Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Георг - Синяя Птица (Приемный сын ирокезов)

ModernLib.Net / История / Юрген Анна / Георг - Синяя Птица (Приемный сын ирокезов) - Чтение (стр. 9)
Автор: Юрген Анна
Жанр: История

 

 


      В длинном коридоре дома его охватила мрачная тишина. Огни едва теплились. В каморке тетки Белый Дуб все лежали на скамейках, и никто даже не взглянул на Синюю Птицу, когда он потихоньку вошел и повесил ружье на стену.
      Мать сидела на пороге своей каморки. Ее большие глаза сияли радостью, когда она услышала, как, садясь к огню, Синяя Птица сказал:
      - Вот я и вернулся!
      - Мы заметили по исчезнувшему ружью, что ты ушел на охоту. Ты, дорогой мой сын, хотел сам испытать свое счастье. Но ни разу в эти дни ни Быстрая Нога, ни Черное Копытце ничего не приносили домой. Я очень беспокоилась за тебя. В эту пору даже с самым опытным охотником могло случиться несчастье. Но теперь я спокойна. Я рада, что вижу тебя вновь. Я отварила кости, попей отвар. Потом ты получишь орехи.
      Мальчик послушно сделал все, что велела мать. Раньше он со своей новостью влетел бы стремглав и сразу же все рассказал бы, но теперь знал, как нужно вести себя среди индейцев дома Черепах: спокойно, сдержанно и не назойливо.
      Жидкий отвар показался вкусным, как никогда.
      Но после нескольких глотков он уже не смог сдержаться. Мальчик встал, подошел к сидящей матери. положил свои руки на ее плечи и прошептал:
      - Мама, я убил медведя!
      - Что ты сказал, мой сын?
      - Я застрелил медведя.
      - Ты уверен?
      - Да, он мертв.
      Лучистое Полуденное Солнце посмотрела на сына, потом нежно его погладила и радостным криком оповестила родичей.
      Мгновенно новость стала известна всем. Ликующие возгласы понеслись по коридору, каморки ожили, и все жители дома собрались у матери.
      Синяя Птица должен был рассказать о том, что произошло. Мальчик обо всем сообщил коротко, потому что и его и окружающих терзал голод, да и смущали устремленные на него горящие глаза слушателей. Даже дедушка не поскупился на похвалу.
      - Мой внук! Ты будешь великим охотником, ибо ты сегодня доказал, что и женская работа на полях тебя не испортила!
      Под предводительством Синей Птицы все, сохранившие еще силы, отправились за медведем. Пошли и тетка Белый Дуб, и Быстрые Ноги с женой, и Черное Копытце, и Дикий Козленок. Они быстро сделали то, чего не смогли сделать детские руки. Под огромную тушу подложили толстые дубовые ветки и по ним зверя вытащили из ямы. Так, на ветках, как на полозьях, медведя легко дотащили домой.
      Тушу свежевали перед северной дверью дома; животное весило гораздо больше, чем три взрослых человека, а жир был толщиной с ладонь. Это был необычайно большой и тяжелый медведь.
      Быстро на огне были поджарены тонкие ломтики мяса. Снова слышался смех, веселые шутки.
      - Этот медведь не жалел каштанов, чтобы разжиреть!
      - После плохого урожая маиса нам придется откармливаться желудями.
      - Синяя Птица нашел клад. Мы его должны почаще посылать, - у него счастливые ноги!
      Когда открывали дверь, из нее в холодный зимний вечер вылетало теплое облако, сдобренное запахом мяса. О запах этот казался гораздо приятнее, чем в новогодний праздник.
      Хорошо, что разделка огромной туши требовала большого труда, а то ни у кого не хватило бы терпения ожидать, пока сварится пища. Только собакам не надо было ждать - они на лету хватали бросаемые им ошметки, грызлись из-за них, носились, как бешеные. И Шнапп вместе со всеми собаками забыл про усталость.
      Соседям тоже наполнили мясом большие миски. Ни одно семейство поселка не должно голодать, когда в доме Черепах такая радость.
