В девяносто седьмом он вернулся, узнав о смерти своей жены. Его арестовали дома, дав возможность посетить кладбище. Потом был суд, приговоривший его к пяти годам тюремного заключения. Через два года Гейтлера освободили. Он вернулся к дочери и к уже взрослым внукам. Для них все его прежние идеалы были непонятными и немного смешными. Это были совсем другие мальчики, уже нового, двадцать первого века. Гейтлер переехал в небольшую квартиру на окраине Берлина, где поселился в одиночестве. Ему было только шестьдесят два года.
Он привык к тому, что за ним все время наблюдали, что его телефоны прослушивались, а любой журналист из тех, что иногда появлялись в его доме, мог оказаться агентом другой спецслужбы. В последние годы ему несколько раз предлагали сотрудничать с ЦРУ или МИ-6, но он неизменно отказывался.
Увидев, что следящий за ним человек тоже, как и он, перешел улицу, Гейтлер улыбнулся. Кажется, этот тип просто хочет, чтобы его заметили. Интересно, что ему нужно? С тех пор как Гейтлер оставил свою службу, прошло уже пятнадцать лет. Тогда ему было сорок семь. Неужели они до сих пор нуждаются в его опыте? Прошло так много времени…
Он замедлил шаг. В его возрасте глупо прятаться и тем более убегать. После смерти супруги Гейтлер уже ничего не боялся и ничему не удивлялся. Поэтому, увидев пустую скамейку, подошел к ней и тяжело опустился, ожидая, когда незнакомец подойдет к нему ближе.
Неизвестный мужчина был высокого роста, светловолосый, в темном плаще. Он сел рядом с Гейтлером, глядя перед собой, и так молча они просидели секунд двадцать. Со стороны они были чем-то похожи. У обоих одинакового серого цвета глаза, словно они родственники. Только у Гейтлера лицо очерчено более резкими штрихами, чем у его соседа.
Наконец незнакомец негромко спросил:
– Вы генерал Гельмут Гейтлер?
– Если вы не знаете, кто я такой, то зачем следите за мной? – грубо ответил генерал. – А если знаете, то для чего задаете этот идиотский вопрос?
– Мне нужно убедиться, что это вы.
– Хотите, чтобы я дал вам отпечатки моих пальцев?
– Нет, – улыбнулся незнакомец. По-немецки он говорил с небольшим акцентом. Так обычно разговаривают американцы. Но незнакомец не был похож на типичного американца. Или в ЦРУ решили сделать очередную попытку?
– Кто вы такой? – спросил Гейтлер.
– Я уполномочен передать вам привет от «Герцога».
– Что? – если бы незнакомец назвал любую другую фамилию или любую другую кличку, Гейтлер не удивился бы. Но про «Герцога» знали только несколько человек. Это был агент, внедренный в западногерманскую разведку и исчезнувший больше пятнадцати лет назад. И с тех пор про «Герцога» никто ничего не слышал. Именно поэтому генерал позволил себе удивиться.
– Не удивляйтесь, – незнакомец посмотрел на часы. – Если наш разговор продлится больше десяти минут, я смогу соединить вас с ним по телефону.
– Я вам не верю, – ответил Гейтлер. – Не знаю, кто вы такой, но я вам не верю.
Неизвестный достал аппарат и набрал номер. Затем коротко подтвердил свое присутствие, убрал аппарат и сообщил:
– Он перезвонит нам через несколько минут.
Гейтлер нахмурился. Неужели такое возможно? Спустя столько лет объявился «Герцог»? Если это не блеф… Нет, это невозможно. «Герцог» был гражданином ФРГ, и на него не распространяется амнистия, объявленная офицерам ГДР. Если его схватят, то даже сейчас он получит пожизненный срок. Или два таких срока. «Герцог» сдал пятнадцать или шестнадцать агентов, половину из которых приговорили к смертной казни. Нет, это невозможно. Гейтлер холодно взглянул на неизвестного. Наверное, они хотят проверить версию о «Герцоге», поэтому решили действовать столь грубо и откровенно.
