Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Звездный лабиринт: коллекция - Люди меча (Боярская сотня - 6)

ModernLib.Net / Фэнтези / Прозоров Александр Дмитриевич / Люди меча (Боярская сотня - 6) - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Прозоров Александр Дмитриевич
Жанр: Фэнтези
Серия: Звездный лабиринт: коллекция

 

 


Прозоров Александр
Люди меча (Боярская сотня - 6)

      Александр Прозоров
      Люди меча (Боярская сотня 6)
      Они всего лишь хотели сыграть в ролевую игру. Воссоздать великую битву далекого прошлого. Но - что-то случилось. Прошлое само настигло их и стало реальностью. Вихри времени забросили людей нашего столетия в кровавую ' эпоху царя Ивана Грозного. В страшные годы опричнины и бесконечных войн с Ливонским орденом. Здесь надо уметь сражаться. Здесь надо учиться выживать.
      Читайте "Люди меча" - роман, продолжающий новую серию "исторической фэнтези".
      Пролог
      Речушка со вкycным нaзaниeм Осетр делала здесь широкую петлю, огибая луг и подмывая высокий, поросший соснами берег. Над водой, рядом с небольшим песчаным пляжем, тянулся на несколько метров, чуть не до самой стремнины, трамплин: длинное сосновое бревно, поверх которого накрепко приколочена доска в ладонь толщиной. Вокруг пахло смолой, хвоей, дымом и чуть кисловатым печеным мясом.
      Самый аппетитный аромат тянулся от небольшого костерка. Точнее, от россыпи углей, над которыми на сверкающих сталью шампурах запекалось порезанное щедрыми ломтями мясо. В двух шагах от костра лежал широкий ковер, на котором сидела, поджав под себя ноги, молодая женщина, голубоглазая и курносая, в белом шелковом бюстгальтере с тонкими кружевами поверх упругих чашечек и свободных шелковых трусиках. За ее загорелые плечи опускалась длинная русая коса, а в руках женщина держала толстую книгу в кожаном переплете, с тисненым на обложке золотым православным крестом - молитвенник.
      - И-и, эх! - жалобно скрипнула доска трамплина, и спустя секунду послышался громкий плеск. Потом новый всплеск, но уже более тихий. - Эх, хорошо!
      Из реки на пляж вышел гладко выбритый мужчина лет тридцати в полотняных трусах со свисающими вперед завязками, заменяющими резинку, упал на песок:
      - Ух, какой горячий!
      Солнечные лучи осветили множество рубцов, испещряющих спину во всех направлениях, короткие темные волосы, сильные руки с тремя оспинами давних прививок у плеча. Мужчина подгреб песок себе под грудь, поднял голову:
      - Искупалась бы, Настя? Жара ведь жуткая!
      - Благо дарствую, государь мой, - со скромной улыбкой кивнула женщина. - Зной меня, милостью Божьей, не томит. Я посижу.
      - Ну, как знаешь... - мужчина поднялся, подошел к костру, повернул шампуры с мясом. - Скоро дойдут.
      Внезапно издалека звучно пропела труба. Купальщик выпрямился, задумчиво вглядываясь за взгорок, ограничивающий луг, потом кивнул женщине:
      - Накинь что-нибудь, Настя. А я пойду, песок смою.
      Он пробежался по трамплину и вниз головой ушел в воду, несколькими мгновениями спустя вынырнув и торопливо выйдя на берег. Женщина, поднявшись, одела через голову сарафан, накинула на волосы платок. Успела как раз вовремя, поскольку стоило ей повязать углы, как послышался гулкий топот, и через взгорок перемахнул всадник - верхом на вороном коне, в алых сафьяновых сапогах и шелковых малиновых шароварах, бордовом полукафтане, отороченном горностаем, из-под которого проглядывала кумачовая рубаха, а голову прикрывала шитая золотой нитью рубиновая тафья. Красных оттенков не имели только черная окладистая борода, да карие глаза.
      - Вот это да! - изумленно отер подбородок мужчина. - Да никак сам боярский сын Андрей Тол-бузин к нам в гости пожаловал? Это же какими судьбами? Дело пытаем или от дела лытаем? Да ты слезай боярин, присаживайся к нашему шалашу. Сейчас как раз шашлычки поспеют. Пробовал когда-нибудь шашлыки, боярин?