      Сестры отца - Соколы - сообщили, что охотники из дома Оленей уложили четырех бизонов; из них - двух жирных самок.
      - Животные вышли прямо на охотников. Бизонов не пришлось догонять, наоборот, нужно было ждать, пока они подойдут сами.
      "Возможно, это те бизоны, за которыми так долго гнался Синяя Птица?" подумал Дикий Козленок, но не успел высказать свою мысль вслух: мать позвала всех к очагу. Лучистое Полуденное Солнце раздала по несколько кусков поджаренного мяса.
      - На сегодня хватит. Ваши желудки слишком изголодались, и будет плохо, если сразу набить их мясом, - говорила она голосом, не терпящим возражений.
      Синяя Птица жадно посматривал на котел с мясом, но уже через некоторое время почувствовал, что и от этой скромной еды по всему телу разошлось живительное тепло. После сытного ужина все притихли. Слышалось только потрескивание огня и хруст костей, с которыми возились по углам и под скамейками собаки.
      - Шкуру этого медведя должен получить дедушка. Мех первого зверя, убитого молодым охотником, всегда отдается старейшим, беспомощным людям; но когти принадлежат тебе, и из них я сделаю ожерелье. В ожерелье я нанижу и клыки. Они всегда будут напоминать тебе о первом медведе, - сказала мать.
      Лучистое Полуденное Солнце умело выдернула длинные саблевидные когти. С восхищением и с завистью наблюдал Косой Лис, как постепенно росла куча когтей. Он прибежал в дом Черепах еще тогда, когда люди, тащившие медведя, поравнялись с вигвамами ленапов и, конечно, остался, чтобы отпраздновать с товарищем по играм его первую успешную охоту на медведя.
      - Двадцать когтей! - сказал он задумчиво. - И еще два клыка. Может быть, ты дашь мне один коготь?
      Синяя Птица не раздумывал. Сегодня он никому не мог отказать. Косой Лис так благодарил, что и последние тени прошлых обид исчезли, и старые противники стали искренними друзьями.
      Но и Дикий Козленок пожелал тоже получить коготь. Удачливый охотник не мог отказать двоюродному брату, если уж один коготь он подарил ленапу. Теперь ожерелье будет состоять из восемнадцати когтей и двух клыков. Но ведь и такое оно будет выглядеть изумительно!
      Через дырки, просверленные в толстой части когтей и клыков, протащили ремень. Желтоватое ожерелье свисало на грудь победителя медведя и было хорошо заметно на красной рубашке.
      Глава 17.
      Отец, как только вернулся домой, сразу же заметил ожерелье. Его строгое лицо просияло. Он спросил, как был добыт медведь, и внимательно выслушал историю, рассказанную Синей Птицей. Вождь коротко сказал:
      - Я благодарен Хмурому Дню. Без него ты не пришел бы под нашу крышу.
      Мальчик от скупой похвалы покраснел так, как будто ему преподнесли орлиное перо, одно из длинных хвостовых перьев, которые носят только особенно прославленные воины.
      Поев, Малый Медведь закурил. На этот раз, против обыкновения, он заговорил после первых затяжек: - Вы хорошо израсходовали последние выстрелы. И я не нашел бы им лучшего применения. Но это и в самом деле был наш последний порох, потому что торговцы мне ничего не дали. Они сказали, что у них у самих будто бы мало пороха, а каждый день приходят индейцы и выпрашивают и порох и пули. Но все-таки они согласились дать мне небольшой мешочек, но потребовали заплатить за него после зимней охоты в пять раз дороже. От этого я отказался.
      Маленький Медведь замолчал и взглянул на Синюю Птицу.
      - Что еще мне сказали торговцы, можешь не переводить, я и без переводчика понял. У всех белых людей, на каком бы языке они ни говорили, каменное сердце.
      Мальчик вспомнил Соленый ручей, огненные языки пламени с утесов из зеленого леса, яростные крики пограничников и нашел слова отца справедливыми.
