Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Такая милая пара

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Йеллин Линда / Такая милая пара - Чтение (стр. 7)
Автор: Йеллин Линда
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Во втором письме Майкл писал о том, что потерял свои болотные сапоги, что невероятно скучает по мне и что как было бы здорово иметь такую высокооплачиваемую работу, которая бы позволила мотаться в горы, когда только вздумается.

В третьем письме речь шла о том, что без меня ему и горы не милы. Помимо всего прочего, сообщил он, трубопровод уже почти закончили, и работы для него здесь нет. А все, чего он хочет, – это высокооплачиваемая работа и семья, в которой много детей.

Что ж, похоже, он становился на путь истинный. Может быть, я что-то сделала правильно?

Четвертое письмо он послал с обратной дороги. Он сообщал, что возвращается. Что любит меня. Что мечтает быть бухгалтером!


Если бы я знала, что он вернется так скоро, то никому бы и не говорила о его отъезде. И все эти пять недель я бы по телефону отвечала: «Извините, Майкл сейчас не может поговорить с вами. Он очень занят».

В сентябре мой муж пошел учиться в третий раз – теперь на курсы бухгалтеров, два вечера в неделю.

– Уверен, что это то, что тебе нужно? – настороженно спросила я его, когда он поделился со мной своими планами.

– Да, – ответил он. – Я люблю и цифры, и людей.

– С каких это интересно пор ты полюбил цифирь?

– Я любил ее всегда, – не задумываясь, ответил он. – А квалифицированный бухгалтер всегда в цене.

– На мой вкус, это звучит не слишком впечатляюще.

– Это – отличный шанс!

А днем Майкл был банкиром. Он устроился по объявлению в «Бэнк оф Чикаго». Сидел в главном офисе за столом под табличкой: «Заместитель начальника отдела по работе с клиентами». Помогал пожилым дамам оформлять чековые книжки и занимался прочей ерундой. В ответ на его заботу клиентки писали начальству благодарности.

Не беда, что на его деловые костюмы мы ухлопали денег больше, чем он зарабатывал за месяц. Главное – все были довольны!

Прошло немного времени, и у него появились новые приятельницы. Доли из секретариата, Ли Энн из отдела рынков.

Первая мечтала закончить вечернюю школу. Вторая имела привычку находить себе кавалеров среди отъявленных мерзавцев, которые тут же принимались вытирать об нее ноги. У Майкла она постоянно спрашивала совета – как ей поступить в той или иной сложной ситуации. А он советовал ей прекратить встречаться со всякими подонками.

Мне же приходилось теперь ездить в командировки с Холли Букером, нашим режиссером. Там мы занимались съемками рекламных роликов для нашего лучшего клиента «Данкинс Донате». Майкл не жаловался на мои частые отлучки из дома – он усиленно занимался. Даже в те вечера, когда я бывала рядом, он просиживал с учебником на коленях. А когда по телевизору гоняли рекламу, он на него даже не бросал взгляда. Письма от благодарных клиенток подействовали – испытательный срок моему мужу был сокращен, и он занял пост начальника отдела.

Благосостояние наше неуклонно повышалось. Мы купили второй телевизор. Переносной, отделанный под дерево, да еще и с дистанционным управлением. Теперь Майкл мог смотреть свои новости, баскетбол, передачи о животных, а я – без помех наслаждаться «мыльными операми». Но по дороге из ванной в кухню я непременно заглядывала к Майклу и говорила, что люблю его. Он отвечал, что «тоже любит», но голову от книги при этом не отрывал.

Ночами, тесно прижавшись к нему, я спрашивала:

– Майкл, ты счастлив?

– Конечно, я счастлив, – отвечал он каждый раз.

– Ты не раздумал становиться бухгалтером? Тебе нравятся занятия?

– Не слишком.

– Да-а...

– Думаю, что, возможно, я хочу быть банкиром. Мне нравится работа в банке.

Он лежал на спине. В таком положении могут заснуть только очень уверенные в себе люди.

– Значит, ты хочешь уйти с бухгалтерских курсов?