      - Здравствуй, боярин Константин Алексеевич, - спрыгнул на землю гость, - и ты здравствуй, хозяюшка...
      Он отпустил коню подпругу, хлопнул его по крупу, отпуская пастись на луг, а сам подступил к ковру:
      - Про что это ты спрашивал, Константин Алексеевич? Слово какое-то странное.
      - Ша-а-ашлык, - нараспев повторил мужчина.
      - Есть такое блюдо на Кавказе. Границы-то русские, помнится, как раз туда должны к нынешнему году подойти?
      - Милостью Божией и мудростью государя нашего, - кивнул, принюхиваясь к мясу, гость, - ханство Астраханское ноне на верность Ивану Васильевичу присягнуло, черемисские князья и черкесские под его руку попросились, сибирский хан Едигер тоже власть московскую над собой признал...
      - Но шашлыком угостить никто не позаботился, - кивнул мужчина. Ничего, мы этот недочет исправим. А пока, как на счет искупнуться? Я тут велел трамплин сколотить. Хоть какое-то развлечение из детства босоногого вспомнить.
      Он легко поднялся, пробежался по ведущей от берега доске, подпрыгнул, и вниз головой вонзился в воду. Гость, сбив с головы тюбетейку, испуганно перекрестился и укоризненно покачал головой вынырнувшему хозяину:
      - И как тебе не страшно, боярин Росин? Истинно соседи твои в ябедах пишут, дескать чернокнижник ты и колдун!
      - Колдун, говоришь? - весело рассмеялся Росин, выходя на берег. Оттого соседи пишут, что смерды их все ко мне на мануфактуры перебежали. Денежку себе зарабатывают, а не боярам ленивым отдают. Вот помещики, заместо того, чтобы труды приложить, кляузы вовсюда и отписывают. Так?
      - Разное пишут, - уклончиво пожал плечами Толбузин. - Что в церковь не ходишь. Что посты не блюдешь...
      - Я Господу не молитвой, а трудами своими служу, - пригладил волосы Росин. - А коли грешу в чем, так жена замолит, - он улыбнулся сидящей на ковре женщине. - Настя моя ни одной заутрени не пропускает. За двоих молится. Зато крест новой колокольни косогорской монахи у меня на мануфактуре отливали, не побрезговали.
      - Еще ябедничают, что колдовской силой топоры, бердыши да наконечники к стрелам и рогатинам навораживаешь повозками целыми...
      - От стервецы! - от души расхохотался хозяин, снова поворачивая шампуры. - "Колдовской силой!" А сила эта речным течением называется, между прочим. Я как в поместье приехал, в первую очередь мельницу водяную поставил. Водичка по Осетру течет, да молот пятипудовый поднимает, да роняет. И все, что моим мастеровым остается, так это раскаленную добела заготовку в формовочное отверстие сунуть, да дождаться, пока молот сверху саданет. Бац, и готово! Два смерда за день как раз по паре повозок всякого добра отковать успевают.
      - Я вижу, Константин Алексеевич, ты эти три года времени не терял, покачал головой гость.
      - А чего его разбазаривать? - пожал плечами Росин. - Коли государь решил меня богатым приданым одарить, так пользоваться нужно. Если есть возможность не своими руками, а головой поработать, золото подаренное с толком в дело вложить, школьный курс по производственной практике вспомнить... В общем, грешно это: мочь и не делать.
      - Да, - признал Толбузин. - Про твои поделки чугунные, Константин Алексеевич, в Москве уже понаслышаны.
      - Баловство все это, - неожиданно сморщился Росин. - Глупость и баловство. Чугун не ковать, его лить надо.
      - Так... лей, Константин Алексеевич, - не понял горечи хозяина боярский сын. - Коли надобно, запретов чинить никто не станет.