      - Возвращаясь, мы сделали крюк, но и в Мойаме, поселке в верховьях Бобровой реки, так же плохо, как и у нас. И там плохой урожай принес людям несчастье, но все-таки они подарили нам мешочек пороха. И если мы используем его так же, как вы использовали последние выстрелы, нам будет не так уж плохо. - Малый Медведь улыбнулся. Охотничье счастье минувших дней облегчило его заботы.
      Холодный воздух неожиданно ворвался в дом. Дикий Козленок, уходивший за дровами, широко распахнул Дверь.
      - Снег идет! Снег идет! - И все бросились из дома.
      Крупные хлопья кружились и танцевали в воздухе, покрывали землю пушистым ковром. Взрослые молчали; они смотрели сквозь снежную порошу на небо, а нежные звездочки-снежинки падали на их лица и таяли. Дети были в восторге. Резвясь и барахтаясь, они ловили падающий снег. Каждый знал, как нужен сейчас снегопад. Ляжет мягкий покров, на котором хорошо заметны следы зверей. Охотники не будут больше возвращаться без добычи. Время гололедицы миновало.
      - Нам надо подумать, как добыть достаточно мяса и шкур, тратя как можно меньше пороха, - раздумывал вслух Маленький Медведь, когда все жители дома Черепах, радостные и возбужденные, снова собрались у огня. Но тут неожиданно заговорил дедушка, который по вечерам охотно приходил к Лучистому Полуденному Солнцу. Он оживился, и его обычно тусклые глаза заблестели.
      - Когда я был молод, немногие мужчины имели ружья, однако мы не умирали с голода. Но тогда наши охотники умели колоть острогой угрей, ловить рыбу из-подо льда, ставить капканы, да и копья и стрелы поражали не хуже, чем новые громовые трубки, и они не производили столько шума. Теперь лучшие охотники становятся детьми без этого новомодного оружия. Белый человек не принес с собой ничего хорошего.
      Долго еще рассказывал дедушка о своей юности, а окружающие со вниманием слушали его. Не все, что говорил старец, было верно; каждый охотник и сейчас применяет ловушки, ежедневно обходит их, заботлива настораживает и чинит. На каждом чердаке лежат и длинные остроги с крючками и без крючков, лежат и луки, и стрелы. Каждый мальчик должен научиться метко стрелять из лука, прежде чем ему доверят ружье. Но никто не перебивал старца. Да и какой старик не считает, что время его молодости - лучшее время?
      - Завтра мы отправляемся на Бессточное озеро ловить рыбу и угрей, - сказал Малый Медведь.
      Синяя Птица поднял голову. Он знал это озеро, лежащее по дороге к роще сахарного клена Каждый раз, когда они проходили по берегу озера, они невольно заводили разговор об особенностях этой, ни с чем не сравнимой местности.
      И сейчас мальчик представил себе этот уголок ранней весной: бирюзово-синее овальное озеро, окруженное распускающимся лиственным лесом, отражает деревья чуть колышимой гладью вод, и только с одной стороны лес оттеснен большим лугом. Где-то в середине озера недосягаемый островок, огромное сооружение из хвороста и палок - город бобров.
      Реки, вытекающей из озера, не было видно; вода в нем держалась почти на одном и том же уровне. К востоку от озера из-под земли бил мощный ключ и начинался ручей. Отец считал, что это выходит из озера подземный поток. Дикий Козленок утверждал, что однажды по пути к роще сахарного клена он бросил в озеро кусок шкуры, а на обратном пути этот же кусок нашли в ключе, выходящем из-под земли. Это было похоже на правду, ведь в озере водились угри. Как же они могли попасть туда, если бы озеро не было связано с ближайшим ручьем? Да, эта местность была действительно примечательна.
      "Но почему бы не половить рыбу сначала на Бобровой реке?"
      Отец, казалось, угадал немой вопрос сына.
      - На озере лед тоньше, чем на реке. Я не знаю, почему это так; может быть, потому, что там бьют ключи. Во всяком случае, это облегчит нашу работу.
      Они отправились на ловлю очень рано на рассвете, но к озеру вышли, только когда зимнее бледное солнце прошло половину своего пути до полудня. Они шли не так быстро, как обычно, потому что все были одеты в толстые меховые куртки и легины на бизоньем меху. И Синяя Птица получил от матери куртку из меха лося, с рукавами и капюшоном.
