Глава 1

ВТОРЖЕНИЕ

Желтый карлик с этого места смотрелся как яркая точка, от орбиты самой дальней планеты в этой системе до пояса равновесия было ходу около одной десятой цикла. Тяжелый крейсер корвиан шел в расчетную точку перехода, разгонные кольца усиленно напитывались энергией, еще двадцать микроциклов – и колоссальная энергия выплеснется наружу, прорвет пространство и замкнется на поясе равновесия другой, ближайшей по направлению звезды. Корабль войдет в разорванное пространство как в воду, причем иллюзия будет полной, даже появятся расходящиеся во все стороны круги, а вот вынырнет в другой системе из серой, светящейся мути, и расстояние в десятки или сотни световых лет будут пройдены за доли микроцикла. Но в этот момент в непосредственной близости от точки перехода появилось сначала легкое, слегка светящееся облачко, которое все больше и больше уплотнялось. Анализ характеристики возмущения пространства однозначно показывал, что это один из гражданских кораблей Содружества миров. В другое время корвиане не упустили бы такого момента и без раздумий уничтожили чужое судно, но времени на это у командования крейсера не было: кольца накачаны энергией, надо запускать процесс перехода, иначе выплеснувшаяся энергия преобразуется в гигантские гравитационные завихрения – и крейсер превратится в космическую пыль. И процесс был запущен. Но когда крейсер уже был готов нырнуть в точку перехода, обе области искаженного пространства потянулись друг к другу и сложились в щель. Физики всех миров уже долго пытались смоделировать такой процесс и подтвердить или опровергнуть теорию параллельных пространств, но даже при идеальных расчетах осуществить задуманное не удавалось. И вдруг по воле случая это произошло. Произошло вопреки всем законам вероятности, хотя нет, не вопреки, но теперь такой случай мог произойти только через восемь миллиардов гигациклов. Тяжелый крейсер стал терять очертания и превращаться в легкое облачко, а потом и облачко растаяло без следа.

Все прошло в течение трех микроциклов.

Пассажирский лайнер «Айрон» шел по своему обычному маршруту. Ему предстояло совершить четыре перехода, четыре прыжка через пространство до места назначения; сейчас он подходил к первой расчетной точке перехода. Пассажиры находились в своих каютах, как и положено во время совершения прыжка.

– Лен, помоги поместить ребенка в детский контейнер.

– Зачем его туда укладывать? Пусть спит в кроватке.

– Нет, по инструкции во время перехода он должен находиться в контейнере.

– Он может проснуться.

– Значит, это надо сделать осторожно. И не ленись.

– Хорошо. Сейчас помогу.

– Так, тихонько. Ишь губенки как вывернул, сладенький.

– Эля, ты оставишь контейнер открытым?

– Нет. Ты всегда сильно шумишь. Надо его закрыть.

Лен закрыл контейнер и проверил систему жизнеобеспечения, все было в полном порядке. Зачем существовали такие правила, в общем-то было непонятно. Лайнер снабжен мощной системой гравитационных компенсаторов, которая защищала пассажиров от любых перегрузок во время межпространственных переходов, но если бы она по каким-то причинам не сработала, то наличие даже сверхнадежного детского контейнера никоим образом не смогло бы защитить ребенка. Впрочем, на всех лайнерах родители малышей с удовольствием использовали эти контейнеры, так как они обладали хорошими звукоизолирующими свойствами и, поместив в него ребенка, можно было не заботиться о соблюдении тишины.

– Надеюсь, у него не возникнет «детских» проблем, – усмехнулся Лен, – иначе проблемы возникнут у нас.

Эля с укоризной посмотрела на мужа:

– Между прочим, у него проблем бывает гораздо меньше, чем у тебя.

– Это в каком смысле?

– В смысле работы. Почему мы должны так далеко отправляться, неужели нельзя было найти что-нибудь поближе?

– Ты же знаешь, что из-за этого конфликта на наших границах все серьезные фирмы стали сворачивать свои представительства.

– Ты хороший специалист. Мог бы найти работу на Паладине.

– Эля, на Паладине в основном курортные фирмы, там не требуется моя специальность.

– В конце концов, тебе можно было бы и сменить специальность, уж коли на то пошло.

