Детектив-Путешествие - Лиссабон слезам не верит

Васильева, видно, это тоже сообразила, потому что отправила Мезе заниматься делами.

– Юль, ты что, белены объелась? – тактично спросила она, едва за прислугой закрылась дверь.

– Нет. Просто у меня трещит голова, пропала любимая расческа, и мне нужен крем! Мое лицо требует немедленного увлажнения и витаминизации. Оно сейчас трескаться начнет от обезвоживания, – продолжала упрямиться Юля.

– Слушай, помнишь, я тебе по телефону рассказывала, как у меня пропали зубная щетка и чулки?

Юля что-то смутно припоминала.

– Так вот. Это были не единственные глупые пропажи, и все эти вещи так и не нашлись. На кухне пропала стеклянная солонка. Самая обычная, ей цена три копейки. Пропал рожок для обуви, моя помада. А незадолго до твоего приезда кто-то повернул в саду статую.

– Как это повернул? – Юля уже пришла в себя и сейчас сидела перед туалетным столиком, глядя на подругу серьезным заинтересованным взглядом.

– Помнишь, возле нижней террасы стоит такая славная мраморная фигурка пухлого малыша на постаменте?

– Ну, да. Довольно объемная скульптура.

– Вот именно. И обычно малыш смотрит направо, а тут вдруг он повернулся налево.

– Может, это твои олухи садовники передвинули? – Аськины садовники были отдельной темой для рассказа.

– Естественно, я их тут же вызвала и спросила. Но они понятия не имеют, как это случилось. Скульптуру поставили, как было, и больше ничего подобного не происходило.

– Передвинуть мраморный постамент твоему престарелому соседу явно не под силу.

– Вот именно. Да и Мезе вряд ли станет заниматься всякой ерундой типа кражи зубных щеток. Я наняла ее через агентство, у нее были хорошие рекомендации.

– Знаешь, если отбросить версию о том, что это барабашка расшалился…

– Юля, я уже говорила, что с головой у меня все в порядке.

– В таком случае это не безобидные шутки. Может, кто-то намеренно хочет выжить тебя отсюда? Напугать, довести до нервного тика и вынудить продать дом по дешевке? Когда вы его покупали, были другие претенденты? Может, вы перебили чью-то цену, и этот кто-то затаил на вас зло? Или бывшие хозяева хотят вернуть свою собственность за бесценок. – Юля уже включилась в мыслительный процесс, и теперь ее голова была полна самых разнообразных версий, от абсолютно фантастических до вполне правдоподобных. – Слушай, а может, вилла принадлежала какому-нибудь покойнику, лишившему родственников заслуженного наследства, и теперь они пытаются вернуть полюбившийся им дом по сходной цене?

– Да нет. Мы эту виллу купили у государства. Раньше она принадлежала какому-то мафиози, его посадили, имущество экспроприировали, нет, аннулировали. Нет…

– Конфисковали.

– Точно. А потом государство выставило эту виллу на продажу. Наш агент сказала, что сделка вполне законна и никаких проблем в дальнейшем у нас с этим домом не будет. Но муж все равно был недоволен и заявил, что жить здесь не станет. Жутко упрямился, не хотел покупать, но я настояла. Теперь он сюда отказывается приезжать. Да и ради бога. Мне же легче.

– Теперь, что бы ни случилось, ты ему пожаловаться не можешь?

– Да.

– Знаешь, я тебя понимаю. Мне самой этот дом ужасно нравится. Я бы его даже у тебя купила. Но может, стоило послушать мужа и не ввязываться в эту сделку?

– Это еще почему? – тут же взвилась Аська.

– Потому что у меня крем пропал, и я еще ни одной ночи не смогла выспаться по-человечески! – сердито ответила Юля. – Ладно. Собирайся. Звони своему агенту и договаривайся о встрече. Заодно заедем в магазин, купим мне крем и расческу. Буду их на ночь к тебе в сейф запирать.