      - Иначе ты замерзнешь во время рыбной ловли.
      Им не нужно было нести излишнюю утварь. Они взяли с собой только несколько острог из твердого камыша с костяной вилкой на конце, топоры и корзины. Синяя Птица в первую свою зиму в поселке Плодородная Земля уже видел эти очень острые трезубцы. Тогда он чувствовал себя еще чужим и не расспрашивал, как бьют рыбу острогой, хотя это и очень его интересовало. Он вспомнил, что рыболовы ложатся на лед реки под небольшие палатки. И все они очень тепло одеты. Но ничего! Сегодня он все как следует рассмотрит!
      Озеро, засыпанное снегом, казалось ровным лугом, растянувшимся вширь и вдаль. Рыболовы разместились по льду озера. Отец, Черное Копытце, Быстрые Ноги, Дикий Козленок и Синяя Птица направились прямо к городку бобров. Никто не мог догадаться, что в этой беспорядочной куче веток и палок - жилище бобров. Ветки были набросаны вдоль и поперек и так высоко, что постройка достигала роста взрослого человека. Толстый слой снега покрывал все сооружение; из него во все стороны торчали замерзшие концы веток. Синяя Птица попробовал вытащить одну из них, но она не поддавалась.
      - Это не так просто! - рассмеялись Черное Копытце и Быстрые Ноги.
      Отец распределил работу.
      - Прежде всего нужно сделать проруби. Каждый пусть выберет себе место примерно в двенадцати шагах от бобровой постройки. Вы, мальчики, держитесь вместе.
      Все взялись за топоры и принялись рубить блестящий покров озера. Вскоре в проруби, шириной в локоть, проделанной Синей Птицей и Диким Козленком, уже чернела вода. Отец сказал верно: лед был толщиной не больше пяди,
      Пока прорубали лед, Маленький Медведь залез на бобровую постройку и сильными ударами томагавка начал рушить ее вершину. Снег и ветки полетели во все стороны.
      - Теперь появятся зверьки! - сказал Дикий Козленок и потащил брата от проруби.
      - Но откуда же? Нигде не видно выхода!
      - Выход подо льдом. Смотри, там под кучей хвороста бобры оставили сухое помещение, похожее на большой перевернутый котел. Из него под воду есть проход в виде трубы. Вот по этому проходу в случае опасности бобры уходят в озеро. Малый Медведь разрушает постройку для того, чтобы бобры залезли в воду.
      - Ну и что же? Тогда они наверняка уйдут!
      - Нет. Они не могут пробыть долго под водой и обязательно выйдут к нашим прорубям вдохнуть воздуха. Рыбам этого не нужно, а бобры должны все время всплывать, иначе они задохнутся. И как только они вынырнут, их бьют острогой и вытаскивают на лед.
      - Ах, вот как! А кто же будет их бить?
      - Хороший охотник всегда найдется. Но можно ловить и по-другому. Нужно лечь на край проруби и хватать бобров рукой, но это опасно. У них большие и очень острые передние зубы. Я однажды сам видел, как у одного из ловцов они откусили палец. Это было ужасно.
      Прежде чем Синяя Птица задал новый вопрос, к ним неслышно подошел отец, с короткой острогой в руках.
      - Отойдите еще на несколько шагов и стойте совсем тихо.
      Мальчики отошли. Пристально смотрели они в прорубь, в которой должен был вынырнуть бобер. Время шло. Синей Птице оно казалось бесконечным; он начал мерзнуть.
      Но вдруг отец поднял острогу и словно воткнул ее в воду. Дикий всплеск, фонтан брызг - и бобер уже на льду. Отец оглушил его тупым концом томагавка, но, видимо, этого и не нужно было; наконечник остроги пробил голову зверька.
      - Вы должны всегда целиться в голову, иначе будет испорчен драгоценный мех на туловище.
      - Да, но я не видел бобра, - сказал Синяя Птица.
      Малый Медведь рассмеялся.
