Черный следопыт - Доспехи нацистов

Вот и пойми, что на уме у этих «новых русских»!

5

Домой меня доставила все та же серебристая «Ауди-100» с мигалкой.

Маринка скучала перед телевизором.

– Поразвлекался? – в голосе сквозила плохо скрываемая зависть.

– В некотором роде, – бледно улыбнулся я.

Марина давила на «лентяйку», бесцельно переключая программы. Смотреть было нечего.

– Как живет папик?

– Хорошо живет, нам бы так.

– Что было на обед?

– Рыба.

– Да ну, – пренебрежительно фыркнула Маринка. В ее представлении рыбный стол ассоциировался с отварным минтаем и копченой скумбрией, постной и жесткой. – Он что, круто верующий?

– Верующий? – я был слегка озадачен, потом сообразил, что сегодня постный день. – Может быть.

Другой вопрос, что я затруднялся определить принадлежность Стаценко к какой-либо из распространенных конфессий. Из головы не шло, с какой гордостью Остап Прохорович демонстрировал коллекцию «Ostara». Словно пароль сообщал. Да и заточка у него не фээсбэшная, сексота я уж сумел бы распознать.

В противоречивой личности Остапа Прохоровича было много странного. Даже закрадывалось подозрение в его арио-христианском вероисповедании. Он ведь приспособленец по натуре своей. Такому без разницы, в какой номенклатуре состоять: что в СС, что в КПСС.

– К тебе сосед заходил, – сообщила Марина.

– Какой сосед? – занятый своими мыслями, я не сразу врубился.

– Боря. Я сказала, что у тебя интимная встреча.

– Приватная, ду… э-э, дорогая моя!

Маринка, работавшая в период нашего раздельного проживания секретарем-референтом, умела подать информацию, искажая по своему усмотрению незначительной подменой интонаций.

– Ну а я как сказала? Разницы нет. Ты не волнуйся, милый, он не сильно расстроился.

– Еще что было? – пропустил я ее колкости мимо ушей.

– Мама звонила, – по исключительной невинности тона, не предвещающей ничего хорошего, я догадался, что мама была не моя. – Интересовалась, как у тебя дела. Я ей наболтала про раскопки, ты уж не обессудь, милый.

– Да чего мне сердиться, дорогая, – парировал я. – Мы с мамой теперь друзья. Ей, наверное, понравилась наша встреча.

– Она под впечатлением, – бесстрастно согласилась супруга, – и папа тоже. Я их, кстати, пригласила к нам. Надо же им у нас побывать. Это ведь нормально, когда родственники ходят друг к другу в гости, правда, милый?

– Что естественно, то не безобразно, – настроение стремительно падало.

Маринка просияла.

– Они навестят нас на днях. Тебе понравится, честное слово!

– Не сомневаюсь, – ответил я, – и Славе тоже. А уж как обрадуется Боря – вообще нет слов!

Настала моя пора радоваться.

– А вот этого не надо, – насупилась жена. Она выключила телевизор. Большой экран погас, в комнате сразу стало темнее. – Давай обойдемся без общества друзей. Не порть людям праздник.

– Что русскому здорово, то немцу смерть, – сумничал я.

Дистанционный пульт брякнулся на диван. Марина встала и подошла ко мне.

– Ну пожалуйста, милый, – протянула она, обнимая меня за шею. – Давай будем как все нормальные люди.

«Нормальные люди не делают из родни гладиаторов», – подумал я, но вслух почему-то не сказал.

* * *

– Мы нашли покупателей! – Эрик сиял как начищенный медный самовар.

– Зачем? – брюзгливо спросил я.

Возникла короткая пауза. Компаньоны не понимали, чем вызвано мое раздражение. О, если бы они знали, какую хулу я возношу на них в данную минуту! Не терплю дилетантской самодеятельности.

– Как зачем? Чтобы Доспехи продать. Мы же их для этого копали. Или что? – растерялся Эрик.

– Зачем вы стали искать покупателя без моего ведома?

– Чтобы побыстрее продать, – буркнул Боря.

