Вот как он доказывает свою версию. В Евангелии от Иоанна Христос - когда изгонял из Храма торговцев, сказал: "Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его". Противники его возражали: "Храм строился сорок шесть лет, и Ты в три. дня воздвигнешь его?" Мень считал - это его мнение, - что начало строительства Храма относится к двадцатому году до нашей эры. Выходит, что этот диалог мог произойти не позже двадцать седьмого года. Плюс три года до казни - считайте... И это всего лишь один из вариантов исчисления года смерти.
      Уайт - С ума сойти!..
      Роджерс - Повторяю: это мнение священника Меня и других.
      Есть иные, которые для меня более убедительны... Пропуск в стенограмме. Продолжение стенограммы.
      Дэнис - Зак, ты работаешь в Службе больше меня. Такого слома ведь, не было, да?
      Уайт - Да, мистер Дэнис. ТАКОГО еще не было. Сломы, как вы знаете, обнаруживаются с грустной регулярностью, но совсем не таких масштабов, конечно же. Даже сравнивать бессмысленно. Бывало, сами рассасывались... Но здесь явно не тот случай. Слишком много времени потеряно. У объекта "М", я имею в виду. Если вспомнить Новый Завет, объект уже три года как проповедовал...
      Дэнис - Иисус, Зак.
      Уайт - Мистер Дэнис, они все для меня объекты. Даже Иисус... У объекта есть жена, дети... Биография! Нет, все совсем не так, все куда более страшно, чем мы здесь хотим себе представить. Это катастрофа. Слом с точно прогнозируемыми последствиями на две с лишним тысячи лет вперед! До наших дней, господа. А главное, я пока не могу понять, что надо делать. В случае с русским химиком Менделеевым, к примеру, мы применяли гипносуггестию периодической таблицы элементов. Пять минут работы - и домой. А он проснулся озаренный. И то мы тогда на месяц опоздали! Но этому объекту, Иисусу, ведь не внушишь во сне, что он Мессия. Слиш-. ком много событий в его жизни уже успело произойти. Не знаю...
      Айронс - А если мы попробуем продвинуться еще на три года назад?
      Джереми - Том, тогда мы рискуем закинуть агента куда-нибудь в Средиземное море. Шестому пришлось шесть миль пешком идти. А мы рассчитали все до миллиметра и все равно промахнулись. Нам надо еще работать и работать над коррекцией. Чем больше мощность поля, тем больше пространственная погрешность.
      Айронс - Ничего, доберется. Ведь ты же у нас Кормчий... Спасательный жилет ему дадим. Закопает потом. Шучу... Придется рассчитать все как следует. Выхода-то у нас нет, правильно? К тому же, я полагаю, наши новые тайм-капсулки способны и на большее. Вот только как, по-вашему, превратить обыкновенного человека в Мессию? Библию ему прочитать?
      Уайт - Надо будет - прочитаем!
      Дэнис - А в самом деле, Зак, какие методы тут возможны?
      Уайт - Мистер Дэнис, прислушайтесь ко мне, повторяю, я, честно говоря, пока не знаю. Нам никогда прежде не приходилось сталкиваться с такими фантастическими по значимости задачами. Да, мы делали многое. Мы помогли бежать Наполеону с острова Эльба. Мы спасли Паганини от перелома руки. И третье, и десятое, и сорок девятое... Но все прежние сломы - если сравнивать с этим, скорее сломчики, - их все мы всегда корректировали простым оперативным вмешательством. А здесь нам придется, видимо, создавать с нуля новую личность... Нет, пока не могу ничего предложить...
      Дэнис - О'кей, Уайт, кончайте паниковать. По сути, вы уже предложили: создать личность. В конце концов, это всего лишь техническая проблема. Да, до сих пор нами не встреченная, но решаемая. Плюс к тому: мы ОБЯЗАНЫ ее решить. Господа, давайте рассуждать так; при ликвидации всех сломов мы непременно находили критическую точку в истории или жизни объекта, в которой и проводили более или менее локальную коррекцию. С сорокалетним многодетным плотником мы ничего локально сделать не можем. То есть можем, но что это нам даст?.. Значит, нам следует найти в его жизни некий переломный момент, когда возможно на него кардинально воздействовать. Это ясно. Другое дело - как воздействовать?.. Вопрос остается открытым. Давайте прервемся, пожалуй. От кофе, полагаю, никто не откажется?
