Вечная тайна футбола

Боюсь, что русские методы тренировки и игры в футбол являются революционными и, на наш взгляд, быть может, неанглийскими. Тем не менее, как сказал писатель Герберт Уэллс, мы должны «приспособиться или погибнуть…».

19:9 – подходящий счет

Последний, четвертый, матч своего турне по Великобритании мы проводили с неоднократным чемпионом Шотландии популярным клубом «Глазго Рейнджере». Атмосфера перед встречей с ним была, я бы сказал, напряженной. По всему чувствовалось, что здесь нас хотят во что бы то ни стало обыграть. Любители футбола, завидев нашу команду на прогулке, на пальцах обязательно показывали, с каким именно счетом победит «Рейнджере», – 3:0, 5:0, даже 10:0. Надо сказать, что Шотландия и Англия всегда были непримиримыми футбольными противниками. Шотландцы никогда не сомневались в том, что они сильнее англичан (те, в свою очередь, имели совершенно противоположное мнение). В случае с нами для шотландцев делом престижа было добиться того, чего не смогли сделать англичане, – выиграть у «Динамо».

Тут уж я своими глазами мог убедиться в том, какой интерес у жителей Глазго вызывал матч. Приезжая на тренировку, мы видели огромные очереди у касс стадиона. Их открытия ждали подолгу. Люди приходили сюда со своими креслами, раскладушками и коротали время, сидя или лежа на них.

Около 120000 зрителей заполнили 28 ноября 1945 года стадион «Айброкс». Состав на игру мы выставили такой: Хомич, Радикорский, Семичастный, Станкевич, Блинков, Орешкин, Архангельский, Карцев, Бесков, Бобров, С. Соловьев. Во втором тайме получившего травму Боброва сменил Н. Дементьев.

У соперников производила впечатление центровая тройка нападения: Галлинг, Смит, Рэе. Все рослые и мощные, как на подбор. Бороться с ними было крайне тяжело.

Стадион неистово поддерживал свою команду. Тем не менее уже на 3-й минуте мы повели в счете – 1:0. Василий Карцев метров с двадцати со штрафного удара послал мяч в ворота «Рейнджерса».

Вскоре шотландский арбитр Томпсон назначил в ворота «Динамо» 11-метровый. Бил Смит. Наш вратарь, однако, отразил его удар, парировав, таким образом, второй пенальти за время турне.

Удачно в эти минуты, как и во время всего турне, действовал наш полузащитник 27-летний сибиряк Всеволод Блинков. Б 1939 году я обратил на него внимание как на отличного хоккеиста и пригласил из новосибирского «Динамо» в нашу команду. Когда окончился зимний сезон, выяснилось, что Блинков хорошо играет и в футбол. Как и Семичастный, он был разносторонним спортсменом – занимался гимнастикой, баскетболом, а потом стал и одним из ведущих игроков страны в хоккей с шайбой.

Тренировался Блинков, можно сказать, не щадя себя. Был oн ловок и быстр, отличался большой выносливостью и смелостью. Постоянное общение в команде с игроками высокого класса помогло ему вырасти в настоящего мастера футбола. На протяжении многих лет Блинков считался одним из лучших полузащитников страны. Простой и дружелюбный, он для всех и всегда был хорошим товарищем.

Закончив играть, Блинков стал авторитетным тренером, работал с разными командами, в том числе, конечно, и с московским «Динамо».

…На 24-й минуте мы уже выигрывали 2:0. И вновь гол забил Василий Карцев – характерным для него хлестким ударом, на который вратари обычно не успевали реагировать, поскольку он бил, как правило, в неожиданный для них момент. Не скрою, я питал особые симпатии к этому нападающему, прежде всего за тонкое понимание игры. Карцев всегда улавливал мгновение, когда партнер готов был сделать ему передачу, и молниеносно устремлялся на свободное место. У него была очень высокая стартовая скорость, причем соперник практически никогда не мог угадать, когда и куда он рванется. Получая мяч в зоне обороны соперника, Карцев мгновенно готовил его для удара и тут же бил резко и точно.