– Банковское дело оплачивается лучше. Я хочу заработать кучу денег, чтобы заботиться о тебе и чтобы мы, наконец, могли обзавестись детьми. И, если нужно, помогать моим родителям.

Он отодвинулся от меня, сел и взбил подушку. Я снова прижалась к нему. На этот раз мы сплелись так тесно, что трудно было нас разъединить.

– Майкл, пожалуйста, не умирай раньше меня! – вдруг вырвалось у меня.

– Что-о-о?

– Обещай, что не умрешь? Договорились? Я так не хочу быть одинокой. Ненавижу одиночество.

– О'кей, обещаю, – Майкл озадаченно вновь взбил подушку. – Эти стенные часы тикают так громко. Особенно ночью.

– Сегодня хотела купить тебе ветчины, – пожаловалась я. – Той, о которой говорит твоя мать, но мне – не предлагает. Думала, зайду в магазин и куплю мужу ветчины... Но оказалось, что я и этого не умею делать. Мои кошмарные корни, как выяснилось, слишком крепки.

– Может быть, начнем делать детей? – предложил Майкл. – Похоже, сейчас – самое время.

– Не сейчас. Давай на следующий год? Сейчас мы еще не совсем готовы к его появлению.

Майкл оторвал голову от подушки и уставился на меня.

– Но мы женаты уже целых пять лет!

– Но еще не до конца все устроили.

– У нас приличное жилье. Мы оба работаем. Что тебе еще нужно?

– Сначала я хочу получить место режиссера. Луи вот уже получил. Скоро и я получу, и тогда – пойдут дети. – Ну, Майкл, – принялась упрашивать я. – Давай подождем до следующего года. И тогда начнем. О'кей?

6

Шестую годовщину нашей свадьбы мы с Майклом отмечали за бокалом чудесного вина, кажется «Шардонэ». Но возможно, я и ошибаюсь. Единственное, что помню точно – вино это было страшно дорогое. Мы выбрали его только по одной причине – мне нужно было спустить командировочные.

Мы с Холли носились по стране в поисках подходящей модели для рекламы шампуня. За три недели через нас прошли сотни курносых красавиц с длинными и стройными ногами. Но мы разбивали их надежды, отвергая одну претендентку за другой.

– Это нечто вроде мести за все те танцевальные вечера, когда я подпирала стенку, а меня не приглашали, – призналась мне как-то Холли, мило улыбаясь. – Хоть эти девчонки симпатичны, но право выбора-то за нами!

Холли была плотной, невысокого роста. Плохие волосы, нос неправильной формы и отсутствие подбородка она пыталась компенсировать дорогой одеждой. Поэтому она всегда выглядела так, словно только что вернулась с показа мод.

Со своим последним приятелем она рассталась года полтора тому назад.

– Похоже, Майкл слегка завидует мне, – поделилась я с ней. – Мне стало ясно, когда я говорила с ним вчера. Думаю, он считает, что это ему следовало бы отбирать блондинок, а мне – общаться с его великовозрастными клиентками.

– Должно быть, он просто грустит, что ты опять смоталась. Да, кстати, у тебя нет никаких известий от того приятеля Майкла, о его несчастной любовной истории? – спросила Холли, отправляя в рот спелую виноградину в то время, когда к просмотру готовилась очередная модель.

– Ты же знаешь, как я обожаю слушать про чужие романы. По-моему, это хоть как-то затушевывает, сглаживает мои собственные неудачи на любовном фронте.

– Какие такие неудачи?

– Жизнь без любви, – мрачно продекламировала Холли, принимаясь за плитку шоколада. – Тебе этого не понять. У тебя есть муж! А мне просто необходим новый старт! Ну же, поведай мне об этом парне, ужас как интересно.

– К сожалению, не располагаю какой-либо свежей информацией.

– Да, у вас с Майклом весьма необычные отношения. Насколько я знаю, вы – единственная пара, которая позволяет друг другу иметь среди приятелей лиц противоположного пола. У тебя есть Двейн... Луи, у Майкла – эта особа весьма сомнительного поведения. Среди других супружеских пар подобного рода отношения не приветствуются...

