Вступление

Каждый год Мавзолей Ленина посещает около миллион человек.

…Недавно репортер спросил людей на Красной площади, почему они идут в Мавзолей и что для них значит Ленин.

Разные люди дали разные ответы.

Кому за сорок и старше:

— Почтить память.

— Вождь революции.

— Создатель партии.

— Основатель нашего государства.

Две подружки лет семнадцати, пожав плечами, ничего не смогли ответить. Для них Мавзолей, видимо, зрелищное учреждение. Они идут в усыпальницу как в музей.

Бурные политические страсти, кипевшие в начале XX века, когда лучшая и честнейшая молодежь России вступила в битву «с игом проклятой нужды», «за землю, за волю, за лучшую долю», шла в тюрьмы и ссылку во имя светлой цели, — эти страсти постепенно остыли. На смену им пришли новые споры, жизнь ставит новые задачи, и то, что для поколения первой половины XX века представлялось злободневностью, для новых поколений уже далекая история.

В 90-х годах в России вспыхнули реставраторские тенденции, схожие с восторжествовавшими в Англии после смерти вождя революций Кромвеля и во Франции после возвращения Бурбонов. Тогда революции, потрясшие и обновившие эти страны, были названы преступными заговорами, а их вожди — диктаторами и узурпаторами. Это не был приговор истории. Ныне обе революции единодушно признаются великими мировыми событиями, несмотря на широкий диапазон в оценках. А реставраторские тенденции бурно проявились у нас…

Еще недавно о Мавзолее Ленина слагали оды и поэмы. Его воспевали как святыню мирового значения. Из стихов и статей о Мавзолее можно составить несколько томов. Одни воспевали искренне, другие — потому что так полагалось. Есть такая публика, привыкшая держать нос по ветру. Вчера она к Ленину примазывалась, сегодня шарахается от него и не прочь щегольнуть в своих статьях конъюнктурными плевками в Мавзолей. Невольно вспоминается восточное изречение: «мертвого льва может лягнуть даже осел».

Привыкнуть можно ко всему. И мы уже начали привыкать к тому, что некоторые политики и литераторы делают из Ленина какого-то головореза, разбойника с большой дороги. По их мнению, Ленин и спать-то ложился, не иначе как спрятав под подушку пулемет.

Эти люди считают себя прозревшими мудрецами. А на самом деле они лишь щепки в бурном потоке могучей реки по имени История. Их тщетные попытки перечеркнуть значение Ленина, значение Октября — естественный процесс, известный историкам как «закон обратной волны».

Прекрасно видим его действие на примере Франции. В известный период революционные события овладевают Францией, насыщают ее воздух своими идеями, называют ее улицы своими именами и триединый лозунг свой запечатлевают на стенах ее общественных зданий — от Пантеона до каторжной тюрьмы. Но вот события в бешеной игре своих внутренних сил развернули все свое содержание, высоко поднялся и отхлынул последний вал — воцаряется реакция. Со злобной неутомимостью она вытравляет все воспоминания из учреждений, памятников, документов, из журналистики, из обихода речи и — что еще поразительнее — из общественного сознания. Забываются факты, даты, имена. Воцаряется мистика, эротика, цинизм. Где революционные традиции? Исчезли без следа…

Не так ли сегодня у нас?

Однако в вечном течении Истории один водяной вал сменяет другой. Но вот что-то незримое случилось, что-то сдвинулось, какой-то неведомый ток прошел через атмосферу Франции — и ожило забытое, и воскресли мертвецы. И всю свою мощь обнаружили традиции. Где скрывались они? В таинственных хранилищах бессознательного, где-то в последних нервных волокнах, подвергшихся исторической переработке, которой уже не отменит и не устранит никакой декрет. Так из 1797 года выросли 1830-й, 1848-й и 1871-й.

Так не только во Франции.