Карцеву в то время было 25 лет. Раньше он играл в «Локомотиве», а в 1940 году его пригласили в нашу команду. Человек грамотный, начитанный. Вот только постоянно пекся о своем здоровье, поскольку телосложение имел хрупкое. Привычка у него была со всеми разговаривать на «ты». Чувствуя, что предстоит тяжелая тренировка, случалось, подходил ко мне и говорил: «Знаешь, что-то я чувствую себя неважно, дал бы мне отдохнуть». Я обычно отвечал: «Вася, тренироваться обязательно надо», но нередко делал ему поблажки, давая меньшую нагрузку, чем другим. И в игре Карцев выполнял меньший объем работы в сравнении с партнерами, но зато его коэффициент полезного действия был необычайно высок. Талантливейший футболист!

Пытался он стать тренером, но неудачно. Когда его команда рязанский «Спартак» выходила на поле, он спустя несколько минут уходил в раздевалку – нервы не выдерживали. Расстроенный, говорил: «Чего смотреть, они ж играть не умеют, а вот как научить их – не знаю». И стал Карцев работать по своей старой профессии – радиомехаником на одном из рязанских заводов.

…Перед самым перерывом Смиту удалось сократить разрыв в счете. А во втором тайме шотландский арбитр Томпсон назначил второй 11-метровый в наши ворота, и Янг сравнял результат – 2:2. Я никогда не имел привычки искать причины неудач своей команды в судейских ошибках. Но в том случае, мне кажется, арбитр погрешил против истины. Никакого нарушения правил в борьбе с шотландским форвардом наш защитник Радикорский не допустил, и судья в поле назначил поначалу свободный удар от ворот «Динамо», но потом, посовещавшись с помощником, переменил решение и показал на 11-метровую отметку. Довлел над ним, наверное, тот ажиотаж, который создали шотландские газеты перед матчем, провозглашая обязательность успеха «Глазго Рейнджерса».

Ничейный счет сохранился до конца встречи. Мэр города Глазго обратился к нам с письмом, в котором говорилось, что десятки тысяч шотландцев очарованы игрой московского «Динамо». Он выразил нам наилучшие пожелания и просил передать сердечный привет жителям Москвы и всего Советского Союза.

Так завершилось наше турне по Великобритании. Два матча мы выиграли: у «Кардиффа» – 10:1 и «Арсенала» – 4:3, два свели вничью – с «Челси» – 3:3 и «Глазго Рейнджерсом» – 2:2. О поездке «Динамо» вышли документальные фильмы, а «Молодая гвардия» издала книгу «19:9» (это общий счет наших игр).

Ученики и учителя

Сейчас, когда на нашу поездку я смотрю как бы с вершины лет, понимаю, какое большое дело сделала тогда команда московского «Динамо». Мне до сих пор приходится встречать людей, которые, вспоминая те годы, непременно замечают: «Именно в те дни я начал увлекаться футболом…». Большую роль тут, конечно, сыграли радиорепортажи Вадима Синявского. Он был как бы связным между нами и Родиной.

Находясь в Великобритании, мы всегда ощущали себя частичкой нашего великого народа. С первых дней пребывания на чужой земле в адрес динамовцев шли и шли телеграммы изо всех уголков Советской страны. Нас ободряли, поздравляли, желали успехов. Чувствовалось, что люди обращаются к нам от всего сердца. Думаю, мы достойно защитили честь советского футбола. На всю жизнь я сохранил чувство благодарности за это ко всем игрокам команды.

И своей игрой и корректным поведением во время матчей футболисты московского «Динамо» снискали себе уважение во всей Великобритании. О наших успехах узнали и в других странах. Известно, что за рубежом тогда появилось немало футбольных команд, названных в нашу честь «Динамо».

Британцы, наслышанные во время войны о подвигах советского народа, встречали нас как непосредственных его посланцев. Подавляющее их большинство впервые видело советских людей, о жизни которых они знали очень мало. И тут выяснилось, что мы умеем хорошо играть в национальную игру британцев – футбол. И это их восхитило больше всего.

«Ученики, приехавшие в Англию учиться, повышать класс футбола, более подходят на роль учителей». Не будем преувеличивать значение этих слов, высказанных в то время в одной из английских газет. Но факт остается фактом: британцы смотрели на нашу игру, раскрыв от удивления глаза.

Помню, как только мы приехали в Лондон, нас пригласил к себе генеральный секретарь Английской ассоциации футбола Стэнли Роуз, будущий президент ФИФА. Он был очень любезен. В ходе беседы стали вместе с Николаем Латышевым уточнять некоторые тонкости правил игры, с тем чтобы на поле не возникли разногласия. Роуз принялся сам показывать различные приемы и объяснять, как должен реагировать на них арбитр. В этот момент я про себя подумал: «По-видимому, он считает, что мы о футболе имеем смутное представление».

