислоты или, там, пряжи, – сказал Шухмин и, морщась, потрогал лоб. – Вон Лосев говорит, какой-то там Свиридов в Лялюшках уже напуган. Концы в воду упрячет и…

– Нет, нет! – энергично перебил его Албанян. – Мы ему не дадим упрятать концы! Через час мы туда едем.

– Кто там начальник подсобного цеха, ты еще не знаешь? – спросил Лосев. – Случайно, не Лев Константинович? Тогда поосторожнее.

– Сомневаюсь, – покачал головой Эдик. – Но посмотрим.

– Что ж, подведем некоторые итоги, – деловито и неторопливо произнес Цветков и повторил: – Кое-какие итоги. Значит, преступная группа включает в себя пока что, во-первых, этого самого Льва Константиновича…

– Так называемого, – ядовито вставил Лосев.

– Пока именно так и называемого. Допустим, это главарь. Затем идет Глинский. Он ищет фондодержателей и изготовляет фальшивые документы. Далее идет Шанин. Он являлся с этими документами и забирал товар. И, наконец, Смоляков, шофер.

– Во втором случае, с пряжей, – вставил Албанян, – являлся и забирал товар кто-то другой. Возможно, и шофер был другой.

– Верно, – кивнул Цветков. – Но пока нам известны вот эти.

– А Бобриков? – спросил Лосев. – Он, ведь, где-то рядом.

– Именно что, – с ударением произнес Цветков. – Рядом. Как, вот, и эта самая Нина, допустим, или Коменков, паршивец такой.

– Но все трое могут пригодиться, Федор Кузьмич, – вставил Лосев. – Все трое что-то, да знают.

– Конечно, – согласился Цветков. – Вокруг них мы еще поработаем.

– Но аресты могут их тоже напугать.

– Ну, и что? Они не скроются. Они станут только еще разговорчивее, – Цветков усмехнулся и тут же нахмурился. – И еще нам надо искать Смолякова. Мно-ого на нем крови, – и неожиданно обернулся к молчавшему Откаленко. – Ты, милый мой, как себя чувствуешь?

– Хорошо, – сдержанно ответил Игорь.

– Совсем хорошо?

– Совсем.

– Так, – удовлетворенно кивнул Цветков. – Что ж, тогда беремся за дело. Ты, Лосев, немедленно побеседуй с Шаниным, от него много ниточек тянется. И много у нас к нему вопросов. Правда, ты его и брал. Но парень он хлипкий. И на контакт легко пойдет. Ты, Денисов, получишь санкцию прокурора на арест Глинского. Дальше. Вы, Златова, позвоните этой самой Липе, поделитесь происшедшим, пожалуйтесь. Надо попробовать восстановить контакт с Ниной Сергеевной. Это тоже путь к их главарю. Ну, а вы, – обратился он к Откаленко и Шухмину, – сегодня свободны, – и многозначительно добавил: – Набирайся сил, Откаленко.

Лосев вернулся к себе в комнату и сразу же вызвал Шанина. Конвой доставил того уже через несколько минут из соседнего здания.

Впервые Виталий рассмотрел по-настоящему этого парня. Ночная схватка в счет не шла. Он производил на первый взгляд неплохое впечатление. Открытое, даже чем-то симпатичное лицо, пухлые губы, правда, чуть капризные, мягкая линия подбородка, чуть толстоватый, добродушный нос, обычно, видимо, веселые, голубые глаза и светлая, модно подстриженная копна волос. Фигура тонкая, даже изящная, узкие, нервные руки.

Держался Шанин самоуверенно, даже вызывающе, хотя вид у него был неважный. После поездки в Лялюшки переодеться он не успел и потому был в стареньком сером костюмчике, еще более измятом после схватки на даче и ночи, проведенной в милиции. Под пиджаком был надет синий свитер. Здоровый румянец на щеках слегка потускнел, вокруг глаз легли тени, и пухлые губы были упрямо сжаты.

Шанин сразу узнал Лосева. Насупившись, он остановился перед столом и, заложив руки за спину, с вызовом спросил:

– Вы чего это рукоприкладством занимаетесь? Кто это вам позволил? Я могу и прокурору написать, имейте в виду.

– Вот мы сейчас и разберемся, кто чего себе позволил, – усмехнулся Лосев. – А пока садитесь и отвечайте на вопросы.

– Не желаю я отвечать на ваши вопросы, – капризно ответил Дима и уже совсем другим, деловым тоном спросил. – Закурить найдется? Забыл свои в машине.

