Абсолютный воин - Бешеный Пес

Волна тепла, накатившая справа, могла показаться игрой воображения, но диверсант точно знал, что это не так. Противник медленно приближался к сидящему лейтенанту, листик за листиком раздвигая кустарник и почти не дыша. Вот шорох движений, и запахи слились в одной точке пространства, а через минуту к ним присоединился отчетливый тепловой фон. Саша мог даже определить, насколько высоко от земли находится голова врага. Охотник шел пригнувшись, слегка подгибая ноги в коленях, чтобы в случае опасности тут же прыгнуть либо на Комарова, либо в сторону.

Противников разделяли сантиметры, когда Саша поднял сжатую в кулак руку и без замаха, чтобы враг не услышал звук рассекаемого кулаком воздуха, резко ударил охотника в лицо. Обычно такого удара хватало на приличный нокаут. Противник рухнул на землю, а Комаров подхватил оружие и бросился в воду.

Рассматривать, кто выступает в роли преследователя, а тем более – разоружать его, лейтенант не стал. Все-таки это был зачет, а не боевая операция, и лишать товарища возможности продолжить обучение, с точки зрения Комарова, было бы неправильно.

Река оказалась широкой, холодной и быстрой. Снаряжение было упаковано в непромокаемый мешок и потому плыть не мешало, однако одежда и подсумки упрямо тянули на дно. В воде Комаров всегда чувствовал себя уверенно и потому, отметив, что в озере было прохладнее, но не приходилось бороться с течением, тут же об этом забыл. Теперь все его внимание было сосредоточено на одном из деревьев, которое выделялось среди прочих на фоне начинающего светлеть неба и служило лейтенанту ориентиром. Течение снесло его довольно далеко от расчетной точки, и, когда Саша вернулся к ней вдоль берега, дежуривший на втором контрольном пункте инструктор уже начал беспокоиться.

– Выбрался? – Инструктор облегченно вздохнул.

– Все лучшее в нашей стране не тонет, – весело ответил Комаров. – Укладываюсь в график?

– На тридцать минут опередил, – одобрительно ответил офицер. – Такими темпами ты и на завтрак можешь успеть.

– Не скучно здесь торчать? – Воспользовавшись моментом, Саша сбросил снаряжение и ботинки, а затем, отжав носки и одежду, принялся снова одеваться.

– Да мне-то что? Сейчас дождусь еще одного – и отдыхать, мое дежурство до семи...

– Ну, к семи он, пожалуй, очнется. – Комаров усмехнулся и, застегнув последний ремешок, двинулся дальше.

Теперь ему предстояло найти пресловутый «объект» и, правильно определив его наиболее уязвимые точки, заложить в них взрывчатку. Как добиться максимальной эффективности взрыва, курсантов учили довольно долго, и Саша усвоил все уроки на «отлично».

В поисках хорошо замаскированного объекта Комаров потерял все сэкономленное время. Несмотря на рассвет, тайга не желала выдавать свои тайны. Она упрямо скрывала секретный бункер в тени елей и только что обросших свежими иглами лиственниц. Саша с досадой плюнул и уселся на ствол поваленного дерева. Удача почему-то никак не желала повернуться к лейтенанту лицом. Он покачал головой и решил еще раз плюнуть, но теперь уже не просто на землю, а на эту самую строптивую Удачу. Приняв такое решение, Комаров словно бы обрел второе дыхание. Он взял себя в руки и вновь погрузился в мир инстинктов и неясных ощущений, но на этот раз не отказываясь и от помощи зрения. Рукотворное строение должно было выдавать себя бесконечным количеством признаков, а значит, перед Сашей стояла простейшая задача – найти хотя бы один из них. Такой стимулирующий вывод подстегнул все органы чувств Комарова, словно удар хлыста, и ровно через минуту он обнаружил замаскированный под пенек вентиляционный колодец.

10

То же время. Наблюдатели

– Ставлю десять монет на то, что охотник его догонит, – предложил Гурк.

