Чингиз Акифович Абдуллаев
      Инстинкт женщины
      (другое название - "Дамы сохраняют неподвижность")
      Роман
      Что чувствует человек перед смертью? Страх, ненависть к тому, кто может убить его в любую минуту? Марина не испытывала ничего. Она просто шла за ним в машину... Полковник внешней разведки Марина Чернышева проявила чудеса изобретательности, недюжинный ум и выдержку, чтобы внедриться в те сферы, где решается судьба страны. В качестве личного секретаря-референта она завоевала доверие одного из самых могущественных олигархов России. Теперь же в руках Валентина Рашковского не только один из крупнейших капиталов мира, не только рычаги управления мафиозными структурами, но и жизнь разоблаченного агента.
      Ранее роман "Инстинкт женщины" выходил под названием "Дамы сохраняют неподвижность".
      ...ибо если кто будет делать
      эти мерзости, то души делающих это
      истреблены будут из народа своего.
      Левит, XVIII, 29
      ...Они сидели друг против друга. Один задал вопрос и ждал ответа. Другой ждал, когда тот, кто пригласил его на эту встречу, наконец назовет имя человека, которого приговорил к смерти. Первый готов был заплатить сумму, о которой второй мог только мечтать. Кто же эта жертва, за которую назначена такая уйма деньжищ?
      Но первый медлил. Он словно решал, как ему поступить, ведь после того, как он произнесет имя, отступление уже невозможно. И он медлил, представляя себе реакцию собеседника. Кроме того, он хорошо представлял себе все последствия своего решения.
      - Какой срок ты можешь гарантировать? - спросил, все еще колеблясь, первый.
      - Это зависит от того, чье имя вы назовете. Если обычный чиновник или банкир, его можно убрать за несколько дней. Если политик, чуть дольше.
      - Нет-нет, это не политик. И не просто банкир. У него серьезная охрана.
      - Большая?
      - Да. Очень большая и хорошо обученная.
      - Надеюсь, вы не имеете в виду президента страны или премьер-министра? - позволил себе пошутить исполнитель.
      - Нет, - без тени улыбки ответил заказчик, - их убрать гораздо проще, они постоянно на виду.
      - Назовите имя. Все равно я должен его узнать.
      - А я должен знать, что ты согласен.
      - Раз я сюда приехал, значит, согласен выполнить любой заказ.
      - Это не любой. Это очень непростой заказ.
      - Тогда, в конце концов, назовите мне имя.
      Заказчик достал из кармана фотографию. Протянул исполнителю. Тот с улыбкой взял фотографию, взглянул на изображение человека, стоящего рядом с его собеседником, и улыбка постепенно начала сползать с его лица. Он изумленно взглянул на заказчика.
      - Не может быть, - сказал он растерянно, - ведь это...
      - Ты его узнал?
      - Но это сам Валентин Давидович Рашковский, - шепотом произнес исполнитель, невольно оглядываясь.
      Заказчик быстро взял у него фотографию и положил в карман. Он испытующе смотрел на собеседника, словно решая, можно ли было вообще доверять ему такую тайну.
      - Но как вы можете? Вы же с ним... Он ведь ваш друг... Все говорят, что вы его самый верный человек.
      - Французы говорят: "Предают только свои". Слышал такое выражение?
      - Да, конечно, слышал. Но вообще-то... это невозможно.
      - Ты не согласен?
      - Я не думал, что это он.
      - Ты согласен или нет?
      - Убрать Рашковского, - задумчиво сказал исполнитель, - это очень сложно. Вы знаете, как это сложно? Это невозможно.
      - Знаю, - сурово ответил друг приговоренного. - Именно поэтому я и обратился к тебе. Его нужно немедленно убрать.
      - Все говорили, что он ваш ближайший друг, - твердил ошарашенный исполнитель. - Я думал - вы пришли по его поручению...
      - И поэтому решил предложить тебе убрать его? - с иронией спросил заказчик.