В нашу комнату вплыла очередная секс-бомба. Но Холли отвергла и ее, заподозрив наличие скрытых под макияжем веснушек. А ее фотопробу я привезла Майклу в качестве презента.

– Как ты считаешь, этот снимок может вдохновить тебя приобрести шампунь?

– Она – нет, ты – можешь.

– Шутишь?

– Нет, – ответил Майкл, изучая вздернутый носик, огромные глаза и занимавшие полфото чувственные губы. Мы лежали в постели и, отдыхая после близости, смотрели вечерние новости. Майкл держал снимок так близко к лицу, что казалось, он нюхает бумагу.

– Слушай, но если я – лучше ее, то зачем ты смотришь на снимок, а не на меня?

– Ты ошибаешься, – запротестовал Майкл. – Я смотрю новости.

– Угу?!

Чтобы отвлечь Майкла, я с удвоенным вниманием отдалась потоку новостей. Особенно внимательно я изучала своего любимого комментатора, очень симпатичного, с бархатным голосом и развитой челюстью. Даже сообщения о мировых катастрофах в его устах звучали не так трагично. Как обычно, после обзора основных событий дня он перешел к анализу важнейшего сообщения. Было видно, что он непременно стремится заполучить Пулитцеровскую премию.

Он вещал об очередной акции протеста ветеранов Вьетнама. На этот раз они обвиняли правительство в том, что во время войны тайно применялись опасные для жизни дефолианты. Ими опыляли районы, в которых скрывались вьеты. Но часто ядовитые облака накрывали и позиции наших войск. А теперь стало появляться все больше и больше сообщений о том, что ветераны умирают от рака или у них рождаются дефективные дети.

– Ты слышал об этой гадости? – обратилась я к Майклу. – Тебя, случайно, ею не поливали?

– Да. Раза три или четыре, – ответил он спокойно.

– И ты не волнуешься? Тебя это не беспокоит? Они говорили о детях-уродах.

– Тебе не следует об этом волноваться, – он обнял меня. – Ты же видишь, что муж твой – здоров, ну прямо-таки эталон мужчины. Пожалуйста, в любое время ты можешь прикоснуться к моему богоподобному телу. Пожалуйста, осмотри мои накаченные бицепсы, мою рельефную грудь, гордую задницу и впечатляющих размеров штуковину... Надеюсь, это развеет твои страхи. Уверяю тебя, моя маленькая женушка, наш отпрыск будет богатырем.

– Но это серьезно, – ответила я, отнюдь не убежденная его бравадой. – Может, все-таки посоветоваться с врачом?

– Зачем еще?

– Узнать, что нам делать, если ты побывал под этим проклятым душем.

– Да ничего делать не нужно, – уже раздраженно произнес Майкл. – Я в полном порядке. Все, что нам нужно делать, – это досмотреть спортивные новости.

Ну ладно, Майкл здоров, как бык. Но если он передаст будущему ребенку какую-нибудь гадость? Я не могла переносить даже мысли о больном ребенке. И уж совсем сводила меня с ума перспектива воспитать урода! Через несколько дней я поинтересовалась у своего гинеколога – как можно узнать о возможных дефектах в развитии ребенка? Объяснила, что мой Майкл подвергался воздействию дефолиантов во время службы во Вьетнаме. Доктор не был в курсе, но заверил, что беременные проходят множество тестов, позволяющих судить о состоянии плода. И посоветовал мне не беспокоиться.


Это не был день рождения Майкла. Не было это и годовщиной свадьбы. Просто мне захотелось, чтобы мой муж носил золотые часы.

Наконец, после долгих колебаний мне удалось отыскать нечто необычное – маленький механизм в квадратном корпусе, с белым циферблатом и золотыми точками вместо цифр. Циферблат опоясывали три золотых рамки, заводная головка была выполнена из настоящего сапфира. А ремешок я подобрала из кожи ящерицы.