– Я не знаю никакого «Герцога», – заявил Гейтлер, – и вас тоже не знаю. Я уже пожилой человек на пенсии, и ваши провокации меня не могут удивить. Я не люблю, когда так откровенно блефуют.
Он поднял воротник куртки, собираясь встать и уйти, когда незнакомец осторожно дотронулся до его локтя.
– Не спешите, – мягко предложил он, – я вас не обманываю. Вы можете спросить его о каком-нибудь факте, известном только вам и ему.
– Повторяю, я не знаю никакого «Герцога». Я понимаю, что это очередная проверка, но вы ошиблись…
– Он сказал, что вы можете нам помочь, – неожиданно объяснил незнакомец, – мы ищем вас уже достаточно давно. Герр Гейтлер, мы нуждаемся в ваших консультациях.
– Я уже старик, – нахмурился генерал. Пусть делают все, что хотят. Может, им нужно его снова посадить, доказав причастность к операциям против ФРГ. Тогда остаток дней он проведет в тюрьме. Что ж, возможно, это лучший вариант для всех. Внуки его давно не навещают, дочь звонит один раз в две недели. А иногда не звонит и целый месяц…
Незнакомец хотел что-то сказать, когда раздался телефонный звонок. Он достал аппарат, послушал, удовлетворенно кивнул головой и протянул его Гейтлеру. Тот посмотрел на неизвестного, затем достал носовой платок и взял аппарат. Ему не хотелось оставлять своих отпечатков на этом телефоне. Неизвестно, какие планы у этого человека.
– Гельмут, – услышал генерал знакомый голос «Герцога», – это действительно ты?
Он не мог не узнать этого голоса. Про эту тайну не знал никто, даже в «Штази». Они были братьями по отцу. Единокровными братьями по отцу. Мать «Герцога» была любовницей отца Гейтлера, с которым познакомилась в далекой Уфе, где проживали семьи немецких антифашистов, эвакуированные туда во время войны. Об этом отец рассказал самому Гельмуту только спустя тридцать лет, когда они оба работали в органах госбезопасности. По обоюдной договоренности никто не предал огласке этот факт. И «Герцог» работал под фамилией своего формального отца – мужа его матери.
– Здравствуй, – коротко отозвался Гельмут, покосившись на неизвестного. – Рад тебя слышать. Как у тебя дела?
– Неплохо. Я сейчас в Южной Америке. Как у тебя? Я слышал, что Марта умерла? Прими мои соболезнования.
– Да, – подтвердил Гельмут. Он узнал голос брата, но все еще колебался. Они могут подделать любой голос.
– Как твой отец? – неожиданно спросил Гельмут. – Он жив?
Генерал подождал ответа на этот простой вопрос. Если его собеседник действительно «Герцог», он обязан понять этот вопрос. И «Герцог» понял.
– Как и твой, – ответил он. – Умер в семьдесят девятом. Второго августа.
Все. Дальше можно было не проверять. Это был «Герцог». Тот самый, о котором Гельмут не слышал много лет.
– Как я могу тебя найти? – спросил он, уже не глядя на незнакомца.
– В Перу, – ответил также успокоившийся «Герцог». – Тебе дадут мой контактный телефон. Позвони и оставь свой номер. Где бы ты ни был. Я тебя найду. Рядом с тобой сидит человек. Можешь ему доверять в рамках разумного. До свидания.
– До свидания, – генерал почувствовал, что его сердце забилось сильнее. Таких эмоций он не испытывал после выхода из тюрьмы. Гейтлер вернул аппарат неизвестному мужчине.
– Теперь вы мне верите? – улыбнулся тот.
– Нет, – отрезал Гейтлер. – Теперь тоже не верю. Сначала представьтесь, а потом скажите, что вам от меня нужно.
– Меня зовут Кшиштоф Дзевоньский, – церемонно представился мужчина. – Я прилетел сюда по поручению группы людей, которым нужна ваша помощь.
– Вы представляете какую-нибудь страну или конкретную организацию?
– Группу людей, – повторил Дзевоньский, уклоняясь от конкретного ответа.