      - Не понимаю все же, - выдохнул исполнитель, - как вы можете?..
      - Я задал тебе вопрос, - не повышая голоса и не раздражаясь, сказал заказчик, - мне нужно знать твое решение.
      - Не знаю... Не знаю, что и сказать.
      - Ты отказываешься?
      - Да я не понимаю только... Нет, но почему?..
      - Это не имеет отношения к нашей беседе. Я тебе все равно больше ничего не скажу. Ты ведь понимаешь, что и у меня есть конкретные заказчики, готовые заплатить любые деньги за его устранение.
      - Как это - "любые"?
      - Ты можешь сам назвать сумму своего гонорара. Если, конечно, согласен.
      - Не знаю. Я не думал...
      - До свидания, - друг приговоренного решительно встал.
      - Подождите. Я должен еще немного подумать. Это так неожиданно.
      - У нас нет времени. Либо ты согласен, либо - нет.
      - Вам придется увеличить мой гонорар, - как бы неожиданно для себя проговорил будущий убийца, ощупывая свое лицо ладонью, словно сомневаясь в реальности происходящего, - это гораздо труднее, чем убрать обычного политика. Мне понадобится время.
      - Так ты согласен? - теряя терпение, спросил заказчик своего собеседника.
      - Согласен, если вы увеличите мне гонорар. Да, я согласен, - сказал он более решительным тоном.
      - Насколько ты хочешь увеличить сумму гонорара?
      - В три раза! - Если речь зашла о таких деньгах, дело принимало другой оборот. - В три раза, - повторил он решительно. - Это очень опасно.
      - В три? - переспросил заказчик. - В этом случае ты не сомневаешься в возможности его убрать?
      - В этом - не сомневаюсь.
      - Хорошо, - согласился друг приговоренного, - если все пройдет нормально, твой гонорар будет увеличен в три раза.
      Это были неслыханные, невероятно огромные деньги. Никогда и никто не платил ему таких денег. Исполнитель облизнул губы и посмотрел на заказчика.
      - Вы действительно заплатите мне в три раза больше? - решил уточнить он.
      - Ты, значит, решился? - снова переспросил заказчик. - Не будешь больше колебаться?
      - Нет, - выдохнул исполнитель, - за такие деньги я согласен на все. И на каждого.
      - Завтра получишь аванс, - сообщил печальным голосом друг приговоренного, словно страдая от того, что его собеседник согласился. Завтра получишь аванс, и больше мы с тобой никогда не увидимся. Ни до, ни после. Деньги получишь обычным путем. Как и аванс. Договорились?
      - Да, - твердо сказал киллер, - я все понял. До свидания.
      Он поднялся, взглянул на все еще сидевшего заказчика. Ему очень хотелось узнать, почему было принято такое решение и кто готов заплатить такие невероятные деньги. Но он знал: глупо задавать лишние вопросы, все равно ответов он не получит. Он сделал движение плечом, словно пытаясь протянуть правую руку. Но вовремя передумал. И, повернувшись, вышел.
      Оставшийся дождался, когда уйдет киллер, и целую минуту просидел молча, осмысливая состоявшийся разговор. Грустное, меланхоличное выражение так и не сошло с его лица. Затем он тяжело вздохнул и достал телефонный аппарат, набрал нужный ему номер.
      - Я вам перезвоню из автомата, - сообщил он собеседнику.
      Затем, тяжело поднявшись, преодолел пространство комнаты, коридора, холла и вышел на улицу. Автомобиль стоял у перехода. Водитель терпеливо ждал, когда подойдет хозяин. Но тот свернул в переулок к телефонам-автоматам, установленным здесь совсем недавно. Он достал жетон, оглянулся по сторонам и набрал номер. Когда ему ответили, еще раз осмотрелся и начал разговор:
      - Он согласился. Согласился на мое предложение.
      - Сколько попросил?
      - Втрое больше.