      - Уже чинят, - вздохнул Росин. - Понимаешь, боярин... Что бы лить чугун, как воду, его нужно греть в больших количествах. Иначе остывает металл слишком быстро. Тонн по пять-шесть хотя бы, - и тут же поправился: - Пудов по пятьсот за раз. И процесс этот непрерывный. Один раз печь остынет, снова ее будет не разогреть. А как я могу рассчитывать на десять лет непрерывного литья, если о прошлом годе татары Тулу опять обложили? Один раз эти засранцы на мануфактуру налетят, и все старания - псу под хвост. Так что, боярин, дело это не от меня зависит, а от оружия русского. Как рубежи наши нечисть всякая грызть перестанет, так и с делом ремесленным все куда ходче пойдет.
      - Не грусти, Константин Алексеевич, - улыбнулся Толбузин. - Бог даст, справимся со всей нечистью.
      - Я знаю, - кивнул Росин. - Со всеми справимся. Просто не терпится. Однако, как говорится, спешка нужна только... Ага, вот, кажется, и пора...
      Он снял с камней один из шампуров, с гордостью протянул его гостю:
      - Вот, отведай, боярин, кавказского лакомства... Настенька, это тебе... Ну, и себя, любимого, тоже обижать не след.
      На некоторое время возле дотлевающего костра повисла тишина. Люди, удерживая в руках шампуры, объедали с них мясо.
      - Да, - признал Толбузин, истребив половину своей порции. - Снедь знатная. Особливо с дороги.
      - М-м! - спохватился Росин. - Совсем забыл!
      Настя, бургундского гостю налей. С красным вином еще лучше пойдет!
      Гость с благодарностью принял кубок, осушил. Продолжил трапезу, но уже не так жадно:
      - А что ты, Константин Алексеевич, от дворни своей на берегу прячешься? Не боишься, что крамолу какую за тобой заподозрят?
      - Наоборот, - покачал головой Росин. - Хочется дом свой прежний вспомнить. Искупаться, позагорать, как у нас принято было... Боюсь, как развлечения мои увидят, так уж точно в колдуны запишут. Ты вон, боярин, сразу креститься начал.
      - За тебя испугался, Константин Алексеевич, - облизнулся Андрей Толбузин, примериваясь к очередному куску мяса. -- Как руки, больше не болят?
      - Спасибо, не жалуюсь, - Росин внезапно утратил аппетит, задумчиво вертя шампур в руке. -- Кого же это здоровье мое вдруг заинтересовало? Никак место свободное на дыбе обнаружилось?
      - Ну что ты, Константин Алексеевич?! - мотнул головой гость. - И в мыслях ничего близкого нет! Шах-Али с набега на Ливонию с такой богатой добычей вернулся, что все недоимки в цареву казну с лихвой покрыты. За что тебя, боярин, государь наш с благодарностью помянул. Спрашивал, почто не видно тебя давно? Как никак, боярин. Коли поместье тебе да-дено, стало быть и службу нести должен.
      - А много ли пользы будет от одного меча? - Росин все-таки откусил себе немного мяса. - Я про то тульскому воеводе уже сказывал. Пусть из писцовых книг вычеркнет, а я и тягло государево, и ямское, и пожилое в полной мере платить готов. С меня налог получится изрядный, с пяти-то мануфактур. Полк стрелецкий снарядить можно.
      - Преданность и храбрость за деньги купить нельзя, Константин Алексеевич, - покачал головой гость. - Государь от тебя не корысть получить желает, а совет разумный. Поручение хочет дать, кое не всякий и выполнить способен.
      - Зловеще, однако, вступление получается, - вздохнул Росин. - Сразу Ильей Муромцем себя чувствовать начинаешь, что с печи, да сразу супротив Соловья-Разбойника кинулся. И на какое Идолище Поганое царь меня послать желает?
      Андрей Толбузин замялся, покосился в сторону женщины.
      - Да, действительно, - согласился Росин. - Настя, налей нам еще вина. И давайте спокойно шашлыка поедим, без всяких намеков и загадок.
      Однако настроение было испорчено безнадежно. Вместо того, чтобы наслаждаться вкусом вина и мяса, Росин пытался угадать, куда это его собираются заслать, и почему ради этого поручения в тульское имение Салтыковых царь отрядил одного из доверенных опричников, боярскому сыну Толбузину явно не терпелось объясниться, а женщина с тревогой смотрела то на одного, то на другого, тоже не ожидая для мужа ничего хорошего от нежданного царского зова.