      Пропуск в стенограмме. Продолжение стенограммы.
      Джереми - Мистер Дэнис!
      Дэнис - Слушаю, Кормчий.
      Джереми - Биг-Брэйн, я считаю, может разработать систему причин и событий, которые были бы способны изменить взгляды объекта на окружающую реальность. То есть мы сможем сделать его как бы "не от мира сего", но... с религиозным уклоном, что ли... Наверное, так.
      Дэнис - Ну-ка, Стеф, поподробнее.
      Джереми - Эта программа называется "Психо-матрица". Разработка закончена, мы собирались вам докладывать... Матрица позволяет перестроить сознание человека в несколько этапов. В итоге человек должен отвечать требованиям, заложенным в него программой. Однако это не зомбирование. Перестройка сознания происходит с участием собственно объекта, но абсолютно незаметно для него самого. Главное - обозначить цель. Тогда психо-матрица будет плавно подводить к ней своего носителя. Таким образом, нам не нужны многочисленные полевые агенты, создающие необходимые условия и контролирующие обстановку. Человек сам устроит все, как ему надо. В нашем случае, как надо Истории. Как было в Истории. Но для того, чтобы объект смог более или менее успешно моделировать благоприятные для себя обстоятельства, он должен обладать хотя бы минимальными парапсихологическими способностями. Если мы сможем обнаружить их у объекта, потом ввести в него психо-матрицу и активировать паранормальность, то с большой долей вероятности через какое-то время у нас получится некое подобие Мессии.
      Дэнис - Некое подобие? Подобие не проходит, Стеф.
      Джереми - Мистер Дэнис, мы еще ни на ком это не проверяли. Эта матрица вообще лабораторный образец. Все, что я о ней только что рассказывал, пока теория. Я не знаю, как поведет себя психо-матрица в мозгу у человека первого века нашей эры. Пока она развивается, за ней контроль не нужен, но когда она активируется, за объектом должен кто-то следить. И корректировать любые отклонения от программы. Объект элементарно может забывать принимать пищу. Ну, это так, к примеру...
      Дэнис - Стало быть, нашему Пастырю надо назначить пастыря... Интересно получается. Где же вы были раньше со своей матрицей, а, Кормчий?
      Джереми - Раньше не было таких сломов, и раньше не было такой матрицы.
      Дэнис - Да уж. Так значит, когда нам нужно будет вводить в Иисуса психо-матрицу, чтобы она успела развиться? И вообще, как все это происходит?
      Джереми - Происходит-то просто. Нам нужно зафиксировать объект на два, максимум - три часа. Естественно, изолировать его от посторонних глаз. За это время Техники введут в мозг психоматрицу и отпустят его с миром, но уже потенциально новым человеком. Само собой разумеется, ни о каком внешнем воздействии он помнить не будет. А вот когда это делать... По нашим расчетам, формирование матрицы должно потребовать около двадцати лет...
      Дэнис - Сколько? Да вы что?
      Джереми - Что поделать! Иначе объект станет непредсказуем. Мы так предполагаем. Например, сойдет с ума, и мы его окончательно потеряем... Я повторяю, человек с матрицей до всего доходит сам, она просто помогает ему в этом, как бы подсказывает ему его возможности. Разве можно сформировать новую личность за короткий срок? Для этого требуется целая жизнь!
      Дэнис - Вы хотите сказать, что мы должны ввести матрицу Иисусу в подростковом возрасте?
      Джереми - Определенно. Тридцать три минус двадцать - тринадцать. Примерно так...
      Роджерс - Двенадцать. Такой возраст вам подойдет?
      Джереми - Почему именно двенадцать?