      - Втрое? - уточнил собеседник. - Каков мерзавец! За такие деньги, значит, он готов...
      - Да, готов. Немного посомневался, но потом достаточно быстро согласился. Мне даже не пришлось особенно уговаривать.
      Друг приговоренного звонил Валентину Рашковскому. Именно по поводу его убийства шел торг несколько минут назад.
      - Он согласился, - еще раз подтвердил позвонивший.
      - Все равно дешево, - хохотнул Рашковский, - значит, согласился? Даже не очень колеблясь?
      - Я же тебе говорил. За деньги он готов предать и родную мать. Почти так и сказал. Я ему никогда не доверял. Сразу согласился, только удивился, что именно я сделал ему такое предложение. Говорил, что мы с тобой друзья и он не понимает, как я мог делать ему такое предложение. Я даже испугался, что он начнет подозревать. Но, похоже, он слабый психолог. Привык, что все вокруг предают и все продается.
      - Свинья, - резюмировал Рашковский. - Думаешь, он мне не позвонит, чтобы рассказать о твоем предложении? Думаешь, не захочет предупредить, что ты предлагал ему деньги за это?
      - Нет, не позвонит. И не предупредит, можешь даже не сомневаться. Сколько нам ждать?
      - Дай ему день, пусть подумает, - разрешил Рашковский, - но только один день.
      - Я все понял. До свидания.
      - Подожди. Он действительно не колебался?
      - Сначала немного сомневался. Но когда услышал о предстоящем гонораре, забыл обо всем на свете.
      - Деньги портят людей. Даже самых надежных, - печально произнес Рашковский и положил трубку.
      Больше не было сказано ни слова. Оба знали, что не стоит говорить лишнего даже по телефону-автомату. На следующий день в центре города взорвался автомобиль, в котором сидел несостоявшийся исполнитель, так неосторожно согласившийся на предложение заказчика. Он умер сразу, и бог знает, успел ли он понять, что произошло.
      Часть первая
      ЗНАКОМСТВО
      Глава 1
      Он смотрел на нее, как бы пытаясь оценить возможности этой женщины. Смотрел долго, не предлагая сесть. Обычно людей смущал взгляд, которым он одаривал своих подчиненных, - взгляд барышника на выставленную на торги лошадь. И это был оценивающий взгляд покупателя, а не мужчины. Но стоявшую перед ним женщину, похоже, его взгляд абсолютно не смутил. Она спокойно ожидала, позволяя ему осматривать ее с головы до ног. Мол, делай свое дело, если не умеешь иначе.
      - Садитесь, - с явным опозданием предложил он.
      Она села на стул. Высокого роста, короткие, тщательно уложенные волосы, чуть скуластое лицо, прямой ровный нос, красивые большие глаза, похожие на темные вишни, чувственный рот. Немного портил лицо женщины упрямый срез подбородка, придававший ей почти мужскую резкость.
      - Вам не сказали про волосы? - недоуменно спросил хозяин кабинета.
      - Сказали. Но у меня уже много лет такая прическа. Так я чувствую себя увереннее.
      - Тем не менее вам придется изменить ее.
      Она пожала плечами.
      - Я думаю, это не самое сложное, что мне предстоит, - сказала она, глядя на своего собеседника.
      - Наверное, вы правы, - согласился тот, - мне тоже не очень просто с вами разговаривать, полковник. Как я догадываюсь, вы уже давно служите в своем ведомстве?
      - Давно, - она не позволила себе улыбнуться, - иногда мне кажется, что я даже там и родилась. Настолько все привычно.
      - Мне прислали ваш послужной список. Конечно, то, что можно было прислать. Ваше ведомство всегда отличалось особой таинственностью. Вы будете смеяться, но я впервые вижу перед собой полковника разведки. Да к тому же сравнительно молодую красивую женщину.