      - Сам зверек совсем не показывается на поверхности, он только выставляет ноздри. Его приближение чувствуется по слабому движению воды в проруби.
      Вождь снова приготовился. Мальчик увидел, что отец метнул острогу тогда, когда в черном зеркале проруби чуть всколыхнулась вода. Это был второй, и последний, бобер; дальше охота здесь была бесполезна.
      Легкий свист созвал охотников. Быстрые Ноги и Черное Копытце тоже удачно поохотились у своих прорубей. Бобровая постройка дала шесть зверьков, двух совершенно взрослых и четырех поменьше; на всех был драгоценный зимний мех. Добычу отнесли на берег.
      - Ну, посмотрим, что делают другие, - сказал довольный охотой Малый Медведь.
      Синяя Птица в пылу первой охоты на бобров совсем не замечал остальных рыболовов. Теперь он увидел, что все происходит так же, как когда-то на льду Бобровой реки. На белой поверхности озера пестрели разбросанные красные и коричневые точки - небольшие, похожие на палатки сооружения из одеял. Забравшись по пояс под навесы, мужчины лежали на животе. Что они делали, понять было невозможно.
      Когда подошли к ближайшей палатке, Задранный Нос, индеец из дома Оленей, вылез из-под навеса с расплывшейся по лицу улыбкой. Он тащил за собой острогу, и на ней трепетал большой окунь. Рыба была брошена к остальной добыче.
      Палатка была разбита над самой прорубью, и рядом с ней лежало семь или восемь рыб длиною в локоть, с желтым брюшком и розовыми плавниками, темно-пятнистыми или зелеными спинками. Снег кругом был тщательно счищен.
      - Попробуй половить! - подбодрил мальчика Малый Медведь.
      - А как это делают?
      - Ты берешь острогу и погружаешь ее немного в воду. Конец остроги нужно, конечно, держать крепко. Потом ложишься над прорубью лицом к воде. Одеяло не пропускает дневной свет, и ты сможешь увидеть все, что происходит в воде. Как только увидишь рыбу, коли ее и вытаскивай.
      Задранный Нос, добродушно улыбаясь, дал мальчику орудие лова. Схватив острогу, Синяя Птица быстро просунул ее через щель палатки, опустил в воду и подлез под полог. Длинная острога под действием веса наконечника повисла вертикально. Мальчик лежал на животе, крепко держа в руках древко.
      Затаив дыхание, он пристально всматривался в толщу воды. Свет проникал сквозь прозрачный лед с внешней стороны палатки и окрашивал воду в сказочный зеленовато-синий цвет. Синева возрастала с глубиной и наконец переходила в тьму. То зеленоватые, то желтые, нежные, чудесные растения поднимались со дна, как тончайшие лианы. И между ними висела острога. И она отсвечивала всевозможными тонами, от светлого до темно-синего. Мальчик шевельнул острогой - и, казалось, зашевелилась удивительно цветистая лента. Потом он опустил острогу в водоросли - и нежные нити в синей глубине начали вздрагивать и покачиваться в танце.
      Молодой рыболов, лежа в темноте под палаткой, мог спокойно рассматривать все, что происходило в этом сказочном мире. Казалось, перед ним приоткрылась дверь в царство, полное тайн и чудес.
      Вдруг справа показалось длинное желтоватое существо с красной пятнистой спинкой. Медленно и спокойно оно двигало плавниками, как веслами. Мальчик от удивления чуть не выронил из рук острогу. Такого зрелища он еще не видывал. Ведь рыбы, выпрыгивающие из воды при закате солнца, исчезали молниеносно, а эта плыла медленно и, казалось, ее можно схватить рукой. Вот она стала зеленоватой, потом синей, а еще через мгновенье - пурпуровой; неожиданно рыба сделала резкое движение хвостом и исчезла.
      Появлялись новые рыбы, но наблюдающий за ними мальчик не мог прийти в себя от удивления. Неподвижно держал он острогу, не смея нарушить покой этой красочной глубины.
      Но тут раздался голос Задранного Носа:
      - Мой младший брат, может быть, пустит меня, а то он отпугнет всю рыбу.