– Найдется. Да вы садитесь.

Виталий придвинул к нему сигареты и зажигалку. Шанин опустился на стул, жадно закурил и, видимо, стал успокаиваться.

– Так вот, раз вы отвечать на мои вопросы не хотите, – сказал Виталий, – тогда послушайте, что я вам скажу.

– Пожалуйста, – великодушно согласился Шанин, небрежно разваливаясь на стуле.

– Во-первых, – сухо произнес Виталий, – как легко догадаться, вы арестованы. И перед вами сейчас не ваши дружки, Бобриков или Витик-Шпунтик, то есть Коменков, а инспектор уголовного розыска, старший лейтенант Лосев. Поэтому прошу сесть, как положено в такой ситуации.

Неизвестно, что произвело на Шанина большее впечатление, официальное напоминание Лосева об аресте или его проявившаяся вдруг осведомленность, но Дима требование Лосева выполнил, снисходительно пожав при этом плечами.

А Виталий сказал все это спокойно, даже как-то буднично и совсем не враждебно. Он еще искал нужную интонацию для предстоящего допроса. Можно было сразу же попробовать запутать, подавить этого парня, явно еще зеленого и неопытного, чтобы заставить его разговориться. А можно было его разозлить, раздразнить, и в какой-то момент он наверняка потеряет контроль над собой, «заведется» и, конечно же, проговорится. Но был и третий путь – заставить этого парня задуматься, здраво оценить ситуацию, в которую он попал, и выбрать ту линию поведения, которая сейчас выгоднее всего для него. Но вот способен ли Шанин сейчас задуматься, в этом Виталий не был уверен. Парень-то был лишь чуть-чуть знаком, только по его поведению в бухгалтерии, да и то со слов Риты, и еще по каким-то отдельным словечкам там, в Лялюшках, во дворе Свиридова, сообщенным Пенкиным, наконец, по тому, как он вел себя в момент схватки на даче, как растерялся, как неумело и неуверенно пытался сопротивляться. Эх, почему только первым шел к машине он, а не убийца Смоляков со своим ножом! Но эта досадливая мысль, сейчас лишь отвлекавшая и совсем неуместная, промелькнула в голове Виталия мгновенно и тут же исчезла. Что было, то было. А сейчас перед ним сидел Шанин, и известно о нем совсем мало. И потому Виталий вовсе не был уверен, сумеет ли этот парень задуматься, серьезно и здраво оценить опасную ситуацию, в которую попал. Хотя Виталий никакой симпатии к нему не испытывал, более того, он был ему неприятен и враждебен, однако с момента, когда тот попал к нему, Виталий ощущал какую-то неизбежную ответственность за этого парня. И еще Виталий знал, что такое первый допрос, как много от него зависит. В этом первом допросе следовало принять свойственную Виталию интонацию, которая обычно приводила к нужному результату, к малому или большому, но выигрышу, а то и к победе.

Все эти мысли и расчеты лишь промелькнули в голове Виталия, он их и не думал формулировать, а как бы ощутил в ходе начавшегося уже допроса, который от этого вовсе не прервался, и, как только Шанин послушно изменил позу, Виталий продолжал:

– …А, во-вторых, я хочу, чтобы вы до конца поняли ситуацию, в которую попали. Мы, как вы можете тоже легко догадаться, оказались на той даче не случайно и арестованы вы тоже не случайно.

– Это еще посмотрим, случайно или нет, – нервно и с угрозой произнес Шанин. – Когда отец узнает…

– Обязательно узнает, а как же, – подтвердил Виталий все тем же ровным, спокойным тоном, заметив про себя, однако, эту неоконченную фразу. – А посмотреть мы и сейчас посмотрим, случайно вы арестованы или нет.

– Даже интересно, – с показным безразличием усмехнулся Дима.

– Ничего тут интересного нет, Шанин, – вздохнул Виталий. – Сами знаете. Тут все очень серьезно и печально. Потому что вы совершили опасное преступление, даже два. Потом я предъявлю вам доказательства, а пока…

– Нет! – запальчиво воскликнул Дима. – Вы мне их сразу предъявите!

– Хорошо. Но сначала я вам эти два преступления назову, хотя вы и сами их прекрасно знаете.

– Нет, не знаю! Не знаю, представьте себе!

– Ну, ну. Не надо так нервничать, – усмехнулся Лосев. – Так вот, ваше первое преступление. Вы получили десять тонн лимонной кислоты по фальшивой доверенности и чужому паспорту на имя некоего Борисова. Вспоминаете?