– Отвечаю и удваиваю ставку, – сказал командир. – Этот первый воин слишком хорош.

– Второй не хуже, – возразил помощник. – К тому же он здорово разозлился.

– Злость не подспорье в подобных играх, – заметил Лейц. – Она притупляет чувство опасности и приводит к переоценке собственных возможностей.

– Охотник очень силен, – выдвинул новый аргумент Гурк, – и далеко не глуп.

– Увидим. – Инспектор пожал плечами. – Главное, чтобы на ситуацию не повлияла наша сбитая с толку «Фортуна».

– Если эти парни действительно настолько хороши, вариатор помешать им не сможет... Смотрите, охотник переправился через реку даже быстрее первого... Как его зовут?

– Первого? Комаров.

– А второй «татарин»?

– Это кличка, второй Зайнулин.

– Длинное имя. – Гурк поморщился.

– У всех аборигенов по три имени, это, как я понял, первое...

– Только в позывных можно запутаться. – Помощник покачал головой. – Не удивительно, что «Фортуна» дает сбои.

– Дьявол! Куда он идет?! – воскликнул Лейц. – Комаров же совсем в другой стороне!

– Вот вам и подтверждение их непредсказуемости, – сделал вывод помощник. – Разве вы не это хотели увидеть?

– Ничего не понимаю! – признался инспектор. – Хотя бы капля логики в их действиях быть должна! Зайнулин отстает от Комарова почти на час и сознательно увеличивает разрыв до просто недопустимого! Зачем?!

– Спросите вариатора, – с издевкой посоветовал Гурк.

– Поговори у меня, – снисходительно пробурчал командир. – Ладно, посмотрим, что придумал охотник на этот раз.

11

10.05.1989 г. Личный зачет

Город прогонял ночную дрему неохотно, словно его вовсе не тянуло вновь включаться в будни ударного социалистического созидания. Саша уложил все снаряжение в большую спортивную сумку и, забросив ее через плечо, неторопливо двинулся к автобусной остановке. Когда диверсант проходил мимо терпеливой очереди за молоком, в витрине гастронома отразился его искаженный силуэт. Комаров чуть придержал шаг и взглянул на собственное отражение. Ничего необычного в нем не было, однако стоявшая на противоположной стороне улицы пара милиционеров очень внимательно разглядывала раннего прохожего с подозрительно громоздкой ношей.

Лейтенант спокойно выдержал их взгляд и, по-прежнему не спеша, свернул за угол, к остановке. Следом за ним на главную улицу выехал потрепанный «жигуленок», и в его стеклах Комаров без труда рассмотрел отражение почему-то неприятно бдительных милиционеров. Они уже перебрались на Сашину сторону улицы и буквально через пару секунд должны были появиться из-за того же угла. Лейтенант резко свернул и бросился в ближайший дворик. Незнакомый город диверсант изучал так же, как местность, где его высадили, – по карте, а потому не был уверен, что двор проходной. Но времени на размышления не оставалось. Попасться милиции было просто глупо, к тому же это означало полный провал экзамена. Комаров вбежал в гулкий подъезд и быстро поднялся на последнюю лестничную площадку. Лаз на чердак был беспечно открыт. Саша взобрался под крышу и, стараясь не пугать дремлющих голубей, раскрыл свою сумку. Сейчас он был одет в обычную униформу улиц: кроссовки, потертые джинсы и простенькую куртку. Раз милиционеры встревожились, ему следовало преобразиться. Комаров вынул из сумки комплект военной формы, ботинки и кепи. В народе все это называлось «афганкой». Вывернув куртку наизнанку, Саша превратил ее в то, чем она на самом деле и являлась, – военный бушлат. Липовое удостоверение личности офицера, немного денег и командировочное предписание Комаров заготовил тайком от своих наставников. Впрочем, так же, как купил «афганку» у прапорщика с батальонного склада. Из всего снаряжения Сашу интересовал только автомат и боекомплект. Он разобрал «машинку» и рассовал ее детали по внутренним карманам, а ствольную коробку сунул за пояс. Бушлат прекрасно скрыл неровности фигуры Комарова. Боекомплект состоял всего лишь из четырех снаряженных магазинов, и с его размещением в карманах особых проблем также не возникло. Остальное снаряжение он присыпал утепляющим крышу шлаком. Конечно, в настоящих боевых условиях все Сашины ухищрения могли оказаться напрасными, но в увядающем Советском государстве стражи порядка проявляли исключительно поверхностную бдительность, и Комаров был уверен, что теперь его никто не остановит, а тем более не станет обыскивать. Разве что офицерский патруль, да и то – вряд ли. Все-таки к воинам-интернационалистам уважение питали не только граждане, но и соратники.

