Однако все когда-нибудь происходит в первый раз, как справедливо считают некоторые, и это простительно. Опыт, накопленный за многие годы, приучил персонал экспресса к тому, что, как только налетает непогода, пассажиров необходимо постоянно успокаивать и отвлекать, иначе может возникнуть паника. Праздные богачи беспокоятся по любому поводу.

В течение следующего вечера и ночи мы останавливались четыре раза. В первый раз приблизительно в десять часов. По внутренней связи нас оповестили о том, что нет никаких причин для волнения, просто, прежде чем пересекать мост над ущельем Скарно, необходимо дождаться, пока стихнет ветер. Менее чем через пять минут мы вновь продолжили путь.

Я все еще бодрствовал, когда мы мягко затормозили и снова остановились. Взглянув на часы, я встревожился. По истечении пятнадцати минут я сунул пистолет за ремень, повесил Ожесточающую на пояс, закрыл их длинной зеленой накидкой Эмоса и вышел из купе.

В темном коридоре горел тусклый янтарный свет дежурных ламп. В конце вагона на служебном мониторе, вмонтированном в деревянные панели, мерцали зеленые огоньки.

Я услышал, как кто-то поднимается по спиральной лестнице, и обернулся.

– Все в порядке, сэр? – вежливо поинтересовался стюард.

– Я вас собирался об этом спросить. Мне стало интересно, почему мы остановились.

– Обычное дело, сэр. Мы только что поднялись на вершину склона Скарно, и мастер машинист приказал проверить тормоза на предмет обледенения.

– Понятно. Просто рутина.

– Все в полном порядке, сэр, – произнес стюард с отлично отрепетированной уверенностью.

В подтверждение его слов дежурное освещение моргнуло, и состав двинулся снова.

– Вот видите, сэр, – улыбнулся он.

Я вернулся в свое купе и лег спать. Еще две ночные остановки я едва заметил. Но оружие держал под рукой.

Следующий день прошел без происшествий. Погода то и дело преподносила сюрпризы. Яростные снежные атаки внезапно сменялись периодами ослепительно солнечного затишья.

До ужина экспресс останавливался еще пять раз. Обычные рутинные мероприятия. Репродуктор нашептывал, что, хотя мы и выбились из графика, скорее всего нагоним время, когда во второй половине следующего дня окажемся на Южном плато.

Я начал беспокоиться. Заметив, как я мерю шагами купе, Креция отвела меня в ресторан пообедать, где мы пробыли достаточно долго, чтобы успеть сыграть пару партий в регицид.

К Медее постепенно возвращались силы. К полудню она уже смогла сесть и самостоятельно принимать пищу. Дроны отсоединили систему жизнеобеспечения, оставив включенным лишь один монитор, на который выводились основные параметры функционирования ее организма.

Мы поочередно сидели с ней. Я разрешил Элине рассказать подробности всего, что произошло с момента нападения на Спаэтон-хаус. Медея выслушала ее внимательно, хотя и заметно волновалась.

Настала моя очередь развлекать Бетанкор.

– Ты вернулся за мной? – спросила она, когда я вошел в купе.

– Да.

– Тебя могли убить.

– Не вернись я тогда, тебя бы точно убили.

– Они прикончили Йекуду, – насупившись проговорила Медея. – Они подстрелили его, когда мы бежали по выгону.

– Знаю. Я почувствовал это.

– Я ничем не могла ему помочь.

– Знаю.

– Это было ужасно. Ведь это именно он показал мне отца. А я не смогла спасти его.

– Думаю, все произошло слишком быстро. Вессоринцы – беспощадные убийцы.

– Мне показалось, что, упав, он звал на помощь. Я пыталась вернуться, но они были повсюду.

– Все в порядке.

Она взяла с тумбочки стакан и выпила воды.

– Элина говорит, что они убили всех.

– Боюсь, это правда.

– Не только в Спаэтон-хаусе. Еще Дамочки. Нейл. Иншабель.