– Хорошо. Пусть будет группа людей. Что вам от меня нужно?
– Вы нужны нам как специалист. Это ведь вы в семидесятые годы консультировали специалистов из «красных бригад».
– Это неправда, – нахмурился Гейтлер. – Только несколько человек попросили тогда убежища в Восточной Германии, и мы им помогли.
– Не нужно, генерал, – мягко возразил Дзевоньский. – Мы прекрасно знаем, как и где вы им помогали. Это общеизвестный факт. В любой вашей биографии написано, за какие заслуги вы получили полковника в тридцать шесть лет и были награждены двумя орденами.
– Вы собираетесь меня шантажировать? Это было почти тридцать лет назад.
– Верно. Но таких специалистов в мире почти не осталось.
– Что вам нужно?
– Ваш опыт, генерал. Мы предлагаем вам поработать нашим консультантом. Гонорар можете назвать сами. Мы заранее согласны на все ваши условия.
– Это зависит от того, для чего я вам нужен.
– Если я вам скажу, то потом вы не сможете отказаться, – предупредил его Дзевоньский.
– Все настолько серьезно?
– Абсолютно. Мы хорошо изучили ваше прошлое, генерал. Если вы согласитесь с нами сотрудничать, то получите приличный гонорар, чтобы купить себе остров где-нибудь в Тихом океане и на всю жизнь остаться там. Конечно, вы лишитесь вашей пенсии, но мы ее вам компенсируем. На тысячу лет вперед. И вы сможете вызвать к себе ваших внуков, дочь. Через некоторое время.
– Интересное предложение, – генерал подумал, что это не похоже на ЦРУ. И вообще не похоже, что они действуют от имени конкретной спецслужбы. Хотя найти «Герцога» было трудно, почти невозможно. Но они смогли его вычислить. Но если у них такие возможности и если они смогли узнать подробности его биографии, то, возможно, незнакомец действительно представляет серьезных людей.
– Что вам нужно? – повторил вопрос Гейтлер.
– Вы знаете русский язык? – неожиданно спросил Дзевоньский.
– Конечно. Я родился в России в сорок втором году. И жил там до сорок шестого. Если вы знаете мою биографию, то должны были знать и про это. Потом я учился в Москве в течение семи лет. Пять лет в институте, два года специальной стажировки. И еще два года жил там уже в восемьдесят девятом–девяностом первом. Я владею русским так же, как и немецким.
– Все правильно, – кивнул Дзевоньский, – мы хотим предложить вам работу в России. Ваш гонорар будет исчисляться в семизначной цифре. Например, три миллиона долларов. Двадцать пять процентов можете получить сразу же, как только согласитесь с нами сотрудничать.
– Три миллиона долларов? – усмехнулся Гейтлер. – Такие деньги платят только за особую операцию. И не всегда их выплачивают сразу после операции. Гораздо удобнее просто убрать человека, которому обещали столько денег.
– Это не тот случай, – серьезно ответил Дзевоньский. – Как только вы согласитесь, я скажу вам, какого рода консультации нас интересуют.
– Можете не продолжать, – отозвался генерал, – я еще умею думать. Сначала вы нашли «Герцога», чтобы подтвердить ваши полномочия и всю серьезность ваших намерений. Затем спросили меня о леворадикальных экстремистах из РАФ, с которыми мы сотрудничали. Предложили невероятный гонорар и уточнили, владею ли я русским языком. По-моему, вывод очевиден. Вы готовите операцию в России, возможно, масштабную и сложную. Вы хотите повторить в Москве нью-йоркские события одиннадцатого сентября? Хотя нет. Для такого террористического акта я вам не нужен. Тогда для чего? Нечто в этом роде?
– Мы цивилизованные люди, – возразил Дзевоньский. – Речь идет только об одном человеке. Никаких массовых побоищ. Только один человек…
– Три миллиона долларов за одного человека? – переспросил Гейтлер. – Не слишком ли дорого? Или это… – он не договорил.
