Просто о сложном - Философские направления

Сам мир (и Космос в том числе) – не вечен. Он существует циклично и в конце цикла своего существования сгорает в мировом пожаре, который – поскольку Огонь разумен – есть и Мировой суд.

Что касается человека, то Гераклит предполагал, что душа человека – это сочетание Огня и Воды; чем больше в душе Огня (Логоса) – тем человек лучше. Высшая цель человеческой жизни – познание Логоса. Чувства полезны для познания, но они не являются главным его элементом. Несмотря на то что все люди разумны, познание Логоса доступно не всем. Но не это главная проблема, а то, что подавляющее большинство людей даже не пытаются его постичь и тем более жить в соответствии с ним.

Следующая школа древнегреческой философии, о которой пойдет речь, – италийская. В нее входят Пифагор, Парменид, Ксенофан, Зенон и прочие, учение которых, в свою очередь, принято подразделять еще на два направления, или школы, – пифагорейскую во главе с Пифагором и элеатскую (элейскую), где центральной фигурой считается Парменид.

Элейская школа возникла на окраинах греческого мира, в Древней Италии, в Кротоне и Элее. Но и здесь главным является не географическое местоположение, а содержательное единство, которым выступает для италийцев обращение к внутреннему миру человека.

С другой стороны, недоверие к внешнему миру, к образному его восприятию подрывает состоятельность аргументации, которую использовали раннегреческие мыслители, рассматривавшие природу как живой, саморазвивающийся организм. Поэтому после Парменида им приходится обосновывать и источник движения, и неизменность первооснований мироздания. В связи с таким положением вещей Эмпедокл, Анаксагор и Демокрит поднимают вопрос о множественности начал и источнике космического движения. Но об этом ниже.

От периода эллинизма до нас дошли удивительные легенды о Пифагоре. Например, те, в которых говорилось, что его могли видеть одновременно в нескольких городах, что он помнил свои предыдущие рождения и что впервые он появился в этом мире как сын бога Гермеса. С чем это связано?

Наверное, с тем, что философия Пифагора с самого начала развивалась как эзотерическое (внутреннее, скрытое) знание, что уже само по себе интриговало непосвященных. Пифагорейские кружки были братствами, причем тайными, связанными с многочисленными табу и предписаниями (например, существовали ограничения в еде, особые требования к образу жизни и т. д.). Основные положения этой философии приписывались самому учителю, хотя до сих пор трудно установить, что принадлежит Пифагору, а что – его ученикам.

Пифагорейские братства не были разобщенными между собой. Это был научно-философский и политический союз (являющийся, судя по всему, сторонником аристократических форм правления), просуществовавший несколько столетий и историю которого принято разделять на три периода: ранний – VI–IV вв. до н. э., средний, эллинистический, – IV–I вв. до н. э., поздний – I–III вв. н. э. (во время существования которого возникло такое течение, как неопифагореизм).

В Пифагорейский союз принимали исключительно свободных людей, причем как мужчин, так и женщин, однако только тех, кто прежде прошел многолетнюю проверку и соответствующую подготовку. Можно сказать, что пифагорейцы жили коммуной, поскольку имущество у них было общим; они стремились к победе над низменными страстями, высоко ценили дружбу, практиковали психотренинг, упражнения для развития памяти и умственных способностей. Важнейшее место в жизни пифагорейцев занимали занятия наукой.

Что позволяет отнести учение Пифагора к первым философским течениям? Это, конечно, его учение о числе как о первооснове. Число, по Пифагору, есть и вещество, и субстанция нашего реального мира, оно обозримо, пространственно, телесно и в то же время сохраняет все свойства умопостигаемых принципов.

Числа пифагорейской традиции – это и математические

величины, и физические тела, и живые существа. Каждое число что-то вносит в мир. Например, монада (единица) вносит порядок, определенность, диада (двоица) – неопределенность, раздвоение и так далее.