Я гордо похвасталась подарком перед Холли. Она одобрила мой выбор, заметив при этом, что часы – весьма практичная покупка.

И вот я бережно доставила свое сокровище домой. Оно помещалось в очаровательной черной коробочке, отделанной синим бархатом. Я ждала мужа. Но, вернувшись с работы, Майкл наскоро перекусил и умчался кататься на лыжах – благо парк находился всего в двух кварталах от нашего дома. Вернулся он нескоро, уставший, принял ванну и отправился на боковую. Так что времени вручить ему подарок у меня не было.

Утром я специально проснулась пораньше и лежа наблюдала за ним. Спящим. Губы Майкла были полураскрыты и слегка улыбались, темные волосы разметались по подушке. Лицо его было необычайно красиво. Я жила с ним вот уже несколько лет, и до сих пор удивлялась, что такой красавец выбрал меня. Но иногда я ловила себя на мысли, что, несмотря на наличие мужа, в сущности, я – одинока. Я не могла понять, как это получается: мы накрепко связаны с Майклом, и в то же время существуем как бы в параллельных мирах.

Одевались мы каждый в своей ванной.

– Доброе утро, чертяка, – приветствовал Майкл свое отражение в зеркале.

Уже накрасившись и причесавшись, я все еще расхаживала по дому в ночной рубашке, а он уже натягивал свое синее пальто.

– У меня для тебя что-то есть, – сказала я ему, останавливаясь в дверях, спрятав заветную коробочку за спиной.

– Опаздываю, дорогая. Пора бежать!

– Ну, подожди. У тебя должно быть вот это, – сказала я и протянула подарок.

– Что «это», – он открыл коробочку. – Часы? Зачем? Ведь у меня же есть!

– Тебе что, не нравятся?

– Очень красивые, – согласился Майкл. – Но зачем они?

– Для тебя. Ведь у тебя не было хороших часов. Вот я их и выбрала... – Майкл вынул мой подарок из коробочки, снял свои часы из нержавейки с руки и примерил мой подарок.

– Спасибо, – искренне произнес он. – Еще никто и никогда не дарил мне такой красоты. Да я ее и не заслужил. – Он обнял меня и крепко поцеловал. – Я люблю тебя.

– И я тебя, Майкл.

В этот момент у нас все было хорошо. И я надеялась, что так и будет продолжаться всегда.

7

В 1980 году Пайпер вышла замуж.

В 1980 году Пайпер развелась.

Она сложила свои вещички в фирменные чемоданы, покидала их в багажник своей новенькой «тойоты» и тронулась в обратный путь – в Чикаго. А там устроилась работать психологом в больницу. Моя подруга любила работать со стариками. Возможно, с ними она чувствовала себя спокойнее.

Майкл потащил в прачечную две охапки грязного белья. Не забыл он прихватить с собой и газету, Я колдовала над обедом в честь Пайпер, а она в это время мерила кухню шагами и делилась своими наблюдениями за мужьями.

– Думаю, этот опыт пойдет мне на пользу. И я проведу остаток жизни монашкой. Мне никогда не везло на мужиков, поэтому в Книге Гиннеса под моей фотографией можно было бы написать: «Перевстречаласъ со всеми козлами».

– Да, это не самая лучшая характеристика для профессионального психолога, – прокомментировала я, открывая банку с грибным соусом. – Но я не могу понять – как человек мог подходить для совместной жизни в январе, а уже в марте с ним необходимо было разводиться. Ведь он не мог так быстро измениться, всего лишь за три месяца.

Вообще-то, для неудачницы в семейной жизни Пайпер выглядела прекрасно: особенно радовала глаз ее новая стрижка. Насколько я помню, впрочем, какие бы неприятности ни трепали мою подружку, она всегда выглядела как на картинке.

Я полезла в холодильник и извлекла из него банку горошка.

– Он был ужасен, – продолжала свои стенания Пайпер, – представляешь, он постоянно рассказывал о своей бывшей супруге. Ну что может быть хуже?

– Да, кстати, почему же если он был такой невыносимый, его бывшая половина все жаждала, чтобы он вернулся?

