Глава 7

Дронго читал документы, всматривался в лица людей, находившихся в тот роковой день в самолете. Экипаж состоял из шести человек. Командир экипажа — опытный летчик, получивший разрешение на самостоятельные полеты еще десять лет назад в Советском Союзе. В экипаж входил и не менее опытный штурман, уже однажды летевший по данному маршруту на самолете, зафрахтованном компанией Зильбермана. Очевидно, его взяли в тот рейс специально для того, чтобы он сумел потом вести самолет по этому же маршруту самостоятельно. Дронго отметил этот факт, обратив внимание на то, что в первый раз фрахтовался самолет зарубежной компании. Это косвенно подтверждало слова людей, побывавших у него, об исключительной важности груза, находившегося в самолете. Иначе его не стали бы отправлять в собственном самолете, а доверили бы перевозку иностранцам.

Он внимательно вчитывался в биографии каждого члена экипажа. Две девушки-стюардессы, одна русская, другая местная. У местной брат сидит в заключении за грабеж — это отмечено в ее личном деле. Очевидно, она скрывала этот факт, так как справка была приложена совсем недавно. Он вчитывался в строчки их биографий с интересом, отмечая, какую колоссальную работу провели правоохранительные органы республики с момента пропажи самолета. Только теперь он осознал масштабы того механизма, который был запущен, чтобы отыскать исчезнувший самолет. Похоже, в республике, откуда вылетел самолет, сделали все, что было можно. Проверка была проведена с максимальной тщательностью.

Среди пассажиров были три офицера Министерства национальной безопасности. Их подробные досье также были приложены к материалам дела.

Несколько меньше было материалов на полковника Музаффарова, который характеризовался как один из самых лучших офицеров в системе Министерства внутренних дел. И наконец Дронго начал читать досье на бизнесмена Марка Зильбермана, который неоднократно прилетал в страны СНГ. Дронго отметил и тот факт, что в республику уже поступило несколько запросов из Швейцарии относительно судьбы бизнесмена. Была приложена и переписка местных властей с швейцарским банком и МИДом Швейцарии, интересовавшимся, куда делся гражданин их страны.

В деле не было лишь никаких документов на Бахрама Саидова, собственно и возглавлявшего эту экспедицию. Дронго отметил это удивительное обстоятельство.

Очевидно, родственник президента, как жена Цезаря, был вне подозрений. Но тем не менее все остальные были проверены тщательно и всесторонне. Отмечались даже незначительные связи того или иного лица либо его дальнего родственника с криминальным миром. Особенно тщательно проверяли летчиков, которые могли отключить систему оповещения и приземлиться на каком-нибудь заранее оговоренном аэродроме. Дронго читал переданный ему пакет материалов всю ночь. Утром он позвонил гостям, передавшим ему документы.

— Можете приехать за своими документами, — сухо сказал он. — Желательно, чтобы вы приехали сами, так как мне придется задать вам еще несколько вопросов.

— Вам что-то непонятно? — удивился заместитель министра иностранных дел.

— Только несколько вопросов. Но мне нужно, чтобы вы приехали вдвоем, именно вдвоем. Вы меня понимаете?

— Хорошо, — удивился дипломат, — мы приедем.

Заместителем министра иностранных дел этот человек стал не в силу каких-то своих особых талантов, а только потому, что долгие годы был помощником брата президента и соответственно доверенным лицом семейного клана главы государства.

Само понятие такого государства, как Советский Союз, включало в себя три региональных пласта, как бы существовавших совместно в пределах одного материка. Республики Прибалтики и часть Западной Украины всегда считались чем-то западным, более связанным с Европой, чем с самой геосистемой, называемой Россией или Советским Союзом. Даже актеров на роль иностранцев в советские фильмы набирали из прибалтийских республик, словно они были чем-то инородным, не характерным для общей системы координат.

Основу системы составляли собственно Россия, Украина, Белоруссия, отчасти Молдавия. И, наконец, существовали республики Средней Азии и Закавказья, которые развивались по собственным законам феодально-патриархального социализма. На словах здесь все были за социализм, а на деле в каждой республике был самый настоящий феодализм с его четкой системой координат. Правитель назначался из столицы империи и обязательно должен был быть из местных руководителей. К нему в помощь всегда высылался советник из центра. Он строго следил за действиями первого лица в республике. А уже все остальное было обычной феодальной системой. Назначенный главой республики человек подбирал по собственному усмотрению и с учетом интересов своего клана руководителей в районы и области. А те сами подбирали местных руководителей точно таким же образом.