В 1658 году был торжественно похоронен герой Английской революции, полновластный правитель страны Оливер Кромвель. Он казался современникам олицетворением всех человеческих добродетелей. Но через два года на трон взошел Карл II Стюарт — начинается реставрация. И великий Кромвелъ бичуется прессой как «кровавый диктатор», «цареубийца» (за казнь Карла I), «исчадие ада», а сама революция — как «коварный заговор» и «узурпация власти». Все, свершенное за 20 революционных лет, подверглось злобному поношению. (Узнаете действия Волкогонова, Солоухина, Собчака, А. Яковлева и их единомышленников?) Останки Кромвеля извлекли из саркофага и повесили, а череп выставили на крыше Вестмистер-Холла. Но прошли годы. В Лондоне поставлен памятник Оливеру Кромвелю. Сегодня каждый английский школьник скажет: Кромвель — крупная историческая фигура, гордость британской нации, а Английская революция — исходная точка всей современной цивилизации.

Такая же обратная волна захлестнула в свое время и Францию. В 1815 г. на трон взошел Людовик ХVIII — началась реставрация Бурбонов. Все 26 лет со дня взятия революционерами Бастилии, включая правление Наполеона, были объявлены пагубными и преступными. Революцию окрестили «заговором масонов». (Не отсюда ли черпают термины наши поклонники гражданина Николая Романова, бездарное правление которого привело закостеневшую в развитии Россию к трем революционным взрывам в начале XX века?) Вождей восстания заклеймили как «тиранов», «узурпаторов» и «цареубийц» (за казнь Людовика ХVI и королевы Марии-Антуанетты). Останки Марата и Мирабо еще раньше вынесли из Пантеона; прах Наполеона уцелел лишь потому, что покоился вдали от Франции — на острове святой Елены. Сегодня на надгробье Наполеона, бережно перевезенного в 1840 году в Париж, постоянно живые цветы. День победы Французской революции — важнейший общенациональный праздник. На торжества в честь ее 200-летия прибыли главы государств и правительств почти всех стран мира. Юбилейный военный парад принимал президент республики. Можно смело предсказать, что 200-летие реставрации Бурбонов праздновать не будут.

Таким образом, то, что происходит сегодня вокруг Ленина, Октябрьской революции, вокруг Мавзолея, вполне объяснимо и, как видите, закономерно. Мы тоже должны переболеть своей историей. Взглянуть на нее более зрело, в чем-то более критично. Не надо торопиться, чтобы не стать посмешищем для потомков, чтобы не сказали о нас то, что говорили о Бурбонах: «Они ничего не поняли и ничему не научились».

Давайте подчиним свои чувства холодному рассудку. Пройдет ряд дет, жизнь в стране упорядочится, образ Ленина займет подобающее место в истории, и, вполне вероятно, число желающих прийти в Мавзолей не уменьшится. Об этом свидетельствует неиссякаемая вереница людей на Красной площади. В год усыпальницу Владимира Ильича посещают миллион человек. Для одних Мавзолей останется местом поклонения святым мощам вождя, для других — местом почитания памяти создателя и первого руководителя Российской Федерации, для третьих станет обычным историческим музеем.

Публицист В. Еременко, рассуждая на эту тему, высказывает даже сожаление, что в 1961 г. из Мавзолея Ленина вынесли тело Сталина.

«Давайте учиться писать, а не переписывать историю, — заключает он. — Раз судьба распорядилась так, что тела этих выдающихся революционеров не были преданы земле, значит, в этом был высший смысл. Раз революционеры хоронили друг друга на „красных“, центральных площадях наших городов — значит, и в этом было провидение. Это наша история, это явление, которое было в XX веке, и как бы ни оценивалось оно с точки зрения общечеловеческой: морали, предавать забвению эти страницы нельзя».

«Когда умрет личная злоба, — писал в 1923 году бывший сменовеховец Н. Устрялов, не раз вступавший в полемику с большевистской тактикой, — когда умрет личная злоба и наступит История, тогда уже все и окончательно поймут, что Ленин — наш, что Ленин — подлинный сын России, ее национальный герой рядом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Толстым».

Давайте перелистаем эти страницы. Мысленно перенесемся в далекий 1924 год. Чтобы понять историю Мавзолея Ленина. Узнать, кто и почему постановил построить усыпальницу на Красной площади. Почему тело Ленина не предали земле, а забальзамировали и положили в стеклянный саркофаг. Долго ли еще можно сохранять тело Владимира Ильича. Каково будущее Мавзолея Ленина.