– Да, – Дзевоньский показал на небо, – все правильно. Это он. Мы хотим предложить вам решить нашу и вашу проблему.
– Так, – негромко подвел итог Гейтлер, – три миллиона долларов и ваша безумная затея. Теперь я понимаю, почему вы пришли именно ко мне. Считаете, что я буду помогать вам из-за своей обиды на бывших товарищей?
– А разве нет? – спросил Дзевоньский. – Он ведь был подполковником КГБ. И работал в Германии, здесь, рядом с вами. И не помог никому из вас.
– Он тогда не мог никому помочь.
– А потом? А его президент? Вы знаете, сколько писем получил Горбачев от бывших офицеров «Штази»? Только Маркус Вольф написал ему два письма, которые были опубликованы. Чем они вам помогли? Или вы до сих пор считаете их своими союзниками? Кажется, вашу жену и дочь вместе с внуками вышвырнули из их страны, как только там поменялась власть. А нынешний президент – олицетворение этой власти. Они вас сдали, сдали всех. Или у вас есть возражения?
– Не нужно меня убеждать, – поморщился Гейтлер. – Ваша агитация в данном случае бесполезна. У меня уже не осталось никаких идеалов и никаких чувств. Даже ненависти. Вы заплатите пять миллионов евро и переведете мне первый миллион уже завтра. Нужно будет организовать мою «смерть», чтобы спокойно работать. Придется искать похожий труп и сделать ему мои зубные коронки. И еще два ранения. Левое плечо и левая нога. Мне всегда не везло на левых политиков и на левую сторону, – пошутил генерал. – Заодно я проверю, насколько серьезно вы собираетесь работать.
– План разработаете сами или нам сделать его за вас?
– Сделайте за меня, – предложил генерал, – а я посмотрю, как вы работаете. Может, я имею дело с богатыми дилетантами, которые ничего не умеют делать. Я не могу бегать по городу в поисках подходящего трупа. Подозреваю, что за мной все еще следят и мой телефон наверняка прослушивается. Итак, вы меня поняли?
– Мы знаем насчет телефона. Не нужно считать нас дилетантами. Мы смогли найти «Герцога», – напомнил Дзевоньский. – Или вы считаете, что это было просто?
– Одно очко вы уже заработали, – спокойно согласился Гейтлер. – Поэтому я согласился получить первый миллион. Второе очко получите сразу после «моего убийства». Когда у вас будет два очка, а у меня миллион евро, я начну действовать. И подумайте о моих документах.
– Мы знаем, что кроме русского вы владеете еще английским, – проговорил Дзевоньский.
– У вас неполные сведения, пан Дзевоньский, – ответил по-польски генерал. – Я владею еще пятью языками: польским, украинским, чешским, датским и французским.
– Надеюсь, что вы не попросите надбавку за знание языков? – улыбаясь, пробормотал его собеседник.
Гейтлер тоже улыбнулся. Конечно, его собеседник все знал. И очень неплохо подготовился к их беседе, если сумел сделать почти невозможное – найти «Герцога». Нужно будет согласовать с ним все детали его «смерти». Внуки уже достаточно взрослые, для них смерть деда не будет неожиданностью. Дочь, конечно, будет переживать, но не очень долго. Сейчас у нее новый, уже третий муж, и ее занимают совсем иные проблемы. После смерти Марты на этой земле больше не осталось ни одной души, ради которой он хотел бы остаться в Берлине. Похоже, это его идеальный шанс начать новую жизнь.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. ЛОНДОН. 27 ОКТЯБРЯ, СРЕДА
Их офис располагался в Сити, в одном из тех многоэтажных домов, где находятся офисы многих известных европейских и американских компаний. На четырнадцатом этаже выходящих из трех лифтов гостей встречал приветливый консьерж, за работой которого наблюдали две камеры. Лишь убедившись, что поднявшихся посетителей действительно ждут, он открывал дверь и пропускал их во внутренние помещения. За дверью находился охранник, который следил за перемещением прибывших и принимал решение об открытии второй двери. Только после этого гость мог пройти в остальные помещения и встретиться с кем-то из нужных ему людей или увидеть главу частного агентства Уорда Хеккета.