Потом уже в своей книге Стэнли Роуз написал: «Московское „Динамо“ стало той командой, которая впервые после второй мировой войны показала нам новый, непривычный для нас футбол. В Англии все преклонялись перед героизмом, мужеством и отвагой русских во время войны, и чувство восхищения и благодарности вылилось в особенно теплый прием, оказанный советским футболистам. „Динамо“ оправдало свое название, играя динамично и передвигаясь по всему полю с неослабевающей энергией. В Англии мы впервые увидели, какой большой объем работы должен выполняться в современном футболе… Наблюдая за московским „Динамо“, я пришел к выводу, что нам есть чему у него поучиться».

Подведем итоги

Помните замечание центрального защитника «Арсенала» Бернарда Джоя о том, что динамовцы сумели объединить тренировку в технике игры с программой физической подготовки, в то время как у британцев они рассматривались как два отдельных компонента? А ведь эта проблема актуальна до сих пор. И разве нам не известны тренерские концепции, в которых и сейчас техника и физическая подготовка рассматриваются как два отдельных компонента.

Сорок лет назад наши футболисты, как ни странно это звучит ныне, не уступали в технике лучшим британским профессионалам. Почему? Видимо, потому, что учебный процесс тех времен, основанный на опыте многих футбольных поколений и на тренерской интуиции (а это качество, как бы иронически ни улыбались некоторые нынешние специалисты, одно из важнейших в профессии тренера), отвечал требованиям дня.

Мы тогда на тренировках очень много работали с мячом. Это давало возможность футболистам совершенствовать технику, а следовательно, и повышать класс игры.

Было бы, однако, ошибкой считать, что в то время нам нечему было учиться у британских футболистов. Наши соперники виртуозно владели мячом, снайперски били по воротам, отлично играли головой. И мы учились.

Возникает вопрос: какой же все-таки тогда был уровень советского футбола? Британцев мы, можно сказать, ошарашили. А в сравнении с другими? Хочу напомнить еще об одной поездке московского «Динамо» – в 1947 году в Скандинавию. Тогда наша команда обыграла клуб «Норчепинг» в Стокгольме и «Гетеборг» с одинаковым счетом – 5:1. А спустя год сборная Швеции, основу которой составили футболисты «Норчепинга» и «Гетеборга» во главе со знаменитыми Гуннаром Нордалем, Нильсом Лидхольмом и Гуннаром Греном, стала олимпийским чемпионом. Вот так!

Сорок с лишним лет прошло. Многое за это время в футболе изменилось. Советские футболисты давно уже пользуются заслуженным авторитетом на международной арене. А все началось, мне кажется, с нашего прыжка в неизвестность – на родину футбола, оказавшегося в конце концов прыжком в известность!

Глава 5. Как рождаются чемпионы

Меня и сейчас, когда я вспоминаю историю нашего соперничества в первых послевоенных чемпионатах страны с командой ЦДКА, охватывает волнение. Какой накал борьбы, какие драматические ситуации!

1945 год – мы уверенно выигрываем первенство.

1946 год– безоговорочно проигрываем.

1947 год – при равенстве очков судьбу золотых медалей решает соотношение забитых и пропущенных мячей. У ЦДКА оно лучше на 0,01.

1948 год – за четыре минуты до конца последнего матча первенства мы уже чувствуем себя чемпионами, так как счет 2:2 нас устраивает, но в этот момент Всеволод Бобров забивает третий мяч в ворота «Динамо»…

1949 год – московское «Динамо» на шесть очков опережает ЦДКА, в пятый раз в своей истории становится чемпионом и устанавливает рекорд результативности первенств, который не побит до сих пор, – 104 мяча.

Широкая публика вряд ли знала о том, что старшие тренеры двух непримиримых соперников соседствуют не только в турнирной таблице, но и живут в одном доме, больше того – на одной лестничной площадке. Не одну бессонную ночь провели мы, разделенные лишь стенной перегородкой, обдумывая планы предстоящих игр наших команд… Но когда встречались, разговор шел о чем угодно, только не о делах «Динамо» и ЦДКА. Борис Андреевич Аркадьев и тут проявлял высшую деликатность, опасаясь быть неправильно понятым. Я отвечал тем же.