Стопудовая весть

В 7 часов вечера в Кремле зазвонил телефон. Вызывали по прямому проводу из Горок. Мария Ильинична, сестра Ленина, сообщила, что у него внезапно произошло кровоизлияние и десять минут назад он скончался.

Смерть Ленина явилась величайшим потрясением для партии и народа. Помните, у поэта: «И вдруг — стопудовая весть…»

Через час в Горки выехали на автосанях И. В. Сталин, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, М. И. Калинин. Они понимали: горе — непомерное, потеря — невосполнимая; на их плечи легли дела колоссальной исторической значимости.

«По лестнице, не спеша и словно замедляя шаги, поднимались вожди старой гвардии большевиков, только что прибывшие на автосаням, — вспоминал В. Бонч-Бруевич. — Душевная, тихая, без слов, встреча с Надеждой Константиновной.

И дальше туда, в ту зачарованную комнату, где нет ни слез, ни рыданий, а только лишь жуткий покой…

Все стали здесь, вокруг… Взглянули в спокойное лицо того, кто был всегда дорог им, жутко близок, и все, словно руководимые единым внутренним голосом, поникли головой…

Порывисто, страстно вдруг подошел Сталин к изголовью.

— Прощай, прощай, Владимир Ильич… Прощай!…

И он, бледный, схватил обеими руками голову Владимира Ильича, приподнял, нагнул, почти прижал к своей груди, к самому сердцу и крепко-крепко поцеловал его и в щеки, и в лоб своим огненным вековечным поцелуем… Махнул рукой и отошел резко, словно отрубил прошлое от настоящего».

В 2 часа 15 минут ночи в Москве состоялся экстренный Пленум ЦК партии, в котором участвовали вернувшиеся из Горок. Пленум утвердил первые мероприятия по организации похорон, намеченные в 10 часов вечера совещанием на кремлевской квартире А. С. Енукидзе (там были Ф. Э. Дзержинский, В. В. Куйбышев, Т. В. Сапронов, Е. М. Ярославский и другие), и составил общий план дальнейших действий.

Утром 22 января радио разнесло горестное известие по всей стране, по всей планете.

Черной вести из Горок отказывались верить.

Рабочие одного из московских заводов, идя на работу, увидели колонну студентов, несших траурный транспарант: «Умер Ильич, но Ленин жив». Рабочие возмутились: «Это провокация! Ильич жив!» — и решительно потребовали разойтись. Вдруг сквозь толпу протиснулась работница. Глаза заплаканы…

— Стойте, товарищи… Это правда… Ильич…

Она не договорила и зарыдала. Нахмурились рабочие, толпа окаменела. Даже ребятишки затихли… А затем огромной, тяжелой колонной все двинулись вперед, запев разрывающие душу слова: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…»

Аргентинские коммунисты прислали из далекого Буэнос-Айреса взволнованную телеграмму: «Есть сообщение о смерти Ленина. Правда ли? Отвечайте срочно…»

Патриарх Тихон, узнав о кончине Ленина, сказал: «Идейно мы с Владимиром Ильичом Лениным, конечно, расходились, но я имею о нем сведения, как о человеке добрейшем и поистине христианской души».

В 2 часа дня 22 января в Горках врачи вскрыли тело В. И. Ленина.

Он страдал тяжелой болезнью — артериосклерозом (уплотнение стенок кровеносных сосудов). Доктора обнаружили свежее кровоизлияние из сосудов мягкой мозговой оболочки в области четверохолмия, что и послужило причиной смерти.

Владимир Ильич заболел в конце 1921 года в возрасте 51 года. Недуг развивался медленно, постепенно подтачивая могучий организм.

В 90-е годы расплодились публикации слухов и версий о причине кончины Ленина. Например, приводятся отрывки из статьи Л. Троцкого ( 1939 г.), в которой без всяких доказательств говорится об отравлении Ленина Сталиным и его подручным Ягодой.