Но главное значение чисел кроится в том, что они находятся в человеческой душе. Число сохраняет объективность мира, это сам мир и то, что составляет основу нашего разума, наших мыслительных способностей. В пифагореизме на первый план выступает не внешний мир, хотя он неизбежно присутствует, а внутренний мир человеческой души. Число – это прежде всего состояние души. Число – это то, что рождается и живет в душе. Отсюда вытекает интерес к числовому обоснованию внешнего мира, к космологии и космогонии, но с этим же связано и учение о душе.

Эта сторона учения Пифагора признает наличие в человеке двух начал: светлого и темного. Светлое начало – это душа, которая помнит истину и которая в данном состоянии человека скрыта от его разума (сознания), темное – это человеческое тело. Тело – темница души. Именно оно, тело, препятствует естественному состоянию души. Путь же к спасению души и познанию истины лежит через достижение гармонии, которая присуща всему миру и должна быть восстановлена в индивидуальной душе человека. Поэтому необходимо добиваться устранения аффектов (гнева, уныния, ярости и прочего) и учиться овладевать своими чувствами, отдавая предпочтение разуму.

Таким образом, Пифагора можно считать первым идеалистом Древней Греции, поскольку его числа (имеются в виду целые натуральные числа) – это идеальные сущности, а пропорция между ними – мировая гармония. С числами связаны и геометрические фигуры. Тройка – с треугольником, четверка – с четырехугольником и т. д. И пять стихий. Огонь, например, состоит из тетраэдров – четырехгранных пирамид, воздух – из октаэдров – восьмигранников и т. д. Стоит обратить внимание, что именно в философии Пифагора появляется представление о пятой стихии – эфире.

Пифагор считал, что центром мира является Земля. А все остальные небесные тела плывут в эфире вокруг нее, издавая при этом определенные звуки, создающие мелодию – музыку сфер, которую могут слышать люди с крайне тонким слухом (таким, как у него). Еще одним важным моментом является то, что, в отличие от большинства эллинов, Пифагор верил в переселение душ.

Говоря об элейской школе, мы – как уже было отмечено выше – говорим главным образом о философии Парменида, Ксенофана и Зенона (время жизни и деятельности – приблизительно начало VI – середина V в. до н. э.). Важным здесь является то, что у элеатов впервые появляется оценка чувственного мира как иллюзорного (идея, получившая широчайшее развитие в буддизме и индуизме). В отличие от индийской философии, где не существует подобного требования, истинным считается так называемый умопостигаемый мир.

Из работ Ксенофана до нас дошло лишь несколько сатирических стихотворений. Зенон был ярым сторонником учения Парменида. Он является автором «затруднений» (апорий), доказывающих невозможность движения в истинном, умопостигаемом мире.

Философия Парменида, которую он преподносит как откровение, данное ему богиней истины Дике, порывает с так называемой физической традицией, лишая ее статуса истинности. Истина, по его мнению, достигается исключительно в процессе познания. При этом совершенно необходимо придерживаться ряда требований. Можно ли что-нибудь говорить о постоянно изменяющемся предмете? Для того чтобы мыслить, мы должны его зафиксировать. Мыслить – это значит найти что-то устойчивое в предмете. Обыденное поведение людей не отвечает природе вещей. Парменид призывал отказаться от обыденных представлений.

Истинный путь познания, по Пармениду, – один, а следование не здравому мышлению, а чувственному восприятию создает лишь туманный мир мнений. Парменид первым высказал идею о том, что при всем множестве мнений – истина одна. При этом он сосредотачивает внимание на самом мыслительном процессе, а не на мыслящем субъекте: в центре его внимания сама мысль. Но не отворачивается философ и от человека. Он подчеркивает, что мышление – как способность умозреть предмет, высказываться о нем – подчиняется сумме требований, главное из которых выглядит следующим образом: для того, чтобы мыслить, необходимо оставаться в области чистой мысли, разумом разрешить задачу бытия, не прибегая к привычному опыту органов чувств. Парменид, в отличие от своих предшественников, пытается доказать свои утверждения, а не только лишь провозгласить.