– Кто-то очень постарался той ночью, – кивнул я. – Но думаю, что могу тебя немного порадовать: Нейл жив, как и Фишиг. Скоро мы встретимся с ними.

Это сообщение заставило ее улыбнуться.

– Как Нейлу удалось ускользнуть?

– Не знаю. Он не вдавался в подробности. Похоже, ему удалось что-то учуять и покинуть Мессину до нападения. Мне не терпится узнать, что же ему удалось выяснить.

– Ты имеешь в виду, выяснить, кто стоит за всем этим?

– А вот это, Медея, мне уже известно, – подмигнул я.

Она широко распахнула глаза.

– И кто же?

– Скажу, как только мои подозрения подтвердятся. Мне бы не хотелось заставлять тебя волноваться раньше времени.

– Это просто подло, – выругалась Бетанкор. – Я же теперь больше ни о чем другом не смогу думать!

– Что ж, заодно увидим, к каким ты придешь выводам.

Медея была посвящена в подробности большей части моих операций, и я подумал, что будет интересно посмотреть, сможет ли она самостоятельно прийти к каким-либо умозаключениям.

Резкий толчок сотряс вагоны один за другим. Я ударился головой о стену и проснулся. Послышались еще два громких удара, а затем поезд остановился. Часы показывали три, за окном стояла непроглядная тьма. По стеклам барабанило ледяное крошево.

Раньше состав останавливался плавно и тихо. Не так, как в этот раз. Я включил ночную лампу и взял Ожесточающую.

– Что случилось? – сонным голосом спросил Эмос.

– Надеюсь, ничего.

В дверях показалась заспанная Элина.

– Вы это почувствовали? – поинтересовалась неприкасаемая.

– Найди свой пистолет, – приказал я.

Я разбудил Крецию и велел всем собраться в купе Медеи. Бершильд казалась взволнованной. Элина к тому времени пришла в себя и проверяла обойму пистолета. Я набросил на плечи накидку Эмоса, чтобы скрыть свое вооружение.

– Оставайтесь здесь и будьте настороже, – сказал я и вышел в коридор.

В соседних купе зашевелились пассажиры, послышались приглушенные голоса. Время от времени звенели кнопки вызова проводника.

На служебном мониторе среди зеленых огней загорелось несколько красных. Откинув стеклянную крышку дисплея, я приложил перстень к оптическому сканеру. Могущественные коды Инквизиции с легкостью преодолели системы безопасности компании Трансконтинентальных Перевозок, и я получил доступ к центральной базе экспресса.

Небольшой экран ожил. Я запросил расшифровку значения красных аварийных огней.

Аварийный код 88, ключ 508 – преднамеренная активация тормозных механизмов в вагонах с седьмого по десятый, форсировавшая включение основной тормозной системы.

Аварийный код 521, ключ 6911 – несанкционированное вскрытие замка, дверь 34, вагон восемь, нижний уровень.

Я поспешил по коридору к винтовой лестнице. Из купе выглядывали любопытные лица.

– Нет причин для беспокойства! – выкрикивал я, стараясь подражать уверенному тону персонала и усиливая свои слова Волей.

Двери за моей спиной захлопывались одна за другой.

В шестом вагоне-ресторане мне пришлось спуститься на нижний уровень. Проходя через седьмой, я увидел троих сотрудников поезда, спешащих по коридору к восьмому вагону.

Там, на нижнем уровне, стоял обжигающий холод, дул сильный ветер. Я увидел, как шесть или семь механиков ремонтной бригады, одетых в грязные комбинезоны, зажгли сигнальные шашки и выпрыгнули из открытой двери в ночь. Еще несколько человек сгрудились вокруг монитора.

– Пожалуйста, вернитесь в свое купе, сэр. Все в порядке, – проговорил стюард, заметив мое приближение.

– Похоже, возникла какая-то проблема?

– Просто вернитесь обратно, сэр. Номер вашего купе? Я распоряжусь, чтобы вам принесли выпить.

– Только что в последних вагонах сработали тормоза и кто-то взломал тридцать четвертую дверь,– сказал я.