      Синяя Птица вылез из-под палатки, освободив место Задранному Носу, который полез на животе к проруби.
      - Ты ничего не поймал? - удивился Дикий Козленок. - Ты что же, не видел рыб?
      - Наоборот, видел и очень много. Но я даже забыл про острогу.
      - Почему? Ты же был так долго под палаткой!
      - Там было столько интересного! У меня даже не было времени бить рыбу.
      - Этого я не понимаю. Я никогда ничего там не видел, кроме рыб и ненужных водорослей, которые только мешают остроге.
      С сомнением посмотрел мальчик на товарища. Дикий Козленок всегда говорил так разумно, а тут... Он посмотрел на отца и увидел в его взгляде сочувствие, поймал он и ироническую улыбку, брошенную Дикому Козленку.
      Синяя Птица понял, что отец с ним согласен и что не всегда верны слова его брата. Еще не испытанное чувство превосходства наполнило его. Он выпрямился. Ему хотелось верить, что после этого разговора отец стал ближе, чем все его другие родственники и товарищи игр.
      Маленький Медведь спокойно пояснил:
      - Да! В ловле рыбы нужно тренироваться. За один день не научишься. Пойдем к нашим прорубям и попробуем их опустошить.
      - Но разве там есть еще рыба? - спросил Синяя Птица.
      - Конечно. Почему бы нет?
      - Да, но ее, наверное, давно поели бобры!
      - Бобры? Как ты мог такое подумать?
      Мальчик почувствовал недоумение в словах отца. Но в них не было ни превосходства всезнайки Дикого Козленка, ни иронии Малии, которая смеялась каждый раз, когда он ошибался. Отец первый заговорил с ним как со взрослым, а не как с мальчишкой, которого дети так долго обзывали "глупой головой".
      Сказанное отцом озадачило его, и он задумался над вопросом Малого Медведя. Откуда он мог знать что-либо о бобрах? На Юниате эти зверьки теперь появляются очень редко. Он, собственно, не мог вспомнить ничего, кроме разговора об их вреде. Наконец мальчик робко сказал:
      - От моих белых родителей я часто слышал, что бобры опустошают места рыбной ловли, и поэтому их нужно вылавливать.
      - Это не так. Бобры питаются корой ивы и вяза. Ни рыбы, ни мяса они не едят. Ты можешь как-нибудь сбегать на Южный берег Большого луга; там ты найдешь много обгрызенных острыми зубами пней. Ивы повалены грызунами для того, чтобы легче добраться до веток. Когда дома мы будем потрошить добычу, я покажу тебе желудки бобров, и ты сам увидишь, что они едят.
      Мальчик внимательно слушал. Отец знал жизнь животных, и гораздо лучше, чем все жители Рейстоуна, вместе взятые.
      И верно: три проруби у бобровой постройки дали по столько же рыбы, как и все остальные. Вечером добыча была зарыта на берегу озера в снег: мужчины пока не могли ее унести домой. Предстоял еще день лова.
      А следующий день принес еще большую добычу, и поэтому мальчики могли пойти половить у берега угрей. Для этого были взяты особые длинные остроги с пятью остриями с искусно вырезанными на них зубьями.
      У берега были пробиты длинные узкие проруби. Через них мальчики водили острогой по мягкому илистому грунту. Они вытаскивали наколовшихся на зубья тонких, как змеи, угрей. Дети охотно занимались ловлей.
      В полдень на огне костра, сложенного из хвороста, было поджарено на завтрак несколько рыб. Все уселись у огня и грели ноги. Смех и шутки раздавались в морозном воздухе. Издалека доносились крики рыболовов. Они спешили к огню, нагруженные окунями, красноперкой и прочей добычей.
      Рыбная ловля была очень удачной, и поэтому еда казалась вкуснее, чем обычно. Но и этой жареной рыбе далеко до ухи из угрей, заправленной жиром и мелко нарезанными потрохами бобра. Лучистое Полуденное Солнце умела ее так вкусно варить!
      Вечером, нагруженные тяжелыми корзинами, рыболовы поспешили домой.