Все прошло как нельзя лучше. Саша приехал на вокзал и смешался с галдящей толпой разнообразных путешественников. Электричка в нужном направлении уходила через двадцать минут, и, чтобы не искушать судьбу, Комаров забрел под переходный мост. Там его было не так видно окружающим, и в то же время Саша держал в поле зрения большую часть оживших после зимней спячки и теперь убывающих на участки дачников.

– Давно из Кабула? – раздался за спиной у Комарова знакомый голос.

Саша вынул из рукава нож и обернулся, приняв боевую стойку.

– Согласно правилам зачета, я тебя поймал и обезвредил, – попытался взять Комарова на пушку охотник.

– Ты должен доказать это, завладев моим оружием, иначе придется искать инструктора, который бы подтвердил, что тебе удалось условно «застрелить» меня в спину, – ухмыляясь, ответил Саша.

– Я не буду звать посредников. – Зайнулин покачал головой. – Я ведь тоже предусмотрительный.

Он вынул из кармана пистолет и щелкнул его предохранителем.

– Ты, Комар, в курсе, что один из погнавшихся за тобой ментов скончался от ножевых ранений, а второй получил перелом основания черепа, но все же успел выстрелить в нападавшего и убил его на месте? Это я все о тебе рассказываю...

– Далековато милиционер забрел, с проломленной-то головой, – скептически заметил Саша. – Или ты притащил оба тела на вокзал?

– Зачем – притащил? – Охотник сделал вид, что удивлен. – Они сами пришли. Под моим чутким руководством. Теперь лежат вон там, за тумбой.

Комаров бросил короткий взгляд в ту сторону, куда указал Зайнулин, и увидел две пары ног в серых брюках с красным кантом, торчащих из-за какого-то большого ящика.

– Ты ненормальный, – негромко, но твердо заявил Саша, пряча нож обратно в рукав.

– А менты решат, что ты, – возразил противник и прицелился Комарову в голову.

В этот момент над самой головой Зайнулина раздался оглушительный грохот, и охотник невольно поднял взгляд вверх. Поскользнувшись, дородная румяная тетка впечатала два оцинкованных ведра с куриными яйцами прямо в стертые ступени переходного моста.

– Ой, горюшко! – завопила тетка. – На базар ведь везла!

Саша не стал слушать ее дальнейшие причитания, а воспользовался моментом и, присев как можно ниже линии огня, заблокировал левой рукой конечность Зайнулина, удерживающую пистолет, а правой нанес сильный удар противнику в пах. Охотник не успел охнуть, как Комаров выпрямился, одновременно закладывая хороший крюк правой снизу. Татарин, почти как в кино, взмахнул одновременно и руками и ногами, а затем рухнул на спину, крепко приложившись затылком к асфальту.

– Правильно падать ты так и не научился, – с осуждением проговорил Саша и, развернувшись, запрыгнул в электричку.

Несмотря на легкий нокдаун, противник не выпустил пистолет и даже начал подниматься, но в этот момент двери поезда с шипением закрылись и электричка тронулась в путь. Комаров успел разглядеть, как несколько зевак тычут пальцами в лежащие под мостом тела и к месту стычки лейтенантов бежит наряд милиции.