В этот день в офисе работало восемь сотрудников его агентства.
Почтальон, как обычно, принес почту, и консьерж вызвал секретаря, чтобы она расписалась за принятую документацию. Улыбающаяся девушка расписалась, выслушав привычный комплимент от почтальона. Она забрала несколько писем, два плотных пакета, одну небольшую посылку, прибывшую из Америки, кивнув консьержу, и прошла во внутренние помещения.
Хеккета в офисе не было. В этот день у него была важная встреча в Брайтоне, и это спасло ему жизнь. Сначала девушка открыла письма, привычно пробегая глазами тексты сообщений. Затем вскрыла посылку, в которой оказались две заказанные книги. Хеккет получал подобные посылки из всех крупных издательств мира. Это была специальная литература по криминалистике, баллистике, истории, сборники судебных решений, воспоминания следователей, судей, бывших разведчиков, политиков. Словом, вся та литература, которая могла ему понадобиться.
Первый плотный конверт содержал послание адвокатской конторы из Канады, и секретарь отложила его для передачи юристу компании. На конверте второго письма было написано «Лично в руки». Секретарь чуть поколебалась. Хеккет разрешал ей вскрывать все письма, но подобные обычно просматривал сам. Девушка отложила пакет и через некоторое время снова взглянула на него. Хеккет должен вернуться поздно вечером. Возможно, в конверте важное сообщение из Ливерпуля, о котором он уже спрашивал.
В этот момент зазвонил телефон. Она подняла трубку. По странному стечению обстоятельств звонили из Ливерпуля. Позвонивший сообщил, что выслал письмо на имя мистера Хеккета. Положив трубку, она больше не сомневалась и протянула руку за плотным конвертом. Письмо из Ливерпуля пришло через день, но она об этом уже не могла узнать.
Взрыв был такой силы, что разнес не только комнаты на их этаже, но и причинил серьезные разрушения на двух других этажах. Погибло четырнадцать человек. Хеккета среди них не было. Но узнавший об этом Хеккет сразу понял, кто и почему послал ему это предупреждение. В газетах появилось сообщение, что сам Хеккет тяжело ранен. Больше о нем ничего не было слышно. Хеккет предпочел покинуть беспокойный Лондон, не оставив никому своего адреса.
ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. 30 ОКТЯБРЯ, СУББОТА
Этот небольшой трехдверный автомобиль «Оpel Corso» выпускался в Айзенахе с девяносто третьего года специально для восточных немцев, сочетая в себе приемлемую цену, низкий расход топлива и немецкий стандарт качества. Автомобиль этой модели девяносто пятого года выпуска и был приобретен несколько дней назад герром Гейтлером. При этом цена за машину была почти символической – в обеспеченной Германии не принято продавать автомобили с девятилетним сроком эксплуатации. Покупатель приобрел ее всего за четыреста долларов.
Было заметно, что он давно не имел машины и поэтому водит не очень уверенно. Сказывался и его почтенный возраст. За несколько дней он дважды чуть не попал в серьезные аварии, чудом избежав столкновений со встречными автомобилями. А выезжать на трассу пока даже не рисковал.
В этот день генерал вышел из дома раньше обычного. Соседка обратила внимание, что он часто держался за сердце. Гейтлер даже заехал в аптеку, где купил болеутоляющее лекарство. Затем выехал на улицу. По утрам в субботние и воскресные дни города Германии словно вымирают. Их жители предпочитают отдыхать в своих домах, вечером собраться в ресторанах или барах, чтобы отметить уикенд.
Когда автомобиль выехал на улицу, там почти не было другого транспорта. И мало случайных прохожих.
Но на одном из поворотов машина генерала резко остановилась, едва не став причиной аварии. Идущий за ней микроавтобус вынужден был резко затормозить. Автомобиль с Гейтлером какое-то время постоял, словно водитель размышлял, что ему теперь предпринять. Наконец, развернувшись, поехал обратно. Сотрудники полиции, дежурившие в своей машине, обратили внимание на этого странного водителя, но не стали проверять его документы, ведь он не нарушал правил дорожного движения.