      - Медведи чуют, где пахнет каштанами, - говорил отец каждый раз, когда мальчики пытались вырваться вперед.
      Рыбная ловля продолжалась шесть дней, пока не стал уменьшаться улов.
      Бессточное озеро обильно снабдило жителей поселка Плодородная Земля рыбой, и они сносно перенесли холодные месяцы. Вначале казалось, что эту зиму придется очень голодать, но после сбора сахара и особенно после рыбной ловли стало ясно, что зима не сытная, но и не голодная.
      Люди поселка стали более опытными. Отец теперь знал, что торговцы на Преск Иле бессердечны и в нужде не помогут. Охотники уже не с таким пренебрежением стали относиться к остроге и чаще извлекали старые орудия лова. Женщины поселка решили в этом году расширить посевы и при хорошем урожае сделать запасы маиса не на одну, а на две зимы.
      Но что все значило по сравнению с ожерельем из когтей медведя, которое носил Синяя Птица? В эти месяцы он многое узнал. Мальчик наконец-то научился приманивать диких индюшек, подражая их крику, и из лука подбивать их на ветках. Не легко было с помощью небольшой костяной трубочки подражать своеобразному клекоту птиц, однако зимой и это ему удалось делать так же удачно, как удачен был его выстрел в медведя.
      Когда по опушке леса пробежала белая лента раскрывшихся бутонов кизиля, Синяя Птица, как один из взрослых юношей поселка, отправился со своими товарищами охотиться на земляных белок. Теперь он стрелял уже не так, как там, на Луговом берегу, когда только начал обучаться стрельбе по красному пятну на куске коры и когда над ним, над новичком, мог издеваться Косой Лис.
      Глава 18.
      Шли годы. Каждую осень появлялся в поселке Плодородная Земля дядя Хмурый День. Он говорил, что хочет повидаться с сестрой и зятем, но на самом деле приходил из-за детей.
      Хмурый День привык к Синей Птице и Малии за время их пребывания у него на Луговом берегу. Но особенно он полюбил мальчика, потому что сам привел его под крышу дома Черепах. Дядя руководил его первыми робкими шагами среди краснокожих и видел в нем собственного сына. Хмурый День радовался, наблюдая, как подрастали дети. Каждый раз он подробно расспрашивал об их успехах в хозяйстве и на охоте. Вернувшись домой, дядя обо всем обстоятельно рассказывал Круглому Облаку.
      Малия и Синяя Птица даже не подозревали, какое большое место они занимали в жизни Хмурого Дня и Круглого Облака. Дети не догадывались, что эти старые бездетные люди всю свою любовь отдали племяннику и племяннице и постоянно думали о них. И хотя брат и сестра ничего не знали об этом, они каждый год с нетерпением ожидали прихода дяди Хмурого Дня. А он всегда приходил с подарками и не скупился на похвалы, узнав о новых успехах Синей Птицы.
      Как был горд мальчик, когда после голодной зимы смог показать дяде ожерелье из медвежьих когтей! А как просиял Хмурый День, когда Синяя Птица привел его к своим первым западням! Отец, на вторую весну после голодной зимы, доверил ему пять западней, установленных на звериных тропах.
      Это были не ахти какие произведения искусства: четыре дубовых кола и горизонтально подвешенный тяжелый ударный брус, к которому был протянут хорошо замаскированный шнурок, наброшенный на спусковой крючок. Как только какой-нибудь зверь-норка, ондатра, енот или опоссум - задевал шнур, брус падал и убивал неосторожное четвероногое. Уже много зим стояли эти западни и редко пустовали. Нужно было каждый день их обходить, заряжать, если они захлопывались, и вытаскивать добычу.
      Как раз в тот день, когда дядя восхищался западнями, под ударным брусом лежала большая выдра Дядя радовался не меньше племянника. Даже дедушка, с которым любил разговаривать Хмурый День, нападал реже на Синюю Птицу, чем на Дикого Козленка или, особенно, на Косого Лиса. Тот часто должен был выслушивать длинные поучения. Правда, они действовали на Косого Лиса не больше, чем летние "окунания" за разные проделки.