Однако прямого противопоставления мышления-разума чувствам у Парменида нет. Хотя речь постоянно идет именно о разуме, неверным будет сказать и то, что он призывает следовать по пути разума. Поскольку даже в нем, в разуме, существует два мира – мир истины и мир мнений (или жизненного опыта, которым многие руководствуются, но который не обязательно является истинным), противостоящие друг другу.

Следующий важный момент философии Парменида выглядит так: небытие не существует, поскольку его невозможно «ни познать, ни выразить». Но если человек начинает мыслить о пусть даже немыслимом небытии – это немыслимое становится бытием, начинает существовать (мысль тождественна предмету мысли). Тут мы сталкиваемся со сложностью понимания философии Парменида: всякое изменение предполагает появление и исчезновение чего-то. Но возникнуть нечто может только из небытия и исчезнуть туда же, а его нет…

Бытие Парменида – это цельный и неподвижный шар – Единое. Почему цельный? Потому, что кроме небытия его нечем разделить, а такового нет, как мы уже знаем. Самое поразительное, что Парменид не отказывается окончательно от чувственного мира. Это проявляется не только и не столько в том, что рядом с миром истины возможен мир мнения (об этом говорит вторая часть его труда, которая, к сожалению, практически не сохранилась). Он не только возможен, но и необходим, без наличия этого мира было бы невозможно мышление. Как именно Парменид объяснял этот момент, мы, к сожалению, никогда уже не узнаем.

Но нам известно, что, согласно учению Парменида, все, что окружает человека, есть условность. Существующее «по природе», то, что действительно есть бытие, постигается умом. Один и тот же мир, взятый в двух его измерениях – человеческой повседневности и умопостижения, – раскалывается на две области: мнения смертных и истины. А это значит, что обесцениваются прежде всего природные основания наглядного мира. Неистинная реальность – вот удел человеческой повседневности.

Стихийный материалист и, в отличие от своих предшественников – монистов, плюралист Эмпедокл (490–430 гг. до н. э.) – следующий представитель италийской традиции. У него все четыре традиционные стихии («четыре корня вещей») являются первоначалами. Сами по себе стихии пассивны. Все, происходящее в мире есть следствие действия двух сил – Любви и Ненависти. Любовь – это единство и добро, Ненависть – множественность и зло.

Вся италийская традиция исходит из орфической религии. Суть орфической религии состоит в следующем: она переносит все процессы этой жизни в загробную. Она готовит человека к загробной жизни. Внутри орфизма и развивался комплекс представлений, усвоенных Эмпедоклом, еще одним сторонником теории переселения душ.

Исследователями было отмечено, что Эмпедокл является автором таких идей, которые трудно совместить. Об этом свидетельствуют две его противоречащие друг другу поэмы: «О природе» и «Очищения».

В поэме «О природе» содержится аргументированное натурфилософское представление, сродни ионийской традиции. Главный мотив поэмы «Очищения» – религиозно-катарсический. Человек должен быть очищен от всех прегрешений земной жизни.

Интересно, что то, что люди называют рождением и смертью, по Эмпедоклу, есть на самом деле соединение и разделение неизменных начал. Четыре первоначала существуют вечно, они не могут перейти друг в друга. Речь здесь идет не об обыденном объяснении, а о логическом обосновании всех жизненных процессов. Эмпедокл поэтически описывает источники движения. Он называет две движущие силы, которые действуют на «корни»: Любовь (Филия) и Ненависть, Вражда (Нейкос). Любовь способствует соединению «корней», а Вражда их разделяет. Но сами «корни» – это персонифицированные сущности. Происходит «развертывание» космоса от полного господства Любви до полного господства Ненависти. В этом переходе Эмпедокл выделяет четыре этапа. Первый этап – в мире – шаре (Сфайросе) господствует Любовь; четыре стихии действуют равномерно; Ненависть вытеснена за пределы мира; это период господства Любви. Второй этап – в шар проникает Ненависть; начинается обособление разнородных элементов и соединение однородных; это неустойчивое равновесие. Третий этап: Ненависть достигает полного господства; это время полного обособления корней друг от друга; разнородное разъединено, однородное соединено. Четвертый этап: теперь эти же корни начинают соединяться в царство Любви; неустойчивое равновесие – разнородное соединяется, однородное разъединяется; общая направленность – от множества к единству, от Зла к Добру. После четвертого этапа снова наступает первый – и так до бесконечности.

