Луч Анастасии

". Она очень часто говорила это... Но я не мог... Я не мог не думать об Алеси... Скоро я пойму, какой я был дурак... Иногда она говорила: "Их - пять". Не эти ли "пять" пролетели на кладбище? Думаю, что это были именно они. И был ещё один эпизод, который всплывёт в сентябре. Есть у меня друг. Друг детства. Я знаю его уже больше тридцати лет. Он описан в "Посланниках" как Пельмень. Он действительно иногда отмачивает такие штучки, что не знаешь, как на него реагировать. Очень заметно это стало, когда он стал считать себя крупным бизнесменом. Именно считать. Именно бизнесменом. Но всё равно он - друг. Мы периодически встречаемся и говорим друг другу то, что можем сказать только друг другу. Хотя, после написания "Луча", я могу считать своим близким другом любого, кто мне поверит. Если человек не считает меня за сумасшедшего, значит, понимает то, что я написал. А я действительно писал самое сокровенное, словно говорил близкому другу, словно говорил Анастасии, словно говорил Алесе... Так вот, зайдя однажды к Пельменю, я рассказал и о декабрьском упыре, и об этих пяти. Пельмень с виду слушал спокойно, но когда он стал говорить, я понял, что он сильно волнуется: - Игорь, я тебе настоятельно рекомендую сходить в церковь и покреститься... Я очень тебе рекомендую... Ты, пожалуйста, сделай так, как я прошу. - Слушай, мне не нужен этот библейский бизнес. Ничего хорошего от бизнесменов в рясе я не жду. Перестань говорить чушь... Тем более, в церкви стукачей сейчас столько же, сколько на секретном заводе. Именно за это КГБ убило Игоря Талькова - за спетую правду о президенте Ельцине, и за слова: "Покажите мне такую страну, где священник под рясой скрывает кагэбэшный погон!" Ведь именно тогда наше "мудрое" руководство страны меняло веру в Коммунизм на веру Христа...
      ВЫЖЖЕННЫЕ НЕРВЫ
      После этих событий, несколькими днями позже, у меня пошёл насморк. Странный какой-то насморк. Ещё через день я потерял полностью нюх. Я даже не мог определить по запаху, где вода, а где ацетон! Как только начался насморк, я сразу вспомнил аллергию Алеси, которая у неё была осенью, в нашу первую ночь, и во вторую, когда я впервые в жизни услышал: "Я тебя люблю".... Потом начала облазить кожа со всего тела. Сильнее всего она облазила с рук, ног и лица. На руках и на ногах, кроме этого, кожа трескалась до мяса. Носки были в кровяных пятнах. Утром, смотря на себя в зеркало, я впадал в шок: лицо было, как у куклы, словно покрытое инеем - это мелкими лохмотьями облазила кожа. Любое движение вызывало боль. Любой предмет в руках жёг и колол так, словно это - раскалённое стекло. Ходил я, словно по лезвию бритвы - трещины на ногах сочились кровью. То, что это не моя болячка, а именно Алеськина, говорит вот такой факт. Я уже говорил, что пять лет проработал в мастерской по ремонту спецтехники мигалки, пищалки, рации... Я там буквально "купался" во всевозможных радиоизлучениях, постоянно приходилось иметь дело то со спиртом, то с ацетоном, то со щёлочью, то с кислотой. Однажды у нас пролилось полтора литра концентрированной серной кислоты. Думали МЧС вызывать. Но я справился с последствиями один - сжёг на своих руках две пары военных химических перчаток, но эту гадость убрал сам. Кожу съело до мяса, но через три дня зажило. А питался я там на обед только пакетиком одноразовой лапши. Как говорится, сам Бог велел подхватить какую-нибудь аллергию. Мы проходили раз в год профилактический медосмотр, и результат всегда один здоров, как бык. А тут никаких аллергенов, и такая жуткая по своей силе аллергия! Только один аллерген - тупая ярость Алеси. Я прозвал эту болезнь "выжженные нервы". Я прекрасно понимал - Алеся так глубоко сидит у меня внутри, что она мне передала всю информацию о своём внутреннем состоянии, когда невыносимо болело в груди меньше месяца назад. Она просто всю свою боль, весь груз с души вывалила на меня, чувствуя, осознавая мою беспомощность перед ней, понимая, что я