Глава 5

Следствие ведут хомячки

Оделись, как и полагается двум миллионершам, в «Луи Виттон» и «Гуччи», – не дай бог опять, будучи не в лучшей форме, столкнуться с противной блондинкой. Обули босоножки на высокой шпильке, загрузились в кабриолет «Ferrari Spaider 360» ярко-желтого цвета – самый дорогой кабриолет, какой Аська смогла взять напрокат в Лиссабоне.

Эта идея посетила подруг во время вчерашнего загула в Синтре и была тут же ими осуществлена.

И вот, выехав из ворот виллы, они обе как по команде повернули головы направо, там, через дорогу и чуть в стороне, возвышался дом гадкой соперницы, а вернее дворец. Аськина вилла смотрелась рядом с этими хоромами как крестьянская изба.

Блондинка сидела на балюстраде террасы, покачивая длинной загорелой ногой, и некий статный, загорелый молодой человек страстно целовал ей руку. Желтый «Ferrari» они даже не заметили. «Альфонс! Содержанка!» – дружно оценили компанию подруги и, включив передачу, направились в Синтру.

Ана Леонора Мендоса Ферейра ждала их в своем офисе на одной из тихих боковых улочек недалеко от отеля «Тиволи Синтра». Офис располагался на первом этаже старого пятиэтажного дома, выкрашенного в романтический розовый цвет.

Говорить пришлось по-французски, а значит, говорила в основном Аська, которая учила язык еще в школе и с тех пор его неустанно совершенствовала. Юле досталась роль слушателя, поскольку ее французский был еще не настолько хорош, чтобы вести на нем беседы в приличном обществе.

– Я вам уже рассказывала о последнем владельце дома. После ареста он был депортирован в Соединенные Штаты, его имущество арестовано, а затем по решению суда передано в собственность государства. В Португалии он появлялся нечасто. За тот короткий отрезок времени, что он владел домом, он провел в нем не более двух месяцев. Приобретение недвижимости в Синтре было просто выгодным вложением. До этого домом владела состоятельная семья из Лиссабона. Но и они нечасто его посещали. Еще раньше им владел какой-то француз, я узнала для вас его имя. Он владел домом около пятнадцати лет, а еще раньше дом принадлежал одной известной французской кинозвезде. Собственно, она была его первой владелицей и долго жила здесь, практически до самой смерти. Она была одинока, прямых наследников у нее не имелось, завещания она не оставила, и после ее смерти вопрос с наследниками долго оставался открытым, и дом стоял пустой.

– А как звали звезду? – полюбопытствовала Юля.

– Мадлен Родриг. Но вряд ли ее имя что-то вам скажет, она начинала сниматься еще в немом кино.

– Действительно.

– Кажется, этот дом построил для нее один из ее преданных поклонников и подарил при расставании. Она постоянно жила в нем и покинула его лишь после смерти.

– Как романтично, – вздохнула для приличия Аська, гораздо больше озабоченная пропажей зубных щеток, кремов и поворотами статуй. – Скажите, а мы были единственными желающими приобрести этот дом?

– Простите, мне не совсем понятна цель этого разговора, – строго кашлянула Ана Леонора. – Возможно, если вы мне прямо объясните суть вашей проблемы, я смогу лучше вам помочь. Вы хотите перепродать дом?

– Нет. Об этом речь пока не идет. Просто мне хотелось знать, так, женский каприз, сделка ведь все равно уже состоялась, были ли еще претенденты на его покупку.

Ана Леонора несколько разочарованно приподняла густые черные брови и ответила, потеряв всякий интерес к своим гостям:

– Да, желающие были. Пожилая пара из Лиссабона и бизнесмен из Бразилии. Но вы дали согласие первыми, поэтому дом достался вам.

– Надеюсь, они не сильно расстроились? – небрежно спросила Аська, впиваясь ногтями в подлокотник кресла.

– Пожилая пара немного расстроилась, им этот дом чем-то особенно приглянулся.

– А они нашли себе другой? Возможно, что-то похожее? – вставила Юля, стараясь максимально правильно построить фразу.