– Она и думать об этом не хотела, пока мы не поженились. Но не успел остыть свадебный пирог, как пошли телефонные звонки: «Милый, что-то случилось с кондиционером... Милый, я не знаю, как расставить мебель...» И «милый» как ужаленный несся к ней! Наконец у меня лопнуло терпение, и я заявила, чтобы он там и оставался! Альтернативы я не видела, – мою подругу передернуло.

– Ты все еще его любишь?

Пайпер сидела съежившись на белом кухонном табурете. Такая маленькая. Хрупкая. Брошенная. Но по-прежнему – элегантная.

– Именно сейчас я к нему полностью равнодушна. Это или хороший знак – я выше его, или плохой – я не владею своими чувствами.

– Гм. – Я уставилась в кастрюлю. – Могу поклясться, здесь требуется пояснение.

– Но я быстро успокоюсь, – заверила Пайпер.

– Да, в отличие от меня. – Я накрыла кастрюлю крышкой и отправила ее в духовку. – Уж очень трудно мне удается сохранять душевное равновесие.

– А тебе и не из-за чего его терять. В твоей жизни – все на месте. Майкл – это же просто чудо! У тебя хорошая работа, отличный домик! Мебель, – она махнула рукой в сторону гостиной. – Все ухожено, обжито.

– И, правда, здесь неплохо!

– Во всем чувствуется хозяйка, – продолжала восторгаться Пайпер. – Во всем, кроме этого вот плаката да деревянной утки.

– Это – вклад Майкла. – Я открыла дверцу под раковиной и бросила банки в мусорное ведро. – Он не заботится о красоте. Я всегда интересовалась его мнением, но он не желал тратить на все это деньги. Приходилось брать всю ответственность на себя.

– И это его раздражало?

– Нет. Во всяком случае, он никогда не давал это понять. – Я присела на табурет и вытянула ноги. – Мы никогда не говорим о деньгах. Каждый имеет собственный счет. Например – я оплачиваю продукты, он – походы в рестораны и кино. И все – довольны.

И что же, у вас нет ничего общего? – удивлению Пайпер, казалось, не было предела.

Я же не могла взять в толк – что здесь такого поразительного.

– Нет, – подтвердила я и устроилась поудобнее, закинув ногу на ногу. – Ничего, кроме этого домика. Знаешь, мы уже привыкли к такому разделению власти. К тому же, так трудно бывает прийти к согласию по крупному финансовому вопросу.

– Господи, Фрэнни! – голос Пайпер даже слегка подрагивал. – Но ты же ведешь себя так, будто собираешься расстаться с Майклом! А вы женаты уже семь лет. Какого рожна тебе нужно так активно отстаивать свою независимость? Ведь он – отнюдь не твой папа Джерри и не собирается делать ноги.

Не успела я придумать достойный ответ, как хлопнула входная дверь, и на пороге появился предмет нашего обсуждения, нагруженный аккуратными стопками свежевыстиранного белья.

– Я убегаю, – сообщил он и направился в сторону спальни.

– Фрэнни тут понемногу приводит меня в чувство, – объяснила ему Пайпер.

Я проследовала в спальню за мужем. Пайпер потянулась за мной.

– Куда это ты убегаешь? Когда? – ошарашенно допытывалась я, пока он раскладывал белье в шкафу. – А как же обед? Ведь я готовлю обед. Вернешься поздно? А то утром я улетаю в Лос-Анджелес, а до того – неплохо было бы нам побыть вдвоем.

– Ли Энн зовет, – так лаконично ответил он на мой взволнованный монолог.

– Она что, достала тебя в прачечной?

– Ну, это я звонил ей, – недовольно признался Майкл. – В прачечной есть телефон... Ах, да, ты же об этом и не знаешь... У нее плохой день. Опять этот парень ее кинул... Вот я и позвонил – поинтересуюсь, думаю, как у нее дела? – он вытащил из кучи пару свежих носков.

– Только ты уж, пожалуйста, здесь ничего не трогай. Я все аккуратно сложил.