Таким образом, мы видим, что, по Эмпедоклу, при полном господстве одного принципа не может быть мира. Соединение противоположностей порождает многообразный и гармоничный мир. Главная среда восприятия у человека – это кровь, поскольку в ней наиболее равномерно смешаны все четыре элемента.

Эмпедокл не отказывается от обожествления мира. В своем творчестве он использует весь арсенал мифопоэтического мышления, Космос уподобляется живому организму.

Приступая к рассмотрению такого философского течения, как атомизм, следует заметить, что в действительности его основоположником является мыслитель Левкипп. Но, поскольку о его жизни и деятельности не сохранилось практически никакой информации, синонимом атомизма обычно служит имя Демокрит.

Демокрит (460 г. до н. э. – год смерти неизвестен, по некоторым сообщениям, прожил более ста лет!) – следующий философ-плюралист. Прославился своим учением об атомах.

По мнению Демокрита, существуют лишь атомы и пустота, в которой эти атомы находятся и движутся. Атомы – это мельчайшие, единые неделимые частицы, вечные и неизменные, не возникающие и не исчезающие. Все вещи возникают и исчезают, атомы продолжают существовать. Таким образом, атомы – это сплошные частицы, которые совершенно одинаковы по своему составу и отличаются друг от друга только формой и расположением. Они могут быть гладкими, шероховатыми, крючковатыми, и все они, подобно пылинкам, парят в пустоте. Сами по себе атомы лишены таких качеств, как запах, цвет, и т. д. Эти качества – результат восприятия атомов нашими органами чувств. Оттого и существует связь между объективными свойствами атомов и нашим субъективным восприятием этих свойств.

Можно сказать, что в теории Демокрита тоже присутствует биологическая, или так называемая генетическая, модель порождения мира из двух противоположных начал: атомы – это целостность, наполненность и их противоположность – пустота.

Атомы вибрируют, сцепливаются друг с другом, в результате чего образуется космический вихрь. В процессе существования этого завихрения возникают миры, причем совершенно одинаковые, так что где-то может быть Земля, подобная нашей. Всего миров существует бесконечное множество. Небо и Земля об

разуются в центре вихря, где концентрируются более тяжелые атомы. Миры шарообразны и замкнуты в оболочку – кожицу.

Центром нашего мира является Земля. Миры возникают, расцветают и погибают. Наш мир находится в состоянии расцвета. Далее на Земле образуются большие лужи, в них нагревается вода и появляются первые животные, то есть речь идет о самопроизвольном зарождении жизни.

Соединение атомов подчиняется необходимости. И тут возникает вопрос: откуда идет активность атомов, заложена ли она в самих атомах или же за их пределами? Критики Демокрита задавали вопрос: какую роль Демокрит оставляет Божественному Разуму в этом процессе? Смело можно ответить, что никакой. Место Разума занимает космический вихрь, который Демокрит называл Ананке. Он-то и есть необходимость-принуждение. Необходимость – это сам принцип построения мира.