      - Не могу вернуть вам комплимент, генерал, - на этот раз улыбнулась женщина. - Я в отличие от вас иногда встречалась со столь высоким милицейским начальством. Хотя с генералом милиции тоже беседую первый раз в жизни. В основном мои встречи - это гаишники на улице.
      - Вот и прекрасно. Давайте теперь знакомиться по-настоящему. В ближайшие несколько месяцев мы будем работать вместе. Сколько вам лет?
      - Там все написано.
      - Нет, я не про это. Мне уже за пятьдесят, значит, я старше вас почти на десять лет. Вы разрешите мне называть вас Мариной?
      - Пожалуйста. Собственно, я не думала, что здесь меня будут называть товарищ полковник. Или господин... я не знаю, как принято в милиции. Хотя, наверное, правильнее - гражданин полковник. Наверное, и мне нужно так обращаться к вам. Или это только для официального общения?
      - Можете называть меня по имени-отчеству, - сухо заметил генерал, - мне кажется, вы не очень любите нашего брата.
      - Я же говорю, что с милицией общалась только через гаишников, а они оставляют всегда двойственное впечатление. С одной стороны, их, конечно, жалко: стоят на улице, мерзнут, подставляют себя под пули и ножи. А с другой... Вы действительно не знаете, как их называют?
      - Я в ГАИ никогда не работал, - нахмурился генерал. - А вы специально начинаете разговор с подобных заходов?
      - Нет, - улыбнулась она, - просто вы слишком долго меня рассматривали. А мой метод изучения человека коварен - немного разозлить его, чтобы проверить реакцию. - Она хитро улыбнулась. - Игорь Николаевич, так я жду ваших дальнейших вопросов.
      - А вы еще и злопамятны, - недовольно заметил генерал.
      - Скорее наблюдательная.
      - Вы знаете, зачем мы вас пригласили?
      - Примерно. Мне объяснили, что вы готовите секретную операцию и ваши психологи дали установку на поиск женщины сорока двух - сорок пяти лет, обладающей устойчивым сильным характером и некоторым сходством со мной. Верно?
      - Правильно. Но только два дополнения. Подобную установку дали ваши психологи. И операция, которую мы собираемся проводить, будет совместной для двух спецслужб - МВД и разведки.
      - Об этом мне тоже успели доложить. Один из моих сотрудников говорил с вашим заместителем.
      - Черт возьми, - пробормотал Игорь Николаевич, - никак не привыкну к вашему званию. И к вашей должности. Честно говоря, я был категорически против подобной кандидатуры на проведение операции. Это все равно как если бы мы поручили нашему министру внутренних дел бегать по улицам за обычными карманниками.
      - Ради обычного карманника вы не стали бы планировать подобную операцию, - возразила она, - поэтому давайте без лишних слов. Очевидно, операция слишком важна для вашего ведомства, если вы решились обратиться к нам за помощью. Итак, я вас слушаю, Игорь Николаевич.
      - Да, конечно, конечно, вы правы, - кивнул генерал. - Все дело в том, что мой отдел занимается проблемами нелегалов. То есть сотрудников милиции, внедренных в разного рода преступные группировки и в исправительно-трудовые заведения, проще говоря - колонии. Обычно мы вербуем агентуру из числа самих заключенных, но в исключительных случаях действуют и наши нелегалы. Если хотите, это немного роднит их с вашими сотрудниками. Только ваши сотрудники в случае провала получают открытый суд, адвокатов, защиту посольства и даже привилегированную тюрьму, а наши нелегалы, если их не дай бог раскроют, сразу получают нож в бок или пулю в рот. И это в самом лучшем случае.
      Он помолчал, давая возможность оценить сказанное. Но она никак не прокомментировала слова генерала. Просто молча смотрела на него.
      - Вы меня поняли? - несколько нервно спросил генерал.
      - Я не собираюсь подставлять свой бок под нож подонка, - жестко отреагировала она на его слова, - поэтому вы можете продолжать, я вас слушаю.