      Наскоро расправившись с угощением, Росин поднялся, обошел ковер, извлек из чересседельной сумки
      криво изогнутый медный охотничий рог, облизнул губы, с натугой затрубил. Потом поднял с травы черную монашескую рясу, оделся.
      - Никак, по сей день в одежке от Посольского приказа ходишь, Константин Алексеевич? - удивился гость.
      - Другую сшил, - хмуро ответил Росин, которому напоминание о дыбе и допросе в Посольском приказе настроения отнюдь не улучшили. - Удобная оказалась. Не маркая. Свободная, движения не стесняет. В холод тепло, в жару прохладно. Да и привык я к ней.
      - Скромничаешь, Константин Алексеевич, - покачал головой Андрей Толбузин, - По твоему достатку и званию в горлатной шубе ходить должен, а не рясе черноризицкой.
      - А мне хвастать не перед кем, боярин. Смерды и так знают, кто здесь хозяин. А средь людей торговых я не шубой, товаром хорошим и дешевым известен.
      С нарастающим топотом примчал отряд в полсотни всадников простоволосых, молодых, с только начинающей пробиваться бородой и усами; в синих и красных ярких рубахах, черных шерстяных шароварах и, опять же, цветастых сапогах. Луг наполнился тревожным ржанием, громкой перекличкой.
      - Федор, коня, - негромко распорядился Росин. - И приберите тут все, пора в усадьбу возвращаться. Настенька, будь любезна, проследи.
      - Спокоен будь, государь мой, - приложила руку к груди женщина и почтительно поклонилась мужу.
      Один из всадников, в наброшенном поверх белой шелковой рубахи полукафтане подъехал ближе, ведя в поводу серого в яблоках скакуна, придержал его, пока хозяин неспешно забрался в седло.
      - Федор, жену мою до дома проводи, - наказал Росин, усаживаясь и подбирая поводья. - Тебе поручаю.
      Московский гость тем временем поднялся на спину своему коню, подъехал ближе, и они с Росиным бок о бок тронулись по неширокой тропе, уводящей от берега к светлому березняку.
      - Ох, Константин Алексеевич, - опять попытался укорить хозяина боярский сын. - Дворня твоя богаче тебя одевается. Не ровен час, перепутают, как со свитой ехать будешь.
      - А коли и перепутают, велика ли беда? - усмехнулся Росин, поправляя сбившийся набок капюшон. - Кому я нужен, и так узнают, а кто нарядами любоваться хочет, пусть на дворню смотрят. Я ведь не слон дрессированный, по улицам напоказ ходить. А коли подумают, что нищ, как церковная мышь, так пусть и думают. У меня от этого ни на один завод меньше не станет.
      - Слоном подивить ты меня напрасно пытаешься, Константин Алексеевич, довольно улыбнулся гость. - Видел я сию диковинку намедни. Зверя сего в дар царю о прошлом месяце шах персидский в дар прислал. После принятия Астраханским ханством подданства русского с новым соседом по морю дружбу установить пожелал.
      - Ну и как впечатление? - покосился на гостя Росин.
      - Чуден зверь, чуден, - кивнул боярин. - Элефантом его митрополит Пимен прозвал. Два хвоста имеет, рога из пасти растут, огромен, как гора и разумен изрядно. Пред государем колени преклонил, кивал в ответ на вопросы вежливые. Однако и есть горазд. По телеге сена в день пожирает, на еще репы с морковью по два пуда.
      - В конюшню хоть поместился?
      - Нет, - мотнул головой Толбузин и пригладил бороду. - Во дворе с конюхом персидским остался. Правда, государь повелел сарай ему построить со слюдяными окнами, но пока не знает, где? То ли в Кремле московском, то ли в слободе Александровской. Но до зимы, мыслю, решит.
      - Уж не по этому ли поводу Иван Васильевич посоветоваться со мной желает? - поинтересовался хозяин, оглянувшись назад. Оставшаяся на лугу дворня осталась за взгорком, и теперь говорить можно было спокойно.
      - Государь наш, Иван Васильевич... - Толбузин потрепал коня по шее, тщательно подбирая слова. - Государь просил лишь о здоровье твоем узнать. Как чувствуешь себя, Константин Алексеевич, готов ли службу боярскую, как мужу русскому положено, далее нести?
      -По здоровью, коли честно говорить, службу я нести могу, - вздохнул Росин, вспомнивший что в нынешнем, шестнадцатом веке служилый человек обязан было отрабатывать свое звание и дарованную на прокорм землю с пятнадцати лет и до тех пор, пока рука могла сжимать оружие. - Но вот надо ли? Я ведь больше пользы принесу, коли тягло честно платить стану, да снаряжение новое для того же войска изготавливать.
      - Странен ты, боярин Константин Алексеевич, - вздохнул опричник. - Не по обычаям живешь, и мыслишь странно. Где это видано, чтобы муж сильный, здоровый, да родовитый от права клинком острым землю свою защищать золотом откупался? Не по-русски это, Константин Алексеевич. Срамно. И кабы нехристь какой слова сии произнес, али немец заезжий, еще понятно. Но ты, боярин?! Ты, на дыбу пошедший, дабы крамолу супротив государя раскрыть?
      - Никак деньги казне более не нужны стали? - Росин пригнулся, пропуская над головой встречную березовую ветку. - Хорошие, стало быть, времена на Руси наступают...
      - Нужны деньги государю, завсегда нужны, - Андрей Толбузин ухватил повод росинского скакуна, потянул, останавливая его, потом привстал на стременах, оглядывая окружающий березняк. Деревья здесь стояли редко, и роща просматривалась далеко в стороны, а широкие листья ломкого папоротника, поднявшегося на светлых полянах, не колыхало ни ветром, ни ползущими по земле соглядатаями. Да и кому могло придти в голову ждать, затаившись у лесной тропы, ценного для чужих ушей разговора? А пешком за конными боярами особо не угонишься - особливо тайком.
      - Нужно золото государю, Константин Алексеевич, - продолжил гость. Зараз полсотни городов строить затеял. А крепостей, так и вовсе сотнями считать впору. Шах-Али, по твоему совету в Ливонию посланный, с богатой добычей вернулся...
      - Про то ты уже сказывал, - напомнил Росин, тоже оглядевший принадлежащий ему березняк.
      "Осушить бы его, - мелькнула в голове хозяйская мысль. - Дренажные канавы к реке прорыть, а года через два редколесье на уголь вырубить. Хорошее поле будет. Плюс место на берегу Осетра, для новой фабрики удобное".
      - Много добычи привез Шах-Али, - словно не услышав собеседника, повторил опричник. - Вполне оправдала она недоимки за последние пятьдесят лет, да с такой лихвой, что еще лет на сто останется. Иван Васильевич доволен, прегрешения прежние Ливонии забыл, потому как главенство его она опять признала, платить впредь обязалась исправно и в хлопоты Русь более не вводить.
      На этот раз Росин промолчал, ожидая продолжения.
      - Однако челом ему купцы псковские бьют, коим надоело пристани на реке Нарове с ливонскими торговыми людишками делить. На притеснения в городах ганзейских жалуются, и на разбойных людишек, что на Варяжском море промышляют. Так же митрополит московский что ни день, государю укоряет, что храмы православные в ливонской вотчине лютеранцы неведомые наравне с костелами ихними жгут, и паству православную обижают. Мало царю, так еще и духовнику его, монаху Сильвестру на тоже указывает и чином духовным попрекает.
      - А про необходимость выхода к Балтийскому морю ему никто ничего не говорит? - поинтересовался Росин, и с удовольствием склонил голову, глядя в изумленно открытые глаза боярского сына и близкого к царю опричника Андрея Толбузина, никогда не учившегося в советской школе.