«Не могу понять, — пишет академик Б. Петровский, — как можно печатать эти домыслы, когда сама история болезни В.И. Ленина, подлинные протоколы вскрытия его тела и микроскопических исследований абсолютно точно определяют диагноз заболевания — атеросклероз левой сонной артерии, размягчение мозга и, как кульминационный момент, — кровоизлияние в зоне жизненно важных центров мозга. Все клинические симптомы этой трагедии, наблюдаемые советскими и зарубежными учеными-медиками у постели больного, это подтверждают. Ни о каком отравлении не может быть и речи»[1].

Вся жизнь Ленина была беспрецедентной по стрессам, нагрузкам. Это не могло не привести к тяжелым последствиям, проявившимся в болезни века — атеросклерозе артерий. Академик Б. Петровский предполагает, что имела место и наследственная предрасположенность (родители Ленина умерли от этой же болезни), но ни в коем случае он не страдал наследственным атеросклерозом — недугом более молодых.

…Многолетние ссылка и эмиграция, постоянное нервное напряжение, усиленная умственная деятельность делали свое дело.

С весны 1917 года, вернувшись в Россию, Ленин работал без отдыха, часто без сна. Буржуазная пресса, страшась его растущего авторитета, травила вождя большевиков. Временное правительство объявило Ленина вне закона, отдало приказ о его аресте, стремясь найти и убить. Ленин скрывался в шалаше возле станции Разлив, жил в тяжелых условиях.

7 ноября 1917 года II Всероссийский съезд Советов, выражая волю большинства народа, провозгласил переход власти к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Делегаты приняли написанный Лениным Декрет о мире, выражавший миролюбивый, гуманистический характер новой власти и призвавший народы воюющих стран кончать бессмысленную трехлетнюю кровавую бойню и немедленно начать переговоры о заключении справедливого, демократического мира — без аннексий и контрибуций. Съезд также принял написанный и зачитанный Лениным Декрет о земле, составленный на основании 242 крестьянских наказов.

8 ноября В. И. Ленин был избран главой правительства России — председателем Совета Народных Комиссаров. Человек огромной работоспособности, он — организатор военного отпора иностранный интервентам и разгрома внутренних врагов, вооружаемых правителями зарубежных стран, руководитель экономической жизни страны, вождь партии коммунистов.

«Это была не просто напряженная работа, — вспоминала позднее Н. К. Крупская, — это была работа, поглощавшая все силы, натягивавшая нервы до последней крайности; приходилось преодолевать чрезвычайные трудности, вести самую отчаянную борьбу, часто борьбу с близкими по работе товарищами. И не мудрено, что, придя поздно ночью за перегородку комнаты, в которой мы с ним жили в Смольном, Ильич все никак не мог заснуть, опять вставал и шел кому-то звонить, давая какие-то неотложные распоряжения, а заснув, наконец, во сне продолжал говорить о делах».

В начале января 1918 года Владимир Ильич по настоянию родных и друзей провел четыре дня в доме отдыха. Но «отдых как-то не выходил», — писала Н. К. Крупская. Ленин думал о делах и писал. Его занимали вопросы, как лучше организовать повседневную экономическую жизнь, как вытащить рабочих из трудных условий, в которых они тогда жили, как создать потребительские коммуны, снабдить ребят молоком, как переселить рабочих в лучшие квартиры, как вовлечь в это дело массы, пробудить их инициативу. Он писал о соревновании, о его организующей роли.

И так было не раз, когда родные и друзья, заботясь о здоровье В. И. Ленина, настаивали, чтобы он отдохнул.

Много сил отнимали у Владимира Ильича борьба с оппозиционными группировками, подрывавшими единство партии. Борьба с ними была для Ленина, свидетельствует Н. К. Крупская, «непомерно тяжела».

Титан, который «взвешивал мир в течение ночи», довольствовался, как и все трудящиеся республики, скромным, подчас голодным пайком. Продуктовые посылки, присылавшиеся ему из деревень, он отправлял в детские дома. В. И. Ленин объявил строгий выговор управляющему делами Совнаркома за то, что тот незаконно повысил ему жалованье.

