Рафаэль Абоян
      СЛЕДЫ НА СТЕНЕ
      Светка жила далеко. Даже слишком далеко, учитывая, что утром в девять мне надо было быть на занятиях.
      В тот день мы пошли в кино на последний сеанс.
      Картина оказалась так себе, зал был почти пустой и, пересев на последний ряд, мы почти весь фильм целовались.
      Пока мы дошли до Светкиного дома, пока долго прощались...
      Трамваи уже не ходили, такси через весь город мой бюджет явно не выдерживал, пришлось пойти пешком.
      Весна уже заявила о себе, но ночью было довольно прохладно. Я поднял змейку куртки до упора вверх и быстро зашагал по самому краю тротуара. Когда-то так ходить меня учил мой дедушка. Его молодость прошла в то время, когда расплодившиеся "Черные кошки" и "Кровные братья" нападали на одиноких прохожих из подворотен, грабили и даже убивали. Тогда увеличение расстояния между собой и местом возможной засады имело смысл, нго на моей памяти не было случая, чтобы в нашем городе ночью на кого-нибудь напали.
      И все-таки ночью одному на мрачных пустынных улицах мне стало не по себе и, вспомнив совет деда, я им воспользовался.
      Узкие кривые улочки, обсаженные липами и каштанами, сильно петляли Средневековые дома украшенные лепкой и причудливыми скульптурами, величественные днем, ночью казались мрачными и зловещими.
      Я старался думать о чем-нибудь веселом, но тревога почему-то росла, она волнами наплывала на меня, заставляла беспокойно оглядываться, обходить рекламные тумбы и вздрагивать, услышав любой шорох.
      Тревога перешла в панику, когда я вдруг услышал частый стук каблуков. Звук метался в ночи подобно пулеметной очереди, казалось, он слышен со всех сторон. В страхе я вбежал в темный подъезд и прижался к стене.
      Стук каблуков приближался.
      В подъезде, где я спрятался, было темно, метрах в двадцати тускло светил уличный фанарь.
      Парень я далеко не робкий, но в этот момент страх парализовал меня. В слабо освещенном пространстве я увидел силуэт бегущей девушки. Ее настигал высокий, на голову выше ее парень, одетый явно не по сезону - в шорты и рубашку с короткими рукавами.
      Парень схватил ее за плечи, рывком повернул к себе и на секунду замер, словно вглядываясь в ее лицо, затем, дико вскрикнув, оттолкнул и бросился бежать.
      Девушка некоторое время смотрела ему вслед, а затем поправила блузку и спокойно вошла в подъезд, где я прятался. В темноте я не мог ее разглядеть, но знал, что она прошла совсем рядом.
      Каблучки теперь стучали вверх по лестнице. Чуть позже раздался скрип открываемой двери, и все стихло.
      Страх отпустил меня, и я уже собрался уйти, когда мое внимание привлек слабый свет, струившийся сверху.
      Влекомый любопытством, я стал осторожно подниматься. Свет становился ярче. Наконец я дошел до площадки последнего, четвертого этажа. Прямо напротив лестницы зияла распахнутая дверь, откуда и шел свет.
      Мне вновь стало страшно, но что-то изнутри вынуждало собрать все мужество и дойти до конца.
      Осторожно, бочком, я подошел поближе и заглянул внутрь: сразу же за дверью находилась небольшая комната, посреди которой стоял грубо сбитый из неструганых досок стол. На краю стола в подсвечнике из блестящего металла горела свеча. Пламя свечи было ровным, но тени от него метались по стене, притягивая, не давая отвести взгляд в сторону. В дрожащем свете свечи я увидел на противоположной стене следы каблучков, исчезающие на потолке.
      Борясь с липким страхом, я переступил через порог и приблизился к столу Возле подсвечника лежал человеческий череп. И вдруг я успокоился Черепом меня не испугать. За моими плечами - курс мединститута, через неделю зачет по анатомии. Я взял череп, внимательно осмотрел и положил на стол. Огляделся. Комната была странная: окон нет единственная дверь - та. в которую я вошел Куда делась девушка? И эти следы на стене. Надо было уходить, ответов на вопросы все равно нет. Зачем-то схватив череп, я бегом бросился прочь.
      Домой я добрался без приключений. Положил череп на стол, упал на кровать и мгновенно уснул.
      Проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Открыл глаза: комната ярко залита солнцем, а рядом смеялся Валера.
      - Ну и горазд же ты спать! Вставай быстрее, на пляж пора. А это откуда у тебя? - Он взял в руки череп.- Жаль, что зачет по анатомии мы уже сдали, ну, зимoй к экзамену пригодится.
      Я смотрел на череп и никак не мог вспомнить, откуда он.
      - Наверное, твои штучки.- Я подозрительно посмотрел на Валеру.
      Валера поклялся, что он здесь ни при чем, а затем его осенила гениальная, как всегда, мысль: - Я вчера, пока ты играл в волейбол, познакомился с одним парнем. Он воспроизводит по черепу внешность...
      Схватив череп и крикнув на бегу, чтобы я его ждал возле шашлычной, Валера исчез.
      Несмотря на ранний час, было очень душно.
      Курортники небольшими группами тянулись в сторону пляжа.
      Шашлычная находилась на самом берегу моря.
      Шашлыков здесь никогда не бывало, зато кормили отличным хачапури, к которым мы брали кофе с молоком или чай. Дешево и сытно.
      Валера появился минут через пятнадцать и недоверчиво посмотрел на меня: - Собираешься проходить все каникулы в этих допотопных спортивных штанах? - ехидно спросил он.- Я сейчас видел в киоске подходящие шорты.