      Роджерс - Позволю себе напомнить вам, коллеги, некий фрагмент из Нового Завета. Конкретно - из писания евангелиста Луки. Это единственный источник - я имею в виду канонический, признанный Церковью, - в котором есть упоминаниео детских годах Иисуса. И тоже - единственное. Каждый год семья Иосифа и Марий вместе с детьми, конечно, - совершали из Назарета паломничество в Иерусалим, на праздник Пасхи. Когда Иисусу уже исполнилось двенадцать, они тоже проделали этот отнюдь не короткий - более ста километров - путь. Праздник закончился, и они пошли обратно. Видимо, шли толпой, родственники, соседи... И по прошествии дня обнаружили, что Иисуса с ними нет. Они вернулись в Иерусалим, искали сына везде, целых три дня искали, как пишет Лука, а нашли - в Храме. И то, что они увидели - опять, если верить Луке, - поразило:-это был совсем незнакомый им Иисус. Он сидел среди учителей - видимо, священников, --задавал им вопросы, слушал ответы и тут же возражал, предлагал собственные варианты. Как пишет Лука: "Все слушавшие дивились разуму и ответам Его". А дальше - весьма странная для примерного двенадцатилетнего мальчика реакция. На упреки родителей он ответил так: "Зачем было вам искать меня? Или вы не знали, что мне должно быть в том, что принадлежит Отцу моему?" И замечательная реплика Луки: "Но они не поняли сказанных им слов".
      Джереми - И я не понял.
      Роджерс - Все говорит о том, что это был другой Иисус. Может быть, ваши Техники, Джереми, уже подсадили ему психо-матрицу?.. Тогда, кстати, совпадение проб ДНК на плащанице и проб, привезенных из броска Шестым, может получить объяснение...
      Дэнис - Спасибо, Клэр, я читал о петлях времени, но я не люблю фантастику... Полагаю, господа, вопрос решается однозначно. Готовим проект по ликвидации слома. Всем службам предоставить планы своих действий. Срок - сутки. Как назовем проект?
      Роджерс - И все-таки-"Мессия".
      Дэнис-Принято.
      Зернов - Минутку, Дэнис. Нам готовить соответствие для группы. Понимаю, что три - пять лет - не срок, но все же: в какой именно год пойдет группа Мастера? Я задаю этот вопрос, исходя из той путаницы в датах смерти и рождения Христа, о которой говорила Клэр. Тридцатый, тридцать третий. Седьмой, четвертый. И наконец: по Библии, Христос умер и вознесся в возрасте тридцати трех лет, а по данным разведки ему - сорок...
      Дэнис - Борис, я дал сутки на подготовку планов. За это время вы должны ответить на все вопросы друг друга.
      Роджерс - Мистер Дэнис, дайте мне пару минут. Вопрос и вправду принципиальный.
      Дэнис - Ну, хорошо, Клэр. Две минуты.
      Роджерс - Борис, подумайте сами: какая, в сущности, разница - в каком году он родился и в каком принял смерть? Две с лишним тысячи лет мы ведем наше летосчисление от Рождества Христова. Разве уточненные варианты даты его рождения что-нибудь изменили в мире? Ни-че-го! Ноль возмущений. Две с лишним тысячи лет мы называем тридцать три года - возрастом Христа, потому что принято считать, что его распяли в этом возрасте. Обратили внимание? Я сказала: принято считать. И даже если завтра мы будем знать точно, что он погиб в сорок или позже, разве это знание что-то изменит в нашем отношении к самому великому мифу Истории?.. Да, Иисус был реальной личностью, это вам сегодня человек Соммерсона подтвердил безоговорочно. Да если б и не был? Что бы это изменило? Еще раз повторю: ни-че-го. Потому что его последователи - ученики, апостолы, евангелисты канонические и апокрифические - выстроили Миф. И там сказано четко: тридцать три года - это возраст Иисуса Христа, вернее - возраст, когда он погиб, воскрес и вознесся. И к черту все исторические несоответствия! Мастера пойдут создавать Миф. А уж как они это будут делать - с психо-матрицей или с чем-нибудь еще, - вопрос техники. Поэтому я, как эксперт Службы Соответствия, утверждаю: абсолютно не важно, какую дату мы примем за момент рождения объекта "М" и в какой именно год уйдет группа Мастера. Предлагаю - шестой год нашей эры. Иисусу - двенадцать с лишним лет. Да и разве на таком огромном временном расстоянии - две тысячи сто пятьдесят один год! - погрешность, в пару-тройку лет что-то сломает?