Саша уселся на свободное место и с облегчением вздохнул. Он прекрасно понимал, что эта схватка с Зайнулиным стала последней. Пограничник в своей борьбе за лидерство зашел слишком далеко. Настолько далеко, что обратной дороги у него теперь не было...

На станцию, где располагалась Сашина часть, поезд прибыл в одиннадцать ноль-семь. На что Комаров никак не рассчитывал, так это на торжественную встречу. Впрочем, особо торжественной она и не была. Просто на перроне его поджидал Кричевский, а с ним командир комендантской роты и пара вооруженных курсантов.

– Я только набил ему морду и оставил на растерзание милиции, – упреждая, как ему казалось, вопросы майора, заявил Саша.

– Я знаю. – Кричевский угрюмо кивнул. – Только от милиционеров он улизнул. Мы уже объявили его дезертиром и отправили рапорт в военную прокуратуру. Тебе следовало сдать его в отделение лично...

– Я думал, что мы выше мирских забот, – немного растерянно сказал Комаров.

– От рук этого психопата могут пострадать люди, – возразил майор. – Мое упущение, по большому счету.

– А при чем здесь вы?

– Кто у нас психолог? – Кричевский с досадой махнул рукой. – Играл я с вами, героями, в суперменов и теперь вот – доигрался. Ты-то как?

– Нормально. – Саша пожал плечами. – Этот караул для меня?

– Нет, так, на всякий случай... Ладно, поехали в часть, у тебя в четырнадцать ноль-ноль устный экзамен. Не забыл?

– Нет, конечно. – Комаров провел пальцами по своей щеке. – Еще и побриться успею...

12

То же время. Наблюдатели

– Да он просто псих! – заявил Гурк, неодобрительно глядя на изображение в экране следящего компьютера. – Зачем он нам нужен?!

– Не раздражай меня, – спокойно ответил инспектор. – Этот парень пригодится нам, во-первых, как источник приличного боевого опыта, а во-вторых, как страховка. Вдруг основной «случайный фактор» вздумает заупрямиться или начнет на Авесте собственную игру? Ты же видишь, какие они взбалмошные!

– Он не смог одолеть Комарова здесь, не сможет и там, – убежденно заявил помощник.

– А мы ему поможем, если возникнет такая необходимость, – сказал Лейц. – Конечно, этот Зайнулин будет не единственной нашей страховкой, но сейчас речь идет о другом. Ко всему прочему, хотя бы на первом этапе, приобретение этого воина не будет стоить нам ни одной монеты. Он бежит от правосудия, а значит, согласится на все наши условия.

– Это вы рассуждаете с точки зрения формальной логики, – возразил Гурк, – но у него свои понятия о мироздании. Я почти уверен, что во главе немногих достойных права на жизнь существ эта машина для убийства видит именно себя и свою мать.

– Мать? – Инспектор взглянул на помощника удивленно.

– Все психопаты очень сентиментальны, – пояснил Гурк, – во всяком случае, на Авесте...

– Как бы то ни было, – Лейц уверенно коснулся нескольких сенсоров основной приборной панели посадочного модуля, – мы его берем...

13

12.05.1989 г. Отпуск

– Люська! Ну, ты и подросла! – Саша сжал сестру в объятиях. – Даже не знаю, за что тебя теперь можно ухватить, а за что уже неприлично!

– Тебе-то можно за все, – со смехом ответила Люся, – ты же не мужчина, а брат...

– Слышал? – Комаров обернулся к Игорю. – Моя школа! Знакомься, дружище, это моя родная сестрица Людмила Васильевна...

Девушка с интересом взглянула на Голикова и протянула руку.

– Люся...

– Игорь. – Старший лейтенант представился после секундной заминки.

Он никак не ожидал, что сестра Саши окажется такой красивой и вполне взрослой. В разговорах Комаров отзывался о ней как о ребенке.