открыт к ней всеми своими порами, оголёнными нервами, всей душой. Я готов был уже с радостью закрыться от неё, забыть, но я никак не мог это сделать. Забыть о ней - значит принять её правду, осознать её до конца такой, какой она есть на самом деле. Меня трясло от бешенства, от осознания того, что я опять могу "сыграть в ящик". Болезнь прогрессировала. Не помогали никакие народные средства. Аллергия сама по себе - по сути "пустяк". Ведь дальше эта аллергия могла перейти во что угодно - незаживающие язвы, гнойные раны и Бог знает во что ещё! Внутри было тоже самое чувство, что практически не проходило с марта месяца - ощущение неминуемой смерти, ощущение ярости любимого человека, который ненавидит благодаря какой-то наглой лжи, осознание ликования сводной группы оперов спецотделов всех мастей... Жить не хочется... Такая жизнь - хуже смерти, страшнее пытки. Когда же, наконец, это кончится! Мысленно я разговаривал с Алесей: - Милая моя Алеська, я люблю тебя сильнее жизни, сильнее смерти. Ну как ты это понять не можешь???!!! Ведь я перед тобой - как мышка перед кошкой. Ты играешь моей жизнью! Я ничего не могу с собой сделать! Неужели тебе нисколечко не жалко меня?! Чем же я тебя так обидел, что ты желаешь моей смерти? Да и за что меня можно так ненавидеть? Ответы будут позже... По мере осознания... По мере принятия всей правды... Анастасия не вмешивалась. Иногда я пробовал связаться с ней, но она, улыбаясь с лёгкой хитринкой, говорила, что она очень занята. Да я сильно и не просил помощи. Точнее, я её никогда не просил. Я общался и общаюсь с ней, как с другом, с милой прекрасной женщиной. И, если честно, не всегда соглашаюсь с ней, не всегда могу принять её слова и мысли, не всегда верю её словам... Но она никогда не обижается... Через четыре месяца, провожая своего друга, прекрасную девушку, я буду рассказывать о зелёной Луне, которую я видел прошлым летом. Я об этом уже написал в "Рикошете". И вдруг, ни с того, ни с сего, я начну говорить, словно восторженно напевая песню: - Катя, моя дорогая Катенька! Ты даже не представляешь, как прекрасна Анастасия! Какая она добрая, какая она женственная! Она - невероятно добрая, нежная, ласковая. Господи, если бы все женщины были бы такими, как она, то планета уже давно бы превратилась в Цветущий Сад, в Рай на земле. - Игорь, а как же мужчины? - А те мужчины, которые не смогли бы понять таких женщин, как Анастасия, попередохли бы в течение одного поколения! В ответ Катя промолчала. А пока,... пока я облазил, как прокажённый. К моему счастью, лето в этом году оказалось прохладное и дождливое. Но когда выглядывало солнце, оно обжигало мою кожу своими лучами так, словно меня жгли паяльной лампой. Через три недели я всё-таки пошёл в кожно-венерологический диспансер. Врач, стареющая одинокая женщина - это было видно сразу - просто сказала мне: - Ты, наверное, что-то съел. Никакие объяснения с моей стороны, что это - результат нервной нагрузки (никаких подробностей о несчастной любви я не говорил), ничего не дали. Она выписала таблетки, мази, уколы. Я потратил уйму денег и выкупил все лекарства, и ходил на уколы. Ничего не помогало. После уколов я буквально падал с ног на работе - кололи что-то успокаивающее вроде димедрола. Промаявшись так две недели, я нашёл выход. Сейчас легко так просто сказать "нашёл выход". А на самом деле я всё чаще и чаще впадал в бешенство от осознания такой ситуации. Быть без вины виноватым, при этом получить такой ад, и не от врага, а от любимого человека - с ума можно сойти! Наконец, толком не понимая смысл слов, я начал мысленно говорить: "Алеся, ты - шлюха! Алеся, ты - конченная шлюха!" Через день или два аллергия прошла, а ещё через неделю зажили руки и ноги... Вот так... Вот такое вот лечение... Господи, если бы мне самому рассказали такое, я бы не поверил! Я много что слышал и много что знаю об этих вещах, но чтобы так чувствовать боль, чтобы так страдать, чтобы так болеть и чтобы так лечиться...
      ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР
      ...Алеси уже как месяц не было в городе. Где она? Я не мог определить нет у меня таких возможностей, как у Анастасии. Я смог только примерно определить местоположение - в районе Урала. Или, по крайней мере, где-то западнее Новосибирска. После я узнаю, что она была на практике. Как раз в это время у меня кончалась аллергия. Наверное, впервые за всё это время Алеся вошла в обычный эмоциональный режим. Я, сам того не заметив, быстро оправившись от всех этих перипетий, стал опять сильно скучать по Алесе. Ну люблю я её, ничего тут не поделать! Я твердил, сам того не замечая, одно и тоже: "Алеся, я тебя люблю, Алесенька, я очень сильно тебя люблю" Но в ответ была либо тишина, либо боли в кишечнике. Иногда резко и быстро появлялась боль в интимных местах, но так же резко и прекращалась... Но таких, как раньше, постоянных сильных болей уже не было. По крайней мере, больших эмоций, яростных и сильных, у Алеси уже не было. За это время у меня практически ушли все боли, зажили трещины на коже и, как мне казалось, зарубцевались шрамы на душе. Было ощущение, что агония Алеси прекратится, она станет прежней, и мы сможем, по крайней мере, просто поговорить... Но однажды, в эти дни, меня стало буквально рвать на части. Я не находил себе места. Только поздно вечером я смог разобраться в своих эмоциях Алеся с кем-то занималась сексом. Просто так. По биовизору я увидел её безразличное лицо, рядом свечи. Интимная обстановка... И сам по себе раздался голос внутри меня: "Прощальный вечер"... Меня стало "слегка" трясти от такого "благородного" поступка с её стороны. - Боже мой, какая же ты мерзкая... До какой степени нужно опуститься, что бы так себя вести?! И при этом ты ненавидишь меня, обвиняя во всём! ... И это, и другое, я пойму позже... А пока... Пока, ничего не понимая, я вопросительно посмотрел на Анастасию. Анастасия, уставшая и измученная, сказала только одну фразу, в реальность которой не поверил даже я, поскольку никогда раньше Анастасия себе такого не позволяла. На этот раз она просто и коротко ответила: - Ну дура, она! Дура!!! Она просто дура!
      ПРАВОТА АНАСТАСИИ
      17 июля я занял третье место в десятке самых читаемых авторов на сайте, где опубликованы мои книги... Конечно, просто сравнивать эту популярность глупо - у всех остальных девяти авторов их книги изданы миллионными тиражами, а меня можно прочитать только на этом сайте. Поэтому меня читают только здесь, не имея другой возможности. Но среди эксклюзивных авторов я первый и пока единственный. Вот они, слова Анастасии: "Ты пиши обо всём, что увидел, ничего не скрывай: ни плохого, ни хорошего, ни сокровенного... Ты убедишься в этом сам, поверь мне, пожалуйста. Убедишься, когда напишешь". Сбылись её слова, сбылись. Хотя я, поняв её просьбу тогда, в середине апреля, чуть было не задумал утопиться... Я, естественно, и не думал о такой "славе". Я, наоборот, боялся, что из-за такой правды меня упрячут в психушку. Но получилось так, как сказала Анастасия. Я могу только похвалить сам себя - молодец, что послушал Анастасию, что не испугался... Жалко только, что эта "популярность" стоила столько мук. Для чего? Мне кажется, мудрее я не стал... Если только Алеся стала чуть умнее? И то сомневаюсь. Ответ будет позже на этот вопрос....