– Хорошо, – обреченно согласилась я.

– Кто такая эта Ли Энн? – недоуменно вопрошала Пайпер.

– Она в порядке? – поинтересовалась я.

– Будет в порядке. А для этого я должен ее навестить. Уж очень мне не понравился ее голос по телефону, – говоря это, он быстро поменял носки. – Она что-то там несла насчет самоубийства.

– Самоубийства? – я никак не могла прийти в себя.

– Самоубийства? – поинтересовалась Пайпер. – Давай-ка я поеду с тобой. Я ведь психолог.

– С ней все будет в порядке, – с нажимом ответил Майкл. – Я только туда и – обратно. Только проверю...

– Ладно, – согласилась я. – Сколько тебя ждать?

– Вот только успокою ее – и сразу домой.

Майкл клюнул меня в щеку и церемонно распрощался с нашей гостьей.

– Кто такая эта Ли Энн, – приходя в себя от чересчур быстрой смены событий вновь поинтересовалась Пайпер.

– Одна из его коллег. Я ее не знаю, но по рассказам Майкла, они – словно брат и сестра...

Пайпер ошарашенно присела на край кровати и молча ждала объяснений.

– Ей действительно очень не везет на мужиков...

– А кому везет? – вздохнула Пайпер. – Кстати, тебе не кажется странным, что в семь вечера твой муж звонит какой-то бабе, а потом мчится к ней сломя голову? Это тебя не раздражает?

– Нет. Просто он – хороший друг.

– Ты самая оригинальная жена из всех известных мне, – констатировала Пайпер. – Или просто дура!

– Пора заглянуть в духовку, – уклонилась я от дальнейшего обсуждения. – Эти полуфабрикаты готовятся так быстро.

Мне показалось, что Пайпер одержима синдромом разведенной женщины. В ней не осталось ни капли доверия к мужчине.

Она отчалила в девять вечера. В девять тридцать я закончила сборы для завтрашней командировки. В десять я начала заводиться. Ну о чем это можно так долго говорить с этой Ли Энн? Со мной Майкл так долго никогда не говорил. Да ей плохо, а он так заботится о своих друзьях. Не может видеть их страданий. У него такое доброе сердце. Да он с минуты на минуту приедет.

В одиннадцать я обратилась в справочную и разыскала телефон этой подружки. В одиннадцать тридцать запас терпения у меня иссяк, и я набрала ее номер. Я считала гудки. Женский голос откликнулся после четвертого.

– Скажите, мой муж все еще у вас? – как можно более нейтральным тоном поинтересовалась я.

После длительной паузы последовало невнятное:

– Нет, уже нет. Он уехал минут десять назад... И спасибо вам, что отпустили его ко мне... Он, гм, очень... помог...

– Рада, – поздравила собеседницу я. – Спасибо... Всего доброго, – и повесила трубку.

Решив покончить с бессмысленным ожиданием, я нырнула в кровать. И через несколько минут услышала, как Майкл тихонько открывает входную дверь. Он осторожно прокрался в спальню.

– Я уже сплю, – раздраженно пробормотала я, уткнувшись в подушку. – Прекрати скрипеть.

– Уже ложусь.

– А я уже сплю. В постели, где давно следует находиться и тебе. Какого черта ты торчал там всю ночь?

– Но ведь я не собирался... Не преувеличивай, пожалуйста. – Так стало ясно, что во всем виновата уже я. – Мне не сразу удалось ее успокоить.

– Я ей звонила. По голосу не скажешь, что она собиралась наложить на себя руки.

– Звонила ей? – До меня донесся его глубокий вздох, я по-прежнему лежала, уткнувшись в подушку. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я хотела узнать – где, черт возьми, торчит мой муж, – произнесла я надменно. Голос совсем не походил на мой – в нем было столько злости. Я села в кровати и стала наблюдать, как Майкл разоблачается. Вот он методично одну за одной расстегивает на рубашке пуговицы, снимает ее и бросает на стул.

– Давай спать, – говорит он. – Все в порядке.