– А что, нельзя? – спросил Эрик.

– Мы же договорились, что вопросом реализации занимаюсь только я. Был такой уговор?

– Был, был, – нехотя сознался Эрик.

– Тогда какого лешего вы полезли, инициативу захотелось проявить? Что, если я уже условился со своим постоянным клиентом? Неприятности ведь могут получиться, если наши интересы перестанут состыковываться.

Доспехи Чистоты хранились у меня, что позволяло диктовать компаньонам свои условия.

– Ты нашел покупателя? – обрадовался Эрик.

– Пока нет.

– Тогда что ж ты нам выговариваешь?! – знак вопроса буквально полыхал в глазах Эрика гневным огнем. – У тебя несрастушки, мы находим клиентов, и ты еще недоволен!

Я смиренно переждал всплеск благородного негодования и, когда эмоции улеглись, объяснил:

– Други моя! Важно ведь не просто найти покупателя. Главное, чтобы клиент был надежным. Чтобы он не засветил сделку перед бандитами или не впиндюрил нас ментам либо сам не оказался ментом. Такое уже было в моей практике, когда из-за дурака подельника мне пришлось отсидеть трешник. Удовольствие ниже среднего, признаюсь вам. Эти три года лишними не были и назад их при всем желании не вернешь. И я не хочу снова наступать на те же грабли. Вы, господа, покамест не приучены к осторожности, а она – основоопределяющий фактор в нашей работе. Желающих обзавестись уником и располагающими для этой цели свободными средствами хватает повсюду, куда ни плюнь. Они даже готовы продемонстрировать вам груду зелёной налички. Но где уверенность, что это не ментовская прокладка или что вас банально не наметили шваркнуть бандюки? Лично у меня такой уверенности нет, поэтому я контачу исключительно с проверенными клиентами, связи с которыми нарабатывались годами, но даже с ними держу уху востро. А вы сполтычка завязались с какими-то пацанами, пронырливые вы мои. С вами такими дела вести это себя не любить. Если угодно, можем установить цену на Доспехи и я выплачу вам причитающуюся долю. Хотите?

Компаньоны покорно выслушали мою отповедь, разбегаться не хотели. Для них наши отношения не ограничивались единовременными финансовыми интересами. Оба желали копать со мною и в дальнейшем, надеялись поднабраться опыта и, даст Бог, стать такими же известными. Трофейщики прочно вставали на кладоискательскую стезю. Обнадеженные первым результатом, они были готовы идти по этому пути до конца. Пока – под моим руководством.

– Ладно-ладно, – пошел на попятный Эрик, – не сердись.

– Мы все поняли, – наклонил голову Боря.

– Вот и я думаю, что я прав, – примирительно сказал я.

* * *

Однако, это было пагубное заблуждение. Мне даже почитать спокойно не дали. Два брата-акробата словно вознамерились сжить меня со свету своими чудачествами.

Только все их чудачества начинались на букву «м».

– Извини, Илья, так уж вышло, – вновь прибывшие ко мне подельники выглядели как мокрые коты. – Разойтись с пацанами не получилось. Теперь они хотят встретиться с тобой.

– Не принимают отказа, – вздохнул Боря.

– Требуют, чтобы ты им сам обосновал, – поник головой Эрик.

Обосновал! Меня аж покорежило: словей-то каких жаргонных поднабрался, болван! У пацанов, видите ли, возникли непонятки. Требуют перетереть со старшим, чтобы он объяснил, на каком основании отказал. По понятиям объяснил, в натуре! Ну, тут без разборки не обойдется.

– Стрелу уже забили? – осведомился я.

– Ждут, когда ты им позвонишь, – сообщил Эрик. – Номер трубы оставили.