Московское «Динамо» и ЦДКА. В составах этих команд играли тогда почти все лучшие советские футболисты. Вот почему их преимущество в чемпионатах над остальными соперниками в ту пору было столь ощутимым. Другие клубы проявляли себя лишь временами, на каком-то этапе первенства или в кубковом турнире, дистанция которого коротка – на несколько встреч собраться всегда можно.

Откуда же возник феномен ЦДКА?

Команда лейтенантов

Еще перед войной московская армейская футбольная команда получила неплохое пополнение в свою линию атаки. Сначала Григория Федотова из «Металлурга», затем Алексея Гринина из «Динамо» и Валентина Николаева из «Локомотива». Спустя некоторое время коллектив пополнил Владимир Демин из «Спартака», а вслед за ним и Всеволод Бобров, переведенный в Москву из Омска, где был курсантом военного училища. Цепь, как говорится, замкнулась – была создана прекрасная пятерка нападения. Собственно говоря, атака и принесла славу ЦДКА.

Чуть попозже в рядах армейцев появились молодые полузащитники Вячеслав Соловьев и Алексей Водягин, еще более усилившие атакующий потенциал команды.

Впрочем, и в обороне ЦДКА имел немало сильных игроков. Хорош был мощный и атлетичный вратарь Владимир Никаноров. Умными и техничными действиями выделялся центральный защитник Иван Кочетков. Несмотря на невысокий рост, он неплохо играл головой. Но самым сильным его качеством был точный выбор места.

В чем вообще я вижу искусство игры защитника? В умении вовремя оказаться в том месте, где надо сыграть или на перехвате, или персонально против соперника, или подстраховать партнера. Такое возможно лишь в том случае, если ты умеешь читать игру, то есть предвидеть возможное развитие атаки командой противника. Но и это еще не все. Защитник, внимательно следя за событиями, обязан постоянно пласироваться, или, говоря другими словами, медленно передвигаться в направлении тех участков поля, где, как он ожидает, ему придется вступить в действие, сокращая дистанцию на такое расстояние, какое позволит ему вовремя поспеть на дело. Иван Кочетков обладал этими качествами, чем и был ценен.

Впоследствии у армейцев появились такие неплохие защитники, как Анатолий Башашкин, Юрий Нырков, Владимир Чистохвалов, и их оборона стала надежным щитом «команды лейтенантов», как тогда ее называли.

В создании столь сильного футбольного коллектива, безусловно, чувствовалась рука Бориса Андреевича Аркадьева. Подготовить команду физически он умел отменно. Техника футболистов тоже постепенно совершенствовалась. Тактика же была выбрана в соответствии с возможностями игроков. Сам Аркадьев говорил о ней так: «Команда ЦДКА играет преимущественно пасом на соседа. Ее передачи коротки и быстры. Атаки ЦДКА не прекращаются с потерей мяча, так как некоторая кучность нападения позволяет сразу же начать борьбу за потерянный мяч, что в целом создает устойчивый напор и территориальное преимущество команды над противником в течение игры».

Действительно, нападение было сильнейшей линией в ЦДКА – мобильной, энергичной, и атаки поэтому команда могла вести непрерывно.

На правом краю нападения армейцев играл мой бывший партнер по «Динамо» Алексей Гринин – примерный дриблер, владевший разнообразными финтами. Когда он вел мяч, атаковать его опрометчиво я не рекомендовал никому. Игроки такого типа, как Гринин и Трофимов, очень тонко чувствовали слабости позиции противостоявшего им защитника и с помощью ложных движений усугубляли их.

У мощного и напористого Гринина был хорошо поставленный удар. Даже большому мастеру простительно порой ошибиться и пробить в силу разных причин, скажем, на метр-два в сторону от боковой стойки. Но если мяч частенько идет выше ворот, то это значит, что удар у футболиста не поставлен, что технически он выполняется неверно. Гринин практически выше ворот не бил.

Про правого полусреднего армейцев Валентина Николаева можно сказать, что был он очень вынослив и техничен, успешно занимался организацией атаки и в то же время много забивал. Гедкое сочетание. Он маневрировал по полю, выматывая своего опекуна до предела, держал прочную связь с партнерами, сам мог неожиданно выскочить к воротам соперника и завершить комбинацию. Николаев владел, как мы говорим, крутой обводкой. Двигаясь на большой скорости, он вдруг резко останавливался и ногой убирал мяч под себя. Защитник в этот момент по инерции проскакивал мимо, а нападающий получал возможность осмотреться и решить, как лучше сыграть дальше – или пас партнеру отдать, или продолжить движение самому. Мастерски пользовался Николаев и сменой скорости – шел тихо-тихо, и вдруг рывок. В этом его чем-то напоминает киевский динамовец Александр Заваров.