Люся сразу поняла, что приехавший с братом приятель сражен наповал, однако охватившее ее чувство удовлетворения было каким-то необычным. Девушка не помнила ни одного случая, когда ее внешность не заставила бы представителя мужского пола принять охотничью стойку. Однако сама Люся подобных позывов не испытывала ни разу. А вот в этом Игоре было нечто странное, словно он пришел из другого мира, недоступного простым смертным, и девушка вдруг поняла, что все ее прежние платонические победы – сгустки пустоты. Что на самом деле никакая она не особенная, ну, может быть, чуточку красивая. И еще поняла, насколько этого мало, чтобы стать не предметом всеобщего обожания, а избранной, которая достойна прикоснуться к человеку вроде Игоря или брата.

С ее глаз тотчас испарилась масленая пленка жеманства, и Люся превратилась в обаятельную и милую сестренку Саши.

– А где предки?! – крикнул из гостиной Комаров. – Что за дела, как ни приеду, они все где-то бродят?!

– Мама только что с работы звонила, уже выезжает, а отец в очереди за спиртным стоит...

– Надо бы ему помочь, – сказал Саша, снова появляясь в коридоре, но уже в цивильной одежде, – там же наверняка только по литру на нос отпускают... А вы что это замерли, как скульптурная композиция?

Задав этот вопрос, Комаров негромко рассмеялся и прошел в кухню. Люся опустила взгляд и только теперь поняла, что по-прежнему держит Игоря за руку. Девушка смутилась и сделала шаг назад.

– Вы, наверное, тоже хотите переодеться?

– Не может быть! – вдруг заорал из кухни Комаров. – Уже почти лето, а горячую воду до сих пор не отключили! Игореха, нам с тобой исключительно повезло! Черт с ней, с водкой! Мы имеем уникальную возможность смыть железнодорожную сажу, а заодно и большую часть грехов!

– Весь последний год мне казалось, что я живу в склепе, – улыбаясь, сказала Люся. – Так было без него тихо и скучно...

– Зато мы в части жили как на вулкане, – тоже с улыбкой ответил Голиков. – Что из него только не лилось, от шуток до ругани, но всегда фонтаном...

– Ты мойся спокойно, – крикнула брату Люся. – Там сейчас очереди знаешь какие? До закрытия можно простоять... Я вот вчера за стиральным порошком заняла прямо с утра, так только к пяти часам достоялась, а он, зараза, взял да и кончился... Я в своем словарном запасе такие ругательства обнаружила! Не знаю даже, где их подцепила...

– Что ты подцепила? – выглядывая из ванной, переспросил Комаров.

– Ругательства, не переживай. – Люся попыталась закрыть дверь, но брат выглянул снова.

– Голиков, учти, период полового созревания у моей сестры еще не закончился! – предупредил он товарища. – Если не прекратишь пожирать ее похотливым взглядом – вызову на дуэль!

– Ну что ты, в самом деле?! – Игорь покраснел и развел руками. – Пошел мыться, так мойся.

Дверь в ванную закрылась, и сквозь шум воды снова послышался голос Саши. На этот раз он пел игривым тенором:

– «Сердце красавицы склонно к измене...»

– Он всегда был таким? – кивнув на дверь, спросил Игорь.

– Сколько я его помню, – подтвердила Люся и снова взяла гостя за руку. – Пойдемте пока на кухню, я там как раз праздничный обед готовлю. Еще пригорит что-нибудь... Папа раньше говорил, что к Саше надо пару жилых кварталов подключить, чтобы энергия зря не пропадала. Иногда он, конечно, умолкает, но это затишье перед бурей. Или это означает, что он занят чем-то очень серьезным. Разве в части он ведет себя не так?

– В редкие часы досуга, – ответил Игорь. – Там у нас очень много работы.

– А почему отпуск такой короткий?

– Когда закончим весь цикл обучения, дадут полный, – ответил Игорь, – а пока стараемся успеть...

– До чего? – Люся взглянула на Игоря удивленно.

– До того момента, когда все окончательно развалится. – Голиков вздохнул и указал за окно.

Там, перед магазином промтоваров, толпились люди. По слухам, в продажу поступила ставшая недавно дефицитом зубная паста...