Разумеется, все это маскировалось словами о социализме, о качественном подборе кадров, о принципах ротации. На деле же это был феодальный социализм, который отчетливо проявлялся по мере того, как необходимость в маскировке своих действий отпадала. В течение нескольких лет государства стремительно отделились друг от друга и оказались там, где, собственно, и должны были находиться. В государствах Средней Азии и Закавказья установилась система собственных патриархальных ценностей, замешенных немного на религии, немного на национализме, очень сильно на клановости, почти всегда на исключительности персоны первого лица в республике и почти везде на полном бесправии народа.

В некоторых государствах Средней Азии даже установили пожизненные посты для их лидеров, нимало не смущаясь тем очевидным обстоятельством, что даже при социализме иногда бывали перемещения, а подобные назначения больше походили на феодальные времена, когда один более хитрый и сильный правитель захватывал власть либо до очередного переворота, либо до своей смерти, после которой его родственников или его клан изгоняли из страны, а другой правитель, как всегда более мудрый и более справедливый, раздавал «хлебные» места представителям своего клана.

Именно по такому принципу молодой человек стал заместителем министра иностранных дел, а заместителем министра национальной безопасности стал брат жены президента. Самим министром был, конечно, доверенный человек президента.

Дронго было очень важно задать несколько вопросов именно в присутствии обоих гостей, так как по их реакции друг на друга он мог сделать определенные выводы.

Гости не заставили себя долго ждать и вскоре были снова в его квартире.

Генерал пришел к человеку, смертный приговор которому он с такой легкостью объявил своему напарнику, нимало не смущаясь, тогда как более молодой дипломат явно нервничал, досадуя, что вновь попал к человеку, приговоренному к смерти при любом исходе дела.

— Я прочитал ваши досье, — показал на документы Дронго. — Должен признаться, что нашел там много интересного. Поздравляю, генерал, ваши службы провели просто потрясающую работу. Но полагаю, что мне все-таки следовало бы для начала приехать к вам в республику.

— Это необязательно, — дернулся генерал. — Вы теряете время. Вам уже нужно выезжать в Дагестан. Мы дадим вам толкового помощника.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Дронго. — Но мне кажется, что вы несколько переоцениваете усилия ваших служб. Может, мне удастся выяснить еще некоторые подробности, которые ускользнули от внимания ваших работников, генерал.

Генерал недовольно взглянул на сидевшего рядом с ним дипломата. Даже если он больше ничего не скажет, то этот взгляд уже объяснил многое. Это было «семейное дело» президента, о котором в республике не должно было знать слишком много людей. Отчасти генерал подтвердил его наблюдения.

— В нашей стране мы сами разберемся со своими проблемами, — твердо заявил он, — а вы займитесь поисками самолета. Вы теряете время, Дронго.

Кстати, почему вам нравится, когда вас так называют? У вас же есть нормальные имя и фамилия?

— Привычка, — улыбнулся Дронго. — Значит, вы считаете, что не стоит лететь в вашу страну?

— Конечно, не стоит, — не колеблясь, ответил генерал, — это только лишняя трата времени. Собственно, у меня нет сомнений, что это Россия перехватила наш самолет и вынудила его пойти на посадку. Думаю, что наших людей и экипаж самолета уже перебили, а наше золото просто захватили. Это позор на весь мир. Конечно, они очень не хотят, чтобы их уличили в этом.

Дронго слушал генерала, глядя в лицо сидевшего рядом с ним дипломата.

Тот внешне ничем не выдавал своих чувств, но было видно, что он нервничал.

— Вы пойдете на разрыв дипломатических отношений? — спросил он у дипломата.

— Мы вынуждены, — пожал тот плечами, — речь идет о нашем золотом запасе. Это будет скандал на весь мир. Если они его захватили…

— А вы сомневаетесь? — быстро уточнил Дронго.

— Н-нет, — испуганно ответил дипломат.

— Куда иначе он мог деться? — зло спросил генерал. — Вам не кажется, что вы теряете время?

— Я выезжаю сегодня, — строго сказал Дронго. — Где ваш помощник?

Надеюсь, он будет при мне, а не наоборот. Или я должен ему помогать?