Начинающие предприниматели антикварного бизнеса совершили самую распространенную по нынешним временам ошибку – попались на крючок к бандитам. Мало того, они втягивали меня! Бантики, судя по всему, попались мелкие, на уровне заблатовавшей дворовой шпаны. То есть самые вредные: человеческого языка не понимающие и решившие срубить денег на шару. Только свойственным безмозглым быкам нахрапом я мог объяснить возникшие на пустом месте «непонятки». Выискав зацепку, братва предъявила лохам претензии и теперь без выплаты неустойки за несостоявшуюся сделку не успокоится. Я пребывал в замешательстве. Ведь как сердцем чуял! Неприятность, если может случиться, случается обязательно. Выкрутасы компаньонов могли мне дорого обойтись. Воистину, с лохами жить по-волчьи выть!

– Что будем делать, Илья? – подал голос Эрик.

– Что делать, что делать – думать! – огрызнулся я. – Большинство преступлений случается по глупости. В основном, со стороны потерпевшего. Пора разорвать этот порочный круг и начать думать, прежде чем что-нибудь сотворить. Самое время научиться шевелить мозгами, ч-мудаки!

Чмудаки засопели, переживая шквальную критику в свой адрес. Вид у них был настолько понурый, что камень бы треснул от жалости. Но сердце не камень и я не разжалобился. Пуская мужественно терпят. Расхлебывать кашу все одно не им. Нам со Славой. Я знал, что всегда могу надеяться на его помощь, и был у друга в неоплатном долгу.

Слава оказался дома. По голосу я понял, что ему давно нечем заняться.

– Развлекалова ищешь? – осведомился я, поглядывая на замеревших у телефона подельников.

– А чего?

– Есть.

– Какое?

– Шпану надо разогнать, – я в двух словах обрисовал ситуацию.

– Ну, какие проблемы! – обрадовался корефан. – Ты меня заберешь или мне куда подъехать?

У меня отлегло от сердца.

– Я тебя заберу, ja, ja, – за Славой я был как за каменной стеной. – Сейчас с братвой перетру относительно времени и поедем.

– Идет.

Опустив трубку, я перевел дух.

– Ну что! – дыбанул я на Эрика. Эрик потупился. – Звони пацанам на трубку, ком-мер-сант!

Стрелку забили на Ржевке, неподалеку от Института текстильной промышленности. Местом толковища должен был стать пустынный берег реки, куда мы прибыли вчетвером. На переговоры подобного типа влияет, конечно, не число голов, а число стволов. Стволов у нас насчитывалось три – пистолет Стечкина у меня и пара «вальтеров» у Славы. Чмудакам оружия не дали. Их дело сторона: не вмешиваясь наблюдать, как отлетают претензии. Больше, поклялся я себе, таких бесплатных уроков не будет.

Место встречи пустовало. Даже машины не ездили. Стиснутая замусоренными берегами Охта несла в одном ей известном направлении свои коричневые воды. Угрюмо стояли приземистые корпуса пороховых заводов. Вдалеке простучала электричка.

– Ну чего, – смоля «элэмину», Слава огляделся вокруг, – где эта твоя шпана?

– Вон едут, – обрадовался Боря, вероятно тому, что впервые за весь день смог сообщить нечто позитивное, – точно их машина.

К нам подкатил и остановился угловатый, похоронной расцветки мерседесовский внедорожник. Из «Геленвагена» вышли трое, и я как-то сразу пожалел, что вообще нашел Доспехи.

Этих молодых людей я бы гопниками назвать не взялся. Сразу стало ясно, что ребята серьезные, подстать машине, на которой приехали. Черт знает, какую структуру они представляли – ничего подобного раньше мне видеть не доводилось. Над ними, определенно, поработал стилист, что быкам совершенно не свойственно. Несмотря на вечер, хоть и прохладный, но все же летний, господа были одеты в длинные пальто из черного кашемира, такого же цвета штаны и рубашку фактуры «мокрый шелк», а на ногах имели короткие черные «казаки». Униформа делала их одинаковыми как близнецы. Впечатление усиливалось внешним сходством: короткой стрижкой светлорусых волос и невзрачными, словно выцветшими глазами. Даже цвет лица у них был неестественно бледный. Или так казалось по контрасту с одеждой?

– Эт-то кто такие? – Слава сплюнул под ноги окурок и стал вплотную ко мне, ощупывая идущих навстречу эмиссаров цепким взглядом.

