Города мира - Всё о Париже

Осман назвал себя в шутку «художником разрушения», потому что прокладывал новые улицы напролом сквозь существующие кварталы города. Он считал, что легче «резать пирог от середины, чем от корки». Такой подход к градостроению был подкреплен декретами 1848 и 1852 годов, которые давали префекту почти безграничную власть. Например, он имел право экспроприировать любые земли, лежащие на пути новых улиц. Декрет 1852 года подтвердил, что любая земля, прилегающая к новой улице и попадающая в план строительства, подлежит принудительной продаже городу и застройщику.

Старые разваливающиеся здания продавались за бесценок застройщикам, те на их месте возводили престижные жилые районы. Затем новые здания продавались или сдавались в аренду под жилье или производственные помещения. Так стал формироваться капитал, который, в свою очередь, инвестировался в новые операции с недвижимостью. Банкиры того времени охотно принимали участие в строительных проектах. Каждый пятый рабочий Парижа работал в строительной сфере. Город стал привлекательным для инвесторов, готовых вкладывать в строительство живые деньги. За два десятилетия государственная казна профинансировала строительные проекты всего на 10 %. Остальные средства шли в основном от займов.

Чтобы справиться с наплывом населения, в черту Парижа были введены пригороды и создано 20 округов. С помощью геолога Бельграна барон Осман оборудует сеть подземных трубопроводов, которые позволяют сливать промышленные воды, проводит на все этажи воду, газ, а вскоре и электричество.

При содействии инженера Альфана создаются зеленые зоны: скверы на английский манер (например, сквер Тревиз), сады во французском вкусе (вроде садов Елисейских Полей), тенистые парки (таков парк Монсо вокруг загородного дома герцога Шартрского, парк Монсури на юге, парк Бют-Шомон в восточных кварталах), а главное, леса (Венсеннский на востоке, Булонский на западе).

Оптимизация транспортных потоков началась от самого сердца города. Улица де Риволи была продлена до Лувра и Тюильри. Когда Наполеон взошел на трон, улица была завершена лишь частично – от площади Согласия до Пале-Рояля. При нем ее продлили далеко за пределы Лувра – до улицы де Севинье в Марэ, где она соединилась с улицей Святого Антония, выходившей на площадь Бастилии.

Продление улицы де Риволи потребовало сноса ряда зданий между Лувром и Тюильри. Были снесены несколько мелких улочек, имена которых имели немаловажное значение в истории города, например, улицы Ткачей, Шлемников. «Уберите от меня эти бородавки» – ответил барон Осман тем, кто пришел защитить старину от уничтожения.

Работы на де Риволи потребовали реконструкции площади дю Шатле, ее расширили и возвели на ней два новых театра. Увеличили и площади Пале-Рояль и Отель-де-Виль. Отель-де-Виль, например, была увеличена вчетверо и превратилась в перекресток дорог и свободное пространство, откуда открывались прекрасные виды на городскую ратушу.

Аркады на улице Риволи, фото 1907 года

Проект продления де Риволи Осман сделал моделью для других городских преобразований. Улицы делали широкими, почву выравнивали, площади укрупняли, все, что стояло на пути нового строительства, безжалостно уничтожали. Так были созданы Севастопольский и Страсбурский бульвары, а также бульвар Сен-Мишель.

Аркады на улице Риволи, фото 1907 года

Севастопольский бульвар был задуман лично Луи Бонапартом. Несмотря на мнение критиков, которые утверждали, что у Парижа уже есть вполне удобная ось «север-юг», а именно улицы Сен-Дени и Сен-Мартен на правом берегу Сены и Сен-Жак на левом, – император твердо стоял на том, что бульвар необходим столице. Лишь когда Севастопольский бульвар был закончен, появилась возможность выстроить прямую перспективу от перекрестка на площади дю Шатле через крупный железнодорожный Восточный вокзал. Эта развязка стала ключевым элементом стратегии преобразований Османа.

Преображение густонаселенных районов правого берега Сены было продолжено созданием трех перекрестков, связывавших улицы Сен Дени и Сен-Мартен. Появилась улица Этьена Марселя, при постройке которой неожиданно обнаружили старую башню Жана Бесстрашного, почти полностью погребенную под более поздними постройками. Была продлена улица Реомюр и появилась улица Турбиго, названная в честь одной из редких успешных военных баталий Наполеона III.