– Самолетом домой лететь дорого, а на поезде ехать долго. – Игорь с Люсей присели на скамейку в небольшом парке, что располагался под самыми окнами дома. – В части оставаться тоже не хотелось. А Саня весь последний месяц упрашивал меня поехать в отпуск сюда....

Комаров в это время о чем-то оживленно беседовал с двумя смешливыми девицами чуть дальше по аллее.

– Вам такие премиальные выплатили! – Люся покачала головой. – Я подобных денег в жизни не видела!

– Мы столько пота за них пролили... и крови, что теперь никакой радости не ощущается, – возразил Игорь. – Я половину сразу родителям отослал, а на остальные решил отдохнуть. Все равно в ближайший год они не понадобятся, а там, глядишь, и новая премия подоспеет.

– Ты такой же, как Саша. – Люся улыбнулась и с нежностью посмотрела в сторону брата. – Романтик и альтруист.

– А я думал, такой же красавчик. – Голиков рассмеялся.

– Откуда ты знаешь, что я его так называю?! – Люся схватила Игоря за плечо. – Он тебе уже обо всем рассказал?

– Ну, обо всем пока не успел, но кое-что о тебе я знаю. – Голиков осторожно обнял девушку за плечи, и она отреагировала на его движение вполне благосклонно.

– На самом деле никаких семейных тайн у нас нет. – Люся вздохнула. – Даже скучно иногда...

– Слушайте, голубки, – к скамеечке подошел Комаров, уверенно обнимающий справа и слева по тонкой девичьей талии, – вам не кажется, что время проходит исключительно бездарно? Вот от моих равнозначно и горячо любимых девушек, Тани и Наташи, поступило грандиозное по своей новизне предложение. Давайте завалимся в кабак! Оказывается, за прошедший год городские власти не только не позакрывали местные рестораны, но даже запустили в эксплуатацию пару новых. Как бы в знак протеста против курса партии на трезвость и социализм с человеческим лицом. Посетим?

– А как же твои принципы? – ехидно спросила Люся. – Я же несовершеннолетняя.

– Одно дело – шляться по питейным заведениям в компании подозрительных типов, а другое – за ручку со старшим братом. Это принципам не противоречит! – назидательным тоном заявил Саша и, обернувшись к девицам, добавил: – Сейчас я поймаю мотор, наяды мои!

Он галантно поцеловал своим дамам ручки и перешагнул через низкое ограждение на обочину огибающей парк дороги...

Спустя полчаса ресторан «Восток» был полностью оккупирован и покорен одним человеком. Привыкшие к мелодиям вроде «Мурки», музыканты играли «Звезду по имени Солнце», а официанты терпеливо выжидали, когда богатые клиенты, прибывшие в компании трех красивых, но явно неискушенных дам, потеряют над собой контроль и начнут совсем уж безудержно сорить деньгами.

– Красавчик, я хочу еще шампанского, – обратилась Люся к брату.

– Игорь, не лови ворон, – обратился в свою очередь Комаров к другу. – Что ты там увидел?

Саша проследил, куда направлен неожиданно трезвый взгляд Голикова, и обнаружил, что за ближайшим к выходу столиком расположились двое крупных мужчин в стандартных костюмах, изготовления местной швейной фабрики, и однотонных галстуках. Сначала Комаров принял незнакомцев за очередных наблюдателей из родного подразделения, которые даже сейчас изучают поведение курсантов и делают какие-то выводы, но затем он решил, что все гораздо проще и это простые командированные или партийные работники среднего уровня. Следом за первой мыслью пришел вопрос: почему на неизвестных так упорно смотрит Игорь? Вопрос оказался неудобным, и, силясь найти на него ответ, Саша начал безудержно трезветь. Через пару минут Комаров протрезвел окончательно и ответ нашелся. Слишком не вязались гладкие лица и аккуратные прически мужчин с кургузостью их костюмчиков. Вот почему взгляд разведчика Голикова выделил субъектов из многоликой толпы посетителей ресторана.