Я дернул плечами:

– А я знаю?

Черная троица приближалась. Они даже ходили одинаково. Компаньоны начали тесниться к нам, сбиваясь в подобие овечьего гурта. Им было боязно стоять в стороне.

– Ну-с, – негромко сказал я, – готовы ль вы?

– Готовы, – сказал Слава.

Я незаметно надул живот, дабы удостовериться, на месте ли волына. Заткнутый за пояс «стечкин» вдавился в пузо. Жесткий рельеф оружия успокаивал.

Троица встала перед нами в ряд. Они были высоки, ровны по росту и почти не различались оттенками шевелюры. Из-под лацканов пальто высовывались ремешки портупеи. Во внешности прибывших главенствовало четкое воинское единообразие.

Мы настороженно молчали. Ждали, когда начнут они. Упустить инициативу – большая ошибка на переговорах, но внешность оппонентов изрядно угнетала. Как, вероятно, и было задумано. Выдержав долгую паузу и придя к решению, что нужный эффект достигнут, стоящий посередине открыл рот.

– Что вы решили по поводу Доспехов?

Троица уставилась на меня безразличными как холодные льдинки глазами. Этот взгляд завораживал.

– Боюсь, что мы не сможем их вам продать, – чувствуя себя дипломатической бездарностью, выдавил я.

– Почему?

– Мне очень жаль, – развел я руками, в глубине души сочувствуя бедному Эрику, которому непосчастливилось пересечься с этими «полубогами». – Планы имеют свойство меняться. У меня есть другие покупатели, с которыми я договорился раньше.

– Но мы ясно выразили свое желание приобрести Доспехи Чистоты, – хрустальным голосом изрек эмиссар. – Был уговор.

– Между нами конкретно уговора не было, – уточнил я.

– Это не разговор, – средний глядел сквозь меня своими бледно-голубыми глазами, и я понял, что он смотрит на стоящего примостившегося сзади Эрика. – Уговор был. А уговор дороже денег.

«То есть неустойка будет стоить очень больших денег», – промелькнуло у меня в голове.

– А вы чьи такие будете? – донесся до моих ушей наредкость нахальный, но невыразимо родной бас корефана. Эмиссары одновременно перевели взгляд на него. – Не слышу ответа!

– Мы – светлые братья из «Светлого братства», – послышался ответ.

– Чего?! Это Мария-Дэви Христос которая?

– Нет, мы не из «Юсмалос», – слегка раздражённо пояснил «светлый брат».

– А чьи тогда?

Слава оказался изумлен таким оборотом дела, а я вдруг понял, что парламентеры были представителями изысканной светлой породы людей, а черная одежда лишь положительно подчеркивала их белизну. На свой рост я не жалуюсь, но головы эмиссаров качались где-то высоко надо мной. Они впечаталяли и подавляли.

– Наше «Светлое братство» не имеет никакого отношения к «Великому белому братству» госпожи Цвигун, – последовал корректный ответ.

– Да? – буркнул озадаченный Слава. – Впрочем, неважно. Слыхал, чего сказали? С Доспехами вы в пролете, понял?

– Нет, не понял, – обиделся «светлый брат».

– Что, дурак что ли? – искренне удивился Слава. – Я вроде бы ясно сказал: на Доспехи у нас свои покупатели есть. Чего тут такого непонятного. Или ты в уши долбишься?

Троица в черном переглянулась. Слава откровенно хамил. Он был сторонником простых и радикальных решений.

Боря с Эриком нервно завздыхали, прикидывая, каким боком им выйдут последствия сегодняшней «терки». Слава же, ввязавшись в разборку, попер по бездорожью, рога расчехлив. Афганская закалка не позволяла ему идти на попятный.

– Прошу полегче на поворотах, – совсем не по бандитски осадил Славу эмиссар. – В противном случае у вас возникнут осложнения.

– Чего ты мне сделаешь? – криво осклабился корефан. – На хуй насерешь и жопой разотрешь?