– Насколько я знаю, нет. А почему вас это так беспокоит? – Подтянутая, полноватая, с убранными в пучок волосами, донна Мендоса Ферейра была насторожена странными русскими клиентками, сующими нос в чужие дела.

– Я тоже хочу приобрести что-то подобное, – решила успокоить ее Юля. – Может, чуть дороже. Мне очень нравится место. Признаться, я бы с удовольствием купила этот дом. Но, к сожалению, донна Васильева не хочет его продавать.

Теперь Ана Леонора была готова отвечать на любые, даже самые дикие и бестактные вопросы. Дом, приобретенный Васильевой, стоил полтора миллиона евро и принес риелторше приличные комиссионные, и, похоже, она была не прочь заработать еще столько же. А Юля действительно влюбилась в Синтру, несмотря на разбушевавшихся барабашек и длинноногих соседок. Уж с ними она как-нибудь разберется.

Дальнейшее сидение в риелторской конторе ничего нового не дало, кроме имени бразильского бизнесмена, хитростью выведанного у донны Мендосы Ферейра, и нескольких коммерческих предложений, ни одно из которых Юлю не заинтересовало.

– Я выжата как лимон. Хочу пить и есть, – пожаловалась Аська.

– А у нас еще сегодня один объект культурного наследия по плану, – безжалостно напомнила ей Юля.

– Тогда давай совместим. Тут неподалеку есть отель. Пять звезд. Дворец девятнадцатого века в стиле барокко. Мрамор, гобелены, люстры, канделябры, мебель, все подлинное. Памятник искусства. Прекрасный ресторан. Свои конюшни, бассейн, корты, – тараторила Аська, увлекая подругу к машине. – Перекусим, отдохнем, а там решим, куда податься.

– Это недалеко? – Юля с тоской бросила взгляд на возвышающуюся высоко над городом крепость и стоящий на соседней вершине дворец Белоснежки, как она про себя окрестила дворец Пена.

– Да тут все близко. Городок размером не больше Пушкина.

– Пушкин большой, – не желала расставаться с мечтой посетить крепость Юля.

Аська проследила за ее взглядом, потом скептически взглянула на десятисантиметровую шпильку и выразительно постучала по лбу.

– Да. Лучше переобуться, – уныло согласилась Юля.

И тут ее взгляд невольно выхватил из жидкого потока туристов, пересекающих Р. Гил Винсенте, тонкую высокую фигуру, облаченную в роскошный длинный сарафан из последней коллекции Шанель. Барышня почти на целую голову возвышалась над толпой, и не заметить ее было невозможно. Юле даже показалось, что она бросила на них мимолетный косой взгляд.

– Она что, нас преследует?

– Ты о ком? – не поняла Аська, залезая в свое временное роскошное авто.

– Я про жердь. Ну, про соседку твою.

– Она здесь? – приосанилась Аська.

– Уже ускакала, но нас видела. Ты как раз дверцу машины открывала.

– Правда? – Настроение у Аськи моментально улучшилось, и, кажется, даже голод отступил.

«Palacio De Seteais» был чудо как хорош. Два крыла отеля были соединены высокой аркой, или смотровой башней с аркой, но весьма элегантной и оригинальной. Белоснежный красавец расположился посреди изумрудно-зеленой лужайки, словно жемчужина на зеленом бархате. Мраморный холл с мягкой подсветкой и широкая парадная лестница были изящны и пышны, галерею второго этажа украшали старинные гобелены ручной работы. Чудесные мозаичные полы, прихотливая роспись стен, тяжелые шелковые портьеры с ламбрекенами – атмосфера роскоши и древности обволакивала, умиротворяла и восхищала.

– Какая прелесть! Почему мы вчера сюда не поехали? – возмущенно спросила Юля, устраиваясь за столом в ресторане.

– Зато поехали сегодня. Ты хочешь получить все и сразу. Так можно лопнуть, – наставительно ответила Аська.