      - Операция, которую мы планируем в общем-то давно, связана с одним человеком. Это довольно известная в нашей стране личность, более того известная и на Западе. Мы полагаем, что он связан с криминальными структурами, очень плотно связан, и имеет выходы не только на наши преступные группировки, но и на международные такого же толка синдикаты. Более того, наши эксперты, просчитав кривую его "роста", полагают, что уже в ближайшее время этот человек станет негласным королем российского преступного мира. Или уже стал. Своего рода высшим криминальным авторитетом. В "Коза ностра" таких руководителей называют "капо ди тутти капи", это высший пост в иерархии мафии. У нас он просто будет признан высшим арбитром без всякого официального титула. Хотя одно звание у него будет - "верховный судья". Некоронованный король российской мафии, которая успешно закрепляется сегодня в Европе и в мире. И не только российской, - подумав, добавил генерал. - Мы уже два года пытаемся внедрить в его окружение нашего человека, - продолжал он. - Обычные оперативные действия не приносят результатов. Некоторую часть времени он проводит за рубежом, где нам крайне трудно работать и тем более - к нему подобраться. Мы же не можем наладить прослушивание в лучших отелях мира, где он обычно останавливается. А в Москве этот господин работает в своем офисе, который оборудован на уровне секретной лаборатории ЦРУ. Специальные генераторы шумов, исключающие возможность подслушивания, новейшее оборудование, которого нет даже у нас в министерстве. И прочее. Начальник его службы безопасности, к слову сказать, бывший генерал КГБ, один из руководителей шестнадцатого управления. Вот так-то!
      Она помнила, чем занималось шестнадцатое управление - радиоперехват и электронная разведка. Там работали лучшие специалисты, собранные из ведущих научно-исследовательских институтов страны.
      - Генерал Фомичев, возможно, вы его помните, - сообщил Игорь Николаевич. - Единственный способ как-то проконтролировать деятельность интересующего нас господина - попытаться внедрить в его окружение нашего человека. В его ближайшее окружение, самое ближайшее, - чуть повысил голос генерал, оттеняя ключевой момент.
      - И вы решили, что таким человеком должна стать я? - напрямую спросила она.
      - Не мы, а психологи. Наша служба наблюдения обратила внимание на его несколько необычное поведение с дамами. Ему не очень нравятся молодые девушки, можно даже сказать, что он их всячески избегает. Больше ему импонируют сильные, уверенные в себе женщины, простите, бальзаковского возраста - в районе сорока. Психологи считают, что тут сказывается его детство. В возрасте семи лет он лишился отца. Тот был довольно крупной фигурой в торговле, и его арестовали за хищение в особо крупных размерах. Девять лет мальчик рос без отца, только с матерью. Эта энергичная женщина сумела не только самостоятельно вырастить сына, но и повлиять на его характер. В дальнейшем ему всегда нравились женщины значительно старше его по возрасту. В первый раз он женился в двадцать четыре года. Жене было двадцать, и брак распался через полтора года. От этого брака у него осталась дочь. Второй раз он женился восемь лет назад. На этот раз на женщине, которая была старше на три года. Они женаты до сих пор.
      - Ничего удивительного. Я где-то читала, что подобные браки самые крепкие в мире. Когда женщина чуть старше мужчины.
      - Сейчас ему сорок два года, - продолжал генерал, - и он ищет себе личного секретаря. Прежняя ушла от него, не выдержав суровых режимов работы. Он мотался по всему миру, а она ненавидела самолеты. Попросту боялась летать. В общем, она уволилась. Ей было сорок четыре года. Кандидат филологических наук, бывший доцент МГУ. Вам интересно посмотреть на ее фотографию?
      - А как вы думаете?
      Он достал из стола фотографию и протянул ее Марине. Та взяла снимок и удивленно посмотрела на генерала.
      - Не правда ли, похожа? Это тип женщины, который ему нравится. Не скрою, мы не смогли установить степень близости в их отношениях. Но допускаем, что они были близки, весьма близки. Он достаточно сильный, независимый и богатый человек. Но для полного комфорта ему нужна рядом именно такая женщина - надежный советчик, друг, называйте как хотите.