– Ну если менять специальность, то не надо было и на Бантан отправляться.

– А это другое дело. Мне так хотелось вырваться с нашей планеты с ее зеленым солнцем.

– Солнце у нас не зеленое, это атмосфера такая. К тому же я слышал, что и на Паладине люди беспокоятся за свою безопасность.

– Ой, выкинь это все из головы! У наших военных достаточно сил защитить нас от этих мохнатых недоумков. А если учесть, что и соседние миры обещали нам помочь, то все их потуги смешны.

– Не сказал бы. Фирмы не стали бы тогда сворачиваться, а тут просто бегство какое-то.

Эля задумалась, Лен был прав. Пресса ничего не говорила об этом, но транспортные компании были вынуждены в десятки раз увеличить количество рейсов в направлении дальних миров, и об этом она знала от своей дальней родственницы. Споря с Леном, она прекрасно осознавала, что мужу здорово повезло быстро найти работу в крупной компании – хотя и далеко, но, судя по описанию, на планете с прекрасными условиями, которые нисколько не уступали Паладину. Все складывалось удачно, и она была в глубине души довольна развитием ситуации, однако мужу знать об этом было вовсе не обязательно.

– Как думаешь, мы почувствуем переход?

– В рекламе говорится, что пассажиры не замечают момент перехода.

– Ха! Нашел чему верить – рекламе.

– Если ничему не верить, не стоило тогда вообще все это затевать.

В этот момент пол в каюте вздрогнул и немного изменилась гравитация.

– Я же говорила, реклама… Ай! – Толчок был уже гораздо сильней. – Лен, я боюсь…

Но Лен ответить не успел: мощный импульс отбросил его на стену, а потом все резко перевернулось и потонуло во мраке.

– Мелитор, ты где?

– Я в седьмом кубе.

– Что это было?

– Туземный корабль проскочил в наше измерение и рассыпался на части.

– Они уже достигли такого уровня?

– Нет. Произошла случайная инверсия пространства.

– Понятно. Погибли все?

– Да.

– Надеюсь, с нашей стороны прямых или косвенных причин в их гибели не было?

– Почти.

– Поясните.

– Один контейнер с туземным детенышем столкнулся с нашим зондом. Определить, что явилось причиной его смерти, сейчас невозможно.

– Это очень плохо. Нас могут обвинить во вмешательстве в ход развития туземной расы. А этого допустить нельзя. У нас уже есть одно предупреждение.

– Что же делать?

– Насколько тяжело он поврежден?

– До тридцати процентов мозга, многочисленные разрывы органов, повреждения скелета.

– Значит, это можно восстановить.

– Но у нас нет психоматрицы данного типа туземцев, а без этого мы не сможем установить правильного уровня развития.

– Но он детеныш. А детеныши туземцев очень легко адаптируются.

– Так мы его вернем?

– По «Уложению» мы обязаны все вернуть в их пространство.

– Но потом об этом мы обязаны доложить в совет?

– Нет. Прямых указаний нигде нет. Есть только рекомендации. Если об этом позднее станет известно, то мы сможем отчитаться, что приняли все меры для устранения последствий нашего косвенного вмешательства в гибель туземного существа.

Поисковый корабль Содружества исследовал окрестности расчетной точки прыжка лайнера «Айрон». Лайнер не прошел по расписанию мимо встречного грузового корабля, поэтому немедленно была направлена поисковая команда, которая, обследуя прыжковые зоны и снимая данные с системных буев, должна была выяснить, куда он исчез. Искать долго не пришлось: обломки лайнера обнаружились в первой же зоне перехода.

– Капитан, тут черт знает что. Видимо, они попали в гравитационную воронку: все искорежено и разорвано. Сейчас передам картинку, посмотрите сами.

– Вижу. Пройдите курсом семь-пятьдесят три-одиннадцать, обнаружен слабый сигнал маячка.

– Тут никто не мог выжить.

– Все равно надо проверить.

Корвин чертыхнулся и развернулся на курс. Наверняка пустой скафандр в автоматическом режиме подает сигнал. Когда весь лайнер порван в клочья, а толстенный корпус смят как бумага, в живых останутся разве что бактерии.