На левом краю нападения у ЦДКА выступал Владимир Демин – игрок шустрый и неприятный для защиты. В любой момент он мог, используя ловкость и высокую начальную скорость, устроить переполох в штрафной соперника, хотя, замечу, Демин все-таки был не столь изобретателен, как его партнеры, и большей частью действовал механически, играя одинаково против каждого противника.

Впятером Гринин, Николаев, Федотов, Бобров и Демин представляли большую силу.

Кто кого?

После того как московское «Динамо» с таким блеском провело сезон 1945 года, спад, который произошел у команды в следующем чемпионате, оказался неожиданным для многих, в том числе и для меня.

Потом я, конечно, все проанализировал и понял, в чем было дело. Началось с того, что не сложился у нас подготовительный период (в ту весну в Гагре, где мы тренировались, лили бесконечные дожди, футбольные поля пришли в негодность, и команда осталась без необходимой игровой практики). Но это было далеко не главной причиной наших неудач. Трудным оказалось для многих игроков испытание славой. Психологический момент, безусловно, сложный. Вроде бы только создали команду и сразу стали чемпионами, да еще удачно с британскими профессионалами сыграли. Столько похвал наслушались, такими знаменитыми стали, что голова кое у кого закружилась. Как рассуждали в команде? Состав у нас прежний остался, играем хорошо – значит, успех гарантирован. Одни недобросовестно к подготовке отнеслись, другие – к играм, вот и пошло все кувырком.

И я, разумеется, как старший тренер промахов по молодости лет наделал, проще говоря, вожжи отпустил и не подхлестнул вовремя футболистов, требовательность к ним чуть снизил. Да, признаться, в какой-то момент тоже подумал, что все по накату пойдет. В ряде матчей еще и с составом не угадал.

Стишок даже язвительный в наш адрес тогда появился:

Да, ваша слава высока:

Страна футбола пройдена парадом,

Но Англия в тумане далека,

А ЦДКА всегда бывает рядом.

Хорошо еще, в конце сезона наладили порядок и в итоге заняли второе место.

Два следующих сезона подряд мы вновь занимали только вторую строчку в турнирной таблице, но уже при абсолютном, я считаю, равенстве сил с ЦДКА. В чем-то нам просто фатально не везло.

В 1947 году московское «Динамо» закончило чемпионат, набрав 40 очков при соотношении мячей 57:15. В этот момент ЦДКА имел 38 очков и соотношение мячей 56:16. Но в запасе у армейцев оставалась игра в гостях со сталинградским «Трактором». Тогда в случае равенства очков первое место присуждалось команде, имеющей лучшее соотношение забитых и пропущенных мячей. Несложно вычислить, что ЦДКА была необходима победа со счетом 5:0. Именно с таким счетом армейцы выиграли матч и получили над нами микроскопическое преимущество – в одну сотую мяча. До счета 0:3 футболисты «Трактора» сражались изо всех сил, причем в одном эпизоде мяч после дальнего удара их нападающего Шведченко угодил в перекладину (если бы этот гол был забит, ЦДКА, чтобы опередить нас, надо было бы выиграть со счетом 9:1), но затем как-то сразу сникли, и соперник добился желаемого.

После такого итога первенства положение о нем было изменено, и с тех пор в случае, если лидеры набирают одинаковое количество очков, вопрос о чемпионском звании решается в переигровке. Это, конечно, более справедливое правило.

В следующем сезоне команды, оспаривающие титул чемпиона – «Динамо» и ЦДКА, – встретились в последнем матче турнира. Мы опережали армейцев на очко, и нас устраивала ничья, но о ничьей, разумеется, и разговора не было. Играть на ничью – заранее обречь себя на неудачу.

Матч мы проиграли – 2:3. Я не могу за это поражение бросить упрек ни команде, ни себе.

Несмотря на дождь и тяжелый грунт, встреча прошла на очень высоком уровне. Не зря матч вошел в историю нашего футбола.