      - А где его жена?
      - Она живет в Англии. Вместе с их сыном. У них там дом. Иногда к ним приезжает и его дочь от первого брака. Ей уже семнадцать. Она учится в Швейцарии, в частной школе.
      - Я начинаю догадываться. Вы хотите подставить меня, чтобы он решил все свои проблемы?
      - Мне не нравится термин "подставить". И честно говоря, я не в восторге, что подобную работу могут поручить вам. Но есть целый ряд причин, по которым мы не можем привлечь кого-нибудь другого. Во-первых, у нас просто нет подобной кандидатуры. Нужна не просто красивая женщина, а умная, волевая, достаточно независимая, смелая и, если хотите, ловкая. У нас есть красотки, из которых мы можем составить целую ударную дивизию. Есть сотрудницы, которые могли бы при других обстоятельствах достаточно квалифицированно провести подобную операцию. Но тут ведь нужен определенный тип женщины... К тому же вы ведь еще и кандидат психологических наук. Нам известна ваша диссертация на тему психологии личности в экстремальных обстоятельствах. Мы как раз искали в МГУ подходящую кандидатуру, когда вышли на вас. Тогда мы даже не подозревали, чем вы занимаетесь. В ваших научных документах был указан какой-то закрытый институт. С немалыми усилиями вышли на вас. Представьте себе мое состояние, когда я узнал, что единственная подходящая нам кандидатура - полковник Службы внешней разведки. Казалось бы - самый лучший шанс.
      Но я уже тогда понимал все сложности. Представляете, как трудно было убедить ваше руководство прикомандировать такого сотрудника, как вы, к нашему ведомству. Полагаю, вам будет небезынтересно знать, что мы подключили даже нашего министра. И только для того, чтобы получить разрешение на этот наш разговор. Вы нам очень нужны, полковник Чернышева. Очень.
      - У меня три вопроса, после честного ответа на которые я могу принять ваше предложение. Первый: почему именно я? Только не говорите, что я на кого-то похожа. Это несерьезно. При сегодняшнем уровне пластической хирургии подобрать нужного человека не проблема. И не говорите про мою подготовку. Я думаю, что у вас есть достаточно подготовленные люди. Итак, почему именно я?
      - Вы правы... Есть еще обстоятельства. Вы защищались на кафедре, где старшим преподавателем работает его родная тетка, сестра его матери. Она может вас рекомендовать своему племяннику.
      - Елизавета Алексеевна?
      - Да. Это двоюродная сестра его матери. Она до сих пор считает, что вы загубили свой талант, отказавшись от докторской диссертации. Мы ее осторожно прощупали: она по-прежнему убеждена, что вы трудитесь в научно-исследовательском институте. Для нас важно, что вас, в вашем качестве, никто не знает в Москве, уж точно - среди нашего контингента. Не считая, конечно, сотрудников ГАИ, - не удержался от сарказма генерал.
      - Хорошо, - она оценила его ответ. - Вы ответили на мой первый вопрос. Второй вопрос. Как вы думаете, сколько времени может занять подобная операция? Только не говорите мне, что два или три месяца. Я вам все равно не поверю.
      - Полгода минимум. - Генералу не хотелось врать. Он смотрел в глаза женщины и понимал, что лгать просто нельзя.
      - И наконец, самый важный вопрос: кто этот человек?
      Генерал молча открыл папку, лежавшую перед ним, и протянул фотографию.
      - Узнали?
      - Рашковский? - изумленно спросила она. - Это Валентин Рашковский?
      - Да, - кивнул генерал, - это он. По свидетельству западных источников, один из самых богатых людей в нашей стране.
      - Я думала, он бизнесмен. Или политик. - Она вернула фотографию.
      - И политик тоже. Одновременно он и удачливый коммерсант, очень удачливый. И кое-что еще. В общем - достаточно интересный человек.
      - Интересный для кого? - уточнила она.
      Генерал явно смутился. Он медлил с ответом, решая, как лучше выйти из затруднительного положения.
      - Он представляет интерес для оперативной разработки, - нашел он подходящий ответ и подвинул к себе другую папку. - Судя по вашему делу, которое нам дали с таким трудом и из которого вытащили девять десятых всего объема, вы владеете английским и испанским языками, неоднократно бывали в командировках за рубежом. Я до сих пор не верю, что нам удалось найти такую блистательную кандидатуру. Неужели вы этого не понимаете?
      - Я владею еще и французским, - сухо сообщила она, - а кто, кроме нас двоих, будет знать об операции?
      - Никто. Некоторые подробности еще будет знать ваш связной. Больше никто. Еще несколько человек в курсе, что вы к нам прикомандированы. Но сути дела мы им не сообщали. Даже наш министр, который ходатайствовал перед вашей службой, тоже не посвящен.
      - Ясно. Вы планируете, значит, вывести меня на вашего подопечного через его родственницу?
      - Не только. Но она будет одним из важных элементов разработки нашей операции.
      - Меня рекомендуют его личным секретарем?
      - Да. Он до сих пор говорит по-английски с некоторым затруднением. Вам придется сопровождать его в зарубежных командировках.
      - Вы можете ответить мне еще на один вопрос? Только предельно искренне.
      - Конечно, - удивился генерал, - что вас интересует?
      - Я должна буду с ним спать?
      Генерал дернулся. Ему явно не понравился вопрос.
      - Я же вам сказал, что мы не смогли узнать характера его отношений с бывшим секретарем, - несколько раздраженно сказал он, - вы можете с ней поговорить, если хотите. Но только после того, как он согласится взять вас на работу. Если они были близки, возможно, вы это почувствуете. Но я не знаю. И не думайте, что мы собираемся использовать вас в этом качестве. Он просто не тот человек, который будет выбалтывать свои секреты в постели. Достаточно, если вы просто будете его секретарем. Мне казалось, что в вашем возрасте все эти амурные истории уже не так важны.
      - У меня пока нет климакса, генерал, и я вполне нормальная женщина, сказала она, глядя ему в глаза, - не нужно говорить о моем возрасте.
      - Даже слишком нормальная, - пробормотал чуть покрасневший генерал, извините меня. Я, кажется, неточно выразился. - Помолчав немного, он спросил: - У вас есть друг? В ваших документах написано, что вы не замужем, но у вас есть сын.
      - Друг есть. Мужа нет. Хотя полагаю, что и мой друг будет очень недоволен, если я попытаюсь объяснить ему детали нашей операции.
      - Мне трудно понять, когда вы говорите серьезно, а когда шутите, признался генерал, - но теперь вы все знаете. Конечно, вы по большому счету вправе отказаться, но мы не успеем в нужные сроки найти сколько-нибудь подходящую кандидатуру. Вы наш уникальный шанс, единственная возможность. Наши аналитики уже разработали несколько вариантов... и мы надеемся, что вы не откажетесь, полковник Чернышева.
      - У меня есть право выбора?
      - Думаю, теперь это очень сложно. После того, как я показал вам фотографию... Согласитесь, я не могу всем рассказывать о столь секретной операции ради приятной беседы, даже если собеседник - полковник разведки, добавил он, заметив злой огонек в ее темных глазах.
      - Хорошо, - кивнула Чернышева, - я постараюсь доказать, что умею работать, а не просто вести приятную беседу. Или у вас в запасе есть еще какие-нибудь соображения?
      Генерал развел руками:
      - Я могу только радоваться, что мы будем сотрудничать с таким опытным специалистом... И красивой женщиной, - поспешно добавил он, негодуя на себя за замедленную реакцию.