Корвин уже давно работал в поисковой команде, случаи, подобные этому, бывали очень редко, но все-таки бывали, почему это происходило, оставалось непонятно, после каждого подобного происшествия проводилось полное расследование, но еще ни разу не удавалось докопаться до истинных причин трагедии, и почти всегда в официальных отчетах фигурировала «неустановленная техническая неисправность». Была и еще одна характерная черта подобных аварий – живых не оставалось никогда, и даже более того, гравитационные возмущения были столь велики, что от всего живого не оставалось даже следов. Именно по этой причине Корвин считал бесперспективным обследование найденных фрагментов лайнера – трата времени, и не более того, – но правила требовали, и нарушать их было нельзя. Сигнал исходил из такого же искореженного обломка. Корвин завис рядом с ним и с помощью маневровых двигателей начал медленный облет. Ага, вот он, контейнер. Помят очень сильно, но, как ни странно, цел.

– Командир, контейнер второй защиты. Детский… На запрос отвечает. Давление внутри в норме… Стоп!

– Что там?

– Работает система жизнеобеспечения. Возможно, ребенок жив. Сейчас срежу лохмотья обшивки и вытащу контейнер.

– Осторожней там, мы сейчас поближе подрулим.

Через двадцать минут контейнер был поднят на борт поискового судна. Вскрывали его со всей осторожностью, внутри в гелемассе находился семимесячный малыш и, как только он увидел склонившихся над ним людей, дернул подбородком и стал объяснять всему миру на универсальном детском языке, насколько он возмущен таким отношением к нему.

– Господи, живой! – воскликнул медик. – Его надо немедленно успокоить, сотой кубика филанина хватит. Сейчас мы его обследуем и решим, как кормить.

Сканирование не выявило сколько-нибудь заметных повреждений, и поэтому решили кормить естественным способом. Малыш высосал питание, успокоился, а через несколько минут весело загулькал, высоко поднимая ножки и размахивая крохотными кулачками.

– Это надо же, – удивлялся медик, – после такой катастрофы – и абсолютно никаких повреждений. Он точно из этого лайнера?

Случай был действительно уникальный, впервые за всю историю попадания корабля в гравитационную воронку нашелся выживший, и не просто выживший, а ребенок, не получивший ни одной травмы. Это было чудом, которое, судя по всему, впоследствии должно было войти в историю, именно по этой причине провели дополнительные исследования условий, которые поспособствовали тому, что ребенок выжил.

– Командир, контейнер вначале отбросило в трещину, и он попал под гравитационную катушку. Вот этот обломок как раз и есть ее кожух. Потом, когда развился основной гравиудар, она все еще имела достаточно энергии, чтобы частично смягчить его, и контейнер не раздавило, а дальше вместе с кожухом его выбросило в пространство, кожух сработал как защита.

– А то, что контейнер сильно помят?

– Так это не ударные вмятины. Смотрите, они все примерно с одной стороны. Контейнер был прижат к одной из стенок, и его помяло лохмотьями обшивки. Кстати, я же вырезал его оттуда, так что все вполне объяснимо.

– Все равно при таком сильном возмущении серьезные травмы неизбежны. Судя по структуре гелемассы, ударные ускорения контейнера доходили до двадцати кратных величин, а на ребенке ни одного повреждения.

– Это, конечно, удивительно, но подобные ударные ускорения хоть и травматичны, но не всегда смертельны. К сожалению, курсор контейнера в нерабочем состоянии, иначе мы бы получили полную картину.

– Хорошо, опишите это в отчете.

Лия в который раз просмотрела информационное табло транспортной компании, на нем вот уже двое суток ничего не менялось, напротив всех рейсов стояло сообщение о переносе отправления на неопределенное время в связи с постановлением правительственных органов. И что обидно, никаких пояснений больше не приводилось. Она еще вчера попыталась выяснить причину столь масштабных проблем, но по указанной ссылке неизменно отвечал автомат, а на него, как известно, повышенный тон не действует: можно хоть до визга голос поднимать – только охрипнешь. Наконец терпение ее лопнуло и она уверенно выбрала соединение с агентством:

– Что происходит? Почему мне не дают отправиться на курорт? У меня отпуск, если вы и дальше будете мне препятствовать в отъезде, у вашей компании будут крупные неприятности.