      ДВОЙНИК, ИЛИ ДУБЛЬ
      Несколько дней я отходил от пережитого шока. А ведь мне уже казалось, что теперь-то, после всех передряг и искусственных бурь, наконец-то мы сможем с ней встретиться и поговорить. Нет смысла говорить, как я скучал все эти месяцы, как я хотел её увидеть, понять причины её поведения, обнять, целовать до изнеможения, ласкать... Однажды вечером, опять "купаясь" в своих мыслях, я увидел Настю. Она спросила у меня: "Если хочешь, я могу найти ей мальчика". В первый момент я не понял, о ком вообще идёт речь. Но, наконец, сообразив, что разговор идёт об Алеси, ответил отказом. В этот же вечер или на следующий, Анастасия спросила у меня: - Если хочешь, я могу тебя познакомить с девушкой. Я задумался на мгновение. Не хотелось мне ни с кем знакомиться... Немного подумав, я спросил: - Глаза у неё какие? Я хочу, Анастасия, что были как у тебя... - Синие глаза у неё. Она немного старше Алеси. Это будет в четверг. Я ничего не ответил ей. Заинтриговано звучало всё это. Тем более, наши беседы с Настей в последнее время были очень редкие (только имейте ввиду, что я могу называть её Настей, для всех остальных она - Анастасия. Я не хочу, чтобы из-за моей "фамильярности" её называл так кто-то другой. Сначала попробуйте пообщаться с ней так с течение нескольких лет, а потом называйте), и я, ещё находясь в состоянии вечного шока, толком не мог понять ничего во всех происходящих событиях. В четверг утром по пути на работу я зашёл в кафе. За столиком сидела очень красивая девушка. Длинные густые волосы, красивые синие глаза, стройная, гармонично сложенная красавица. Просто королева красоты. Потом я вспомню, что месяца два назад я видел здесь её работавшей официанткой. Проходя мимо, я сказал, что у неё очень красивые глаза. - Вы мне уже это говорили. - Когда?! - Месяца два назад, когда я работала официанткой. - Извините, я этого не помню... Как Вас зовут? - Алёна. - Красивое имя. Давай на "ты". - Давай. Я дал ей свой пейджер, и мы договорились встретиться в ближайшие дни. Вечером она сбросила на пейджер телефон, по которому я мог ей позвонить. Говорили мы долго. Просто обменивались информацией друг о друге. И я между делом спросил: - Алёна, а как твоя фамилия? - Самойлова. ........... - Как?! - А что?... Что тут такого особенного? Чем ты так встревожен? - Не может быть, - выдохнул я из себя. Интересный, наверное у меня был вид в тот момент. Ведь бывает же такое! Не Иванова, не Петрова, ни Печёнкина, ни какая другая фамилия! А вот нате вам - именно Самойлова! - Да что случилось? Ты можешь объяснить? - Нет, нет, ничего особенного... Я попробую тебе объяснить во время нашей встречи. Хорошо? Мы договорились о встрече. В назначенное время я ждал её там, где она назначила место. Волновался. Она пришла вовремя. Мы с ней долго гуляли, говорили друг о друге. Я вкратце объяснил свою реакцию на её фамилию. Она рассказала о себе. Она моложе Алеси. Но любой удар судьбы Алёна воспринимает спокойно, с философским осознанием, что ли... Потом я понял, что означали слова Анастасии "она немного старше Алеси". Алёна сильнее духом, она проще смотрит на трудности, она их не боится, и поэтому легче их переносит. Биологически она младше Алеси, а вот духовно - старше. Благороднее. Честнее. Искреннее. Добрее. Хотя, и не намного старше... Потом будет понятно... Алёна сразу влетела мне в душу, откровенно, словно на духу, словно на исповеди поведав все свои тайны, горечи, проблемы. Я молча восхищался силой её духа. Хотелось помочь ей, быть с ней всегда рядом... Алёна рассказывала о себе, а я гладил её руку, потом стал целовать. Она слегка смутилась, ей было это приятно... После этого я два или три раза заезжал к ней, оставлял записку, но они как-то странно, как потом выяснилось, исчезали... Двумя или