В зале преобладали оттенки слоновой кости, круглые столы были элегантно сервированы и украшены цветами.

Заказав закуски, запеченное мясо, десерты и вино, подруги перешли к обсуждению ближайших планов.

– Бразилец мне представляется наименее перспективным, надо выяснить имя лиссабонской парочки.

– Мне не показалось, что Ана Леонора готова делиться с нами еще какой-то информацией, – скептически пожала плечами Аська.

– Придется всерьез заняться поисками дома, чтобы интерес в комиссионных превысил в ней профессиональную привычку хранить клиентские тайны. Она же не врач и не адвокат, в конце концов. В крайнем случае придумаем какую-нибудь историю, объясняющую наш интерес к этим людям, – не собиралась сдаваться Юля. – Или ты и дальше хочешь вздрагивать по ночам от каждого стука?

– Нет. Давай придумывать историю.

– И потом, меня смущает этот мафиози, – продолжила Юля, с аппетитом впиваясь в запеченные креветки.

– А он тут при чем? Дом стоял пустым несколько лет. Ана говорит, что он сидит в тюрьме и сидеть будет долго.

– Мало ли что Ана говорит. Нашла надежный источник. Может, он сбежал или его выпустили на особых условиях.

– И он тут же рванул в Синтру воровать зубные щетки и женский крем? – скептически приподняла брови Аська.

– Ну, не знаю. Он преступник, а у нас на вилле жуткие дела творятся. Может, он прячется у тебя в саду от правосудия.

– А зубная щетка ему понадобилась, потому что он фанат гигиены.

– Знаешь, если ты такая умная, сама и разбирайся со своими проблемами. А я переезжаю в этот отель и умываю руки! – надулась Юля, доедая закуску и алчно глядя на блюдо ароматного, обрамленного разноцветными овощами запеченного мяса.

Она отломила кусочек хрустящей белой булочки и, воровато глядя по сторонам, обмакнула ее в соус на тарелке – не очень аристократично, но как вкусно. От наслаждения Юля закрыла глаза, а когда открыла, увидела входящую в зал жердь.

Жердь павой плыла по залу, вокруг нее суетился метрдотель, чуть ли не подметая галстуком ей путь, чувствуется, ее здесь хорошо знали. Дамочка в сторону подруг даже не взглянула, но Юля почему-то была уверена, что она их прекрасно видела. Села длинная фифа к ним спиной и, сделав заказ, демонстративно уставилась в окно. Юля толкнула Аську локтем в бок. Та сидела с набитым мясом ртом и больше всего походила на обиженного хомячка. Ее щеки округлились и свисали вниз, придавая рту скорбное выражение, карие глаза смотрели грустно. Аппетит был испорчен окончательно, когда перед жердью поставили мисочку с листьями салата и стакан воды. Да, честно говоря, обе подруги были похожи на упитанных прожорливых хомячков. И хотя Юля попыталась втянуть под скатертью живот, она все равно казалась себе безнадежно толстой на фоне обтянутого кожей скелета, сидящего у окна.

– Вот гадина, она нам даже поесть не дает! – зло сказала Аська, почти не жуя проглотив свое мясо.

– Знаешь, я начинают звереть от такой жизни. Ночью какой-то гад спать мешает, неизвестная личность регулярно крадет предметы гигиены, эта жердь лишает полноценного питания, – поддержала ее Юля. – Не знаю, как ты, а я объявляю им войну. Сейчас наемся до отвала, потом облазаю всю крепость, а ночью поймаю этого мерзавца, который нас терроризирует! Ты со мной?

– Да. Официант! Еще один десерт и кофе с ликером! – решительно расправила плечи Аська.

– Молодец. Так держать!

Пока они принимали судьбоносные решения по поводу своего дальнейшего существования, в зале появилось новое лицо и подсело за столик к жерди.

Это был весьма привлекательный мужчина высокого роста, хотя и чуть ниже своей знакомой, лет сорока пяти, подтянутый, очень загорелый, с темными коротко стриженными волосами. В нем как-то сразу угадывался иностранец, хотя и непонятно, кто именно. Возможно, француз?