Автомобиль с генералом между тем свернул за угол, к набережной. Вскоре послышался противный визг тормозов, затем сильный удар, и автомобиль съехал прямо в реку. Сотрудники полиции были на месте происшествия ровно через минуту. За ними приехали врачи, пожарные, служба спасения. Когда водолазы открыли автомобиль, выяснилось, что сидевший там пожилой мужчина уже задохнулся. Тело извлекли из машины, проверили документы.
Труп был опознан дочерью погибшего и одним из его внуков. Провели вскрытие, подтвердившее предварительный вывод о том, что несчастный задохнулся в воде. Очевидно, у него прихватило сердце. Не справившись с управлением автомобиля, он врезался в ограду, пробил ее и свалился в реку. А в состоянии шока он уже не мог вылезти из машины. На всякий случай сравнили зубы погибшего со снимками, сделанными у его дантиста два года назад. Все совпало. Сомнений не осталось. Погибший был бывшим генералом «Штази» Гельмутом Гейтлером.
Никто не мог даже предположить, что настоящий Гельмут Гейтлер вышел из автомобиля, едва он свернул за угол. На его место в кабину посадили человека, погибшего несколько минут назад. Он умер от удушья в воде. У мужчины было больное сердце, и в течение последних двух дней с его зубами работал дантист, чтобы привести их в полное соответствие со снимками челюстей генерала. Все было проделано со скрупулезной точностью. Неизвестный получил одежду и документы Гейтлера. Жертву погрузили в воду за несколько минут до того, как появился генерал, а в его автомобиль посадили уже мертвым. Затем машину столкнули в реку.
Все прошло почти идеально. Через два часа Гейтлер сидел в скором поезде, направлявшемся в Гамбург. Над ним уже поработал гример, и теперь его невозможно было узнать. Рядом находились двое сотрудников Дзевоньского. Гейтлер разместился у окна и иногда поглядывал на свое отражение. При этом он улыбался.
АВСТРИЯ. ВЕНА. ОТЕЛЬ «МЭРРИОТ». 18 НОЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ
Дронго сидел за столиком, наблюдая за устроившейся рядом с ним шумной компанией. Пять или шесть молодых ребят громко говорили по-грузински. Они о чем-то вспоминали, спорили, смеялись, весело обсуждая новости. Им было не больше двадцати пяти–тридцати лет. Для них история началась после девяносто первого года. Эти молодые люди были уверены, что все развивалось так, как должно было развиваться, и не задавали себе мучительных вопросов об истории и судьбе своего народа. Для них все было правильным и безусловным. Это были в основном дети тех «новых грузин», которые воспользовались повальной коррупцией при режиме Шеварднадзе и сделали свои состояния. Отправив детей в Европу, родители предпочли перевести основную часть капиталов туда же, а сами переехали в Россию или в Азербайджан, подальше от неистового Саакашвили, так отважно пытавшегося покончить в его стране с массовой коррупцией.
Дронго взглянул на часы. Уже половина седьмого. Он нахмурился. «Надеюсь, что это не глупый розыгрыш», – недовольно подумал Дронго. Позавчера вечером на его электронную почту пришло сообщение из Нью-Йорка. В нем был указан телефонный номер и просьба перезвонить по нему с любого «свободного» аппарата. На такой случай Дронго имел несколько зарегистрированных на чужие имена мобильных телефонов. Он позвонил. Неизвестный уточнил номер его телефона и пообещал вскоре перезвонить. Ровно через минуту раздался звонок. Дронго сразу узнал голос говорившего. Это был Уорд Хеккет.
– Добрый день, мистер Дронго, – торопливо сказал он, – у меня нет времени разговаривать. Хотя у вас, наверно, уже вечер. Можете поверить мне, что я позвонил вам только из-за очень важного дела. Исключительно важного. Я буду ждать вас восемнадцатого в половине седьмого вечера в венском отеле «Мэрриот» в кафе на первом этаже.