30 августа 1918 года, когда Владимир Ильич: после митинга на московском заводе Михельсона разговаривал с рабочими около своей автомашины, в него выстрелила террористка Каплан. Разбитая контрреволюция в бессильной ярости нанесла подлый удар вождю победившего народа. Одна пуля застряла в руке, вторая — в шее. Несколько дней Владимир Ильич находился между жизнью и смертью.

«Я пришел к нему, когда он еще плохо владел рукой и едва двигал простреленной шеей, — вспоминал М. Горький. — В ответ на мое возмущение он сказал неохотно, как говорят о том, что надоело:

— Драка. Что делать? Каждый действует как умеет».

12 сентября, еще не оправившись от ран, В. И. Ленин уже принял делегацию 38-го Рогожско-Симоновского полка, уезжавшего на фронт. А 16 сентября вновь председательствовал на заседании Совета Народных Комиссаров.

Однако тяжелое ранение оставило губительный след на его здоровье. И, как считает академик Ю. М. Лопухин, пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели.

В конце 1321 года у В. И. Ленина появились первые признаки атеросклероза, вызванного сужением левой сонной артерии, травмированной пулей, и формированием внутрисосудистого тромба. Владимир Ильич, занятый гигантской работой, не обращал на свою болезнь серьезного внимания.

Врачи, обследовавшие В. И. Ленина в марте 1922 года, еще не смогли обнаружить особых поражений нервной системы или внутренних органов. Но сильные головные боли, частая бессонница, явные признаки переутомления заставили их рекомендовать ему отдых. Благодаря настоянию родных и друзей, членов ЦК партии и Советского правительства Владимир Ильич согласился уехать весной в Горки, в бывшее имение Рейнбота. Привыкший к скромной жизни, он чувствовал себя в богато обставленном доме бывшего градоначальника Москвы непривычно. В. И. Ленин и Н. К. Крупская выбрали самую маленькую комнату и поселились в ней.

23 апреля 1922 года, почти через четыре года после ранения, профессор В. Н. Розанов в Боткинской больнице извлек из тела Владимира Ильича пулю[2]. Однако ее удаление не принесло облегчения.

В мае у Владимира Ильича обнаружились первые опасные признаки серьезного поражения мозга. Наступили общая слабость, утрата речи и резкое ослабление движения правых конечностей. Так продолжалось три тревожных недели.

Сильный организм В. И. Ленина и заботливый уход отбили первый натиск болезни. В июле наступило существенное улучшение, и в октябре Владимир Ильич смог вернуться к работе. В ноябре он произнес три большие речи.

Перед молодой Советской республикой, разгромившей все походы иностранных интервентов и мятежи внутренней контрреволюции, вставали новые важные задачи, и Ленин, не жалея сил, весь отдавался работе.

20 ноября он выступил в Московском Совете. Подводя итоги полуторагодового развития страны на основе новой экономической политики, В. И. Ленин сказал, что переход этот труден, но трудности будут преодолены.

Под бурные аплодисменты депутатов он заявил, что республика уже достигла известных успехов.

Это было последнее публичное выступление руководителя Российской Федерации.

Болезнь сосудов прогрессировала.

В пятницу 15 декабря 1922 года Ленин написал знаменитое письмо членам ЦК партии: «Я кончил теперь ликвидацию дел и могу уезжать спокойно. Осталось только одно обстоятельство, которое меня волнует в чрезвычайно сильной мере, — это невозможность выступить на съезде Советов. Во вторник у меня будут врачи, и мы обсудим, имеется ли хоть небольшой шанс на такое выступление. Отказ от него я считал бы для себя большим неудобством, чтобы не сказать сильнее. Конспект речи у меня был уже написан несколько дней назад. Я предлагаю поэтому, не приостанавливая подготовки для выступления кого-либо другого вместо меня, сохранить до среды возможность того, что я выступаю сам, может быть, с речью, сильно сокращенной против обычного, например, с речью в три четверти часа…»

«Шанса на выступление» не оказалось. 16 декабря у Владимира Ильича произошло второе кровоизлияние в мозг. Наступил паралич правой руки и правой ноги, заставивший его надолго слечь в постель.