– Что?! – взвился стоящий слева эмиссар, то ли ранее других въехавший в смысл фразы, то ли обладавший меньшей выдержкой.

Он запустил руку глубоко за спину, откидывая пальто, и я заметил, что кобуры под мышкой нет, а на рубахе вышита серебром какая-то эмблема.

Слава снова блеснул хищным золотым оскалом. Два других «брата» как по команде рванулись в стороны, а у того, кто остался ближе ко мне, в руке появился выволоченный из-за спины короткий широкий меч.

Я застыл: ведь шевельнусь и он шпиганет прямо в живот. Не поможет и АПС. Потому что пистолет надо еще достать, а меч – вот он, уже в руке. Направлен острием на меня.

Краем глаза я увидел, как арьергард светлого воинства вооружается выхваченными из-под пальто мечами.

Я уловил удар. Лацкан черного пальто дрогнул. Кашемир на долю секунды прижался к груди и тут же отошел, всколыхнувшись. Плотный щелчок пули по телу был едва различим. «Светлый брат» качнулся, по барабанной перепонке стегнул резкий хлопок выстрела. Дыры не было. Нити разошлись, пропуская инородный предмет, и сомкнулись, сглотив пулю.

Полубог упал навзничь, смертельно побледнев. Меч остался зажат в его длани.

И я ожил.

Я выхватил АПС и передернул затворную планку, досылая патрон в ствол.

– Мочи козлов! – исторг я пронзительный клич.

Уцелевшие парламентеры стремительно отступали к своей квадратной машине, забыв и про воинственные устремления, и про «брата», оставшегося лежать в земле. Они бежали, размахивая на ходу мечами.

– Слава, не стреляй! – заорал Эрик.

Я обернулся на крик и увидел целящегося корефана, а перед ним скачущего чмудака, спасающего своих пацанов. По каким-то соображениям ему это было нужно. Вероятно, Эрик хотел жить и предвидел последствия, зная неведомые нам подробности об организации, представитель коей дал дуба на берегу Большой Охты с мечом в руке, и теперь был достоин занять вакантное место среди пирующих в Вальгалле, будь он викингом.

Но викингом павший не был. Скорее всего, мудаком: разве будет нормальный человек разъезжать по городу с мечом под одеждой и, тем более, хвататься за него для сведения личных счетов? Викингам в мегаполисе не место, чему труп был блестящим доказательством. В современном мире берсерк зовется отморозком и его достигающая вершин умоисступления крутизна решающей роли в огневом бою не играет. Бешенство не влияет на скорость пули, ныне оружие требует рассудительности, а смелость отходит на второй план. Счастье теперь сопутствует умным. Поэтому прежде всего надо думать!

Последнее в нашей компании было моей прерогативой. Посему, едва закончилась битва, я начал распоряжаться, дабы спешно замести следы. Убитого мы взяли с собой. Нет трупа – нет состава преступления. Кинули «братана» в проход между сиденьями, под ноги Боре с Эриком. Для погрузки мертвецов задние двери «Нивы» оказались как нельзя кстати. Полноприводная машина в лесу вещь ни с чем не сравнимая. Мы сквозанули со «стрелки» через Ручьи на Колтушское шоссе и стали выбирать местечко поукромнее. Уцелевшая парочка сорвалась на «мерседесе» в направлении набережной. Suum cuique[5].

Мы заехали в чащобу и выгрузили жмурика. Боря отыскал заросшую кустами ложбину. Складную лопату я возил в багажнике.

Перед тем как зарыть мы осмотрели загадочного сектанта. Вещами он был не богат: мелкая сумма денег, расческа, белый носовой платок. Ни ключей, ни документов, ни курительных принадлежностей и прочих безделушек, которые накапливаются в карманах, если часто пользоваться одеждой. Похоже, черный костюм и в самом деле был формой, надеваемой на работу.

Или на службу. Сбруя под пальто предназначалась для меча, носимого в ножнах рукоятью вниз. Меч был похож на большой кинжал. Обоюдоострый, с тремя канавками на широком клинке, он имел выгнутую вперед гарду и длинную рукоять красного дерева с круглым навершием. Круг с обеих сторон был украшен свастикой.