Тип подсел к жерди и завел непринужденную беседу. Но вот смотрел он почему-то исключительно на столик подруг, а точнее, на уплетающую горячее Аську. Аська ничего не замечала и, полная мстительного самодовольства, лопала, демонстрируя завидный аппетит. Юля, видя такую преступную слепоту, незаметно наступила подруге на ногу, та очнулась, оценила обстановку и снизила свой гастрономический ажиотаж.

Теперь она томно пережевывала крохотные кусочки, не забывая стрелять глазами в интересного мужчину. Кокетство сидело у нее в крови, невзирая на принципы. Надо признаться, что внешне Аська сильно смахивала на Эллочку-людоедочку. Она была маленькой, с тонкой талией, округлыми соблазнительными бедрами, аппетитной грудью и при необходимости умело скрывала наличие мозгов, прикрывая глаза длинными ресницами, ибо всем известно, что именно глаза являются зеркалом души и иногда могут рассказать о нас больше, чем нам самим бы этого хотелось. К тому же она умела глупо, кокетливо хихикать, и это всегда срабатывало. Мужики в ее обществе начинали казаться себе умнее Эйнштейна, неотразимее Брэда Питта, сильнее Шварценеггера и богаче Билла Гейтса.

Когда дамы, отобедав, покидали отель, незнакомец оказался с ними в холле и любезно придержал для них дверь, потом бросил на крыльце террасы пару ничего не значащих замечаний, а спустя полчаса Юля окончательно убедилась, что осматривать окрестности она будет в одиночестве.

– Анри, вы остановились в этом отеле? – обратилась Юля к их новому знакомому.

– Нет. В «Лоуренсе». В самой Синтре. Это старейший отель Португалии, в нем еще останавливался лорд Байрон, именно здесь он написал часть глав «Паломничества Чайльд Гарольда», – с небрежной улыбкой просветил подруг новый знакомый.

– Лорд Байрон бывал в этих местах? – Удивлению Юли не было предела. Ей казалось, что раз она не бывала раньше в этом удивительном месте, то и никто другой прежде о нем не слыхал.

– Ну разумеется. Он называл Синтру «мой славный Эдем», а дворец Пена привел его в восхищение. Вы уже видели это чудо?

– Нет. Я приехала лишь пару дней назад и еще не успела там побывать.

– А вы? – обратился новый знакомый к Аське, уютно висевшей у него на руке.

– О, да, – томно мяукнула та. – Но я бы еще раз там побывала. Это волшебное место.

– Тогда завтра я веду вас на экскурсию. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Нет-нет. Мы совершенно свободны.

Судя по тону, каким Васильева сделала это заявление, они и впрямь освободились от всяких расследований и маньяков, во всяком случае, до тех пор, пока новый воздыхатель ей не надоест. Ну и чудненько, теперь Юля сможет полностью отдаться осмотру сказочно-прекрасного города.

– Анри, вы приехали на машине? – она вновь обратилась к их кавалеру.

– Да. А что?

– Вы не могли бы проводить мою подругу до дома? Ася, если ты не возражаешь, я хотела взять машину и закончить те дела, которые наметила на сегодня.

– Конечно, я с удовольствием доставлю вашу подругу домой, – с энтузиазмом откликнулся галантный кавалер.

– Конечно, бери машину, я доеду с Анри. – И оба посмотрели на Юлю с нескрываемым облегчением.

«Вот и славно, голубки», – решила Юля, легко сбегая по мраморным ступеням парка к автостоянке. Их приторное воркование ей уже порядком надоело.

Глава 6

Каждому свое

Добравшись до дома, Юля, проходя мимо столовой, с удивлением обнаружила, что мебель там отодвинута от стен, а за буфетом кто-то копошится. Растерявшись от такой наглости, она несколько минут стояла столбом, но потом очнулась, на цыпочках вошла в столовую и, оглядевшись, прихватила со стола хрустальную, в серебряной оправе пепельницу. Тихонько подкравшись к буфету с ней наперевес, Юля уже была готова обезвредить грабителя, когда с удивлением увидела сидящую на корточках Мезе, та от неожиданности вскрикнула и упала на пятую точку.