– Откуда вы?… – удивленно заморгал стюард.

– Что происходит?

– Сэр, ради вашего спокойствия и комфорта, просто вернитесь…

Времени на споры не оставалось.

– Что происходит, Инекс? – Я прочитал его имя на латунной табличке и приправил свои слова легким касанием Воли. Произнесение имени всегда помогает усилить ментальное воздействие.

Он снова удивленно заморгал.

– В четырех последних вагонах включились тормозные системы, что привело к остановке состава, – быстро и покорно ответил стюард.

– Кто-то дернул стоп-кран?

– Нет, сэр. У нас нет такой информации. К тому же все тормозные системы поезда сработали бы одновременно. Мы полагаем, что причина в обледенении механизмов.

– Это могло привести к избирательному включению тормозов?

– Да, сэр.

– А что насчет двери?

– Она открылась сразу после того, как мы остановились. Старший стюард полагает, что это сделал один из инженеров, чтобы проверить исправность тормозов. Вероятно, он забыл уведомить систему и…

– Значит, взлома не было?

– Дверь открыли изнутри. С помощью ключа.– Влияние моего психического воздействия убывало, и к стюарду возвращался его шутливый тон. – Сэр, прямо сейчас на линии работает ремонтная бригада. Вам не о чем беспокоиться.

– Включая того инженера, который открыл дверь?

– Я уверен в этом, сэр.

– Узнайте! – приказал я, снова воздействовав на него Волей.

Стюард оттолкнул озадаченных коллег и занялся монитором.

– У кого есть доступ к ключам?

– Кто вы, черт побери, такой? – спросил кто-то.

– Заинтересованный гражданин. – Мне ничего не оставалось, как применить Волю ко всем присутствующим. – Итак, у кого есть ключи?

– У инженеров начиная со второго класса и выше, а еще у стюардов первого класса и у сотрудников охраны, – запинаясь от острого желания выложить мне все, произнес один из них.

– Сколько всего человек?

– Двадцать три.

– Их пересчитывали?

– Не знаю, – пожал плечами Инекс.

– Отойди! – приказал я и приложил перстень к сканеру монитора.

Численность персонала составляла восемьдесят четыре человека. Каждому из них был имплантирован подкожный датчик, чтобы бригадир поезда в любой момент мог узнать, где находятся его люди. На дисплее возник план состава, но экран был настолько крошечным, что мне пришлось прокручивать изображение. Локомотивная бригада отображалась красными огоньками, инженеры – янтарными, стюарды – зелеными, а сотрудники охраны – синими. Обслуживающий персонал – повара, официанты и уборщики – розовым.

Красные и янтарные точки сосредоточились в районе локомотива, а синие и зеленые рассеялись по вагонам. Верхний уровень девятого вагона, где располагались комнаты персонала, был полон розовых огней. Я увидел скопление зеленых и синих курсоров на нижнем уровне восьмого вагона, около двери № 34. Это были люди, стоявшие сейчас возле меня.

В дополнительной графе светились янтарные и синие огоньки, обозначающие тех, кто покинул поезд; чтобы проверить тормозную систему.

В девятом вагоне, среди розовых курсоров, затесался один зеленый. Я запросил более подробную информацию. Зеленый огонек указывал на стюарда первого класса Реберта Оуинса. Он находился в своей комнате.

Экспресс совершил аварийную остановку, и весь штат, кроме обслуги, рассеялся по составу, чтобы контролировать порядок в поезде. Кроме Оуинса.

– Оуинс – стюард первого класса. У него должны быть ключи.

– Да, сэр, – кивнул Инекс.

– Почему же он не отправился по вагонам?

Охранники переглянулись.

– Когда вы в последний раз его видели?

– Он был сегодня на утренней вахте, – сказал один из них.

– Я видел его в комнате отдыха, обедающим после смены, – добавил другой.

– А с тех пор?

Оба покачали головами.

– Он должен был выйти еще в девять, – сказал Инекс. – Я пойду проверю его.

Мне хотелось сказать «не надо». Ведь он уже был мертв. Однако я подумал, что не стоит пугать людей раньше времени.