Скоростная, высокотехничная игра обеих команд доставила истинное удовольствие зрителям. Футболистам в столь напряженной борьбе не удалось избежать ошибок. Защитник армейцев Иван Кочетков во втором тайме после подачи Савдунина срезал мяч в свои ворота, в результате чего счет стал 2:2. Бытовало мнение, что после этого наша команда отошла назад и стала играть на удержание выгодного ей результата, за что-де и поплатилась. Неверное суждение. В оставшееся время футболисты ЦДКА в самом деле атаковали больше, положение вынуждало их к этому, но ни о какой глухой обороне с пашей стороны не могло быть и речи.

За четыре минуты до финального свистка таллинского арбитра Эльмара Саара Иван Кочетков со своей половины пошел в атаку, сделал передачу на ход Вячеславу Соловьеву, тот пробил, мяч попал в штангу, отскочил в поле, и набежавший Всеволод Бобров послал его в сетку. Так еще раз были сокрушены наши надежды. То одна сотая мяча, то злополучные четыре минуты. Я и сейчас отчетливо помню последнюю результативную комбинацию армейцев. Когда Иван Кочетков двинулся с мячом в атаку, он прошел буквально рядом с нашим нападающим, который не сделал даже попытки его атаковать, хотя мог в этом случае изменить всю ситуацию. Конечно, скажете вы, знай, где упадешь, соломку бы положил. Но я с тех пор всем футболистам, которых тренировал, внушал, что в игре мелочей не бывает. Знаешь ты или не знаешь, что произойдет, а должен делать на поле все, что в твоих силах и возможностях.

Был у меня такой случай в пятидесятые годы в тбилисском «Динамо», когда я там работал. В одном из матчей нападающий Николай Тодрия, хотя он уже безнадежно опаздывал на передачу партнера, все равно побежал к воротам. Тут возьми и случись такое: вратарь довольно легкий мяч выпустил из рук, а Тодрия тут как тут – и забил гол.

После матча я его в присутствии товарищей спрашиваю:

– Знаешь, почему ты забил? Тодрия, подумав, отвечает:

– Потому что побежал…

– Правильно, – говорю я, обращаясь уже ко всей команде. – Теперь вы поняли, что никогда нельзя выключаться из игры, каким бы безнадежным ни выглядело для вас положение? Бегать надо в игре постоянно. С умом, конечно, вот как это показал сегодня Тодрия…

Наглядный пример иной раз стоит многочасовых теоретических внушений.

Большой успех киевских динамовцев, когда они выиграли и Кубок обладателей кубков европейских стран, и чемпионат страны в 1986 году, кстати, во многом связан с тем, что их игроки постоянно двигались по полю, совершали многочисленные скоростные рывки, не прикидывая перед этим, много ли у них шансов на успех. Шли, что называется, всегда до конца и заставляли соперника самого ошибаться. Сколько благодаря этому они «лишних» мячей забили, сколько раз себя от неприятных атак уберегли!

В 1949 году мы с ЦДКА за все прежние обиды сполна рассчитались. Как захватили со старта лидерство, так и не выпустили его из рук до конца.

Мне не раз приходилось слышать горячие дискуссии на тему: у кого же все-таки была в те годы сильней пятерка нападения – у ЦДКА или «Динамо»? Понимаю некоторую условность обсуждения этого вопроса, знаю, что у каждого – свои вкусы, взгляды, соображения. Расскажу, как я, тренер одной из этих команд, лицо, безусловно, заинтересованное, оценивал ситуацию тогда, в сороковые годы.

Перед встречей наших клубов друг с другом ясно было одно: нападение и у той и у другой команды превосходит в классе оборону соперников. Вопрос стоял так: если наша защита справится с их нападением, то паше нападение их защиту переиграет.

Итак, Гринин или Трофимов? Я считал, что они могут принести примерно одинаковую пользу своим командам. Трофимов играл, правда, чуть эффектнее и оригинальнее, более хитро мог пас отдать или обводку применить, а это всегда трогало зрителей. У Гринина зато с ударами по воротам дело обстояло намного лучше.

Николаев или Карцев? Игроки они, конечно, совершенно разного характера. Первый из них мог набегать за игру столько, сколько второму и не спилось. У Карцева был такой расчет: пусть ты сделаешь десять рывков, а я пять, но зато в завершающей части атаки принесу больше пользы. Полагаю, что сейчас некоторые наши тренеры отвергли бы игрока типа Карцева, посчитав, что незачем держать его в команде, раз он не бегает весь матч. Мы же умышленно снижали ему нагрузки в игре, поручая неутомимому Трофимову отрабатывать за него в обороне, и за счет этого получали от Карцева больший эффект в атаке, поскольку он постоянно держал оборону соперника в напряжении. Николаев играл прекрасно, но он все-таки большей частью находился вдали от ворот, а это еще не непосредственная угроза. От Карцева же, если чуть прозеваешь, жди неприятностей.