Меч сильно напоминал по дизайну парадные кинжалы СС, разработанные специалистами по геральдике «Общества Туле» для Ордена арийских сверхлюдей. Оружие было стилизовано под германские рыцарские ножи XI–XIII веков и увенчано священным солярным знаком.

Что и говорить, возникающие в ходе досмотра трупа аналогии могли озадачить кого угодно. Кем были эти стильные молодые люди, повсюду таскающие ритуальные мечи, породистые представители нордической расы? «Сыновья Солнца, сыновья богов, высшее проявление жизни», – как охарактеризовал древних ариев Горслебен. Все указывало на то, что «светлые братья» были ариями современными. Неспроста они так пристально интересовались свежераскопанным артефактом, который фашисты почитали за амулет непобедимости, – Доспехами Чистоты, изготовленными на их родине, острове Thule, на гербе общества которого имелся похожий меч.

Высокие светлые «дети Солнца», объединенные в глубоко законспирированную организацию… Неужели они – остатки уникальной северной протонации, уцелевшей в котле глобальной ассимиляции и создавшие тайные Ордена с целью сохранения чистоты крови?

Догадки, подтверждаемые фактами, обретали вид истины. Я знал историю достаточно хорошо, чтобы делать кое-какие выводы на основе полученных данных. Значит, разработанная Гиммлером программа «Lebensborn»[6], предусматривающая дать Рейху путем селекционного отбора 150 миллионов рафинированных арийцев, действительно имела в основе носителей элитного генофонда – потомков выходцев из легендарных земель. «Der Kulturbegrunder» – «создателей цивилизации», как называл их Гитлер. Истинно белых людей, распространивших свет высшей культуры по всему миру.

Один из которых, одетый в униформу, лежал сейчас мертвым у моих ног.

А его сотоварищи колесят по Петербургу на дорогих автомобилях, объединенные в сакральное «Светлое братство». Значит, значит…

– Чего потерялся, Ильюха! – бесцеремонно сбил ход моей мысли Слава.

Яма была выкопана. Требовалось положить в нее труп.

– Ну давай, беремся, – сказал корефан, нагибаясь. – Ильюха, чё ты такой глушеный?

Я вышел из задумчивого состояния и с сожалением взял покойника за ноги. Слава с Эриком подхватили его за плечи.

Мы отволокли мертвеца в ложбину и Боря быстро закидал его землей, а сверху засыпал прошлогодними листьями – для конспирации.

Постояли немного у могилы, выдержав минуту молчания. Поскольку все были без шапок, то и снимать ничего не потребовалось.

– Что же теперь будет? – жалобно спросил Эрик.

– Вот уж попали с этими Доспехами, – насупился Боря.

Деревья торжественно шелестели над головою, словно тоже скорбели вместе с нами.

– Зачем надо было стрелять? – снова заныл Эрик. – А еще говорил, что надо мозгами шевелить. Неужели нельзя было по-хорошему разойтись!

Я не стерпел:

– Да что ты, блин горелый, канючишь?! Из-за тебя, дурака, все так вышло. Будь у вас хотя бы дэцел ума на двоих, ничего подобного бы не случилось. Теперь придется выкарабкиваться из дерьмища, в которое мы вляпались исключительно по вашей вине!

Эрик побагровел, но никто из чмудаков возразить не осмелился, близость рыцаря, павшего смертью храбрых, не позволяла. Компаньоны предпочитали жить жизнью трусов.

– Вот и похоронили, – многозначительно высказался корефан, разом прекратив перепалку, – теперь поехали помянем.

Мы побрели к машине. Слава на ходу заматывал ремешки вокруг ножен – прихватил в качестве трофей меч.

– Не грусти, утрясется, – приободрил он. – Бывало и хуже.

– Зря ты убил полубога, – вздохнул я.

6

Моя кислая рожа заметно раздражала Маринку. И ведь не растолкуешь жене, что причиной является вовсе не визит ее родителей.

