Ненастоящий полковник

– Ты знаешь, оценка будет не полной, если я не загляну… – он опустил глаза, взглядом указывая, куда бы хотел заглянуть.

От его прикосновения Даша возбужденно задышала и провела кончиком языка по влажным губам.

– Федор… я не могу больше терпеть. Я терпела столько дней…

Он поцеловал ее, бережно укладывая на диван лицом вниз. Повинуясь его желанию, Даша изогнулась, оттопырив круглую попку, и когда его руки погладили ее и опустились к влажному паху, застонала, давая выход переполнявшим чувствам.

Утром Федор пришел на работу, не выспавшись. Наверное, это отражалось на его лице, потому что Грек с Ваняшиным внимательно посмотрели на него, но и тот, ни другой, ничего не сказали. Ваняшин сидел на подоконнике, и вяло поглядывал на тротуар, видневшийся из майорского кабинета, а Грек вертел в руках зажигалку.

Федор достал из пачки сигарету, сунул ее в рот и взял из руки Грека зажигалку. Сделав пару глубоких затяжек, заглянул в равнодушное ко всему лицо Ваняшина, потом в скучающую физиономию капитана Грекова и спросил, обращаясь к обоим:

– Ну, что у нас там?

Вопрос прозвучал так нелепо, что скучающая усатая физиономия тут же преобразилась в крайне озабоченную. И Грек сказал:

– А что вы, товарищ майор, подразумеваете под словом «там»?

– Да ладно тебе, – отмахнулся Федор. – Не цепляйся. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Не строй из себя непонимашку.

– Не знаю, – Грек скроил тупую физиономию и развел руками.

Ваняшин с интересом уставился на Грека, ожидая, чем же закончится эта словесная перепалка двух старослужащих, один из которых пришел сегодня в плохом настроении. Им был Грек. Возвращаясь после прогулки от ювелирного магазина, он встретил миловидную женщину, которую, после короткого общения, пригласил домой. Проснувшись под утро, он вдруг обнаружил, что красотка исчезла из квартиры, прихватив его бумажник вместе с деньгами.

– И чего обидно-то, – пожаловался Грек, искоса поглядывая на усмехающегося лейтенанта, – в нем была вся моя зарплата. Лешка, перестань издеваться, – взвыл от обиды капитан. – Когда-нибудь и ты попадешь в такую же ситуацию, потому что такой же бабник, как и я.

Ваняшин упрямо покачал головой, что еще больше огорчило Грека, и сказал с ехидцей:

– Не-ка, не попаду.

– Это почему же? – с обидой спросил Грек.

– А я не такой лох, как ты, – последовала очередная насмешка, от которой Греку стало не по себе. Он кивнул на Ваняшина и сказал Федору:

– Видал?

Ожидал от Федора сочувствия, но вместо этого Туманов сказал:

– Лешка прав. За каким ты эту шмару домой к себе притащил?

– Так ведь думал она порядочная женщина. Личико такое чистенькое, проникновенное. Глазки доверчивые. Хлопает ресничками, как куколка. Ну, думаю, Сан Саныч, вот тот случай, который дается мужику раз в жизни. Не упусти его.

– Ну ты и не упустил? – покачал головой Туманов. Грек вздохнул.

– Ага. Не упустил, – сказал он. – Теперь, братцы, на душе у меня тяжело, а в кармане легко. Ни бумажника, ни денег.

– Сам виноват, – осуждающе произнес Туманов. А Ваняшин добавил:

– Ты, Сан Саныч, совсем того. Ну, какая нормальная баба будет шастать по улицам в два часа ночи, ресничками хлопать.

Понимая, что сочувствия со стороны приятелей ему не дождаться, Грек виновато опустил голову и проговорил невесело:

– Не везет мне на баб. По жизни не везет. Федор Николаич, спаситель, не дай с голоду помереть, выручи до получки. А то хоть с протянутой рукой стой на дороге.

– Лучше с дубиной. Тогда граждане охотней расстанутся со своими деньгами, – шутливо посоветовал Ваняшин. Но Грек шутки не понял.

– И как таких только в оперативники берут. Слыхал, Николаич, чего он мне советует?

– Да слыхал, – с неохотой отозвался Федор, рыская по карманам. Утром, когда уходил на работу, Даша дала ему две пятисот рублевки, чтобы он прикупил продуктов. Теперь пришлось с деньгами расстаться.

– На, – выложил Федор на стол перед Греком деньги, думая, как потом придется объясняться перед Дашей. Ведь она просто не поймет, если он расскажет о том, что случилось с растяпой Греком.

– А больше она у тебя ничего не утащила? – обеспокоено поинтересовался Федор. А то ведь этот Грек не постесняется, может попросить что-нибудь и из одежды.

Усатая морда сделалась крайне задумчивой. Видно Грек кумекал, что еще могло пропасть из квартиры. Потом сказал, так до конца и не перебрав все в памяти:

– Так, вроде, все цело. Холодильник, телевизор, на месте. Да и гардероб с диваном…

– И то хорошо, – успокоился Федор за то, что новых просьб не последует. Увидев, как сразу повеселела кислая физиономия Грека, спросил раздраженно:

– Ты чему радуешься? Тому, что обул меня на «штуку»?

– Да не, – махнул рукой Грек. – Это моя ошибка, мне и расплачиваться, – деловито сказал он. А Федор уместно заметил:

– Но пока что пришлось расплатиться мне. Для меня эта «штука» тоже не лишняя. В следующий раз будь, поумней.

– Буду, – пообещал Грек и тут же переключился на другое: – Только я не об этом хотел сказать. Вот, – он положил на стол перед Федором распечатку фоторобота с изображением лица мужчины.

Федор посмотрел.

– Это что за рожа?

Ваняшин спрыгнул с подоконника, подошел к столу.

– Дайте-ка и мне поглядеть?

Федор передал ему распечатку и вопросительно уставился в черные глаза Грека, ожидая от того подробных разъяснений.

– Я вчера не сидел, сложа руки, – сказал Грек, а Федор, вспомнив, как его обула ночная «бабочка», улыбнулся, по достоинству оценивая ее опыт. Вряд ли бы Грек расплатился с ней за приятно проведенные минуты. Когда он, уморившись, придремал, она сама взяла то, что ей причиталось. Правда, там, в бумажнике оказалось немного лишнего. Хотя по этой жизни лишнего не бывает. Просто Грек лопухнулся.

– Да мы уже поняли, куда ты тянул свои ручонки, – подковырнул Федор Грека. Но смущения на его лице на этот раз не заметил.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.