Создание бульвара Сен-Мишель (во время торжественного открытия в 1855 году его назвали бульваром Севастополь-Рив-Гош) позволило разгрузить средневековую улицу Лагарп, шедшую параллельно бульвару. Эту улицу современники описывали как полную «грязи и ужаса, подозрительных питейных заведений и сомнительных таверн».

Барону Осману удалось превратить Ситэ из перенаселенной жилой зоны в административный центр, сократив население острова с 15 ООО до 5000 человек. Практически все жилые дома были снесены, осталось лишь несколько сот метров линии жилых особняков на северо-запад-ной оконечности острова. Нотр-Дам и дворец Правосудия (с Сен-Ша-пель) не тронули, но здания вокруг снесли. В центре острова теперь находились коммерческие здания, Торговый суд и штаб-квартира полиции.

Помимо работ в центре города шло и преобразование окраин. Барон Осман считал, что вокзалы – это новые ворота столицы, при их строительстве использовались самые современные материалы: стекло и бетон. Вокзалы укрупнили, чтобы они соответствовали растущим пассажиропотокам.

Постройка прямой улицы вдоль Страсбурского и Севастопольского бульваров до Восточного вокзала привела к сносу средневековых церквей Сен-Лье-Сен-Жиль и Сен-Лоран. Сен-Лоран была одной из самых: древних церквей Парижа. Современники говорили, что с целью открыть вид от ратуши на восточный фронтон Лувра барон Осман даже думал снести церковь Сен-Жермен де л’Оксеруа, но отказался от этого плана потому, что был протестантом, и не рискнул снести церковь, которая в 1572 году звоном своих колоколов ознаменовала начало Варфоломеевской ночи.

Самым ярким результатом трудов Османа стала звездообразная площадь Этуаль, которая сегодня носит имя Шарля де Голля. От площади отходили пять улиц, их выровняли, а в 1857 году к ним добавили еще семь, сделав Триумфальную арку фокусом площади.

Площадь Республики, или, как ее называли в то время, Шато-д’О, выстроена по той же модели, что и площадь Этуаль. Саму площадь увеличили – а ряд известных театров, которыми так гордился прилегавший к площади бульвар дю Тампль, снесли.

В дополнение к бульварам, которые на месте старых укреплений строил Людовик XIV, постепенно формировалось второе кольцо бульваров, тянувшихся от площади Этуаль на западе до площади Нации на востоке и часто ложившихся поверх старой стены Генерального откупщика. Появилась возможность застраивать территорию между внешним и внутренним кольцами бульваров.

Бульвар Малерб, пролегавший между церковью Мадлен и парком Монсо пересек бедный район. Но как только барон Осман продал часть парка Монсо финансисту Эмилю Перье под жилищное строительство, эта земля стала одной из самых дорогих в городе.

В 1859–1860 годах барон Осман принял весьма смелое решение причислить к Парижу все земли внутри стены Тьера, возведенной в 1840-х годах. Таким образом в состав города были включены одиннадцать поселений полностью и тринадцать частично. Общая территория Парижа выросла более чем вдвое, а население увеличилось почти на пятьдесят процентов. Таможенный барьер отодвинули к оборонительным рубежам, хотя стена Генерального откупщика продолжала функционировать, отделяя внутренние округа столицы от внешних.

«Они пришили грязные тряпки на платье королевы» – так прокомментировал случившееся журналист Луи Лазар. Одни присоединенные к Парижу селения привыкли к собственной независимости, например, Отей, Пасси и Вожирар на западе, Монмартр на севере и Шарон на востоке, другие – были малоразвитыми, почти не имели мощеных дорог и канализации. Но это не пугало барона Османа: началось строительство мостов и дорог, прокладка новых улиц, создание новых парков и зеленых зон.

Зеленые зоны были важной частью проектов барона Османа. Он подарил городу Булонский лес и Венсенский лес. На основе этих лесных массивов были созданы английские парки. В Булонском лесу проложили около 95 километров дорожек, разбили бесчисленные цветники и создали два озера. Внутри города были перепланированы Люксембургский сад, придворный сад Тюильри, парк Монсо. Были открыты парки Монсури и Бютт-Шомон, разбиты новые скверы. Деревьями обсаживали бульвары и подъездные дороги.