— Он будет вас охранять, — нервно ответил генерал, — кроме того, мы передадим специальное сообщение в Дагестан, что туда прибывает наш представитель. Там уже несколько дней находится наш консул, который прилетел в Махачкалу в составе поисковой группы. Один из членов группы — подполковник Низаметдинов из нашей службы безопасности, можете обговаривать с ним любые вопросы. Мы дадим вам командировочное удостоверение на любую фамилию, какую вы укажете. В Махачкале создан специальный штаб по розыску исчезнувшего самолета.

В него входят представители нашего посольства, сотрудники ФСБ, МВД, МЧС, пограничной охраны России. Группу по розыску возглавляет генерал МЧС Синицкий.

Когда вы сможете быть в Махачкале?

— Поезда уже ходят, — посмотрел на часы Дронго. — Сегодня ночью. Но вы правы. Я думаю, мне нужно будет сначала осмотреться.

— У вас есть еще вопросы? — спросил генерал.

— Только один. Вы не допускаете мысли, что самолет могли похитить его же пассажиры? Такой вариант вы полностью исключаете? Вы помните французскую пословицу о том, что предают только свои?

— До свидания, — стремительно поднялся генерал.

Дипломат пожал плечами, поднимаясь следом за ним.

— Ваш помощник сидит в машине, — сказал он. — Хотите, чтобы он поднялся к вам?

— Если можно, — улыбнулся Дронго. — И не забудьте взять документы.

Когда гости вышли из квартиры, он прошел в кабинет, включил аппаратуру.

В кабине лифта генерал зло говорил своему напарнику:

— Я вообще жалею, что мы поручили это дело такому наглецу. Как он мог такое даже подумать!..

— Конечно, — уныло поддакнул дипломат, — такого просто не может быть.

Через минуту в дверь постучали. Именно постучали, а не позвонили.

Дронго прошел к двери, посмотрел в глазок и улыбнулся. На пороге стоял молодой человек с покатым лбом и перебитыми боксерскими ушами. Он был одет в широкую дубленку, темную водолазку, темный костюм. Из такого мог бы получиться хороший швейцар-вышибала, подумал Дронго.

— Идиоты, — пробормотал он, — нашли кого ко мне приставить.

Он открыл дверь и улыбаясь сказал:

— Входите, мой Вергилий. Хотя скорее я буду твоим Вергилием. И вряд ли ты вообще знаешь, кто такой Данте. Хотя боюсь, что нам все-таки придется путешествовать в местах не очень приятных. Как тебя зовут?

— Исмаил, — прохрипел «вышибала».

— «Зовите меня Измаил»[1], — процитировал Дронго. — Впрочем, думаю, что про капитана Ахава ты тоже ничего не знаешь и Мелвилла вряд ли читал. Входи, Исмаил. У нас с тобой впереди трудный путь.

Глава 8

Было около восьми часов утра, когда два автомобиля подъехали к метро «Кунцевская». Люди спешили на работу, нескончаемым потоком неслись машины, все торопились по своим делам. Подъехав к нужному дому, оба автомобиля затормозили.

На этот раз Митя приказал своим людям перекрыть двор, поставив оба автомобиля при выезде из него. Два человека остались в машинах, тогда как четверо остальных привычно поспешили в дом. Поднявшись на нужный им этаж, они сосредоточились вокруг массивной сейфовой двери. Такую так просто не откроешь.

Один из парней, обследовав дверь, покачал головой. Что ж, нужно звонить в дверь без всяких шансов на успех. Серебряков мог не открыть и вызвать подкрепление. А начинать разборку через дверь не входило в планы нападавших. Кроме того, в подъезде почти все время работал лифт. Был как раз тот самый час, когда все спешат на работу.

— Может, подождем, пока выйдут? — нерешительно предложил один из парней.

— С ума сошел, — разозлился Митя. — Они могут выйти вечером. С хорошей стервой можно запереться на весь день. Хочешь, чтобы нас засекли?

— Может, использовать «ментовский вариант»? — сказал другой.

Это был хорошо наработанный вариант по выманиванию из укрепленных убежищ нужных людей. Кто-то, неизвестный хозяевам, звонил по телефону, тревожно сообщив им о том, что сейчас в квартиру нагрянет милиция. Скрывавшийся немедленно выскакивал наружу, пытаясь уйти, и тут же попадал в руки уже поджидавших его людей. Несмотря на широкую известность подобного варианта, на эту уловку попадались многие. Как правило, у людей, за которыми охотились сообщники, были очень большие неприятности с законом, поэтому милиции они опасались не меньше бывших друзей. Конечно, выходили они только в том случае, если не подозревали, что на выходе их ждет участь гораздо более тяжкая, чем даже долгое пребывание в тюрьме.