      За годы пребывания в шестнадцатом веке Костя Росин, бывший руководитель военно-исторического клуба "Черный Шатун", уже успел усвоить, что те дороги, что проходят по земле - это дороги для всадников, да отдельных повозок смердов али коробейников. Дороги для товара - это реки, озера и моря, на которых неспешно покачиваются ладьи, везущие в своих трюмах не пуды, а десятки и сотни пудов груза. Именно поэтому, чтобы доставить груз из Риги в Москву его требовалось для начала погрузить на кораблик и морем доставить в Новгород. А если требовалось отвезти его в Вологду - то путь лежал вокруг всего скандинавского полуострова. Закон этот не менялся от того, чьи гарнизоны стояли на Даугаве: русские, шведские или китайские. Чтобы Рига стала русским портом на Балтике, в первую очередь требовалось подвести к ней железную дорогу.
      Однако до появления первых железных дорог оставалось еще три столетия, а потому во всей Руси прибалтийские земли интересовали только псковичей, желавших убрать чужих перекупщиков с ведущей от их города Наровы, и больше никого. А потому Росин мог прямо сейчас предсказать, что ответил купеческим лоббистам царь.
      - Государь милостив, - вздохнул боярский сын. - Государь не желает попрекать иноверцев их заблуждением, и карать их за неверие. Он сражается с ними глаголом, вступая в прилюдные диспуты с приезжими проповедниками, он разит их своим разумом и знанием. Но обнажать саблю ради истинной веры не желает.
      - Что же, - с улыбкой перекрестился Росин. - Наш царь мудр не по годам. Что же плохого в этом?
      - Ливония, ако плод перезрелый на яблоне, рядом с границами нашими загнивать начинает, - опричник хлопнул ладонью по крупу коня, и тут же натянул поводья, не давая ему сорваться с места. - Руку достаточно протянуть, чтобы взять ее назад в свою волю, чтобы не дань с нее собирать, а править по разумению своему, как прочими землями. Схизматиков, наконец, с земель предков наших изгнать, слово христово на нее принести.
      Росин снова промолчал. Подобная история повторялась за время истории государства российского не раз и не два - когда, прикрываясь громкими словами о высших целях, страну втравливали в кровавые авантюры ради чьих-то мелких шкурных интересов. Конечно, Прибалтика, как всегда, окромя надувания щек никакого сопротивления России оказать не способна, но... Несколько излишне храбрых придурков обязательно найдется, без сражений не обойтись - а стоит ли рисковать жизнью даже одного-единственного русского воина, если для страны из этого никакой пользы не видно? Выход к Балтийскому морю и возвращение Ливонии в лоно прародины - это лапша на уши будущим историкам. А на самом деле митрополиту хочется подмять под себя прибалтийские епархии, и уже самому решать - а разрешать ли там возведение костелов и молельных домов, и сколько брать золота за такое разрешение? Псковским купцам - единолично возить товары по Нарове и Чудскому озеру к своему городу по Балтике. Боярам же хочется прибрать новые, густонаселенные поместья, принадлежащие ныне римскому престолу и Ливонскому Ордену, добыть лишней славы и наград в схватках с не очень опасным врагом.
      - Но государь силы Руси тратить на освоение Ливонии не желает, - словно отвечая мыслям Роси-на, продолжил Толбузин.
      - Коли дань платить обещаются исправно, и главенство Москвы над собой лифляндцы признают, так чего копья ломать? - пожал плечами хозяин. - О чем спорить?
      - Изгнать давно пора схизматиков немецких с земель наших исконных! заиграл желваками боярский сын. - Рыцарей поганых, что столько раз горя на наши земли приносили, лжесвященников, что имя Господа нечестивыми молитвами поганят!
      Звучало это, конечно, красиво. Вот только смысл слов оставался все тем же: освободить земли епископств и орденские владения от прежних хозяев, чтобы можно было отписать их владельцам новым. И хотя присоединение к Руси новых земель - дело завсегда похвальное, однако в данном случае возможный прибыток явно не соответствовал затратам. Платить-то придется кровью... Ливония - это не Казанское или Астраханское ханство, что только набегами и жили, на чужих слезах силу свою взращивая. Вот их прижать к ногтю следовало в первую голову. Что, впрочем, царь уже сделал. А Прибалтика...
      - Государь сил на схизматиков тратить не желает, - покачал головой Росин, - стало быть, и гадать тут не о чем.