Преобразования Османа коснулись церквей. Были построены Церковь Святого Августина, церковь Святой Клотильды, Сен-Пьер-де-Монруж, церковь Отей, русский православный собор Александра Невского.

Изменились рынки Парижа. Были построены новые павильоны на центральных рынках города – в Л’Аль. В строительстве использовали металлоконструкции. Осман организовал множество небольших районных рынков по всему Парижу, и везде были применены передовые технологии и металлоконструкции.

Барон Осман постановил, что вода Сены и Урка должна использоваться только для общественных целей, а воду для частного пользования, потратив огромные средства на впечатляющие акведуки, подвели из рек Иль-де-Франс.

Была сооружена гигантская система канализационных туннелей, дублирующая план улиц. «Это полностью моя идея», – позднее с гордостью говорил барон Осман. Он имел полное право гордиться тем, что сделано, потому что в пять раз увеличил размеры парижской канализации.

Несмотря на масштабность и величие проектов барона Османа, было очевидно, что, прежде всего они пошли на пользу районам, где проживают состоятельные горожане. В бедных предместьях стояли многоквартирные дома, товарные станции, заводы и склады. Треть домов не имела водопровода, в четырех пятых не было газа.

В 1857 году барон Осман писал: «Париж – столица Франции, глава цивилизованного мира, излюбленный город богатых путешественников – не нуждается в заводах и ремесленных лавках… Париж должен быть столицей интеллекта и культуры, финансовых и деловых операций, страны в целом и правительства в частности».

Из двадцати четырех городских скверов лишь два располагались в восточных рабочих кварталах. К раздельному проживанию богатых на западе и бедных на востоке столицы добавилось новое разделение – обновленный центр и заброшенные окраины.

Выселенное из центра города производство нашло себе место на заброшенных сельскохозяйственных угодьях, утративших свое значение, а центр достался сфере услуг. Вслед за промышленностью на окраины Парижа переселялся рабочий класс. Проекты Османа предусматривали, что реконструированным районам потребуются новые церкви, школы, муниципальные здания, больницы и прочие элементы современной инфраструктуры.

Барону Осману удалось изменить лик и характер города.

В январе 1858 года по пути в Оперу Наполеон III чудом избежал смерти от рук итальянца Орсини. Феличе Орсини был членом радикальной итальянской группировки карбонариев, считавших Наполеона III противником объединения Италии. Император подъезжал к зданию Оперы по узкой переполненной людьми улице Ле Пеллетье, когда Орсини метнул в него три бомбы. Лошади, впряженные в карету, были разорваны на куски. Восемь прохожих погибли, сто человек получили ранения. Наполеон же остался жив. Орсини кончил свои дни на эшафоте. После покушения Наполеон пересмотрел свою внешнюю политику и в 1858 году поддержал идею объединения Италии. Покушение Орсини ускорило реализацию идеи барона Османа о перенесении здания оперного театра в более спокойное и просторное место. В новой современной Опере для императора был создан отдельный вход.

В 1870 году Наполеон III начал войну с Пруссией Бисмарка, что было явной ошибкой. В 1871 году до Парижа дошли вести о сдаче Седана пруссакам во время осады. Сторонники императора не смогли препятствовать желанию толпы образовать (Третью) республику, о рождении которой и было объявлено с балкона ратуши.

Когда к городу подошла прусская армия, то обстановка в Париже накалилась до предела. Голод привел к тому, что в городе был съедены почти все животные. Временное правительство Третьей республики капитулировало и германские войска победным маршем прошли по Елисейским полям.

Позиция правительства вызвало непредвиденную реакцию населения. Батальон Национальной гвардии, расквартированный на Монмартре, отказался сдать оружие и участвовал в нападении на временное правительство, возглавляемое Тьером.

Понимая, что народ не простит унизительного мира и передачи Германии Эльзаса и Лотарингии, правительство бежало в Версаль, оставив город в руках нового правительства – Коммуны. В Париже начался короткий, но невероятно жестокий период насилия.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.