— Не выйдет, — возразил Митя. — Да мы и не знаем их телефона. Давай «телеграмму».

— А если не откроет?

— Черт возьми! — выругался Митя. — Нужно было узнать номер телефона, перед тем как пристрелить этого пьяницу. Стучи в дверь. Может, они сонные, не сообразят.

— Может, по-другому?.. — сказал самый молодой и самый сообразительный в этой компании. — Артист говорил что-то про полковника, с которым видел Серебрякова. Давайте скажем, что принесли сообщение от полковника.

— Верно, — обрадовался Митя, — хорошо соображаешь. Давай попробуем.

Трое поднялись по лестнице наверх и скрылись за выступом стены, чтобы их не могли увидеть, а четвертый позвонил в дверь два раза.

— Кто там? — раздался через несколько секунд молодой женский голос.

— Меня прислал полковник, — словно задыхаясь, сказал молодой человек, — срочное сообщение, он сказал, что не может позвонить.

— Одну минуту.

За дверью послышались шаги. Потянулись секунды томительного ожидания.

Митя от волнения кусал губы. Если им не поверили, придется уходить. Это было обиднее всего. За дверью снова послышались шаги, и она открылась.

— Какое сообщение? — спросил высокий худой мужчина в махровом халате.

Он не дождался ответа. Дверь больно ударила его в бок, и он отлетел к стене, а в квартиру уже врывались боевики. Молодой человек, предложивший трюк с полковником, уже стоял в прихожей с пистолетом в руке. Митя и его люди тоже вбежали в квартиру. Из спальни донесся испуганный крик молодой женщины.

— Спокойно, — посоветовал Митя дернувшемуся было Серебрякову, — мы не грабители. У нас к тебе серьезный разговор.

Он толкнул Серебрякова в гостиную. Через несколько мгновений туда же втолкнули и молодую девушку — хозяйку дома. Девушка была красивой, густые каштановые волосы обрамляли чуть скуластое лицо с широко расставленными, немного раскосыми глазами. Она морщила маленький носик, не понимая, почему грабители ведут себя так странно. Девушка была в легком коротком халатике, под которым, очевидно, ничего не было, и от этого она чувствовала себя еще более неуютно, незаметно натягивая халат на свои длинные ноги.

— У нас к тебе дело, — серьезно повторил Митя, усаживаясь на стул напротив Серебрякова. — Есть важный разговор. Меня серьезные люди послали.

— Серьезные люди сначала звонят, — зло огрызнулся Серебряков. Он уже понял, что его не собираются убивать сразу и хотят о чем-то договориться.

— Мы звонили Артисту, он и дал нам твой адресок, — спокойно заметил Митя. — Постой, ты не больно дергайся. Разговор у нас длинный будет. Девочку можно убрать отсюда, пусть в спальне посидит.

Серебряков заметил, как вздрогнула при этих словах Оля и как плотоядно посмотрели на нее двое из ворвавшихся в квартиру. Третий стоял у дверей, в коридоре. Его, очевидно, мало интересовали женщины. Он в этот момент осторожно шарил в гардеробе, пытаясь найти деньги в карманах пальто и плащей, висевших в шкафу.

— Нет, — твердо возразил Серебряков, — пусть сидит с нами. У меня от нее секретов нет. Говори, зачем пришли?

— Догадываешься, кто нас послал? — спросил Митя. — Людей интересует, зачем ты такой отряд собираешь? И на какие шиши? Откуда у тебя баксы взялись, если ты должок до сих пор вернуть не можешь?

— Ах, вот оно что! — разозлился Серебряков. — Тебя этот чиновник послал? Этот партократ вонючий? Думает, я его деньги не верну? Пусть не волнуется, все в срок верну. И еще с процентами.

— Кто послал — это отдельный разговор, — угрюмо заметил Митя. — Я тебе задал два вопроса. Откуда бабки и зачем тебе отряд? Ты давай сразу колись, чтобы мы ни тебя, ни девочку твою не мучили. Сам понимаешь, не хочется этим заниматься. Тебя мы не тронем, ты еще для серьезного разговора нужен, а девочку твою…

Митя облизнул губы, потом спросил:

— Может, по-хорошему все расскажешь?

— Мне обещали деньги, большие деньги, — пробормотал Серебряков, — если я соберу отряд.

— Для чего?