      Дэиис - Ваше время истекло, Клэр. Спасибо за страстность. Юмор у нас уже был, а вот темперамента среди ночи явно не хватало. Что же до сути сказанного соглашусь: берем предложение миссис Роджерс за исходное. Пара-тройка лет на таком отрезке времени возмущений не создаст. И еще. Клэр права: в данном случае мы только убираем слом и начинаем Историю. А создавать ее, строить - тем, кто пойдет за объектом "М". Все, господа. Беспокойной вам ночи и такого же дня.
      Конец стенограммы.
      ПРОЛОГ - 4
      ЕВРОПА. ДОВИЛЬ, 2157 год от Р.Х. месяц январь
      ВСЕМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ СЛУЖБЫ ВРЕМЕНИ СРОЧНО
      ПРИКАЗ
      В связи с экстренным проведением операции коррекции в рамках проекта "Мессия", приказываю:
      1. Всем службам и подразделениям перейти на усиленный режим работы. Находящихся в отпуске сотрудников немедленно вызвать на рабочие места.
      2. Командование оперативной частью проекта "Мессия" возложить на Мастера-3 Петра Анохина.
      3. Технической Службе в срок .24 часа подготовить тайм-капсулы № 3, 9, 12 к работе.
      3.1. Установить круглосуточное дежурство Техников при поле-генераторах.
      3.2. Выделить для переброски следующее оборудование:
      - генераторы поля массового восприятия (три комплекта);
      - молекулярные синтезаторы органики (два комплекта с необходимыми расходными материалами);
      - прибор для внедрения психо-матрицы СВ-1;
      - программный продукт для СВ-1.
      Все оборудование снабдить соответствующей маскировкой.
      4. Отделу Коррекции:
      4.1. провести регламентный инструктаж среди оперативных работников;
      4.2. подобрать двух кандидатов из Технической Службы для последующего тестирования и переброски;
      4.3. передать руководство отобранными кандидатами Мастеру-3 Петру Анохину на весь период операции "Мессия" без ограничения времени.
      5. Службе Соответствия рассчитать "легенды" для Мастера-3 и Техников, приготовив необходимый реквизит.
      6. Лингвистическому Отделу произвести коррекцию языковой программы согласно обновленным по итогам разведки-1 требованиям и снабдить ею участников операции.
      7. Отделу Перемещений и Расчетов подготовить координаты точек для переброски людей и оборудования.
      8. Медицинской службе:
      8.1. установить усиленный режим дежурства у Створа Приема тайм-капсул;
      8.2. провести психологическую и физическую подготовку участников операции;
      8.3. снабдить участников операции устройствами контроля жизнедеятельности и индивидуальными медицинскими наборами.
      9. Стратегическое руководство проектом "Мессия" принимаю на себя.
      10. В случае успешного завершения операции и проекта "Мессия" в целом всем непосредственным участникам будет выплачена внеочередная премия и предоставлены полностью оплаченные отпуска.
      Да хранит нас Бог!
      Главный инспектор службы времени Майкл Дэнис
      ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 1
      ИУДЕЯ, ИЕРУСАЛИМ, 6 год от Р.Х., месяц Нисан
      Петр шел по улице, по единственной, имеющей название - Терапийонская, шел от Северных ворот - вниз, мимо Храма, в Нижний город, а вернее, протискивался сквозь предпасхальную толпу, сквозь бело-черно-золото-красно-голубую, шумную и жаркую людскую мешанину, он наступал на чьи-то ноги, ему наступали на ноги, несильно били локтями в живот и грудь, подталкивали в спину, да и он вел себя столь же бесцеремонно, легко и походя распускал руки, вполголоса огрызаясь на древнееврейском, на арамейском, на греческом, слышал в ответ тоже ласковые пожелания на разных языках, однако все было вполне безобидно, просто уличная дневная толпа жила давно привычным ритуалом движения, которое вполне возможно было бы описать красивым математическим уравнением. Впрочем, Петр был далек от математики, в частности, и от прочих точных наук вообще. Он назывался Мастером, а эта фантастически редкая профессия - или все-таки образ жизни? - позволяла ему быть чистым эклектиком, знать всего понемногу, все быстро схватывать и запоминать, обо всем обязательно иметь представление, поскольку людей много и все они - разные, и знания у них - разные, и интересы, и желания, и мечты, и мысли. Да, истина куда как банальна, но мир-то как раз и держится на банальных истинах, небанальные его то и дело норовят сковырнуть. Но пока, к счастью для мира, не выходит.