Я пребывал в довольно-таки тягостном настроении. А тут еще оказалось, что гости уже в пути. Положа руку на сердце, я бы куда с большим удовольствием уединился в кабинете и обмозговал ситуацию, но на свете бывают необоримые события, например, приезд тестя с тещей, неотвратимых как сама смерть.

Хмурым я был также по факту отходняка. Поминки устроили у Славы, зацепив по дороги из лесу литровый фугас «самой чистой водки в мире». Время провели с пользой. Нервы немножко подлечили и обстановку немножко прояснили, что теперь крайне немаловажно. Из Эрика раньше было слова не выжать о претендентах на Доспехи Чистоты. Все пацаны да пацаны. Братва, короче. Ну, я и проявил непростительное легкомыслие, посчитав «пацанов» за ботву наподобие лопоухих кухонных бакланов. Самонадеянность меня подвела. Прежде чем переться на стрелку, надо было разнюхать по максимуму о предполагаемых оппонентах, тогда бы и переговоры не приняли столь печальный оборот. Я и представить не мог, что встречу таких меченосцев.

Эрик, похоже, тоже не представлял и не знал даже, что таковые вообще существуют. Стресс и алкоголь развязали бедняге язык. Я видел, в каком состоянии находится чмудак, и верил ему. Рассказывал он обстоятельно.

Со немцем-полукровкой из обрусевших иммигрантов, Альфредом Карловичем Конном, Эрик познакомился на собеседовании. По весне, перерывая в поисках работы соответствующие разделы рекламных газет, он заприметил регулярно печатаемые объявления о наборе молодых людей в бундесвер. В армии Эрик бывал и службы уже не боялся, лишь бы платили хорошо. Он позвонил по указанному телефону и вскоре очутился в офисе, наполненном самой разношерстной публикой из числа трудолюбивых соотечественников возрастом до 25 лет. Компьютерного тестирования не прошел, зато приглянулся сотруднику фирмы, имевшему нетрадиционные наклонности. На этом деловые отношения были прекращены и завязалась крепкая мужская дружба с первого взгляда, переросшая затем в любовь.

Гормон играет с наступлением весны. Зачастивший к дядюшке Альфу Эрик не мог не обратить внимание на увлечение того антиквариатом. Вот он и решил осчастливить ненаглядного предметом старины, поведав ему о найденных Доспехах. Так появились «пацаны» – термин в наши дни ёмкий и ввергший меня в заблуждение. Заблуждение пагубное – для одного из квазипацанов и теперь, возможно, фатальное для нас всех.

Слава по этому поводу ничего не думал, во всяком случае, мнение свое высказывать не спешил. Брезгливо косился на Эрика, да и на Борю заодно, хотя соседа в содомском грехе упрекнуть было нельзя.

Сидели-трендели долго. Ксения работала и нас никто не стеснял. Поэтому домой я вернулся лишь вечером – к самому приходу гостей.

Напрасно я опасался, что предыдущая встреча подмочила мою репутацию в глазах маринкиных родителей. Напротив, между нами начали завязываться человеческие отношения. Уж я-то умею отличить фальшивую доброжелательность от настоящей. Эта была подлинной. Зря я по молодости лет лез вон из кожи, демонстрируя хорошие манеры. Капля дерзости облегчила бы взаимопонимание, только я как-то не догадывался. «Наглость – второе счастье».

Тем не менее, вступать в царство Кира дамы желанием не горели. Стол украсила бутылка розового рейнского вина, ничего крепче дома у меня вдруг не оказалось.

«Бабский заговор налицо, – подумал я. – А-а… не очень-то и хотелось, бодать его конем!»

Сели. Выпили. Я включил телевизор.