Он подошел к кровати, нагнулся и поцеловал меня в щеку.

– Пойду на кухню, выпью стаканчик соку, и сразу – в постель. – Я отвернулась.

– Сейчас вернусь, – повторил он и снова поцеловал меня.

А через какой-то миг я услышала с кухни его приглушенный голос. Я сняла трубку параллельного телефона.

– Майкл, повесь трубку! – зло приказала я. – Сейчас же повесь! – Она тут же бросила трубку. Он повесил. Я – бросила свою. Майкл вернулся в комнату и продолжил раздевание. При этом он все время тихонько поскрипывал дверцами шкафа.

– Я просто хотел убедиться, что твой телефонный звонок ее не выбил из колеи, – сказал он. – Ведь ты могла ее обидеть.

Он принялся болтать о погоде и об уличном движении. Его голос – я никогда не могла понять, как это у него получается – обладал просто гипнотической силой успокоения. Я постаралась еще теснее прижаться к подушке и принялась разглядывать темное пятно на ковре, покрывавшем стену. Наверное, кто-то что-то там разлил. Но это – не я. Это, должно быть, Майкл. Майкл с его расслабляющей болтовней. Я не могла отвести взгляда от этого пятна. Не могла и все тут. Что-то сломалось в наших с Майклом отношениях. Но я была слишком усталой, расстроенной и растерянной, чтобы докопаться до истины. Единственное, о чем я мечтала в эту минуту, – так это о том, чтобы, наконец, заснуть, а завтра поутру сорваться в командировку и выбросить все это из головы.

8

За все это мое отсутствие я только раз позвонила домой.

Да, долетела благополучно. Да, дела идут нормально. Майкл сообщил, что на выходные собирается с Бенни на рыбалку. Я сказала, что фильм, который мы с ним уже давно собирались посмотреть, как будто неплохой, и мы сможем сходить на него, как только я вернусь из Калифорнии. Темнота кинотеатра и большое скопление народа вокруг не дали бы разыграться здесь семейной сцене.

Муж давно прекратил мотаться в аэропорт встречать меня. Этот наш милый обычай канул в лету. И поэтому деньги, получаемые мной на такси, уже не проматывались в ресторане.

...Я была рада вновь оказаться в моей милой комнате, на моем белом диванчике с персикового цвета подушками. Свернулась калачиком в уголке и, перелистывая старый номер журнала «Вог», ожидала возвращения мужа с работы. Ведь мы должны были идти в кино. Через два часа я услышала звяканье ключей у входной двери. Села и стала напряженно ожидать явления мужа.

– О, я прекрасно провел время, – Майкл ворвался в комнату и, ослабив узел галстука, плюхнулся на диван. Поцеловав меня, добавил:

– Привет, как смоталась? Как провела день?

– Лучше, чем вечер, – зло откликнулась я. – Мы же собирались пойти в кино. А ты хотел прийти домой пораньше. Так с кем это ты «прекрасно» провел время?

С Ли Энн. Мы с ней немного прогулялись после работы. – Майкл, казалось, не замечал – в каком состоянии я нахожусь. – Ведь погода чудная! Ты сама-то сегодня гуляла? А мы так медленно шли, болтали, наслаждались погодой и... ну, ты же знаешь, как это бывает...

– Стоп. Ты гулял и болтал с подружкой, а я в это время сидела и ждала тебя. Я торчала здесь весь вечер! А как же наше кино?

– Черт, а я совсем о нем забыл, – смущенно пожал он плечами. – Ну, давай завтра сходим...

– Завтра мы никуда не сходим! Завтра я улетаю в Нью-Йорк! – закричала я.

– Вот, ты всегда улетаешь в Нью-Йорк, – обиженно констатировал Майкл.

– Это неправда, – возмутилась я.

– Правда. Тебя никогда не бывает дома. – Он встал с моего дивана и пересел в кресло. Нас как будто бы разделяла невидимая черта.