      Хмурый День приносил также и последние новости в отдаленный поселок на Бобровой реке. Но с ними дядя не торопился, обычно он их приберегал до второго, а то и третьего дня своего прихода. Но он всегда знал что-нибудь новое, особенно о столкновениях между французами и англичанами.
      Война шла уже несколько лет и сеяла беспокойство по всей стране. Правда, сюда, в глухие леса, в верховья реки Аллеганы, еще никогда не доносились раскаты орудий и не всегда доходили отзвуки далеких событий. Постепенно фронт белых передвигался, строились форты, которые потом взлетали на воздух и вновь строились. Обе враждующие стороны убивали друг друга. Казалось, что военные действия белых заражали и краснокожих, попадавших между двух огней. Особенно это было заметно по ленапам, которые нигде не чувствовали себя дома и каждую весну тянулись к границе, только усиливая тревогу.
      Правда, все это мало тревожило отдаленный поселок на Бобровой реке. Рассказы воинов ленапов воспринимались как повествования о событиях из другого мира. Но как раз в тот год, когда Синяя Птица получил свои западни, Хмурый День сообщил новость, которая показалась даже в доме Черепах заслуживающей внимания. Французская крепость Дюкен на Огайо была захвачена англичанами. В этом форту в лазарете шесть лет тому назад лежал Синяя Птица. Туда за ним пришел Хмурый День и увел его на Луговой берег. И там теперь были уже не французы, а англичане в своих красных мундирах.
      Давно позабытые картины снова возникли в памяти мальчика. Пенсильванская милиция, форт Дюкен, генерал Брэддок, Мононгахелла. Может быть, эти воспоминания и не воскресли бы, если бы об этом не заговорил Хмурый День.
      Разговор произошел на охоте с факелами
      Синяя Птица хотел показать дяде свое искусство в стрельбе. Особенно благоприятна для этого была ночная охота с огнем. Дядя с радостью согласился на поездку.
      Вечером, когда багряное зарево заходящего солнца стояло еще над лесом и от деревьев падала тень на поверхность реки, они отправились на кану вверх по течению. Каждый раз на воде от удара весла появлялись разбегающиеся круги, которые блестели, как полу линия тонких серебряных браслетов. Лодка почти неслышно неслась по своей мягкой дороге, оставляя позади себя рассеченный надвое золотисто-серебряный след. Из прибрежных тростников раздавался последний, вечерний кряк уток. Отовсюду слышались многоголосые концерты лягушек. Из леса доносилось стрекотание кузнечиков. Мошкара не надоедала, ее относил свежий ветерок.
      На западе угас последний отсвет вечерней зари.
      - Начнем здесь! - прошептал дядя.
      Но Синяя Птица возразил:
      - Мы должны выйти на правую сторону реки: там меньше камышей и можно ближе подойти к берегу.
      Пока Хмурый День вел кану поперек течения. Синяя Птица зажег факел из бересты и укрепил его на носу лодки в отверстии небольшой дощечки. Позади факела была вертикально установлена другая доска, которая заслоняла свет, чтобы он не слепил охотников. Сырой песок, насыпанный вокруг доски, гасил случайные искры, предохраняя кану от огня. Охотники притаились в темноте, а лучи света пронизывали тьму перед лодкой. Когда факел хорошо разгорелся, дядя развернул кану и направил вдоль самого берега вниз по реке. Она плыла бесшумно, как бесшумны шаги воина на тропах войны. Только иногда Хмурый День погружал весло в воду, и так искусно, что не было слышно даже падения капель.
      Синяя Птица притаился с луком и всматривался в берег, постепенно, участок за участком, освещаемый факелом. Позади каноэ берег вновь погружался в темноту. Они осторожно обходили прибрежные камыши, и узкая полоска луга, снова подступая к самой воде, отделяла лес от реки.
      Вдруг мальчик почувствовал легкое покачивание - это был условный сигнал. Он означал: "Внимание!"
      Тихий топот и сопение донеслись с берега. Охотник натянул тетиву. О, это было вовремя! На берегу, освещаемый медленно скользящим пучком света, стоял крупный олень.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13