— В Чечню. Кажется, пленных освобождать.

— Все?

— Все, — кивнул Серебряков.

— Ребята, — сказал Митя, глядя ему в глаза, — возьмите девочку и обработайте ее по полной программе. По самой полной — вы меня поняли?

Ребята, улыбаясь, подступили к Оле. Она испуганно охнула, все еще пытаясь натянуть свой короткий халатик на ноги.

— Подождите, — нервно приказал Серебряков, — подождите. Сначала объясните, чего вы хотите?

— Зачем ты приехал в Москву? — спросил Митя.

Серебряков оглянулся по сторонам, словно ища чьей-то поддержки. На него смотрели чужие враждебные люди. Их лица не предвещали ничего хорошего.

— Хорошо, — выдохнул он, — я все расскажу Колесову, везите меня к нему.

— Ты все расскажешь здесь, — возразил Митя. — И немедленно.

— А потом вы нас обоих кончите, — усмехнулся Серебряков. — Думаете, я такой фраер? Зачем я вам после этого нужен? В качестве стукача на суде? Чтобы срок вам увеличили? Я говорю, везите меня к Колесову, я ему все расскажу.

— Дурак ты, — презрительно сказал Митя, — неужели ты думаешь, что у такого типа хватило бы мозгов сюда людей послать? Дешевец ты. Мы совсем от другого пахана. У твоего кишка тонка, он бы нас не послал.

— Тогда везите меня к своему пахану, — решительно сказал Серебряков, — все равно мне свои козыри вам отдавать. Так я хоть их вашему пахану отдам.

— Значит, так, — подвел итог Митя, — ты не торгуйся, не на базаре. И баба твоя у нас. Сначала скажи, какая у тебя информация, а потом мы посмотрим, стоит ли вообще тебя куда-то везти или лучше здесь кончить. Не тяни резину, я могу расстроиться, и тогда ты нам все равно все расскажешь. Но уже по-другому.

Говори, сука.

— Самолет, — выдавил Серебряков, — речь идет о самолете.

— О каком самолете? — не понял Митя.

— Самолет затонул прямо рядом с берегом. Там, говорят, золото. Много золота. Золотой запас одной республики. Его везли в Швейцарию. Вот я и решил ребят собрать, чтобы этот самолет достали, — обреченно выговорил Серебряков. — Только учти, что место, где он находится, один я знаю. И ничего вам не скажу, хоть на куски режьте, если с собой не возьмете.

— Какой запас? — не понял тугодум Митя. — Откуда он?

— Золотой запас одного из государств СНГ, — терпеливо объяснил Серебряков. — Самолет свалился в воду. Там много ящиков. Целое состояние. Все золото страны.

— Так… — Митя мучительно размышлял. Это было несвойственное ему умственное упражнение, и Серебрякову на мгновение показалось даже, что он слышит, как гудят мозги его собеседника, словно от напряжения они издавали такой шум, как будто кто-то переворачивал камни. Серебряков даже не подозревал, что ему действительно ничего не послышалось. При подобных умственных упражнениях Митя начинал тяжело дышать, а его гайморит при этом громко срабатывал. Этот «шум мозгов» и слышал Серебряков.

— Поэтому ты людей набираешь? — недоверчиво спросил Митя.

— Конечно, — Серебряков вздохнул, — я же говорил, что будет лучше, если ты меня отведешь к своему пахану. Если тот узнает, что ты такое скрыл… Сам знаешь, что за это бывает, — добавил хитрый Серебряков. Он видел замешательство бандита.

— Погоди, погоди, — совсем растерялся Митя, — самолет, говоришь…

Подожди… — Он вышел из комнаты в коридор и, не глядя на своего боевика, который испуганно отпрянул от вешалки, набрал номер телефона Фили Кривого.

— Алло, — сказал он, облизывая губы, — это я, Митя. Тут такое дело…

Мы у него дома.

— Короче, — потребовал Филя.

— Он говорит, там какой-то самолет упал… затонул, значит. А в нем золотой запас республики и…

— Постой, — сразу прервал его Филя, — позвони мне по обычному телефону.

Я сейчас скажу номер…

Филя продиктовал номер телефона, и Митя ринулся к стоявшему в прихожей аппарату. Через минуту он тяжело дышал в трубку.

— Говорит, что знает, где лежит самолет с золотом…

— Какой самолет?

— Не знаю. Говорит, «золотой запас республики», — повторил слова Серебрякова Митя.