Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде)

Но как я буду выглядеть в этом одеянии? Каким покажусь им? В том, что в поведении моем они не смогут найти ничего предосудительного, я не сомневался - постараюсь держаться достойно. Но вот одежда... Мне казалось, что я слышу, как некоторые из гостей, поджав губы, шепчутся: "Ну какой из него муж? Он же босяк. Пусть сначала приоденется, а потом уже думает о женитьбе". Нет, не могу я пойти к Лале на день рождения. Надо придумать какую-нибудь вескую причину, чтобы не пойти...
      Прошло уже полгода, как я выписался из госпиталя. Как инвалиду войны мне была определена пенсия - четыреста пятьдесят рублей в месяц, и в институте я получал двести рублей стипендии. На эти деньги мы с трудом сводили концы с концами. Война только кончилась и давала о себе знать - многого не хватало. На базаре все стоило еще очень дорого. Моя старая довоенная штатская одежда была уже мне мала, а купить новую не было возможности. Поэтому выхода не виделось.
      "Дам ей поздравительную телеграмму,- нашел я единственное решение.- А при встрече объясню, что не мог прийти, так как у мамы был сердечный приступ".
      Тяжело говорить неправду, но надо же было как-то выходить из положения.
      Утром, когда я, умываясь, обдумывал про себя текст телеграммы, явился знакомый почтальон, позвал со двора:
      - Гасан, ай Гасан!..
      Я плеснул водой себе в лицо, открыл дверь.
      - Что, дедушка, письмо?
      - Нет,- ответил почтальон и передал мне извещение.- Возьмешь паспорт и придешь с этим на почту. Тебе посылка...
      - Что за посылка, дедушка?
      - Не знаю, сам придешь - увидишь.
      Я тут же пошел на почту. Подойдя к окошечку выдачи посылок, протянул паспорт и извещение. Проверив документы, женщина вручила мне фанерный ящик.
      - Что это, сынок? - спросила мама, когда я принес посылку домой.
      - Сам не знаю, мама.
      Открыл ящик. В нем оказались новый костюм и сорочка. Нашел я в нем и записку. Оказывается, посылку прислал мне Саша Коневский. Его назначили командиром батареи. Хотя я давно уже демобилизовался, все еще переписывался со своими однополчанами.
      Несмотря на то что уже опаздывал в институт, я все-таки развернул помявшийся костюм, примерил его. Пиджак был как раз, а брюки оказались несколько длинноватыми. Я стоял перед зеркалом и, разглядывая себя, думал: "До чего же вовремя пришла посылка! И откуда только ребята узнали, что у меня нет костюма?"
      И вдруг вспомнил. В прошлом месяце, когда я посылал им письмо, я вложил в конверт свою новую фотографию, где был снят в военной форме. Видно, по этому снимку они и поняли, что я все еще хожу в ней...