– Сделайте это, Инекс.

Я снял вокс с ближайшего охранника. Он даже не заметил этого.

– Идите в комнату Оуинса, а потом расскажете мне, что нашли. Вокс-канал, – я подкрутил ручку ответчика, – шесть.

– Да, сэр.

Когда Инекс развернулся, чтобы уйти, я дотронулся до его лба. Стюард задрожал. Мой ментальный «лед» будет сохраняться на нем еще с полчаса, даже когда он окажется вне пределов моей досягаемости.

Инекс убежал.

Я посмотрел на дверь вагона. Она была прикрыта, но огонек «не заперто» все еще горел. На металлической подножке таяли комья грязного снега.

– Сколько людей покинули состав? – спросил я.

Один из стюардов сверился с монитором.

– Двадцать человек, сэр.

– А сколько вернулись с тех пор, как вы здесь собрались?

– Ни одного, – разом ответили собравшиеся.

Вессоринцы искали меня. Нас. Они узнали, что мы находимся в поезде, и подсадили своего человека в Фонетте или Локастре. Кого-то, кто втерся в доверие к Реберту Оинсу, убил его и забрал ключи. Кого-то разбирающегося в технике, сумевшего остановить поезд, открыть дверь и впустить сообщников.

И они наверняка вызнали, какие купе мы занимаем.

Выхватив Ожесточающую, я побежал обратно к третьему вагону по переходам нижнего уровня. Должно быть, я выглядел нелепо, несясь по коридору поезда с саблей наперевес. Но купе были полны невинных имперских граждан, и я не осмеливался воспользоваться пистолетом.

И пользоваться внутренней связью было рискованно. Поэтому я потянулся к своим попутчикам сознанием. Элина была неприкасаемой, я обращался к Эмосу, Креции и Медее.

– Готовьтесь. На подходе неприятности.

Сотрудники экспресса в ужасе отскакивали в стороны, вытаращив глаза на мой клинок.

– Забудьте! – используя Волю, приказывал я им, и, вмиг успокоившись, они отправлялись по своим делам.

Я добежал до четвертого вагона и уже собрался подниматься на верхний уровень, когда увидел стюарда, лежащего на лестнице лицом вниз. Кто-то свернул ему шею.

Почти в тот же миг в моих наушниках раздался безумный крик Инекса:

– Он мертв! О Боже-Император! Он мертв! Реберт мертв! Поднимайте тревогу!

Взвыла сигнализация, оранжевым замигали световые панели в стенах. Я увидел, что на мониторе в конце вагона зажегся третий красный огонек.

Прижав перстень к сканеру, я запросил информацию.

Аварийный код 946, ключ 2452 – несанкционированное вскрытие замка, окно 146, третий вагон, верхний уровень.

Я перешагнул через труп стюарда и стал подниматься по лестнице.

В верхнем коридоре третьего вагона было еще холоднее, чем в восьмом. Морозный воздух и снег врывались внутрь через брешь на месте последнего по левой стороне окна. Вероятнее всего, его вырезали из рамы энергетическим мечом или газовой горелкой.

Пространство освещал тусклый свет дежурных ламп. Беспокойно мигающие аварийные огни лишь ухудшали видимость. Продолжала реветь тревога.

Впереди прямо передо мной двигались едва различимые угловатые фигуры. Трое. Из-за завывания бури и пронзительного воя аварийной сигнализации они не услышали, как я подошел.

Я прижался к облицованной деревянными панелями стене. Изголодавшаяся Ожесточающая пульсировала в моей ладони. Стало ясно, что эти трое защищены от ментального воздействия. Все они были облачены в боевую броню.

Один, по всей видимости главарь, махнул остальным двигаться вперед. В его руках мелькнула уродливая тень штурмовой винтовки.

Он приказал им идти к дверям наших купе.

Я шагнул вперед.

Главарь действовал профессионально. Он оглянулся, чтобы проверить тыл. И увидел меня.

И тут весь ад вырвался на свободу.