– Ты что здесь делаешь? – недоуменно спросила Юля.

– Протираю, – немного заикаясь, ответила всегда решительная и высокомерная горничная.

Юле ее тон не понравился.

– Что ты тут протираешь? – строго спросила она, хмуря брови.

– Пол под буфетом, – уже увереннее ответила та, вставая и обретая свою обычную вызывающую манеру держать себя.

– Вот нахалка, – пыхтела Юля, идя по коридору. Девица ее сильно раздражала. Была в ней не подобающая прислуге независимость, постоянный вызов. Словно директриса салона красоты была вынуждена собственноручно мыть клиентам голову.

Дойдя до своей комнаты, Юля с облегчением скинула шпильки и, распахнув легкий тюль занавесей, выглянула в сад. Сад благоухал под ярким летним солнцем. От розария тянуло сладким дурманящим ароматом. Высокие старые кедры едва шевелили под легким ветерком мохнатыми лапами. Внизу сквозь зелень финиковых пальм и апельсиновых деревьев сверкал на солнце бассейн. Аськины угодья расположились на склоне пологого, заросшего густой зеленью холма, и бассейн и корт находились на нижней террасе парка.

Юля вдруг почувствовала удивительную усталость. Последние несколько дней были полны суеты и впечатлений, если не сказать стрессов, и поэтому она решила дать себе небольшую передышку. Скинув сарафан, она надела купальник, прихватила полотенце и отправилась к бассейну.

Пройдя тенистой укрытой шпалерами аллеей, она спустилась по узенькой выложенной неровными камнями лесенке и оказалась на лужайке перед бассейном.

– Да что ж это за дом такой? – с возмущением воскликнула она, взглянув на лужайку у бассейна.

При первом взгляде создавалось впечатление, что она подверглась нападению кротов-мутантов. Еще вчера похожая на густой зеленый ковер, ровная, как поверхность стола, лужайка была перекопана ровными, в шахматном порядке расположенными ямами около метра глубиной. Стоящий на противоположном конце лужайки изящный павильон был окружен глубокой траншеей, полностью обнажившей его фундамент. Пол в павильоне был вскрыт.

– Что это? – писклявым от ужаса голосом спросила Юля, но тут же собралась, откашлялась и повторила свой вопрос, четко, строго, даже, можно сказать, угрожающе.

На ее призывный крик из-за развороченного павильона вынырнули оба садовника и, вытянувшись по стойке «смирно», преданно уставились ей в глаза.

– Что это такое? – еще строже спросила Юля, указывая на творящееся вокруг безобразие.

Оба как по команде наклонили головы набок, но никакого понимания в их глазах не мелькнуло.

Господи, где Аська нашла этих олухов, в интернате для слабоумных?

Первым очнулся Жуан, более крупный и сообразительный из парочки лоботрясов. Он не спеша наклонил голову вниз и вправо, затем вниз и влево, а потом со значением произнес:

– Крысы.

– Какие еще крысы?

– Садовые. Мы боремся.

Юля молча смотрела на здорового детину под метр девяносто ростом, с широкими покатыми плечами, округлой талией и живыми, как у садовой крысы, карими глазами. Выражение его лица было безмятежным. Из Аськиных садовников он был ей более приятен. Наверное, он был приятен всем. У Жуана было открытое, честное лицо, добрые грустные глаза и беззащитная улыбка. Он сразу же вызывал к себе расположение, к тому же был значительно умнее своего коллеги.