      Петр, повторим, протискивался сквозь толпу, которая ближе к Храму, к лестнице и мосту, ведущим на торговую галерею, становилась максимально непроходимой, вязкой, и привычно блокировал в мозгу оглушительный фон из множества знаний, интересов, желаний и мыслей, в избытке копившихся в головах встречных и попутных прохожих, тем более что знания эти - по определению! были невелики и зачастую неверны, интересы примитивны, желания наивны, а мысли...
      Но прорвалась сквозь барьер одна опасная - вдруг прорвалась: какая у мужика, то есть у него, у Петра, красивая золотая пряжка с золотой же цепочкой на поясе... То ли восхищение, то ли все-таки жадная зависть с подспудным желанием срезать означенную пряжку, когда Петр зазевается: в такой толпе это сделать несложно. Прислушался: да, желание срезать все отчетливее, сильнее...
      Петр невольно поднял глаза и встретился с юным и по-юношески длинноволосым парнем, с едва проросшей темной бородкой, одетым в одну нижнюю рубаху бедняка, сделанную из грубой толстой ткани, в довольно-таки грязную прямую рубаху, малость тронутую - скользяще отметил Петр - серой плесенью, так называемой платяной проказой, частой болезнью одежды нищих.
      Парень двигался чуть слева и сзади Петра, поспевая за ним в тесноте. Скорее всего поначалу он продирался навстречу, заметил богатую пряжку на богатом и праздном прохожем, вот и развернулся мгновенно - в надежде на поживу. А Петр, сражаясь с фоном, упустил маневр. А может, и славно, что упустил?..
      - Что тебе понравилось? - Петр быстро, наотмашь, огорошил парня коротким и неожиданным для того вопросом, так же быстро, предупреждая паническое бегство, ухватил его за руку, поддернул к себе. - Пряжка? Зачем она тебе?
      - Откуда... - Парень не сдержал изумления, но - честь ему и хвала! - сумел собраться и с максимально возможным достоинством спросить: - Мне она не нужна, досточтимый. Разве я не вправе восхититься прекрасным?.. Но я поражен вашей проницательностью.
      Говорили на арамейском. Скорее всего парень пришел в город с севера,
      Петр по-прежнему крепко держал его руку, хотя это казалось странным и не слишком приличным: что нужно богатому господину от нищего прощелыги? Но в данном случае Петру плевать было на все местные правила приличий: впервые за двое суток своего бытия в Иерусалиме Петр услышал паранорма, пусть слабенького, пусть неумелого, не знающего о своей паранормальности, но все же, все же. Даже если этот парень в итоге окажется пустышкой, Петр радовался: есть начало.
      Он не просто умел, говоря по-бытовому, как, кстати, любили говорить его коллеги по Службе, слышать мысли. Он умел выискивать людей с паранормальными способностями, с пси-полем, а отыскав подобного, умел развить в нем эти способности - естественно, до того максимального предела, который допускает конкретный человеческий мозг. У всех известных Петру паранормов, у всех, лично обученных им, этот предел различен: у кого - ближе, у кого -дальше. Вероятно, и у самого Петра тоже был - где-то, когда-то, как-то!-такой предел, но Петр не знал его. Не дошел. Не уперся.
      Пока? Может быть - пока. Но именно потому, что Петр не ведал предела своим паранормальным способностям, он и звался Мастером. Их всего - пятнадцать. На целую планету Земля о ее двенадцатимиллиардным населением. Всего пятнадцать человек!