      Конечно, не фирма, но вполне ничего.
      После завтрака Валера все же заставил меня купить шорты, которые и впрямь очень подошли.
      Народу на пляже в Гагре значительно меньше, чем в Сочи или в Ялте, а сами пляжи гораздо шире и протяженнее, поэтому здесь можно даже поиграть в волейбол или бадминтон, а то и в футбол.
      Мы с Валерой вволю поплавали в море, повалялись на гальке и пошли играть в волейбол.
      В этот час игра шла вяло, без азарта. Наверное поэтому я сразу заметил Нину (тогда я еще не знал ее имени).
      Высокая, темноволосая девушка оглядывалась по сторонам. Яркокрасный купальник гармонировал с нежным золотистым загаром.
      Заметив, что она тоже исподтишка поглядывает в мою сторону, я стал творить чудеса. У меня первый разряд по волейболу, я участвовал во множестве игр, но никогда не испытывал такого вдохновения.
      Эффектно забив очередной мяч, я украдкой посмотрел в ее сторону. Она сидела совсем близко, опираясь на подтянутые к подбородку ноги и задумчиво смотрела на меня.
      Игра вскоре закончилась, и я направился прямо к ней. Вообщето я довольно робок с девушками, но сейчас заговорил совершенно свободно.
      Оказалось, что ее зовут Ниной, она здесь отдыхает уже две недели, живет у своей тети.
      Я позвал ее купаться, но она взглянула на часы и сказала, что ей пора. Я вызвался проводить ее, но она категорически отказалась.
      Увидев отчаяние на моем лице, девушка засмеялась: - Приходите сюда часов в восемь...
      Накинув халатик, легким спортивным шагом Нина пошла прочь.
      Отойдя шагов на десять, она резко повернулась и помахала мне рукой: Я обязательно приду!
      От моря одурманивающе пахло солью и йодом. Чайки с криком взлетали с гребней волн и на бреющем полете проносились над линией прибоя. Я задумался и не услышал, как подошла Нина. Она улыбнулась и взяла меня под руку.
      Последующие дни промчались как во сне. Единственное, что омрачало мое счастье - Нина не позволяла провожать ее, объясняя это тем, что у нее очень строгая тетя. Когда я пытался настаивать, ее глаза затуманивались слезами, и я сразу же отступал, чтобы на следующий день все начать сначала.
      - Я ничего о тебе не знаю,- говорил я ей.- В какой-то день ты можешь исчезнуть, а я не буду знать, где тебя найти.
      У меня внутри все холодело, когда я представлял эту возможность.
      - Ничего не случится,- смеялась Нина,- никуда я не денусь.
      Однажды, придя домой после обеда, я увидел на столе фотографию лицом вниз. Перевернул - Нина!
      На койке у противоположной стены сладко спал Валера. Я бесцеремонно растолкал его и стал спрашивать, откуда здесь эта фотография.
      - Фотография? - сонным голосом спросил он. - Это женщина, чей облик восстановил мой приятель по черепу. Посмотри внимательно: лицо неживое.
      Вглядевшись, я увидел, что лицо, действительно, словно вылеплено. И цвет глаз... У Нины они васильковые, а у женщины на фотографии - карие. Теперь я уже не понимал, как мог ошибиться, но настроение было испорчено.
      Засунув фотографию в карман, я пошел на пляж.
      Нина ждала меня. Мы долго плавали, а затем загорали, лежа усамой кромки моря.
      Когда Нина собралась уходить, я снова стал настойчиво доказывать, что должен ее проводить. Она, как всегда, отказывалась. Тогда я схватил ее за руку и заявил, что не отпущу одну.
      Нина молча стала вырывать руку. Тогда я выхватил из кармана фотографию и показал ей.
      Расширившимися от ужаса глазами Нина смотрела на изображение.
      Лицо ее стало напоминать маску и посерело. Резким движением она вырвалa руку и молча бросилась бежать.
      Я уже пожалел о своей выходке и стал звать ее, но Нина даже не оглянулась. Когда я бросился вслед за ней, она была уже далеко.
      Вдруг стало темнеть, яркий солнечный день сменился сумерками, которые как-то разом перешли в глубокую ночь. Резко похолодало. Я с ужасом увидел, как вокруг стал меняться пейзаж: южный курорт превратился в средневековый город с кривыми, плохо освещенными улицами и булыжной мостовой. Немыслимым усилием я наконец настиг Нину, схватил за плечи, резко повернул к себе...
      В первый момент я ничего не понял. Лица не было.
      В жутком оскале на меня смотрел череп.
      С диким криком я оттолкнул ЭТО и бросился бежать, не разбирая дороги.
      Когда утром я открыл глаза, то первым, кого увидел, был Валера.
      - Где Нина? - спросил я.
      - Какая Нина? - не понял Валера.
      Он взял со стула шорты и повертел в руках: - Когда ты их купил?
      Я стал вспомнить. Неужели все приснилось? Но тогда откуда шорты?
      Может, мама купила и с вечера положила на стул? Я немного успокоился.
      - А это что? - Валера держал в руках череп, - только на занятия его не бери,- посоветовал он,- а то Василий Степанович выбросит. Я сел на кровати и уставился на череп. Я хотел сказать, что впервые вижу этот череп, но не успел: открыв рот, округлившимися глазами почти с ужасом Валера смотрел куда-то мне за спину. Медленно повернувшись, я увидел через всю стену наискось к потолку следы женских туфелек на шпильках.