– Я знаю, – коротко ответил Дронго.
– Тогда договорились. Это очень важное дело, мистер Дронго. Вашу безопасность я гарантирую. До свидания.
Конечно, можно было проигнорировать такое сообщение. И не лететь в Вену, тем более что Уорд Хеккет был одним из тех негодяев, которым нельзя верить на слово. Своей порочной репутацией он давно снискал себе славу одного из самых опасных людей в криминальном мире. Но среди профессионалов такого уровня не принято приглашать на встречу коллегу-конкурента для банального убийства. Существуют негласные правила, которых придерживаются все остальные. Кроме того, Хеккет обязан понимать, что Дронго не поедет на встречу, не обеспечив себе безопасность обязательным сообщением, куда он едет и с кем намерен встретиться. А это означало, что у Хеккета действительно исключительно важное дело. В эту ночь Дронго не заснул. Он просмотрел все английские газеты за последний месяц и обратил внимание на сообщения о взрыве в офисе частной компании Хеккета в лондонском Сити. Дронго распечатал сообщения и сделал нужные пометки, внимательно читая все статьи об этом взрыве. В одной из них говорилось, что мистер Хеккет тяжело ранен и находится в госпитале. Однако нигде не было указано, в каком именно госпитале.
Уже под утро Дронго решил, что нужно лететь в Вену. По Интернету он заказал себе билет на дневной рейс. Самолет вылетал из Москвы в пятнадцать часов пятьдесят минут рейсом шестьсот вторым австрийской авиалинии.
Отправляясь спать в седьмом часу утра, Дронго решил послать для подстраховки сообщение о его возможной встрече с Хеккетом своим друзьям. Хотя уже сознавал, что эта встреча чрезвычайно важна не только для Хеккета, но, возможно, и для него самого.
А теперь он уже сидел в отеле «Мэрриот», ожидая, когда появится Уорд Хеккет или кто-нибудь из его посланцев. На часах было около семи, когда в кафе появился мужчина, который смотрел в сторону Дронго, делая вид, что не замечает его, но было ясно: интересуется именно им. Дронго терпеливо ждал. Наконец мужчина поднялся, подошел к нему.
– Вы мистер Дронго? – спросил он.
– Меня обычно так называют, – кивнул Дронго.
– Вас ждут на улице, – сообщил незнакомец и не отошел, дожидаясь, когда Дронго расплатится за выпитый чай и поднимется, чтобы выйти вместе с ним.
Они вышли на улицу. Дронго был готов к тому, что рядом с ними затормозит машина, но тут увидел, что на другой стороне улицы стоит сам Уорд Хеккет и приветливо машет ему рукой. Дронго посмотрел по сторонам и перешел улицу. Это была парковая зона. Хеккет дружелюбно кивнул ему, протянул руку. Дронго удивленно посмотрел на нее.
– Сейчас не время для ваших обид, – понял Хеккет, увидев, что Дронго не желает пожать ему руку. Однако убрал ее и пробормотал: – Вы всегда были неисправимым идеалистом.
– Зачем вы меня позвали? – мрачно поинтересовался Дронго. – Хотите выпить со мной чашечку венского кофе? Или погулять по парку? Может, вас замучила ностальгия?
– Не нужно так агрессивно, – взмахнул рукой Хеккет. – Как только вы меня видите, у вас сразу же возникают негативные воспоминания. Мы знакомы уже много лет.
– С девяносто седьмого, – напомнил Дронго. – Вы тогда пытались устроить провокацию, но у вас ничего не вышло…
– Да, не вышло, – весело согласился Хеккет, – однако я почему-то по-прежнему оптимист, а вы превращаетесь в меланхолика.
– Это я с виду такой серьезный, – отозвался Дронго. – Если бы на самом деле стал меланхоликом, никогда не приехал бы к вам в Вену. Скорее я – романтик, а вы – циник.
– Цинизм всего лишь форма нашего существования, – возразил Хеккет, – некий гибрид фарисеев-моралистов, если хотите. А ваш романтизм покоится на меланхолизме в сочетании с морализмом. И это гораздо более сложная смесь.