      - Иван Васильевич сам туда глядеть не желает и ратей никаких не даст, поправил его Толбузин, - однако и препятствий, коли кто пожелает самолично во благо Руси пот свой пролить, обещал не чинить.
      - Что?! - бывший руководитель "Черного шатуна" громко расхохотался, отчего его скакун испуганно всхрапнул и переступил немного в сторону, повернув своего всадника на пол-оборота к гостю.
      "Ай да царь, ай да Ванька Грозный, - мысленно восхитился Росин. - Мне такого и в голову не пришло! Значит, России за Ливонию воевать смысла нет, а коли у кого шкурные интересы имеются - разбирайтесь сами, разрешаю. В итоге и казна от военных расходов убережется, и границы у Северной Пустоши раздвинутся. Молодец!"
      - Что с тобой, Константин Алексеевич? - забеспокоился неожиданной реакции Толбузин.
      - Мудрый у нас царь, - отсмеявшись, ответил Росин. - Дай Бог ему долгой жизни.
      - Дай Бог здоровья государю, - перекрестился в ответ гость. - И долгих лет.
      Между тем Росин, которому женитьба принесла богатые поместья, а труд и принесенные из двадцатого века знания - хороший капитал и несколько прибыльных мануфактур, привычно попытался прикинуть, что сможет он получить, если ввяжется в эту авантюру? Никаких месторождений, на которые можно наложить лапу, или производств, работающих к нынешнему веку, он вспомнить не мог. Торговые рынки? Так торговать с Ливонией он мог хоть сейчас, покорять ее для этого ни к чему. Конкурентов убрать? Так он пока в Туле живет, ему Ганзейский союз не помеха. Получалось, нет ему от покорения Прибалтики никакой пользы. Пусть живет, не жалко.
      - Посему, Константин Алексеевич, - продолжил гость, - ищем мы охотников долг свой перед отчизной исполнить, и в деле возвращения земель древних помочь.
      - А кто это "мы"? - поинтересовался Росин, но ответить ему гость не успел: между светлыми стволами замелькали всадники. Оставленная на берегу охранять боярыню дворня стремительно нагоняла своего господина.
      Собеседники пришпорили коней, и помчались вперед, к обширной боярской усадьбе.
      * * *
      Доставшийся ему дом с высоким теремом и обширным двором Костя Росин перестраивать не стал, хотя у углов приказал насыпать высокие бастионы, на которые поставил откованные на собственной кузне крупнокалиберные пищали. В конце концов, земли за Засечной чертой - это не те места, где стоит опасаться появления вражеских полчищ. А коли и случится какая напасть, так перекрестный огонь из двух десятков стволов отобьют охоту лезть к хозяйскому добру куда надежнее, нежели частокол, или даже земляной вал. К тому же, он быстро спровадил на заслуженный отдых, или сторожить другие салтыковские дома - в Москве, Твери, Праге и Суздале опытных ветеранов, служивших не первый десяток лет, быстро сманив на их место, в холопы, молодых пацанов.
      Безусые пареньки луками, да саблями острыми, как отцы их, может и не владели, зато и пороха не боялись. За пару месяцев он легко научил их и как пищаль к выстрелу снарядить, и из пушки выпалить. А что касаемо ухода за конями или баловством с кастетом - то тут они и сами могли хозяину уроки давать.
      В остальном усадьба выглядела как обычное помещичье жилье: конюшня да две сотни лошадей, несколько амбаров, огромный сарай для сена, загончик для скота, угловая домашняя часовня. Под навесом, неподалеку от крыльца, дымила летняя кухня: сложенная из красного кирпича небольшая печь с трубой в рост человека и чугунным листом, накрывающим топку.
      Навстречу въезжающему в ворота барину ринулось сразу несколько мужиков, одетых попроще, нежели холопы в росинской свите: полотняные косоворотки и штаны, многие босиком. То ли ярыги, то ли просто конюхи и скотники.
      Опричник и хозяин дома спешились, после чего Росин подошел к кобыле жены и сам снял свою супругу, ненадолго удержав ее на руках.
      - Вижу, плечи твои силу свою вернули, - крякнул боярин Толбузин от зрелища непривычной ласковости мужа к своей бабе. Хотя, конечно; дом Константина Алексеевича, жена тоже его. Что хочет, то с ней и делает, крамолы в этом никакой нет.