– Тебе это, по-моему, абсолютно до лампочки, – взорвалась я. – Когда я звоню тебе, отделываешься общими фразами. Ты всегда так занят! Смотришь баскетбол, или читаешь газету, или общаешься со своими «коллегами»!

– Но ведь они могут стать и твоими друзьями, если ты хоть раз поговоришь с ними. Во всяком случае, когда я разговариваю с ними, я вижу, что я им нужен. Взять хотя бы Ли Энн...

– А мне, значит, не нужен. – Я уставилась на него.

– Нет. Я тебе не нужен, – закричал Майкл. Его лицо покраснело. – Ты сама заботишься о себе. Все, что тебе нужно, ты достаешь сама, – он рубанул воздух рукой. – Купила этот дурацкий дом... эту дурацкую мебель... Тебе – никто не нужен.

Ошарашенная, я не могла взять в толк, как он мог додуматься до такого.

– Если ты не кормишь меня с ложки и не одеваешь меня, это не значит, что ты мне не нужен. Если кто-то не кричит на каждом углу, что ему кто-то нужен, это не значит, что она ни в ком не нуждается.

– Кричит на каждом углу? – Что?

Мы уставились друг на друга.

– Фрэнни, мне абсолютно непонятен ход твоих рассуждений. Я не знаю, о чем ты говоришь. Все это – сущая бессмыслица. Кстати, а вот Ли Энн я могу понять всегда.

– Потому что тебе с ней лучше, чем со мной! – закричала я.

– Что ты, конечно, нет, – выпалил Майкл. – Это не так. Ведь ты – моя жена. Я же ей – просто друг. Ну, нравлюсь я ей чуть-чуть, ну и что? С ней мне легко говорить, потому что... – он замялся.

– Почему «потому что»?

– Потому что она никогда не разочаровывается во мне, – закончил он тихо и на минуту задумался.

– А я? – от волнения у меня перехватило голос.

– Да, Фрэнни, – ответил Майкл. Он закрыл лицо руками и протер глаза. – И я постепенно ощущаю это.

– Но ведь я люблю тебя! – В моих словах было больше протеста, чем признания. – И все, чего я хочу, – это тебя! Ты – сильный и уверенный в себе.

– Возможно, я не тот человек. – Руки Майкла опали. Он посмотрел на меня так, будто мог читать мои мысли. – Может быть, ты просто придумала меня?

– Не понимаю.

– Ли Энн не строит иллюзий относительно того, какой я есть на самом деле.

«Черт, да что он заладил: «Ли Энн да Ли Энн». Что за дурацкое имя! Постоянно упоминает ее. Эта девчонка просто превратилась в настоящий дамоклов меч, на волоске висящий над моим замужеством!» – пронеслось у меня в мозгу.

– Майкл, ты... – слова застряли у меня в горле. Прочувствованный давно вопрос, наконец, обрел форму. Он пытался сорваться у меня с губ, но быстро отступил. Как будто само произнесение роковых слов означало признание имеющего место факта. – Майкл... у тебя что, роман с Ли Энн?

– Роман? – удивленно воскликнул он, подняв глаза. – Ты имеешь в виду, сплю ли я с ней?

– Да! – бросила я, ошеломленная своей смелостью. – Роман! Ты спишь с ней! И не смей говорить, что я тронулась или что у меня больное воображение. Только ответь на вопрос.

– Нет! – просто сказал Майкл, глядя мне прямо в глаза и наблюдая за моей реакцией.

Какое-то мгновение я думала, что его «нет» означает нежелание отвечать на вопрос, но он почти сразу же добавил:

– Нет, это совсем не так. Мы не любовники. И тебе не стоило так говорить.

Я почувствовала, что от сердца слегка отлегло. Кажется, я получила отсрочку для исполнения смертного приговора.

– Хорошо. Ладно. Просто мне было необходимо знать. Понимаю – это был не самый умный вопрос. Просто мне непонятна суть ваших отношений. Вы часто встречаетесь, ты о ней много рассказываешь – я не знала, что мне и думать. Во всяком случае, сейчас мы расставили точки над «и», и нет смысла развивать эту тему дальше.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20