      Глава 2
      Он помнил этот день во всех подробностях. И хотя прошло много лет, события именно этого дня каким-то непостижимым образом отложились в его памяти. Все началось утром, с перешептывания родителей, когда отец довольно раздраженно советовал матери заткнуться и не лезть в его дела. Затем снова горячий шепот матери, доносившийся из спальни. И громкий крик отца:
      - Я ему покажу, как снимать меня с работы! Я отправлю письмо са-мо-му.
      - Они тебя найдут, - голос матери тоже повысился, чувствовалось, как она волнуется.
      - Нет, - упрямо повторял отец, - одень мальчика, мы пойдем вместе с ним.
      - Но он еще не завтракал, - мать пыталась отстоять сына, уже понимая, зачем он понадобился.
      - Быстрее! - заорал отец.
      Почти тут же мать вышла из спальни, и ее теплые проворные руки достали его из кроватки. Потом его быстро одевают и - ура! - не заставляют есть на завтрак постылую манную кашу. Отец берет его в свой автомобиль, сажает, как взрослого, на переднее сиденье, рядом с собой, и они уезжают в отцовской роскошной машине, которой завидовали все соседские мальчишки.
      Ни у кого в доме не было такой машины. И не только в доме, но и во всем Тбилиси. Его отец был директором самого крупного в городе универмага, и при встрече с ним уважительно здоровались не только обычные люди - учителя, врачи, соседи, знакомые, но и сам генерал, живущий в третьем подъезде. Директор универмага Давид Рашковский был потомком польских колонистов, которые появились в Закавказье еще в середине прошлого века. Именно тогда на Кавказ стали ссылать польских бунтовщиков, и они оседали на этих землях. Отец Давида - Яцек Рашковский приехал в Тбилиси еще мальчиком и вырос в этом городе, ставшем для него родным. Здесь он встретил и свою любовь - Нину Дадиани, девушку из известного мингрельского рода, проживавшую в Тбилиси со своей семьей. Отец Нины долго возражал против встречи своей дочери с сыном никому не известного бунтовщика, к тому же человека другого народа. Но и он сдался, когда узнал, что княжеский род Рашковских насчитывал несколько поколений именитых шляхтичей.
      Отец Нины мог быть доволен. Княжеская фамилия Дадиани в этом случае сохраняла свое достоинство. По большому счету Дадиани были даже не княжеским, а царским родом. Отец девушки скрепя сердце дал согласие на брак своей дочери с поляком, человеком католической веры. Потом родился внук Давид, которого они все так полюбили. Но это было уже во времена безбожной власти, которую отец Нины не пережил. Его расстреляли в тридцать седьмом.
      Давид был известным человеком в городе не только потому, что все знали его княжескую родословную по матери и по отцу. Закончив торговый техникум, а затем и экономический институт, Давид быстро пошел в гору, став одним из самых уважаемых людей в городе, директором крупного универмага. Неприятности у него начались, когда в район, где находился универмаг, пришел новый первый секретарь райкома - Автандил Джохадзе. С первого дня секретарь повел настоящую войну против самого известного человека в районе. Автандил был честным человеком, и это сыграло с ним злую шутку. Очень честные люди часто бывают недалекими и глупыми, если честность является проявлением не их моральных качеств, а обычной глупости или никчемности. Таким был и Автандил. Не способный ничего сотворить или построить, решить какой-нибудь стоящий вопрос, он был воплощением серой бездарности, пусть честного, но лишенного ума человека. Такие убеждены, что все вокруг воруют и обманывают исключительно в силу своих дурных природных наклонностей, а он выбран богом для кары преступающим закон, осмелившимся попрать моральные принципы.
      Самыми большими святошами обычно бывают несостоявшиеся грешники. Самые лицемерные ханжи - это неспособные на блуд импотенты. Самые строгие моралисты - это никчемные приспособленцы. Бывают исключения, когда высокий дух возносит человека на недосягаемую моральную высоту. Но это, увы, редкие исключения из общих правил.