      - Как откушать изволите, государь мой? - покосившись на гостя, спросила женщина.- Как обычно, али по заведенному обычаю?
      - По обычаю, - кивнул Росин, задумчиво дернул себя за ухо, и решил: Вот что, Настя... Прикажи нам с гостем столик на двоих в тереме накрыть. Поговорить нам вдвоем надобно, в трапезной неудобно будет. Вина прикажи подать немецкого, кислого. А то мне уже опять жарко.
      Терем для беседы с гостем был выбран Костей отнюдь не случайно. Помещение над воротами, призванное в случае осады защищать самое уязвимое место крепости, имело прочные, толстые стены. Вдобавок, справа и слева имелись открытые со стороны двора площадки для стрелков и пушек, а у самих ворот стояло два оружных холопа - на всякий случай. Таким образом, незаметно подкрасться к терему было практически невозможно, услышать что-либо сквозь стены - тоже. Пробраться в терем заранее и спрятаться там не представлялось возможным: у пищалей и небольшого порохового припаса, заготовленного на случай неожиданного наскока лихих людей, постоянно дежурил один из холопов, уходящий с поста только при появлении барина. Потому-то именно здесь Росин предпочитал беседовать о делах с солидными купцами, а иногда, по старой питерской привычке, уединялся сам, с бутылочкой "белой" собственного перегона и очистки. Показываться пьяным на глаза жене и слугам он очень не любил.
      - Что значит, "как обычно или по обычаю", Константин Алексеевич? полюбопытствовал опричник.
      - Ничего особенного, боярин Андрей, - пожал плечами Росин. - Просто я имею странную привычку сперва есть суп, потом второе, а уж потом пироги с сытом, а не наоборот. Многие гости от этого непорядка сильно смущаются. Ну, да нам за разговором все одно лучше с расстегаев начинать.
      Покинув шумный двор, в котором десятки людей расседлывали скакунов, громко обсуждали планы на вечер или на день, или попрекали за плохой уход за лошадьми, бояре по широкой витой лестнице поднялись на второй этаж, шагнули в прохладу обширной комнаты с бревенчатыми стенами. Хозяин кивком отпустил холопа, сидящего на одном из тюфяков с бердышом между коленей, потом жестом пригласил Толбузина к двум низким креслам, стоящим возле столика с наборной столешницей. Однако гостя куда больше заинтересовали короткоствольные пушки, через узкие оконца выставившие свои жерла в сторону дороги.
      - Никак железные тюфяки, Константин Алексеевич?
      - Они самые, - довольно ухмыльнулся Росин.
      - Кто же сделал тебе диковинку такую, боярин? - опричник сунул руку в ствол, прикинул пальцами толщину стенок, выпрямился, вытерев пальцы о штаны. Не разорвет?
      - Нет, не разорвет, - покачал головой хозяин. - Мы из не из полос сваривали, а длинный железный лист на оправку намотали, постоянно проковывая. Потом торец так же обковали, да еще обварили сверху. Думаю, заряд втрое больше обычной пищали выдержит.
      - И не боишься мне тайну сию открывать, Константин Алексеевич? - поднял на него глаза опричник.
      - Нет, не боюсь, боярин. Больно мороки много. Сперва слиток в ровный длинный лист расковать, потом намотать его, горячий, проковывая. Тут и молотом обычным не обойтись, мы его речным, трехпудовым били. И времени, и железа хорошего много потребно. Проще три бронзовых ствола отлить, нежели один такой смастерить. И дешевле получится, дальность стрельбы почти та же. Я четыре штуки на пробу смастерил, да и бросил. Да и какой прок тебе от этой тайны, боярин? Твое дело советы толковые царю подавать, да саблей в поле махать. Ремесло железное тебе ни к чему. Ты садись, отдохни с дороги.
      Боярский сын подошел к столу, недоверчиво посмотрел на низкие - едва не вдвое ниже обычных лавок - кресла, в тому же с непривычно длинным сидением, однако сел, положил руки на подлокотники, откинулся на спину. Усмехнулся:

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4