Второй садовник звался Карлос Жозе, но обычно его называли укороченным именем Кака. На Юлин взгляд, оно ему шло гораздо больше и гармонировало с фамилией, Кака Пинту Са. Он был одного с Юлей роста, очень худ и самодоволен. У него были вьющиеся до плеч волосы и тоненькие усики, он считал своим долгом одарить кокетливой ободряющей улыбкой каждую попадающуюся ему на пути даму от шестнадцати до шестидесяти лет, что неизменно вызывало их недоуменное возмущение, что, впрочем, нисколько его не смущало, по-видимому, он его неверно трактовал. У Юли создалось впечатление, что в детстве юноша начитался романов Дюма-отца и теперь косит под Арамиса. В минуты задумчивости он любил теребить свой длинный завитой локон, томно глядя вдаль.

А еще на его теле не было волос, что явственно свидетельствовало о регулярных эпиляциях. Позавчера Юля сама видела, как он сидел вечером на крыльце садового домика с маской на лице и занимался маникюром. При этом он был визгливым, злым и недалеким. В общем, очень напоминал карманного пинчера, каких раньше любили заводить российские старушки.

– Жуан, какие крысы? Зачем вы испортили лужайку? И что случилось с павильоном?

Лицо Кака отражало растерянность. Но Жуан не спеша пожал плечами и спокойно объяснил:

– Хочу посадить здесь виноград, но для этого нужно подготовить почву. Насыпать песка, гравия и удобрений и только потом сажать.

– Возле фундамента?

– Да.

– А пол зачем разворотили?

– Плиты скрипели и шатались, хотел проверить.

Юля понятия не имела, как сажают виноград и скрипел ли мозаичный пол в павильоне, но одно она знала твердо: искупаться и отдохнуть у бассейна ей сегодня уже не удастся.

– Немедленно все исправить! – громогласно распорядилась Юля, с трудом удержавшись, чтобы не добавить слово «идиоты». В конце концов, это Аськины работнички, вот пусть она с ними и разбирается. После чего резко развернулась и зашлепала обратно к дому. Проходя мимо розария, она взглянула направо и увидела засевшего на балконе соседней виллы старичка с биноклем. Рядом с ним на столике стояло блюдо фруктов и бутылка вина. Видно, он приготовился провести несколько приятных часов, подглядывая за купальщицей, но сегодня и ему обломилось. Юля зло показала соседу язык, отчего на лысой макушке старичка подпрыгнул единственный белокурый завиток, делающий его похожим на Гурвинека.

– Жуткий домишко, – произнесла вслух Юля.

Придя домой, она натянула шорты, футболку, любимые кроссовки и, усевшись в красный «Пежо», отправилась в крепость. Вырвавшись из зачумленного дома, она впервые с момента прибытия в Португалию почувствовала себя свободной и счастливой.

Глава 7

Лунная гора, или переполох в курятнике

Каштелу-душ-Мауруш, – оказывается, в португальском языке буква «S» читается как «ш» – мавританская крепость, в которую так стремилась попасть Юля, возвышалась над городом, увенчав одну из окрестных гор. Ее возвели еще в восьмом-девятом веках, в двенадцатом веке ее захватили португальцы, потом она долгое время была заброшена, а в девятнадцатом веке были предприняты первые попытки ее реставрации.

Юля поднялась на Лунную гору, так еще в древности, во времена римского владычества, называли место, на котором стоит крепость, и, оставив машину на стоянке, отправилась в путешествие по времени.

Крепостная стена текла по горному склону, повторяя его изгибы, словно гигантская змея. Вид со стены открывался такой, что Юля почти полчаса простояла на одном месте, не имея сил двинуться дальше, настолько ее заворожила панорама города с его разноцветными домами, узкими старыми улочками, причудливо извивающимися на склоне холма, далеким, покрытым легкой дымкой океаном. Казалось, его безбрежная синь занимала собой весь мир, кроме крошечного зеленого островка, на вершине которого она сейчас стояла. Сторожевые башни, обзорные площадки, гроты, огромный пышный парк, окутанный бледной влажной дымкой, – дикий, но рукотворный, собравший в себе растения со всех концов света, – уносили в далекие времена мавританского владычества. Несмотря на то что лес вырос на этих холмах лишь в девятнадцатом веке по приказу короля Фернандо Второго, он выглядел почти первобытным. До этого окрестные горы были голы и бесприютны. К вечеру в парке-лесу почти не осталось туристов, и, бредя по нему, Юля слышала, как падают капли с листьев папоротника. Она покидала это место в каком-то особом, романтическом настроении, и ей совершенно не хотелось возвращаться домой.