Шла попсовая музыкальная программа. От нечего делать я косился одним глазом в тарелку, другим – на экран. Голова была занята сумбурными и безрадостными мыслями. Человека убить – это всё-таки серьезное преступление. Не столько даже в уголовном плане, сколько в моральном. Вдобавок, выясняется, что он принадлежал к могущественной и тайной организации. Такие обстоятельства не могли не угнетать. Я сидел угрюмо, мечтая, чтобы случившееся на Ржевке оказалось сном. Разговорами, к счастью, никто не донимал, от вина, упавшего на старые дрожжи, в голове зашумело и мне почти удалось достичь иллюзорного облегчения. Я не хотел, чтобы кто-то прознал о моих думках, и на всякий случай постарался отделаться от них. Выпили еще по бокальчику. Мамаша с дочкой снова завели о своем о женском, а заскучавший тесть наклонился ко мне.

– Что-то Анжелу расперло, – доверительным тоном сообщил Анатолий Георгиевич.

Он пошловато оскалился и кивнул на телевизор, где мяукала округлившаяся звезда эстрады. Тестю хронически не хватало собеседника и он нашел во мне отдушину. Я ему сочувствовал.

– Аки на дрожжах, – подтвердил я, представляя, как несладко сидеть дома с Валерией Львовной. Тут начнешь не только слюнями истекать перед ящиком.

Звонок в дверь оторвал тестя от сальных переживаний.

– Это Слава? – нахмурилась Маринка, не ждавшая от меня такой подлости.

– Лично я никого не приглашал, – я отправился открывать. – Незваный гость, блин, хуже татарина.

По жизни я с татарами общался не шибко, однако представление об этой шумной и назойливой нации имел. Застольничать с татарами, особенно, когда их несколько – радости мало. Но незваный гость все равно хуже. Во-первых, на общение с определенным человеком нужно подобающим образом настроиться; во-вторых, не всегда есть возможность его принять; в-третьих, встреча некоторых гостей друг с другом может быть нежелательна. Есть и другие «но», косвенно свидетельствующие в пользу татар, цыган, кавказцев, еврейцев, корейцев и прочих монголоидов, которые тоже далеко не подарочек. Но соотечественники бывают куда противнее.

В коридоре я остановился. Может быть, не открывать, ну их всех? Как пришли, так и уйдут. Я никого не ждал, а чужие здесь не ходят. Попутанные Дионисием думки вдруг сгруппировались в жуткое подозрение: а что, если это «светлые братья», непостижимым образом вышедшие на мой след! За дверью терпеливо ждали, от этого появилось желание проигнорировать звонок и вернуться в комнату.

Где сидят тесть с тещей. Что они подумают, коли я похерю пришедших ко мне людей? Я мысленно сплюнул. Прослыть негостеприимным хозяином не хотелось и я потянулся к замку.

– Кто там? – спросил предварительно.

– Эрик. Открой, Илья, нужно.

Ну нужно, так нужно. Я отворил и впустил Эрика. «Светлые братья», следующие за ним, зашли сами.

Рослые штурмовики ввалились в прихожую, двое схватили меня за руки, а третий, вытащив из-за спины меч, шагнул в комнату и приказал замеревшему за столом семейству:

– Всем сидеть! Положите руки на стол и не двигайтесь.

Меня потащили следом.

– Где Доспехи Чистоты? – заглянул в душу ярко-синими глазами молодой человек с мечом.

– Илья, отдай им Доспехи, – торопливо сказал Эрик. – Так будет лучше для всех.

– Илья, кто это? – взвизгнула Валерия Львовна и синеглазый обернулся к ней:

– Я же сказал, сидеть смирно!

Я шумно вздохнул. Бегства в мир иллюзий не получилось. Действительность настигла, нагло вторгнувшись в мое жилье. Правда, страшно тоже не было. Возникшее с резкой подачи замешательство прошло, я изгнал его даже не напугавшись. А может просто пьяный был.

– Ой, кто это? – вслед за мамашей повторила Марина.

– Молчать, – приказал синеглазый.

М-да, незваный гость – напасть похуже саранчи. Сохраняя хладнокровие, я оценил обстановку. «Светлые братья» осадили меня как тевтоны Замошье. В правую руку вцепился коренастый белобрысый крепыш, в левую – страшненький альбинос. Он был совсем лишен пигмента и в черной одежде выглядел как привидение. Только глаза у него были розовые, остальными красками Природа его обделила.