Подобные взгляды на мироздание создали Демокриту славу первопроходца учения о естественной необходимости. Вот понятный пример, приводимый в этой связи исследователями: тундра, олени, волки, ягель образуют замкнутый круг. Поскольку существует естественная необходимость – надо отбросить все мифологические представления о богах и судьбе, о некой (несуществующей!) цели человеческого существования и обратиться к причинному объяснению вещей. Человек живет в мире, в котором действуют принципы, обнаруживаемые только разумом. Следовательно, надо отказаться от мифов и чувственных образов, которые слишком грубы и в истинном познании (познании тонкой сущности атомов) бесполезны, и обратиться к причинному объяснению. Человек живет не по природе, а по установлению.

Сам Демокрит всю жизнь занимался поисками причин. Занимаясь научными объяснениями, он запустил собственное хозяйство. У греков за это наказывали. Почему? Житель античного города-полиса являлся крестьянином. И лишь только тот считался гражданином полиса, кто имел собственное хозяйство. Потерять хозяйство означало потерять гражданство. Предание говорит, что когда Демокрита хотели судить (ведь он погубил достояние отца!), он прочитал свое сочинение «Великий мирострой», после чего его оправдали. Сам же Демокрит считал, что ссылками на судьбу люди пытаются оправдать свое нежелание заниматься поисками причинного объяс– нения.

Демокрит полагал, что все представления о природной жизни человека – это вымысел. По его мнению, никакого «золотого века» в жизни человечества не было, как не было и богов. Источником веры в неких богов философ считал страх человека перед необъяснимыми силами природы.

Человек появился на земле голым, босым и диким. Поскольку ничего другого люди делать не умели, то занимались собирательством и селились в пещерах. Человек был беззащитен перед природой. Именно на этом этапе категория Ананке – нужда, потребность – проявляется в жизни человека. Объединившись под воздействием Ананке, люди начинают развивать свою культуру. Демокрит здесь вводит категорию «техне», «искусство». Искусство, по Демокриту, – это то, что произведено человеком, в отличие от природы. Создавая искусство, люди учатся у природы. Мир культуры – это второй мир.

Люди не могли объясняться друг с другом, пока они не знали социальных норм. Человеку требовались нормы социальной регуляции. Этой нормой регуляции и справедливости выступает «дике». Но при этом дике регулировала отношения только между гражданами, раб закону не подчинялся, он подчинялся своему хозяину.

Язык, по мнению Демокрита, существует не по природе, а по установлению. По природе человек никогда не был счастливым. Человек стал счастливым только благодаря себе самому, под влиянием Ананке.

Классическим периодом в греческой философии считается время со второй половины V до начала IV в. до н. э. Это время расцвета Афин, время зарождения и гибели афинской демократии. Это время необычайного взлета общественной жизни древних греков, возвеличивания человека и человеческого разума, время появления исторических работ Фукидида, трагедий Софокла и Еврипида. Это тот короткий взлет греческой культуры, который называют веком Перикла – греческого правителя, который по праву считался вождем греческой демократии.

Народ Древней Греции, равный по количеству населения одному небольшому современному городку и оставивший о себе неизгладимую память в веках и тысячелетиях, отстоял свою свободу и независимость. Афины создали Афинский морской союз и получали от своих союзников деньги на военные нужды, но тратили их на украшение города, на хлебные раздачи, на помощь бедным слоям населения, чтобы те могли участвовать в работе народного собрания. Именно в этих условиях греческого города-государства, все жители которого были активными гражданами, развиваются такие философские учения, как учение софистов и Сократа.

Софисты (от древнегреческого слова «софос» – мудрость; то есть софист означает «мудрец») – это условное наименование древнегреческих мыслителей, живших и трудившихся в соответствующий временной период (V – первая половина IV в. до н. э.). Еще этих людей называли платными «учителями мудрости». Они брались готовить граждан к участию в работе в суде и в народном собрании, учили побеждать в спорах и тяжбах. На деле это сводилось к обучению риторике – искусству слова. Этим и ограничивалась цель софистического образования.

Примечания

1

Свами – в Индии уважительное обращение к духовному наставнику.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.