Спустившись с горы, Юля оставила машину неподалеку от вокзала и не спеша побрела по улочкам. Вместе с сумерками на город опускалась вечерняя прохлада, и в одном из магазинчиков женщина купила яркую шелковую шаль. Зажигались фонари, и город обретал новый таинственный ночной облик.

Кафе «Saudade» попалось ей на пути случайно, здесь было немного народа, хозяйка сама встречала гостей, и Юля, устроившись во внутреннем дворике, могла любоваться панорамой вечерней улицы. Есть не хотелось, и она ограничилась десертом. Местный сырный пирог, который готовят из нескольких сортов сыра и поливают миндальным ликером, оказался восхитительным, красное вино, которое ей подала хозяйка, – в меру терпким, а выставленные в кафе изделия местных мастеров – очаровательными. Юля тут же наметила для себя пару безделушек, которые ей особенно захотелось приобрести.

Домой она вернулась около десяти и Аськи, конечно, уже не застала. Та даже не соизволила ей позвонить, а просто оставила записку: вернусь поздно, и все такое.

– Ну и славненько. Тихий вечер с книгой в руках на террасе – это то, что нужно.

Юля действительно захватила с собой сборник Камоэнса, сочтя, что глубокое знакомство с творчеством поэта в местах, где он жил и творил, окрасит его стихи новыми яркими красками, но, прочтя несколько стихотворений, закрыла томик и просто сидела, любуясь красотой ночи, размышляя о поэзии, любви и полете души и слушая долетающую откуда-то с окрестных вилл музыку.

Аська вернулась, вероятно, за полночь, потому что Юля к тому времени уже крепко спала. День, проведенный в одиночестве, тихий вечер и прогулка по крепости заметно улучшили ее душевное состояние, и она спала сладким, безмятежным сном, когда ее вырвали из волшебных грез самым грубым образом.

– Юля! Вставай! Ну, пожалуйста! – трясла ее за плечо любимая подруга.

– Отстань, я сплю, – пробормотала Юля, поворачиваясь на другой бок.

– Юля! В погребе что-то происходит! – не унималась подруга. – Вставай, пожалуйста!

– Мне наплевать. Пусть забирают все зубные щетки и расческу в придачу. Я сплю. – Юля накрылась одеялом и твердо решила никуда не ходить.

– Он больше не стучит. Он скребется! – полным ужаса шепотом произнесла Аська, плюхаясь на кровать подруги.

Юля сбросила одеяло и села. Поспать опять не удастся, с горечью констатировала она, видя полные ужаса глаза подруги.

– А Анри ты не привела? – с надеждой спросила Юля.

– Ты что? Я порядочная женщина! У меня муж, – гордо расправила плечи принципиальная Васильева.

– Ладно, где пистолеты?

– Вот.

Они тихонько выбрались в коридор и прислушались. Действительно, снизу раздавался неприятный скрежет, а иногда тихие удары.

– Господи, да что тут творится? Давно это продолжается?

– Не знаю. Я вернулась около часа. Пока переоделась, душ приняла, легла, мысли успокоила, прошло, наверное, еще около часа, я уже стала засыпать, когда вдруг услышала эти странные звуки. Я немного полежала, а потом пошла тебя будить. По-моему, это еще хуже, чем стук.

– По-моему, тоже.

Они стали осторожно спускаться по лестнице, взявшись за руки и держа пистолеты наготове. Внизу было темно, и лишь из приоткрытой двери комнаты лился слабый лунный свет, там было пусто, и звук действительно шел откуда-то со стороны злополучного погреба.