– Надеюсь, я не скоро стану таким, как вы, – буркнул Дронго. – Вы позвали меня в Вену для этого схоластического диспута?
– Нет, – сразу ответил Хеккет. – И я вам благодарен, что вы откликнулись на мое приглашение. Думаю, вы не пожалеете. Более того, я собираюсь дать вам уникальный шанс отличиться…
– Очень много лишних слов, – заметил Дронго. – Так зачем я вам нужен? Это как-то связано со взрывом в вашем офисе? Неужели у вас появились враги? Или это ваши старые враги?
– Я так и думал. Вы слишком умный человек, чтобы ничего не узнать. Наверное, просмотрели все газеты?
Дронго не ответил, ожидая дальнейших объяснений.
– В общем, у меня серьезные неприятности, и я должен был на время исчезнуть из Лондона, – сообщил Хеккет. – Вместо меня в госпитале святого Георга сейчас лежит другой человек, загримированный под меня. Меня не было в офисе в момент взрыва. И похоже, это меня спасло. А пока пусть все считают, что я нахожусь без сознания. И хотя охрана усилена, однако никто не может гарантировать моей безопасности. Подозреваю, что меня еще захотят убрать. И как можно быстрее. Поэтому это наша последняя встреча. В ближайшие месяцы я намерен вообще уехать из Европы. В Канаду или в Аргентину. В общем, найду место по душе.
– Вас так напугали?
– Если они взорвали мой офис и убили половину моих сотрудников, то можно считать, что они меня напугали. И очень рассердили. Я ведь не новичок в нашем бизнесе, знаю все правила и стараюсь их соблюдать. Но когда ведут себя вот так бесцеремонно и нагло, я становлюсь злым и мстительным. И собираюсь отомстить с вашей помощью, мистер Дронго. Как видите, я достаточно откровенно говорю вам об этом.
Дронго заметил двух мужчин, следующих за ними на некотором расстоянии. Очевидно, Хеккет действительно был взволнован случившимся покушением.
– Теперь о сути дела, – сказал Хеккет, оглянувшись назад. – Примерно полтора месяца назад ко мне обратился один мой знакомый. Он рекомендовал мне встретиться с неким паном Дзевоньским, который усиленно искал встречи со мной. Я с ним встретился. Вы знаете характер моей работы, я никогда никому не отказываю. Если у людей есть конкретные предложения и они могут заплатить, то почему бы им не помочь? Согласен, я действую иногда на грани закона, но это уж мои проблемы. Пан Дзевоньский предложил мне участие в операции, которую я посчитал нереальной. И очень опасной. Нужно сказать, что мой гость проявил настойчивость, предложил мне большой, очень большой гонорар. Но я благоразумно отказался. Он ушел от меня неприятно пораженным. Очевидно, решил, что я отказался от денег из-за моих высоких моральных принципов и поэтому меня нужно убрать.
– Он же совсем вас не знал, – вставил Дронго.
Хеккет вздохнул, но продолжил:
– На самом деле причина была абсолютна иная. Я просто сразу понял, что дело, которое он мне предлагает, чрезвычайно опасное. И совсем не прибыльное. Дело не в сумме гонорара. Если я сумел бы выполнить его задание, меня искали бы по всему миру, если бы не сумел – тоже. Вот такое неприятное уравнение с двумя известными ответами.
Дронго остановился. Хеккет взглянул на него. Сопровождающие замерли на почтительном расстоянии.
– Что же он вам предложил? – спросил Дронго. – Я думал, вы не отказываетесь, когда вам сулят большой гонорар.
– Не делайте из меня монстра, – огрызнулся Хеккет. – Если вам предложат взорвать автобус с детьми, вы согласитесь?
– У меня другая репутация, мистер Хеккет. Я не берусь за такие дела, и об этом все знают. Но думаю, что за большие деньги вы взорвали бы автобус с детьми. У вас репутация не очень приличного человека, и вам это прекрасно известно. Какой же гонорар вам предлагали? Миллион, два, пять?