Сошлюсь тут и на Аркадьева, который однажды высказал такое мнение: «Динамовский полусредний Карцев при всем его пассивно-выжидательном, а иногда просто бездеятельном поведении на поле вызывает, пожалуй, наибольшие опасения и тактические предосторожности в стане противника. И это потому, что, владея быстрым бегом, он не упускал случая на скоростном рывке выйти с мячом на ворота и забить гол».

В футболе не все однозначно, тем он и хорош, в том и кроется его вечная тайна.

На первый взгляд игра Карцева и мои заключения о ней противоречат тому, что я говорил несколько выше об обязательном участии каждого футболиста во всех возможных эпизодах матча. Но нет правил без исключений. Всякий тактический план на игру бывает хорошим только тогда, когда он предусматривает максимальное использование лучших качеств футболистов. Яркая индивидуальность Карцева требовала к нему особого подхода, и мы его находили, что в конечном счете оборачивалось пользой для команды.

Федотов или Бесков? В лучшие времена, до того, как он получил две тяжелые травмы, Федотов, может быть, играл и посильнее – и авторитет у него был повыше, и маневрировал более широко. Но в послевоенные годы Бесков уже превосходил его тем, что чаще участвовал в игре – он и сам мог в атаке остро и результативно сыграть и партнерам хорошие возможности создавал. Федотов же играл в основном для партнеров, прежде всего для Боброва. И среди футболистов тогда стало складываться мнение, что он только для других играет, а это в какой-то степени психологически действовало на самого Федотова. Он вроде с этим смирился. Когда же на поле делаешь одно дело, пусть даже делаешь его отлично, то сопернику к тебе приноровиться легче, а вот к тому, кто играет более разнообразно, – труднее. Поэтому я считаю, что Бесков в решающей фазе атаки имел преимущество в сравнении с Федотовым, что делало его в то время более опасным игроком.

Бобров или Малявкин? Игроки они тоже совершенно непохожие, как Николаев и Карцев. Малявкина можно было называть и оттянутым нападающим и атакующим полузащитником. Подвижность у него была недостаточная, зато мог хитро и точно сыграть в пас, создать благоприятную ситуацию для партнера. Сам угрожал воротам сравнительно редко, хотя был случай в международном товарищеском матче с софийским «Локомотивом», когда он забил два мяча, а ленинградскому «Зениту» в памятной для пас встрече 1949 года, когда мы, лидеры, сошлись лицом к лицу, даже сразу три. В целом же, конечно, Малявкин уступал Боброву. В своих оборонительных планах соперники уделяли ему гораздо меньше внимания, чем мы армейскому бомбардиру, сдержать которого для нас было целой проблемой.

Сергей Соловьев или Демин? Тут, мне кажется, перевес был на стороне нашего форварда. Если Демин считался для защиты соперника игроком неприятным, то Соловьев – крайне неприятным. У Соловьева была короткая голень, что позволяло ему бить по мячу практически без замаха, как бы мощным щелчком, и поэтому все его удары, когда он на высокой скорости врывался в лагерь соперника, были неожиданны для вратарей.

За долгие годы соперничества мы, естественно, досконально изучили друг друга, хорошо знали, как будет действовать тот или иной футболист, по не всегда и не все рассчитаешь до конца. Многое зависело от того, как заладится игра у нападающих той или другой команды, насколько уверенно сумеют им противостоять в конкретном матче защитники.

В целом же, я считаю, силы у нас были примерно равные, о чем, собственно говоря, и свидетельствуют результаты первых пяти послевоенных чемпионатов. В 1945 году мы обогнали ЦДКА на очко, в 1946-м – они нас на четыре, в 1947-м показатели были равными, в 1948-м – они на очко впереди, в 1949-м – мы впереди на шесть очков… Интересно, что в четырех из этих пяти турниров динамовцы забили больше мячей, чем армейцы.

Почему именно этот период я анализирую? Потому, что на него пришелся как раз расцвет игры двух наших команд и лучших ее футболистов. Позже составы начали меняться. У ЦДКА прекратил играть Федотов, в ВВС ушел Бобров… Возраст давал о себе знать и многим известным игрокам «Динамо».