В эти дни, страдая от вынужденного бездействия и вспоминая былые годы, он шутливо сказал Н. К. Крупской и М. И. Ульяновой: «В 1917 году я отдохнул в шалаше у Сестрорецка благодаря белогвардейским прапорщикам, в 1918-м — по милости выстрела Каплан. А вот потом случая такого не было…»

Немного оправившись, В. И. Ленин снова начинает читать, следить за газетами, просит показывать ему новые кинофильмы. В январе — марте 1923 года он продиктовал свои последние статьи: «Странички из дневника», «О кооперации», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «О нашей революции», «Лучше меньше, да лучше». В январе 1923 года Владимир Ильич закончил «Письмо к съезду», известное под названием «Завещание». Он работает медленнее, диктует по десять, двадцать, сорок минут в день. Эти статьи явились как бы его политическим завещанием.

К сожалению, Ленину как строителю нового общества в мирных условиях был отпущен слишком короткий срок. А некоторые его последние советы, реализация которых могла бы решающим образом повлиять на последующее развитие страны и саму судьбу социализма, были попросту проигнорированы. Это обернулось деформациями и многими трагедиями.

9 марта 1923 года произошло третье кровоизлияние в мозг. Развились тяжелый приступ паралича правой половины тела и поражение речи. В середине мая в тяжелом состоянии В. И. Ленин был перевезен в Горки, где оставался до конца своей жизни.

Со второй половины июля началось медленное улучшение. Ежедневно Владимир Ильич совершал прогулки в специальном кресле по старинному парку; к нему вернулись аппетит и сон.

Постепенно с посторонней помощью он начал ходить, а в начале августа смог приступить к упражнениям для восстановления речи.

В сентябре он уже мог, держась за перила, сходить по лестнице и подниматься по ней. В октябре стал самостоятельно ходить по комнате, опираясь на палку. Постепенно восстанавливалась речь. В. И. Ленин начал учиться писать левой рукой. Почти ежедневно ездил на прогулку в лес: летом — в автомашине, зимой — в санях.

Доктора позднее вспоминали, что В. И. Ленина очень тяготила чрезмерная, по его мнению, трата сил врачебного персонала; он считал, что ему уделяется слишком много внимания. Владимир Ильич стремился доставлять окружающим как можно меньше труда и хлопот. «Этот человек создан, чтобы служить другим и никогда не допустить, чтобы служили ему», — сказал позднее немецкий профессор О. Ферстер, участвовавший в лечении Ленина.

Вся страна, весь мир ловили сообщение из Горок.

Навестить Владимира Ильича приезжали делегации рабочих. В ноябре 1923 года текстильщики Глуховской фабрики привезли ему и посадили в парке 18 вишневых деревьев.

Почта доставляла тысячи ободряющих, теплых писем. Вот одно, полученное больным В. И. Лениным в начале января 1924 года:

8 января 1924 года горячий привет и пожелание скорейшего выздоровления направила вождю Тульская губернская партконференция.

16 января открылась XIII конференция РКП(б). Делегаты единодушно избрали В. И. Ленина в президиум. Они знали, что Владимир Ильич болен, но верили, что он незримо присутствует на конференции, руководит, советует, дает правильный курс.

…И вдруг » мрачная весть: Ленин умер!

«Этот пламенный и стремительный борец сжег себя в неустанной борьбе, — писал в те дни Г. М. Кржижановский, — ни на минуту не покидая своего сторожевого поста.

До конца, до последнего вздоха…

Великие силы развязаны в нашей стране работой В. И. ждет ее великое будущее»[3].

Печальная весть стремительно разнеслась по земле, потрясая и друзей и врагов.

22 января в 11 часов в Москве открылось очередное заседание XI Всероссийского съезда Советов.