      В самом деле, Петр имел право не любить точные науки и считать себя эклектиком.
      Тем более что все пятнадцать работали на Службу Времени, а у Службы имелись лучшие математики, лучшие технари, лучшие историки, лучшие лингвисты, лучшие все-кто-бы-то-там-ни-был, плюс в любом желаемом количестве, а Мастеров всего пятнадцать. Можно бы сказать: каждый - на вес золота, да только не придумали, еще столько золота, чтобы уравновесить ценность этих пятнадцати для Службы. Да что там - для Службы! Для Земли! Так, во всяком случае, любил говорить Первый - главный инспектор Майкл Дэнис, и Петру нравилось, как он говорил.
      - Как тебя зовут? - спросил, стараясь высокомерно, Петр, не ответив на толковый вопрос парня.
      - Шауль, - сказал парень, хотя и упираясь, но все же идя за Петром: ах, любопытство, любопытство, которое сгубило какую-то английскую кошку, еще неизвестную в местных палестинах. Кстати, буквально: в Палестинах...
      - Щауль, сын Закарии из рода Хавакука. Я из Галили.
      - Из Галили - это хорошо, - проговорил Петр, опять поражаясь, как ему славно везет сегодня. Паранорм, да еще и из Галилеи!.. - А что ты делаешь в Иершалаиме, сын Закарии? Только не говори, что ты пришел сюда на Хаг Песах, на праздник опресноков. Я все равно не поверю.
      -Почему? - к месту удивился Шауль.
      - А где же твой отец Закария? А где твоя мать... Как, кстати, имя твоей уважаемой матери?
      - Ее имя Элишева, она из рода Агарона... Она и все родственники здесь, в городе. Мы остановились неподалеку от Храма. А отец - дома, он - священник в нашей синагоге, служит сейчас. Он не мог пойти с нами... А я просто пошел погулять. Сам. Один. Я же недалеко...
      Петр отчетливо слышал, как в голове Шауля - или Саула, Савла, по-современному, - живут, сосуществуя, не смешиваясь, несколько пластов. Пласт явный - проговариваемый, пустой, заболтанный. Пласт иной - скрыть истинное, тайное, но такое по-детски смешное; ну сбежал он от родственников, ну не сказал им о том, захотелось и впрямь пошляться по великому городу, может, даже и спереть чего подороже. Вот пряжку, например... И третий пласт - интерес, интерес жадный: кто он - незнакомец, богач, что хочет? И ведь ни малейшего страха - только желание знать.
      Хороший мальчик, очень перспективный.
      Только почему сын священника так бедно одет? Что, этот Закария экономит на сыне?..
      Впрочем, это пустое любопытство.
      - Помнишь слова из книги Шмот нашего Учителя Моше:
      "Пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной"? А ты прошел и что? Пряжка тебе моя понравилась, украсть решился... - Петр смухлевал, передернул истинный смысл слов Моисея, справедливо полагая, что мальчик, даже сын священника, не слишком силен в знании Торы. - Я подарю тебе ее, если ты пойдешь со мной.
      - Куда? - Умен, пронырлив, а ведь испугался. Петр явственно почувствовал липкое. С этим чувством у него ассоциировался страх.
      - Не бойся. Я не имею дела с мальчиками. Я люблю женщин. Я просто хочу говорить с тобой.
      - О чем? - Липкое мгновенно ушло.
      Поверил? Или почувствовал, что Петр говорит правду? Скорее второе...
      - О жизни, мальчик. О твоей жизни. О жизни других людей, которые умеют видеть и слышать. Ты понимаешь, что это редкое свойство - умение видеть и слышать? Умеющий видеть - увидит многое, о чем не подозревают другие. Умеющий слышать - услышит... - И быстро, опять наотмашь, не давая расслабиться:- Скажи - что?
      - Не знаю... - Парень явно задумался. Шел, уже не сопротивляясь, и Петр отпустил его руку. - Может быть, других людей? Может быть, ветер? Воду? Деревья? Траву? Я прав?