тремя днями позже я заехал к ней в общежитие. Наконец-то застал дома. Мы долго с ней говорили. Алёна была какая-то вялая, задумчивая... Ещё в первый день я полушуткой-полусерьёзно сказал, что когда у меня появятся деньги, то придётся покупать пейджер, чтобы можно было с ней связаться... И в этот раз я напомнил ей о нашем разговоре на эту тему, сказав, что у меня неожиданно (а это действительно так) появились деньги. На пейджер Алёне хватит. На следующий день я зашёл к ней с утра. - Алёна, как ты спала? - Ужасно. Снились какие-то кошмары. В конце сна я увидела свою бывшую любовь, и поняла, что у него без меня всё будет хорошо. Стало радостно на душе. - А я не спал всю ночь. Прекрасно понимаю, что кто-то не давал мне уснуть, но кто не давал и почему - я не смог определить. Алёна сидела напротив меня на диване, в коротком халатике, по-турецки сложив ноги... Я посмотрел на эти прекрасные, молодые и упругие стройные ноги, начал гладить её колено... И вдруг, сам того не ожидая, сказал: - Алёнка, милая, не предавай меня... Она слегка растерянно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Шли до офиса пейджинговой станции пешком. Алёна что-то оживлённо рассказывала, и я поймал себя на мысли, волей-неволей подсознательно сравнивая её с Алесей, что даже просто общаться с Алёной проще и приятнее, чем с Алесей... Но до конца понять это я смогу только через несколько месяцев... Мы пошли и купили пейджер. Когда мы вышли из офиса, меня стали усиленно выдёргивать на работу по пейджеру. Внешне мне казалось, что я рад намного больше этому приобретению, чем Алёна. Но, как скажут мне потом её подружки, "она на седьмом небе от радости, она даже спит с ним". Мы договорились, естественно, что теперь связь будем поддерживать через пейджер. Алёна мне снилась несколько раз, причём сны были нелицеприятные. Я чувствовал, что со стороны Алёны, этой милой и прекрасной девушки, идёт какая-то нелицеприятная информация. ... Не буду вдаваться в подробности, но через неделю я на пейджер Алёне скинул всё, что думал о том, как она ко мне относилась. И никакой аналогии здесь не было - так сложились обстоятельства. Было только одно но - я не мог и не хотел больше добиваться кого-то, ждать и усиленно ухаживать... Алёна как-то быстро растворилась в памяти, и опять на её место, уверенно и неумолимо, вернулась Алеся...
      СВЕТЛАНА
      ... Я шёл от родителей. Что-то было не понятно в душе... Шли непонятные сигналы, которые до этого были уже не раз. И тут я встретил... подружку Алеси. Ту самую, с которой я разговаривал в метро. Это описано в "Рикошете": "... В метро я встретил подружку Алеси. Это был последний и единственный шанс для меня. Она нехотя стала говорить со мной. - У меня к тебе просьба. Я написал повесть. Документальную. Я многое понял, когда написал. Ты можешь передать её Алеси? Просто так она её не возьмёт. Её нужно уговорить. Она посмотрела на меня убийственным взглядом. - Что ты хочешь? - Я хочу её вернуть. При этих словах подружка ожила. Но это я осознал только сейчас, вспоминая всё по мелочам. В тот момент я этого не понял. - И ещё: скажи мне пожалуйста, у неё есть кто-нибудь? Она замялась, подбирая слова. Было видно, что она боится сказать лишнего, но и хочет сделать так, чтобы помочь нам. - У неё был... молодой человек... Насколько мне известно, сейчас никого у неё нет. - Я оставлю повесть на вахте. Уговори её прочитать. - Хорошо, я увижу её или сегодня, или завтра вечером. Приноси, - в её голосе была решительность и уверенность". И следующая наша встреча: "... Гуляя по городу, опять встретил Алесину подружку, с которой разговаривал на днях в метро. - Я не видела Алесю. Она уехала далеко и надолго. - Хорошо, когда увидишь, передай ей вот это, - я протянул письмо, полное надежды, веры и любви... Она нехотя, но взяла". ... Наверное, стоит придумать ей имя. Назовём её Светлана. Говорили мы долго. Было чувство, что Света хотела незаметно узнать как можно больше. - Ты видела Алесю? - Нет, она уехала домой, но мне ничего не сказала. - Света, дело уже минувшее, но скажи, что за мальчик был у Алеси? - Какой мальчик? - Ты мне говорила в метро, - я почти дословно пересказал наш разговор. - Игорь, я не помню, что бы я тебе это говорила. Я тогда дописывала диплом, он только один в голове висел, я не помню ничего, - да, про диплом она говорила, и держала в руках рецензию на него. Но сейчас не вспомнить она не могла... Странно это... Да ладно... - Ну не мог же я придумать! - Я понимаю, но я совершенно не помню, что тебе говорила. - Мистика какая-то! - больше ничего я не смог сказать по этому поводу. - Как у тебя дела? - Не очень. Не могу я забыть её. - Нужно забыть её. - Не могу. Хотя я уже понимаю не только сердцем, но и умом - поиграла она мной, как игрушкой, и выкинула. Не больше, не меньше. - Нельзя такие слова говорить женщине... - Но ведь это правда... Знаешь, Светлана, я порой ловлю себя на мысли, что мы встретились с Алесей только ради того, чтобы я написал "Луч Анастасии". Она сама позволила из себя сделать зомби, и не кто ей не виноват, что она стала подопытным кроликом в этих пси-экспериментах... Светлана ничего не сказала, а только внимательно посмотрела на меня. Но я говорил это, ещё до конца не осознавая сам сказанное... И как потом станет ясно, и это не вся правда до конца... - Кстати, насколько мне известно, Алеся сейчас в городе. Светлана растерянно ответила: "Я не знаю, мне ничего не известно" - Ладно, пока, мне пора идти. - Пока, Игорь, но я чувствую, что ещё не раз мы с тобой встретимся...
      СТЕПАНИДА
      Эту женщину я увидел впервые в редакции ещё в первые дни, когда забегал к Алеси в редакцию на обеде. Обычная добрая, деревенская русская душа... Мы тогда с ней несколько раз разговаривали, что-то я ей объяснял... Однажды я встретил её на улице, но в круговороте дел не мог вспомнить, где и когда я видел это лицо. Только сейчас, когда я пишу эти строки, я осознаю, какая громадная нагрузка была тогда. Но это после. А в тот момент я посмотрел на неё, благо память на лица практически феноменальная, но где видел и когда - вспомнить не смог. Назовём её Степанида. Мы тогда с Алесей были на седьмом небе от счастья, а из газеты она уже уволилась. - Здравствуйте. - Здравствуйте. - Как поживает Алеся? Я смутился. Какая Алеся? Где я видел эту женщину? Когда я её видел? - Извините, какая Алеся? У меня много знакомых Алесь... - Ну как же, а мне казалось, что вы - жених и невеста... И тут я рассмеялся. "Боже мой, ну конечно! Ведь я видел Вас в редакции месяц назад! И ведь даже раза два разговаривал с Вами!", - подумал я, разрешив свои думы... - Нормально, сейчас у неё учёба идёт полным ходом. - Передай Алесе, пусть хоть иногда забегает в редакцию. - Хорошо, передам. Всего доброго. Об этом случае я тогда рассказал Алесе. Она расстроилась, услышав мой ответ Степаниде: "Извините, какая Алеся? У меня много знакомых Алесь..." Нет, она ничего не сказала, никак не отреагировала, просто ушла улыбка с лица и потемнели глаза. Я, заметив это, долго перед ней оправдывался, объясняя, что не мог вспомнить где и когда видел эту женщину. - Алесенька, пойми меня правильно - может быть, это было лет пять назад. Я натружено вспоминал, но она совершенно вылетела из головы! Было такое впечатление, что я видел её последний раз лет десять назад. Поэтому так и сказал. Перестань дуться. Ты же знаешь, что никого у меня нет. Я тебе рассказал всё, как было. Я даже не думал, что ты обидишься. Тогда Алеся перестала дуться... После я увидел её в те дни, когда газета закрывалась по "экономическим причинам". (Кстати, я потом довольно искренно говорил с главным редактором, он сказал, что едет в Москву, и берёт с собой мои письма о психотропном оружии). Мы вышли вместе из редакции, и шли пешком. Это было ещё в марте, и события эти описаны в первом "Луче"... - Как Алеся? - Не знаю. Она стала меня ненавидеть в течение суток, не желая ничего объяснить. - Как жалко. Вы ведь так любили друг друга... - Господи, дорогая моя, я уже что только не передумал! Ничего не могу понять. Она меня ненавидит так, словно я убил всех её родственников. - Попробуй поговорить с ней, помириться. - Да я бы с радостью, но не могу никак с ней поговорить. Убегает, увидев меня. Вахтёршам в общежитии запретила меня пропускать. Я просто в шоке. - Ну попробуй, не теряй силы... Будет очень жалко, если Вы расстанетесь. - Да я сам с ума схожу от всего этого. Но не хочет она меня видеть... (Кстати, я даже не знаю, как её зовут. Алеся говорила в своё время, но я не запомнил. Ведь это было не главное в наших отношениях, и я не пытался запоминать все явки, адреса, фамилии. Хотя, сейчас думаю, что это бы не помешало для того, что бы разобраться во всём. Да ладно, и так уже практически всё понятно...) Увидел я её летом. В это время Алеси в общежитии не было. И было впечатление, что и в городе её нет. Не знаю, может мне показалось... Но Степанида была словно сама не своя. Не было той спокойной, доброй, пожилой женщины! Передо мной стояла и разговаривала какая-то беспокойно-тороплитвая, совсем другая женщина. Нет, это была именно Степанида, и никак не двойник. Но все движения, разговор, наводили на мысль, что у неё иголка торчит в заднице. Иначе не скажешь! - Здравствуйте. - Здравствуй. Ну что, помирились? Я видела Алесю, и она мне сказала, что вы помирились. От удивления я открыл рот. Я просто опешил... Я стоял и смотрел на неё какие-то мгновения, но потом взял себя в руки и ответил: - Я её не видел с того самого времени, как мы с вами разговаривали весной. Я не знаю, почему так ответил. Видеть-то я её видел, но не поговорить, и не, тем более, помириться, мы никак не могли. Да неужели Алеся так нагло врёт Степаниде?! Ведь она о ней очень хорошо отзывалась. Была у неё в гостях. Или она таким способом хранит гробовое молчание? - Странно... Ладно мне пора бежать. - Подождите. Вы можете её увидеть? Вы можете хоть как-то связаться с ней? - Ну да, могу. - Так она в городе? - Да, она в городе. Мне известно, что она общается с Алексеем, который всегда ходит на футбол. - Передайте ей, что в Интернете о нас с ней находятся две части повести, где я расписываю все события. - Хорошо, я передам. - Она же адреса не знает! - Ничего, они найдут, - Степанида буквально не находила себе места, ёрзая и прыгая, медленно пятясь от меня. Она не могла спокойно стоять на месте, не давая мне возможности спокойно собраться с мыслями, и задать хоть один вопрос по поводу Алеси. Дней через десять я встретил её в метро. - Они просили передать, что найдут тебя. - Как они меня найдут, ведь у меня даже пейджер сменился? - Ничего, они тебя найдут, - с этими словами Степанида буквально бегом побежала на эскалатор. С тех пор она больше не появлялась на моих глазах. Хотя, проходя по тем улицам, где мы встречались, я ждал хотя бы ещё одной встречи... Сейчас я прекрасно понимаю, не вдаваясь в подробности поведения Степаниды - плевать Алесе полностью на меня. И говорила она так только для того, чтобы я якобы не преследовал её. Ничего она не хотела объяснять женщине, которую считала за подругу. Нечего ей было сказать. Нечего... Можно, конечно, предположить, что Степанида специально появлялась передо мной. Но это маловероятно - факт случайной встречи в метро об этом говорит. А, значит, просто боится она говорить правду по каким-то причинам... Боится...
      РЕМАРКА
      ... Порой мне кажется, что я сильно жестоко себя веду, описывая мир Алеси, комментируя её действия. Но дальнейшие события покажут, что реальный человек практически потерян, таких Алесь - тысячи и тысячи, и ничего замечательного, чего-то необычного в ней нет. С таким же успехом можно было её придумать, поскольку таких Алесь мне попалось ещё очень много... Так что я опять повторюсь - я не пишу об Алеси, я пишу о ситуациях, в которые попадают многие, сами того не замечая. Единственное отличие - это пси-генераторы, экстрасенсы и оперативные шлюхи, которые заставили Алесю быть такой. Здесь я согласен - не все попадают в такие переплёты. Но, на сегодняшний день я так часто сталкивался с такими ситуациями среди своих знакомых, что волей-неволей начинаешь понимать, что психотропное оружие пустило уже такие метастазы, что данный способ управления людьми перестал быть уделом уникальных спецопераций, стал обыденным явлением. Но, повторюсь ещё раз - я пишу только правду про реального человека. Как и про реальную Анастасию, которую я ни разу не видел в жизни.
      "ОНА ТАК ПРОСТО НЕ ОТСТАНЕТ"
      После аллергии мне стало легче. Не было страшных болей в кишечнике, от которых замирало сердце и начинался приступ. Не было жутких болей в груди, от которых я впадал в какое-то непонятное состояние, при котором можно говорить о частичной и полной невменяемости, от которой до самоубийства полшага. Заросли все раны и выросла новая кожа после аллергии. В общем, прошло всё. Осталось только одно - тоска потери любимого, самого дорогого человека... Я все эти дни, все эти недели и месяцы пытался уложить у себя в голове причины нашего разрыва. Ничего у меня не получалось. Из всех тех моих знакомых и друзей, что прочитали "Лучи" - никто мне не сказал, что Алеся меня любила... Значит, действительно это так. Значит, действительно, поиграла и бросила. Спокойно, как маленький жестокий ребёнок. И даже постепенно осознавая это, постепенно приходя к этой мысли, сердце не хотело принимать эту мысль. Наверное, всем известна тоска по любимому человеку. Когда любишь и не видишь любимого - тогда и тоскуешь. Описывать эту обыденность для тех, кто любил - мне незачем. А кто не любил - нет смысла объяснять это. И вот однажды ночью, в очередной раз я пытался войти в Информационное поле и увидеть то, что дало бы мне ключ к пониманию, к разгадке истинных причин. И тут я увидел взволнованное лицо Анастасии. Смотря на меня озадаченно, слегка взволнованно, она сказала: - Она так просто не отстанет (или "не оставит", тихо очень было сказано) А на следующий день опять начались боли. Сильные боли. Опять в кишечнике. Особенно сильные боли были тогда, когда подходил к одному месту в городе... В том месте находится оборудование нашей фирмы. Менеджером в том месте (назовём его летний ресторан "Штирлиц") работала девушка, молодая, задорная, весёлая и беззаботная... Чем-то она походила на Алесю, и имя её очень сильно походило на имя моей основной "героини" - толи на вымышленное, толи на настоящее... Так вот. Подходя туда, всегда появлялась боль. Я порой ловил себя на мысли, а нет ли здесь геопатогенной зоны? Но, если она и есть, то почему её чувствую только я? Нет, никаких зон там нет и не было. Просто Алесю бесило такое сходство нашего менеджера с ней. И в этом сходстве Алеся винила меня. Но я не принимал её на работу, я с ней не знакомился до этого! Но... если Алеся действительно видит меня, мои координаты, то это означает, что она должна видеть буквально и точно каждый мой шаг... Другими словами, она видит меня намного лучше и чище, чем я её! Ведь только при подходе к ресторану "Штирлиц" появлялись эти боли! И, похоже, это действительно так... В "Рикошете" я уже думал на эту тему: "Но если до сих пор мы обмениваемся информацией, постигая непонятое раньше, значит... Вообще-то, это уже полный дурдом". Даже тогда я ещё не мог поверить в реальность такого тесного информационно-телепатического контакта с Алесей... С другой стороны, если бы он действительно существовал, то мы бы уже давно поняли друг друга! Получается, что этот канал управляем кем-то со стороны... Кто-то залазит в него и мешает нашему общению. Кто-то заводит туда ложную информацию. Кто-то решает свои задачи... Окончательный вывод будет позже... И лето это подтвердило... Сейчас, глубокой осенью, легко это понимать и это писать. А вот летом... Нет, ей Богу, третье тысячелетие меня бросает в дрожь.