– Наша компания приносит вам свои извинения, но отправить сейчас мы никого не можем. По решению Чрезвычайного Комитета по военным вопросам все пассажирские космолайнеры в срочном порядке направлены в пограничные миры. Вопросы транспорта теперь находятся полностью в ведении Комитета, его представительство имеет контактный адрес…

– К черту этот Комитет. Я уже связывалась с ними, они ничего сказать не смогли, и все время ссылаются на какое-то постановление правительства.

– Мы очень сожалеем, но работа компании в данный момент полностью парализована решениями Комитета. Если вас это хоть как-то успокоит, могу сказать, что через двадцать минут будет правительственное сообщение. По всей вероятности, ожидается что-то экстраординарное.

– Понятно. Хорошо, будем ждать.

Лия раздраженно стукнула по пульту, отключая канал.

– Гред, ты слышал, что мне говорят в компании? – обернулась она к мужу. – Можно подумать, что у них действительно забрали все лайнеры. Наверняка для некоторых у них есть забронированные места. Хорошо еще, что они опять не связали меня с роботом, а то я бы устроила им веселую жизнь.

Гред оторвался от планшета и рассеянно взглянул на жену:

– Я думаю, нам не стоит беспокоиться, в случае большой задержки компания должна будет возместить не только прямые финансовые потери, но и немалый моральный ущерб. Видимо, у них действительно забрали весь транспорт. Давай лучше подождем официальных разъяснений.

– Да что там может быть такого? Ерунда все это!

– Почему ерунда? Ты же знаешь, что переговоры с корвианами зашли в тупик.

– У наших военных вполне хватит сил поставить их на место. Явились откуда-то издалека и стали выдвигать требования… их надо просто вышвырнуть отсюда.

– Все не так просто. Информации о них очень мало, неизвестно даже, каким флотом они обладают.

– О, смотри, официальный канал сейчас будет активизирован. На семнадцать минут раньше срока… Гред, этого не может быть: официальный канал активизируется раньше положенного, только если возникает чрезвычайная ситуация.

– Видимо, произошло что-то действительно чрезвычайное.

На головизоре появился глава правительства и без всяких вступлений сразу начал говорить:

– Граждане мира Амильен, сегодня правительство обращается к вам с тревожным сообщением. Как вам известно, наши дипломаты два дня назад вели переговоры с недавно появившимися в нашем секторе представителями негуманоидной цивилизации – корвианами, и также известно, что эти переговоры закончились безрезультатно. Мы не стали раскрывать вам суть этих переговоров, чтобы не создавать нездоровый ажиотаж вокруг них. Однако теперь можно сказать, что переговоров, по существу не было. Корвиане выдвинули ультиматум, в котором потребовали полного и безоговорочного подчинения их воле со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда же мы отказались выполнить условия ультиматума, их огромный флот, тайно сосредоточенный на наших границах, атаковал четырнадцать наших систем.

В силу недостаточной численности наш флот не сумел организовать достойного сопротивления, понеся огромные потери. В настоящее время нам на помощь выдвигаются флоты дружественных миров, однако враг силен и владеет инициативой, поэтому не стоит надеяться на быструю стабилизацию ситуации. Именно по этой причине мы приняли решение ввести чрезвычайное положение, с этого момента все ресурсы мира будут задействованы на решение военных задач – и в первую очередь эвакуацию пограничных систем. Уже сегодня в другие человеческие миры отбывают наши представители с просьбой о незамедлительной помощи. Настало время всем нам сплотиться перед угрозой масштабного космического вторжения, только таким образом мы сможем сохранить наш мир и свои жизни.

Глава правительства исчез, и фазу пошли ролики, разъясняющие суть введенного чрезвычайного положения, коммерческие каналы стали вывешивать анонсы на изменение программы вещаний.

Лия растерянно смотрела в головизор. Ей казалось, что сказано было недостаточно и теперь должны разъяснить, что делать дальше.

– По-моему, тебе только что сообщили, что твоя поездка на курорт сорвалась, – подал голос Гред.

– Гред, ты с ума сошел. Какой, к черту, курорт! Это же все… Это конец света! От граничных систем до нас всего пять переходов, а флота, как сказали, у нас уже нет.

– Господин адмирал, у нас снова возникли серьезные проблемы, – ворвался в кабинет секретарь. – Обнаружен выход передовых кораблей корвианского флота в нашей системе.

Адмирал тяжело поднял голову. Он только что проводил очередной, черт знает какой по счету, совет, на котором вырабатывались экстренные меры по противодействию наступлению корвиан в глубь мира. То, что корвиане в ближайшее время пройдут в систему, сомнений не было, но оставалась надежда, что это произойдет спустя еще двое суток, а за это время будет эвакуировано все население и удастся в какой-то мере укрепить систему для обороны. Теперь все рушилось, сбылись самые мрачные прогнозы, и, несмотря на то что все считали адмирала неунывающим человеком, оптимизма это как-то ему не добавляло.

– Понятно. Можете идти.

Адмирал прикрыл рукой глаза. Вот уже второй день он не мог выкроить время на полноценный сон, и теперь, несмотря на принимаемые стимуляторы, у него начинала болеть голова. Однако секретарь не уходил, и адмирал почувствовал это:

– Что еще?

Секретарь встрепенулся; ему было непонятно, почему адмирал не стал немедленно действовать, надо было срочно принимать хоть какие-то меры.

– Я думал, должны последовать ваши распоряжения.

Адмирал откинулся на спинку кресла и мрачно взглянул на своего подчиненного:

– Какие могут быть распоряжения? Эта ситуация обсуждалась неоднократно, перечень всех возможных мер уже выработан, последствия просчитаны. Все, что можно было сделать, сделано, и ничего нового мы сейчас придумать не сможем. Собирать очередное совещание по этому поводу нет смысла, это только отвлечет людей от выполнения своих обязанностей.

– Но мы не успеваем закончить эвакуацию населения.

Адмирал считал себя выдержанным человеком, но сейчас у него, видимо, с нервами было не в порядке: события последних дней кого угодно могли довести до крайности, поэтому проявление тупости секретаря не могло остаться без последствий.

– Вы, очевидно, совсем не понимаете, что происходит, – резко повысил он голос. – Вопрос сейчас не в том, что мы успеваем, а что нет. Вопрос стоит в минимизации неизбежных жертв населения нашего мира. Сейчас не место причитаниям, нам необходимо…

Но тут до него дошло, что, по всей вероятности, у этого человека здесь остались родные и его поведение вполне оправданно. Адмирал тут же изменил тон:

– Прошу простить меня за резкость, но флот сейчас действительно делает все возможное и даже невозможное. Нам остается уповать только на чудо.

После того как секретарь вышел, адмирал снова погрузился в раздумья. Как разведка могла проморгать сосредоточение таких огромных сил на границах их мира? Флот не иголка, и, для того чтобы организовать такое масштабное вторжение, необходимо было сначала построить базы для кораблей, создать сопутствующую инфраструктуру, разместить заводы для добывания реактивной массы, организовать потоки транспорта и тэ дэ и тэ пэ. Корвиане давно готовились к вторжению и ультиматум предъявили только тогда, когда уже все было готово для вторжения; флот не мог долго проводить активные действия вдалеке от своих баз, а корвиане наступали и наступали большими силами, продолжая расширять зону вторжения. Что можно было противопоставить им сейчас? А ничего. Тех сил, которые могли выставить против них три союзных мира, было явно недостаточно, оставалась единственная надежда, что политики сумеют убедить другие миры и они объединятся перед угрозой столь масштабного вторжения. Но это не могло произойти достаточно быстро, и участь миров, находящихся на пути корвиан, была практически уже предрешена.

Единственная задача, на выполнении которой сейчас сосредоточился флот, – это эвакуация населения, именно на ее организацию были брошены все ресурсы.

Группа кораблей, оставшихся после тяжелого боя с корвианами, уходила в пространство. Прорваться к точке перехода они уже не успевали, и единственное, что могли сделать, – это остаться около границ системы и приковать значительную часть вражеских сил для охраны своих тылов. Пока флот корвиан развивает наступление в глубь их мира, он не может серьезно заниматься ликвидацией, гоняясь за ними по пространству. Но в будущем корвиане неизбежно захотят очистить свои тылы и выделят большие силы; в этом случае придется уходить дальше в пространство, что при ограниченных запасах реактивной массы равносильно медленной смерти, поскольку преодолеть пространство до ближайшей звезды в разумные сроки невозможно. Это означало, что надежды на спасение нет, и все прекрасно это осознавали, а потому готовы были сделать все, чтобы ослабить наступательную мощь корвиан, заставить их распылять свои силы по мере прохождения транзитных систем. Расстояние между точками перехода было велико, и для защиты их транспорта требовалось много сил. Корвиане были вынуждены оставить значительно большее количество боевых кораблей для охраны. Именно на этом был построен расчет, и он оправдался. Это была маленькая, но победа.

Передовая группа корвиан не стала связывать себя боем с самого начала, а с ходу прорвалась в следующую систему. Однако здесь их ждали. В результате непродолжительного боя им пришлось совершить обратный переход и остановиться, дожидаясь подхода основных сил.

Секретарь снова влетел к адмиралу:

– Господин адмирал, первая атака отбита, враг бежал.

Адмирал смотрел на своего подчиненного с некоторой озадаченностью, в ближайшее время ему придется все-таки расстаться с ним. В мирное время он был, конечно, незаменим, его работоспособности можно позавидовать, но вот в военное время держать у себя откровенного тупицу не следовало.

– У вас есть обязанности, и в них не прописана необходимость врываться в мой кабинет с криками о сомнительных успехах. Все эти данные уже давно есть на моем мониторе, и если бы вы были внимательней, то заметили бы мое распоряжение по данному поводу. Задание вам уже дано, так что немедленно приступайте к его выполнению.

Секретаря мгновенно выдуло из кабинета.

Он еще не осознал устроенную ему адмиралом взбучку и находился в состоянии эйфории, однако, когда просмотрел распоряжение адмирала, улыбка медленно сползла с его лица. Адмирал приказывал группе кораблей оставить свои позиции и ускоренным ходом двигаться к обитаемой планете для проведения экстренной эвакуации.

«Как же так? – думал секретарь. – Ведь это прямое предательство. Это первый серьезный успех нашего флота, его надо развивать, а тут мы должны бросить позиции и без оглядки бежать из системы».

Секретарь еще немного подумал, а потом активизировал канал службы безопасности.

Приказ адмирала на флагмане был принят с пониманием, капитан только глянул на него и кивнул:

– Да. Этого следовало ожидать. Прежде всего надо эвакуировать население, без нас они не успеют этого сделать. Объявите перестроение, курс на планету. Экипаж в капсулы. Здесь остается вторая группа. Пусть имитируют наше присутствие.

Когда корабли перестроились в положение для перехода, на флагман пришел новый приказ: на этот раз им категорически запрещалось покидать свои позиции, следовало принять все возможные меры по организации отпора врагу.

Капитан удивленно уставился на приказ: в штабе что-то произошло, первый приказ был за подписью адмирала, новый поступил за подписью начальника штаба, но имел содержание полностью противоположное. Впрочем, он не мог знать, какие причины повлияли на изменение, как говорится: жираф большой – ему видней.

Противник начал новый прорыв спустя восемь часов. Еще спустя три часа стало абсолютно ясно, что ни отбить атаку, ни даже задержать такую массу боевых кораблей противника небольшое соединение прикрытия не сможет. Сделав несколько маневров, имитирующих атаку, и вынудив противника произвести перестроение, оставшиеся корабли на предельных ускорениях ринулись к другой точке перехода – у них еще оставалась надежда оторваться от преследования. Последнее, что засекли замыкающие корабли, – это яркие вспышки погибающих лайнеров, которые не успели доставить эвакуируемых до спасительного рубежа.

Глава 2

РОДИНА

Малыш, сильно размахивая руками, шел по улице, ему все было интересно. Он только что впервые один вышел за ограду и теперь обследовал окрестности. Вот по тротуару движется робот-уборщик, он отмывает до зеркального блеска тротуарные плитки, которые и без того казались идеально чистыми. Но вот в пределах сенсоров робота показался какой-то мусор, и он прямиком направился в его сторону, перед ним он замер, определяя, насколько этот мусор может оказаться ценной вещью, а потом с помощью манипулятора отправил его в бункер мусоросборника и снова двинулся на прежнее место – продолжать прерванную работу.

Малыш встал на его пути, робот замер на некоторое время, но ребенок не отходил, а введенное задание выполнять надо, и робот двинулся в сторону, пытаясь обогнуть препятствие. Но малыш, не думал уступать и снова перекрыл ему путь. Робот тут же попробовал объехать его с другой стороны, однако малыш снова встал на пути. Тогда робот остановился и, выждав с десяток секунд, стал издавать звуковой сигнал, чем-то напоминающий скуление нетерпеливой собачонки. Малыш, довольный одержанной победой, двинулся дальше. Встречные прохожие оглядывались на него, а потом крутили головами и искали кого-нибудь из родителей; заметив других людей, также наблюдавших за ребенком, думали, что он все-таки под присмотром, и успокаивались.

Внимание малыша привлекло большое голографическое панно, на котором непрерывно крутились рекламные ролики. Нельзя сказать, что он не был знаком с таким устройством, но он впервые смог к нему близко подойти. Действительность его разочаровала: когда он оказался в непосредственной близости от панно, объемный эффект пропал и часть изображения рядом с ним превратилась в перемежающееся световое пятно. Стоило малышу немного отойти от панно, как на нем сразу появилась реклама для детей: это встроенная система управления панно определила пристрастия ребенка и запустила соответствующий материал. Чего здесь только не предлагалось! И всевозможные роботы-животные, и виртуальные друзья, с которыми ребенок мог вполне осмысленно общаться, и игровые системы, в которые можно было полностью погрузиться с помощью специального костюма, и тэ дэ и тэ пэ. Но стоило мимо панно пройти кому-нибудь из взрослых, как реклама мгновенно менялась, оставляя для ребенка лишь маленькое окошко, причем система очень точно ориентировалась в интересах проходящих людей, подбирая рекламу не только в соответствии с полом и возрастом человека, но и по каким-то неведомым алгоритмам определяя его наклонности.

Мир был велик и завлекателен, везде находилось достаточно того, что требовало немедленного и пристального внимания. Наконец ребенок устал от огромного многообразия информации и, повернувшись, двинулся обратно.

Обратный путь был не менее интересен, и теперь уже то, что поначалу было отложено на потом, осматривалось с пристальным вниманием. Вот мимо катится небольшая роботизированная тележка, на которой установлен торговый автомат, а прямо на ее передней панели прокручивается реклама предлагаемых товаров. Малыш заинтересованно посмотрел в ее сторону, тележка сразу изменила курс и подъехала к нему, на панели появилось меню с предлагаемыми прохладительными напитками и различными сортами мороженого. Малыш приложил большой палец к идентификатору, а потом ткнул по изображению напитка, однако автомат тренькнул, и появилось изображение знака запрета – идентификатор не принял папиллярного узора, и теперь программа просила ввести добавочный код. Это конечно же было глупостью: ни один ребенок в его возрасте не смог бы ввести нужный код, но, видимо, те, кто настраивал автомат, решили, что если код будет все-таки введен, то вопрос самостоятельности ребенка решится сам собой. Малыш не моргнув глазом набрал на мониторе длинный набор значков и получил в итоге свой напиток.

– Олег, я нигде не могу найти Кима, он просто пропал.

– Опять, наверное, залез в подвал. А что, он без следящего браслета?

– Дома браслет не нужен, он ему только мешает. А в подвале я уже смотрела. Оля сказала, что видела его минут двадцать назад во дворе. Он крутился у калитки, может, сумел ее открыть?

– Ерунда. Ее без брелка можно открыть только кодовым набором. Ты думаешь, он мог набрать код? Да я сам его не помню.

– Ну тогда бросай пялиться в головизор и помоги мне его найти.

Через десять минут стало ясно, что дома Кима нет.

– Дьявол! Как он смог открыть калитку? Куда он мог пойти? Позвони в пункт наблюдения, пусть выяснят, где он.

– Уже позвонила, он идет сюда.

– То есть как – идет? Откуда?

– С шестого квартала.

– Ого, путешественник! Ладно, подождем. Интересно, как он выбрался?

Малыш кое-как доплелся до калитки, привстав на цыпочки, дотянулся до кодовой клавиатуры и стал набирать код. Набирать было очень неудобно, приходилось тянуться слишком высоко, а снизу цифры были плохо видны, но малыш старался. Наградой ему послужили мелодичный звук и открытая калитка.