День первый. Москва.

9 часов 42 минуты

Придя к себе в кабинет, премьер с удовлетворением отметил, что в приемной толпились все, кого он хотел бы вызвать. Очевидно, руководитель аппарата успел обзвонить всех сотрудников, распорядившись, чтобы все собрались в приемной. Еще по дороге на работу премьер получил сообщение о покушении на члена его кабинета. Информация была срочной и непроверенной. Никто не мог точно сказать, что именно случилось с министром. Помощник что-то мямлил, а начальник службы безопасности аппарата правительства честно признался, что пока не располагает необходимой информацией. И только через пятнадцать минут, когда премьер уже подъезжал к Белому дому, ему сообщили, что министр финансов каким-то чудом остался жив, а его водитель и охранник погибли.

И только в кабинете премьер наконец узнал, что министра в служебной машине не было и что стреляли по ней из гранатомета. Получив это известие, премьер попросил ни с кем его не соединять и целых пять минут сидел, уставившись на свой стол. Ко всем проблемам, навалившимся на него в последнее время, прибавилась еще одна, совершенно невероятная: покушение на члена правительства. Представив себе, как эта новость может отразиться на завтрашних переговорах в Лондоне, премьер даже застонал. Не хватало только террористических актов в самом центре Москвы. Господи, теперь все газеты про это напишут.

Премьер схватил телефонную трубку и набрал прямой номер министра внутренних дел.

— Что у вас случилось? — прохрипел он. — Вместо того чтобы за порядком следить на улицах города, вы только и знаете, что деньги у нас клянчить. Скоро бандиты начнут нас отстреливать прямо в кабинетах.

— Разрешите доложить, — торопливо сказал министр внутренних дел, только что появившийся в своем кабинете, — мы сейчас проверяем случившееся. На месте преступления уже работают оперативные группы сотрудников МВД и ФСБ.

— Поздно спохватились, — рявкнул премьер, — ведь министр чудом остался жив! Хорошо, что его не было в машине. А если бы был?

— Мы найдем террористов, — твердо заявил министр, — все сделаем, но найдем.

— Надеюсь, вы понимаете, что это политическая акция. Покушение на жизнь члена кабинета. Такого в Москве еще не было. И когда? — продолжал бушевать премьер. — Накануне переговоров в Лондоне, накануне решающего выступления в Думе по бюджету на будущий год… — Он вдруг осекся, пораженный пришедшей в голову мыслью.

Министр внутренних дел терпеливо ждал. Премьер молчал долго, почти минуту. Обмозговывал мысль, которую вдруг отчетливо осознал, и, неожиданно для собеседника, тихо закончил:

— Продолжайте работать. — Он даже не попрощался и положил трубку.

Через три дня министр финансов должен был выступить в Государственной думе с проектом нового бюджета. Если парламент его примет, длившийся уже несколько месяцев кризис будет разрешен. Но если не примет… Тогда правительству придется уйти в отставку. Отставка не исключена и в том случае, если не удастся стабилизировать экономическое положение в стране. В создавшейся ситуации неожиданная смерть министра финансов повлекла бы за собой неминуемый крах. Дума отказалась бы принять бюджет, рубль рухнул, и правительство было бы отправлено в отставку. Получается, что теракт был направлен против правительства и лично против премьера. Как же он не подумал об этом сразу? Смерть министра финансов — и как следствие паника на рынке, девальвация рубля, срыв международных переговоров в Лондоне, отказ депутатов от согласованного бюджета и отставка правительства.

В этот момент раздался телефонный звонок. Премьер покосился на телефон и поднял трубку. Это был директор Федеральной службы безопасности.

— Вы уже знаете, что случилось? — спросил премьер.

— Так точно, Николай Николаевич. Меня информировали сразу после взрыва. Наши сотрудники уже работают вместе с офицерами МВД на месте преступления.

— Помогите им, — сказал премьер, — у вас все?

— Нет, Николай Николаевич, необходимо срочно встретиться.

— Приезжайте ко мне, — проговорил премьер.

— Я звоню из машины. Уже подъезжаю к вашему зданию. Через несколько минут буду.

— Хорошо. — Премьер положил трубку и позвонил своему помощнику, который уже ждал в приемной. — Ни с кем не соединять. Никого не принимать. Сейчас ко мне приедет директор ФСБ.

— Все понял, Николай Николаевич, — сказал помощник. Как и все остальные чиновники, он выглядел перепуганным. Такого еще не бывало. Стреляли банкиров и бандитов, коммерсантов и рэкетиров, но чтобы политиков такого ранга! Покушение на министра было вызывающим и циничным, но никто не мог исключить повторения подобного инцидента.

— И еще, — поморщился премьер, — срочно подготовьте информацию о неудавшемся теракте. Передайте ее на все каналы телевидения и во все информационные агентства. Это должно быть сделано до десяти утра, начала торгов на валютной бирже. Вы меня поняли? Чтобы в момент открытия биржи все уже знали о неудачном покушении. Если нужно, передайте срочное сообщение по телевидению и по радио. Но только до десяти часов.

— Не успеем, Николай Николаевич, — пробормотал помощник. — Уже половина десятого.

— А вы постарайтесь! — крикнул премьер, бросив трубку. Сегодня все шло не так, как ему хотелось.

Нужно позвонить президенту — подумал премьер, взглянув на часы. Доложить о случившемся. Хотя он, наверно, еще спит. Премьер позвонил министру финансов. Ему доложили, что Полетаев уже у себя в кабинете. Трубку взял сам министр.

— Добрый день, Артем Сергеевич. — Премьер говорил как только мог мягко, но был взволнован не меньше самого министра. — Хотя для вас он, насколько я понимаю, вовсе не добрый, — добавил премьер. — Что произошло с вашей машиной?

— Не знаю, Николай Николаевич, ничего не могу понять. Кто-то обстрелял мою машину. Сотрудники ФСБ считают, что из гранатомета. Мой водитель и охранник погибли.

— Вы не ранены?

— Меня не было в автомобиле. Утром позвонила супруга с дачи и сообщила, что внука нужно отвезти в больницу. Так что все произошло, пока я ездил в поликлинику. Бандиты, очевидно, не знали, что меня нет в машине.

— Кто это мог быть? — спросил премьер, как будто Полетаев мог ответить на этот вопрос.

— Не знаю, — сказал Артем Сергеевич, — врагов у меня как будто нет. Понятия не имею.

— Так, — проговорил премьер, сообразив, что задал дурацкий вопрос, — ясно. Заезжайте через полчасика ко мне.

Только он положил трубку, как секретарша доложила, что в приемной ждет директор ФСБ.

— Пусть войдет. — Премьер поднялся со своего места.

Директор ФСБ в это мрачное утро выглядел особенно замкнуто и настороженно. Войдя в кабинет, он почему-то огляделся и, подойдя к премьеру, крепко пожал ему руку.

— Извините, Николай Николаевич, — вдруг сказал он, — может, пройдем в вашу комнату отдыха?

— Зачем? — изумился премьер.

— Мне не хотелось бы здесь вести разговор, — уклонился от прямого ответа директор ФСБ.

Премьер нахмурился. Значит, разговоры о том, что его кабинет прослушивается, не лишены оснований. И устроить такую подлянку могла либо ФСБ, либо Администрация президента, вернее, служба его охраны. Главу государства традиционно волновало все, что касалось второго человека в стране, фактически заместителя главы государства. В стране, где второй всегда ненавидел первого, где Хрущев выступил с докладом против прежнего вождя, Брежнев убрал Хрущева, Андропов сменил брежневских любимцев, Черненко потеснил фаворитов Андропова, а Горбачев расправился со старыми кадрами, не привыкли доверять вторым лицам. Кроме того, сказывался и печальный опыт. Против первого президента Советского Союза выступили вице-президент и председатель парламента, отправленные позже в тюрьму. Против первого президента России тоже выступили вице-президент и председатель парламента, после чего также очутились в тюрьме. Должность вице-президента тогда упразднили, но недоверие ко вторым лицам сохранилось.

Премьер не стал ничего говорить директору ФСБ, поднялся и прошел в комнату отдыха. Директор ФСБ последовал за ним. Они сели в кресла, почти рядом друг с другом.

— Николай Николаевич, вам известно, что случилось с автомобилем вашего министра? — спросил гость.

— Теперь уже известно, — мрачно сказал премьер, — я думал, это вы мне расскажете, как такое могло случиться?

— Мы сейчас отрабатываем все возможные версии. Пока ясно одно: ваш министр уцелел чудом. Только потому, что в тот момент его не было в машине.

— Чудом, — прохрипел премьер, — а где были наши службы?

— Мы не думали, что кто-то решится на подобное, хотя и не исключали такого развития событий.

— Вы знали, что Полетаева хотят убрать? — возмутился премьер.

— Предполагали, что такое может случиться.

— Что? — Премьеру показалось, что он ослышался. Валившиеся на него в это утро новости, одна мрачнее другой, окончательно испортили ему настроение.

— Несколько дней назад мы передали президенту нашу информацию, — сообщил директор ФСБ, — отпечатанную в одном экземпляре и предназначенную ему лично.

— Что вы имеете в виду?

— Наши источники сообщили, что в ближайшие дни может быть совершено покушение на одно из высших должностных лиц в стране.

Директор ФСБ умолк и почему-то оглянулся на дверь. «Неужели даже он опасается подслушивания?» — подумал премьер с раздражением, но не стал распространяться на эту тему, только спросил:

— Значит, кого-то из нас хотят убить? Кто следующий?

— Могу лишь сказать, что угроза террористического акта значительно возросла.

— Ваше дело ловить преступников и обеспечивать безопасность государства, — строго напомнил премьер. — Итак, почему вы думаете, что именно сейчас нас хотят убрать?

— Вы лучше моего знаете положение в стране, — сказал директор ФСБ. — Оснований для тревоги больше чем достаточно. Несколько месяцев назад при загадочных обстоятельствах из «Матросской тишины» исчез полковник Слепнев, бывший сотрудник КГБ и ФСБ. Вместе с ним исчез и его охранник, которого наверняка подкупили за огромные деньги. Слепнев был не просто сотрудником службы безопасности. Он один из лучших в мире специалистов по нейтрализации. Попросту говоря, «ликвидатор», прошедший специальную выучку сотрудник госбезопасности. Почти нет сомнений, что именно ему будет поручена организация покушения на одного из членов правительства. Может быть, даже на вас. Кто-то из наших, правда, вычислил, и вполне справедливо, что скорее всего жертвой может стать министр финансов. Он чуть было и не стал.

Премьер почувствовал себя так, словно ему в затылок уже целился невидимый киллер.

— Что же теперь делать? — спросил он. — Отправиться в ваш подвал и запереться там вместе со всем правительством? Может, еще и президента туда пригласить? А страну оставить на произвол судьбы.

— Нет, — директор ФСБ улыбнулся, впервые за все время разговора, — не нужно запираться в подвале. Но максимальная осторожность не помешает. Я поговорю с начальником вашей личной охраны. Он человек опытный и надежный. А Полетаева нужно по возможности изолировать на несколько дней. Вряд ли его вторично спасет чудо. Мы усилим его охрану. А руководить он может и из своего кабинета.

— Может, и мне запереться в кабинете? На всякий случай? — зло спросил премьер. — Или у вас есть другие предложения?

— Возможно, все это лишь версии, — сказал директор ФСБ, — но я обязан был вам о них сообщить. Не исключено, что Слепневу помогли бежать. Может быть, тут замешан кто-то из нашей службы. Ведь он исчез за день до его перевода в другую тюрьму. Именно за день. Выходит, кто-то его информировал. И этот же «кто-то», возможно, подкупил охранника. А если дело обстоит так, предотвратить покушение практически невозможно. Самое страшное, когда вместе с убийцей действует кто-то из своих.

— Но Полетаева нельзя спрятать, — мрачно ответил премьер, — сегодня у него встреча с западными бизнесменами. Завтра переговоры в Лондоне. Послезавтра выступление на встрече с представителями МВФ. Если он не появится на переговорах, мы понесем весьма ощутимый ущерб. Он единственный способен вести эти сложные переговоры. Без него с нами и разговаривать не станут. Мы и так сменили за этот год троих министров финансов. Я не могу держать Полетаева в стеклянной банке.

— Понимаю, — кивнул директор ФСБ, — поэтому и изложил вам обстоятельства побега Слепнева. Конечно, мы усилим охрану Артема Сергеевича, сделаем все, что от нас зависит. Но и вы постарайтесь ситуацию держать под контролем.

Он помолчал какое-то время и продолжил:

— Не хотел говорить вам, Николай Николаевич, но Слепнев не просто убийца. Он в своем роде гений. И неудачное покушение воспримет как личный провал. И сделает все, абсолютно все, чтобы исправить ошибку. Он не остановится.

— Значит, так. — Премьер резко поднялся. Вскочил и директор ФСБ. — Ваша задача нас охранять. И задержать сбежавшего преступника. Остановится он или нет — это проблема ФСБ и службы безопасности. Прятаться мы не собираемся. Найдите кого-нибудь, кто остановит вашего гениального «специалиста». Думаю, во вверенном вам ведомстве есть сотрудники, специально подготовленные для такого рода акции.

— По идее, должны быть, — сказал директор ФСБ. — Раньше у нас все было. Но за годы после развала Советского Союза никого не осталось — ни специалистов, ни нормальных сотрудников. Только директоров каждый год меняют.

— Обратитесь к кому-нибудь из пенсионеров, — пожал плечами премьер, — для этого вас и поставили директором ФСБ.

— Конечно, — кивнул директор. Он уже пожалел о том, что рассказал премьеру о бежавшем Слепневе. Но не молчать же. Тем более после покушения на министра финансов.

После ухода директора ФСБ премьер долго сидел в одиночестве, никого не вызывал, ни с кем не разговаривал, даже по телефону, будто этим утром ничего особенного не случилось. Позвонил помощник, доложил, что все материалы уже переданы в информационные агентства.

— Хорошо, — равнодушно бросил премьер и положил трубку. Интересно, кому могло прийти в голову устранить министра финансов и добиться смены правительства? Эта мысль не давала премьеру покоя. Вообще-то он догадывался, кому это на руку. Таких было несколько. Но неужели они связаны с убийцами? Он написал на листе бумаги несколько фамилий. Кто же из них желает именно его отставки? Было над чем задуматься.

День первый. Москва.

10 часов 15 минут

Все было как всегда. Сначала в кабинете появились сотрудники МВД, затем офицеры ФСБ и, наконец, представители городской прокуратуры, — словом, началась обычная работа со свидетелем, чудом оставшимся в живых. Никто не сомневался в том, что покушение было совершено именно на министра финансов. В десять часов утра все информационные агентства России передали эту сенсационную новость. Некоторые телевизионные программы сообщили, что министр погиб в результате террористического акта.

Секретарю приходилось отвечать на многочисленные телефонные звонки, убеждая звонивших, что министр цел и невредим. Один из каналов продемонстрировал остов сгоревшего автомобиля министра финансов, после чего никто уже не сомневался в гибели самого Полетаева. Начались звонки от знакомых и друзей. Полетаев с ужасом подумал, что о случившемся могут узнать члены его семьи, и бросился звонить супруге по мобильному телефону.

— Люда, здравствуй, как у вас дела? — взволнованно спросил он, едва жена подняла трубку.

— Я же тебе сказала, что ребенок отравился, — возмутилась жена, — а ты все шутил, говоря про какую-то там банку.

— Он не съел целую банку, — мягко возразил муж, но Людмила слушать ничего не хотела.

— Мальчик чуть не умер, а ты тут рассуждаешь.

— Я тоже чуть не умер… — стал было объяснять Артем Сергеевич.

Людмила его перебила:

— Я не отхожу от Димы, перезвони через полтора часа. Может, он наконец уснет. Надо срочно положить его в больницу. У него наверняка общая интоксикация.

— Хорошо, хорошо. — Неудобно было пререкаться с женой при сотрудниках службы безопасности, которые терпеливо ждали, когда он окончит разговор, и министр положил трубку. Тут же зазвонил другой аппарат, Полетаев услышал голос премьера.

Тот снова пытался выяснить, что именно произошло с машиной Полетаева, но, как и в первый раз, вразумительного ответа не получил. Министр решительно ничего не знал и мог лишь недоумевать по поводу случившегося.

— Я просил вас заехать, Артем Сергеевич, надо переговорить с глазу на глаз. Вся эта история мне очень не нравится.

— Мне тоже, — сказал Полетаев. — Сейчас тут сотрудники ФСБ. Как только освобожусь, сразу приеду. Не знаю, сколько понадобится времени на разговор с ними.

— Дело не терпит отлагательств. — В голосе премьера звучала тревога. — Я получил неприятную информацию. От самого директора ФСБ. Пораскиньте мозгами, Артем Сергеевич. Может, сообразите, кто за всем этим стоит. Ситуация, сами понимаете, не из простых. Шоковая, можно сказать. Так что думайте, думайте… И непременно приезжайте. Буду ждать. — Премьер положил трубку, оставив Полетаева в полной растерянности.

— Премьер-министр звонил, — почему-то очень тихо произнес Полетаев.

— Когда вы уехали из дома? — спросил старший офицер ФСБ, пропустив его слова мимо ушей.

— Я уже говорил вам, когда и куда поехал, — устало ответил министр. — Или вы подозреваете, что я сам организовал нападение на свою машину?

— Никто этого не думает, — возразил полковник. В этот момент дверь распахнулась и в кабинет влетел Сергей Шумский, вице-премьер правительства и куратор Министерства финансов.

— Артем, живой? — бросился он к другу.

При его появлении офицеры ФСБ и сотрудники прокуратуры повскакивали со своих мест. Шумский был одним из тех перспективных политиков, которых считали готовыми кандидатами не только в премьеры, но и в президенты. Именно он привел с собой целую команду молодых перспективных сотрудников, и в их числе Артема Полетаева. Они были чем-то похожи с министром. Только у Полетаева черты лица были мягкие, округлые, а у Шумского — резкие, грубоватые. Особенно привлекали внимание его глаза — умные, живые, блестящие. Энергичный, инициативный, от его громкого голоса стены в Белом доме на набережной буквально дрожали. Едва узнав о покушении на друга, он примчался в министерство, чтобы во всем разобраться.

— Как могло такое случиться? — кричал он, обнимая и тормоша друга. — Живой, живой! — обратился он к присутствующим.

— Живой, — подтвердил Полетаев печально, — меня Дима спас.

— Как это спас?

— Он заболел, отравился грибами, и я с самого утра поехал за ним, чтобы отвезти в поликлинику. В общем, служебная машина уехала без меня. Называется, повезло, хотя неизвестно, что лучше.

— В каком смысле? — нахмурился Шумский.

— Двое ребят из-за меня погибли, — объяснил министр, — получается, я их подставил.

— Нечего глупости говорить, — сказал вице-премьер, — ты у нас один такой. И выбрось из головы подобные мысли. Скажи спасибо, что живой. Как ребенок? С ним все в порядке?

— Слава богу, ничего серьезного.

— Ну и хорошо, — засмеялся Шумский, — главное, чтобы Дима был в порядке. А ты можешь устроить банкет. Теперь до ста лет доживешь. Знаешь поговорку — «снаряд дважды в одно место не попадает». Теперь ты у нас заговоренный.

Он обернулся, посмотрев на собравшихся.

— Налетели, — нахмурился Шумский, — сразу сюда прибежали. Вместо того чтобы убийцу искать, решили допрос устроить министру? А разрешение получили? Я сейчас позвоню директору ФСБ и Генеральному прокурору. Делом нужно заниматься, а не в кабинетах сидеть.

— Мы хотели кое-что уточнить, — стал оправдываться старший из сотрудников.

— Потом будете уточнять, — зло бросил Шумский, — лучше нужно охранять членов правительства. А сейчас нам надо срочно к премьеру.

Работники прокуратуры и фээсбэшники заторопились к выходу.

— Когда можно будет к вам заехать, Артем Сергеевич? — спросил полковник.

— Не знаю, — ответил Полетаев, — пожалуй, лучше после перерыва. Не уверен, что смогу ответить на все ваши вопросы. Ведь меня не было на месте преступления. И так голова кругом…

— Понимаю, — кивнул полковник.

— Черт возьми, — в сердцах бросил Шумский, — что бы это могло значить? Неужели кто-то хочет всех нас убрать? И тебя, и остальных. Ты только представь, как нас ненавидят, раз решились на такое?

— Двое ребят погибли, — напомнил Полетаев.

— Мы их достанем, — сжимая кулаки, Шумский прошел к окну, достал сигареты, закурил. — Поедем к премьеру, он ждет нас. Тебе завтра в Лондон лететь. Нужно срочно передать сообщение по всем информационным каналам, что ты жив. Иначе сам понимаешь, как полетит рубль.

— Я уже распорядился, чтобы позвонили пресс-секретарю правительства, — сказал Полетаев.

— Этого недостаточно, — сказал Шумский, — ты сам должен сделать заявление. Позвони заместителям, пусть срочно соберут всех руководителей министерства. В котором часу у тебя встреча с банкирами?

— В шестнадцать. Они должны были приехать сюда прямо от тебя, — ответил Полетаев.

— Делай вид, что ничего не произошло, — строго напомнил Шумский, — главное, чтобы они нам поверили. Если увидят, что ты напуган, что придаешь слишком большое значение этому дурацкому нападению, нам крышка. Бюджет не вытянем, сам понимаешь.

— Не волнуйся, все сделаю как нужно.

Зазвонил мобильный телефон. Полетаев машинально посмотрел на дисплей и увидел номер мобильного телефона Людмилы. «Может, с Димой что-нибудь?» — встревожился Артем Сергеевич и посмотрел на Шумского, указав на аппарат.

— Люда, — сказал он, — она еще в больнице с Димой.

— Узнай, что случилось, — сказал Шумский.

Полетаев включил аппарат. Ответил.

— Артем, что случилось? — раздался взволнованный голос жены. — Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо, все в порядке.

— Мне сообщили, что ты убит, — продолжала жена, — представляешь, как я переволновалась? Здесь одна санитарка уверяла другую, что слышала сообщение о гибели министра финансов. Они не знали, что я их слышу. У меня стало плохо с сердцем.

«Представляю, что она там устроила», — весело подумал Полетаев.

— Я им говорю, не распускайте всякие нелепые слухи. Ты только подумай, как все распоясались. Обязательно пожалуюсь главному врачу. Ну что за безобразие! Просто позор! Почему ты все от меня скрываешь? На тебя напали? Хотели убить?

— Никто на меня не нападал, — ответил Полетаев, — я пытался тебе объяснить…

— Пытался? Когда? — еще больше занервничала жена. — Ты стал таким скрытным. Ничего не рассказываешь с тех пор, как стал министром. Постоянно где-то пропадаешь, вечно в бегах. Не знаю, что и делать. Я и подумать не могла, что на тебя напали! Их уже схватили? Кто это был?

— Пока ничего не известно, — ответил Полетаев, проведя ребром ладони по горлу: дескать, жена достала. Шумский сочувственно кивнул. Ему хорошо был известен характер Людмилы. — Извини, Люда, — осторожно сказал Полетаев, — я сейчас очень занят. Поговорим попозже.

— Вот так всегда. Как только начинается серьезный разговор… — Дальше Артем Сергеевич уже не слышал, отключил телефон. Потом шумно выдохнул и взглянул на Шумского.

— Может, отправить куда-нибудь семью? — сказал неожиданно для самого себя.

День первый. Москва.

11 часов 18 минут