– Думаешь, проверка? – негромко спросил Саша у товарища.

– Кричевский чуть ли не мамой клялся, что на время отпуска нас оставят в покое, – ответил Игорь. – Но разве в нашем отряде можно кому-нибудь верить?

– А мне? – с притворной обидой спросил Комаров, между тем внимательно разглядывая незнакомцев.

– Тебе – в первую очередь, – отшутился Голиков. – Это иностранцы, я уверен. И знаешь, о чем я еще подумал? Они в конце концов обязательно к нам подойдут...

– Да, – согласился Саша. – Это видно по их посадке, жестам и нарочито равнодушным взглядам... И левый ноги так сложил, вон смотри... Ну точно, выжидают момент...

– Не зря, выходит, Кричевский нас дрессировал по теме прикладной психологии, – сделал вывод Игорь. – А я, дурак, возмущался, что мы только теряем время...

– Майор у нас – голова, – согласился Комаров. – Ты смотри, идут!

14

Наблюдатели и офицеры

– Добрый вечер, – обратился к разведчикам один из мужчин.

Комаров ожидал услышать оттенок какого-либо акцента, но ничего подобного в речи подошедшего человека не было.

– Здравствуйте, – вполне дружелюбно ответил Саша.

– Вы разрешите нам присесть? – попросил незнакомец.

– Прошу, – любезно согласился Комаров. – Мы обмываем отпуск, присоединяйтесь...

– Благодарю, но спиртное сковывает мышцы языка, а от этого затрудняется речь, – ответил человек.

– Вы собираетесь развлечь нас чтением стихов? – поинтересовался Игорь.

– Я хочу предложить вам один совместный проект, – неожиданно прямо заявил незнакомец.

– Мы и так неплохо зарабатываем, – сказал Комаров. – Да и времени на «халтуру» у нас нет.

– Речь идет об очень больших деньгах, – сказал человек. – И приличном пополнении боевого опыта...

Голиков с Комаровым переглянулись. «Все-таки это провокация инструкторов», – решил про себя Саша. Игорь подумал примерно то же, но незнакомец, словно угадав их мысли, улыбнулся и сказал:

– Я не имею никакого отношения к вашему подразделению, да и проекту в целом. Однако степень моей осведомленности достаточно велика.

Комаров обернулся к Люсе и предложил:

– Малыш, своди моих подружек потанцевать...

Девушка с пониманием кивнула и, хотя ей страшно хотелось узнать, о чем пойдет речь, взяла недоумевающих Таню с Наташей за руки и потянула к танцевальной площадке.

– А если мы сейчас вас свяжем, да и увезем на улицу Коммунистическую? – снова обращаясь к незнакомцам, спросил Комаров.

– Вы хотите передать нас в руки КГБ? – догадался человек. – Вряд ли это у вас получится, к тому же – будет излишним. Мы не американские шпионы и не провокаторы. После беседы, независимо от результата, мы вернемся на свою родину, и вы о нас никогда ничего не услышите. Для государственной безопасности мы не представляем ровным счетом никакой угрозы.

– И где же ваша родина? – заинтересовался Саша. – Настолько равнодушная к секретам Советского Союза.

– Очень далеко. – Собеседник покачал головой. – Вы имеете шанс ее увидеть, как только заключите с нами контракт...

– Вы хотите сделать из нас наемников? – догадался Голиков.

– Как вам угодно, – не стал отрицать незнакомец. – Видите ли, подробности я могу рассказать лишь в том случае, если вы дадите принципиальное согласие.

– И сколько мы получим? На брата... – спросил Саша из чистого любопытства.

– Когда выполните задачу – по миллиону, – не моргнув глазом, ответил мужчина.

– Рублей? – уточнил Комаров.

– Если хотите – долларов или марок, какая из валют наиболее веселая?

– Фунты, – подсказал молчавший до последнего момента второй незнакомец.

– Значит, фунтов, – окончательно определился первый.