      - Ты прав. Но мне кажется, что главное - слышать то, о чем люди не хотят говорить. Боятся, что их услышат.
      - Но если они боятся, зачем их слышать?
      - Чтобы знать, чего не надо бояться. И чтоб не боялись.
      - Чужих? Врагов?
      - Не бояться врагов - это очень просто, мальчик. Куда труднее - не бояться самого себя.
      - Я не боюсь, - жестко сказал Саул.
      - Я надеюсь, - ответил Петр.
      И вдруг - как крепки мы задним умом, мы все, даже Мастера, великие из великих! - осенило: Закария и Элишева, Елисавета из Галили, то есть Галилеи! Совпадение? Мало ли людей с такими именами в Галилее? Но Закария - священник, а его жена - из рода Ааронова...
      - У тебя есть братья?
      - Есть. Один. Только он младше меня - Йешайагу. А еще - сестра...
      Сестра Петра не интересовала.
      - Сколько тебе лет? - перебил он Шауля.
      - Четырнадцать исполнилось зимой. В прошлом году. Я прошел бармицву, я уже взрослый.
      Петр замолчал, вспоминал намертво вдолбленное в него Биг-Брэйном. Если Иисусу сейчас - двенадцать, то два года разницы - это многовато. Но многовато -если опираться только на канонические тексты, а они - неточны, это уже ясно. По канону разница между мальчиками - едва полгода, год. Ну и что? И полгода или два года - не разница на дистанции в два тысячелетия, права Клэр. А мальчик-то, Саул, - перспективен, с ним можно работать, из него может получиться неплохой проводник.
      - Почему же тебя назвали Шаулем?
      Дурацкий, конечно, вопрос. Мальчик с недоумением смотрел на Петра:
      - Я не знаю. Просто назвали...
      Дурацкий вопрос - для Саула. Для Петра - вполне закономерный. Как отцу-священнику по имени Закария назвать первенца, если некто, известный в надмирных пространствах как Архангел Гавриил, явил себя Закарии во время службы в храме и возвестил тому о грядущем рождении в семье сына Иоанна, то есть Йоханана, который станет предтечей Мессии. Или - в позднейшей транскрипции Предтечей, с большой буквы.
      Однако назвали Саулом.
      Не явился Архангел, не объявил пророчества? Или евангелист Лука выдал желаемое за действительное?
      Петр предпочел второе. Это объяснение в путанице имен куда надежнее коррелировалось с причиной броска...
      - Знаешь, я буду звать тебя Йохананом, - мягко сказал Петр. вторгся в податливый мозг парня, закрепил там этот нехитрый трюк со сменой имен, сделал это для Саула естественным и, главное, легко принимаемым. - И отцу с матерью скажи: ты теперь Йоханан.
      И все-таки парень сопротивлялся. Сильным он мог оказаться, понимал Петр, его паранормальность очевидна. А разве Петру нужно что-то иное? Психо-матрица готова только для Иисуса. Саул-Иоанн изменит себя сам - с помощью Петра, естественно.
      - Как я им объясню? Они не поймут. Я для них - Шауль.
      - Поймут. Придется понять. Скажешь: так решил Учитель. И если будут у них еще сыновья, пусть знают: Йоханан уже есть.
      - Вряд ли еще будут. Родители немолоды...
      Что ж, с возрастом Закарии и Елисавета Лука не напутал. А с именами... Значит, он, Петр, и вправду станет для Саула-Иоанна Учителем. Петр был абсолютно уверен: он нашел - неожиданно, случайно, странно, словно ниспослано свыше! - человека, который может быть предельно необходим проекту "Мессия". Другое дело: необходимо ли сие самому мальчику...
      Впрочем, Петр - Мастер, для него главное - Цель, а все остальное -вспомогательные средства. В том числе и люди.
      Хотя парня жаль, жаль...
      И все же, несмотря на лишние высокие чувства, первый урок/ следовало закрепить. Да и проверить - закрепленное...
      Петр остановился, хотя в плывущей толпе это было и нелегко, положил руки на голову парня. Помыслил:
      - Ты запомнил - как тебя зовут?
      И услышал в ответ еле различимое, далекое-далекое, тоже по-мысленное:
      - Запомнил, Учитель. Йохананом...
      А между тем они пришли.
      Пора познакомить Иоанна - именно так, забыли Саула! - со спутниками. Да и, кстати, следует сообщить в Службу о нежданной вариации Пути.
      Они свернули в узкий отросток, убегающий круто вверх от шумной торговой улицы, и остановились перед двухэтажным грязно-белым каменным домом, выглядящим весьма богато для Нижнего города, как, впрочем, и должно быть в районе богатой улицы и практически на границе с действительно парадным районом - Верхним городом. Как, добавим, и должно соответствовать социальному уровню того, кем Петр существовал в Иерусалиме.
      - Входи. - Петр толкнул дверь перед Иоанном.
      - Вы здесь живете?
      - Когда я в Иершалаиме, то здесь. Заходи. Я познакомлю тебя с моими друзьями. Они тоже станут тебя учить.
      - Чему? - Петр чувствовал робость, вдруг возникшую в Иоанне. Если страх у него ассоциировался с липкостью, то чувство робости вызывало вкус лимонной кислоты. Это очень индивидуальные ощущения, присущие только Петру. У каждого Мастера они были свои.
      В большой комнате за круглым низким столом возлежали на кушетках двое. Первый - молодой еврей в голубом хитоне без пояса, босой, короткобородый, лицо холеное, жесткое, с маленькими черными глазами. Второй - пожилой, толстый, длиннобородый, явно мерзнущий в каменном зале, поэтому кутающийся в шерстяной плащ, гиматий, не снявший с ног высокие закрытые сандалии. Это были помощники Петра, пришедшие в бросок вместе с ним:
      Жан-Пьер Мерсье, Старший Техник Службы, и Кевин Бакстер, тоже Техник, но еще психолог и историк. Они тянули легкое галилейское вино из серебряных кубков и о чем-то лихо беседовали друг с другом.
      - Знакомься, - сказал Петр Иоанну, нерешительно остановившемуся на пороге. - Доктор Давид бен Матари... - толстый улыбнулся Иоанну, - и доктор Асаф бен Кайаффа, - молодой чуть кивнул, глядя на гостя поверх кубка.
      - Кого ты привел к нам, Петр? - надменно Спросил доктор Асаф. - Надеюсь, он достоин знакомства с нами...
      - Несомненно, - ответил Петр, улыбаясь. - Он - хороший мальчик и будет нам полезен. Его зовут Йоханан. Он из Галили, сын Закарии и Элишевы. Он способен учиться, у него хорошее поле. Мы станем учить его, пока сможем, пока хватит времени. А когда придет пора покинуть Иершалаим, мы покажем ему, куда надо идти и куда должен привести его Путь, назначенный нами, и назовем его Предтечей...
      Молодой, Асаф или Жан-Пьер, резко поднялся, подошел к Иоанну, взял того двумя пальцами за подбородок, пристально всмотрелся в глаза.
      Иоанн терпеливо ждал.
      - Ты уверен? - спросил Асаф у Петра.
      - Я редко ошибаюсь.
      - Матрица у нас одна.
      - Вторая не понадобится.
      Асаф отпустил Иоанна, быстро пошел по залу - от стены к стене, как привык у себя в лаборатории.
      Давид-Кевин, продолжая возлежать на кушетке, лениво сказал:
      - Пусть мальчик подождет в другой комнате. - И к Иоанну: - Не обижайся, друг. Все будет хорошо, Петр никогда никого не обманывал.
      Иоанн взглянул на Петра. Тот кивнул:
      - Я позову...
      Иоанн вышел, и Давид-Кевин, отхлебнув кислого галилейско-го, столь же лениво спросил:
      - Сколько тебе понадобится времени, чтобы сделать из него Крестителя?
      - Говори: Предтечу, Нет пока такого слова - Креститель, время не пришло... А сроку?.. Неделя, - сказал Петр. - Или две. Или месяц. Я не знаю пока.
      - Это сейчас, - усмехнулся Давид-Кевин. - а через двадцать лет?