Многие делегаты еще не знали… Но вскоре почувствовали, что случилось большое несчастье: вчера вечернее заседание было неожиданно отменено. Сегодня президиум почему-то задержался, у многих членов президиума покрасневшие глаза. Вот на трибуну поднялся Председатель ЦИК М. И. Калинин. На его усах и щеках блестят слезы. С трудом владея собой, он сказал:

— Товарищи, прошу встать.

Все поднялись. Еще успокаивали себя мыслью, что сегодня — День памяти жертв Кровавого воскресенья 9 января 1905 года. И когда оркестр заиграл похоронный марш, то многие надеялись: в честь расстрелянных на площади перед Зимним дворцом. Но вот оркестр резко останавливают.

— Товарищи! — дрогнувшим голосом произнес Калинин. — Я должен сообщить вам тяжелую весть. Здоровье Владимира Ильича в последнее время шло на значительное улучшение. Но вчера произошел с ним удар, и Владимир Ильич умер.

Раздался общий стон.

Более 400 человек как бы оцепенели. Яркий зал потемнел в их глазах.

«Все дальнейшее, как во сне, — рассказывал один из очевидцев. — Помню множество закрытых руками лиц, плачущих навзрыд крестьян; глотающих слезы „мужественных“, т. е. старающихся казаться мужественными людей… Заседание объявлено закрытым… Но никто не хочет уходить… Куда идти?.. Что делать?.. Траурный марш… И тут происходит нечто неописуемое. Всеобщее глухое рыдание. Кто не может плакать на людях, бежит укрыться где-нибудь в стороне».

Всеобщая печаль окутала страну.

На улицах Москвы рвали из рук продавцов экстренный выпуск газет «Правда» и «Известия». Глядя на портрет Ленина в траурной рамке, не верили в то, что случилось. Глазами, затуманенными от слез, читали:

Экстренный выпуск газет сообщал также, что Всероссийский съезд Советов прервал свою работу, объявил 21 января днем траура и обратился с воззванием к населению союзных республик. В бюллетене врачей, лечивших Владимира Ильича, приводились результаты вскрытия. Комиссия по организации похорон В. И. Ленина, созданная в ночь на 22 января, извещала, что поезд с телом руководителя Советского правительства прибудет на Павелецкий вокзал Москвы 23 января в 13 часов; гроб с телом будет установлен в Колонном зале Дома союзов, доступ в который откроется в тот же день в 19 часов; о дне похорон будет объявлено особо.

Города и села страны облеклись в глубокий траур, оплакивая смерть великого революционера. На зданиях — красные флаги с черным крепом, портреты Ленина. Едва страшная весть достигала населенного пункта, как люди стихийно шли к райкомам и райсоветам, где возникали митинги.

На заводах и фабриках, в школах и институтах, в полках и эскадрах начинались траурные собрания. У портретов и бюстов Ленина несли почетный караул коммунисты, комсомольцы и пионеры. Выступавшие на собраниях и митингах клялись хранить его заветы и идти по намеченному пути.

Несмотря на сильную метель, улицы Красного Петрограда 22 января были заполнены народом. Питерцы, «Ильичам поведенные в битвы», не верили, не хотели верить извещению о его смерти. На заводских митингах пролетариат решил: просить ВЦИК похоронить дорогого и близкого вождя в Петрограде, на площади Жертв революции, и присвоить городу, где Ильич поднял знамя победоносной социалистической революции, имя Ленина.

Рабочие кварталы украинской столицы Харькова напоминали взбудораженный муравейник. На площадях, на перекрестках большие толпы народа, нарушив движение транспорта, ждали официальных сообщений. Воздух сотрясал непрерывный гул траурных гудков фабрик, заводов, паровозов.

Всю ночь редакции газет в Тбилиси осаждали взволнованные люди, желавшие знать подробности. На глазах многих рабочих, набиравших экстренный выпуск, — слезы. Из-за наплыва масс у типографии пришлось установить караул комсомольцев.

В Спасском храме в Москве епископ Антоний совершил «траурное богослужение, посвященное чествованию подвига Ленина на благо трудящихся и бедняков». В Софийском соборе в Киеве телеграмма о смерти Ленина была оглашена с амвона. Служение было прервано, хор спел «Вечную память».