– Вы хотите кого-то убить? – продолжил допрос Голиков.

– Мы хотим устроить небольшой переворот и вернуть на трон некогда изгнанного правителя, – ответил человек, – это все, что я могу вам рассказать до получения вашего принципиального согласия.

– Его не будет, – покачав головой, ответил Игорь. – Мы состоим на военной службе, как вам стало откуда-то известно, и уйти из армии пока не готовы.

– Я изучал обстановку в вашем регионе ровно двенадцать месяцев, – заметил собеседник, – и пришел к неутешительным выводам. Через два-три года вы все равно уйдете из армии, потому что она развалится вместе с исчерпавшим все резервы режимом, но тогда вы окажетесь на улице, без работы и средств к существованию.

– Не понимаю, почему вы так решили, – возразил Голиков, хотя на самом деле вполне осознавал, что незнакомец прав.

– На гребне волны останется лишь тот, кто сможет предугадать направление ветра грядущих перемен, – по-прежнему чересчур литературно выразился незнакомец.

– Я думаю, мы успеем сделать так, чтобы нашего проекта не коснулись никакие перемены, – заявил Игорь. – А потому, извините, другой работы нам не надо...

– А вам? – спросил собеседник, обращаясь к Комарову.

– И мне, – твердо ответил Саша. – Я офицер, а не наемник...

– Мне очень жаль, что вы так поспешно отказались от весьма выгодной сделки. – Человек развел руками. – Не смею вам больше мешать... Впрочем, мне почему-то кажется, что мы еще встретимся. Обдумайте мое предложение не спеша и на трезвую голову, а через пару недель я свяжусь с вами вновь... Всего хорошего.

Незнакомцы встали и откланялись. Комаров лихорадочно соображал, как бы их задержать, но Игорь под столом пнул его по ноге, и Саша успокоился.

– Почему мы их не взяли? – возмутился Комаров, когда странные собеседники удалились из ресторана.

– Ты разве не понял, кто они? – спросил Игорь, возбужденно сверкая глазами.

– Иностранцы? – припомнил Саша начальную версию.

– Откуда простым иностранцам знать о нашем отряде? Нет, это... – начал было Голиков, но вдруг осекся, – неважно, кто... Ушли – и ушли...

– Что-то ты темнишь, – с осуждением заметил Комаров. – Ладно, бог с этими вербовщиками. Давай, поднимайся, пойдем закружимся в танце с боевыми подругами...

– Только в части об этом разговоре не болтай, – предупредил Игорь.

– У нас в отряде явная утечка информации, – возразил Саша. – Ее надо обнаружить...

– Вот сами и обнаружим, – ответил Голиков. – Зачем перекладывать проблему на плечи командиров? Нас на разведчиков учат или нет? К тому же информация могла уйти через отсеявшихся и потому обиженных курсантов...

– Тоже верно, – согласился Комаров. – Ладно, даже Кричевскому не скажу.

15

19.05.1989 г. Отъезд

– В первый день мне казалось – впереди целая неделя, а теперь, когда ваш отпуск закончился, я поняла, что прошла всего лишь неделя. – Люся вздохнула и прижалась к груди Игоря. – Ты будешь мне звонить?

– Конечно. – Игорь погладил девушку по волосам. – Ты еще не передумала? Мы не увидимся целый год...

– А когда он пройдет, получится – всего лишь год. – Люся грустно улыбнулась. – Куда спешить? Только бы ты не забыл меня за это время...

– Это невозможно, – серьезно ответил Голиков. – Я буду думать о тебе каждую свободную минуту...

– Поднимайся в вагон, Ромео, – сказал, появляясь в дверях тамбура, Комаров. – Уже объявили пятиминутную готовность.

– Я сейчас, – не оборачиваясь, сказал Игорь и крепко прижал к себе Люсю. – До встречи, малыш...

Девушка подняла на Голикова блестящий от влаги взгляд. Невольно наблюдавший за сценой расставания, Саша не выдержал и крикнул: